Здравствуйте!
Главное событие сегодняшней нашей рассылки - "Постовое послание" Высокопреосвященнейшего Архиепископа Суздальского и Владимирского Валентина - Председателя Архиерейского Синода Российской Православной Церкви. В этом послании, увещевая православных христиан достойно встретить и провести Великий Пост Первоиерарх Российской Церкви зовет к покаянию - прежде всего - покаянию в том грехе, который стал знамением всей жизни в России ХХ века - богоотступничестве и последовании лжеучениям и следовании за "вождями слепых". В послании Архиепископ Валентин высказывается и по поводу тревожащих многих православных христиан в России из-за ее пределами событии в Русской Зарубежной Церкви - ясно выразившегося курса на объединение с Московской патриархией и соучастие в ее беззакониях. Высокопреосвященнейший Валентин указывает на ложность этого пути, на то, что не таков был путь, не таков был подвиг Русской Зарубежной Церкви все 80 лет ее существования, и схождение с правого пути - это измена и Христу и несшемуся РПЦЗ подвигу любви к России и ее многострадальному народу. Особое значение имеет указание Архиеп. Валентина на то, что нельзя  помочь строительству государства Российского (на необходимость чего ссылаются иерархи РПЦЗ) братаясь с еретиками, с теми, кто может только способствовать духовной и исторической гибели нашей Родины, а никак не ее возрождению. Фактически Архиепископ Валентин определяет действия тех, кто ведет РПЦЗ в подчинение Московской патриархии, как раскол, раскол с Православной Росийской Церковью - Церковью Святителей Тихона, Петра и Кирилла, Церковью Первоиерархов Русского Зарубежья Антония, Анастасия и Филарета. Уклониться с пути к этому расколу и принести достойный плод покаяния и призывает всех верных Первоиерарх Российской Церкви.
О тяжелом духовном состоянии, переживаемом сейчас РПЦЗ и ее многими руководителями свидетельствует и иконописец Петр Дзюба, - рассказавший об ужасном кощунстве, произошедшем в некогда духовном и умственном центре РПЦЗ - Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле.
Продолжая изъяснять Великий Пост сегодня мы вкратце коснемся значения Св. Четыредесятницы, установленной в память о сорокадневном посте Спасителя в пустыне. Кроме того, сегодня мы завершаем публикацию апологетической повести Архиеп. Нафанаила Львова "Семь Святых Таинств" - сегодня изъяснетя таинство Елеосвящения.

Напоминаю, что наша рассылка предназначена для тех, кто хотел бы больше узнать об учении и жизни Истинного Православия, а также для членов истинно православных церквей, которые хотят укрепиться в том, что им уже известно и узнать что-то новое. Наши выпуски будут разделяться на "основные", содержащие самую разную информацию общего характера, и "тематические" - посвященные определенной теме, - творениям святых отцов, священным канонам, документам церковной истории и т.д. Будут также специальные выпуски, посвященные целиком какому-то конкретному сюжету.
Со всеми вопросами, замечаниями и предложениями можно обращаться ко мне по адресу: holmogor@ncport.ru.
15.02.2001 
Св. Ап. от 70-и Онисима
Ваш,
Егор Холмогоров

ВЕЛИКИЙ ПОСТ

Св. Иоанн Шанхайский
Слово о покаянии

Покаяние выражается греческим словом “метаниа”. В буквальном смысле, это значит изменение своего ума, своего мудрования. Иными словами, покаяние есть перемена своего настроения, своего образа мысли, перемена человека внутри самого себя. Покаяние есть пересмотр своих взглядов, изменение своей жизни.

Как оно может произойти? Также как когда темная комната, в которую попал человек, озарится солнечными лучами: пока он рассматривал комнату в темноте, она ему представлялась в одном виде: многого, находящегося там, он не видел, и даже не предполагал, что оно там находится. Многие вещи представлялись ему совсем не так, как они на самом деле. Ему приходилось двигаться осторожно, так как он не знал, где находятся препятствия. Но вот, комната стала светлой, он видит все ясно и двигается свободно. То же происходит и в духовной жизни. Когда мы погружены в грехи, а ум наш занят житейскими только заботами, мы не замечаем состояния своей души. Равнодушны мы к тому, каковы мы внутри, и постоянно идем по ложному пути, сами того не замечая.

Но, вот луч Света Божия проникает в нашу душу. Сколько мы увидим тогда грязи внутри самих себя! Сколько неправды, сколько лжи! Как безобразными окажутся многие поступки, которые мы воображали прекрасными. Ясно нам станет, что идем мы неверными путями. Ясно нам становится, какой путь верен.

