Христос Воскресе!
"Ядро" сегодняшнего выпуска составляет продолжение публикации по Истории истинной Православной Церкви в ХХ веке. Кроме того, вниманию уважаемых читателей предлагается публицистическая заметка, посвященная "вояжу" Папы Римского Иоанна Павла II по "православным странам" и его просьбе о "прощении" к "православных народам". 
1.05.2001
Святителя Кирилла Туровского
Ваш,
Егор Холмогоров

ЦЕРКОВНЫЕ НОВОСТИ

ИГУМЕН АГАПИТ (ГОРАЧЕК) СТАЛ ВИКАРИЕМ ГЕРМАНСКОЙ ЕПАРХИИ РПЦЗ
(Вертоградъ, Мюнхен)

По неофициальной информации из Мюнхена, 2 мая в кафедральном соборе святых Новомучеников и Исповедников Российских состоялась архиерейская хиротония насельника мюнхенского монастыря преподобного Иова Почаевского игумена Агапита (Горачека). Предполагается, что новохиротонисанный викарий Германской епархии РПЦЗ получил титул «епископ Мюнхенский». Хиротонию совершили секретарь Архиерейского синода РПЦЗ архиепископ Лавр и архиепископ Марк. Решение о рукоположении епископа Агапита было принято на Архиерейском соборе РПЦЗ в октябре 2000 г.

В последнее время в РПЦЗ все чаще говорят о проекте учреждения Европейской митрополии, которая должна иметь достаточно широкую автономию от Нью-Йоркского синода. Главой этой митрополии может стать архиепископ Марк, а остальные европейские архиереи РПЦЗ – епископы Амвросий, Варнава и Агапит – таким образом окажутся в его подчинении. Эта митрополия сможет проводить самостоятельную политику в отношении МП и «мирового православия».

ПУБЛИЦИСТИКА

Последний визит Папы Римского в Грецию и его вымученное "покаяние перед православными народами", грядущий визит Папы на Украину и слова главы МП о том, что он не исключает визита Папы в Россию, вновь ставят весьма болезненный вопрос о православно-католических отношениях, об "экуменической" и политической экспансии папства. В этой связи я хотел бы предложить вниманию уважаемых читателей небольшую заметку. Написана она для "светской" прессы и я надеюсь за то, что мне извинят несколько более "вольный" язык, чем тот, который принят в церковной публицистике, но представленный в статье материал, возможно, покажется читателям интересным. 

Егор Холмогоров
ИНДУЛЬГЕНЦИЯ... САМОМУ СЕБЕ

В папской просьбе о прощении есть очевидный расчет - сделанное на земле Греции, где католиков почти нет и куда Папа прилетел скорее из принципа, чтобы доказать, что ему везде есть проход, это заявление должно, по идее, открыть Иоанну Павлу II дорогу на Украину. На Украине католиков западного и восточного обрядов достаточно много и играют они в обществе не последнюю роль, используя эту роль прежде всего для притеснения православных - ограничения их в правах, сноса церквей, навязывании католичества. Вся история отношений римо-католичества и Православия на Западной Руси (Теперь называемой на международном языке Украиной и Белоруссией) - история схватки, в которой периодически одолевала то одна, то другая сторона, причем когда одолевали католики - обычно начиналась кровавая вакханалия. Поэтому православные, разумеется, совсем не рады визиту на Украину главного католика. Потому-то Папа  использовал тот инструмент прорыва блокады, который оказался под рукой - возможность, будучи в Греции, «попросить прощения у православных». Тем самым, на Русскую Землю Папа вступит как бы «извинившимся».

При этом стоит вдуматься - за что просил прощения Папа и что эта просьба значит. Перед православными Папа и все его предшественники последнего тысячелетия безусловно виноваты. Виноваты в том, что, из собственного властолюбия, устроили самый страшный раскол из всех, которые только переживало Христианство за всю его историю. Это был раскол как религиозный (поскольку Папы, устраивая его защищали введенные ими на Западе ереси), так и культурный, политический, «историософский», если так можно выразиться, но ни за что подобное Папа прощения не просил.

Не просил он и прощения у православных за те преследования, которым с подачи папства подвергались православные по религиозным мотивам - папы неоднократно пытались заполучить в свои руки не только Запад, но и Восток при помощи так называемых «уний», то есть попыток при помощи государственной власти в Византии, получить духовную власть над Православной Церковью. В Византийский период Православная Церковь пережила две таких «унии» Лионскую - в 1274 году и Флорентийскую - в 1437, оба раза события развивались по идентичному сценарию. Находясь в затруднительном положении византийские императоры обращались к папе за политической поддержкой. Тот ее обещал, но в обмен на начало переговоров о «соединении церквей», причем грекам обещалось полное сохранение их обрядов, всякие уступки - при одном только условии: они будут признавать власть Папы. Императоры соблазнялись на эти предложения, высшая церковная иерархия, в частности - константинопольские патриархи, также шли на компромисс с совестью и на свет производилась очередная «уния», после чего на многочисленных православных, которые ей сопротивлялись, обрушивались кровавые гонения - их ссылали, бросали в темницы, ослепляли, отрезали уши и руки, топили в море, - как «бунтовщиков». Кончалась история тоже всегда одинаково - византийцев попросту «кидали» и те, поняв, что предательство самих себя было напрасным, возвращались назад к Православию. На Святой Горе Афон глубоко почитают тех мучеников, которые пострадали от «латинофронов» (латиномудрствующих) в годы засилия униатов.

Впрочем сейчас для Афона времена не лучше - с начала правления Константинопольского Патриарха Афинагора (в 1952 г.), при нем и при его преемниках для афонцев вновь настали тяжкие времена - уже без указки от государственных властей Афинагор и его преемники поставили своей задачей как можно скорее соединиться с папством «в союз любви», попросту «сдавая» все православные позиции - непрерывно обмениваясь с папами «дружескими визитами», ведя переговоры о соединении, устраивая пышные совместные богослужения (что категорически запрещено правилами Православной Церкви в отношении еретиков, к которым относятся католики). И вновь на протестующих обрушиваются гонения - их изгоняют из монастырей и избивают, грабят имущество (так, в частности, был захвачен на Афоне Ильинский скит, многие столетия принадлежавший Русской Церкви). Афонским «зилотам» (так называют тех, кто сопротивляется латинофронам) приходится порой вести настоящую партизанскую войну против предателей Православия. Так, монахи самого непримиримого из афонских монастырей - Эсфигмену, как утверждают, заминировали свою обитель, заявив, что если будет предпринята попытка штурма, то они взорвут и себя и нападающих. На башне Эсфигмену развевается черный флаг с надписью: «Православие или смерть». За страдания тех, кто не хотел, чтобы их «соединяли» с католиками, прощения Папа не просил. Впрочем и незачем было - Папа обычно общается не с простыми православными, а с «официальными лицами» от Православия, которые в той же Греции более похожи не на епископов, а на чиновников «ведомства православного исповедания», а у чиновников проблем с «соединением» обычно не бывает.

Впрочем нет, мы совсем забыли - Папа ведь и не просил прощения у православных. Это так написано в новостных заголовках. На самом деле Папа Римский попросил прощения у «православных народов». Православие для Папы - это «культурная особенность» некоторых не совсем цивилизованных нардов Восточной Европы и Ближнего Востока. Нечто вроде местного суеверия, к которому средневековые папы относились слишком серьезно и сурово, а в наш прогрессивный век можно посмотреть на него с экуменической широтой, как на нечто вполне терпимое. Ведь если папа уже извинился перед «языческим народами» Америки за их истребление испанцами-католиками, то почему бы не извиниться и перед «православными народами» Греции за их истребление завоевателями франками, взявшими Константинополь в 1204 году? А Папа попросил прощения исключительно за этот эпизод из «крестовых походов».

