> Барт Эрман: как проблема страданий разрушила мою веру

> Большую часть своей жизни я был преданным христианином, верил в Бога, который принимает активное участие в нашей жизни и в спасение во Христе. Уже в годы своей юности я стал евангельским верующим и твердо верил, что Библия – это богодухновенное и безошибочное Слово Божье. В те годы у меня был простой и незамысловатый ответ на вопрос: почему в мире так много боли и страданий? Бог наделил нас свободой выбора (мы – не запрограммированные роботы), и мы может творить как добро, так и зло – отсюда Холокост, геноцид в Камбодже и многое другое. Это, конечно, не объясняло всего зла в мире, поэтому я верил, что Бог в конце концов выведет на свет правду, накажет грешников и восстановит порядок на земле.

> Позднее я ушел из евангельской церкви, но оставался христианином еще около двадцати лет: я верил в Бога, посещал церковь, исповедовал свои грехи, хотя уже не верил в безошибочность Писания. Тем не менее я продолжал верить, что Библия содержит слово Божье, заслуживающее доверия как источник для богословских заключений. Чем больше я изучал христианскую традицию, сначала как аспирант в семинарии, затем преподавая библеистику в университетах, тем сложнее мне как богослову было ответить на многие вопросы, касающиеся понимания мира и нашего в нём места.

> Страдания в мире становились всё большей проблемой для меня и моей веры. Почему столько боли и страданий в нашем мире, когда Бог – творец и искупитель всего – правит на земле и делает всё, чтобы его воля исполнялась как в мире, так и в жизни каждого из нас? Я спрашивал себя, почему в мире так много людей ежедневно умирает от голода? Почему столько боли и страданий приносят засуха, эпидемии, ураганы и землетрясения? Если Бог слышит наши молитвы, почему он не услышал молитвы своих верных евреев во время Холокоста? Или верных христиан, которые страдали от пыток и умирали в нацистских лагерях? Если каждая молитва, даже самого простого верующего, не останется без ответа, тогда почему остались неуслышанными молитвы миллионов верующих, которым перерезали горло «красные кхамеры» в Камбодже, или когда в результате оползня за считанные минуты погибло 30 тысяч мирно спящих колумбицев? Я широко исследовал эти вопросы. Я искал ответы у философов, богословов, библеистов и великих литературных гениев, от Платона до Сартра, от Апулея до Достоевского, от апостола Павла до Генри Нувена, от Шекспира до Элиота, от Клайва Люиса (которым я сильно был увлечен) до Гарольда Кушнера и Эли Визеля.

> В конце концов, оставаясь христианским мыслителем, я пришел к вере в то, что Бог глубоко переживает происходящее зло в нашем мире и близок к страждущим. Христианская весть для меня состояла в том, что Иисус Христос – это Божье откровение людям, на его примере мы можем видеть, как Бог относится к миру. Иисус не завоевывал мир, но страдал вместе с ним. Он не воссел на троне в Иерусалиме, чтобы править Божьим царством. Он был распят римлянами, перенес страдания, пытки и унизительную смерть ради нас. Каков же Бог? Он тот, кто страдает. Он помогает перенести боль, страдая вместе с нами и рядом с нами.

> Так я понимал многие годы и всё еще считаю такое представление достаточно серьезным богословским заключением. Я бы продолжал держаться этой позиции, если бы оставался христианином, но я уже не христианин.

> Девять или десять лет тому назад я понял, что более не могу оставаться христианином. И основная причина моего крушения в вере – проблема страданий в мире. Я больше не мог придерживаться прежних взглядов – которые я считал сутью христианской веры – что Бог активно принимает участие в жизни этого мира, отвечает на молитвы, защищает интересы своих верных последователей, принес спасение в прошлом и в конечном итоге (в последнее время) восстановит справедливость, оправдает свое имя и свой народ и установит свое царство мира и правды (будь то после нашей смерти или здесь на земле в необозримом будущем).