Если мы осознаем тогда свое духовное ничтожество, свою греховность, от души пожелаем своего исправления, — близки мы к спасению. Из глубины души воззовем к Богу: “Помилуй мя Боже, помилуй по Твоей милости!” “Прости меня и спаси!” “Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего!”.

При наступлении Великого Поста поспешим простить друг другу все огорчения и обиды. Пусть всегда слышатся нам слова Евангелия прощенного Воскресения: “Аще отпускаете согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный; аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших”.

Великий Пост: изъяснение
(Изложено по сочинению Прот. Г.С. Дебольского "Дни богослужения Православной Церкви". т.2.)

Значение Святой Четыредесятницы

Сорокадневный пост перед Пасхою установлен Церковью для достойного покаяния и обновления нашего единения с Богом, в подражание сорокадневному посту Спсителя (Матф. 4, 1), Который для нас есть главный образец в делах веры и благочестия. Пост называется Четыредесятницею, потому что продолжается сорок дней. Еще в Ветхом Завете появляются указания на этот пост в посте пророков Моисея (Исх. 34, 28) и Илии (3 Царств. 19, 8). Православная Церковь хранением Четыредесятницы подражает посту Христову не только количеством дней, но и временем начала поста. Как Иисус Христос перед вступлением Своим на проповедь Евангелия, по крещении своем, удалился в пустыню и 40 дней    провел в посте и молитве, так Православная Христова Церковь, после праздника Крещения Господня, вступает на сорокадневное поприще поста и молитвы, приготовляясь торжествовать свое спасение запечатленное воскресением Христовым.

Увещевая христиан хранить Четыредесятницу, Св. Отцы Церкви часто упоминают о подражании Господу в своих поучениях. В древней книге "Постановлений Апостольских" говорится: "после праздника Богоявления Господня нам надлежит соблюдать пост Четыредесятницы, которая составляет воспоминание жизни Христовой и законодательства". "Четыередесятницей не пренебрегайте, - говорит в послании к Филиппийцам Св. Игнатий Богоносец - она служит подражанием жительству Христову". Священномученик Петр Александрийский в начале IV века говорит, назначая епитимью кающимся: "да присовокупятся им епитимии еще четыредесять дней. Таковое число Господь Спаситель наш Иисус Христос, по крещении постившись, искушаем был от диавола: таковое же число дней и они преимущественно да подвизаются и постятся" (1 прав. Св. Петра Алекс.). Св. Амвросий Медиоланский пишет: "Хорошо поститься во всякое время, но лучше всего проводить со христом в посте св. Четыредесятницу, потому что ее Христос освятил Своим Постом. Кто из христиан не постится в св. Четыредесятницу, тот обнаруживает вероломство и упорство, нарушая пресыщением Богом данный для спасения закон". А Св. Григорий Богослов поучает: "Христос постился перед искушением, а мы постимся перед Пасхою. Христос постился 40 дней ничего не вкушая, потому что Он - Бог, а мы соразмеряем Пост с силами". По словам Блаженного Иеронима: "мы готовимся к таинству Господню сорокадневным постом; постимся столько дней за свои грехи, сколько Господь постился  за наши беззакония"

Подражая Христу, для поста удалившемуся в Пустыню, многие из подвижников уходили на дни Св. Четыредесятницы из обители в пустыни. Самые обители делались древле во время Четыредесятницы как бы пустынями для мирян. В это время монастырские ворота совсем затворялись. Это было заветом обители Студийской и других, дабы монашествующие могли без преткновения совершать подвиг поста. Врата монастырские отворялись в пятницу шестой недели, с окончанием поста, а до того времени отворять ворота монастыря дозволялось только в крайних случаях. 

Установленная и хранимая в честь 40 дней постившегося Господа Св. Четыредесятница называется постом Господним.

ЦЕРКОВНЫЕ НОВОСТИ

КОЩУНСТВО В ДЖОРДАНВИЛЛЕ - СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА

Еще не так давно в газете Православная Русь (№1, 1999, стр.6) была опубликована статья с восклицанием: «Радостное событие в Свято-Троицком монастыре: О строительстве и росписи часовни преп. Иоанна Рильского и св. прав. Иоанна Кронштадтского». Я, как непосредственный исполнитель росписи, считаю своим правом рассказать вам о вопиющих фактах кощунства, совершенных в самом недалеком прошлом по отношению к этой самой росписи.

