В нашем представлении рыцарский турнир связан с седыми временами средневековья. С королем Артуром, Ричардом Львиное Сердце, Айвенго и многими другими, но обязательно проходящий там, где в серое небо поднимаются каменные громады рыцарских замков, стоящих в окружении лесов Европы.

На Руси было такое понятие «Благородная Карусель» или просто «Каруселя». Ничего общего с одноименным аттракционом она не имела. Так называлось именно то самое рыцарское состязание – военная конная игра, в которой выявлялись лучшие в искусстве владения конем и оружием.

«Турнир (немецкое Turnier, от старо-французского tournei что в переводе и означает карусель) — рыцарская военная игра средних веков (в XI-XVI веках), карусель. Для турниров выработались особый церемониал и правила борьбы. Блюстителями порядка на турнирах были герольды» (Брокгауз и Эфрон).

Так вот, если мы окинем взглядом достаточно известную нам историю государства российского, то совершенно без труда найдем ссылки на проведение таких Каруселей гораздо позже указанного в авторитетной энциклопедии (рыцарская военная игра средних веков в XI-XVI веках) срока. Хотя если быть достаточно объективным, то и при дворе короля Людовика XIV в конце XVII — начале XVIII веков любимым занятием французского дворянства были рыцарские турниры, известные именно под именем «карусели», и являющиеся одновременно конным состязанием с применением оружия по манекенам и пышным празднеством. В Каруселях участвовал и сам король, поражая всех своим искусством и богатством наряда. Средневековый французский рыцарь был обязан обладать семью добродетелями: уметь слагать стихи возлюбленной даме, владеть копьем, фехтовать, охотиться, ездить верхом, плавать, играть в шахматы. Эти же достоинства воспитывались и у дворян времен Людовика.

Для подготовки молодых дворян к состязаниям во второй половине восемнадцатого столетия во Франции были изобретены те самые, так хорошо нам известные теперь, механические карусели. Они представляли собой устройства с вращающимися вокруг вертикального столба деревянными лошадьми и колесницами. Сидевшие на лошадях старались во время вращения снимать копьями подвешенные кольца, поражать щиты и мячи.

Но вернемся к России. Самая известная Благородная Карусель в России состоялась в Петербурге в 1766 году. Она осталась в памяти народной благодаря произведениям гигантов русской литературы Пушкина А. и Державина Г., а в истории благодаря тому, что устроительницей ее была Екатерина Великая. В ее честь была выбита золотая медаль, на одной стороне которой изображена Императрица, а на обороте — ристалище, над которым парит орел с венком. Участники Карусели облачались в костюмы разных народов и делились на четыре группы всадников, называемые кадрилями: Славянскую, Индийскую, Римскую и Турецкую. Две последние управлялись Григорием и Алексеем Орловыми. В турнире участвовали и неизвестные кавалеры, но доказавшие свое дворянское происхождение обер-шталмейстеру, который, в свою очередь, ручался честью сохранить тайну рыцаря. Если же кавалер не желал открыться и обер-шталмейстеру, он мог заручиться поддержкой присутствовавшей на карусели знатной особы, которая подтверждала его дворянство.

Для проведения карусели было решено построить на площади перед Зимним дворцом огромный деревянный амфитеатр на несколько тысяч зрителей. Лучшие архитекторы составляли проект, в том числе Валлен-Деламот и Ринальди.

Проект Ринальди наиболее понравился Государыне. «Пятью уступали и возвышались места для зрителей. Поверху шла балюстрада, украшенная вазами, а барьер, обрамлявший арену, был расписан гирляндами, воинскими доспехами, львиными головами. Над живописным обрамлением работали художники Гавриил Козлов и Пьетро Градицци».

Славянская и Римская кадрили двигались от Летнего дворца по Миллионной улице к главным воротам амфитеатра (напротив каменного Зимнего дворца). Кадрили Индийская и Турецкая проходили от Малой Морской. «Сколько великое стечение народа по улицам в то время было, того описать невозможно, ибо как в амфитеатре и по сторонам и на кровлях безчисленное множество», писал «Церемониальный камер-фурьерский журнал».

Конвой церемониймейстера состоял из одного унтер-офицера, восьми всадников и двух трубачей. Ему помогали восемь герольдов. При кавалерах специальные люди несли дротики, пики и значки. Для Императрицы и Великого Князя были приготовлены ложи. Прибывшие судьи занимали места под звуки труб и литавр. Генерал-фельдмаршал граф фон Миниху махнул трубачам. Звонкая медь пропела сигнал, турнир начался.

Сначала на золоченых колесницах появились дамы. Возничие гнали лошадей, а участницы метали дротики в расставленные цели. Кавалеры демонстрировали свою ловкость, отрубая головы куклам, изображавшим мавров. Пронзая копьями картонных негров и кабанов. Как утверждал обозреватель «Санкт-Петербургских ведомостей», «зрители увидели переливающуюся гору богатства и изобилия в драгоценных каменьях и всякого рода кавалерских и конных золотых и серебряных уборах. Одеяние кавалеров богато блистало драгоценными каменьями, но на дамских уборах сокровища явились неисчетные, словом, публика увидела бриллиантов и других родов каменьев на цену многих миллионов».