> Мы живем в мире, где каждые пять секунд ребенок умирает от голода. Каждые пять секунд. Каждую минуту умирает около 25 человек из-за нехватки чистой питьевой воды. Каждый час умирает 700 человек от малярии. Куда смотрит Бог? Мы живем в мире, где землетрясения уносят жизни сотен тысяч людей, оставляя миллионы без крова в лютый мороз. Ураган в Новом Орлеане и цунами в Таиланде унесли жизни сотен тысяч жизней за считанные часы. Миллионы детей рождаются с врожденными физическими недостатками. И где же Бог? То, что он вмешается в конечном итоге и наведет порядок, сейчас мне кажется, не более чем выдавать желаемое за действительное. Как обнаружилось, мои потуги решить эту проблему привели меня, человека ставшего впоследствии агностиком, обратно к Библии, чтобы увидеть, как различные библейские авторы решали этот вопрос, величайших из всех человеческих вопросов. Результатом стала моя недавняя книга «Проблема Бога. Неудачные попытки библейских авторов дать ответ на наш самый важный вопрос: почему мы страдаем?». Я рассматриваю в этой книге, как многие библейские писатели отвечали на вопрос: почему люди (особенно Божий народ) страдают? Библейские ответы поражают своей простотой и силой (страдания – это наказание от Бога за грехи; страдания – это испытание веры; страдания – это результат восстания космических сил против Бога и его народа; страдание – это великая тайна, и мы не вправе задаваться вопросом, почему это произошло; страдание носит искупительный характер, через него Бог спасает мир и т.д.). Некоторые из этих ответов явно противоречат другим (так всё-таки Бог или космические враги несут хаос и разрушения в мир?), но всё же продолжают питать умы современных христианских мыслителей.

> Я, конечно, надеюсь, что моя книга не сделает моих читателей агностиками, подобно мне. Я лишь хочу, чтобы люди задумались над величайшим из всех вопросов и поразмыслили над исторически и культурно значимыми ответами на него, которые можно найти в самой важной книге в истории нашей цивилизации.

> Н. Т. Райт: Божий план спасения

> Спасибо, Барт, за ясный и трогательный рассказ об утрате веры, о поисках ответов и последующем отказе от христианства. Я был очень рад услышать слова о твоей надежде, что недавняя твоя книга не подтолкнет читателей последовать за тобой в агностицизм (хотя я думаю, некоторым твоя риторика всё же может показаться убедительной), но заставит всех нас задуматься на серьезнейшим вопросом. То же самое я постоянно говорю людям: я верю в авторитет Писания и в христианскую традицию как дискурс, в рамках которого христиане должны толковать Библию, но и немаловажным считаю обращаться к доводам разума. Наша культура стала жертвой эмотивизма, и люди, говоря «я чувствую» на самом деле подразумевают «я так думаю», отсюда лишь небольшой шаг до того, чтобы чувства возобладали над разумом и затмили его полностью. Я думаю, все согласятся, что так мы придем только к хаосу и безумию.

> Есть два основных момента, на которые я хочу обратить внимание в своем первом посте.

> Первое, то, что я начал уже говорить о разуме и чувствах. Нужно отметить, что риторика в твоей книге, как и краткого вступления этой дискуссии, направлена на эмоции, особенно чувства западного человека, который далек и географически, и культурно от всех описанных тобой ужасов в мире. В своей книге, как и в первом посте, ты слишком много и подробно говоришь о страданиях, о которых и так хорошо (я уверен) знают твои читатели. (Я бы, конечно, не смог выдать на одном дыхании подобную статистику, но ничто из перечисленного тобой почему-то не вызвало у меня удивления).

> Безусловно, в нашем мире много страдающих людей и мало кто из них скажет: «нет худа без добра». Мы оба, я думаю, понимаем, что это жалкое утешение. Однажды я слышал, как Роуэн Уильямс назвал аморальной подобную реакцию на страдания, потому что таким образом мы недооцениваем реальную природу зла. Но я не уверен, что за твоими подробными описаниями страданий в мире стои́т подобная логика или мораль.