Роспись часовни была основой моей дипломной работы на степень бакалавра богословия. Все композиции были строго каноничны и имели в своей основе прототипы в иконописной традиции православной Церкви. Ансамбль задумывался как цельное повествование о вере и исповедании святых угодников Божиих. В отношении некоторых деталей приведу сравнение.

На фото 2  вы видите композицию «Второго славного пришествия Господа нашего Иисуса Христа» из росписи одного из храмов Метеоры в Греции. Как отмечает известный исследователь иконографии Константин Каварнос, композиция эта издревле использовалась в храмах и трапезах монастырей для того, чтобы помочь человеку сосредоточиться в молитвенном настрое, и служила для очищения ума и воображения от суеты и вожделений плоти (см.: Cavarnos, Constantine, Guide to Byzantine Iconography, v.1, Boston (MA), 1993, pp.103-105).

Классический пример подобной композиции включает в себя сцену суда, описанную в кн. Апокалипсис св. Иоанна Богослова: седящие на престолах по обе стороны от Христа апостолы судят 12-и коленам Израиля. Из под ног Спасителя течет огненная река, поглoщающая все скверное и неспособное для вечной жизни и, поэтому, уготованное в муку вечную.

          На фото 2 вы видите подобную композицию в притворе часовни напротив входа. Слова «помни последняя твоя — в век не согрешиши» были призваны помочь входящему перестроиться на молитвенный покаянный настрой. Вера наша указывает, что вне Церкви, вне Христа нет спасения, поэтому правомочно был символично изображен враг Христовой Церкви, олицетворяемый Иудой Искариотом, антихристом, буддистом (тоже как символ осужденного на соборах РПЦЗ экуменизма) и иудеем.

Со времени росписи и ее освящения архиеп. Лавром и до сегодняшняго дня доступ в часовню для молящихся так и не был открыт. Причина для меня совершенно не ясна...

Осенью прошлого года я в сопровождении двух паломников монастыря посетил часовню и застал ее в странном виде, что меня обескуражило и настoрожило. Войдя, мы увидели следы от липкой ленты на том месте композиции, где было изображение ада и антихриста. Выглядело это так, как будто место это было специально заклеено, то есть сделано это было сознательно, а потом «ширма» была неумело снята. Также остались следы совершения литургии, как то,— сосуды для запивки и наполовину еще наполненная вином бутылка! Фото 2 и 3 иллюстрируют вид того, что мы увидели.

И вот — финал,— около двух недель назад, я побывал в часовне снова и был ошеломлен тем, что я увидел, — композиции страшного суда не оказалось. Чья-то кощунственная рука (часовня была освящена и поэтому иначе как кощунством это расценить нельзя) посягнула на саму основу нашего исповедания, — торжество праведных и вечные муки нечестивых.

На стене вместо суда... — слащавый апофеоз конца человеческой жизни в духе протестантского хилиазма 20 века. Нет суда и вместо осужденного зла — пустота в рамке, некая серая «нирвана» (а может — «шеол»?), дескать, «поди знай, что там за гробом». А райское сияние, куда первым входил благоразумный разбойник замазано серой краской, чтобы не вызвать особо живых эмоций радости и надежды.

По всему видно, что производил работу профессионал, не спеша и аккуратно, по тщательно продуманному плану. Несомненно и то, что это было «благословлено» администрацией монастыря с уверенностью, что никто ничего не поймет, т.к. часовня, хотя и известна по всему миру, но всегда под замком от «посторонних» глаз.

Итак, вот финальная стадия отступления (см. фото).

Если, в виде оправдания будут высказаны объяснения, что, мол, роспись нуждалась в реставрации, — это будет выглядеть вполне нелепо, т.к. подготовка поверхности под роспись велась мною лично, а живу я неподолеку, и если бы необходимость появилась, я бы знал об этом раньше других, т.к. я считаю своим долгом следить за состоянием росписи и делаю осмотры постоянно. Также, если роспись не соответствует «эстетическим» нормам администрации монастыря, то они могли бы легко решить все вопросы, как до освящения часовни, в ходе осуществления проекта, так и в любое последующее время, — я живу рядом в течение последних трех лет.

Но, по-видимому, справедливо отметил вышеупомянутый г. Каварнос (см. там же), что подобные композиции выходят из употребления в связи с подменой вечных ценностей веры в обетованное спасение временными, преходящими материальными ценностями, радостью благополучия физического, телесного и его наслаждений, в связи с секуляризацией общества,— словом, с потерей веры.

В cвоем теперешнем виде фреска композиции «Страшного Суда» в понимании христианина представляет собой абсурд, а слова «Помни последняя твоя — в век не согрешиши» теряют смысл. Конечно, в таком виде композиция не может оставаться долгое время и, наверное, ее уничтожат окончательно.

