Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Политика в Русском Журнале

  Все выпуски  

Политика в Русском Журнале / Политика


Служба Рассылок Subscribe.Ru проекта Citycat.Ru
Русский Журнал. Политика
Все дискуссии "Политики"



Дмитрий Сапрыкин
Вернуть Византию!

1. Идеологии - нет?

На одном из больших собраний партии "Отечество - Вся Россия" в конце прошлого года Юрий Лужков заявил, что "Единство" - это партия, "у которой нет ни принципов, ни идеологии". Тем самым московский мэр присоединился к мнению, которое и так без конца повторяется самыми разными политологами и журналистами. Справедливости ради надо сказать, что то же самое не раз говорилось и о самом "Отечестве", и о предыдущем кандидате в "партии власти" - "Нашем доме России". То же, возможно, будет говориться и о новом союзе "Единства" и "Отечества". Наши кандидаты в "партии власти" покамест не имеют идеологии.

Сегодня у реальных или претендующих на реальность политических сил нет идеологии. В этом принципиальное отличие современной ситуации от предшествующей эпохи. Раньше, плохая или хорошая, но какая-то вполне определенная идеология всегда была. В течении последних двух столетий, не только у нас, но и на Западе, когда на политической сцене появлялась новая политическая сила - республиканцы, либеральные или революционные демократы, коммунисты или национал-социалисты, - они всегда появлялись с уже готовой и привлекающей массы идеологией. Сейчас ситуация изменилась. Самые мощные движения, занимающие много мест в Думе и сконцентрировавшие огромные ресурсы, не имеют четкой идеологии вовсе, а другие - коммунисты и либеральные демократы, - которые такую идеологию вроде бы имеют, в действительности не верят в нее. Скорее по инерции, по старой привычке повторяют слова, уже потерявшие смысл, и воспроизводят старые! организационные формы - проводя съезды, конференции, пропагандистские акции - которые уже не имеют смысла.

2. Конец эпохи

Общим местом стало то, что мы давно уже находимся в ситуации идеологического тупика. Вопль "дайте нам идеологию!" натыкается либо на многозначительное молчание, либо на явно неудовлетворительные попытки наспех сконструировать какую-то "новую идеологию" и насильно всучить ее обалдевшему обывателю. Таких попыток, когда та или иная группа амбициозных "либеральных" или "патриотических" интеллигентов (не будем называть по имени) пытались придумать что-то идеологическое и предложить это власти и народу, было уже не мало - и все они неизменно заканчивались ничем. В лучшем случае просто создавалась очередная партия "без принципов и идеологии".

Не исключено, а может быть, и наверняка, - это означает, что мы вступили в совсем новую эпоху. Эпоху, в которой старые слова и идеи, за которые мы привычно цепляемся, имеют уже совершено другое значение. И лихорадочные поиски идеологии означают уже не то, что нужно создать новое верное, а потому всесильное учение и партию, вроде коммунистической или кадетской, а что-то принципиально новое. Говоря попросту, эти поиски означают только то, что наша политическая и экономическая жизнь должна снова обрести смысл и структуру. Что и будет означать возрождение государства┘

Если это так и мы действительно находимся на пороге новой политической эпохи, ясное дело, нужны и новые идеи, новое понимание ситуации и - в этом, и только в этом, смысле - новая идеология. Но ужас нашего положения в том, что они-то как раз и не возникают. Ведущие политики, "аналитики" и "политологи" просто лихорадочно тасуют набор старых идей и слов (марксистских, либеральных, консервативных, фашистских), не предлагая никакого нового позитивного выхода.

3. Кризис либерализма

В 1994 году в ФРГ вышла книга философа и политолога Гюнтера Рормозера "Кризис либерализма", которая имела очень большой успех и была включена в десятку лучших книг года. Основная идея работы состояла в том, что крушение идеологии коммунизма в Восточной Европе означает также и близкое падение либерализма, поскольку западный либерализм и восточный коммунизм в действительности имели очень много общего, и, конкурируя, взаимно дополняли друг друга. Последующая неудача попытки внедрить победивший рыночный либерализм в России и странные процессы, происходящие сейчас на Западе, кажется, во многом подтверждают предсказания немецкого политолога.

Вообще последние 15 лет были временем попыток активного внедрения сверху новейших западных идеологий. Все эти попытки окончились провалом - ни одна из импортных идеологий не стала для нашего народа своей. И не последней причиной этого было то, что сами эти идеологии возникли на Западе как последняя попытка спасти пошатнувшееся идейной основание, временно залечить и скрыть глубинные противоречия.

