| ← Сентябрь 2021 → | ||||||
|
2
|
4
|
5
|
||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
11
|
12
|
|||||
|
18
|
19
|
|||||
|
21
|
25
|
26
|
||||
|
28
|
30
|
|||||
За последние 60 дней 14 выпусков (1-2 раза в неделю)
Сайт рассылки:
http://www.dela.su/
Открыта:
10-08-2003
Адрес
автора: state.politics.newlist-owner@subscribe.ru
Статистика
-1 за неделю
С 1 сентября в России изменятся выплаты пенсионерам, больничные, штрафы
|
С 1 сентября в России изменятся выплаты пенсионерам, больничные, штрафы 2021-09-17 08:05 Редакция ПО  C 1 сентября в России меняются законы, вступают в силу новые правила, а пенсионеры получат единовременную «путинскую» выплату в 10 000 рублей. Изменится схема оплаты больничных, обжалования штрафов автовладельцам, ведения трудовых книжек, начнет действовать гаражная амнистия. Мы собрали все новшества осени. В сентябре все российские пенсионеры (включая работающих и военных) получат, согласно указу президента, единовременную денежную выплату в размере 10 000 рублей. Деньги будут начислены автоматически, подавать заявление для этого не нужно. Выплаты будут произведены тем же способом, что и обычная пенсия. Немаловажно, что эта выплата не учитывается при определении права гражданина на получение других мер соцподдержки, предусмотренных законодательством, и из нее не производятся взыскания по исполнительным документам. Комментирует Андрей Лобода, экономист, эксперт по социальным вопросам: «На фоне впечатляющего профицита бюджета такая новость как раз кстати. Никакого двойного дна здесь нет. Еще в начале прошлого года Владимир Путин обозначил серьезное усиление социального вектора развития страны. Поддержку получают в первую очередь социально уязвимые слои населения — дети и старики. По оценке Минфина, профицит федерального бюджета за январь-июль составил 890 млрд рублей. Почти 450 млрд рублей «вертолетными деньгами» дойдет до пенсионеров через одноразовую выплату. А 10 тыс. рублей в наших условиях по-прежнему остаются хорошей суммой по покупательной способности. Эти деньги могут разлететься за день, но за них можно получить комплекс качественных медицинских услуг, купить эффективные лекарства и отложить небольшую сумму на подарок внукам». С 1 сентября родители детей до 7 лет включительно смогут получать максимальные выплаты по больничному листу, взятому для ухода за ребенком. Независимо от стажа, больничный будет оплачиваться в размере 100% от среднего заработка. Многие родители теряли в деньгах, если были вынуждены не работать из-за болезни ребенка, поскольку такого рода выплаты напрямую зависели от трудового стажа родителя. При стаже до 5 лет пособие по временной нетрудоспособности составляет 60% среднего заработка. В случае с детьми от 5 до 8 лет — 80%, от 8 лет и более — 100% среднего заработка. С 1 сентября 2021-го на размер пособия по больничному листу по уходу за ребенком до 8 лет не будет влиять то, как он лечился — дома или в стационаре. Даже если у родителя нет стажа работы, ему заплатят пособие в размере 100% среднего заработка. Комментирует Андрей Лобода: «Молодым семьям сегодня даже небольшая поддержка будет кстати. Дети нередко болеют, и молодые родители с небольшим стажем работы теперь будут получать полноценные пособия по уходу за ребенком. Даже при относительно скромной зарплате в 30 000 рублей, по моим подсчетам, господдержка в день подрастет на 600 руб. и приблизится к 1000 руб. Неплохая прибавка, с учетом того, что больничные приходится брать несколько раз в год. В какой-то мере эта компенсация из госбюджета покроет расходы на дорожающие лекарства и медицинские услуги». В первый день сентября вступает в силу закон о так называемой гаражной амнистии. Документ вводит упрощенный порядок оформления земельных участков с гаражами. При наличии капитального гаража, построенного до введения в действие Градостроительного кодекса (до 30 декабря 2004 года), россияне получают право на бесплатное предоставление в собственность земельного участка, на котором расположен гараж. Комплект документов нужно подавать в местную администрацию. Действовать такой режим оформления собственности будет до 1 сентября 2026 года. По оценкам Госдумы, гаражная амнистия затронет более 3,5 миллиона россиян. Комментирует Петр Гусятников, старший управляющий партнер юридической компании PG Partners: «Гаражная амнистия предполагает упрощенный порядок регистрации прав собственности. Но воспользоваться ей смогут не все, а только те, чьи гаражи являются объектом капитального строительства и были построены до 30 декабря 2004 года. Гараж может стоять отдельно или являться частью общего гаражного комплекса, который имеет общий фундамент, крышу и смежные стены с другими гаражами. Выгоды от оформления такого гаража в собственность для владельца очевидны. Его можно будет продать или обменять, а если земля, находящаяся под гаражом, понадобится муниципалитету и будет принято решение о сносе — собственник получит компенсацию. Под амнистию не попадут гаражи-«ракушки», потому что они не являются капитальным строением, пристройки, например, к дому или магазину, подземные гаражи и самовольные постройки. Поскольку земля под такие объекты выделялась давно, в основном более 20 лет назад, у собственника или его наследников может не быть нужных документов. Тогда подойдет любое подтверждение того, что гражданин пользовался объектом: например, договор с электросетями, квитанции на оплату коммунальных услуг, документ о технической инвентаризации и т.п.» Новый порядок обжалования штрафов на дорогах Опротестовать дорожные штрафы, выписанные при помощи камер фотовидеофиксации, станет проще. В России начнут действовать новые правила получения и обжалования штрафов через портал госуслуг. Сейчас, чтобы опротестовать выписанный штраф, необходимо либо лично приехать в ГИБДД, либо отправить заказное письмо по почте. С 1 сентября 2021 года электронное уведомление за нарушения Правил дорожного движения будет считаться врученным, как только человек зайдет в личный кабинет на портале госуслуг. Там же можно будет сразу обжаловать штраф в 10-дневный срок. Комментирует Павел Уткин, ведущий юрист Объединенного юридического центра «Парфенон»: «У цифровизации в этом вопросе есть две стороны. С одной — однозначно удобнее отсматривать и оспаривать штрафы через портал госуслуг, а не ехать в отделения ГИБДД для разбирательства на месте. С другой — процент успешно оспоренных штрафов может существенно снизиться именно из-за дистанционной формы обжалования. Поэтому стоит ожидать, что эта практика будет определенное время приживаться, а в ближайшие полгода автомобилисты все равно будут обжаловать штрафы лично в отделениях ГИБДД». Электронные свидетельства о смерти С 1 сентября получить свидетельство о смерти родственника можно будет в электронном виде. В Минздраве считают, что нововведение позволит обеспечить оперативный обмен данными между различными ведомствами. Сейчас родственникам выдаются бумажные медицинские свидетельства о смерти. Их нужно предоставлять в органы ЗАГС для внесения соответствующих изменений в информацию актов гражданского состояния. Комментирует Павел Уткин: «Удобство этого нововведения в первую очередь в том, что отпадает необходимость подавать документы в различные инстанции для изменения гражданского состояния. Это снимает большое количество проблем с родственников, которым явно некоторое время может быть не до бумажной волокиты с ведомствами. При этом важно не допустить ситуаций, в которых чиновники могут попридержать изменение статуса в своих интересах — к примеру, попытки взыскания судебных задолженностей или махинаций с недвижимостью». Изменение порядка заполнения трудовых книжек С 1 сентября начинает действовать новый порядок хранения и ведения трудовых книжек, установленный приказом Минтруда РФ. Теперь работодателю не обязательно будет каждый раз просить работника расписаться в личной карточке о том, что его ознакомили с записью в трудовой книжке — вносить записи можно будет без предупреждения сотрудника. Также упрощаются правила учета и хранения книжек. Комментирует Сергей Сухоставец, директор по развитию «Рокет Ворк»: «Новация пусть незначительно, но упростит жизнь кадровикам. Так, записи можно вносить с помощью штампов и печатным способом — это позволит уменьшить количество ошибок при заполнении трудовых от руки. При дистанционной работе записи можно будет делать по желанию сотрудника — тогда он должен отправить ТК заказным письмом. При переводе теперь нужно указать, куда именно уходит работать сотрудник, это поможет минимизировать риск потери данных о стаже. За работником по-прежнему сохраняется право в любой момент, по заявлению запросить копию трудовой книжки, и работодатель обязан в течение трех дней ее предоставить, поэтому серьезных рисков того, что сотрудник чего-то потеряет, от данной новации не видно». Изменения в дорожных знаках В сентябре произойдут изменения в правилах для автомобилистов. Дорожный знак 8.23 «Фотовидеофиксация» с 1 сентября исчезнет с автодорог, его заменит знак 6.22. Отличие знака 6.22 от 8.23 заключается в том, что он не сообщает о