Много веков назад в окрестностях небольшого   немецкого   городка   Гамельна родилось предание. Потом оно стало народной песней и обошло всю Германию, его неизменно включали во все сборники народных баллад. С детства саксонские, баварские,  вестфальские, тюрингские ребятишки запоминали строки печальной истории:

 Большая в Гамельне тревога.

Крыс развелась там — страсть как много.

Уже в домах не счесть утрат.

Перепугался магистрат...

 И в этот момент на улицах Гамельна, к счастью "Отцов города" и всех его жителей,

...вдруг волшебник — шут отпетый -

Явился, в пестрый плащ одетый,

На дивной дудке марш сыграл

И прямо в Везер крыс согнал.

Но скаредный и вероломный гамельнский городской совет бесчестно нарушил обещание и отказался платить за избавление от крыс. Тогда обманутый флейтист разгневался и снова взял в руки свою дудочку:

И в тот же миг на звуки эти

Из всех домов сбежались дети,

И незнакомец всех гурьбой

Повел их в Везер за собой...

Вот такая печальная история. Бедные дети утонули. Родителям осталось только плакать, а магистрату радоваться, что сумел сэкономить деньги. Но об этом в песне уже не поется.

Гамельн сегодняшний

Прошли века, высохли слезы, истерлись, истлели те «зажиленные» деньги, но в сегодняшнем Гамельне, расположенном неподалеку от Ганновера, земля Нижняя Саксония, многое напоминает о жестокой мести Крысолова, или, как его еще называют, Флейтиста из Гамельна. Здесь есть «дом Крысолова», «Бесшумная улица», на которой с давних пор запрещено играть на музыкальных инструментах. Восстановлены разрушенные во время последней войны городские часы, на которых несколько раз в день под звон двадцати девяти колокольцев оживают флейтист, дети, крысы, горожане: по кругу в три яруса движутся деревянные фигурки, разыгрывают сцены из старинного предания.

А в местном музее вы узнаете, что борьба с крысами, переносчиками бубонной чумы, от которой в старину порою вымирали целые земли, была делом непростым и нелегким. И потому профессия крысолова пользовалась в средневековом городе немалым почетом.

Так что предание о Крысолове, скорее всего, не пустая выдумка. Конечно, гамельнский злодей не мог одними только звуками флейты завлечь ребятню в веизерские омуты. Но, видно, сумел каким-то образом обмануть и погубить детишек. Значит, в основе древнего предания какой-то подлинный случай.

Погибли в пещерах?

Установлено, что первое официальное упоминание о страшном флейтисте-крысолове следующее:

«В 1284 году, — говорится в старинной гамельнской летописи, — в день Иоанна и Павла, что было в 26-й день месяца июня, одетый в пестрые покровы флейтист вывел из города сто и тридцать рожденных в Гамельне детей на Коппен близ Кальварии, где они и пропали».

Запись эту считают тем зерном правды, из которого и выросла легенда. Здесь пока о сверхъестественной силе волшебной флейты ничего не говорится. Ну пошли и пошли, может просто дудочник хорошо играл, вот и захотелось попрыгать под его музыку. И что же стало с детьми потом? Ведь, судя по записи, они пошли не к реке, а совсем в другую сторону. Также установлено, что раньше, до XVI века, в легенде, которую передавали из поколения в поколение, был еще рассказ о двух чудом уцелевших мальчиках. Они плелись сзади, совсем отстали от шествия, но успели увидеть, как

...в склоне открылись ворота -

Своды глубокого темного грота.

И вслед за флейтистом в открывшийся вход

С пляской ушел шаловливый народ.

Только последние скрылись в пещере,

Плотно сомкнулись гранитные двери.

Вот о чем поведали мальчики. За что один из них вскоре ослеп, а другой лишился речи. Значит, нечистая сила добралась-таки и до них.

Как понять такой поворот сюжета? Значит, дети не в реке утонули, а погибли в пещере? Сегодня можно купить буклет, на котором указан точный путь флейтиста по улицам города к тем ямам, в которых исчезли дети. Можно пойти посмотреть эти ямы. Но буклет ничего не объясняет, а только констатирует. Но что это — реальное событие или вымысел?

Пять версий

Комментируют это по-разному.  

Одни утверждают, что из Гамельна вышли не дети, а молодые воины, которые пали в схватке с войском епископа Минденского. Но битва та произошла двадцатью пятью годами раньше, то есть в 1259 году, и в ней погибли тридцать человек, а не сто тридцать.

Другие убеждены, что в легенде отражена гибель участников «крестового похода детей», хотя поход этот был в 1212 году.  Третьи предполагают, что детей погубила чума, однако в 1284 году эпидемии этой болезни не наблюдалось.

Четвертые вспомнили, что в те времена по Европе гуляла эпидемия «танцевального психоза», странного заболевания, когда человек пускался в безудержный пляс, причем эти буйства становились массовыми, танцоров дергало и корежило, как при пляске святого Витта. Ученый Мейнард, сторонник данной версии, приводил известные в истории многочисленные случаи гибели людей от этого недуга.

Пятые искали ответ в витраже, который в конце XVI века по распоряжению одного из бургомистров был установлен в церкви Маркиткирхе. Витраж не сохранился, но осталось его описание. А оно говорит, что на стекле были изображены не малые дети, а подростки, которых некий вербовщик уговорил переселиться в иные земли. Что же произошло с ними дальше? По одной версии — они все погибли во время путешествия по морю, по другой — объявились где-то на Востоке, далеко от Германии, где и стали жить. Но ни одна из этих версий не является убедительной до конца.

