Христос Воскресе!
Для того, чтобы читатели нашей рассылки могли обсуждать ее материалы, оперативно задавать вопросы, обсуждать волнующие их темы открыт дискуссионный лист, подписаться на который можно отправив сообщение любого содержания по адресу: churhru-subscribe@yahoogroups.com и ответив на полученное письмо с запросом. Отправить письмо в дискуссию подписанные пользователи могут по адресу: churhru@yahoogroups.com  
Напоминаю, что наша рассылка предназначена для тех, кто хотел бы больше узнать об учении и жизни Истинного Православия, а также для членов истинно православных церквей, которые хотят укрепиться в том, что им уже известно и узнать что-то новое. Наши выпуски будут разделяться на "основные", содержащие самую разную информацию общего характера, и "тематические" - посвященные определенной теме, - творениям святых отцов, священным канонам, документам церковной истории и т.д. Будут также специальные выпуски, посвященные целиком какому-то конкретному сюжету.
Со всеми вопросами, замечаниями и предложениями можно обращаться ко мне по адресу: holmogor@ncport.ru.
8.04.2001
Светлая Суббота
Ваш,
Егор Холмогоров

ЦЕРКОВНЫЕ НОВОСТИ

ПАСХАЛЬНОЕ ПОСЛАНИЕ
его Высокопреосвященства Митрополита Бостонского Ефрема

Егда снизшел еси к смерти, Животе безсмертный,
тогда ад умертвил еси блистанием божества
(Тропарь воскресный второго гласа)

Возлюбленные мои православные христиане!

Христос Воскресе!

Одно из наиболее ярких изображений Воскресения Христова найдено в церкви монастыря Хора, ныне известного как Кахрие Джами, в Константинополе. Эта церковь, построенная в конце одиннадцатого столетия, около 1080 г., была в 1320-х гг. отреставрирована Феодором Метохитом.

Сама икона, найденная в апсиде Парекклесиона (часовни) изображает нисхождение Спасителя нашего во ад и Его победу над смертью, а также искупление всех ветхозаветных праведников, символизируемое тем, что Он восставляет Адама и Еву, прародителей человечества. Эта икона, известная также как "Сошествие во ад", представляет собой истинно-православное изображение Воскресения Христова. Именно такая надпись использована в церкви Хора: ANASTASIS - "Воскресение".

Как говорится в Книге Откровения: "Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний... И живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь" (Откр. 1: 11, 18).

И в Первом Послании Святого Апостола Петра: "Потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлен по плоти, но ожив духом, которым Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал" (1 Петр. 3, 18-19)

Надпись на вышеупомянутой иконе из церкви Хора для нас очень значительна, поскольку многие из нас - в том числе и те, что хотят называться традиционными Православными христианами - под влиянием так называемого "западного пленения" начали думать, что иконы "Сошествия во ад" и "Воскресения" - две отдельные, различные иконы, и первая из них относится только к Святой и Великой Субботе, а вторая - только к самому дню Пасхи. Однако надпись на изображении в церкви Хора, да и на всех без исключения старинных изображениях этой сцены на протяжении многих веков - в церквах, в древних монастырях, повсюду - самим надписанием своим "ANASTASIS" свидетельствует, что эти люди ошибаются. То, что они ошибочно именуют иконой Воскресения, на деле представляет собой неправославное, сделанное в западной манере изображение Христа-знаменосца, выходящего из гроба, к изумлению и ужасу римлян - стражей гробницы. Помимо того, что это изображение не имеет никаких обоснований в Писании, оно представляет собой типичный образец т.н. "западного пленения" - эпохи, когда в ткань Православного христианства вплелось много инославных элементов римо-католического и протестантского Запада. От этого "западного пленения" пострадала не только иконография. Смиренные и покаянные церковные распевы - византийский и знаменный - также были заменены полифоническими композициями, носящими на себе отпечаток римо-католического и протестантского влияния. Да и само богословие зачастую в целости и неприкосновенности переносилось с Запада в якобы "православные" семинарии. В некоторых богословских академиях эти новшества доходили до такого абсурда, что сами богословские курсы преподавались юным семинаристам на латинском языке, а те часто бывали вынуждены обращаться с амвона к православным верующим по-латыни!

Говоря об этих новшествах, многие из которых пришли в Россию во время правления Петра Великого, митрополит Филарет Нью-Йоркский (+ 1985) заметил: "Петр открыл окна на Запад, но забыл повесить шторы".

Но, благодарение Богу, в наши времена эти отклонения оставлены, и ныне среди наших верующих культивируется и возрастает любовь к истинному Преданию нашей Святой Церкви.

На иконе Воскресения Христос, Свет миру, явившись в одеждах необычайной белизны, извлекает Адама и Еву из адской бездны и возвещает им и всем мертвым прошедших веков: "Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет". (Ин.11: 25)

Душам же тех, кто пребывает в заблуждении - современных последователей иудаизма, язычников, анимистов, друидов, синтоистов, индусов, последователей Будды и Магомета, тех, кто поклоняется огню, змеям, деревьям и земле, агностиков, атеистов и всех, заключенных в темнице разложения, смерти и ада - пробиваясь сквозь мрачные глубины адские, вещает Его Божественный голос: "Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня" (Ин.14, 6).

Для тех же, кто принадлежит к верным - повсюду, по всей Вселенной, во все века и эпохи - провозглашается радость Воскресения Христова, и обновленное и преображенное творение воспевает в восторге: 
Ныне вся исполнишася света, небо же, и земля, и преисподняя: да празднует убо вся тварь восстание Христово, в нем же утверждается (Пасхальный канон, Песнь третья).

И еще: 
Безмерное Творе благоутробие, адовыми узы содержими зряще, к свету идяху, Христе, веселыми ногами пасху хваляще вечную. (Пасхальный канон, Песнь пятая).

Вот о чем, возлюбленные, говорят нам Святые Писания, священная иконография и Боговдохновенные церковные песнопения. Воспримем же эту благую весть всей душой и всей жизнью нашей, чтобы и мы могли жить, "пасху хваляще вечную" вместе со всеми праведниками. Аминь. Да будет так!

Воистину Воскресе!

Ваш пламенный молитвенник к Богу,
Ефрем, митрополит Бостонский.
Пасха, 2001

ЦЕРКОВНАЯ ПУБЛИЦИСТИКА

В 49-м выпуске нашей рассылки мы уже упоминали о статье Р. Вершилло "О "Суздальском" расколе" [http://www.listok.com/article10.htm], выразив надежду на то, что кто-нибудь возьмется написать рецензию на этот текст. Вчера такая рецензия появилась в православном журнале "Вертоград" - рецензия полная и убедительная, так что прибавить к ней по существу нечего.

О СУЗДАЛЬСКОМ «РАСКОЛЕ»
Комментарий православного журнала «Вертоградъ» 
на статью Р. Вершилло "О "Суздальском" расколе"

Интернет-издание «Церковный листок» (www.listok.com), издающееся по благословению первоиерарха РПЦЗ митрополита Виталия, опубликовало незадолго до Пасхи статью московского церковного публициста Романа Вершилло с «обличением» «Суздальского раскола» [http://www.listok.com/article10.htm]. Трудно вполне понять, почему статья трехлетней давности (она написана в 1998 году) появилась ныне, после отступнического октябрьского собора РПЦЗ, в издании, отстаивающем верность Русской Зарубежной Церкви Истинному Православию. Видимо, «Церковный листок» хотел «отсечь» для своих читателей Российскую Православную (Автономную) Церковь, имеющую свой духовно-административный центр в Суздале, как возможный вариант выхода из сложившегося в РПЦЗ катастрофического положения. Тем не менее, странно, что редакция «Церковного листка» не обратила внимания на то существенное обстоятельство, что канонический статус РПЦЗ, с позиций которой ведет свою полемику Роман Вершилло, радикально изменился за минувшие три года. Поэтому сейчас, в 2001 году, после октябрьского позорища, бессмысленно вести с кем-либо полемику с позиции 1998 года. Однако, учитывая широкое распространение, которое получил текст Романа Вершилло после публикации «Церковного листка», редакция сочла нужным опубликовать наш ответ на него для наших читателей.