Эпизод, действительно страшный. Когда к нему пришла весть о взятии Константинополя, Папа Иннокентий III в радости написал: «В Писании сказано: Бог пременяет времена и поставляет царства. В наше время, к нашей радости, это исполняется на царстве Греческом. Бог предал Византийскую Империю. От гордых - смиренным. От неповинующихся - послушным. От отделившихся - верным сынам церкви. От греков - латинянам». По поводу чего Папа изъявлял такую радость и гордился смирением своих последователей? Наверное стоит напомнить, чтобы нынешние извинения Иоанна Павла II не звучали для нас пустыми словами. Будем хотя бы знать - за что перед нами извиняются. 

Вот взятие крестоносцами Фессалоники за 19 лет до взятия Константинополя.

Историк Никита Хониат: «Не то изумляет нас, что они грабили вещи, а то, что они повергали на землю иконы Христа и Его угодников, попирали их ногами или же употребляли вместо топлива при варке пищи. Один из вождей, сидя на коне, въехал в храм мученика Димитрия. Миро, истекавшее из гроба того мученика, латиняне черпали кувшинами и кастрюлями, вливали в рыбные жаровни, смазывали миром сапоги и безо всякого уважения употребляли на другие потребности, для которых обыкновенно употребляется масло. Когда православные собирались в храм для богослужения, то грубые и наглые солдаты-латиняне не оставляли собравшихся в покое, некоторые из них, показывая вид, что они подпевают, выкрикивали песни срамные или же лаяли по-собачьи».

Историк Евстафий Фессалоникийский: «Человеческие тела умышленно были расположены рядом с падшими ослами, убитыми собаками и кошками, и притом им даны были такие позы, как будто они хотят обняться и удовлетворить чувственные похоти. Трупы умерших долгое время оставались непогребенными, и когда завоевателей просили исполнить этот общечеловеческий долг, они отвечали: "Мы привыкли к этому; притом же такое зрелище и такой запах доставляют нам наслаждение". Наконец тела погибших были сожжены, но вместе с трупами разных животных… Кто остался жив после завоевания города латинянами, для тех началась ужасная жизнь: носы у побежденных были или разбиты, или отрезаны победителями, так что приятель не мог узнать в лицо своего приятеля и должен был спрашивать: да кто он?».

А вот то самое взятие Константинополя в 1204 г.: «О чем и слышать страшно, это самое можно было видеть тогда: именно, как божественная Кровь и Тело Христовы повергались и проливались на землю… В храм вводили вьючных животных, на которых вывозились сокровища церковные, доводили их до самого алтаря, и так как некоторые из них поскальызвались и не могли подняться на ноги по причине полировки каменного пола, то здесь же и закалывали их кинжалами, оскверняя таким образом их пометом и разлившейся кровью священный церковный помост. Вот какая-то женщина, исполненная грехами, уселась на патриаршем месте, распевая свою визгливую мелодию, а потом бросилась в пляску, быстро кружась и потрясая ногами. И не эти только беззакония совершались, а другие нет, - или эти более, а другие менее; но всякого рода преступления с одинаковым рвением совершались всеми».

За подобные вещи одной «просьбы о прощении» явно недостаточно. Есть понятие «плоды покаяния» - то есть дела согрешившего, которые свидетельствуют о том, что он не просто произнес слова «каюсь», но действительно изменился.  Но сегодняшний Ватикан при Иоанне Павле II поддерживает самые искренние отношения с Хорватией, «самой католической страной Европы», прямо наследующей кровавому режиму усташей 1941-45, уничтожившему около 250 тысяч сербов. «Хорваты были особенно злостными в притеснении православных. Они прямо уничтожали православных сербов. По судоходной реке Саве спускались трупы замученных сербов в таком количестве, что иногда судоходство останавливалось», - свидетельствовал Епископ Григорий (Граббе), живший в годы войны в Югославии. За это преступление Папа не счел возможным «покаяться», а между тем, если у него и есть отличия от средневековых зверств, то только в худшую сторону.

«Убивают всех: стариков, женщин и детей с применением варварских пыток. - писал возмущенный хорватский политик всесильному тогда кардиналу Хорватии Алоизию Степиянцу, бывшему одним из главных организаторов преступления, - Этих невинных сербов сажают на кол, на их голой груди разжигают огонь, их заживо жарят, живыми сжигают в домах и храмах; облив их кипятком снимают с них кожу и посыпают их раны солью, отрезают у них уши, нос и язык; у священников вырывают бороду и усы, отрезав половые органы, суют их жертвам в рот; привязав к грузовикам их тащат по земле, пригвождают головой к полу; их сбрасывают живыми в колодцы и с крутых обрывов, вслед за ними бросаются гранаты; разбивают их головы об стену, ломают спины о камни и пни, применяют и разные другие ужасные пытки, которые нормальному человеку трудно и вообразить... Многие духовные лица, священники, монахи и организованная католическая молодежь принимали участие в этих преступных делах... Один католический священник лично убил православного священника. Они не могли бы пойти на это без разрешения возглавляющих их епископов, в противном случае они были бы лишены своего сана и подлежали бы суду. Поскольку ничего подобного не произошло, это означает, что они действовали с ведома и согласия своих епископов...". 

Хорватский священник Мате Магуш говорил тогда:  "До сиих пор мы работали в пользу католической веры молитвенником и крестом, а теперь пришло время действовать ружьем и револьвером". Другой священник - францисканец Диониз Юричев так делился своими планами: «Я уже очистил в некоторых областях все, начиная от цыпленка до старца, а если будет нужно, то сделаю и здесь, так как теперь не грех убить и семилетнего ребенка...».

Сегодня Папа едет на «Украину», на Западную Русь, на которой все рассказанное нами известно не понаслышке. Западная Русь пережила и Брестскую Унию 1596 года, расколовшую малороссов на православных и униатов, и предательство высшей иерархии, и последовавшие за унией кровавые гонения на православных, и закрытие польскими панами православных церквей, и расстрелы православных священников австрийскими властями на львовщине, и террор униатов-самостийников. Накануне приезда Папы во Львовое униатами-самостийниками была препринята попытка разрушения православного собора. За все это Папа не собирался и видимо не собирается каяться. Да и зачем? Крестоносцы - дело прошлое, далекое средневековье. А вот на Украине в сюжет, которому уже 400 лет, полная ясность еще не внесена. Кто знает какие еще низости и преступления придется совершить ad majorem gloriam Dei, как выражалсь иезуиты, оправдывая целью средства.

Попросив у православных народов прощения Папа Иоанн Павел II как бы выдал себе индульгенцию, выдаваемое властью Папы «отпущение грехов» за счет «заслуг святых». И сразу вспоминается средневековая сатирическая картинка - разбойник на дороге покупает у монаха индульгенцию не только на прошлые грехи, но и на будущие, а потом преспокойно грабит этого монаха. Уж не выдал ли себе Папа своим «покаянием» индульгенцию на будущее?

ИСТОРИЯ ЦЕРКВИ

С июля 1923 г. гпушник Тучков выдвинул пред патриархом несколько требований. Первое заключалось в поминовении советских властей за богослужением. Была установлена следующая формула поминовения: «О стране Российстей и о властех ея». Однако, на приходах вместо слов «и о властех» стали произносить сходное по звучанию «и областех». Вскоре опустили и всю фразу.

Хотя патриарх и уступил в вопросе о поминовении, он со всей твердостью отказался, как пишет В. Русак, «признать навязываемый ему принцип регистрации духовенства и церковных общин и согласования с властями назначений архиереев, и в целом он отверг любые меры, которые означали бы вмешательство государства во внутренние дела Церкви».