...и шестая

И вот, в 1961 году немецкий ученый Вальтраут Вёллер решила: все, хватит, пора наконец-то докопаться до истины!

Прежде всего, нужно было установить точное место трагедии. Но как сделать это, если прошло никак не меньше 750 лет? Изменился даже сам ландшафт, отошли русла рек, сгладились холмы. Следовательно, надо идти путями исторических свидетельств, они-то почти не меняются.

В самых древних вариантах предания, так же, как и в приведенной городской летопис­ной записи, о крысах — ни малейшего упоминания. Говорится лишь о детях, исчезнувших в гористой местности Коплен. Нельзя сказать, что раньше эта ссылка на точный адрес, где произошла трагедия, оставалась незамеченной. Место это пытались отыскать — одну из возвышенностей у ворот Гамельна за этот самый Коппен и приняли.

Но не нашли там ни штолен, ни пещер, ни каких-то других природных «капканов", которые таили бы в себе какую-либо опасность. Тем не менее, на этом успокоились. И никому не пришло в голову, что пути к решению загадки следует искать совсем в иной стороне.

В самом деле, почему этот Коппен, место катастрофы, должен непременно находиться рядом с городскими стенами? Ведь дети шли к нему, и шли довольно долго. Помните, два мальчика, не таких уже и маленьких, коли сумели связно рассказать об увиденном, умаялись, отстали от товарищей?

Отсюда задача: найти местность, которая по своим особенностям допускала бы возможность несчастья с детьми и при этом называлась бы - сегодня или в древности—Коппен. И злополучное место было найдено. В 15 километрах от Гамельна среди скал есть мрачная болотистая котловина.

Недобрым словом отзываются о ней местные жители. Их отношение понятно уже по названию, которое они ему дали — Чертова дыра. Проникнуть сюда можно только через узкое ущелье в горах. Котловина стиснута со всех сторон отвесными скалами, на дне — каменные глыбы, стволы рухнувших деревьев, почва за­болоченная, покрыта густой травой. И сейчас все это выглядит мрачно, говорит Вальтраут Вёллер, а семьсот лет назад место было и вовсе гиблое. Значит, для детишек весьма опасное. А случись дождь, буря, оползень — и смертельное. И вот что интересно: в близлежащем поселке, который называется Коппенбрюгге (!), а давным-давно именовался Коппенбург (!!) — от названия замка, построенного здесь в 1303 году, — до сих пор жива молва о том, как некогда в Чертовой дыре погибли какие-то люди.

На этом закончились поиски, которые с наибольшей долей вероятности позволяют определить место, где разыгрались события, отраженные в легенде. Оставалось установить, отчего погибли ребятишки из Гамельна? И почему оказались так далеко от города? Ответить точно на эти вопросы сегодня, семь веков спустя, довольно трудно. Но вот вам версия шестая, которая на сегодняшний день считается наиболее убедительной. Издавна на вершинах гор, расположенных вокруг Чертовой дыры, во время праздника летнего солнцестоянии зажигали огни, И 26 июня 1284 года молодежь и дети из Гамельна отправились сюда на прогулку. Впереди шел трубач в желто-красном костюме.

Высоко голову он нес.

Был светел цвет его волос,

А щеки выдубил загар.

Не молод, но еще не стар.

Он был стройней рапиры гибкой.

Играя на губах улыбка,

А синих глаз лукавый взор

Подчас как бритва был остер…

Шествие, выйдя из ворота Гамелына, миновало гору Кальвариенбург, о которой упоминают и предание, и летописи, направилось на восток. Долгий путь утомил детвору. Когда ребята добрались до места, было уже темно. Тут они, видимо, и попали в трясину Чертовой дыры. Может быть, к этому добавился обвал, который лишь усугубил размеры катастрофы.

Отставшие от шествия, как гласит предание, поведали о разразившейся беде. Страшно подумать: свыше ста детей, так ждавшие праздника, так спешившие на него, умирали, уходили в черную топь, видя, как во тьме над ними то там, то здесь зажигаются веселые огоньки...

Конечно, такое должно было надолго остаться в памяти людей. Вальтраут Вёллер считает, что предложенную ею гипотезу можно проверить с помощью раскопок в Чертовой дыре, ибо останки утонувших должны были мумифицироваться.

Но откуда же взялись в этой истории крысы? Они «приросли» к легенде лишь в последующие столетия. К тому времени богатый Гамельн стал вызывать зависть более бедных соседних городов, их недовольство и критику. Тогда-то, желая посрамить жадность и коварство гамелькского совета, к старому варианту предания и была добавлена история о флейтисте, избавившем город от нашествия крыс, и о том, как неблагодарные горожане отказались заплатить обещанное, за что и были жестоко наказаны. Дескать, эти жадные гамельнцы ради денег и собственных детей не пожалеют.

Теперь легенда приобрела более логическое построение. И вывод из нее — соответствующий. Народная песня о крысолове-волшебнике, странствуя от деревни к деревне, от города к городу, призывала:

Всем эту пыль запомнить надо.

Чтоб уберечь детей от яда.

Людская жадность — вот он, яд,