В современной российской церковной жизни есть немало сил, которые заинтересованы в подрыве доверия и интереса к Российской Православной (Автономной) Церкви, особенно сейчас, когда фактический отказ иерархии РПЦЗ от истинно-православного исповедания и свидетельства, делает РПАЦ практически единственным церковным образованием в России, преемственно наследующим исторической Православной Российской Церкви. Поэтому публикация весьма устаревшей статьи Романа Вершилло «О «суздальском» расколе» именно сегодня -- вещь закономерная. Хотя выбор «оружия» в антисуздальской полемике нельзя признать удачным (впрочем, редакцию «Церковного листка» извиняет то обстоятельство, что арсенал этого «оружия» не очень-то велик). Несмотря на то, что статья Романа Вершилло занимает 17 страниц текста и снабжена ссылками на первоисточники, она производит впечатление наспех и нехотя составленной отписки. От такого многолетнего и близкого участника событий, которым является Роман Вершилло, можно было бы ожидать чего-то более основательного, содержащего свежие факты и личные впечатления, и канонически продуманного.

Вместо этого автор удивительно неряшлив даже в легкопроверяемых фактах - чего стоит хотя бы отнесение единственной поездки Епископа Григория (Граббе) в Россию в мае 1995 г. к концу 1993 г. и построение на этом хронологическом ляпе целого ряда выводов. И так на всем протяжении статьи - путанная хронология, ошибки в фактах, именах, некорректное цитирование… Одно это практически освобождает от необходимости отвечать на данную статью всерьез, поскольку элементарной квалификационной проверки она не проходит. К тому же, автор обильно угощает читателя логическими упражнениями в стиле древних софистов: «Ты рогов не терял?» -- «Нет, не терял» -- «Значит у тебя есть рога». Именно так построено рассуждение Вершилло о том, что если ВВЦУ, согласно собственным документам, не является «Высшей церковной властью в России», то оно и не существует и упразднено теми же документами, которыми создано. Между тем, в строгом соответствии с п. 2 Указа № 362, ВВЦУ являлось «высшей инстанцией церковной власти, для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях». И все положение о ВВЦУ, над которым потешается Вершилло, есть ни что иное как буквальное, можно сказать «по нотам», следование 362-му Указу. К такого же рода софистике следует отнести рассуждения Вершилло о том, что ВВЦУ должно было упраздниться фактом перехода его председателя Архиеп. Лазаря назад в РПЦЗ. Примерно тем же образом можно говорить о том, что в мире не существует никакой Греческой старостильной ИПЦ, поскольку из трех основавших ее епископов двое (в том числе председатель Синода) вернулись опять к новостильникам. И это не говоря уж о том, что председателем ВВЦУ Архиеп. Лазарь был избран не двумя (как ошибочно считает Вершилло), а пятью Епископами, трое из которых по-прежнему состоят в Суздальском Синоде.

Таким образом, рецензия на работу Вершилло должна бы закончиться еще не начавшись. Тем более, что в условиях 2001 г. использование статьи 1998 г. не особенно корректно, - стержень аргументации Вершилло покоится на том, что РПАЦ -- канонический раскол, нарушение церковных законов, без внесения разности в вере. Вершилло справедливо цитирует слова блаж. Августина: «Раскольники представляются имеющими имя, таинства, писания и исповедание христианские, и этим причиняют великую скорбь сердцам благочестивых». Однако факт состоит в том, что сегодня Суздальская и Нью-Йоркская иерархии имеют разное исповедание: одни - истинно-православное, другие - почти уже открыто экуменическое; разные писания: одни -- почитая св. Филарета (Вознесенского) Святым Отцом и Учителем Церкви, другие - всячески замалчивая его святость; и разные таинства: ибо одни -- убегают от всякого общения в таинствах с экуменистами, другие же -- открыто провозгласили желание пить от одной чаши с сербским экуменическим «патриархом». Даже об общности имени некорректно теперь говорить то, что говорит Вершилло: «Эта группировка действует чаше всего под именем РПСЦ, подразумевая, когда ей это выгодно, что находится в связи с РПЦЗ. Иногда именует себя "российской православной церковью"». Сейчас Суздалский Синод именует себя Российской Православной (Автономной) Церковью -- самоуправляющейся частью Российской Православной Церкви. Таким образом, канонические признаки «раскола», указанные св. Василием Великим и другими Святыми Отцами, к разделению РПАЦ и РПЦЗ сейчас уже никак не применимы, ибо наличествует явная и немаловажная разность в вере, что составляет признак ереси, и надлежит наперед исследовать эту разность и определить, кто исповедует Православие, а кто нет.

Еще задолго до отступнического собора 2000 г. Суздаль справедливо указывал на массовое «нарушение церковных законов» в РПЦЗ. Перед нами налицо целый букет различных канонических преступлений, совершавшихся в течение нескольких лет, попущений этим преступлениям, потери даже самого канонического чувства и канонического мышления («перестать все время ссылаться на каноны» потребовал в 1993 г. от Епископа Григория Митр. Виталий). Постепенно погрешившие в «маловажных» канонах (например, сослужившие с «православными» экуменистами) затем пошли против самой Православной Веры и настаивают сейчас на своем преступлении так же энергично, как некогда настаивали на своих канонических нарушениях. Разумеется, среди длинных и путанных рассуждений Р. Вершилло о «канонической неправде» «суздальского раскола» мы не найдем ни единого (хотя бы для подобия объективности!) упоминания об этих преступлениях, даже о самых вопиющих. Они тщательно вычищены. Такое сокрытие преступлений и есть лучшее свидетельство нравственного нечувствия, из которого преступление и происходит, и которое нельзя заменить никакой софистикой и никакими ссылками на исторические обстоятельства.

Вся система аргументации статьи Романа Вершилло - «неканонична», так что православному христианину попросту невозможно ее принять. «Раскольники предполагают, что епархия во главе с епископом есть Церковь», -- пишет автор. К «раскольникам» он, видимо, относит Святых Отцов, таких как св. Игнатий Антиохийский («Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви … Где будет епископ, там должен быть и народ, также как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь (Смирн., 8)) и св. Киприан Карфагенский, говоривший: «Церковь состоит из епископа и из клира и из всех верных» (Посл. 33, 1). И еще: Episcopum in ecclesia esse et ecclesiam in episcopo (Посл. 66, 5) [Епископ в Церкви и Церковь в епископе].

Развиваемая Вершилло экклисиология - это нечто большее, чем просто утверждение такого соборного начала в жизни Кафолической Церкви, при котором местная Церковь может существовать только в единстве со вселенским епископатом; это именно отрицание кафолического характера местной Церкви, которая для Вершилло и не Церковь вовсе, а только «епархия». Эта ложная экклесиология прямо утверждает не соборность, а полное несуществование местных Церквей, упраздненных изобретенным Вершилло «коллективным папой» -- «собором всех православных епископов» (хотелось бы узнать, какой даже Вселенский Собор соответствовал этой претенциозной и потому попросту бессмысленной формуле). Если сопоставить эту экклисиологию с разделяемыми и Вершилло, и священником Стефаном Красовицким воззрениями о том, что МП «физически не существует, а русский народ [т.е. чада МП] мистически окормляется нашим [т.е. РПЦЗ] Синодом», то многое, увы, станет ясно. Понятно, что такая экклесиология ставит автора перед неудобным для него Указом № 362 -- плодом мудрого канонического сознания, проникнутого и епископоцентризмом, и подлинной соборностью. Проще всего автору было бы «обойти» это постановление и осудить его (он даже порывается, правда робко, сделать это в словах: «Если правы раскольники, то Церкви следует осудить указ и его создателей»).

