Новости культуры в Русском Журнале

Алкогольный клуб.
Именно с Алкоклуба можно считать наличествующим в Тюмени богемы как постоянно существующей социальной группы. Которой прежде в Тюмени и в помине не было.

(Он же - "движение дудуистов", от песенки

Колокольчики бубенчики ду-ду -
Я сегодня на работу не пойду,

с припевом:

Колокольчики-бубенчики ду-ду -
Я и завтра на работу не пойду! )

Первый, из известных автору этих строк, в городе Тюмени длительный, систематический, разрастающийся и некоторое время даже успешный опыт реализации альтернативной модели жизни.

Подробности.

I. 1983, сентябрь-октябрь: зарождение.

Возникает А.К. классическим тюменским образом: имелось некоторое количество молодых людей, которым в очередной раз негде было жить. Фамилии этих людей были Немиров М., Струков А. ("Артурка"), Федотов Е. Они были студентами университета четвертого курса, первый из них - филфака, двое других - факультета романо-германской филологии, отделения английского языка. Приехав в сентябре с каникул - ибо все трое были не местные, - они в очередной раз обнаруживают: жить им не! где, в общежитие их не селят из-за их склонности к нарушениям норм коммунистической морали (выпивание; непочтительность по отношению к вахтерам, комендантам и прочим большим людям эпохи Советской власти; и т.д.), следовательно - им нужно искать частную квартиру, чтобы в ней жить.

Снять квартиру в те времена дело есть сложное, требующее времени. Тут-то одна некая Гузель, соученица Немирова М. по филфаку, только другого курса, и устраивает их пожить некоторое время у одной своей подруги по фамилии Максименкова А., проживающей в местности, называемой "КПД", на улице Севастопольской в двухкомнатной квартире. Она проживает в ней с мамой; мама в отпуске; и, являясь доброй самаритянкой в душе, Максименкова А. готова их на некоторое время приютить. Тем более что и сама Гузель в настоящий момент как раз вот именно таким же образом обитает у нее, точно так же не имея угла и ища его.

Ладно, - решают трое тех и начинают ночевать у Максименковой А. Образ жизни их в! указанный период является таким.

Утром они сидят в ауди! ториях, изучая все, что им положено изучать. Днем они бродят по диким и печальным местам в округе Ямской улицы среди печальных осенних серых изб и русского пейзажа в поисках желающих сдать им комнату под проживание: считается, что именно в этих местах природы и печали такую комнату найти более-менее возможно. Вечером они приходят на Севастопольскую ул. к Максименковой А., чтобы спать. Перед тем, как лечь спать, они сидят по углам в креслах, читают книжки.

Книжек в доме Максименковой А. много, времени предостаточно, и, например, автор этих строк успел за это время прочесть два сборника рассказов К.Чапека, половину "Жизни Клима Самгина" М.Горького и еще перечесть "Идиота" Ф.М.Достоевского.

Еще они при этом выпивают приносимую с собой водку. Они ее покупают, приносят. Посреди бОльшей из двух комнат есть журнальный столик, на нем закуска, рюмки. Они сидят в голубых креслах вокруг него, ведут беседы, выпивают. За окном ночь, и еще за окнами дождь. Все прои! сходит очень благопристойно, вовсе без свойственного троим указанным алкогольного буйства: они пущены в чужой и приличный дом, нужно все-таки уважать невинную юность девятнадцатилетней хозяйки.

Кроме указанных пятерых, практически каждый вечер наличествует среди них еще и голубоглазая Лашманова Н. - подруга этой самой Максименковой А. и соученица Немирова М. по 102-й группе филфака: она живет в одном из соседних домов и каждый вечер она сюда приходит посидеть, поговорить о том о сем, выпить водки в процессе разговоров. Зачастую она и ночевать здесь остается.

Наташа, - укоризненно говорит ей мама, когда она возвращается. - Как тебе не стыдно пытаться меня обманывать! Ты думаешь, если смажешь губы духами, так я и не догадаюсь, что ты курила!

Наивной маме и в голову не могло прийти, что от дочери пахнет не духами, а одеколоном, и не для маскировки табака, а потому что она только что его пила в целях приобщения к экзотике жизни.

