| ← Март 2010 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
5
|
6
|
7
|
|
|---|---|---|---|---|---|---|
|
8
|
9
|
10
|
11
|
12
|
13
|
|
|
15
|
16
|
17
|
18
|
19
|
20
|
21
|
|
22
|
23
|
24
|
25
|
26
|
27
|
28
|
|
30
|
31
|
|||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://www.buddhism.ru
Открыта:
04-04-2009
Статистика
0 за неделю
Работа над тханкой занимает шесть недель...
Я получила художественное образование и рисовала. Но я никогда не была удовлетворена по-настоящему, мне всегда чего-то недоставало. К счастью, во время своего путешествия в Индию я увидела изображения Будды и тханки, а затем у меня появилась возможность учиться у Энди Вебера. Он-то и стал моим первым учителем. Я занималась с ним несколько лет по нескольку недель, а затем
он сказал: «Теперь тебе нужно отправляться к тибетскому мастеру, я больше не буду тебя учить», — никак это не объясняя. Так я встретилась с Гега Ламой. Предполагалось, что мастер будет в Бельгии в начале июля, но даже к концу августа его все еще не было. Поэтому, когда он приехал, для занятий оставалось совсем немного времени, и я провела с ним два или три дня. Он дал мне задание, чтобы я могла практиковаться дома. Я купила большую книгу «Принципы Тибетского искусства», которую он написал. Кроме
того, я пару раз ездила к Шерабу Палден Беру в Шотландию. Там, в буддийском центре Кагью, я участвовала в создании тханки из серии работ, предназначенных для большой гомпы. Каждая из них была около трех метров в ширину и двух метров в высоту. Шераб Палден Беру знал, что я уже была художником. Но мне нужно было это доказать. Я нарисовала шар, сделала затенение, и получилось что-то вроде апельсина — очень естественно. И тогда
он сказал: хорошо, я вижу, что рисовать ты умеешь. Забавно, но Шераб Палден Беру совсем не говорил по-английски. Он знал только фразы «Доброй ночи» и «Доброе утро». Поэтому он не мог учить нас при помощи слов. Но он учил по-другому, и делал это поразительно! Я несколько раз ездила в Шотландию, проводила там много времени, и, поскольку Энди Вебер жил в Озерном крае недалеко от Шотландии, я навещала и его. ...и Гега Лама. Гега Лама был моим главным учителем. Но Энди Вебер направил меня на путь. Он дал первоначальные инструкции и научил готовить золото — это очень важно. Он был действительно очень хорошим первым учителем. Вообще, он очень хороший человек, я люблю его и навещаю, когда он приезжает в Голландию. Забавно, но на самом деле приглашали не меня, а Бруни Файст. Она тоже специалист по тханкописи — входит в число тех трех учеников, которым удалось стать художниками. Оле Нидал приглашал ее два или три раза. Однажды, это было в Дании в 1993 году, Бруни и я принимали участие в росписи большой настенной тханки, которая изображала колесо взаимозависимого возникновения. Оле тоже был там
и позже пригласил Бруни в Россию. Но она не захотела поехать. И тогда я сказала, что могу сделать это. Оле был рад. Он все организовал. Да, она нашла спонсоров и организовала первый курс. С тех пор я приезжала каждый год, кроме двух лет: в 2002 году мой муж очень серьезно заболел и попросил не уезжать, и после его смерти я также не поехала. Так что я приезжаю с 1993 года, и этот мой приезд —четырнадцатый. Сейчас, я думаю, ситуацию во всей России уже можно сравнить с московским регионом, и даже с Голландией, с Западом. Конечно, я жила во многих, очень разных домах, но мне кажется, в последние годы меня селят только в роскошные. А в начале квартиры были очень небольшими. Меня тогда поражало, сколько человек может втиснуться в крохотную кухню, скажем, два на два. Но я заметила
чувство солидарности. Уровень жизни был таким низким, что многие не могли оплачивать курс, но их поддерживали друзья. Не будучи сами богатыми, они платили за тех, кто совсем не мог этого себе позволить, чтобы все могли учиться. Поскольку применяешь Шесть парамит, это оказывает огромное влияние на всю жизнь! Рисование занимает долгое время, иногда на одно только небо уходит две недели. Ты посвящаешь этому все свободное время, и тебе необходимо терпение — много терпения. Нужен энтузиазм, чтобы продолжать работу. И необходимо прикладывать усилия, поскольку это не всегда легко. Я вспоминаю ситуацию, когда мне нужно было закончить большую тханку,
а в моей студии было так жарко! Пот катился градом по телу, и мне приходилось подкладывать что-то под руки, чтобы пот не капал на изображение. Я тогда действительно прилагала усилия. Кроме того, конечно, необходима концентрация. Приходится искать изображения, просматривать книги, быть внимательной. Приходится проявлять изобретательность. Так проявляется мудрость. Можно сказать, что все это сформировало меня, парамиты меня вылепили. Кроме того, тханкопись связана с духовной