конкретном наличии камер, а обозначает возможность их наличия в населенном пункте. Табличку установят при въезде в населенный пункт за 150–300 метров до зоны контроля. Его действие будет распространяться на весь населенный пункт. Комментирует Павел Уткин: «Фактически это в какой-то степени бесполезный знак — сейчас оборудование для фото- и видеофиксации правонарушений есть практически во всех городах страны. Но при этом можно ждать некоторого роста количества нарушений, так как, несмотря на то что навигаторы в автомобилях видят подавляющее большинство камер, некоторые участки могут быть им неизвестны, а учитывая отсутствие подобных знаков внутри населенного пункта, водитель может нарваться на штраф, к примеру, не снизив скорость до нужного уровня». А также Обязательная маркировка молочной продукции длительного хранения. С 1 сентября цифровая маркировка станет обязательной для молочной продукции со сроком годности более 40 суток. До этого с 20 января она проходила в добровольном порядке. Маркировка позволяет отследить «жизненный цикл» товара — от производства до его продажи в магазине. Каждому товару присваивается уникальный код (Data Matrix, двумерный матричный штрихкод), который наносится на упаковку или товарный ярлык и содержит точные данные о продукте: наименование, производитель, дата, время и место выпуска. Система фиксирует переход товара по всей логистической цепи, включая проверку кода в магазине при размещении товара на полке. Новые правила въезда в Россию для иностранцев. С 1 сентября жители стран СНГ смогут пересечь российскую границу только после предъявления отрицательного ПЦР-теста на COVID-19 с помощью приложения «Путешествую без COVID-19». Тест должен быть сделан не ранее чем за три дня до прибытия. С 25 июля эти правила действовали только для приезжающих с территории стран ЕАЭС (Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия). Исключение будет сделано для лиц, которые въезжают в Россию из стран ЕАЭС транзитом или с кратковременной остановкой. При этом и они должны будут иметь на руках справку с результатами ПЦР-теста. Источник: https://www.mk.ru/economics/2021/08/31/s-1-sentyabrya-v-rossii-izmenyats... В КНР оценили рассекреченные в России документы о преступлениях отряда 731 2021-09-17 08:08 Редакция ПО  Материалы о преступлениях японских милитаристов, опубликованные ранее в России, имеют большую историческую ценность, сообщил РИА Новости директор Музея доказательств преступлений отряда 731 Цзинь Чэнминь. Ранее ФСБ России рассекретила ряд документов, относящихся к организации Хабаровского процесса 1949 года над японскими военными преступниками, ответственными за разработку бактериологического оружия, его испытаниях на живых людях, в том числе на советских гражданах, и подготовку к его применению в ходе планировавшейся Японией войны против СССР. По словам Цзинь Чэнминя, музей уделяет особое внимание российским документам о преступлениях отряда 731 Квантунской армии.
Он отметил, что российские документы внесут вклад в научные исследования, а также поспособствуют "извлечению уроков из истории". В Хабаровске 6-7 сентября проходит форум "Хабаровский процесс: исторические уроки и современные вызовы". Он посвящен сохранению исторической правды о дальневосточной победе Красной Армии во Второй мировой войне. По итогам Хабаровского процесса, проведенного 25-30 декабря 1949 года, были впервые осуждены японские военные преступники, непосредственно участвовавшие в разработке, испытаниях и применении бактериологического оружия. РИА Новости является одним из организаторов форума. В отряде 731 велись опыты по заражению людей не только бактериями чумы, но и сибирской язвы, холеры, тифа и другими микробами. Большинство зараженных умирали в страшных муках. Те, кто выздоравливал, подвергались повторным опытам и, в конце концов, тоже умерщвлялись. У живых людей вырезали внутренние органы, чтобы посмотреть, как инфекция распространяется по организму. Японские военные проводили и другие бесчеловечные эксперименты над людьми, неизбежно приводившие к их смерти. По воспоминаниям сотрудников отряда 731, всего за время его существования в стенах лабораторий погибли около 3 тысяч человек, над которыми проводились жестокие опыты. По другим оценкам, число погибших достигает 10 тысяч человек. В качестве подопытных, в числе прочих, там использовались советские военнопленные из числа узников концлагеря "Хогоин", который относился к японским разведслужбам и находился недалеко от места расположения отряда 731. Международный военный трибунал для Дальнего Востока (Токийский трибунал), проходивший в 1946-1948 годах, осудил преступления японских военных против мира, но, в отличие от Нюрнбергского трибунала, скрыл преступления японских военных против человечества, дав тем самым возможность скрыться целому ряду разработчиков бактериологического оружия. И только Хабаровский процесс, проведенный 25-30 декабря 1949 года, поставил точку во Второй мировой войне, позволив восторжествовать Нюрнбергским принципам – ряд японских военных преступников, непосредственно участвовавших в разработке, испытаниях и применении бактериологического оружия, были осуждены.
Источник: https://ria.ru/20210907/protsess-1748956584.html?utm_source=yxnews&utm_m...
Уважаемые читатели, если вас заинтересовала представленная сегодня тема, то дополнительные материалы можно найти, пройдя по следующим ссылкам: 1. В СК рассказали о роли результатов Хабаровского процесса 2. В КНР оценили рассекреченные в России документы о преступлениях отряда 731 3. В КНР хотят вместе с российскими историками исследовать тему отряда 731 4. В Китае идентифицировали 1,5 тысячи жертв японского "отряда смерти" 5. Яровая рассказала, зачем нужно знать правду о Хабаровском процессе https://tass.ru/politika/12312517 Хабаровский процесс. Новости. 03/09/2021. GuberniaTV Путин заявил о важности обсуждения итогов Хабаровского процесса Путин: обсуждение Хабаровского процесса важно для противодействия искажению истории Посвященный Хабаровскому процессу форум позволяет обнародовать преступления против мирного населения в военное время – Новиков Лавров призвал не забывать о зверствах японских военных Зверства японских милитаристов нельзя забывать — МИД РФ Путин объяснил значимость обсуждения Хабаровского процесса в контексте попыток переписать историю В Хабаровске открылась выставка документов о суде над Квантунской армией https://news.rambler.ru/troops/47151115/?utm_content=news_media&utm_medi... Глава МИД России поприветствовал участников «Хабаровского процесса» Фальков рассказал, кто должен исследовать Хабаровский процесс В Минпросвещения посоветовали педагогам подход в преподавании истории войн Путин объяснил значимость обсуждения итогов Хабаровского процесса Путин объяснил важность обсуждения итогов Хабаровского процесса https://lenta.ru/news/2021/09/06/process/ Путин высказался об обсуждении Хабаровского процесса Путин призвал препятствовать искажению истории Второй мировой войны Лавров назвал Хабаровский процесс важнейшим дополнением Токийского процесса Дегтярев хочет внести Хабаровский процесс в российские учебники истории Фальков оценил перспективы исследования материалов Хабаровского процесса Казус «талибана» и особенности полицентричного мира 2021-09-17 08:12 Редакция ПО  События в Афганистане разворачиваются настолько стремительно и драматично, что основное внимание приковано к страновому измерению афганского вопроса – смене власти, судьбе беженцев, зачаткам политического и гуманитарного кризисов и возможности гражданской войны. Однако нельзя забывать, что афганская ситуация имеет более широкое региональное и глобальное значение. Сохранится ли в каком-то, возможно, изменённом виде внешний проект в отношении Афганистана под эгидой международных организаций? Разворачивается ли там классическое соперничество великих держав, в рамках которого Пакистан, Китай и Россия попросту вывели страну из американской зоны влияния? Будут ли США и их союзники бороться за влияние на Кабул или попытаются «отравить» радость соперников, вновь превращая талибский Афганистан в изгоя? Станет ли он партнёром для транснациональных транспортных проектов или соседи, наоборот, после колебаний предпочтут отгородиться? Вероятнее всего, эти и подобные вопросы станут в ближайшее время основными, а внутриафганский сюжет вторичным: либо ему просто перестанут уделять пристальное внимание, либо он превратится в производное от международных тем, которые и определят особенности отношения к развитию событий в самом Афганистане. Широко распространено мнение, что ключевую роль в афганском вопросе играют внешние игроки. Настоящая статья исходит из того, что талибы не просто будут в обозримой перспективе основным субъектом государства, но и являются наиболее самостоятельными из всех действующих лиц. Последнее может стать решающим для того, каким станет международный аспект событий в Афганистане. Кроме того, происходящее добавляет новые штрихи в дискуссию о самих основах современных международных отношений, особенно в части взаимодействия крупных держав с малыми и средними.