На ночлег располагаются т! ак: трое лиц мужского пола укладываются на широчайшей в разлож! енном ви де ширины диване в гостиной; там же укладывается Гузель калачиком в двух сдвинутых вместе креслах; Максименкова с Лашмановой ложатся в спальне. И дни все текут и плывут; квартира все не находится и не находится - да уж коли говорить правду, не так уж они ее рьяно и ищут. Беззаботность царит в их головах: а! как-нибудь да устроится.

1.2
Тем временем постепенно начинает происходить следующее: всякие люди с КПД разного пола начинают приходить в гости, посидеть, выпить. Изумиться неслыханной музыке, издаваемой магнитофоном, в котором невероятные слова "Ты - дрянь!" яростно гундосит Майк Науменко. Изумиться еще более неслыханным песням, выкрикиваемым под гитару, брызжа слюной, Струковым А. Они приходят поодиночке и группами. Вечерами они приходят с водкой. По утрам они прибегают с пивом. Квартира Максименковой А. становится культурным центром КПД.

Перечислить их, приходящих и приносящих? Перечислю: впоследствии часть из них именно и составит костяк! А.К.

Итак, это:

Лыжин Евгений, студент какого-то там факультета Индустриального института;

Жернакова Ирина, девица, где-то кем-то служащая;

Яковлева Таня, бывшая (недолго) студентка Индустриального же института, а в наст. момент служащая какого-то ВЦ;

Чуйков Вячеслав, человек, которому уж чуть не под тридцать, обладатель манер типа "Спартак - чемпион", обломок предшествующей эпохи клешей, пива, волос до плеч и любви к "Лед Зепплин";

Лагутенкова Марина, опять же кем-то где-то служащая, вроде бы бухгалтером;

Белова Елена - о!

Халикова Лиля;

Мителев по прозвищу "Метла",

и проч., и проч., и проч.

И оно все наличествует. И жизнь идет, величественная и бесшумная, выражаясь в пышной манере Ильфа-Петрова, подобно дирижаблю. Пока наконец не наступает то, что должно наступить. Хозяйка дома объявляет: все, конец, абзац, завтра приезжает мама, финита ля комедия.

1.3
Но этого не п! роисходит! Сформировавшееся за это время сообщество отнюдь не ! распадае тся, как ожидалось бы. Их подбирают! То на два дня туда, то на неделю сюда их зазывают всем табором пожить, и они кочуют по КПД меж улицей Энергетиков, Рижской и Республикой, и так длится примерно месяц, пока наконец вся компания не оседает на постоянное место жительства у вышеупомянутой Тани Яковлевой; здесь и осуществляется золотой век Алкоклуба, о котором сейчас и будет рассказано.

(Правда, в процессе кочеваний от Алкоклуба откалывается М.Немиров, который мало того, что находит себе персональное жилище, так еще и уводит от коллектива вышеупомянутую Максименкову А., начав с ней сожительствовать, а прочих членов Алкоклуба всячески осуждает и третирует заявлениями типа того, что водка - утешение для неудачников по жизни.)

II: ноябрь 1983 - февраль 1984: золотой век.

Место действия: КПД, какая-то из пятиэтажек между улицами Рижской и Республики; третий этаж; прямо. Время действия: утро. Действие как таковое: побудка.

Заоконная тьма; массовый под! ъем; уборка постелей, сворачивание матрацев и рассовывание их по шкафам; суета, толкотня, очередь в совмещенный санузел; коллективный завтрак и чаепитие на крошечной кухне хрущевского типа. Опохмеление? А вот и нет: процесс алкоголизации юных организмов делал только первые шаги, и никакой нужды в утреннем приеме алкоголя эти организмы ни в малейшей степени не испытывали: таблетки анальгина от головы и большого количества холодной воды было вполне достаточно для успешной дальнейшей жизнедеятельности.

Наконец, к началу девятого часа жилище опустевает в связи с разбреданием его жителей в разные стороны: на службу (Таня Яковлева, Чуйков, Попов, Жернакова и др.) либо на учебу (все остальные).

Происходят дневные события.

А потом уже и снова тьма за окнами - в ноябре и декабре в Тюмени она спускается на город уже часам к примерно трем.