Икона — евангелие для неграмотных. И вот мы — свидетели того, как переписали это евангелие на свой лад в Свято-Троицком монастыре. Дай им волю, перепишут и саму Библию. В свете же Собора октября 2000 г. это событие прекрасно иллюстрирует путь заигрывания с МП, которая, как известно, широко участвует в экуменизме.

В заключение еще раз хочу сказать, что по исследованию этого случая сознательного уничтожения моей работы (а в ином я очень сомневаюсь) можно сделать вывод, что причиной происшедшего послужило именно уклонение от пути исповедания православной веры. Горе такому христианину, а паче монастырю, предавшему Христа. «Иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим...» (Мтф. 10,33).

P.S. Эта заметка была уже составлена и готова к выпуску, когда мне стали известны новые подробности этого безобразия.

После того как я показал фото теперешнего состояния росписи одному насельнику монастыря, в тот же день мне позвонил инок Всеволод, работающий в монастырской типографии. Он выразил мне соболезнование по поводу несчастья, происшедшего с моей росписью (на что я ему заметил, что это касается не меня лично, а несчастье всего монастыря) и сообщил, что ему поручил архиепископ Лавр передать мне, что он скорбит и сам лично обескуражен происшедшим и что ему ничего не было известно. Проведенное по ходу расследование выявило, что благочинному и духовнику монастыря архим. Луке все происшедшее было известно, а инициатором и исполнтелем он указал на начальника иконописной мастерской иером. Андрея (Эрастова) и монахиню Анастасию из женской общины. Недоумевая всем этим происходящим, инок Всеволод указал, что подобный образ действий был характерен для Советского Союза и применялся чекистами, но никак не ожидал, что это возможно здесь. По всей вероятности, по его словам, причиной безобразия послужила принадлежность причастных лиц к определенной национальности, а неугодной деталью росписи оказался иудей.

Касательно инициаторов и исполнителей сущих в сане и монашестве невероятным кажется незнание ими основ исповедания веры Церкви и попытка извратить Евангелие в угоду удобным им взглядам.

Вызывает недоумение, как может быть, чтобы настоятель монастыря (архиеп. Лавр) оказался не в курсе решений и распоряжений в вверенном ему монастыре, и почему благочинный монастыря (архим. Лука), зная обо всем, не посчитал заслуживающим внимания сообщить об этом настоятелю, и каким образом возможно, чтобы монах, живущий в монастыре мог самочинно в угоду своим искаженным ересью жидовствующих представлениями мог так очевидно покуситься на образ христианской веры.
Иконописец Петр Дзюба

СЕМЬ СВЯТЫХ ТАИНСТВ

Мы оканчиваем чтение апологетической повести "Семь Святых Таинств", написанной для верующих в России, долгие годы находившихся под игом безбожников, в 1943 году вл. Нафанаилом (Львовым). Раскрывая смысл семи основных Христианских Таинств автор рассказывает о догматах Христианства и основных принципах христианского мировоззрения и нравственного учения, защищает Веру от нападок безбожников, проводит главного героя по пути из безбожников в священники Катакомбной Церкви и новомученики. Последняя часть рассказа посвящена таинству Елеосвящения. 

Архиеп. Нафанаил (Львов)
ТАИНСТВО ЕЛЕОСВЯЩЕНИЯ В ТАЕЖНОЙ ГЛУШИ

Вольно ссыльный поселенец, врач Борис Топорков, он же батюшка отец Борис - для немногих знающих, вместе со своей женой Ольгой, по распоряжению ГПУ поселился в Спасском районе Приморской области, в местности, занятой лагерями ссыльных и вольно ссыльными поселенцами.

Кругом их на безчисленные километры простиралась роскошная девственная тайга. Этот лес не походил ни на северные хвойные леса Европейской России, ни на Сибирские таежные просторы. Это была сплошная, перевитая лианами, непроходимая зеленая чаща, в которую человек мог проникнуть только по узеньким звериным тропам, проложенным кабанами, оленями, медведями, красными волками или даже самим царем дальневосточной глуши, могучим тигром.

Ольга немножко боялась этой тайги, особенно по ночам ее пугали загадочные дикие шумы и крики леса. Но и она наслаждалась его дарами, особенно осенью, когда прямо около их поселка в чаще собирала она полные мешки сладкого душистого винограда, грецких орехов, вкусного кишмиша-актинидии.