Однако, не имея возможности упразднить этого указа, Вершилло тратит большие усилия на его перетолкование, чтобы привести читателя к выводу, что согласно данному указу… Архиерейский Собор РПЦЗ является Поместным Собором Российской Православной Церкви - не больше и не меньше. Именно это следует из его интерпретации слов св. Иосифа Петроградского: "Обращая все взоры и надежды на... будущий Поместный Собор всех нынешних святителей, а не случайного подбора их отдельными лицами". «Такой собор безусловно есть в лице Архиерейского Собора РПЦЗ», - комментирует эти слова новосвященномученика Р. Вершилло, даже не замечая, что «всеми нынешними святителями» для св. Иосифа в 1928 г. никак не могли быть нынешние архиереи РПЦЗ, большинства из которых тогда еще просто не было на свете. Разумеется, такая интерпретация полностью противоречит смыслу, который вкладывал в свои слова св. новосвященномученик Иосиф, и Вершилло приходится «подправлять» Святого Отца, подлинный текст которого звучит так: «Правильно строить свое церковное дело, чтобы мы управлялись самостоятельно каждый, обращая все взоры и надежды на единственного законного Местоблюстителя М. Петра и будущий поместный Собор всех нынешних святителей, а не случайного подбора и их отдельными лицами. Этого законного собора только сейчас и должны добиваться всякие правители и Синод, и, если они безсильны сделать это, то должны честно сами сойти со сцены» (Письмо Митр. Иосифа епископу, отложившемуся от Митр. Сергия).

Не менее определенной была и интерпретация 362-го Указа и у св. новосвященномученика Кирилла Казанского, которого Вершилло также придется «осудить» за его совершенно «раскольничьи» взгляды, вынуждавшие его не подчиняться Митр. Сергию и писать ему: «Лишившись возможности таких сношений с окончанием «де­ла Митрополита Петра», Вы автоматически становились в по­ложение остальных своих собратий и должны были не новый центр церковного управления утверждать, а сами обратить­ся и призвать остальных собратий к руководству в Церковной жизни Патриаршим Указом от 7/20 ноября 1920 г., изданным именно на случай невозможности сношений с действительным центром и остающимся в составе действующего права РПЦ. Если бы по силе сего Указа некоторые архипастыри обратились к братскому руководству Вашему, ценя Вашу просвещенность, долголетний опыт и архипастырскую мудрость, то нельзя было бы возражать что-нибудь против такого добровольного объеди­нения. Если бы для удобства сношений и поддержания едино­образия епархиальной жизни Вы с объединившимися архипа­стырями учредили для своей группы нечто в роде Синода, но при этом не претендовали бы на обязательность принимаемых Вами решений для всей Русской Церкви, нельзя было бы возражать и против такого учреждения. Тогда не понадобилось бы Вам обременять свою совесть обильными прещениями и запре­щениями... Только ...обратившись под руководство Патриарше­го Указа от 7/20 ноября 1920 г. и призвавши к тому единомысленных с Вами архипастырей, возможете Вы возвратить Рус­ской Церкви ее каноническое благополучие».

В особенно занятное положение ставит себя Р. Вершилло, когда предлагает нам выяснить «волю законодателя» - св. Патриарха Тихона, «что и проделано еп. Григорием Граббе, прот. Михаилом Польским, Н.Д. Тальбергом и др.», и в том же самом документе совершенно справедливо упоминает поддержку Еп. Григорием «суздальских раскольников» и даже приписывает ему авторство «Положения о ВВЦУ», над которым всячески издевается. Между тем, несколько работ Еп. Григория посвящено как самому Указу № 362, так и полному соответствию ему действий Российских Преосвященных в 1994-95 гг. Р. Вершилло остается признать либо полную некомпетентность в толковании Указа № 362 крупнейшего канониста ХХ века - Епископа Григория, либо свою собственную некомпетентность. «Указ, который сочинили для себя суздальские раскольники», «сочинен» для них именно Еп. Григорием, который перед тем «сочинял» тот же указ для РПЦЗ.

Впрочем, Вершилло вообще без всякой бережности обращается с преданием Зарубежной Церкви и игнорирует большинство ее исторических и канонических оснований как «неразрывной части Российской Поместной Церкви, временно самоуправляющейся на соборных началах», как сказано в п. 1 «Положения об РПЦЗ». Для него она не часть, но целое, а потому его обвинения в том, будто «суздальцы» заявляют, что Российская Церковь не существует, должны возвратиться на его же голову. «Суздальцы» последовательно настаивают на том, что Российская Церковь существует, что православные епископы ее частей (не еретические епископы МП, конечно же) являются епископами Российской Церкви и рукополагаются во епископов Российской Церкви, а не какого-то партикулярного образования. А потому все епископы Российской Церкви обладают и равной властью, и равными правами и равной ответственностью. Вершилло же пытается отстоять схизматическую экклесиологию, развившуюся в РПЦЗ только в середине 1990-х и приведшую к нью-йоркскому расколу. Состоит эта экклесиология в том, что часть ставится на место целого (что является одним из характерных признаков схизмы). Зарубежная Церковь всегда строго определявшая себя как часть Российской Церкви, выдается вдруг за ее полноту, а ее епископат объявляется полнотой российского епископата.

Ничего подобного не предполагалось даже в начале 1990-х гг. при открытии приходов РПЦЗ в России. Архиерейский Собор РПЦЗ тогда очень тщательно оговаривал, что претендует на руководство только теми, кто сам обращается к нему за возглавлением. Наиболее ярким проявлением этого была как раз хиротония во Епископа Суздальского (так написано в ставленнической грамоте Епископа Валентина, а не «с титулом епископа Суздальского», как уничижая епископское достоинство пишет Вершилло) архимандрита Валентина. Новопоставленный епископ, бывший до того момента экзархом Синода РПЦЗ, был поставлен «управляющим делами Российской Православной Свободной Церкви» (указ от 8/21 октября 1991 г.), то есть отдельного церковного «тела», особой структуры со своим собственным церковным именованием, глава и члены которой входят в Архиерейский Собор РПЦЗ, но которая не тождественна РПЦЗ (поскольку РПЦЗ, в соответствии с «Положением» о ней, не имеет канонических оснований для регулярного действования на территории России). Со стороны Р. Вершилло крайне нелепо утверждать, что перейдя в ведение РПЦЗ и приняв от ее архиереев хиротонию, Еп. Валентин тем самым признал Архиерейский Собор РПЦЗ возглавителем всей Российской Церкви. Это сущая неправда, поскольку таковым себя не признавал даже и сам Собор РПЦЗ (по крайней мере, до 1994 г.). При хиротонии своей ни Еп. Валентин не давал никаких поводов думать, что его рукополагают в «епископа РПЦЗ», ни архиереи РПЦЗ. «Помни, что ты приял благодать архиерейства от Русской Церкви», -- такова была формула, которую чувствовал себя вправе произнести Архиеп. Женевский Антоний в речи при вручении жезла новопоставленному Епископу.

А в ставленнической грамоте Еп. Валентина сказано, вслед за увещанием поучаться от богодухновенного Писания, от Соборов Вселенских и Поместных, от Святых Отец: «А в недоуменных случаях подобает и лепо ти есть просити совета и наставлений от Высокопреосвященнейшего Митрополита Виталия». Достаточно осведомленному в «литературе вопроса» Р. Вершилло не составляет труда выяснить, что Еп. Валентин старательно следовал этому увещанию и буквально засыпал Митрополита Виталия письмами с просьбами и мольбами разрешить надлежащим образом своей митрополичьей властью многочисленные, скажем мягко, «недоумения», которые возникали в церковной жизни Российской Церкви в первой половине 1990-х годов. Напрасно Вершилло с укоризной цитирует обещание архим. Валентина быть «честным и добросовестным клириком» под омофором Митр. Виталия. Не говоря уж о том, что здесь вновь проявляется определенная экклесиология, которая воспринимает епископа как «клирика» при митрополите, никто не может поставить Еп. Валентину в вину недобросовестность исполнения им своих обязанностей клирика, а потом долга епископа, и вряд ли кто станет отрицать, что Суздальская епархия была самой обширной, благоустроенной, имевшей прочное правовое положение и вообще признаки «епархии», из всех епархий на территории России. Сам же Вершилло много писал об этом в своих изданиях начала 1990-х гг., например в журнале «Прямой путь», где была помещена восторженная статья о Вл. Валентине под емким заглавием «Епископ». Не составляет труда выяснить и тот факт, что именно попытки быть добросовестным и привели Еп. Валентина к конфликту с большинством тогдашних иерархов РПЦЗ, совсем не заинтересованных в добросовестном исполнении им его обязанностей.