Вторым требованием Тучкова было введение нового, григорианского календаря вместо церковного, юлианского. Сам Тихон писал: «Это требование, много раз повторенное, было подкреплено обещанием более благоприятного отношения правительства к Православной Церкви и ее учреждениям в случае Нашего согласия и угрозой ухудшения этих отношений в случае Нашего отказа». Отношение Тихона к перемене календаря было сравнительно терпимым, и он вместе с «малым собором» архиереев действительно выпустил указ о введении нового стиля со 2/15 октября 1923 г. Но когда он узнал, что Александрийский и Иерусалимский патриархаты, так же как и Русская Церковь в изгнании были против перемены (как предложенной Вселенским патриархом Мелетием IV); и когда он увидел, что русский народ также сильно противился этому указу, точно так же, как против подобного указа обновленцев несколькими месяцами раньше, - тогда он 26 октября/ 8 ноября выпустил следующий указ: «Повсеместное и обязательное введение нового стиля в церковное употребление временно отложить».

Третьим пунктом Тучков потребовал, чтобы патриарх вступил в общение с обновленцами. Противостоять этому требованию было трудно, поскольку, помимо давления со вне, некоторые из ближайших помощников патриарха, такие как епископ Иларион (Троицкий), были за то, чтобы пойти на некое соглашение ради церковного единства. Но в этом вопросе на помощь осажденному со всех сторон патриарху пришел бывший ректор Московской Духовной Академии и настоятель Московского Данилова монастыря архиепископ Волоколамский Феодор (Поздеев­ский).

Будущий архиепископ Чилийский Леонтий, пребывавший в то время в Даниловом монастыре, вспоминает: “Весь православный епископат и народ почитали его (владыку Феодора) за принципиальность, бескомпромиссное и прямолинейное отношение к советской власти. Он считал, что до тех пор, пока Православная Церковь не получит право на действительно свободное существование, не может быть никаких разговоров с большевиками. Власть только обманывает, ничего из обещанного не исполняет, а наоборот, обращает все во зло Церкви. Поэтому лучше было бы Святейшему патриарху Тихону сидеть в тюрьме и там умереть, чем вести разговоры с большевиками, потому что уступки могут привести Православную Церковь, в конце концов, к постепенной ее ликвидации и смутят всех, как в России, так и, особенно, за границей. Это было время, когда Святейший патриарх был выпущен на свободу.

Архиепископ Феодор почитал и жалел Святейшего, но находился в оппозиции к нему. Несмотря на настойчивые просьбы Святейшего, он отказывался принять участие в патриаршем управлении. Епископов, дискредитировавших себя в вопросах о “живой церкви”, не принимал. Он мало верил в их покаяние. Принимались и часто жили в Даниловом монастыре епископы стойкие. Иногда число их доходило до десяти и более. Все, освободившиеся из тюрем или возвращавшиеся из ссылок, находили там приют. Братия состояла из людей идейных и высококультурных. Немало вышло оттуда епископов-исповедников. Строгая духовная школа владыки Феодора налагала на монастырь особый отпечаток. За исключением двух послушников, вся братия Даниловского монастыря стойко и достойно понесла свой исповеднический крест.

В эти годы монастырские храмы Даниловского, Донского, Симонова монастырей всегда были полны народу. Но уже чувствовалось, что все это доживает свои последние дни...

...И по выходе Святейшего из тюрьмы аресты епископов не прекращались».

Выйдя из тюрьмы летом 1923 г., патриарх созвал собор архиереев, известный как «Малый Собор», в Михайловской церкви Данилова монастыря. М.Е. Губонин пишет: «“Малый Собор” состоялся в связи с возникновением (будто бы) в среде епископата вопроса о дальнейшей целесообразности управления Церковью патриархом после освобождения его из заключения, т.к. в перспективе он подлежал гражданскому “суду”; высказывались соображения в пользу воздержания его от управления до этого “суда”». Более того, один из архиереев заявил, что Святейший скомпрометировал себя как глава Церкви тем, что оказался неспособным вовремя предотвратить возникновение обновленческого мятежа и тем, что допустил такую катастрофическую дезинтеграцию Российской Церкви.

Однако «даниловские» иерархи на Соборе высказались ясно и сильно в защиту патриарха, заявив, что его деятельность была безупречной. В результате выступление против патриарха было подавлено, и Собор оффициально заявил о своей сыновней преданности и благодарности его Святейшеству за понесенные во благо Церкви тяготы. Более того, его попросили не покидать свой пост, но продолжать нести крест управления. Впоследствии патриарх послал письмо архиепископу Феодору, благодаря его за линию «даниловских» архиереев на Соборе .

Но давление на патриарха с целью добиться от него согласия на уступки продолжалось даже со стороны ближайших к нему епископов. Так в Москве, в августе, его помощник епископ Иларион просоветски высказывался в том смысле, что Церковь теперь «меняет свои ориентиры и определенно отмежевывается от контрреволюции, и приветствует новые формы советского устройства».

Поэтому неизбежно назревала новая конфронтация между «левым крылом» патриаршей Церкви, представленным епископом Иларионом и архиепископом Серафимом (Александровым), и «правым крылом», представленным архиепископом Феодором. Их столкновение произошло, когда патриарх созвал архиереев обсудить предложение обновленцев о восстановлении общения. Условие, предъявленное еретиками, состояло в добровольном отказе патриарха от своего патриаршества...

«Несмотря на оскорбительный тон послания (обновленцев), - пишет протоиерей Владислав Цыпин, - патриарх, ради спасения заблудших, ради церковного мира был готов к переговорам с обновленцами». В этом его поддерживал временный патриарший Синод. Архиепископ Серафим (Александров), Тихон (Оболен­ский), Иларион (Троицкий) открыли переговоры с лжемитрополитом Евдокимом об условиях восстановления церковного единства. Решительным противником таких переговоров был бывший ректор Московской духовной академии, архиепископ Волоколамский Феодор, настоятель Данилова монастыря. В конце сентября 1923 г. в Донском монастыре состоялось совещание двадцати семи православных архиереев для обсуждения результатов переговоров с лжемитрополитом Евдокимом о преодолении раскола. Архиепископ Феодор не явился на совещание, но в нем участвовало много его сторонников и единомышленников».

Епископ Гервасий Курский писал об этом соборе:

«Архиепископ Серафим (Александров) в конце своего краткого доклада упомянул, что очень желательно было бы присутствие на этом совещании архиепископа Феодора (Поздеевского), как авторитетного ученого и популярного в Москве святителя.

Оффициальное приглашение архиепископу было передано, но он ничего не ответил и сам не явился на это собрание. Но если на этом собрании и не было архиепископа Феодора, то были здесь почитатели его. Так некто епископ Амвросий, бывший Винницкий, викарий Подольский, сторонник архиепископа Феодора, выступил с речью по существу доклада архиепископа Серафима. Он начал свою речь приблизительно так: “Меня удивляет, почему вы, ваше преосвященство, называете Евдокима - митрополитом? Признаете ли вы его за законного архиерея?” Закрытой баллотировкой проект примирения и соединения с обновленцами большинством голосов был провален, и собрание было закрыто».

Епископ Гервасий продолжает: «Архиепископ Феодор жил тогда в Даниловом монастыре, который был тогда местопребыванием еще нескольких, крайне консервативных и очень стойких, архиереев антониевской школы - епископа Пахомия и других. Завсегдатаями были архиепископ Угличский Серафим (Самойлович), архиепископ Гурий (Степанов) и митрополит Серафим (Чичагов). Архиепископ Феодор мне говорил, ругая Илариона, что он погубит патриарха Тихона и Церковь, а в патриархе все спасение, если же патриарха Тихона не будет, то власть не допустит вообще в России патриаршества, а без патриаршества для Церкви - крах».