Но особенно полюбил тайгу отец Борис, говоривший, что вблизи этих лесных просторов он чувствует себя по настоящему свободным, ибо знает, что тайга выручит его в случае насилия со стороны власти, не позволит поработить его.

Однажды теплым июльским вечером, после изнурительного жаркого дня, к их хижине на окраине поселка у таежной опушки, сквозь лесные заросли пробирался человек. По тому, как он шел - босой по лесной тропинке, засоренной буераками и колючками, было видно, что это опытный таежник. Видимо он был своим человеком и у отца Бориса, так как не заходя на деревенскую улицу, он перепрыгнул через ограду небольшого приусадебного участка-огородика, старательно засаженного Ольгой, и постучался в окно.

На крыльцо вышла Ольга.

- Здравствуйте, Ольга Васильевна, что, отец Борис дома?

- Нет, Прокопий Иннокентьевич, уж третий день его нет, не знаю, когда вернется. Вызвали его в Сысоевку, замещать тамошнего доктора, пока тот ездит в Иман, а здесь больницу на фельдшера оставили. Впрочем отец Борис рад: ему давно хотелось в Сысоевке побывать: там среди казаков есть очень много верующих людей, а священника там уже лет десять нет. Дети есть некрещенные, не миропомазанные, браки невенчанные, и многие по два, по три года не были на исповеди и Причастии. Отец Борис теперь с Божией помощью, в тайне, насколько можно будет, все это сделает.

- И для чего только Господь попускает эти страдания? - задумчиво сказал Прокопий Иннокентьевич, - Софья Матвеевна кажись всю жизнь была такой богомольной и праведной. Никогда Бога не забывала. Ума не приложу, за что ее Богу наказывать, для чего главное. Говорят через страдание человек к Богу обращается. Так София Матвеевна никогда от Бога и не отказывалась. Еще сколько неприятностей за это вытерпела. Чего же ей теперь такие страдания посланы, не пойму я?

- Знаете что, сказала Оля. - Сегодня вы отдохнете, выспитесь у нас, а завтра чуть свет идите в Сысоевку, вызовите отца Бориса. У Петра Васильевича в сельсовете много друзей, так они наверное выхлопочут отцу Борису командировку немедленно отправиться к Софье Матвеевне. А я завтра же утром тоже пройду к ней. Все-таки и по медицине что-то стала понимать и так помогу ей чем умею. Ведь она почти совсем одна. На кого вы ее остави­ли?

- Да на мою - Пелагию. А она совсем у меня глухая. Ведь сейчас вся заимка пустая - все в лесу на работах. Сделайте милость, Ольга Васильенна, пройдите туда, очень нас обяжете.

- Хорошо, так и сделаем. И скажите отцу Борису, чтобы о церковном обо всем он не беспокоился. Я возьму с собой и облачение и тетрадку с требами. Масла и вина у вас наверное достанем.

-Конечно.

На том они порешили. И рано утром на следующий день, оставив квартиру и огород на попечение своей подруги-соседки, Ольга вышла на заимку, бывшую когда-то хутором оленеводов Янских, а теперь превращенную в небольшой государственный олений питомник, которым заведывал зоолог Петр Васильевич Соломанский, и сторажем при котором служил Прокопий Иннокентьевич. оставшийся на этой должности еще от старых владельцев.

Ольга знала и очен любила Софию Матвеевну, крепко верующую старую церковницу, на которую советская власть из-за ее преклонного возраста уже махнула рукой, и которая, пользуясь этой своей относительной свободой, сумела создать у себя светлый духовный очаг. Особенно интересна была библиотека Софии Матвеевны: частью из святоотеческих книг старого издания, частью из рукописей, переписанных от руки, обычно химическим карандашом под копирку с тремя, четырьмя копиями - произведений исповедников и мучеников нового времени и даже некоторых зарубежных архиереев. Об этой библиотеке мало кто знал. Ольга была в числе немногочисленных посвященных и часто пользовалась этим духовно культурным богатством, скопленным заботами Софии Матвеевны, часто ею самой переписанными книгами. Среди рукописей Ольга встретила и творения епископа Андрея, от руки которого ее муж получил посвящение в священный сан, встретила очень много творений и того архиепископа, впоследствии митрополита Антония, которого так почитали и епископ Андрей и отец Александр.

Примечание: Автору этой повести приходилось видеть и читать эти переписанные от руки, под копирку, книги религиозных творений, и среди них, между прочим, труды Митрополита Антония.