Здесь время упомянуть о самом, как считает Р. Вершилло, «убийственном» аргументе против «суздальского раскола», который использует автор и который единственный в статье составляет действительно удачную полемическую находку. Речь идет о докладе Еп. Валентина Синоду РПЦЗ осенью 1992 года относительно затеянного на съезде в Петербурге в присутствии Архиеп. Лазаря и Еп. Вениамина «ВВЦУ». Однако перечитав внимательно текст данного доклада и сопоставив его с другими документами того времени, всякий желающий легко придет к выводу, что в 1992 г., отвергая тогда затеянный ВВЦУ, и в 1994 г., создавая ВВЦУ, Еп. Валентин руководствовался одной и той же мыслью и одним и тем же экклесиологическим сознанием. «Ни «уполномоченные», ни «благочинные», ни «главы Братств» не смеют быть вершителями судеб Российской Церкви, но сами архиереи», -- писал Епископ Валентин в своем докладе 1992 г. Ту же защиту канонического, епископского строя Церкви он проводил и в другом одновременно поданном докладе, где требовал пресечь деятельность архиеп. Марка, действовавшего в чужой епархии, как в своей собственной - рукополагавшего и принимавшего чужих клириков, назначавшего «благочинных», покровительствовавшего авантюристу Сиверсу, короче говоря -- совершавшего совершенно немыслимые при нормальном каноническом соборном управлении Церковью (за которое так энергично ратует Вершилло) поступки, категорически запрещенные многими канонами. Протесты Еп. Валентина остались без внимания, и каноническим нарушениям фактически потворствовали из Нью-Йорка. Таким же «молчаливым» образом оказывалось покровительство чудовищным каноническим нарушениям еп. Варнавы, который теперь воспринимается как «столп Православия» многими «ревнителями» в РПЦЗ. Другими словами - в 1993-94 гг. в России была создана атмосфера такой торжествующей антиканоничности, такого чудовищного пренебрежения всеми церковными законами, что ни для одного верного архиерейской присяге епископа не было никакой возможности сохранять дальше каноническое подчинение данной иерархии, поскольку такое подчинение предполагало систематическое нарушение церковных законов. Тем более невозможным стало такое подчинение после того, как на протестующих против канонических нарушений обрушены были абсурдные «прещения» - увольнение на покой без права священнослужения с объявлением епархий «вдовствующими». Подобными каноническими ляпсусами полнится история МП, но вот мы дожили и до появления подобных вещей в РПЦЗ.

Атмосферу, царившую тогда в Синоде РПЦЗ, достаточно характеризует тот факт, что даже и это решение фактически пренебрегалось, поскольку уже после запрещения (мало того, после принятия Суздальским Съездом решения о временном аминистративном отделении от РПЦЗ) секретарь Синода Архиеп. Лавр приезжая в Россию, сослужил с Еп. Валентином, ходил с ним крестным ходом по Суздалю и не высказывал никаких сомнений в том, что имеет дело с правящим архиереем (о чем см. заметку нынешнего еп. Манхеттенского Гавриила (Чемодакова), сопровождавшего архиеп. Лавра в поездке, в «Православной Руси» № 5, 1994). Более того, тогда же, Архиеп. Лавр уговаривал Еп. Валентина выступить против Митр. Виталия и инициировать удаление того на покой.

Самому же Еп. Валентину не оставалось ничего иного, как предпринять усилия по ограждению своей паствы от дальнейшего разлагающего влияния неканонически действующих епископов, что было, как уже мы отметили, вполне обосновано Указом № 362, -- как самим текстом, так и традицией его толкования и применения в той же РПЦЗ.

Не входя во все перипетии разделений и примирений, вылившихся в итоге в окончательный разрыв в феврале 1995 г., отметим только главную смысловую коллизию этих событий - административное головокружение иерархов РПЦЗ, подмена собственного духовного авторитета как источника реальной пастырской власти якобы безусловной и неограниченной «канонической» властью. Без понимания этой коллизии все остальное в церковной истории первой половины 1990-х окажется попросту непонятным. Еще в 1940-50-х годах, когда в Катакомбной Церкви России не было и не могло быть единого возглавителя и Первоиерарха, но только самоуправляющиеся епископы, почти не имевшие возможности собирать соборы, Первоиерарх РПЦЗ Митр. Анастасий поминался на катакомбных богослужениях как Первоиерарх Российской Церкви. При этом сама РПЦЗ (хотя там и было об этом известно) никак не предполагала своей канонической власти над Русской Церковью (и, разумеется, не признавала над ней власти МП). Здесь нравственное притяжение к исповедническому облику Зарубежной Церкви значительно опережало каноническое сознание самой РПЦЗ, всегда строго определявшей себя только как самоуправляющаяся «часть» Российской Церкви, «в разсеянии сущая». То же притяжение, вкупе с оскудением катакомбной иерархии, привлекло в 1977 г. 14 клириков Катакомбной Церкви, после кончины их Архиепископа Антония (Галынского-Михайловского), под омофор Митрополита Филарета. Великий святитель поступил в строгом соответствии с п. 7 362-го Указа - принял попечение о них, как о клириках вдовствующей епархии. И здесь вступление РПЦЗ во внутрироссийские дела было обосновано прежде всего нравственным авторитетом самой РПЦЗ и указаниями св. Патриарха Тихона.

А вот дальнейшее представляет уже смесь заботы о Церкви с антиканоническим произволом - в январе 1981 г. о. Лазарь (Журбенко) был принят в клир Западно-Европейской епархии РПЦЗ архиеп. Антонием (указ 648/818/2), а год спустя был хиротонисан во епископа Тамбовского епископом Каннским Варнавой. Дать каноническое примирение этих двух фактов совершенно невозможно. Зарубежный архиерей мог рукоположить во епископа Катакомбной Церкви на территории России клирика Катакомбной Церкви. Зарубежный архиерей мог рукоположить клирика РПЦЗ во епископа для зарубежной епархии. Но как он мог рукоположить для одной епархии клирика епархии другой, находившейся в другом церковном округе? Дать каноническое объяснение этому факту немыслимо, особенно на фоне того, что потом было заявлено, что еп. Лазарь был рукоположен для «регулирования церковной жизни Катакомбной Православной Церкви в России» -- ни более, ни менее. Неслучайно появляются сведения о том, что сам Митр. Филарет был против такого рода действий. Сказанное не ставит под сомнение архиерейского сана еп. Лазаря, но вынуждает взглянуть на политику РПЦЗ в России другими глазами, как на принимавшуюся церковным народом не в силу ее канонической безупречности, а по величайшей любви к Зарубежной Церкви, в надежде, что последующее торжество Православия в России сделает все подобные погрешности несущественными и незначимыми.

Когда архим. Валентин после длительной борьбы решил покинуть МП, он, естественно, обратился к Зарубежной Церкви, к РПЦЗ катакомбных преданий, возглавляемой безупречным Первоиерархом и святой жизни епископами, в надежде найти духовное и нравственное утешение для своей измученной паствы и для себя самого. Обратился не потому, что Архиерейский Собор РПЦЗ был «центральной церковной властью» в России (о таких терминах тогда никто и не задумывался), а потому, что РПЦЗ была самой известной из сохранивших верность Истинному Православию церковной структурой, самой авторитетной и самой «легкодоступной», не скрытой в потаенных катакомбах. Центром притяжения православных в России РПЦЗ сделал не столько ее канонический статус, сколько авторитет ее исповеднического пути верности Истинному Православию и объективные обстоятельства. И притяжение это образовалось против воли самих иерархов РПЦЗ, которые долго сопротивлялись происходящему и приступили к делу окормления приходов в России с большой осторожностью и неохотой (даже не предусмотрев в своем «Положении о свободных приходах Российской Православной Церкви» самой возможности создания архиерейских кафедр в России). Это сопротивление, которое приходилось преодолевать на пути прихода РПЦЗ в Россию, лучше всего опровергает утверждение Р. Вершилло о том, что РПЦЗ просто вступила в России в свои права. Разве единственного законного обладателя прав надо убеждать в том, чтобы он ими воспользовался? Да еще и в таком важнейшем вопросе, как церковное окормление, где от того или иного решения вопроса зависит множество душ.