> В каком-то смысле ты переносишь нас в западную Европу после Лиссабонского землетрясения в День всех святых 1755 года. Некоторые тогда говорили: «Посмотрите на мир, задумайтесь и вы поймете, что Бог существует и христиане правы». Землетрясение стало тревожным сигналом для традиционной западной религии, осажденной рационализмом Просвещения, который привел вначале к деизму, а после к агностицизму и атеизму. Сделал ли ты что-то больше, чем просто обобщил этот момент? И если нет, то я хочу спросить: «Разве раньше ты не знал о масштабах зла в этом мире – Холокосте, умирающих от голода детях, необъяснимых природных катаклизмах и т. д.?». Ты же не хочешь сказать, что люди (такие, как я, к примеру), разделяющие христианскую веру, отказываются замечать все эти ужасы, глубоко сопереживая страждущим? И если, как ты говоришь, твоя книга (и твой блог) в действительности не выпад против христианства («задумавшись на этими проблемами, вы поймете, что христианские объяснения неубедительны»), кажется сомнительным, что изменение твоей позиции (которое стало, по твоим словам, причиной не логических аргументов, но по другим [неуточненным] причинам) в процессе осмысления проблемы страданий произошло по каким<-то> другим причинам. Я не говорю, что логические аргументы неважны. Я просто пытаюсь понять, что ты имеешь в виду, когда отрицаешь, что твои аргументы – это не призыв последовать твоей точке зрения.

> Второе, на что я хочу обратить внимание, это то, как ты представляешь Библию и христианскую веру. Я хочу рассмотреть твой анализ библейских текстов. Здесь я должен сослаться на свою книгу «Тайна зла», которая отчасти закладывает основы для моей недавней книги «Главная тайна в Библии». Не знаю, читал ли ты хотя бы одну из них, но в первой я анализирую различные ветхозаветные отрывки, рассматривая призвание Авраама не просто как «приглашение к особым отношениям с Богом», но как момент, когда Бог приводит в действие свой долгосрочный план по избавлению мира от страданий. Другими словами, я рассматриваю историю Израиля целиком (а не просто отдельные части, вырванные из контекста и приводящие к выводу «Израиль согрешил», «Бог их наказал», к примеру) как историю теодицеи в действии: «это повествование достигнет кульминации, когда Бог-творец расставит всё по своим местам». Отсюда и обетование Исаии в одиннадцатой главе и т. д.

> Здесь я хотел бы представить три наблюдения. Первое, твои взгляды на апокалиптику неточны и с точки зрения науки устарели. Разделять строго «пророчество» и «апокалиптику» и говорить, что апокалиптика характеризуется дуализмом и пессимизмом, совершенно ошибочно, это изжившие себя взгляды прежних ученых, которые были далеки от понимания того, ради чего в действительности была написана апокалиптическая литература.

> Второе, меня удивило, что при обсуждении посланий Павла, ты не упомянул о том, что всё Послание к Римлянам говорит о «праведности Бога», то есть о теме всей твоей книги; ты упрощаешь богословие Павла, сводя его к заместительной жертве на кресте, что хотя само по себе и важно, но не отражает всей картины его ве́сти.

> Третье, ты никогда не представляешь Евангелия так, как они сами представляют себя: кульминацию истории Израиля как Божьего ответа на проблему зла. Объявление Иисусом наступления Божьего царства (и кульминация этого провозглашения происходит на кресте и в воскресении), как я показываю во всех своих книгах, было тем самым ответом на вопрос: «Что произойдет, когда Бог посетит это мир?» – это важный вопрос для всей твоей книги. Для меня так и осталось неясным, считаешь ли ты, что Иисус ошибался в своих верованиях и учении… Часто мне казалось, что христианская вера, против которой ты выступаешь, не более чем северо-американский протестантизм, который, я думаю, вряд ли оценит твои старания.

> Ну и конечно я верю в воскресение Христа, это центральная весть для меня. Подобно многим людям в древности и сегодня, ты не считаешь это заслуживающим доверия. Если бы я не верил в это, я не был бы убежден во всём остальном.

> О многом я не сказал, но для начала этого достаточно. Я подозреваю, что мы оба будем разочарованы, если наша дискуссия ограничиться всего тремя постами. Мы оба уже превысили более чем в два раза лимит слов в первом посте. Буду рад, если ты думаешь так же. С нетерпением жду твоего ответа.

> Том

> Барт Эрман: Но как быть с существующими страданиями в мире?