Хотя патриарх и называл «даниловцев» в шутку «конспиративным синодом», но продолжал выражать горячую признательность за их твердость. Так, в октябре 1923 г. он предложил владыке Феодору Петроградскую кафедру с возведением его в сан архиепископа. Владыка Феодор, однако, отклонил это предложение, предпочтя остаться в пределах Московской Епархии.

Тучков же продолжал настаивать на объединении патриаршей Церкви с обновленцами. В 1924 г. он потребовал, чтобы председатель Центрального комитета «Живой церкви» Красницкий был допущен в общение с патриаршей Церковью с целью подготовки к созыву Поместного Собора с участием тихоновцев и обновленцев. Целью коммунистов было создание такого союза двух церквей, который позволил бы им осуществлять полный контроль над обеими.

Сначала, 6/19 мая 1924 г., патриарх «ради мира и блага Церкви, как выражение патриаршей милости», согласился было принять Красницкого в общение и поставить пред Священным синодом вопрос о его включении в Высший Церковный Совет . И 8/21 мая Красницкий был введен в состав ВЦС . Однако, Красницкий вскоре показал свое истинное лицо, явившись без приглашения в патриаршую резиденцию в Донском монастыре и потребовав сохранения за собою титула «протопресвитер Всея Руси», присвоенного ему обновленческим собором в 1923 г. В конце концов, когда возвратившийся из ссылки митрополит Кирилл Казанский убедил патриарха исключить Красницкого, требование Тучкова касательно объединения с обновленцами также было отвергнуто .

В этот период патриарх, будучи под особенно сильным давлением ГПУ, по существу не контролировал ход церковной жизни. «Я посылаю архиереев на юг, - говаривал он, - а власти посылают их на север».

И все же Церковь, хотя и лишенная единого кормчего на земле, продолжала управляться своим Главой, иже на небеси, Господом Иисусом Христом. Более того, хотя бы патриарх даже и не мог действенно управлять Церковью, самый факт его существования во главе ее административной структуры имел для нее великое объединяющее значение. Ибо поминовение патриарха за богослужением было внешним видимым знаком верности Православию и свободы от темных сил революции.

25 марта/ 7 апреля 1925 г. Святейший патриарх Тихон почил о Господе (существуют сильные подозрения, что он был отравлен). 30 марта/ 12 апреля завещание покойного патриарха от 25 декабря/ 7 января 1924/25 г. было вскрыто и прочитано. Оно гласило, что в случае смерти патриарха и отсутствия первых двух кандидатов на пост патриаршего местоблюстителя «патриаршие права и обязанности, до законного избрания нового патриарха, ...переходят к высокопреосвященному Петру, митрополиту Крутицкому». В момент смерти патриарха (по слухам, от отравления) первые два иерарха, указанные им кандидатами на пост местоблюстителя, митрополиты Кирилл казанский и Агафангел Ярославский были в ссылке. Посему пятьдесят девять (по другому источнику тридцать семь) собравшихся архиереев решили, что «митрополит Петр не может уклониться от данного ему послушания и ...должен вступить в обязанности патриаршего местоблюстителя».

Однако, не все даже из православных епископов признали руководство митрополита Петра. Так, архиепископ Андрей Уфимский, который уже провозгласил свою епархию автокефальной на основании Указа патриарха Тихона № 362 от 7/20 ноября 1920 г., заявил: «Я не могу признать над собою, как епархиальным епископом, чье-либо руководство впредь до канонического Собора. Я очень твердо знаю свои канонические обязанности, чтобы не забыть своих прав оберегать свою паству от всякого недостойного “епископата” и от всяких темных сил, расхищающих наше духовное стадо. Кроме этих соображения, я, в силу 76-го Апостольского правила и 23-го правила Антиохийского собора, не могу признать передачи управления всею Церковью по каким-то тайным завещаниям духовным. Эта игра в завещания совсем не канонична».

Передача церковной власти по завещанию действительно не имела себе прецедента, но поскольку она получила признание Собора 1917-18 гг., навряд ли можно сказать, что она явилась нарушением соборного сознания Церкви .

Первой необходимостью Церкви в это время был созыв Собора для избрания нового патриарха. Но, конечно, ГПУ и не думало дозволить это. Им нужна была ручная Церковь - т.е. такая, которая приняла бы от государства легализацию на его условиях. Или - если это не получится - новый раскол. И это лишь как ступень к полному и окончательному уничтожению Церкви, ибо, как сказал член ЦК и ведущий идеолог партии И.И. Скворцов-Степанов в 1922 г., хотя расколы в Церкви были и в интересах партии, в принципе пария остается врагом всякой религии и будет в конце концов бороться против их всех .

Воодушевленные смертью патриарха, обновленцы стали предпринимать энергичные попытки достичь единства с патриаршей Церковью во время своего второго собора, проходившего осенью 1925 г. Их попытки диктовались советскими властями, пытавшимися всеми способами давления принудить архиереев их союзу с обновленцами. Митрополит Петр, однако, оказался, по выражению коммунистов, «крепким орешком», камнем, на который всуе вздымались врата адовы. Он отклонял любые инициативы к объединению с обновленцами.

И в своем послании, датированном 15/28 июля 1925 г., после протеста против сектантской и униатской пропаганды, отвлекающей силы Церкви от главной борьбы с атеизмом, он касаестся и обновленчества:

«В настоящее время так называемые обновленцы все более и более говорят о соединении с нами. По городам и уездам они собирают собрания, приглашают на них православных клириков и мирян для совместного обсуждения вопроса о соединении с нами и для приготовления к созываемому ими осенью текущего года своему новому лжесобору. Но нужно твердо помнить что по каноническим правилам Вселенской Церкви все такие самочинно устраиваемые собрания, как и бывшее в 1923 г. живоцерковное собрание, незаконны. Поэтому на них присутствовать православным христианам, а тем более выбирать от себя представителей на предстоящее собрание канонические правила воспрещают. По 20-му правилу Антиохийского Собора, “никому да не будет позволено составляти соборы самим по себе, без тех епископов, коим вверены митрополии”. В Святой Божией Церкви законно и канонично только то, что благословлено Богоучрежденною Церковною властию, преемственно сохраняющейся от времен Апостольских. Все же самочинное, все, что совершалось обновленцами без соизволения в Бозе почившего Святейшего патриарха, все, что теперь совершалось без благословения Нашей мерности - местоблюстителя патриаршего, действующего в единении со всей православной законной иерархией, - все это не имеет силы по канонам Святой Церкви (Апостольские правила 34, 39), ибо истинная Церковь едина и едина пребывающая в ней благодать Всесвятаго Духа: не может быть двух Церквей и двух благодатей. “Едино тело и един Дух, якоже и звани бысте во едином уповании звания вашего. Един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех” (Еф. 4: 4-6).

Не о соединении с Православной Церковью должны говорить так называемые обновленцы, а должны принести искреннее раскаяние в своих заблуждениях. Главные их заблуждения состоят в том, что, отступив самочинно от законной иерархии и ее главы, Святейшего патриарха, они пытались обновить Христову Церковь самочинным учением (Живая Церковь № 1, 11), они извратили церковные правила, установленные Вселенскими соборами (Постановление лжесобора 4 мая 1923 г. н. ст.); они отвергли власть патриарха, соборне установленную и признанную всеми Восточными православными патриархами, т.е. отвергли то, что признало все Православие, и кроме этого, на своем соборе осудили его. Вопреки правилам Св. апостолов, Вселенских Соборов и Св. отцев (Апостольские правила 17, 18; VI Вселенского собора правила 3, 12, 48; св. Василия Великого правило 12), они разрешают епископам быть женатыми и клирикам второбрачными, т.е. нарушают то, что вся Вселенская Православная Церковь признает для себя законом и что может быть изменено только Вселенским Собором.