Значение этих книжных сокровищ Ольга оценила еще больше, прочтя у великого духовного вождя XVIII века, Паисия Величковского, настойчивые указания на то, что, когда оскудеет число духовных вождей, пастырей и духовно опытных людей, творения обладавших этими талантами древних святых отцев будут замещать позднейшим христианам отсутствующих наставников.

Рано утром на заре Ольга вышла в путь. Кругом нее стеною стала таежная чаща: живописнейшие калопонаксы - амурские пальмы с раскидистыми, как у кокосовой пальмы, верхушками; пышные филодендроны - бархатные деревья, с действительно бархатистой мягкой пробковой корой; любимые Ольгой грецкие орехи; могучие, ушедшие в небо царственные кедры и соперничающие с ними аянские ели и даурские лиственницы; гигантские, выше роста человеческого папоротники - и все это переплетенное, свитое в одну непроходимую стену лианами: актинидиями, виноградом, периплекой и лимонником.

Примечание: Актинидии (actiniciia, arguta, actnidia kolomikia b actinidia polga) - лианы, переплетающие дальневосточные леса своими канатообразными стволами до 10-12 см. толщины. Их плоды - продолговатые, зеленоватого цвета, с нежным ароматом и вкусом, на Дальнем Востоке называют кишмишем и собирают для приготовления вина и варенья.

Периплека (periplcca cepium) и лимонник (schizandra chinensis) - также лианы, содержащие большое количество каучука, из которого в Приморье и в Маньчжурии вырабатывается резина.

Страха Ольга сейчас не ощущала. Она быстро шла лесной горной тропинкой, наслаждаясь видами раскрывавшегося перед ней сказочного леса. свежим душистым воздухом, бодростью прохладного утра.

«Боже, как хорош Твой мир - думала она. - И сколько зла, сколько извращенности, лукавства и злобного безумия нужно было накопить и проявить человеку, чтобы этот чудный мир превратить в жуткий ад. И как все-таки не удастся ему этого до конца сделать. Сколько вес же еще хорошего есть на свете!»
За плечами Ольги висел дорожный мешок, сшитый ею еще в Москве по образцу заграничных рюкзаков. В метке было облачение, книжки и кое-какие лекарства.
К одиннадцати часам Оля была на заимке. Там ее встретила старая Пелагия Терентьевна.

- Здравствуйте, Оленька милая, вот спасибо, что пришли. А батюшка, доктор наш, придет ли к Софье Матвеевне? Очень уж я измаялась с ней.

- Наверное придет. Только его дома не было, когда Прокопий Иннокентьевич пришел к нам. Так теперь он пошел за ним в Сысоевку. Верно завтра они будут тут. А я пока здесь с вами поухаживаю за Софьей Матвеевной.

С этими словами Ольга прошла в дом. На узкой походной кровати под старым американским одеялом, покрытая еще сверху, несмотря на июльскую жару, оленьим тулупом, лежала София Матвеевна. Ее всегда красивое строгое старческое лицо, обрамленное серебристо-седыми волосами, было на этот раз искажено мукой. Видно было, что она очень страдает и лишь усилием воли сдерживает свою муку. Увидя Олю, она попыталась улыбнуться и с усилием проговорила:

- Спасибо, Оленька милая, что пришла. А Боренька, батюшка наш, придет?

- Придет, придет. София Матвеевна милая. Проко­пий Иннокентьевич за ним пошел. А что это с вами случилось, родная?

- Да печень, камни в ней. Боль такая... Говорить еле могу... Думать трудно. Только вот помогает - и больная медленным движением указала рукой на Новый Завет, лежавший на столике рядом. - Смотрите ведь вот...

И Софья Матвеевна также медленно передала Ольге книжку, раскрытую на первом послании апостола Петра, показав пальцем слова послания: «Страдающий плотью перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией»(4,1).

Кроме церковных книг, Оля взяла с собой медицинскую книгу А. И. Боранова «Руководство для фельдшеров», но которой она с Борисом прошла фельдшерский курс. Согласно указаний этой книги, Ольга тотчас приступила к делу: поставила Софье Матвеевне теплые компрессы, дала каломель. София Матвеевна с благодарным взглядом принимала все эти услуги, но говорить почти не могла.

К вечеру, когда боль у Софьи Матвеевны видимо немного уменьшилась, Оля взяла молитвенник и стала читать канон Божией Матери: Параклис - утешение в скорби. Чудные слова этого канона, всегда глубоко проникающие в сердце, особенно ярко входили и врезались в душу теперь, при виде страданий этой близкой и дорогой для Ольги, несмотря на недавность знакомства, женщины.

Эту ночь Ольга провела без сна. Только под утро ее на час сменила Пелагия Терентьевна. Но усталости не чувствовалось совершенно.