Среди прочих результатов упомянутого в предыдущем предложении факта - квартирка Тани Яковлевой размером 18 квадра! тных метров снова полным полна юношей и девушек юного возраста! . Они вы гребают деньги из всех имеющихся у них карманов. Они расправляют мятые рубли. Железную мелочь они тщательнейшим образом пересчитывают. Пустые бутылки они составляют в сумку, чтобы их нести сдавать в пункте приема стеклопосуды по 20 коп. за шт. Наконец, они отправляются в путь, каждый раз напутствуемые восклицанием упоминавшейся Гузели:

- Тортик купите!

И каждый раз по их возвращении упомянутая Гузель крайне удивлена тем, что тортика и в этот раз не купили. Ибо все деньги до последней копейки ушли, естественно, на покупку значительного количества водки. Ибо наступает время именно того, для чего все тут и наличествуют: ее - водки - коллективного и высокоорганизованного употребления вовнутрь, причем не просто так, а в неукоснительном соответствии с выработанной сложной системой правил, традиций, обычаев, обрядов, ритуалов и церемоний.

Исполняется хором специально сочиненный гимн. Произносятся тосты и речи. Струков А. исполняет при помощи гитары песни - свои, &! quot;Зоопарка", "Аквариума", зарубежных исполнителей. Бурно обсуждаются вопросы жизни, искусства, поэзии, рок-музыки, религии и так далее. Время от времени раздаются звонки в дверь - это пришли еще люди и еще принесли с собой.

Радость жизни движется планомерно, по нарастающей кривой; вот уже сплошной девятибалльный алкогольный шторм бушует в квартире, он швыряет людей от стенки к стенке; некоторых тошнит; других сшибает с ног, и они засыпают, где упали;

А нам не страшен вал девятый! - отвечают стихии те, кто еще сидит за столом, опрокидывая очередную порцию:

Водка бьет по желудку как палкой,
Пьешь - холодная, выпьешь - кипящая,
Жизнь безумнейшая, настоящая
Всей своею бетономешалкой

И горит, и кипит, и пылает,
И хуюжит (хуярит + вьюжит),
Алкогольный густой стоит ужас,

и так далее.

Окинем с высоты птичьего полета картину, имеющуюся перед нами во мраке ночи, когда, н! аконец, последние из бойцов падут.

Мы видим пол, по! крытый п олосатыми матрацами, на них вповалку спят молодые люди обоих полов в количестве от 15 до 25 человек. Под головами у них подушки. Туловища их заботливо покрыты солдатским одеялами. Журнальный столик, за которым и происходил вышеописанный пир духа, отнюдь не завален объедками и окурками, как может подумать простодушный читатель: в обязанности достоявших до конца входит убрать за собой, и эта обязанность строго соблюдается: все со стола убрано, и сам он протерт тряпочкой, бутылки аккуратно стоят рядком на кухне у стены, и с них даже уже смыты этикетки - советская власть в те годы почему-то принимала бутылки только в очищенном от этикеток виде. Спит среди людей и собачонка по кличке "Мирон" - болонка грязно-розового цвета.

III: декабрь 1983 - февраль 1984: экспансия.

Экспансия и разрастание. Ибо это действительно происходит: в Алкоклуб вливаются все новые и новые люди, среди которых:

Дмитрий Попов, человек 20 лет от роду, подобранный спящим пья! ным в подъезде, занесенный в него силой принятого после получки большого количества алкоголя и оказавшийся вторым пилотам вертолета Ми-8 из аэропорта Плеханово, румяным восторженным юношей в шикарной летной форме, в белой рубашке и при галстуке, с карманами, распираемыми купюрами; он обогрет, опохмелен, и - становится одним из самых рьяных адептов открывшегося ему нового образа мысли, жизни и миропонимания;

Шура Мысков, человек, только что вернувшийся из армии и работающий фотографом в фотоателье на Центральном рынке; он обнаружен возле винного магазина "Светлячок", где предлагал прохожим купить у него всего за 5 рублей две отличные книги, "Одна про еблю, другая про индейцев"; приведенный в Алкоклуб он сразу становится его активистом. (Книги те были - одна "Три мушкетера", вторая - "Мадам Бовари");

Мошнин Владимир и Тимофеев Гриха, соученики Е.Федотова и многолетние его сообитатели по комнате в общаге на Мельникайте; он пр! иводит их в Клуб;

Человек из самой Москвы по фамилии Ост! ашов, не когда в середине 1970-х игравший рок аж в самой "Машине Времени" и бывший некогда лично знаком не с кем иным, как с самим Гребенщиковым; в описываемый период Осташов - спекулянт заграничной видеотехникой, только-только начинающей проникать в город Тюмень; он регулярно бывает в Тюмени по своим спекулянтским делам и обитает при этом именно в А.К., вовлеченный в него Гузелью, познакомившейся с оным прямо на улице Республики;

И даже имелся некий Иван Немиров, привечаемый назло возомнившему о себе Мирославу Немирову!