Присоединение к Святой Православной Церкви так называемых обновленцев возможно только при том условии, если каждый из них в отдельности отречется от своих заблуждений и принесет всенародное покаяние в своем отпадении от Церкви. И Мы непрестанно молим Господа Бога, да возвратит Он заблудших в лоно святой Православной Церкви».

Послание оказало отрезвляющее и укрепляющее действие на многих колебавшихся клириков. Даже обновленческий «Вестник Священного Синода» был вынужден признать, что оно сразу по своем выходе ослабило позиции «левых» среди тихоновцев. Поэтому на своем обновленческом «соборе» «митрополит-благовестник» Введенский публично объявил о связях митрополита Петра с заграничными монархическими кругами, в доказательство чего привел сфабрикованное им разоблачение, якобы написанное обновленческим «епископом» Николаем Латиноамериканским .

Большевики с готовностью оказали обновленцам поддержку в их войне против Петра. Так, С. Савельев пишет: «11 ноября 1925 г. Ярославский, Скворцов-Степанов, Менжинский обсуждали доклад Тучкова “О дальнейшей политике в связи со смертью Тихона”. Было дано общее указание ОГПУ ускорить проведение наметившегося раскола среди сторонников Тихона. Конкретные меры были указаны с предельной откровенностью: “В Целях поддержки группы, стоящей в оппозиции к Петру (местоблюстителю патриаршества...), поместить в «Известиях» ряд статей, компрометирующих Петра, воспользовавшись для этого материалами недавно закончившегося обновленческого собора”... Цензура и редактирование статей было возложено на партийного философа Скворцова-Степанова. Ему помогали Красиков (наркомюст) и Тучков (ОГПУ). Этой тройке была поручена цензура декларации против Петра, готовящейся от оппозиционной тихоновцам группы. Одновременно с публикацией в “Известиях” провокационных статей против патриаршего местоблюстителя антирелигиозная комиссия поручила ОГПУ “начать против Петра следствие”.»

Тем временем Тучков начал переговоры с Петром относительно «легализации» Церкви. Эта «легализация» обещала облегчить бесправное положение Церкви, но на следующих условиях: 1) выпуск декларации определенного содержания; 2) исключение из рядов епископата лиц, неугодных властям; 3) осуждение заграничных архиереев и 4) участие правительства в лице Тучкова в будущей деятельности Церкви . Однако, митрополит Петр отказался принять эти условия, а также отказался подписать текст предложенной ему Тучковым декларации. Он оставался камнем на пути осуществления атеистами своих планов захвата контроля над Церковью. Ибо он однажды сказал Тучкову: «Вы все лжете; ничего не дадите, а только обещаете; а теперь потрудитесь оставить комнату. У нас будет заседание».

Митрополит Петр, должно быть, предвидел свою судьбу. Ибо 22 ноября/ 5 декабря 1925 г. он составил завещание на случай своей смерти, а на следующий день другое, на случай ареста, где указал имена трех заместителей: митрополита Сергия Нижегородского, митрополита Михаила, экзарха Украины, и архиепископа Иосифа Ростовского . 9 декабря Антирелигиозная комиссия (более точно: «Комиссия ЦК по проведению в жизнь декрета об отделении церкви от государства») одобрила деятельность ОГПУ по созданию в Церкви враждующих друг с другом группировок. Было определено также время ареста митрополита Петра. И наследующий день, 10 декабря, митрополит Петр был помещен под домашний арест...

12 декабря митрополита Петра взяли во внутреннюю тюрьму на Лубянке. Одновременно была арестована целая группа проживавших в Москве архиереев, которые были, по мнению ГПУ, единомышленны с ним. Это были архиепископы Николай Владимирский, Пахомий Черниговский, Прокопий Херсонесский и Гурий Иркутский, и епископы Парфений Ананьевский, Дамаскин Глуховский, Тихон Гомельский, Варсонуфий Каргопольский и другие. Коммунисты устранили последнего канонического предстоятеля Российской Церкви и были готовы теперь представить своего кандидата на Всероссийский престол.

События, последовавшие за арестом Петра, не вполне ясны. Известно, что имела место борьба за власть между архиепископом Григорием Екатеринбургским (Свердловским) с группой единомышленных с ним архиереев, с одной стороны, и митрополитом Сергием Нижегородским (Горьковским), с другой, - борьба, которую Сергий в конце концов выиграл. Считается обычно, что григориане были агентами атеистических властей, а Сергий провалил их заговор. На деле же, возможно, власти использовали обе группы одну против другой и приветствовали любой исход их борьбы, который обеспечил бы им церковного лидера более уступчивого, чем митрополит Петр.

Наиболее вероятная схема дальнейших событий выглядит примерно так. 1/14 декабря митрополит Сергий, хотя он и не имел в то время возможности выехать из Нижнего Новгорода, заявил, что он, согласно инструкции митрополита Петра, вступает в управление Церковью. Однако ОГПУ воспрепятствовало ему приехать в Москву, и 9/22 декабря 1925 г. группа из девяти архиереев с архиепископом Григорием во главе собралась в Донском монастыре. Григориане, как их стали называть, затем заявили, что поскольку деятельность митрополита Петра была контрреволюционной, и поскольку с его арестом Церковь лишена кормчего, то они теперь организуют Временный Высший Церковный Совет. 20 декабря/ 2 января эта организация была легализована властями.

1/14 января митрополит Сергий написал архиепископу Григорию, потребовав объяснений по поводу узурпации им власти. Григорий ответил 9/22 января, что хотя они признают права трех местоблюстителей, но относительно Сергия «такого соборного решения не знают, а передачу церковного управления и власти по единоличному письму считают не соответствующим духу и букве свв. канонов». Это было совершенно справедливое замечание, и оно впоследствии было повторено несколькими катакомбными епископами. Но Сергий 16/29 января отписал Григорию, обвиняя его и с ним бывших архиереев, запрещая их в священнослужении и объявляя все рукоположения, назначения, награждения и т.д., совершенные ими начиная с 9/22 декабря, недействительными. В тот же день три григорианских епископа написали митрополиту Петру, заявляя, что во время их декабрьской встречи они не знали о том, что он передал свои права Сергию, и просили его благословить их управление. Свободный доступ григориан к Петру в этот период и тот факт, что Сергию сперва не было позволено приехать в Москву, доказывает, что ОГПУ, хотя и не было против Сергия, все же сначала предпочитало григориан, больше надеясь на них в своих замыслах разделения Церкви .

Опасаясь анархии в Церкви, митрополит Петр отчасти благословил начинание григориан. Однако вместо григорианского синода он создал временную «коллегию» для управления Церковью, включавшую в себя архиепископа Григория, архиепископа Владимирского Николая (Добронравова) и архиепископа Томского Димитрия (Беликова), которые были известны своей твердостью. Это распоряжение было сделано им во время встречи с григорианами в помещении ГПУ 19 января/ 1 февраля. Тучков, присутствовавший при этой встрече, умолчал о том факте, что Николай был в тюрьме. Он согласился вызвать Димитрия из Томска и даже показал Петру телеграмму. Но он так никогда и не послал ее. Когда Петр, почуяв что-то неладное, попросил о включении в коллегию архиереев митрополита Арсения (Стадницкого), Тучков опять согласился и пообещал подписать телеграмму Петра к нему. Эта телеграмма также не была отослана.