Утром пришли отец Борис с Прокопием Иннокентьевичем. Ольга почувствовала глубокое облегчение, когда увидала знакомую любимую фигуру мужа в его обычной полукрестьянской, чистой, но очень скромной одежде, о которой он несколько раз говорил ей: «При полной невозможности для нас носить нашу священническую пастырскую одежду, мы должны по крайней мере стараться соблюсти дух ее: полную скромность, непритязательность и полное отсутствие погони за внешними украшениями, к которым стремится суетный мир».

Отец Борис осмотрел Софью Матвеевну, подтвердил все Олины медицинские действия, дуоденальным зондом, насколько возможно, промыл желчный пузырь Софьи Матвеевны, потом вымыл руки, ласково погладил по голове болезненно улыбавшуюся больную, взял у Ольги принесенное той облачение, поставил в миску семь обмотанных ватой палочек, приготовленных Прокопием Иннокентьевичем, налил в стаканчик постного масла и вина и предварительно не надолго удалив из комнаты всех присутствовавших и совершив исповедь Софьи Матвеевны, начал совершать святое Таинство Елеосвящения или Соборования.

«Господи, услыши молитву мою, внуши моление мое во истине Твоей, услыши мя в правде Твоей. И не вниди в суд с рабом Твоим, яко не оправдится пред Тобою всяк живый, яко погна враг душу мою смирил есть в землю живот мой...» - читала Ольга, всегда в случаях нужды ис­полнявшая у отца Бориса обязанности псаломщика. Как ясно чувствовала она правду этих слов псаломских: сознание невозможности человеку оправдаться пред Богом - Полнотой чистоты и правды, связанность грехом человека, призванного к славной судьбе непрестанного общения с Богом в райской светлости, а вместо того, благодаря ухищрениям врага, но но собственной вине, оказавшегося на земле, в темнице.

Вместе со старушкой Пелагией и Прокопием Иннокентьевичем они пели канон: «Яко божественная река милости сый, покажи Твоея милости струи и всех исцели, источи чудес источники и омый всех... Врачу и Помощниче cyщиx в болезнех. Избавителю же и Спасе сущих в недузех. Сам всех Владыко и Господи, даруй исцеление недугующей рабе Твоей, ущедри, помилуй многопрегрешившую и прегрешений избави, Христе, яко да славит божественную силу Твою».

Отец Борис семь раз помазал Софью Матвеевну бла­гословенным маслом под чтение молитвы:

«Отче Святый, Врачу душ и телес, пославый Единородного Твоего Сына, Господа нашего Иисуса Христа, всякий недуг исцеляющего и от смерти избавляющего, ис­цели и рабу Твою Софию, от обдержащия ее телесные и душевные немощи, и оживотвори се благодатью Христа Твоего... Яко Ты еси Источник исцелений. Боже наш».

И Ольга усердно, дерзновенно молилась небесному Всемогущему Врачу, прося Его помощи и исцеления для верной Его рабы.

По окончании Таинства Елеосвящения отец Борис причастил Софию Матвеевну, и она усталая, но просветленная, ободренная, видимо с уменьшившимися болями, лежала, закрыв глаза. Все присутствовавшие вышли в садик у крыльца. Только Пелагия Терентьевна осталась на кухне, чтобы приготовить что-нибудь на обед.

По тропинке из расположенного неподалеку китай­ского поселка показалась какая-то китаянка, семенившая на маленьких ножках с большой корзиной в руках. Когда она подошла к Прокопию Иннокентьевичу, она осведо­милась о здоровьи Софьи Матвеевны, а потом разверну­ла свою корзинку, приговаривая на смешенном русско-китайском языке, на каком говорят инородцы Дальнего Уостока:

- Моя принесла лекарства старой мадаме. Эта шибка добра лекарства.

В корзине лежала какая-то высушенная серовато-бурая змея, свернутая кольцом и наколотая на палку.

- Батюшки, да это динодон - интереснейший остаток древних пресмыкающихся, вымерший по всему свету, но еще водящийся здесь в Уссурийском крае - сказал отец Борис, успевший под руководством И. В. Соломанского познакомиться с интересной флорой и фауной Дальнего Востока. «Это одно из любимых орудий колдовства у китайцев и инородцев. Конечно, трогательно, что эта женщина так заботливо принесла свою змею нашей Софье Матвеевне, но я не знаю теперь, как от этой змеи отказаться, чтобы не обидеть китаянку.