> Спасибо, Том, за содержательный и интересный ответ. Думаю, мы оба понимаем, как не просто уложиться в формат подобного форума, когда хочется продолжать, но вынужден остановится. Тем не менее мы постараемся сделать всё, что в наших силах.

> Всё верно, я не пытаюсь склонять людей к агностицизму, будь то в своих книгах или здесь на форуме. Потому что я не столь высокомерен, чтобы думать, что все образованные люди всегда будут со мной соглашаться! Но мне интересно, готов ли ты сказать нечто подобное, что ты так же не заинтересован в том, чтобы люди меняли свои представления или верования в результате прочтения твоих книг?

> Особенно я был удивлен, что ты считаешь обращение к эмоциям недостойным подобных дебатов или не имеющим отношения к проблеме страданий в нашем мире, как будто холодная логика (или экзегеза!) – это всё, что нужно для решения проблемы зла. Ты удивил меня своей уникальной постпросвещенческой позицией, которая скорее характерна для некоторых современных протестантов. Должен сказать, что нахожу такую позицию совершенно неуместной (мои представления изменились по этому вопросу под влиянием «антитеодицейных» позиций, намеченных Теренсом Тилли и Кенетом Сурином, которых я рекомендую всем, кто не прочь иметь дело с «твердой пищей», размышляя над серьезными проблемами). Проблема человеческих страданий не может быть решена с помощью логических выкладок, как какая-то математическая задача. Человеческая беда требует соучастия, сочувствия, эмоциональной вовлеченности и действий.

> Думаю ли я, что ты (и другие христиане) ничего не знаешь о боли и страданиях в мире? Нет, подозреваю, что ты хорошо осведомлен об этом. Но лично я категорически против чисто рационального осмысления человеческой боли. Одно дело проповедовать с кафедры из слоновой кости в семинарии или кафедральном соборе о нерушимости царства Божьего и совсем другое сидеть возле кровати умирающего от голода ребенка в Дарфуре, рассказывая ему о благих Божьих целях для этого мира. Во время написания моего ответа тебе около 30 тысяч детей в мире умерли ужасной голодной смертью. Конечно, ты не говоришь, что для решения <проблемы> страданий в мире мы должны отстраниться от них и рассуждать об экзегезе Послания к Римлянам. По меньшей мере я на это надеюсь (даже если у кого-то и сложилось такое впечатление), потому что подобное поражает меня своей бесчеловечностью, а я уверен (поскольку знаю тебя), что ты не такой человек.

> Хотел бы вернуться к твоему ответу и спросить, почему это мои  згляды на апокалиптику ты считаешь устаревшими. Я не знаю, где ты у меня это вычитал (так как ты об этом не говоришь), но изучение древних апокалиптических текстов – одна из основных областей моей научной работы. Я читал и изучал апокалиптическую литературу на протяжение 30 лет и, думаю, что в курсе современных обсуждений в этой области. Твой небрежный комментарий, что мои взгляды устарели, кажется мне неконкретным. Тем не менее я был бы рад обсудить этот вопрос по существу и выслушать все твои критические замечания относительно моих ошибочных взглядов. Я совершенно не думаю, что апокалиптика не связана с пророческими книгами, и что последние сто́ит рассматривать отдельно от этого жанра (если я правильно понял, именно об этом ты говорил). Апокалиптические взгляды, я уверен, вытекают из пророческих представлений – и самым серьезным недостатком в пророческой вести я считаю уверенность пророков, что страдания Божьего народа – это наказание от Бога за их грехи: если такова причина страданий, тогда почему страдают и те, которые верно следовали Божьей воле? У апокалиптиков на это есть ответ: страдания причиняют Божьи космические враги. В этот период истории Израиля иудейские мыслители начинают (в отличие от классических пророков) предполагать существование дьявола и демонов, а также других злых сил, противостоящих Богу. И как ты уже знаешь из моей книги, я совершенно не разделяю подобных представлений. Хотя долгое время я придерживался такой позиции, и если бы оставался христианином и по сей день, то продолжал бы думать так же.