По окончании турнира судьи и рыцари возвращались в Летний дворец. Герольды под звуки музыки вводил кадрили в зал для получения призов.

Старейший солдат Европы граф Миних сказал речь, последние слова которой были следующие: «<…> в старости и седине моей, чрез шестьдесят и пять лет, под бременем службы, без сомнения нахожу себя древним солдатом и старшим в Европе Фельдмаршалом, после того как я имел честь не единожды приводить Российскую армию к победам, за особливое почитаю себе воздаяние и тем славлюсь, знаменитые дамы и кавалеры, что в сей день не только я свидетель, но еще и главный судья ваших благородных доспехов». (Церемониальный камер-фурьерский журнал).

После раздачи призов и ужина до пяти часов утра продолжался «бал в масках».
Победительницей среди дам была признана графиня Н.П. Чернышева (в замужестве княгиня Голицына), легендарная «пиковая дама» мировой литературы.

Среди кавалеров первенство оспаривали братья Орловы — Григорий и Алексей. Мнения судей разделились, окончательное решение отложили до следующего дня. В результате предпочтение было отдано Григорию Орлову, получившему первый приз и лавровую ветвь. Поклонницы Алексея Орлова не оставили без внимания своего любимца, «дамы, имевшие на уборах своих букеты из натуральных цветов, каждая по несколько цветков его сиятельству от себя с поспешностию подали».

Будучи отличным наездником, граф Алексей Орлов обладал к тому же недюжинной силой. Он мог удержать «шесть лошадей, скачущих во весь опор в колеснице, схватя оную за колесо». Однажды Алексей Григорьевич спас Императрицу от неизбежной смерти, когда на устроенных в Царском Селе деревянных горках она катилась в колеснице и медное колесо выскочило из колеи. «Граф Орлов, стоя на запятках, спустил ногу в ту сторону, где была опасность, а рукой схватился за перила и таким образом удержал колесницу». Так писал о нем Державин Г. Р

Он же воспел в одном из своих творений участие А. Г. Орлова в рыцарском турнире 1766 года:

На бурном видел я коне
В ристаньи моего героя;
С ним брат его, вся Троя,
Полк витязей явились мне!
Их брони, шлемы позлащенны,
Как лесом, перьем осененны
Мне тмили взор; а с копий их, с мечей,
Сквозь пыль сверкал пожар лучей;
Прекрасных вслед Пентезилее
Строй дев их украшали чин;
Венцы Акилла мой бодрее
Низал на дротик исполин.

Граф А. Г. Орлов-Чесменский доживал свой век в Москве. «Какое-то очарование окружало богатыря Великой Екатерины, отдыхавшего на лаврах в простоте частной жизни, и привлекало к нему любовь народную. Неограниченно было уважение к нему всех сословий Москвы, и это общее уважение было данью не сану богатого вельможи, но личным его качествам». Рассказывал известный описатель старой Москвы Пыляев И. М.

Сердца москвичей покоряли не только могучая сила духа, радушие и доступность графа, но и соблюдение русских традиций в обыденной жизни. Один из современников Орлова, заслуженный профессор Московского университета П. И. Страхов вспоминал о появлении графа на улицах Москвы: «И вот молва вполголоса бежит с губ на губы: «Едет, едет, изволит ехать». Все головы оборачиваются в сторону к дому графа А. Г.; множество любопытных зрителей всякого звания и лет разом скидают шапки долой с голов, а так, бывало, тихо и медленно опять надеваются на головы, когда граф объедет кругом. Какой рост, какая вельможная осанка, какой важный и благородный, и вместе добрый, приветливый взгляд! Такое-то почтение привлекал к себе любезный москвичам боярин, щедро наделенный всеми дарами: и красотой, и силой разума, и силой телесной.

Во время московских гуляний граф красовался на знаменитом жеребце Свирепом, выезжая в пышных поездах с огромной свитой».

В манеже А. Г. Орлова, находившегося в его усадьбе Нескучное устраивались собственные маленькие карусели, на которых дочь графа Анна Алексеевна поражала зрителей тем, что на всем скаку выдергивала копьями ввернутые в стены манежа кольца и срубала картонные головы манекенов в чалмах и рыцарских шлемах.

Ну, вот мы и вернулись к описаниям самого последнего в мире рыцарского турнира.
Последняя грандиозная Благородная Карусель или, как сейчас привычней звучит, последний рыцарский турнир состоялся 29 июня 1811 года в городе Москве. У стен Донского монастыря специально был выстроен огромный амфитеатр. Многие участники этой Карусели отличились потом на полях сражений Отечественной войны 1812 года, которой закончилась эпоха рыцарства.