Нельзя, впрочем, сказать, что и здесь все было пущено совсем уж на канонический «самотек». В 1990 г., при приеме архим. Валентина в РПЦЗ, ему было предписано поминать Первоиерарха Митр. Виталия и правящего архиерея еп. Лазаря -- таким образом, он был приписан к епископу на территории России. Затем была воссоздана древняя Суздальская епархия (осенью 1990 г.), управляющим делами которой и был назначен архим. Валентин, и только затем он был рукоположен во епископа Суздальского (таким образом, в случае с архим. Валентином истории с рукоположением во епископа клирика чужой епархии не повторилось), а будучи рукоположен, Епископ Валентин был назначен управляющим делами РПСЦ, принимая в свою юрисдикцию новые церковные общины в России и по мере сил стараясь ограничить канонический разбой некоторых архиереев РПЦЗ, типа архиеп. Марка, создавшего даже специальное «экстерриториальное» учреждение по филетическому принципу - немецкое «благочиние» на территории России, и параллельно пытавшегося дискредитировать канонических епископов российских кафедр.

События 1991-94 годов выявили несколько важных проблем. Первая -- критическое падение уровня канонического сознания иерархии РПЦЗ, вплоть до начала абсурднейшего канонического беспорядка епископом Варнавой в 1992 г. Вторая - столь же критическое падение нравственного авторитета иерархии РПЦЗ, делавшее совершенно неуместными претензии этой иерархии на возглавление церковного возрождения в России и устранявшее возможность примиряться с каноническими погрешностями и вмешательствами на чужой территории. Третья - оформление более или менее организованной церковной жизни в России, устойчивых епархиальных структур, повышавших уровень ответственности архиерея за вверенную ему паству, а потому и требовавших большей четкости и строго канонического порядка управления. Четвертая -- формирование в недрах РПЦЗ схизматической экклесиологии «возвращения», подводившей фундамент под властолюбивые претензии иерархов на управление всей Российской Церковью, причем в рамках этой экклесиологии растраченный нравственный авторитет предполагалось подменить мнимой канонической властью иерархии РПЦЗ надо всей Российской Церковью. Тем самым понятно, что та часть входивших в РПЦЗ епископов и клириков, которая выступала за соблюдение канонических норм, которая стремилась укрепить нравственный авторитет Зарубежной Церкви, как без уклонений стоящей в Православии, которая стремилась добиться организованной на канонических началах церковной жизни и которая не поощряла властолюбия иерархов РПЦЗ, не могла не прийти в столкновение с «духом времени», захватившим большинство их собратьев.

Если честно вспомнить, к какому разгрому привели Российскую Церковь к концу 1993 г. хаотические действия зарубежного Синода и его иерархов, то отпадет сам вопрос об «отделении», о «сепаратизме» и о «суздальском расколе». После краха «миссии» епископа Варнавы в России никаких мер по осуществлению церковного управления российскими приходами не предпринималось (а при этом почти все российские архиереи уже были «запрещены»!), никаких проявлений нормальной работы Синода и его канцелярии не наблюдалось, из Синода лишь периодически поступали взаимопротиворечивые указы, которые никем не исполнялись. Другими словами, даже если признать вслед за Р. Вершилло, что Архиерейский Собор и Синод РПЦЗ являются канонической высшей церковной властью над всей Российской Церковью, то и в этом случае были все основания считать, что в 1993-94 гг. эта власть не действовала, не существовала, была примерно в том же положении, как Митр. Петр на острове Хэ, но только по своей воли. Так, при отсутствии нормальной связи с церковным центром, точнее - при параличе самого этого центра, Российские Преосвященные, не порывая при этом молитвенного общения с находящейся в коматозном состоянии церковной властью, приступили к исполнению предписаний Указа № 362. Иным вариантом развития событий могло быть только закрытие российских приходов и самоупразднение РПСЦ, потому что - напомним - запретив в служении большинство ее иерархов, не рукополагая новых и не предлагая ничего взамен (кроме формального «подчинения непосредственно Митрополиту»), Зарубежный Синод оставил свою российскую паству на произвол судьбы.

Именно в этом контексте следует воспринимать итоги Лесненского Собора 1994 г. Церковная власть вроде бы вышла из коматозного состояния, пришла в себя, и российские архиереи поспешили представить на ее суд свои деяния в период ее временной недееспособности. Ради этого они готовы были даже пойти на некоторые компромиссы, которые и нашли выражение в Акте о примирении, подписание которого многими до сих пор ставится в вину Митр. Валентину. Однако сама логика подписания Акта (даже если не принимать в расчет обещаний его скорректировать) предполагала восстановление нормального соборного управления на основании п. 2 постановления № 362, предполагала нравственную и каноническую вменяемость Архиерейского Синода (признавшего в п. 1 свою ответственность за совершенные неканонические деяния и разделения) и начало установления нормального церковного управления в Российской Церкви. К тому же сводились и предложенные на I Архиерейском Совещании в Суздале в январе 1995 г. поправки. Однако ответом на это был уже прямой раскол, ставший естественным результатом погромного доклада епископа Евтихия, убедившего Синод в Нью-Йорке, будто все остальные российские архиереи не исполняют Леснинский Акт (на самом деле, они исполняли его, но просили Синод внести в его текст обещанные изменения).

Раскол 1995 года привел к полному сворачиванию «российской политики» Зарубежного Синода. Назначение епископа Торонтского Михаила управляющим тремя российскими епархиями РПЦЗ (при сохранении за ним должности викария Канадской епархии) поначалу было пробудили какие-то надежды на упорядочение церковной жизни этих епархий, но в результате крайне нерегулярного и непоследовательного исполнения епископом Михаилом своих обязанностей, и эти надежды не оправдались. В конце концов, из России отозвали и епископа Михаила, а октябрьский собор РПЦЗ 2000 г. показал, что приходы в России только мешают руководству Зарубежной Церкви сближаться с «мировым православием».

Но вернемся к событиям февраля 1995 г., когда Архиерейский Синод РПЦЗ паки запретил всех российских архиереев, кроме епископа Евтихия. Синодальное решение было принято с вопиющими нарушениями канонической процедуры, предусмотренной для архиереев РПЦЗ, что немедленно отметил Еп. Григорий в докладе митр. Виталию. Тот же Еп. Григорий в своем письме Архиеп. Валентину обозначил принятые Синодом решения как «отпадение» зарубежных иерархов. Очень важно заметить, что крах «российского направления» служения РПЦЗ совпал по времени с целым рядом революционных для РПЦЗ решений - отказ от «Завещания» Митр. Анастасия и принятие решения о начале «разговоров» с МП (в том числе, на уровне иерархов), установление общения с «Синодом Противостоящих» митр. Киприана и свидетельство о «тождестве экклесиологии» РПЦЗ и этого Синода. Другими словами, выяснилось, что в декабре 1994 г. российскими архиереями было восстановлено единство уже не с той РПЦЗ, которая прервала его летом 1993-го, а с иерархией, значительно «продвинувшейся вперед» на пути к экуменическому «мировому православию», «незаметно» изменившей канонические основания исторической РПЦЗ. Российские епископы оказались перед тем фактом, что их бывшие собратья теперь уже принялись за демонтаж вероисповедания и готовы обрушивать запрещения на защитников церковной веры и церковных канонов. В этой ситуации для оставшихся верными историческим, каноническим, нравственным и вероучительным основаниям Российской Церкви епископов было вполне естественно восстановить свое временное самоуправление. Одновременно такое же решение принял и создатель «канонического базиса» РПЦЗ Еп. Григорий, на многочисленные увещевания которого собратьям в 1993-95 гг. ответом было только презрительное молчание. Понятно, что не будучи правящим архиереем и находясь за много тысяч километров от России, Еп. Григорий не мог административно отделиться от Нью-Йоркского Синода, но широко известно, что он умер вне общения с иерархами РПЦЗ и в полном молитвенном и евхаристическом общении с епископами-членами Суздальского ВВЦУ. Позже, в связи с тем, что невозможность подчинения Синоду РПЦЗ переросла из временной в постоянную, было принято решение о преобразовании ВВЦУ в Архиерейский Синод (то есть из органа, имеющего краткосрочный характер («Временное»), в орган, существующий на неопределенно длительный срок), канонического смысла какового акта Р. Вершилло совершенно не понимает, полагая, что российские Преосвященные хотели «скрыть следы своего преступления» (совершенно абсурдное предположение, если учесть, что все акты ВВЦУ печатались достаточно большим тиражом, широко распространялись, и вообще Суздальский Синод продемонстрировал высочайшую степень информационной открытости, не утаивая своих действий даже от оппонентов и никого не обманывая).