> Да, я читал твои рассуждения о еврейской Библии и Аврааме, но нахожу их неубедительными и слабыми. Возможно, причина в некотором упрощении, так как ты писал книгу для широкого круга читателей. В своей книге ты обращаешься к еврейскому Писанию, как если бы оно было одним последовательным повествованием, написанным одним автором с одной доминирующей темой (история Авраама как главный лейтмотив). Но это далеко не так. То же самое можно сказать и о Новом Завете, особенно о евангельских рассказах, где выражены разные точки зрения. Библия – это невероятно богатая книга с многообразием тем, жанров и взглядов. Различные библейские авторы писали в разное время и в разных ситуациях, у каждого из них свой взгляд на вещи, который нередко не вписывается в представления другого автора. Я уверен, что ты хорошо всё это знаешь. Но почему тогда ты пишешь и говоришь так, как будто всё обстоит с точностью до наоборот? Твои попытки согласовать тексты (еврейской Библии и Евангелий) повторяют то, что я пытался делать на протяжении всей моей академической карьеры и преподавательской деятельности. Повествования еврейской Библии берут начало в различных источниках, авторы которых имели собственные представления, отличные друг от друга (по проблеме страданий, например). Ты полностью игнорируешь это в своей библейской истории, где, отталкиваясь от Авраама, приходишь к Ис.11 (и так далее).

> И в завершение должен сказать, что был крайне удивлен, что ты никак не отреагировал на актуальность проблемы страданий в нашем мире. Ты лишь намекнул, что у тебя есть богословское объяснение всему этому. Но в чём же оно тогда состоит? Я бы хотел это услышать. Лично я считаю невозможным примирить наличие в мире стольких страданий (миллионы детей в Африке умирают от малярии и СПИДа, из-за отсутствия чистой питьевой воды, другие терпят лишения по причине природных катаклизмов) и существование доброго и всемогущего Бога, который правит миром.

> Н. Т. Райт: Как выглядит Божье правление в этом мире

> Спасибо, Барт, за твой ответ и последующие рассуждения по нашей теме. Мне кажется, мы оба пытаемся охватить сразу множество вопросов и неизбежно теряем главное в этой теме. Вопрос об апокалиптике я хотел бы отложить на потом; мы можем поговорить об этом в другое время…

> Сейчас я хотел бы начать с того, на чём ты закончил, ведь это ключевой вопрос твоей книги.

> (Конечно, я прекрасно осознаю́ важную роль эмоциональной составляющей в таких обсуждениях и не хочу всё свести к одной лишь холодной логике; однако я думаю, ты должен понимать, что твоя аргументация не станет более убедительной от многочисленных примеров по данной проблеме). Твой вопрос: «Если Бог добрый и всемогущий, тогда почему в мире столько ужасов?». В предыдущем моем посте я сказал, что в Евангелиях деятельность Иисуса описывается как Божье вторжение в мир. Другими словами, так выглядел бы мир, если бы Бог правил им (это и есть царство Божье на земле). Безусловно, я хорошо осведомлен о различных акцентах и нюансах в четырех Евангелиях, но несмотря на это, они согласны в главном: то, что происходит в дни общественного служения Иисуса – это торжественное начало нового Божьего правления в этом мире. (В этом, несмотря на различные акценты, у канонических Евангелий общее мнение, в отличие от неканонических, не так ли?). Конечно, это не совсем то, на что надеялись современники Иисуса (победа над врагами Израиля, достижение нового уровня чистоты и т. д.). Точно так же, это не то, на что надеялись мы (Бог установит мир во всём мире, положит конец страданиям и природным катаклизмам). Тем не менее Иисус утверждал, что израильский Бог, творец Вселенной, был таковым всегда для этого мира. Евангелия были и остаются вызовом всем человеческим ожиданиям, они связывают (это было всегда сложным для читателей на протяжении многих столетий) торжественное начало Божьего правления с распятием и воскресением. Так или иначе, они говорят о том, как выглядит мир, когда добрый, всемогущий и бесконечно любящий Бог правит им. Ты можешь сказать, что в таком случае Бог не кажется всемогущим, как мы это понимаем, и в каком-то смысле ты будешь прав. Провозглашение Иисуса демонстрирует поразительное переосмысление самой власти, показывая Божье правление в мире (если можно так выразиться), которое достигается через самоотречение, послушание и в конечном итоге страдания. Наши собственные представления о том, как должен действовать Бог, не что иное, как создание <собственной системы взглядов> о том, как добрый и всемогущий Бог должен был бы править миром. А ведь именно рамки человеческих представлений – это то, что Иисус пытался разрушить.