Талибы как наиболее самостоятельная сила
Долгое время специалисты рассматривали талибов[1] как силу преимущественно несамостоятельную. В журналистских расследованиях и экспертных оценках указывалось на связи талибов с Пакистаном[2]. В результате за ними закрепилась репутация «орудия» Исламабада. Впрочем, неоднократно происходило то, что не укладывалось в эту концепцию. Например, во второй половине сентября 2001 г. талибы отказали всем посредникам, которые с одобрения США пытались договориться с ними о выдаче или уничтожении Усамы бен Ладена и его ближайшего окружения, а также о демонтаже соответствующей военной инфраструктуры[3]. Тогда это не выглядело как проявление самостоятельности. Казалось, что либо посредники ведут не вполне честную игру, либо талибы настолько повязаны «Аль-Каидой»[4], что неспособны на собственные рациональные решения. Потом возникли пакистанские талибы, они принялись всерьёз воевать с властями Пакистана[5], при этом последние продолжали сотрудничать с афганскими талибами и их союзниками из «Аль-Каиды», а афганский «Талибан» не прерывал связей с пакистанским. После открытия в 2013 г. офиса в Дохе талибы осуществляли контакты с разными иностранцами так, что совсем не выглядели марионетками в чужих руках. В конечном счёте Соединённые Штаты вступили с ними в прямые переговоры и подписали соглашение[6], фактически подтвердив высокий уровень субъектности «Талибана». История того, как талибы из инструмента в руках других стали самостоятельной силой, ещё ждёт своих исследователей. Сейчас надо учитывать, что у талибов накоплен багаж отношений, в том числе и непубличных, с разными региональными и глобальными игроками.
Нахождение в сети формальных и неформальных контактов, которые в той или иной степени влияют на поведение, не является чем-то необычным. Это реальность для большинства международных игроков. Абсолютной автономии и независимости действий нет ни у кого, как и абсолютной прозрачности договорённостей и обязательств. В сравнительных же категориях талибов можно сейчас считать более независимыми в своих действиях, чем правительства очень многих малых и средних стран Европы и Азии. В афганском контексте даже с учётом упомянутого выше багажа связей талибы гораздо более самостоятельны, чем остальные местные игроки. Технократы павшего центрального правительства и джихадисты-интернационалисты – типичные примеры несамостоятельности, а вот с непуштунскими этнополитическими элементами ситуация более сложная. «Технократическая» часть центрального правительства в Кабуле состояла из людей, получивших образование на Западе. Их мысли подчинялись стройному порядку. Они считали, что построение «нового Афганистана» находится на ранней стадии, когда он не может обойтись без внешней поддержки, прежде всего американской. Соответственно, главная задача в том, чтобы как можно глубже втянуть западников и вообще международное сообщество в Афганистан. На таких афганцев делалась ставка в масштабных проектах «нациестроительства» при международной поддержке, а по сути – переустройства общества по внешним рецептам[7]. Афганские технократы сопротивлялись попыткам трёх американских президентов вывести войска, до последнего надеялись, что такого решения не примет и четвёртый – Джозеф Байден; американские базы были нужны как залог вовлечённости США в афганские дела. Они намеревались соорудить региональную державу и понимали, что это невозможно без американских штыков и плотного геополитического сотрудничества. Кабульский официоз руководствовался необходимостью стать для Вашингтона примерно тем, чем были для него Турция или Пакистан во второй половине ХХ века, обменяв соответствующие геополитические обязательства на поддержку Соединёнными Штатами позиций их партнёров внутри Афганистана. Эти люди мечтали о значимой региональной державе, которая в будущем достаточно окрепнет, чтобы, как и другие крупные региональные партнёры Америки, начать «свою игру». Но до этого правительство, контролируемое такими людьми, не могло быть никаким другим, кроме как марионеточным. Заметную силу в Афганистане представляют джихадисты-интернационалисты. Им страна нужна как база для региональной и глобальной деятельности. Они пребывают в состоянии постоянной борьбы, которая завязана на международных идеологов и спонсоров: чтобы воевать – нужно получать поощрение идеологов и денежные пожертвования, а чтобы их получать – нужно воевать. Джихадисты неотделимы от внешних покровителей, их деятельность тем успешнее, чем в большей степени им удаётся интернационализировать локальный или региональный конфликт, в который они вмешались сознательно или оказались вовлечены волей обстоятельств. И в этом смысле джихадисты-интернационалисты при всей своей отчаянности и готовности к кровавой битве несамостоятельны. Сейчас главной джихадистской силой в Афганистане является ИГИЛ[8], бойцы под этим флагом стали заметны после 2014–2015 годов. Представлена и «Аль-Каида», но это не основной отряд подобного направления. Нельзя исключать, что, потерпев неудачу в Сирии, джихадисты-интернационалисты попробуют сделать Афганистан новым главным фронтом глобальной «священной войны», затягивая туда всё больше внешних интересов и единомышленников. Значимость непуштунских этнополитических групп, главные из которых таджики, узбеки и хазарейцы, постоянно повышалась на протяжении почти полувека[9]. Непуштунские отряды составляли важную часть повстанческого движения против просоветского режима в 1980-е годы. Вожаки их становились военно-политическими лидерами, которые способствовали дальнейшей этнополитической консолидации, а главным инструментом её, как нередко случается в традиционных обществах, оказывались патронажно-клиентельные схемы. В начале 1990-х гг., после падения режима Наджибулы, непуштунские группы на короткое время получили ключевые позиции в кабульском центральном правительстве. Потом стали одной из многих сторон в гражданской войне. А во второй половине 1990-х гг. – главной силой сопротивления талибам. Осенью 2001 г. непуштунские военные отряды вступили в союз с американцами при свержении власти талибов. В награду лидеры этих движений получили значимые позиции в Кабуле, сохранение которых и оставалось их главной задачей последние двадцать лет. Практически всё это время непуштунские группы активно взаимодействовали с внешними игроками. В 1980-е гг. они получали помощь от Пакистана и западных стран на «джихад» против СССР и просоветского режима, а во второй половине 1990-х гг. – от России, Ирана, Индии и стран Центральной Азии на сопротивление талибам. Длительное вовлечение иностранцев способствовало формированию у афганских акторов своеобразного взгляда на мировые дела, в соответствии с которым Афганистан расположен в центре буквально всех мировых интриг. Причём у непуштунских этнополитических лидеров такой аспект мировосприятия развит особенно сильно. Они привыкли к соперничеству крупных игроков в Афганистане и умело сочетали свои интересы с интересами спонсоров, не теряя базовую самостоятельность в воззрениях и целеполагании. Однако после того, как в результате американской военной интервенции в Афганистане было сформировано централизованное правительство, с непуштунскими военно-политическими лидерами произошла следующая метаморфоза. Их отряды разоружили и распустили (независимая сила признавалась деструктивной[10]), и согласие на это стало условием вхождения в новую систему власти. Этнополитические фракции хотели оставаться важной частью общеафганской системы, но быть таковой они могли, только имея собственную «самость», а последняя строится на этнополитической базе. Получалось, что им одновременно была необходима и региональная автономия (некоторые политики из непуштунской среды даже говорят о федерализации Афганистана, что крайне болезненно воспринимается пуштунами), и сильное представительство в центральном правительстве. И если раньше право на «самость» они отстаивали с опорой на собственные военные силы, то после разоружения им потребовался внешний гарант для поддержания влияния в политической системе. Им – естественным образом – стали Соединённые Штаты, сотрудничество с которыми ещё и щедро вознаграждалось финансово. Таким образом непуштунские этнополитические лидеры включились в борьбу за внимание и поощрение со стороны Вашингтона. С одной стороны, они работали на сохранение вовлечённости иностранцев в афганские дела, с другой – доказывали свою значимость и полезность для иностранцев. За примерно пятнадцать лет непуштунские лидеры во многом утратили базовую самостоятельность. Это стало окончательно ясно весной и летом 2021 года. Талибы двинулись на север и запад, а команда Гани в центральном правительстве заняла странную позицию, сочетая воинственные заявления с одёргиванием региональных лидеров: им не давали самостоятельности в военных действиях по причине того, что у правительства якобы имелся стратегический план обороны крупных городов, и оно не хотело распылять усилий. В результате талибы захватывали обширные территории, осаждали города, а непуштунские военно-политические лидеры не решались порвать с центральным правительством, за которым стояли США. Летом 2021 г. некогда бесстрашные вожди непуштунских этнополитических групп застыли в нерешительности, не будучи в состоянии сделать однозначный выбор между интересами внешних сил и собственных сообществ. Оказалось, что процесс утраты базовой самостоятельности зашёл слишком далеко.