Справедливость такого решения (об окончательном отложении от РПЦЗ) продемонстрировал Архиерейский Собор РПЦЗ 1996 г, на котором «соборно» было совершено очередное каноническое преступление - «суд над епископом Валентином», в ходе которого был нарушен не только смысл церковных канонов, но и их процедурная форма, а решения собора продемонстрировали полную каноническую беспомощность зарубежных иерархов.

Фактическое «соборное» упразднение РПЦЗ ее иерархами в октябре 2000 г.; горькие плоды, которые вкушают сейчас те чада Зарубежной Церкви, которые не прозрели раньше, -- все это вполне закономерное следствие событий 1994-95 гг.. Столь же закономерны, с другой стороны, и плоды принятого в 1995 г. решения окончательно устроить руководство церковной жизнью верных в России на соборных началах Указа № 362: церковная жизнь Российской Церкви, Первоиерархом которой является Митрополит Валентин, развивается успешно и динамично, так что главным мотивом современных нападок на «раскольников» являются утверждения о том, что их успехи связаны не с милостью Божией к хранящим отеческие заветы, а с «рукой КГБ» (однако, эти утверждения мы оставим комментировать тем, кому это интересно). Исповедание Веры РПАЦ также широко известно, многократно обнародовано и вряд ли кто из тех, кто верен «филаретовскому» Православию, может оспорить его чистоту.

Что же касается работ, подобных разбираемому сочинению, то цель их (независимо от намерений авторов) одна - удержать как можно больше людей в подчинении отступающей иерархии и через то погубить как можно больше душ человеческих, смущая их, уже готовых принять единственно верное решение о разрыве всякого общения с отступниками, мнимыми призраками «раскола».

ИСТОРИЯ ЦЕРКВИ

Владимир Мосс
ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ НА ПЕРЕПУТЬЯХ 

Русская Церковь в изгнании

Следует обратиться к событиям, происходившим за пределами России, в частности, к истории той части Русской Церкви, которая оказалась в рассеянии.

А.Ф. Трасковский пишет: «Заграничная часть Русской Православной Церкви до образования РПЦЗ уже имела свою довольно долгую историю. В Западной Европе русские православные храмы строились, начиная с XVIII-го века, при российских посольствах и св. местах, часто посещавшихся россиянами, приезжавшими за рубеж. На Востоке, благодаря миссионерской деятельности Русской Православной Церкви, были созданы миссии в Китае и Японии, ставшие позднее епархиями, а также миссия в Иерусалиме. Распространение Православия на Аляске и в Северной Америке также привело к созданию епархии. В “Положении о созыве Заграничного Собрания Российских Церквей” указано по состоянию на 1921 г. пятнадцать заграничных округов, где имелись русские епископы, и четырнадцать заграничных районов, где имелись русские православные приходы, но не были поставлены епископы. В числе округов указаны: Северная Америка, Япония, Китай, Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Германия Франция, Италия, Сербия, Болгария, Турция и Дальний Восток. В числе районов - Швеция, Дания, Нидерланды, Бельгия, Испания, Англия, Швейцария, Чехия, Венгрия, Австрия, Румыния, Палестина, Греция и город Бизерта в Тунисе. Все заграничные миссии, приходы и епархии находились в каноническом подчинении высшей церковной власти России - до восстановления в 1917 г. патриаршества в подчинении у Святейшего правительственного Синода, а после стали подчиняться Святейшему патриарху. Но вот, вслед за революцией, в России началась гражданская война и анархия. Со стороны большевиков против Церкви начались преследования. Большинство заграничных миссий и епархий оказались либо лишенными возможности нормального сообщения с высшей церковной властью России, либо такое сообщение было крайне затруднено. Более того, в самой России многие епархии оказались отрезанными линией фронта от руководства в лице Святейшего патриарха Тихона. После поражения Белой армии за рубеж хлынул огромный поток эмигрантов, среди которых было немало представителей духовенства, включая епископов и митрополитов. На плечи зарубежных клириков и эмигрировавшего духовенства легла забота о духовном окормлении огромной русской диаспоры. Вот в какой ситуации оказалась заграничная часть русской Православной Церкви накануне образования Зарубежной Церкви.

Какова предыстория Русской зарубежной Церкви? Свое начало она берет еще в 1919 г. в России. В мае 1919 г. в Ставрополе состоялся Южно-Русский Церковный Собор во главе со старейшим на Юге России Ставропольским архиепископом Агафодором. В Соборе участвовали все находившиеся на территории Добровольческой армии епископы, члены Всероссийского Церковного Собора и по четыре человека от каждого епархиального совета. На Соборе было образовано высшее Церковное Управление Юга России (ВЦУ Юга России), в состав которого вошли: в должности председателя архиепископ Новочеркасский Митрофан, в должности товарища председателя архиепископ Таврический Димитрий, а также протопресвитер о. Г. Шавельский, протоирей А.П. Рождественский, граф В.В. Мусин-Пушкин и профессор богословия П.В. Верховский. В ноябре 1919 г. Высшее Церковное Управление возглавил прибывший из Киева митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий).

Целью создания ВЦУ являлась организация руководства церковной жизнью на территории Добровольческой армии, ввиду затрудненности для патриарха Тихона управлять епархиями, оказавшимися за линиями фронта. Несколько раньше, в ноябре 1918 г., в Сибири было создано аналогичное Временное Высшее Церковное Управление во главе с архиепископом Омским Сильвестром. Позднее часть подчинявшегося этому ВЦУ духовенства, эмигрировав после разгрома колчаковской армии, вошла в состав китайских епархий Русской Православной Церкви. ВЦУ Юга России, так же как и сибирское, несмотря на самоуправление, тем не мене находилось в каноническом подчинении Святейшему патриарху Тихону, и таким образом сохранялось церковное единство.

После поражения войск Деникина, глава ВЦУ Юга России митрополит Антоний (Храповицкий) весной 1920 г. эвакуировался из Новороссийска в Константинополь, а потом некоторое время находился в Афонском монастыре, однако, в сентябре 1920 г., по приглашению генерала Врангеля, вернулся в Россию, в Крым, где продолжил свою работу. Окончательная эвакуация ВЦУ Юга России произошла в ноябре 1920 г., вместе с остатками врангелевской армии. На пароходе “Александр Михайлович” из Крыма в Константинополь отправилось руководство ВЦУ и большое количество простых священников.

Прибыв в Константинополь, как указывает в “Жизнеописании митрополита Антония...” архиепископ Никон (Рклицкий), митрополит Антоний “первоначально считал, что отныне всякая деятельность русского Высшего Церковного Управления должна быть закончена, и все попечение о духовном устроении русских православных людей должна взять на себя Константинопольская Церковь и Поместные Православные Церкви, в пределах которых окажутся русские православные люди”. Однако, как вскоре выяснилось, осуществление такого варианта было крайне затруднительно, ввиду того что огромные массы русских беженцев не знали языка и обычаев тех стран, куда они попали, и окормление такой большой паствы иноязычными священниками (например, греческими) было весьма проблематично. Кроме того, осталось бы не у дел эмигрировавшее многочисленное русское духовенство, которому было вполне под силу справиться с вышеуказанной задачей. Поэтому было решено продолжить деятельность Высшего Церковного Управления.