Простой пример. На самой заре перестройки, когда Михаил Сергеевич потряс весь мир своим новым мышлением, одним из главных идеологических понятий было понятие о "плюрализме". Новая идеология, которую провозгласило политбюро была идеологией плюрализма. Кто придумал "плюрализм"? Плюрализм придумал сэр Исайя Берлин - известный англоязычный аналитик, выполнявший особые международные миссии по заданию правительства Великобритании и занимавший высшие посты в английской Академии наук. Концепция "плюрализма" была выдвинута этим крупнейшим западным экспертом в сложной идеологической ситуации военного и послевоенного времени, ситуации столкновения так называемого "свободного мира" с двумя "тоталитарными системами" - национал-социалистической Германией и СССР. Эта смертельная схватка имела очень интересный идеологический подтекст: дело в том, что противостояние Запада и Германии, а потом Запада и СССР вскрыло глубинные противоречия между демократией и либерализмом.

Сейчас, после многолетней промывки мозгов, мы привычно считаем советский социалистический и германский национал-социалистический строй "недемократическими". Но в сороковые, пятидесятые и шестидесятые годы, когда рождался "плюрализм", нас с такими убеждениями подняли бы на смех. Ведь и национал-социалисты, и коммунисты считали себя самыми последовательными выразителями идей демократии, народного суверенитета. И в Третьем рейхе, и в СССР считалось, что всем правит народ (который понимался в первом случае как нация, а во втором - как рабочий класс), причем народ правит непосредственно и самым эффективным образом - через свою партию и ее вождя, минуя все либеральные процедуры: выборы, парламенты, свободную прессу, - которые только мешают народу править. Тоталитарные системы были поэтому демократическими, но не либеральными. Крупнейшие западные идеологи (например, тот же Берлин, Поппер, Хабермас, Кассирер и другие) поняли и признали это. Поэтому, чтобы спрятать возникшее проти! воречие, они избегали понятия о "власти народа", народном суверенитете в своих определениях демократии. Только так могло родится "новейшее понимание демократии", где народ или большинство уже не правят, на которое ссылался Евгений Киселев из НТВ, когда ему надо было объяснить, почему СПС и "Мост" должны демократически править, хотя их не поддерживает большинство народа и закон.

Хотя эти концепции были хорошо придуманы, надо, однако, сказать честно, что демократия, в которой народ не правит, - это вообще не демократия. И раз уж не получается одновременно быть демократом и либералом, то нужно либо выбрать, либо отказаться и от демократии, и от либерализма, а вместе с ними - и от фашизма и от коммунизма. Берлин, однако, нашел еще один, почти гениальный выход. Он придумал "плюрализм". Объявив себя "плюралистом", вы получаете возможность одновременно быть либералом, демократом и социалистом и не быть ими. Иначе можно назвать это политическим постмодернизмом.

Именно такая утонченная и хитрая "плюралистическая" идеология и стала постепенно официальной на Западе в последние десятилетия. Об этом, в частности, говорил Строуб Тэлбот во время своей лекции, посвященной памяти Исаи Берлина в Оксфорде в январе 2000-го года была идеологией последней, клинтоновской администрации. В рамках этой последней западной идеологии развился современный западный культ меньшинств, тотальная феминизация и окончательное низвержение всех и всяческих позитивных авторитетов (начиная с авторитета отца в семье и начальника на работе, заканчивая авторитетом главы государства). Как отмечает господин Дерлугян в своей статье "Государство и глобализация" в "Эксперте" от 18 декабря прошлого года, эти идеологические процессы связаны со студенческой (одновременно социальной, этнической, сексуальной) революцией конца 60-х на Западе. То есть и "плюралистическая" идеология, как и все предыдущие западные идеологии последних столетий, нашла выражение в революции, напра! вленной на низвержение устоев предыдущего общества. Ведь даже национал-социализм имел свою революцию.

У меня, однако, нет оснований разделять оптимизм Георгия Дерлугяна по поводу происходящих процессов и ратовать за то, чтобы Россия, несмотря ни на что, в них окончательно влилась. Последняя революция и на Западе привела к невиданному дотоле разрушению основ семьи, нравственному и культурному кризису, исключительной политической беспринципности. Совершенно не случайно многие люди, и в частности музыканты, пропитанные настроением западных 60-х, воспринимают происходящее не как победу, а как поражение их революции: если вы сейчас включите радио, вы почти никогда не услышите классические произведения рок-музыки, которые тонут в колоссальном наплыве современной почти механически изготавливаемой попсы. Молодежное движение 60-х было очень сложным явлением, и помимо борьбы с авторитетами, на которую упирает Дерлугьян, там были и совсем другие тенденции - серьезные духовные поиски, попытка вернутся к каким-то традиционным и, в частности, этническим корням. Эти-то тенденции, поскол! ьку они реализовывались "без царя в голове", и были вытеснены в "маргинальные зоны мира" господствующим идеологическим мэйнстримом, который, как это ни странно, все больше напоминает маразматическую пропагандистскую атмосферу поздней брежневской эпохи.