> Тайна самого Иисуса, таким образом, для меня близка к сути (не «ответ», потому что я не думаю, что есть такой «ответ») матрицы мысли и жизни, в рамках которой Божий народ был призван бороться с этой проблемой. Именно в книге «Тайна зла» я стараюсь показать связь между традиционным представлением об искуплении и традиционным пониманием проблемы зла, так как считаю, что они неоправданно были разделены, хотя в Библии эти две темы неразрывно связаны.

> Вот почему, на мой взгляд, Евангелия написаны не просто для того, чтобы описать кульминацию истории Израиля (ты говорил о большой истории и маленьких историях, кстати; я люблю маленькие истории, которые отрывают от большего повествования, но я убежден, что одна из задач христианских богословов читать Библию как цельную книгу, видеть ее основной поток так же хорошо, как и маленькие ручейки. Мы словно возвращаемся к дискуссии между Платоном и Аристотелем, не правда ли? Я думаю, нам обоим необходимо видеть и общую картину, и незначительные детали)… но для создания истории, которая продолжается, на мой взгляд, по сей день и до того дня, когда Бог обновит всё: история тех, кто следуют за Иисусом, вовлекает их в борьбу со злом в их повседневной жизни и через них. Вот почему ранняя Церковь росла, не вдалбливая в людские головы церковные догматы, но жила так, чтобы нести людям исцеление и надежду, черпая силы в провозглашении Иисусом царства и его победе благодаря распятию и воскресению. (Ну и, кроме того, большинство христиан, живших до появления современной медицины, испытывали гораздо больше страданий и боли, чем большинство из нас. Но это не поколебало их веру, по крайней мере не настолько. Проблема зла, как мы ее понимаем сегодня, это по большому счету продукт постпросвещения).

> Я уверен, что если Иисус не воскрес из мертвых, тогда нет никакого смысла следовать какой бы то ни было форме христианства. Поэтому я верю в воскресение Иисуса и верю, что Бог-создатель в торжестве своего нового творения вытрет слезы всех плачущих. Я не думаю, что можно прийти к христианской вере, глядя на мир, терзаемый болью и страданиями, которые ты так красочно и справедливо представил. Но (мне интересно, ты действительно держался такой позиции, когда был христианином?) истинно верующий человек, для которого вера – не просто интеллектуальное согласие с доктринами, но живые отношения с Богом через Иисуса Христа, будет видеть в темной стороне страданий то, что преображает его. Конечно, для полноты такого преобразования, как я уже говорил, необходима Церковь, в которой и через которую зло будет побеждено. Отчасти такое преображение состоит в том, что последователи Иисуса будут служить страждущим в этом мире. Именно поэтому две последние главы моей книги – это небольшая попытка сказать, что верующие люди, служащие нуждам этого мира, – часть библейского ответа на эту проблему. И, конечно, я рассматриваю «прощение» как то, что не только освобождает прощенного человека от бремени вины, но и освобождает того, кто прощает от бремени гнева и обиды. И я полагаю, это можно отнести и <к> самому Богу, в конечном итоге… хотя я думаю, что это препятствие слишком далеко для некоторых людей и конечно для тебя самого. Тем не менее я надеюсь, что могу помочь другим людям прийти к тому, к чему пришел я сам (хотя, как я говорил своим студентам, 25% всего, что я говорю, ошибочно, но я не знаю, что именно). Я не хочу сказать, что есть что-то плохое в желании убедить в чём-то людей, если, конечно, ты не считаешь, что твои аргументы решающие, возможно, это и есть основная причина, почему ты сегодня не христианин. Но оставим это для следующего раза. Похоже, мы только разогреваемся… но даже если твой следующий пост будет последним в нашей дискуссии, я благодарен тебе за удовольствие поразмышлять над сложными и актуальными вопросами.

> Том