По мнению Л. Регельсона, действия митрополита Петра касательно назначения своих заместителей не были строго каноническими и явились причиной размолвок, которыми коварно воспользовался позднее митрополит Сергий. Главный иерарх не имеет права передавать всю полноту совей власти другому иерарху, как личному наследнику; только Собор, представляющий всю Поместную Церковь - ибо только ей одной обетовал Христос даровать Свою милость - имеет право избирать заместителя патриарха. Назначение патриархом Тихоном трех местоблюстителей было исключительной мерой, однако применение этой меры было вверено ему Московским Собором 1917-18 гг. и, следовательно, имело законную силу. Но Собор не сделал никаких распоряжений на случай смерти или каких-либо других устранений этих трех лиц. В подобных случаях патриаршая власть временно прекращается, и до созыва следующего Собора епископы осуществляют самостоятельное управление своими епархиями, поддерживая в то же время связь с соседними, в соответствии с патриаршим Указом № 362 от 7/20 ноября 1920 г.

В защиту митрополита Петра следует сказать, что он не собирался, по всей вероятности, передавать митрополиту Сергию всю полноту власти, но лишь полномочия повседневного управления административным механизмом . Это предположение подтверждается декларацией митрополита Петра от 23 ноября/ 6 декабря 1925 г., в которой он дает указания на случай своего ареста: даже «коллегия» иерархов, выражающая его власть как патриаршего местоблюстителя, не может решать принципиальные вопросы, касающиеся всей Церкви, претворение в жизнь которых может быть позволено «только с благословения» митрополита Петра. Должно быть, он имел в виду аналогичные ограничения патриарха Тихона в отношении обновленцев, пытавшихся захватить управление Церковью в мае 1922 г.

Кроме того, во всех своих заявлениях митрополит Петр требовал, чтобы его имя как патриаршего местоблюстителя возносилось за богослужением, а у патриарха Тихона не было подобного требования, когда он передал полноту своей власти митрополиту Агафангелу. Разница здесь состоит в том, что патриарший местоблюститель юридически имеет всю полноту власти канонически избранного патриарха, и лишить его этой власти не имеет права никто, кроме канонически созванного Собора всей Поместной Церкви; в то время как заместитель местоблюстителя не имеет такой полноты власти и должен сложить свои полномочия, как только этого потребует собор или патриарший местоблюститель.

Но почему же тогда митрополит Петр не ввел в действие указ № 362 и не благословил децентрализацию церковного управления? Вероятно, тому были две важные причины. 1) Восстановление патриаршества было главным деянием Собора 1917-1918 гг., оказавшимся чрезвычайно популярным. Его отмена вполне могла бы быть сильным психологическим ударом для масс, которые были недостаточно образованы, чтобы понять, что Церковь в таком случае продолжает существовать или в централизованной (хотя и не в папистской) форме, как это было на Востоке с 313 по 1917 гг., или в децентрализованной форме, как это было в катакомбный период до Константина Великого и во время иконоборческих гонений в восьмом и девятом веках. 2) У обновленцев, которые все еще представляли собой, в глазах митрополита Петра, главную угрозу для Церкви, не было патриарха, и их организация парадоксальным образом была ближе к синодальной структуре дореволюционной Церкви, зависевшей от государства. Наличие или отсутствие патриарха или его заместителя, таким образом, было для необразованного верующего главным отличительным признаком между истинной Церковью и лжецерковью.

Обратимся теперь к дальнейшему ходу событий. 22 января/ 4 февраля 1926 г. митрополит Петр почувствовал недомогание и был помещен в тюремный госпиталь. Тем временем между григорианами и Сергием шла битва за власть над Церковью. Григориане указывали на связи Сергия с Распутиным и с «Живой церковью»: «Признав “Живую церковь”, митрополит Сергий принимал участие в заседаниях ВЦУ, признавал законными женатых епископов и второбрачных священников и благословил это беззаконие. Мало того, митрополит Сергий сочувствовал живоцерковному собору 1923 г., не возражал против его постановлений и, таким образом, признал Всероссийского Архипастыря нашего и отца, Святейшего патриарха Тихона, “отступником от подлинных заветов Христа, предателем Церкви”, лишил его патриаршего сана и монашеского звания. ...Правда, митрополит Сергий впоследствии покаялся в этих своих ужасных преступлениях и был прощен Церковью, но это не значит, что он должен стоять во главе церковного управления».

Однако, эти аргументы, хотя и обоснованные, не были достаточно вескими, чтобы поддержать положение григориан, которое резко поколебалось, когда несколько епископов объявили о своей поддержке Сергию.

Ярославский, Тучков и ОГПУ уже преуспели в создании раскола между Сергием и григорианами. Теперь они старались раздуть его еще сильнее, освободив из ссылки митрополита Агафангела, второго кандидата на пост патриаршего местоблюстителя и убедив его объявить о своем вступлении в должность местоблюстителя, что он и сделал оффициально, находясь в Перми, 5/18 апреля. На заседании 11/24 апреля в Кремле они также решили «усилить третью тихоновскую иерархию - Временный Высший Церковный Совет, возглавляемый архиеписко­пом Григорием, как независимую единицу».

9/22 апреля митрополит Сергий написал митрополиту Петру в московское ГПУ письмо, в результате которого Петр перестал поддерживать григориан и свое ответное письмо Сергию подписал: «Кающийся Петр». Интересно было бы узнать, знал ли Сергий, когда писал Петру, о заявлении митрополита Агафангела, сделанном четырьмя днями раньше. Иеромонах Дамаскин (Орловский) утверждает, что Агафангел сообщил Сергию лишь несколькими днями позже , - но это сомнительное свидетельство . Если Сергий уже знал о вступлении Агафангела в права местоблюстителя, то его умолчание об этом весьма важном факте в письме к митрополиту Петру было бесчестным и лживым. Ибо он должен был понимать, что митрополит Агафангел, вернувшись из ссылки (он прибыл на свою Ярославскую кафедру 14/27 апреля) имел все права воспринять власть как старейший иерарх и единственный из поименованных патриархом Тихоном местоблюстителей, находившийся тогда на свободе. Фактически, с появлением митрополита Агафангела все претензии как григориан, так и Сергия на верховную власть в Церкви обращались в ничто. Но Сергий, вкусив власти, не собирался так скоро с ней расставаться. И как в 1922 г. права митрополита Агафангела на местоблюстительство были отвергнуты обновленцами, так и теперь тот же иерарх снова был отвергнут бывшим обновленцем Сергием.

Хроника событий показывает, как руководство Российской Церковью было узурпировано во второй раз.

17/30 апреля Сергий написал Агафангелу, отказав ему в правах патриаршего местоблюстителя на том основании, что Петр еще не сложил с себя свои полномочия. В этом письме Сергий утверждал, что они с Петром обменялись мнениями о письме Агафангела 9/22 апреля в Москве, - но ни Петр, ни Сергий не упоминают об Агафангеле в письмах, которыми они обменялись в тот день и которые опубликованы Губониным . Поэтому представляется вероятным, что решение Петра не оставлять свой пост было основано на незнании о появлении на сцене Агафангела.

30 апреля/13 мая Агафангел и Сергий встретились в Москве (согласно другому источнику, в Нижнем Новгороде), где, по словам Сергия, они договорились, что если дело Петра (о незаконной передаче им власти григорианам) закончится его осуждением, то Сергий передаст свою власть Агафангелу. Однако Сергий просто выигрывал время, чтобы привлечь по возможности больше архиереев на свою сторону. И 3/16 мая он снова написал Агафангелу, фактически изменив своему слову, данному за три дня до того:

«Если дело кончится оправданием ли освобождением митрополита Петра, я передаю ему власть, и Ваше Высокопреосвященство имеете тогда вести рассуждения уже с самим митрополитом Петром. Если же дело окончится осуждением, Вам предоставляется взять на себя инициативу возбуждения вопроса о предании митрополита Петра церковному суду.