Любой москвич или гость столицы, может зайти в Нескучный сад со стороны Ленинского проспекта, там, где сейчас находится старинное здание президиума Российской академии наук. Это бывший царский Александровский дворец. Построил его сын знаменитого Акинфия Демидова, уральского горнопромышленника и основателя металлургических заводов. Он и назывался сначала просто — Дом Демидова. Вот в нем и доживал свой век опальный вельможа граф Орлов-Чесменский, известный любитель лошадей и коннозаводчик, прославивший кроме всего прочего свою фамилию породой орловских рысаков и победой над турками под Чесмой. Вместе с ним жила его дочь Анна и приемная дочь, о которой ходили легенды. Известно, что это Алексей Орлов обманом заманил на свой корабль внебрачную дочь Екатерины Великой княжну Тараканову, сыграв с ней фальшивую свадьбу. Народная же молва говорила, что княжон было две. Первая, подставная согласно легенде была упрятана в Петропавловскую крепость и там погибла во время наводнения. Страшную эту сцену многие помнят по картине Флавицкого. Вторая же схимонахиня, погребена в Новоспасском монастыре. На ее отпевании видели и графа Алексея в надвинутой на глаза черной треуголке, держащего за руку маленькую девочку, как говорила молва, их общую дочь. Вот эта девочка и жила с его дочерью Анной в Доме Демидовых в Нескучном саду.

Сестры Орловы-Чесменские и решили устроить грандиозный рыцарский турнир, благо в табели о рангах мировой дворянской элиты стояли они очень высоко по причине своего происхождения и оценок заслуг их отца.

Устроителем своей затеи они пригласили генерала от кавалерии С.С. Апраксина. Участник крымских походов Потемкина, с 1803 года военный губернатор Смоленска, С.С. Апраксин в 1809 году вышел в отставку и поселился в Москве, где славился гостеприимством и всеобщим уважением.

Главным судьей состязания был призван главнокомандующий граф И. В. Гудович. К числу судей карусели 1811 года принадлежали яркие личности своего времени, среди них — русский посланник в Париже князь И. С. Барятинский, московский гражданский губернатор Н.В. Обресков; герой битвы при Аустерлице Ф.П. Уваров, князь Юсупов, князь Богратион. Герольдом согласился быть родной дед Л.Н. Толстого — граф И. А. Толстой.

Среди жертвователей был и П.Г.Демидов, до этого подаривший Московскому университету свою библиотеку и на средства которого в 1805 году было открыто в Ярославле Демидовское высших наук училище. Взносы почетных гостей пошли на приобретение костюмов, призов, устройство бала и на другие расходы.

Для проведения рыцарского турнира напротив Александровского дворца в Нескучном саду по проекту Ф.И. Кампорези был выстроен амфитеатр с галереями и ложами для пяти тысяч человек, в окружности до 350 саженей.

Москва была взбудоражена предстоящими состязаниями, участие в которых для каждого молодого дворянина было делом чести. Карусель проводилась 20-го и 25 июня 1811 года. По первому сигналу на карусельную арену выезжали рыцарские кадрили: Военная, Галльская, Венгерская и Рыцарская Русская. Все рыцари были на лошадях редкой красоты с богатыми чепраками. Проехав несколько раз перед ложами, рыцари производили упражнения с копьем, пистолетом и шпагой, завершив туры, кавалер останавливался в центре арены перед судейской ложей. Судьи подсчитывали набранные каждым участником очки и определяли четырех призеров, которым дамы вручали призы под звуки труб и литавр.

Победителем последнего рыцарского турнира 20 июня был признан Двора Его Императорского Величества камер-юнкер граф А. И. Апраксин, награжденный пистолетами известного мастера Кухенрейтера. За первое место на турнире 25 июня получил золотую медаль граф А. П. Апраксин. Среди победителей карусели были такие известные люди того времени как князь Д. П. Волконский, получивший золотую саблю, и А. Л. Демидов, которому досталась серебряная кружка.

Специального приза от дам — красного шарфа с надписью «Отважность в юности — залог доблести зрелых лет» — удостоился неизвестный рыцарь с закрытым забралом за «ловкую, быструю и красивую езду». Дамы шептались, что это молодой король Испании, отпущенный на турнир Наполеоном Буанопарте, под честное рыцарское слово и поручительство самой княгини Орловой-Чесменской. Вручала ему шарф дочь княжны Таракановой и графа Алексея.

Награждение сопровождалось игрой лучшего в России хора музыкантов. Его сравнивали даже с оркестром князя Эстергази в Вене, капельмейстером которого был Гайдн.

С тех пор рыцарские турниры не проводились. Дух рыцарства рассеялся над полями войн с Наполеоном. А молодым дворянам уже не вменялись в честь правила кодекса рыцарской чести звучащие строго и торжественно: «Вступающим в сие звание предлагаем три статьи. Рыцари клятвенно их сохранять обязаны.

1. Никогда не отступать от добродетели. Преступник, недостойный милости Всемогущего, лишаясь спокойствия душевного, лишается и способности к великим подвигам.

2. Видя слабого притесняемого сильнейшим, не оставляет без защищения. Не помогающий ближнему не может и сам ожидать помощи.

3. Покровительствовать всегда беззащитным женщинам, находящимся в гонении и напастях. Любовь умягчает нрав ратоборцев, могущих легко в зверство обратиться»

Источник