Буфер или соединительное звено?
Традиционное соперничество великих держав означает, что множество малых и средних стран попадают в орбиту влияния больших. Стремясь нарастить мощь по сравнению с соперниками, великие державы формировали военно-политические союзы. Подвижность международной среды оставляла малым и средним державам свободу манёвра. Великие державы могли проиграть войну или столкнуться с внутренними проблемами, союзы рушились и переустраивались. Поэтому для малых и средних существовало пространство действий. Кроме стратегии присоединения к «большим» им была доступна модель балансирования. А в некоторые исторические периоды на передний план выходила концепция внешнеполитического нейтралитета, которая могла быть частью и упомянутой стратегии балансирования, и другой функции – буферной. Афганистан хорошо известен всем специалистам-международникам именно как буфер. Исторически возникновение этой страны было следствием желания России и Британии избежать непосредственного соприкосновения зон влияния в районе Памира. Афганистан исправно исполнял соответствующую роль буфера вплоть до конца 1970-х гг., когда он сам превратился в территорию соперничества великих держав. Следствием стало привнесение на афганскую почву не только советско-американских, но и других противоречий. СССР и США привлекли региональных союзников к соперничеству на афганской территории, и те «обогатили» конфликт великих держав своими региональными противоречиями. Внутренний афганский контекст оказался одновременно замкнут и на вопросы глобальной политики, и на региональные противоречия – южноазиатские и ближневосточные[11]. Когда в начале 1990-х гг. об Афганистане «забыли» великие державы, соперничество продолжили региональные. Приход к власти самостоятельного субъекта, если, конечно, он будет последователен в этом качестве, должен вести к снижению влияния иностранцев – и региональных, и глобальных игроков – на принятие стратегических решений по афганской внешней и внутренней политике. В современных политических терминах это можно назвать движением в сторону международного нейтралитета, а в исторических – возрождением буферной роли. Впрочем, буфер сегодня не такой, как раньше. Есть вероятность, что мы будем наблюдать элементы сдерживания России от слишком глубокого проникновения на юг и сдерживания Пакистана от чрезмерного присутствия в Центральной Азии.
Экспансионистские устремления талибов могут оказаться успешными только при внешней помощи и поощрении, поэтому гарантией от такой политики является для Москвы самостоятельность афганского режима, его концентрация исключительно на национальных задачах. Исламабаду ещё в большей степени важно сдерживать афганских талибов от того, чтобы они всерьёз занялись «пуштунским вопросом» внутри Пакистана, а это чревато для страны экзистенциональным кризисом. Таким образом, Пакистану следует отвлечь талибов от пакистано-пуштунского вопроса, а России – от центральноазиатского. Афганистан должен стать зоной, где талибы заняты своей внутренней повесткой. Функция буферной территории – развести зоны влияния/ответственности сильных игроков и минимизировать тем самым риск их столкновения. Разделительный характер буфера вступает в противоречие с ключевым элементом международного нарратива, устоявшегося за пятнадцать-двадцать лет, – Афганистан важен, поскольку через его территорию можно соединить разнообразной инфраструктурой Центральную и Южную Азию[12]. Возможно, найдутся варианты совмещения функций экономического соединения и геополитического размежевания. Впрочем, даже если последнее будет преобладать, буферная зона не может быть абсолютно «стерильной», изолированной от соседей. Потому и в этом случае сохранится возможность осуществлять региональные транспортные проекты на территории Афганистана (хотя, вероятно, и ограниченного масштаба).
Сукины дети без родителей
Практическая полицентричность современного мира – это не только отсутствие мирового гегемона и баланс сил между крупнейшими игроками, но и сложная система взаимодействия крупных игроков с малыми и средними. С конца 1970-х, а в ещё большей степени в 1980-е гг. исследователи обращают внимание на то, что создаются благоприятные условия для роста значимости в мировых делах средних и малых стран. Тогда неолибералы обосновали феномен комплексной взаимозависимости. Государства и негосударственные игроки испытывают на себе последствия событий в других государствах или в международной системе в целом, и уязвимость к внешним эффектам крупных игроков признавалась более высокой. Из этого следовало, что крупные державы слабеют, то есть утрачивают власть над мировыми делами[13]. На базе таких умозаключений получила развитие «теория средних держав», которая предполагала: те, кто раньше был в тени «больших», получают расширенную свободу действий и возможность проявить себя[14]. После холодной войны сосуществовали две тенденции. С одной стороны, шло формирование международной институциональной структуры, основы для постгегемонистского мирового порядка. С другой, вновь стала возможной гегемония. Многим казалось, что она является долгосрочной реальностью, а сам её масштаб генерирует некое новое качество и устойчивость[15]. Однако последовательные реалисты в неё не верили[16], как и последовательные либералы. Последние считали необходимым использовать период американской гегемонии для запуска либерального мирового порядка и его поддержания на ранних этапах. В дальнейшем же они ожидали постепенного отступления США с гегемонистских позиций и передачи власти международным институтам[17]. В любом случае после холодной войны средние и малые страны получили дополнительные возможности. На них работали достаточно длительные периоды исторически высоких цен на полезные ископаемые, расширение доступа на внешние рынки в рамках набиравшей силу глобализации. Далеко не все смогли воспользоваться этими условиями: появилась проблема несостоятельных государств[18], многие оспаривали положительные эффекты глобализации для отсталых обществ[19]. Но целый ряд развивающихся стран сделали рывок в развитии и стали играть заметную роль в мировых делах[20]. Однако на фоне кризиса и либерального мирового порядка, и американской гегемонии с одновременным нарастанием конфронтационности, похожей на традиционное соперничество великих держав, перспективы малых и средних стран стали выглядеть менее радужно. Можно было ожидать, что великие державы вновь возьмутся укреплять военно-политические альянсы, что станет сужать пространство для независимой политики малых и средних. Элементы этого, действительно, наблюдались.