Прокопий Иннокентьевич заявил, что динодона охотно взял бы для своей коллекции Петр Васильевич, и предложил китаянке деньги за животное. Но та с негодованием стала отказываться от денег, говоря, что она принесла змею, чтобы помочь вылечиться больной «шибко доброй даме».

Через полчаса китаянка вышла от больной улыбающаяся, передала змею Прокопию Иннокентьевичу для Петра Васильевича и насколько умела, стала рассказы­вать Ольге, что "больная мадама" ей все разъясняла, что «больной мадаме» не надо колдовать при болезни, потому что она может обратиться прямо к Самому Шанди - Небесному Господу, Который обещал быть Отцом для нее, и что Он лучше знает все: надо ей выздороветь или не надо, и если надо, то Он вылечит без колдовства, а если не надо, пусть будет, как Он хочет.

Ольга удивилась этой простоте и ясности объяснений Софии Матвеевны, и ласково взяв китаянку за руку, проводила ее но крутому спуску тропинки. Потом она вернулась к больной.

- Ты знаешь, Оленька - сказала ей через некоторое время Софья Матвеевна. - Я так хорошо поняла за время этой болезни смысл телесных страданий. Ты помнишь, мы говорили как-то с тобой, что весь смысл жизни нашей на земле состоит в том, чтобы подготовиться к тому выбору между добром и злом - Богом и дьяволом, который явится для человека по смерти на мытарствах. Помнишь, как я говорила, что страшно боюсь этого выбора, потому что чувствую, что не умею любить Бога всем сердцем, что часто изменяю Ему, во имя Его не могу отказаться даже от самых пустяков; от лакомств, от удобного кресла, от привычных вещей. И вот, во время страданий я почувствовала, как эти страдания освобождают мою душу, помогают ей очиститься от всех ее мелких привязанностей, выжигают их. И вот теперь я знаю, за что мне больше благодарить Бога: за облегчение ли страданий, которое Он послал мне теперь в Таинстве Елеосвящения или за мое страдание, в котором Он указал путь к очищению...

Вечером они поставили постель Софьи Матвеевны на веранду, выходившую в роскошный, подходивший вплотную к дому, лес, и отец Борис по просьбе Софьи Матвеевны начал с ними беседу о смысле человеческих страданий:

- Владыка Андрей много раз говорил мне, что не только телесные страдания являются средством очищения человека от пыли земных интересов и привязанностей, но и нравственные и общественные болезненные испытания также являются орудием Божией педагогики, заставляют человека опомниться от увлечений землей, вспомнить о той стране, где нет ни печали, ни воздыхания, и возжаждать ее. Впрочем, кроме этого обычного, и наиболее часто встречающегося типа страданий, есть еще два их вида: страдания, посылаемые не Богом, а диаволом на тех, кто поработился ему. Это та тоска, те безысходные муки отчаяния, которые испытытвает человек, предавшийся всецелому служению страстям, т. е., бесам. Эти страдания являются уже здесь на земле отблеском ада, и они не приносят никакой пользы человеку, не имеют исхода. Диавол всегда хочет мучить людей и тотчас же приступает с мукой к человеку, поддавшемуся ему, когда думает, что это порабощение ему человека уже безвозвратно. Но в течение всей нашей земной жизни для нас всегда есть выход из рабства диаволу. Всегда можем мы эти безсмысленные, безысходные страдания, посылаемые на нас диаволом, превратить в страдания, имеющие смысл и исход, к пользе, к очищению души, если только мы среди страданий обратимся к Бoгy и будем просить Его помощи и поддержки. Этим мы посрамим диавола, превратив его орудие мучения в источник нашего нравственного излечения и спасения.

Но есть еще один вид страданий - высший, когда страдания посылаются Богом человеку не для очищения от грехов, от которых он уже очищен, или чаще не только для очищения, но и для соучастия в божественном подвиге, в страданиях Христовых. Это те страдания, которыми страдали святые апостолы, мученики, страдают и наши современные русские страстотерпцы. Эти страдания, несмотря на их частую внешнюю чрезвычайную болезненность., всегда таят в себе великое утешение и радостность, потому что с такими страдальцами, соучаствующими в подвиге Христа, неизменно соприсутствует Он - Источник благодати и радости...

Помолчав немного, отец Борис добавил: «В мире скорбни будете, но дерзайте, яко Аз победих мир» (Ин. 16,33).

Они сидели молча, и отец Борис смотрел на догорающие лучи заката, погасавшего над вершинами Сихотэ-Алиня. И его слушателям казалось, что в кровавых лучах он провидит наступление и для него этих страданий. возвышающих душу над миром.