Для выработки плана дальнейших действий 19 ноября 1920 г. было проведено первое заседание ВЦУ вне пределов России... Митрополит Дорофей дал свое согласие, и ВЦУ Юга России было преобразовано в Высшее Церковное Управление Заграницей.

Буквально на следующий день после вышеупомянутого заседания, 20 ноября 1920 г., в Москве произошло событие, имевшее для Русской Зарубежной Церкви чрезвычайное значение, - Святейший патриарх Тихон принял постановление №362 о самоуправлении церковных епархий на случай разрыва связей между теми или иными епархиями и Святейшим патриархом, по внешним, не зависящим от них причинам (имелись в ввиду война или репрессии со стороны властей). Вот главное содержание этого указа:

“По благословению Святейшего патриарха, Священный Синод и Высший Церковный Совет, в соединенном присутствии, имели суждение о необходимости... преподать епархиальным архиереям... указания на случай разобщения епархий с высшим церковным управлением или прекращения деятельности последнего...

2. В случае, если епархия, вследствие передвижения фронта, изменения государственной границы и т.п., окажется вне всякого общения с высшим церковным управлением или само высшее церковное управление во главе со Святейшим патриархом почему-либо прекратит свою деятельность, епархиальный архиерей немедленно входит в сношение с архиереями соседних епархий на предмет организации высшей инстанции церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях (в виде ли временного высшего церковного правительства, или митрополичьего округа, или еще иначе).

Попечение об организации вышей церковной власти для целой групп оказавшихся в положении, указанном в п.2 епархий, составляет непременный долг старейшего в означенной группе по сану архиерея...”

Этот мудрый указ Святейшего патриарха Тихона, принятый в условиях антицерковного террора, через года после принятия, при помощи епископа Нерченского Мелетия был доставлен зарубежным епископам и послужил каноническим основанием для образования Русской Зарубежной Церкви, так как эмигрантское духовенство оказалось в положении, соответствующем п.п. 2 и 3 этого указа.

Тем временем ВЦУ в Константинополе продолжало разработку плана дальнейших действий. На заседаниях 19-21 апреля 1921 г. было решено созвать “Собрание представителей Русской Православной Церкви Заграницей для объединения, урегулирования и оживления церковной деятельности за границей”, впоследствии переименованное в “Русский Заграничный Церковный Собор”, известный также в литературе как Карловацкий Собор. Вскоре по приглашению патриарха Сербского Димитрия ВЦУ во главе с митрополитом Антонием переехало в Сремские Карловцы, в Сербию - братскую страну, ставшую на долгие годы надежным пристанищем для руководства Зарубежной Церкви».

Заграничный Собор, первая сессия которого открылась 8/21 ноября 1921 г., призвал Генуэзскую конференцию отказаться от признания большевицкого режима, поддержать его противников и восстановить династию Романовых. В оправдание этого призыва, вызвавшего ярость большевиков и понимаемого многими как опасное уклонение в политику, первоиерарх Русской Церкви в изгнании, митрополит Киевский Антоний (Храповицкий) сказал: «Если под политикой понимать все, что касается жизни народа, начиная с правового положения церкви в государстве, тогда церковное руководство и церковные соборы должны участвовать в политической жизни, и с этой точки зрения определять требования, предъявляемые к ней. Так, святитель Гермоген положил жизнь за это, сперва требуя, чтобы народа был лоялен Царю Василию Шуйскому, а когда поляки заключили его в тюрьму, он требовал избрания Царем Михаила Романова. В настоящее время пути политической жизни народа разошлись в разных направлениях гораздо более определенным образом: некоторых - в позитивном направлении, за веру и Церковь, других - во враждебном им; одних - в поддержку армии и против социализма, других совершенно напротив. И Карловацкий Собор не только имел право, но был обязан благословить армию на борьбу против большевиков, а также, вслед за Великим Московским Собором 1917-18 годов, осудить социализм и коммунизм».

20 апреля/ 3мая, согласно недавно появившейся информации, имело место секретное заседание президиума ГПУ - товарищей Ушинского, Менжинского, Ягоды, Самсонова и Красикова, на котором было решено вызвать патриарха Тихона и потребовать от него в двадцать четыре часа издать указ об отлучении от Церкви, запрещении и отстранении от должностей руководителей Русской Церкви в изгнании. В случае его возможного отказа выполнить эти требования, патриарха надлежало немедленно арестовать и обвинить во всех преступлениях, якобы совершенных им против советской власти .

Навряд ли является простым совпадением то, что всего через два дня, 22 апреля/ 5 мая 1922 г., патриарх Тихон созвал заседание Священного Синода и Высшего Церковного Совета, на котором он объявил (указ №342), что «ни послание, ни обращение Карловацкого Синода (к Генуэзской конференции) не выражает голоса Русской Церкви». И он потребовал распустить Заграничный ВЦУ и предать всю церковную власть над русскими беженцами в Европе митрополиту Парижскому Евлогию.

Этот указ используется Московской патриархией и ее сторонниками, чтобы навести тень сомнения на каноничность Русской Церкви Заграницей. Однако, при внимательном прочтении указа становится очевидно, что он был написан под давлением, на что всегда указывали зарубежные иерархи. Более того, как замечает игумен Лука, «читая указ, непременно увидишь, что в нем ничего не сказано относительно нарушения ВЦУ канонов, и что оно нигде не называется неканоничным. Никто, включая даже самого митрополита Евлогия, не признал за этим указом силы. Патриарх, предписывая митрополиту Евлогию возглавить приходы в Западной Европе, “проглядел” тот факт, что в Зарубежной Церкви существовало еще восемь епархий, и ничего не сказал об их управлении. Этот и другие смущающие моменты указа лишь подтверждали всеобщее мнение, что он был выпущен под давлением большевиков, желавших любыми средствами ослабить силы заграничных антикоммунистов. Получив известие о своем назначении правящим архиереем в Европе, митрополит Евлогий писал митрополиту Антонию: “Этот указ поразил меня своей неожиданностью, и я просто потрясен мыслью о том, какое смущение он может внести в церковную жизнь” (чего именно коммунисты и желали и продолжают желать, чтобы устранить всякое противодействие их контролю над Церковью). “Нет никакого сомнения, что указ был выпущен под нажимом большевиков, - продолжает митрополит Евлогий. - Я не признаю этот документ имеющим какую-либо силу, хотя бы даже он и был написан и подписан патриархом. Документ этот - политический, а не церковный”...»

Однако, даже если допустить, что указ был подлинным, то патриарх все же не анафематствовал зарубежных архиереев, и таким образом акция, призванная умиротворить большевиков, послужила лишь к усугублению их раздражения . Лидеры Зарубежной Церкви пришли к выводу - и в этом их поначалу поддержал, как мы видели, и митрополит Евлогий, - что патриарх действовал в то время под угрозой ареста. Поэтому они поступили так, чтобы, формально подчинившись патриаршему указу, на деле игнорировать его: они распустили ВЦУ и создали на его месте Архиерейский Синод под председательством митрополита Евлогия. И патриарх как бы молчаливо признал это, не издал больше никакого осуждения заграничного Синода и действовал в дальнейшем, как если бы он вполне признавал его полномочия .

Церковь в Грузии и на Украине

Следует сказать здесь несколько слов о Грузинской Церкви, прошедшей через весьма похожие гонения со стороны властей.

Сразу же после отречения Царя от престола 12 марта 1917 г. Собрание епископов, клириков и мирян Грузии провозгласило восстановление автокефалии Грузинской Церкви, которая, как утверждали грузины, никогда не была законным образом отменена.

В сентябре Всеобщий Собор утвердил деяния мартовского Собора, и 1 октября епископ Кирион Садзегели был возведен в Тбилиси на престол Католикоса-патриарха. Временное правительство утвердило это избрание. Однако, 29 декабря/ 14 января Российская Церковь в лице новоизбранного патриарха Тихона опротестовала восстановление автокефалии, подчеркнуто именуя Кириона лишь епископом .