Она вполне уместна в условиях, когда конкуренция носит несимметричный характер и не укладывается в категории традиционной «игры с нулевой суммы»[21]. Стремление к наращиванию собственных альянсов, как правило затратных, может быть не вполне оправдано с учётом того, что в современном мире зачастую легче лишить соперника победы за счёт повышения цены его действий до неприемлемого уровня, и так, собственно, победить. В этих условиях великим державам не мешает наличие самостоятельных стран среднего и малого масштаба. Полицентричный мир, как он складывается сейчас, отличается и от концептуальных представлений, излагаемых на официальном уровне в России, и от теоретических построений западных реалистов. Россия представляет концепцию полицентричности (многополярность) не только как естественное состояние международной структуры, но и как гармоничную систему международных отношений, где действует примат международного права, кооперативные начала преобладают над конфронтационными, принимается многообразие человеческой цивилизации и так далее. Западные реалисты видят полицентричность не столь идеалистически. Для них это прежде всего состояние международной структуры: отсутствие мирового гегемона, глобального по своим материальным возможностям и стремящегося сделать свои нормативные установки универсальными, и наличие нескольких крупных игроков, конкурирующих друг с другом, что предполагает решающее значение силы. Практическая полицентричность современного мира не столь идеальна, как в официальной российской концепции, и не столь сконцентрирована на крупных игроках и их прямом соперничестве, как у западных реалистов. В современном полицентричном мире имеет место консолидация военно-политических альянсов под нужны великих. Но в некоторых случаях ценностью для «больших» становится способность средней или малой страны к самостоятельности. Возможно, это временное явление.Например, на период, пока у великих держав не хватает сил поделить мир на зоны влияния/ответственности. Или пока маховик соперничества только раскручивается: «большие» стараются контролировать темпы и масштабы эскалации, они не заинтересованы в том, чтобы малые и средние страны играли на их противоречиях, поэтому «нейтральный» игрок среднего уровня лучше, чем тот, кто провоцирует конфронтацию. Но, возможно, что для стран среднего масштаба появляется и более постоянная ниша – функция самостоятельности и редуцирования влияния великих держав на свою внешнюю и внутреннюю политику. В теории «средних держав» предполагается, что некоторые страны приобретают большую самостоятельность в силу структурных реалий (относительного ослабления «больших») и собственного возвышения. Впрочем, на практике некоторые страны, которые считаются классическими средними державами, например Канада или Австралия, подтверждают свой статус активным участием в международных делах, но пребывают в системе военно-политических союзов с более сильной державой и не могут считаться в полной мере стратегически самостоятельными. В современных условиях способность средней или малой державы проводить самостоятельную политику определяется не столько параметрами страны, сколько готовностью больших держав предоставить ей для этого возможность за счёт выделения соответствующей ниши в том или ином региональном раскладе. Это означает, что самостоятельными могут быть и достаточно слабые государства.
* * *
Вопрос, который витал в воздухе в последние годы, а летом 2021 г. стал чуть ли не главным в среде политологов и журналистов: почему Россия так сблизилась с «Талибаном»? Многие склонялись к простому объяснению: основой является антиамериканизм. Одни полагают, что Россия почти ослеплена идеей противостояния с Америкой и недооценивает риски, связанные с талибами. Другие уверены, что Россия сделала осознанный и решительный выбор в пользу антиамериканского альянса с «плохими парнями» всех мастей. Рискнём предположить, что последняя версия станет скоро основной. Она укладывается в общую концептуальную рамку администрации Байдена, что в мире разворачивается историческое противостояние между демократиями и автократиями. К последним уже отнесли Россию и Китай. Видимо, в эту категорию попадёт и Пакистан. А дальше рабочей версией станет картина, что демократии защищают малые прогрессивные страны, а автократии прикрывают не только кровожадных диктаторов, но и фундаменталистов – в общем, разнообразных носителей антипрогресса.
И это вполне последовательный шаг в рамках стремления к построению полицентричного и разнообразного мира. Остаётся много неопределённостей относительно внутреннего развития обстановки в Афганистане, но в международном контексте страна может стать как примером традиционного соперничества великих держав, когда все будут ориентироваться на формулировку «сукин сын, но наш», так и примером принципиально другого характера взаимодействия – «сукин сын, но ничей». В последнем случае Афганистан станет ещё одной гранью полицентричного мира и ярким свидетельством плавного изменения российской политики, которое затрагивает не только данный регион, но и общие установки отечественной дипломатии на новом этапе мирового развития. В структурно полицентричном мире, где выделится группа достаточно самостоятельных в своём поведении стран среднего масштаба, одним из элементов конкурентного преимущества «больших» станет умение иметь дело с такими «средними». Базовые элементы – принятие «средних» со всей их специфичностью, не навязывание им привычных для «больших» шаблонов внутренней и внешней политики. При этом самостоятельные (а в некоторых случаях, наверное, и самобытные) «средние» усложнят динамику международного взаимодействия. И тогда сравнительные преимущества получат те из «больших», кто проявит умение не переламывать ситуацию в свою пользу давлением и силой, а лавировать и тонко использовать сложную международную динамику, полагаясь на весь спектр искусства дипломатии (впрочем, использование силовых возможностей тоже часть этого искусства).
The casus of the "Taliban" and the peculiarity of the polycentric world The events in Afghanistan are unfolding so rapidly and dramatically that the main attention is focused on the country dimension of the Afghan issue – the change of power, the fate of refugees, the beginnings of political and humanitarian crises and the possibility of civil war. However, we must not forget that the Afghan situation has a broader regional and global significance. Ivan Safranchuk, Vera Zhornist
Казус «талибана» и особенности полицентричного мира 2021-09-17 08:12 Редакция ПО  События в Афганистане разворачиваются настолько стремительно и драматично, что основное внимание приковано к страновому измерению афганского вопроса – смене власти, судьбе беженцев, зачаткам политического и гуманитарного кризисов и возможности гражданской войны. Однако нельзя забывать, что афганская ситуация имеет более широкое региональное и глобальное значение. Сохранится ли в каком-то, возможно, изменённом виде внешний проект в отношении Афганистана под эгидой международных организаций? Разворачивается ли там классическое соперничество великих держав, в рамках которого Пакистан, Китай и Россия попросту вывели страну из американской зоны влияния? Будут ли США и их союзники бороться за влияние на Кабул или попытаются «отравить» радость соперников, вновь превращая талибский Афганистан в изгоя? Станет ли он партнёром для транснациональных транспортных проектов или соседи, наоборот, после колебаний предпочтут отгородиться? Вероятнее всего, эти и подобные вопросы станут в ближайшее время основными, а внутриафганский сюжет вторичным: либо ему просто перестанут уделять пристальное внимание, либо он превратится в производное от международных тем, которые и определят особенности отношения к развитию событий в самом Афганистане. Широко распространено мнение, что ключевую роль в афганском вопросе играют внешние игроки. Настоящая статья исходит из того, что талибы не просто будут в обозримой перспективе основным субъектом государства, но и являются наиболее самостоятельными из всех действующих лиц. Последнее может стать решающим для того, каким станет международный аспект событий в Афганистане. Кроме того, происходящее добавляет новые штрихи в дискуссию о самих основах современных международных отношений, особенно в части взаимодействия крупных держав с малыми и средними.
Талибы как наиболее самостоятельная сила
Долгое время специалисты рассматривали талибов[1] как силу преимущественно несамостоятельную. В журналистских расследованиях и экспертных оценках указывалось на связи талибов с Пакистаном[2]. В результате за ними закрепилась репутация «орудия» Исламабада. Впрочем, неоднократно происходило то, что не укладывалось в эту концепцию. Например, во второй половине сентября 2001 г. талибы отказали всем посредникам, которые с одобрения США пытались договориться с ними о выдаче или уничтожении Усамы бен Ладена и его ближайшего окружения, а также о демонтаже соответствующей военной инфраструктуры[3]. Тогда это не выглядело как проявление самостоятельности. Казалось, что либо посредники ведут не вполне честную игру, либо талибы настолько повязаны «Аль-Каидой»[4], что неспособны на собственные рациональные решения. Потом возникли пакистанские талибы, они принялись всерьёз воевать с властями Пакистана[5], при этом последние продолжали сотрудничать с афганскими талибами и их союзниками из «Аль-Каиды», а афганский «Талибан» не прерывал связей с пакистанским. После открытия в 2013 г. офиса в Дохе талибы осуществляли контакты с разными иностранцами так, что совсем не выглядели марионетками в чужих руках. В конечном счёте Соединённые Штаты вступили с ними в прямые переговоры и подписали соглашение[6], фактически подтвердив высокий уровень субъектности «Талибана». История того, как талибы из инструмента в руках других стали самостоятельной силой, ещё ждёт своих исследователей. Сейчас надо учитывать, что у талибов накоплен багаж отношений, в том числе и непубличных, с разными региональными и глобальными игроками.