Когда митрополит Петр будет предан суду, Вы можете предъявить свои права, как старейшего, на должность заместителя митрополита Петра, а когда суд объявит последнего лишенным должности, Вы будете вторым после митрополита Кирилла кандидатом в местоблюстители патриаршего престола». Иначе говоря, Сергий ловким и запутанным образом отверг притязания митрополита Агафангела быть законным главой Российской Церкви, хотя эти притязания были теперь более обоснованны, чем у митрополита Петра (поскольку последний сидел в тюрьме и не имел возможности управлять Церковью) и гораздо более обоснованны, чем у Сергия.

7/20 мая Агафангел послал Сергию телеграмму: «Вы обещали прислать проект письма Владыкам о передаче мне полномочий церковной власти, благоволите ускорить». В тот же день Сергий ответил: «Проверив справку, я убедился в отсутствии Ваших прав; подробности письмом. Усердно прошу: воздержитесь от решительного шага». 8/21 мая Агафангел послал другую телеграмму, угрожая опубликовать соглашения, достигнутые им и Сергием и нарушенные последним. 9/22 мая Сергий написал Петру, предупреждая его не признавать притязаний Агафангела (письмо, согласно иеромонаху Дамаскину, было доставлено лично Тучковым - ясное доказательство того, на чьей стороне было ОГПУ!). Петр, однако, проигнорировал предостережения Сергия и написал Агафангелу, поздравляя его со вступлением в права патриаршего местоблюстителя и уверяя в своей лояльности. В этот момент последняя реальная каноническая основа для Сергия удерживать власть - поддержка митрополита Петра - рухнула .

Но Агафангел получил это письмо лишь 18/31 мая, и эта задержка - не была ли она организована ОГПУ? - оказалась решающей для судьбы Русской Церкви. Ибо 11/24 мая, после того как Сергий снова письменно опроверг притязания Агафангела, последний написал: «Продолжайте управлять Церковью... Я предполагаю, ради мира церковного, отказаться от местоблюстительства». В тот же день Сергий, всеми средствами стремясь к своей цели, написал управляющему Московской епархией епископу Алексию серпуховскому насчет предания Агафагнгела суду находящихся в Москве иерархов. Когда Агафангел наконец-таки получил письмо Петра 9/22 мая, он написал Сергию, что он пошлет ему копию, и что он принял местоблюстительскую канцелярию. Но было уже поздно, и 30 мая/ 12 июня, в письме к митрополиту Петру, Агафангел окончательно оставляет все претензии на местоблюстительство.

Почему митрополит Агафангел оставил должность местоблюстителя? Сергию он объяснил это своим нездоровьем, но дальнейший свет на этот вопрос проливается отчасти схиепископом Петром (Ладыгиным), который пишет, что, когда митрополит Агафангел возвратился из ссылки, «все стали приезжать к нему. Тогда Тучков с каким-то одним архимандритом приехал к Агафангелу и стал требовать от него, чтобы он передал свое управление Сергию. Митрополит Агафангел на это не согласился. Тогда Тучков заявил ему, что он сейчас же вернется опять в ссылку. Тогда Агафангел, по слабости своего здоровья и пробывши уже три года в ссылке, снял с себя управление и оставил законным Петра Крутицкого, до прибытия из ссылки второго кандидата, митрополита Кирилла». И далее он пишет: «Я услыхал об этом и лично поехал к нему в Ярославль, и он мне сам объяснил свое положение и сказал, что теперь действительно остается каноническое управление за Кириллом и временно, до прибытия Кирилла, за митрополитом Петром. Сергия и Григория он не признавал. Я его спросил: как же нам быть дальше, если ни Кирилла, ни Петра не будет. Кого же мы должны тогда поминать? Он сказал: “Вот еще есть канонический митрополит Иосиф, бывший Угличский, который в настоящее время в Ленинграде. Он был назначен Святейшим патриархом Тихоном кандидатом в случае смерти патриарха, меня, Кирилла и Антония”.»

Поражающая своею наглостью узурпация Сергием власти вполне раскрывается в его пятом письме Агафангелу, датированном 31 мая/ 13 июня, в котором он отказывается подчиняться даже митрополиту Петру: «...митрополит Петр, передавший мне хотя и временно, но полностью права и обязанности местоблюстителя и сам лишенный возможности быть надлежаще осведомленным о состоянии церковных дел, не может уже ни нести ответственности за течение последних, ни тем более вмешиваться в управление ими». Он также пишет, что митрополита Агафангела следовало бы предать суду за его наканоничное деяние, приветствуя которое, митрополит Петр «сам становится соучастником его и тоже подлежит наказанию». Иными словами, Сергий, будучи всего лишь заместителем митрополита Петра, как патриаршего местоблюстителя, до тех пор пока последний признавал бы его таковым, намеревался не только восхитить права настоящего местоблюстителя (а не просто заместителя), но и угрожал предать суду по обвинению в попытке узурпировать местоблюстительство двоих из трех лиц, которые одни могли законно претендовать на эту должность!

Затем, однако, митрополит Сергий допустил одну грубую оплошность. Он, епископ Павлин Рыльский и другие приближенные к нему епископы направили епископам секретное письмо, в котором шла речь о выборах патриарха посредством сбора подписей. К ноябрю было собрано 72 подписи в пользу митрополита Казанского Кирилла, первого по порядку патриаршего местоблюстителя, указанного в списке патриарха Тихона. ГПУ узнало об этом, т.к. немедленно последовали массовые аресты подписавшихся епископов, в том числе митрополита Сергия.

Однако, существует и другая версия этой истории. Согласно автору работы, озаглавленной «Крестный путь преосвященного Афанасия Сахарова», инициатива выборов митрополита Кирилла исходила не от митрополита Сергия, а от архиепископа Илариона (Троицкого), находившегося в то время в тюрьме на Соловках. И сообщил об этом властям, согласно этой версии, митрополит Сергий...

Из двух версий последняя звучит более убедительно. Маловероятно, чтобы Сергий, властно отвергнув требования митрополитов Агафангела и Петра, теперь участвовал бы в кампании выборов митрополита Кирилла. Зато вполне возможно, что он хотел заслужить доверие ГПУ, выдав им фамилии подписавшихся. А власти поучили возможность убить одним выстрелом сразу двух зайцев: отправить в ссылку сторонников непреклонного митрополита Кирилла и убедиться в том, что митрополит Сергий остается «своим человеком»...

Как бы то ни было, митрополит Иосиф Петроградский (ранее архиепископ Ростовский) заступил теперь место заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Петра, согласно завещанию последнего. Но власти не позволили ему выехать за пределы Ярославской области, и он передал Церковное управление своем заместителям: архиепископу Корнилию (Соболеву), архиепископу Фаддею (Успенскому) и архиепископу Угличскому Серафиму (Самойловичу). Поскольку на свободе был в то время только архиепископ Серафим, то он и занял теперь (16/29 декабря 1926 г.) место митрополита Иосифа.

Давление, оказывавшееся в то время на всех ведущих иерархов, было весьма интенсивным. Так, в том же декабре 1926 г. Тучков предложил митрополиту Петру, заключенному тогда в суздальской тюрьме, чтобы тот отказался от местоблюстительства. Петр не отказался и затем через своего выходившего на свободу сокамерника послал послание, в котором извещал всех, что он «никогда и ни при каких обстоятельствах не оставит своего служения и будет до самой смерти верен Православной Церкви».