Когда в России началась Гражданская война, грузины отказались помогать белым. На несколько месяцев англичане оккупировали страну, и после их ухода к власти пришли меньшевики. В течение последующих нескольких лет Грузинской Церкви удавалось жить в мире с правящей меньшевицкой партией.

Однако, в феврале 1921 г. большевики вторглись в Грузию и после короткой трехнедельной войны овладели страной. «7 февраля 1922 г., - пишет о. Илия Мелиа, - Католикос Амвросий послал в Международную Конференцию в Геную (высший апелляционный международный орган в том время) письмо протеста, в котором, упоминая о лежащих на нем моральных обязательствах по отношению к вверенной ему нации, он протестовал от имени грузинского народа, лишенного своих прав, против иностранной оккупации и требовал вмешательства цивилизованного человечества в противовес содеянному против Грузии беззаконию. Он был арестован в феврале 1923 г. вместе с архиепископом Назарием и всеми членами своего Собора. Их процесс, проходивший в условиях наполовину свободных, сильно всколыхнул всю страну.

Было выдвинуто три обвинения: 1) письмо к Генуэзской конференции; 2) сокрытие исторических богатств Церкви с целью сохранения их от попадания в руки государства и 3) запрещение, наложенное правительственной Комиссией по религиозным делам на выкуп драгоценных предметов в пользу голодающих. Архиепископ Назарий был убит в ходе процесса, вероятнее всего, чтобы произвести впечатление на остальных обвиняемых. Все члены собора выказали свою солидарность Католикосу Амвросию, который держался героически, принимая на себя всю ответственность за свои действия, которые, по его заявлению, соответствовали его обязанностям и традиции Грузинской Церкви в подобных обстоятельствах. Он был осужден на восемь лет заключения. Двум членам его Собора были даны сроки в пять и два года соответственно. Католикос был освобожден досрочно. Умер он 29 марта 1927 г.

В 1924 г. произошло всеобщее восстание, подготовленное всеми активными силами нации - высшими чинами армии, политическими партиями, академическими кругами, церковниками, - т.е., всем населением. Репрессии дали тысячи жертв. Группы партизан по временам продолжали выступать...»

В это время на Украине патриаршая Церковь боролась не только против обновленцев, но и против украинских сепаратистов. Три раза в этом столетии Украина добивалась независимости от России, и всякий раз политическая независимость подстегивал церковный раскол: в 1917, в 1941 и в 1990 гг.

В середине ноября 1917 г. в Киеве был организован комитет, который должен был созвать Собор украинского духовенства и мирян. Председателем комитета был заштатный архиепископ Алексий (Дородницын). Хотя и вполне каноничный поначалу, этот комитет скоро перенес центр своего внимания на совершенно не каноничную цель - создание автокефальной Украинской Церкви и устранение каноничного первоиерарха - митрополита Владимира. Последний энергично противостоял этим революционным требованиям до самой своей мученической кончины от рук большевиков в январе 1918 г.

В 1920 г. была образована «Независимая Рада украинских приходов», которая созвал первый собор Украинской Автокефальной Церкви в октябре 1921 г. Но, поскольку ни один архиерей не примкнул к автокефалистам, им пришлось обзавестись архиереями неканоническим путем, что никогда не было признано ни одной Православной Церковью и стяжало им название «самосвятов-липковцев», по имени их лидера Липковского. Позже, в 20-е годы возникло еще одно автокефалистское движение, основанное епископом Лубенским Феофилом (Булдовским), который получил рукоположение в патриаршей Церкви в то время, когда липковский раскол приходил в упадок, но затем отделился от Церкви на все том же основании украинского национализма и объединился с остатками липковцев.

Одним из самых популярных патриарших священников на Украине в это время был о. Василий Зеленцов. В значительной степени за счет его влияния раскол Булдовского был отвергнут народными массами. В 1922 г. он попал под суд по политическому обвинению и в своей речи в конце процесса дал одно из самых убедительных разъяснений того, до какого предела христианину позволяется заходить в признании советской власти: «Я уже заявлял вам и заявляю еще раз, что я лоялен к советской власти, как к таковой, ибо она, как и все, послана нам свыше... Но там, где дело касается Веры Христовой, касается храмов Божиих и человеческих душ, там я боролся, борюсь и буду бороться до последнего моего вздоха с представителями этой власти; позорно, грешно было бы мне, воину Христову, носящему этот святой крест на груди, защищать себя лично, в то время как враги ополчились и объявил войну Самому Христу...» После своей хиротонии в 1925 г. епископ Василий продолжал вести духовную брань против большевиков, публично называя их «богоотступниками, насильниками, хулителями веры Христовой, убийцами, сатанинской властью, кровопийцами, гасителями свободы и правды, исчадиями ада» и т.д. Он постоянно призывал народ: «Никаких поблажек им, никаких компромиссов с ними, бороться с врагами Христа, не бояться пыток и смерти, ибо страдания за Него - высшее счастье, высшая радость». В 1930 или 1931 г. епископ Василий принял в Москве мученичество за отвержение сергианского новообновленчества.

В 1929 г. Сталин переменил толерантную политику большевицкого режима по отношению к украинским автокефалистам (которые в любом случае были в большинстве своем под контролем советских агентов), и в январе 1930 г. власти созвали собор, который распустил все их церковные центральные и областные органы, хотя несколько приходов автокефальной церкви и продолжали существовать еще несколько лет под строгим присмотром властей .

ДУХОВНОЕ СЛОВО СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ СЕРБСКОГО

Воину, рассказывающему, как он уверовал в Бога

Пишешь о чудесном случае, который приключился с тобой на войне. Кто-то на поле битвы раздавал солдатам Новый Завет - малые книжечки, хорошо переплетенные. Взял себе и ты. И едко заметил: "Здесь требуется сталь и свинец, а не книги, и если нас сталь не спасет, то книги и подавно". Вот какое замечание ты сделал. Ибо до того дня почитал веру Божию за ничто, смотрел на нее как на некую ветхую одежду, которую человечество с незапамятных времен влачит на себе бесполезно.

Но все же ты принял книжечку и положил ее во внутренний карман с левой стороны. И что же случилось? Ты сам говоришь: чудо Божие. И я подтверждаю. В тот самый день началось жестокое сражение. Вокруг тебя падали раненые. Наконец, и ты был сражен. Ударила тебя стальная пуля. Схватился ты рукой за левую сторону, ожидая, что потечет кровь. Когда же разделся, нашел пулю в той книжечке, как раз в направлении сердца. Ты весь задрожал как в лихорадке. Перст Божий! Святая книга спасла тебе жизнь от стали и свинца! Тот день ты считаешь своим духовным рождением. С того дня ты стал бояться Бога и внимательно изучать вероучение. Все же вера - не старая одежда. И носит ее человечество не напрасно.

Бог милостию Своей открыл тебе глаза. Написано: "Бог праведныя любяй и грешныя милуяй"(молитва часов). Некоторые люди погубили на войне тело, а иные - душу. Первые потеряли меньше. А некоторые - обрели душу свою. Это - истинные победители. Были из них такие, которые пошли на войну как волки, а вернулись - как агнцы. Я знаю таких немало. Это такие, которые, как ты, благодаря некоторому чудесному случаю, почувствовали, что невидимый Бог присутствует между ними, как сказал славный псалмопевец: Всегда видел я пред собою Господа, ибо Он одесную меня; не поколеблюсь (Пс. 15, 8; Деян. 2, 25). Читаешь ли ты Псалтирь?

И если ты, в то время неверующий, почувствовал, как Всевышний входит в нашу жизнь, как же должны это чувствовать верующие и благочестивые!

Мир тебе и радость о Господе! 

Ведущий - Егор Холмогоров ( holmogor@ncport.ru )
Узел "Церковность" [ www.church.ru ]
Архив рассылки: http://subscribe.ru/archive/religion.churchru
Дискусионный лист: http://groups.yahoo.com/group/churhru 
Подписка на дискуссионный лист: churhru-subscribe@yahoogroups.com
Писать в дискуссионный лист (только для его подписчиков): churhru@yahoogroups.com