практикой. Я получила различные посвящения для рисования, например высочайшие посвящения ануттара-йога-тантры, чтобы изображать Будд определенной категории. Все эти действия необходимо сочетать. Я помню, как мой учитель Кьябдже Гелег Ринпоче попросил меня нарисовать большую тханку. Мы сидели у него дома в Америке, и кроме нас, в доме больше никого не было. Я спросила его: «Над чем мне теперь работать?» Он ответил: «Рисуй поле заслуги». Я воскликнула: «Не говорите, что вы имеете в виду большую тханку, на которой так много фигур!» Он сказал: «Да,
я имею в виду именно ее». Иногда он бывал в Голландии, и я просила его заехать и посмотреть, хорошо ли у меня продвигается работа. Однажды он приехал. С ним были люди отовсюду: с Тайваня, из Малайзии, Германии, Голландии; люди стояли и смотрели на тханку, а он сидел и давал объяснения. Это было замечательно. Но иногда я просила его приехать, а он говорил: «Нет, я не приеду,
я не приеду». И когда я немного упорствовала, говоря: «Мне нужна поддержка», а он отвечал: «У тебя все время есть поддержка». На эту тханку мне потребовалось три года. Это был мой трехлетний ретрит. Это зависит, конечно, от ее размера, но чаще всего требуется шесть недель. Работа над ней занимает шесть часов в день, пять дней в неделю — получается тридцать часов в неделю. Я думаю, одна тханка — это около 180 часов. Но когда она большая, конечно, мне нужно больше времени. И то и другое. Оба занятия дополняют друг друга. Мне нравится учить, и я надеюсь, что смогу это делать до глубокой старости. А вот смогу ли я через несколько лет рисовать тханки — это большой вопрос: может быть, рука будет дрожать или зрение станет хуже. Но пока все хорошо. Он должен быть преданным: без преданности Ламе ничего невозможно. Он должен быть скромным. У него должно быть не слишком большое эго. Конечно, немного эго необходимо, или даже не эго, а определенной уверенности в себе, самооценки, говорящей тебе о том, что ты можешь сделать. Будучи учителем, необходимо быть убедительным. Чтобы давать людям знания, давать что-то новое, нужно много учиться самому и действительно
знать то, о чем говоришь. Деньги не должны быть главной причиной, по которой ты рисуешь. Конечно, хорошо, если рисование приносит деньги. Но если ты чувствуешь, что человеку, которому нечем заплатить, очень нужна тханка, можно даже сделать это просто так или за небольшую плату. Также необходимо быть любящим и сочувственным, потому что, если в тебе нет любви и уважения к человеку, ты начинаешь судить о его работе как о плохой или хорошей.
А нужно всегда находить в работе какие-то положительные стороны, понимать, что человек сделал все, что мог, и поощрять его. И конечно, необходимо уменьшать собственные потребности в пользу других. Ведь иногда это может быть утомительным — день за днем учить, и учить, и учить. И остается уже не так много времени, чтобы заниматься своими делами. Однажды Гега Лама давал наставления о том, каковы функции и обязанности учителя по отношению к ученикам. Он объяснял это целых два часа. И самым важным было то, что учитель, пока он жив, остается главным для своих учеников. Если ученик сам способен учить, Лама говорит: начни с чего-то простого, а я дам тебе знать, когда настанет время выполнять мои обязанности. Позже, думая об этом, я чувствовала
себя плохо, поскольку никогда не спрашивала у него разрешения, хотя уже четыре раза ездила в Америку учить. Меня просил об этом мой другой учитель — Кьябдже Гелег. То есть один мой учитель разрешил мне учить, но Гега Ламу я не спрашивала, хотя желала получить его разрешение. Позже одна моя подруга, отправляясь в Катманду, спросила, нужно ли что-нибудь передать от меня Гега Ламе. У меня было несколько подарков для него. Я написала ему письмо, его перевели на тибетский. Еще я отправила Ламе несколько глав из его книги в переводе на русский язык. В письме я спрашивала, можно ли мне учить. Я написала, что уже делаю это и потому плохо себя чувствую. Моя подруга
сфотографировала Ламу в тот момент, когда он читал это письмо, и было видно, что он очень болен и долго не проживет. А через несколько недель я получила письмо, которое он отправил из Катманду. Там было написано, что, даже если меня попросят приехать ради одного человека, мне следует ехать и учить. Таким образом, я получила разрешение. Также мне дали имя художника — Таши Палмо — «та, у которой есть изобилие способностей».
Это, конечно, очень красиво. Через две-три недели после этого письма Гега Лама умер. Так что я успела вовремя. Я бы чувствовала себя очень плохо, если бы не успела. Он был очень заботливым и о своих учителях вспоминал с большой любовью. И он говорил о том, насколько это важно и драгоценно — принадлежать к линии передачи. Вопросы задавали: Перевод с английского Анны ЗЯТЬКОВОЙ При перепечатке данного материала ссылка на рассылку "Буддизм сегодня" и портал Буддизм.ру обязательна.
|
||||||
Расскажите, пожалуйста, как вы начинали рисовать тханки. Кто был вашим первым учителем? 
| В избранное | ||