Нахождение в сети формальных и неформальных контактов, которые в той или иной степени влияют на поведение, не является чем-то необычным. Это реальность для большинства международных игроков. Абсолютной автономии и независимости действий нет ни у кого, как и абсолютной прозрачности договорённостей и обязательств. В сравнительных же категориях талибов можно сейчас считать более независимыми в своих действиях, чем правительства очень многих малых и средних стран Европы и Азии. В афганском контексте даже с учётом упомянутого выше багажа связей талибы гораздо более самостоятельны, чем остальные местные игроки. Технократы павшего центрального правительства и джихадисты-интернационалисты – типичные примеры несамостоятельности, а вот с непуштунскими этнополитическими элементами ситуация более сложная. «Технократическая» часть центрального правительства в Кабуле состояла из людей, получивших образование на Западе. Их мысли подчинялись стройному порядку. Они считали, что построение «нового Афганистана» находится на ранней стадии, когда он не может обойтись без внешней поддержки, прежде всего американской. Соответственно, главная задача в том, чтобы как можно глубже втянуть западников и вообще международное сообщество в Афганистан. На таких афганцев делалась ставка в масштабных проектах «нациестроительства» при международной поддержке, а по сути – переустройства общества по внешним рецептам[7]. Афганские технократы сопротивлялись попыткам трёх американских президентов вывести войска, до последнего надеялись, что такого решения не примет и четвёртый – Джозеф Байден; американские базы были нужны как залог вовлечённости США в афганские дела. Они намеревались соорудить региональную державу и понимали, что это невозможно без американских штыков и плотного геополитического сотрудничества. Кабульский официоз руководствовался необходимостью стать для Вашингтона примерно тем, чем были для него Турция или Пакистан во второй половине ХХ века, обменяв соответствующие геополитические обязательства на поддержку Соединёнными Штатами позиций их партнёров внутри Афганистана. Эти люди мечтали о значимой региональной державе, которая в будущем достаточно окрепнет, чтобы, как и другие крупные региональные партнёры Америки, начать «свою игру». Но до этого правительство, контролируемое такими людьми, не могло быть никаким другим, кроме как марионеточным. Заметную силу в Афганистане представляют джихадисты-интернационалисты. Им страна нужна как база для региональной и глобальной деятельности. Они пребывают в состоянии постоянной борьбы, которая завязана на международных идеологов и спонсоров: чтобы воевать – нужно получать поощрение идеологов и денежные пожертвования, а чтобы их получать – нужно воевать. Джихадисты неотделимы от внешних покровителей, их деятельность тем успешнее, чем в большей степени им удаётся интернационализировать локальный или региональный конфликт, в который они вмешались сознательно или оказались вовлечены волей обстоятельств. И в этом смысле джихадисты-интернационалисты при всей своей отчаянности и готовности к кровавой битве несамостоятельны. Сейчас главной джихадистской силой в Афганистане является ИГИЛ[8], бойцы под этим флагом стали заметны после 2014–2015 годов. Представлена и «Аль-Каида», но это не основной отряд подобного направления. Нельзя исключать, что, потерпев неудачу в Сирии, джихадисты-интернационалисты попробуют сделать Афганистан новым главным фронтом глобальной «священной войны», затягивая туда всё больше внешних интересов и единомышленников. Значимость непуштунских этнополитических групп, главные из которых таджики, узбеки и хазарейцы, постоянно повышалась на протяжении почти полувека[9]. Непуштунские отряды составляли важную часть повстанческого движения против просоветского режима в 1980-е годы. Вожаки их становились военно-политическими лидерами, которые способствовали дальнейшей этнополитической консолидации, а главным инструментом её, как нередко случается в традиционных обществах, оказывались патронажно-клиентельные схемы. В начале 1990-х гг., после падения режима Наджибулы, непуштунские группы на короткое время получили ключевые позиции в кабульском центральном правительстве. Потом стали одной из многих сторон в гражданской войне. А во второй половине 1990-х гг. – главной силой сопротивления талибам. Осенью 2001 г. непуштунские военные отряды вступили в союз с американцами при свержении власти талибов. В награду лидеры этих движений получили значимые позиции в Кабуле, сохранение которых и оставалось их главной задачей последние двадцать лет. Практически всё это время непуштунские группы активно взаимодействовали с внешними игроками. В 1980-е гг. они получали помощь от Пакистана и западных стран на «джихад» против СССР и просоветского режима, а во второй половине 1990-х гг. – от России, Ирана, Индии и стран Центральной Азии на сопротивление талибам. Длительное вовлечение иностранцев способствовало формированию у афганских акторов своеобразного взгляда на мировые дела, в соответствии с которым Афганистан расположен в центре буквально всех мировых интриг. Причём у непуштунских этнополитических лидеров такой аспект мировосприятия развит особенно сильно. Они привыкли к соперничеству крупных игроков в Афганистане и умело сочетали свои интересы с интересами спонсоров, не теряя базовую самостоятельность в воззрениях и целеполагании. Однако после того, как в результате американской военной интервенции в Афганистане было сформировано централизованное правительство, с непуштунскими военно-политическими лидерами произошла следующая метаморфоза. Их отряды разоружили и распустили (независимая сила признавалась деструктивной[10]), и согласие на это стало условием вхождения в новую систему власти. Этнополитические фракции хотели оставаться важной частью общеафганской системы, но быть таковой они могли, только имея собственную «самость», а последняя строится на этнополитической базе. Получалось, что им одновременно была необходима и региональная автономия (некоторые политики из непуштунской среды даже говорят о федерализации Афганистана, что крайне болезненно воспринимается пуштунами), и сильное представительство в центральном правительстве. И если раньше право на «самость» они отстаивали с опорой на собственные военные силы, то после разоружения им потребовался внешний гарант для поддержания влияния в политической системе. Им – естественным образом – стали Соединённые Штаты, сотрудничество с которыми ещё и щедро вознаграждалось финансово. Таким образом непуштунские этнополитические лидеры включились в борьбу за внимание и поощрение со стороны Вашингтона. С одной стороны, они работали на сохранение вовлечённости иностранцев в афганские дела, с другой – доказывали свою значимость и полезность для иностранцев. За примерно пятнадцать лет непуштунские лидеры во многом утратили базовую самостоятельность. Это стало окончательно ясно весной и летом 2021 года. Талибы двинулись на север и запад, а команда Гани в центральном правительстве заняла странную позицию, сочетая воинственные заявления с одёргиванием региональных лидеров: им не давали самостоятельности в военных действиях по причине того, что у правительства якобы имелся стратегический план обороны крупных городов, и оно не хотело распылять усилий. В результате талибы захватывали обширные территории, осаждали города, а непуштунские военно-политические лидеры не решались порвать с центральным правительством, за которым стояли США. Летом 2021 г. некогда бесстрашные вожди непуштунских этнополитических групп застыли в нерешительности, не будучи в состоянии сделать однозначный выбор между интересами внешних сил и собственных сообществ. Оказалось, что процесс утраты базовой самостоятельности зашёл слишком далеко.
Буфер или соединительное звено?
Традиционное соперничество великих держав означает, что множество малых и средних стран попадают в орбиту влияния больших. Стремясь нарастить мощь по сравнению с соперниками, великие державы формировали военно-политические союзы. Подвижность международной среды оставляла малым и средним державам свободу манёвра. Великие державы могли проиграть войну или столкнуться с внутренними проблемами, союзы рушились и переустраивались. Поэтому для малых и средних существовало пространство действий. Кроме стратегии присоединения к «большим» им была доступна модель балансирования. А в некоторые исторические периоды на передний план выходила концепция внешнеполитического нейтралитета, которая могла быть частью и упомянутой стратегии балансирования, и другой функции – буферной. Афганистан хорошо известен всем специалистам-международникам именно как буфер. Исторически возникновение этой страны было следствием желания России и Британии избежать непосредственного соприкосновения зон влияния в районе Памира. Афганистан исправно исполнял соответствующую роль буфера вплоть до конца 1970-х гг., когда он сам превратился в территорию соперничества великих держав. Следствием стало привнесение на афганскую почву не только советско-американских, но и других противоречий. СССР и США привлекли региональных союзников к соперничеству на афганской территории, и те «обогатили» конфликт великих держав своими региональными противоречиями. Внутренний афганский контекст оказался одновременно замкнут и на вопросы глобальной политики, и на региональные противоречия – южноазиатские и ближневосточные[11]. Когда в начале 1990-х гг. об Афганистане «забыли» великие державы, соперничество продолжили региональные. Приход к власти самостоятельного субъекта, если, конечно, он будет последователен в этом качестве, должен вести к снижению влияния иностранцев – и региональных, и глобальных игроков – на принятие стратегических решений по афганской внешней и внутренней политике. В современных политических терминах это можно назвать движением в сторону международного нейтралитета, а в исторических – возрождением буферной роли. Впрочем, буфер сегодня не такой, как раньше. Есть вероятность, что мы будем наблюдать элементы сдерживания России от слишком глубокого проникновения на юг и сдерживания Пакистана от чрезмерного присутствия в Центральной Азии.