4. Новая Византия

И вот эту самую идеологию плюрализма Горбачев попытался импортировать в Россию. Позже последовало сразу несколько волн новых (хотя и очень похожих) идеологических увлечений. Подобно тому как в поздней Римской империи власти с калейдоскопической быстротой начинали поклонятся все новым и новым богам, свозя их в свой новый Пантеон - храм, где плюралистически молятся одновременно всем и никому. И так же как в Риме новые увлечения сопровождались все большим расширением духовной и идеологической пустоты. Богов стало больше, но им уже никто не верит.

Сравнение нынешней ситуации в России и в мире с тем, что происходило в Римской империи эпохи распада, стало уже общим местом. То же разложение главных имперских народов (тогда греков и римлян, сегодня - русских), то же этническое смешение, демографическая катастрофа и вырождение культуры. Те же гонения на Церковь. Древний Рим умер. Но на развалинах ветхой империи Рима возникла новая империя, которая просуществовала тысячу лет и в конце породила преемника в виде России. С принятием христианства при Константине Великом на месте старой Римской империи родилась новая - Византийская. И как это ни странно звучит, наиболее близким аналогом возникающей новой Российской государственности является Византийская империя, просуществовавшая тысячу лет в крайне неблагоприятном историческом окружении.

Про это часто забывают. Ведь как отмечал еще Константин Леонтьев, в прошлом веке история Византии традиционно замалчивается и остается обычно очень плохо известной даже достаточно хорошо образованным русским людям. Больше чем за столетие здесь, несмотря на создание мощной "византологии", мало что изменилось. Возможно, Византия - не только прошлое России, но и ее будущее. Ведь Византийская империя была очень зрелым политическим образованием с исключительно сложным внутренним устройством, к уровню которого Запад приблизился, может быть, только с созданием Соединенных Штатов, а Россия приближается только сейчас.

Там, например, существовало очень сложно устроенное искусственное информационное пространство, во многом подобное современным СМИ. Роль СМИ играли массовые действа, в частности, совершавшиеся на Ипподромах больших городов империи и прежде всего Константинополя, на которых присутствовало почти все сознательное население. Во время скачек и игр (привлекавших внимание публики аналогично современным спортивным зрелищам и развлекательным передачам), сообщались новости, формировалось общественное мнение, до народа доносилась точка зрения власти (подобно тому как это сейчас происходит во время информационных передач). В этом кардинальное отличие информационной ситуации в Византии и поздней Римской империи от того, что было в Древней Руси и даже в Российской империи вплоть до начала ХХ-го века, где большая часть населения почти не получала сведений о центральных событиях по искусственно организованным каналам ("СМИ").

То же самое можно сказать о административной, хозяйственной и общественной структуре Византии, которая во многих отношениях не уступала по сложности современной. Что касается правовой системы, общеизвестно, что именно византийское (так называемое "римское") право, кодифицированное православным императором Юстинианом, на протяжении почти полутора тысяч лет являлось в общем-то непревзойденным образцом для европейских юристов.

Что же было исходной точкой для создания христианской империи Нового Рима? Только два установления - институт единоличной имперской власти и Церковь. В хаосе и распаде позднего Рима только они несли в себе мирскую и духовную традиции, позволившие воссоздать великое государство, которое тогда находилось - подобно России сегодня - в состоянии глубочайшего внутреннего кризиса. И эти традиции пересеклись в святом Константине, который, будучи наследником имперской власти, принял христианство. Отсюда, из этой точки пересечения пошла вся христианская государственность, существовавшая как на Западе, так и на Востоке в течении полутора тысяч лет. Информационное и общественное пространство было четко организовано и вмещено в определенные духовные и нравственные рамки, которые неожиданно возникли на фоне вялости, хаоса и распада позднего языческого Рима. Появилась четкая, имеющая серьезное духовное обоснование, система власти, в том числе местной власти, сложнейшая структура корпора! ций, общественных организаций, своего рода клубов, профсоюзов и неидеологических партий.

Ситуация повторяется. Православная Церковь в ситуации хаоса и распада современной России, несмотря на все внутренние проблемы, по-прежнему остается единственной силой, которая - несмотря на исключительно сильные попытки разрушить ее снаружи и изнутри - сохраняется незыблемо. Только в Церкви сохраняется длительная историческая традиция, позитивные представления о семье и государстве, идея служения √ то, без чего немыслима не только какая-либо будущая "идеология", но и само будущее России.

И с другой стороны, едва ли откуда-то сегодня можно ждать позитивного импульса к построению новой государственности, кроме как от единоличной власти (покамест президентской в центре, губернаторской и генерал-губернаторской на местах). Отсюда движение только и может начаться.

Старое станет Новым, если обратится к Вечному.





Поиск по РЖ
Приглашаем Вас принять участие в дискуссиях РЖ или высказать свое мнение о журнале в целом в "Книге отзывов"
© Русский Журнал. Перепечатка только по согласованию с редакцией. Подписывайтесь на регулярное получение материалов Русского Журнала по e-mail.
Пишите в Русский Журнал.

http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться Рейтингуется SpyLog

В избранное