Эти вышеперечисленные становятся постоянными членами Алкоклуба, они проводят в нем все вечера, а в сущности - они в нем начинают жить вместе с отцами-основателями; в самый расцвет Клуба здесь на однокомнатной общей площади хрущевского типа обитает постоянно от 15 до 20 человек.

Кроме этих основных, есть еще и "приходящие" члены А.К., которых ежедневно бывает от 5 до 15, которые приходят вечерами посидеть, выпить водки, обсудить в! се подряд, подивиться на то, что здесь делается. Ибо все это уж очень для города Тюмени тех глухих времен удивительно: и люди, и нравы, и разговоры, и песни.

Этих "вольноопределяющихся" невозможно и перечислить; из наиболее частых можно упомянуть, например, Кислову Л., или Шаповалова Ю. с многочисленными сопровождающими лицами, или Коноплева А.; и прочая, и прочая, и прочая: Алкогольный клуб становится чем-то вроде культурно-богемного средоточия не одного уже только КПД, а и всей умственной Тюмени.

Начинает происходить и территориальная экспансия клуба! Он начинает разрастаться по всему КПД! То там, то здесь открываются его филиалы! Открывается его филиал, например, у Беловой Е., на четвертом этаже того дома на Севастопольской улице, где все и начиналось; открывается филиал Алкоклуба и на третьем этаже все того же удивительного дома, где обнаруживается трехкомнатная квартира, принадлежащая неизвестно кому, но в которой начинает жить Гузель; наконе! ц, начинают иметься в наличии и за-КПД-шные отделения Клуба: н! а дому у Мыскова на 50 лет ВЛКСМ, на даче у Попова, которая хрен знает где, но на которой тоже начинает организовываться довольно регулярное обитание Клуба всем его составом. Такова картина жизни города Тюмени и некоторых людей в ней зимой и в начале весны 1984-го года.

А если гордый читатель, все вышенаписанное прочтя, пожмет плечами да и спросит, что, собственно, уж такого интересного в этом во всем, чтобы так старательно все это описывать, - что же, отвечу.

Отвечу так: да, из нынешнего дня глядючи, так и действительно, уже и не поймешь. Но в том-то и дело: так вот тогда обстояла жизнь, что именно это все казалось чрезвычайно замечательным, необыкновенным и революционным - каждый день с энтузиазмом пить много водки, и слушать, трепеща от восторга, "Зоопарк" и "Аквариум", и с жаром говорить всякие глупости обо всем, и все обсуждать, и все понимать, и - - -

Тут ни прибавить, ни убавить, как говорил поэт:

Так это было на Земле.

IV: ответы на вопросы.

а: финансирование.

Потому что читатель может справедливо изумиться:

- На какие же шишики это все осуществлялось? Водочка-то в те времена - покусывалась!

Изумление читателя вполне закономерно: водочка в те времена действительно, ох покусывалась, стоя 5 рублей 30 копеек днем и не менее 10 рублей ночью, когда ее приходилось покупать у таксистов, о чем см. "Русская" водка. 5 р. 30 коп., то есть 8 примерно раз пообедать в студенческой столовой, или 106 (!) раз проехать на любое расстояние в автобусе или троллейбусе, или купить 5 научных книжек, или 265 (!!) раз позвонить по телефону-автомату, или 2 раза проехать из конца в конец города на такси.

- Откуда же они брали такие дикие деньжищи? - воскликнет читатель. - Неужто нарушали социалистическую законность и тырили деньги из карманов граждан в городском транспорте?

Спешу читателя успокоить: ничего такого не наличество! вало. Основными источниками доходов активистов Клуба являлись:!