Экспансионистские устремления талибов могут оказаться успешными только при внешней помощи и поощрении, поэтому гарантией от такой политики является для Москвы самостоятельность афганского режима, его концентрация исключительно на национальных задачах. Исламабаду ещё в большей степени важно сдерживать афганских талибов от того, чтобы они всерьёз занялись «пуштунским вопросом» внутри Пакистана, а это чревато для страны экзистенциональным кризисом. Таким образом, Пакистану следует отвлечь талибов от пакистано-пуштунского вопроса, а России – от центральноазиатского. Афганистан должен стать зоной, где талибы заняты своей внутренней повесткой. Функция буферной территории – развести зоны влияния/ответственности сильных игроков и минимизировать тем самым риск их столкновения. Разделительный характер буфера вступает в противоречие с ключевым элементом международного нарратива, устоявшегося за пятнадцать-двадцать лет, – Афганистан важен, поскольку через его территорию можно соединить разнообразной инфраструктурой Центральную и Южную Азию[12]. Возможно, найдутся варианты совмещения функций экономического соединения и геополитического размежевания. Впрочем, даже если последнее будет преобладать, буферная зона не может быть абсолютно «стерильной», изолированной от соседей. Потому и в этом случае сохранится возможность осуществлять региональные транспортные проекты на территории Афганистана (хотя, вероятно, и ограниченного масштаба).
Сукины дети без родителей
Практическая полицентричность современного мира – это не только отсутствие мирового гегемона и баланс сил между крупнейшими игроками, но и сложная система взаимодействия крупных игроков с малыми и средними. С конца 1970-х, а в ещё большей степени в 1980-е гг. исследователи обращают внимание на то, что создаются благоприятные условия для роста значимости в мировых делах средних и малых стран. Тогда неолибералы обосновали феномен комплексной взаимозависимости. Государства и негосударственные игроки испытывают на себе последствия событий в других государствах или в международной системе в целом, и уязвимость к внешним эффектам крупных игроков признавалась более высокой. Из этого следовало, что крупные державы слабеют, то есть утрачивают власть над мировыми делами[13]. На базе таких умозаключений получила развитие «теория средних держав», которая предполагала: те, кто раньше был в тени «больших», получают расширенную свободу действий и возможность проявить себя[14]. После холодной войны сосуществовали две тенденции. С одной стороны, шло формирование международной институциональной структуры, основы для постгегемонистского мирового порядка. С другой, вновь стала возможной гегемония. Многим казалось, что она является долгосрочной реальностью, а сам её масштаб генерирует некое новое качество и устойчивость[15]. Однако последовательные реалисты в неё не верили[16], как и последовательные либералы. Последние считали необходимым использовать период американской гегемонии для запуска либерального мирового порядка и его поддержания на ранних этапах. В дальнейшем же они ожидали постепенного отступления США с гегемонистских позиций и передачи власти международным институтам[17]. В любом случае после холодной войны средние и малые страны получили дополнительные возможности. На них работали достаточно длительные периоды исторически высоких цен на полезные ископаемые, расширение доступа на внешние рынки в рамках набиравшей силу глобализации. Далеко не все смогли воспользоваться этими условиями: появилась проблема несостоятельных государств[18], многие оспаривали положительные эффекты глобализации для отсталых обществ[19]. Но целый ряд развивающихся стран сделали рывок в развитии и стали играть заметную роль в мировых делах[20]. Однако на фоне кризиса и либерального мирового порядка, и американской гегемонии с одновременным нарастанием конфронтационности, похожей на традиционное соперничество великих держав, перспективы малых и средних стран стали выглядеть менее радужно. Можно было ожидать, что великие державы вновь возьмутся укреплять военно-политические альянсы, что станет сужать пространство для независимой политики малых и средних. Элементы этого, действительно, наблюдались.
Она вполне уместна в условиях, когда конкуренция носит несимметричный характер и не укладывается в категории традиционной «игры с нулевой суммы»[21]. Стремление к наращиванию собственных альянсов, как правило затратных, может быть не вполне оправдано с учётом того, что в современном мире зачастую легче лишить соперника победы за счёт повышения цены его действий до неприемлемого уровня, и так, собственно, победить. В этих условиях великим державам не мешает наличие самостоятельных стран среднего и малого масштаба. Полицентричный мир, как он складывается сейчас, отличается и от концептуальных представлений, излагаемых на официальном уровне в России, и от теоретических построений западных реалистов. Россия представляет концепцию полицентричности (многополярность) не только как естественное состояние международной структуры, но и как гармоничную систему международных отношений, где действует примат международного права, кооперативные начала преобладают над конфронтационными, принимается многообразие человеческой цивилизации и так далее. Западные реалисты видят полицентричность не столь идеалистически. Для них это прежде всего состояние международной структуры: отсутствие мирового гегемона, глобального по своим материальным возможностям и стремящегося сделать свои нормативные установки универсальными, и наличие нескольких крупных игроков, конкурирующих друг с другом, что предполагает решающее значение силы. Практическая полицентричность современного мира не столь идеальна, как в официальной российской концепции, и не столь сконцентрирована на крупных игроках и их прямом соперничестве, как у западных реалистов. В современном полицентричном мире имеет место консолидация военно-политических альянсов под нужны великих. Но в некоторых случаях ценностью для «больших» становится способность средней или малой страны к самостоятельности. Возможно, это временное явление.Например, на период, пока у великих держав не хватает сил поделить мир на зоны влияния/ответственности. Или пока маховик соперничества только раскручивается: «большие» стараются контролировать темпы и масштабы эскалации, они не заинтересованы в том, чтобы малые и средние страны играли на их противоречиях, поэтому «нейтральный» игрок среднего уровня лучше, чем тот, кто провоцирует конфронтацию. Но, возможно, что для стран среднего масштаба появляется и более постоянная ниша – функция самостоятельности и редуцирования влияния великих держав на свою внешнюю и внутреннюю политику. В теории «средних держав» предполагается, что некоторые страны приобретают большую самостоятельность в силу структурных реалий (относительного ослабления «больших») и собственного возвышения. Впрочем, на практике некоторые страны, которые считаются классическими средними державами, например Канада или Австралия, подтверждают свой статус активным участием в международных делах, но пребывают в системе военно-политических союзов с более сильной державой и не могут считаться в полной мере стратегически самостоятельными. В современных условиях способность средней или малой державы проводить самостоятельную политику определяется не столько параметрами страны, сколько готовностью больших держав предоставить ей для этого возможность за счёт выделения соответствующей ниши в том или ином региональном раскладе. Это означает, что самостоятельными могут быть и достаточно слабые государства.
* * *
Вопрос, который витал в воздухе в последние годы, а летом 2021 г. стал чуть ли не главным в среде политологов и журналистов: почему Россия так сблизилась с «Талибаном»? Многие склонялись к простому объяснению: основой является антиамериканизм. Одни полагают, что Россия почти ослеплена идеей противостояния с Америкой и недооценивает риски, связанные с талибами. Другие уверены, что Россия сделала осознанный и решительный выбор в пользу антиамериканского альянса с «плохими парнями» всех мастей. Рискнём предположить, что последняя версия станет скоро основной. Она укладывается в общую концептуальную рамку администрации Байдена, что в мире разворачивается историческое противостояние между демократиями и автократиями. К последним уже отнесли Россию и Китай. Видимо, в эту категорию попадёт и Пакистан. А дальше рабочей версией станет картина, что демократии защищают малые прогрессивные страны, а автократии прикрывают не только кровожадных диктаторов, но и фундаменталистов – в общем, разнообразных носителей антипрогресса.