Затем, 19 декабря/ 1 января 1926/27 г., находясь в Перми по дороге в сибирскую ссылку, митрополит Петр утвердил Сергия своим заместителем, не будучи осведомленным о последних изменениях в церковном руководстве. Во всяком случае, в дальнейшем он не смог оказывать непосредственного влияния на церковное управление и претерпел, по словам Владимира Русака, «двенадцать лет невероятных мучений, тюрьмы, пытки, ссылку в Заполярье. Десятки раз предлагали ему компромисс с советской властью с возвращением к должности местоблюстителя (а возможно, и патриарха), но он остался верен Церкви...»

Между тем, власти предложили архиепископу Серафиму созвать Синод и указали ему, кого следует назначить его членами. Серафим отказался и представил свой собственный список имен, включавший в себя и митрополита Кирилла.

- Но он же в тюрьме, - сказали ему.

- Тогда освободите его, - сказал архиепископ.

Затем ГПУ предложило ему известные условия легализации Церкви государством. Архиепископ Серафим ответил отказом, ввиду отсутствия права решать принципиальные вопросы без находящихся в заключении старших иерархов... От него усиленно добивались ответа, кого он оставил заместителем, если его не выпустят. Архиепископ Серафим ответил: «Господа Бога». Допрашивающий сказал:

- Все у вас оставляли себе заместителей: и Тихон патриарх, и Петр митрополит.

- Ну, а я на Господа Бога оставил Церковь, чтобы во всем мире могли знать, какой свободой пользуются православные христиане в нашем свободном государстве .

Это был решающий момент, ибо главный иерарх Церкви красноречиво заявил о децентрализации Церкви. И сделал это вовремя. Поскольку после заключения в тюрьму последнего из трех возможных местоблюстителей уже не существовало канонических оснований для учреждения центральной церковной администрации до созыва Поместного Собора. Система заместительства по отношению к заместителям местоблюстителя не имеет основания в церковных канонах и не имеет прецедента в истории Церкви, и если признать тот факт, что Церковь и в самом деле не может существовать без первоиерарха и центральной администрации, тогда действительно существовала бы ужасная возможность того, что с падением первоиерарха падет и вся Церковь...

Коммунистическая власть тоже нуждалась в централизованной церковной администрации; поэтому Тучков теперь обратился с предложением к митрополиту Агафангелу возглавить Церковь. Тот отказался. Тогда он обратился с тем же предложением к митрополит Кириллу. Тот также отказался. Между Тучковым и митрополитом Кириллом произошел, по свидетельству очевидцев, примерно такой разговор:

- Если нам нужно будет удалить какого-нибудь архиерея, вы должны будете нам помочь.

- Да, если он будет виновен в каком-либо церковном преступлении, да. В противном случае я скажу: брат, я ничего не имею против тебя, но власти требуют тебя удалить, и я вынужден это сделать.

- Нет, не так, - ответил Тучков. - Вы должны сделать вид, что делаете это сами и найти соответствующее обвинение!

Владыка Кирилл, конечно, отказался:

- Евгений Николаевич! Вы не пушка, а я не бомба, которой вы хотите взорвать изнутри Русскую Церковь!

Борьба между Церковью и государством к этому времени зашла в тупик. С одной стороны, сто семнадцать епископов находилось в тюрьмах или ссылках, и церковная администрация была разрушена. Но, с другой стороны, духовный авторитет Церкви никогда не был так высок, посещаемость Церквей возросла, увеличилась различного рода активная церковная деятельность. По словам Е. Лопешанской, «Церковь становилась государством в государстве, и духовная сил ее выигрывала. Авторитет духовенства, находившегося в ссылках и заточении, был неизмеримо выше авторитета духовенства царского времени, находившегося в других условиях». Церкви могла угрожать лишь измена со стороны первоиерарха. И только в том случае, если его власть будет признана другими иерархами и народом...

ДУХОВНОЕ СЛОВО СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ СЕРБСКОГО

Земледельцу Р., Который спрашивает: существуют ли благословенные и неблагословенные люди?

Конечно, существуют. Если бы не существовали, не имело бы смысла и спрашивать благословения и говорить о благословении. Благословен или неблагословен - в этом-то и состоит главное различие между людьми. Непрерывное общение с Богом приносит благословение, а отдаленность от Бога, значит, неблагословение. Этому учит нас и евангельская притча о послушном и о блудном сыне.

От одного благословенного члена семьи целый дом может успевать во всем, а от одного неблагословенного, опять-таки, может и целый дом прийти в упадок. Читал ли ты в Священном Писании прекрасную повесть о благословенном Иосифе, которого завистливые братья продали египетским купцам? По благому Промыслу Божию, который всегда защищает праведника, Иосиф был перепродан Потифару, вельможе царя египетского. А вельможа этот, видя честность Иосифа, поставил его над целым имением своим. "И было с того времени, как он поставил его над домом своим и над всем, что имел, благословил Господь дом египтянина ради Иосифа, и было благословение Господне на всем, что имел он в доме и в поле" (Быт. 39, 5). Так и в Священном Писании, так и в жизни - сейчас и всегда…

Или разве ты никогда не слыхал в твоем селе - говорит кто-нибудь: с тех пор, как этот человек вошел в дом мой, пришло ко мне в дом благословение Божие? Проницательный разум народный, вдохновляемый Духом Божиим, глубже проникает в тайны бытия и (всего) совершающегося, чем заморенные мозги тех, которые вне Духа Божия, мерят и судят.

Также есть на свете и лица неблагословенные, или, как сказали бы турки, неудачники. Неверующая и морально нечистая душа всегда неудачлива.

Пророк Иона бежал от Бога и противился заповеди Божией. Этим он отдалился от благословения Божия. Вследствие чего чуть не погиб от бури корабль, на котором он ехал. Как только иону удалили с корабля - буря утихла. Между тем ради благословенного Павла спасся от бури некий другой корабль на пути в Рим, и на корабле 276 душ, по слову Ангела Божия, который во сне сказал Павлу: "Не бойся, Павел! Тебе должно предстать пред кесаря: и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою" (Деян. 27, 24).

Особенно на войне много думается и говорится о людях счастливых и злосчастных. Это-то и есть люди благословенные или без благословения. Иисус Навин проиграл битву у города Гая из-за неудачника некоего, вора Ахана, сына Хармия. Или разве ты никогда не слышал, как говорят: "Как вошел ко мне в дом этот человек, или: как сблизился я с этим человеком - все у меня не ладится". Если сближаются человек зла и человек добра, как может и ладиться дело, когда один назад тянет, а другой вперед?

Пока царь Соломон служил единому истинному Богу, было хорошо и ему, и его дому, и его народу. Но наконец царь Соломон взял себе в жены и некоторых язычниц - египтянок, которые принесли неудачу и ему, и дому его, и всему царству. Ибо из-за жен этих остался Соломон навсегда посрамленным; дом его обагрился братской кровью, а царство его распалось. Так в Священном Писании, так и в жизни - сейчас и всегда.

Тебе же нечего бояться, если только послушаешься тех слов отца Соломона, которых Соломон не захотел до конца слушать: "Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых, и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратных".

Ведущий - Егор Холмогоров ( holmogor@ncport.ru )
Узел "Церковность" [ www.church.ru ]
Архив рассылки: http://subscribe.ru/archive/religion.churchru
Дискусионный лист: http://groups.yahoo.com/group/churhru 
Подписка на дискуссионный лист: churhru-subscribe@yahoogroups.com
Писать в дискуссионный лист (только для его подписчиков): churhru@yahoogroups.com