И это вполне последовательный шаг в рамках стремления к построению полицентричного и разнообразного мира. Остаётся много неопределённостей относительно внутреннего развития обстановки в Афганистане, но в международном контексте страна может стать как примером традиционного соперничества великих держав, когда все будут ориентироваться на формулировку «сукин сын, но наш», так и примером принципиально другого характера взаимодействия – «сукин сын, но ничей». В последнем случае Афганистан станет ещё одной гранью полицентричного мира и ярким свидетельством плавного изменения российской политики, которое затрагивает не только данный регион, но и общие установки отечественной дипломатии на новом этапе мирового развития. В структурно полицентричном мире, где выделится группа достаточно самостоятельных в своём поведении стран среднего масштаба, одним из элементов конкурентного преимущества «больших» станет умение иметь дело с такими «средними». Базовые элементы – принятие «средних» со всей их специфичностью, не навязывание им привычных для «больших» шаблонов внутренней и внешней политики. При этом самостоятельные (а в некоторых случаях, наверное, и самобытные) «средние» усложнят динамику международного взаимодействия. И тогда сравнительные преимущества получат те из «больших», кто проявит умение не переламывать ситуацию в свою пользу давлением и силой, а лавировать и тонко использовать сложную международную динамику, полагаясь на весь спектр искусства дипломатии (впрочем, использование силовых возможностей тоже часть этого искусства).
Владимир Бортко: Россия просто развалится без сильной центральной власти 2021-09-17 08:15 Редакция ПО  — Владимир Владимирович, Антигона — персонаж из далекого прошлого, а впервые пьесу поставили еще до нашей эры. Почему сегодня вы взяли этот сюжет, ведь вокруг немало проблем на злобу дня? — Это самая современная история, какая только может быть. Речь о конфликте между неписаными, внутренними убеждениями человека и законами государства. Я чувствую одно, но закон говорит совершенно другое. Как поступить, из чего следовать? Противоречия? Еще какие! Давайте вспомним эту драму. Родного брата Антигоны царь Креонт, кстати — ее дядя, объявил предателем и изменником родины. Тело воина должны были бросить на растерзание псам, а всех, кто вздумает предать его земле, ждет смерть. Однако 18-летняя Антигона идет против царя и тайно хоронит брата. У нее свой — родственный долг, она отстаивает свою правоту. Но и Креонт не может отступить от им же изданного закона, хотя его разрывают внутренние терзания. Властителю совершенно не хочется казнить юную красавицу, свою племянницу, к тому же — невесту сына. Кто прав? Считаю, что это очень, сверхактуальная, тема. — Вы сказали, что среди зрителей, которые придут на спектакль, особенно ждете молодежь. Надеетесь, тинейджерам будет интересен древнегреческий миф? — Надеюсь, потому что именно молодежь сегодня чаще всего оказывается на перепутье. Сомневается в устройстве мира, справедливости и морали общества, хором отрицает устоявшиеся ценности. Не всегда ей удается выстроить диалог и со старшим поколением. Нынешние 15-20-летние часто не понимают не только своего будущего, но и настоящего, и эта ситуация характерна для многих стран. Между тем, им придется делать выбор. Можешь, как в сказке, пойти направо, можешь — налево, и тем самым определить судьбу. Например, если говорить о реалиях дня, готов сделать прививку от ковида или отказываешься? Действительность подтверждает — от «да» и «нет» многое зависит. Антигона приняла свое решение, хотя оно стоило ей жизни. Именно проблема выбора стоит в центре этой истории, пьесы и нашего спектакля. Поэтому, если удастся достучаться до молодых, буду считать задачу выполненной. — Ранее вы говорили, что тоже для «воспитания молодежи» хотели бы снять фильм об Александре I и Наполеоне. Почему так важно познакомить нынешних «миллениалов» с этими историческими фигурами? — Потому что речь идет о времени, которое стало величайшим триумфом русского оружия. Ведь наша армия, которой командовал Александр, безоговорочно победила в войне 1812 года. Причем она противостояла нашествию всей Европы. Как-то забылось, что из 500 тысяч наполеоновских войск французов было только 300 тысяч. Остальные представляли почти все государства Старого света — чехи, поляки, голландцы, испанцы. Примечательный факт: началась война 24 июня. Параллели не возникают? И двигались захватчики почти той же дорогой, что и гитлеровцы. А мы их полностью разгромили и весной 1814-го торжественно вошли в Париж. Праздновалось это примерно так же, как в 1945-м взятие Берлина. Не было европейской столицы, где улицу, переулок, мост или площадь не назвали бы в честь Александра Первого. Кто об этом сегодня помнит? Давайте спросим у нынешних мальчиков или девочек, в честь кого воздвигнута воспетая Пушкиным колонна на Дворцовой площади? Почему называется она Александровская? Очень хочу ошибиться, но, думаю, правильных ответов получим немного. — Вы планировали сделать эту картину к своему юбилею (в мае 2021-го Владимиру Бортко исполнилось 75-лет – Ред.). Работа уже идет? — Нет, пока у государства не нашлось средств. Задумывался сериал — с историческими костюмами, батальными сценами масштаба «Войны и мира». В итоге мне предложили сумму, которая составляет примерно десятую часть от необходимой. Видно, рассказ о славе нашей армии, подвиге народа никому не нужен. Кстати, это стало бы хорошим напоминанием Западу, где нас упорно пытаются вычеркнуть из прошлого. Потому что немало нынешних европейцев считают, что конец войны с Наполеоном — это битва при Ватерлоо, но никак не русская кампания и взятие Парижа. А такой фильм еще раз помог бы забывчивым иностранцам вспомнить, кто кого победил на самом деле. Кроме того, интересно проследить личные отношения Александра и Наполеона. Судьба как будто постоянно связывала их незримыми нитями. Немногие знают, что в молодости Наполеон хотел стать офицером русской армии. А уже будучи императором, официально сватался к сестрам Александра I Екатерине и Анне. Под благовидным предлогом ему отказали, но как могла бы измениться мировая история, если бы свадьба состоялась! — 19 сентября пройдут выборы различного уровня, включая депутатов Госдумы. Вы уже 10 лет представляете фракцию КПРФ, однако сейчас отказались от дальнейшего участия. Почему? И какие законы с вашей подачи были приняты? — Не участвую в выборах по разным причинам. Могу сказать одно: опыт за это время приобрел колоссальный, узнал много нового. Из зала заседаний на Охотном ряду многие проблемы в стране видятся совершенно по-другому. Что касается работы, являюсь одним из создателей так называемого «антипиратского» закона. Он защищает авторские права в сфере кино, теле— и видеопродукции, борется с ее нелегальным распространением в интернете. Считаю, что его нормы должны охватывать и музыкантов, писателей — наиболее страдающих от интеллектуального воровства. — А что не удалось сделать? — Предложил проект закона, по которому в школах учителя должны были обращаться к ученикам на «вы». В том числе к первоклашкам. Чем я руководствовался? Одна из самых больших проблем в нашей стране — неуважение к самим себе. Мы — чемпионы по неуважению, недоверию, отсутствию чувства собственного достоинства. А его надо воспитывать. Представьте семью, где отец пьет, мать на трех работах, брат сидит, сестра неизвестно, чем занимается. Ребенок в таком окружении видит и слышит вокруг себя много всякой грязи. Приходит в школу — а там к нему на «вы». Здесь и начинается самоуважение. Самое удивительное, «против» высказались учителя, что для меня непонятно. Ведь это один из законов, который мог бы сформировать менталитет населения. Повторю: надо начинать с малышей, первого класса, потом уже поздно. Могли бы получить другую страну, но большинство проголосовали «против». — Что же не так с нашим менталитетом? Вы сняли телесериал «Идиот» по роману Достоевского, которого очень интересовало, как устроена человеческая душа. Может, великий писатель дал ответ? — Достоевский — большой талант, одна из тех вершин, на которых держится наша культура. По его мнению, русский человек «широк»: в нем сочетаются и «бездны», высота духа, и презрение. Писал он и о том, что наш менталитет, мягко говоря, отличается от немецкого, английского и т.д. Считаю, что одна из причин — всего 160 лет прошло после отмены крепостного права, когда людей пороли на конюшнях, как товар, продавали целые деревни вместе с жителями. Так быстро нация не переделывается. История России сложна, и народ в ней пряниками не кормили. У нас много общего с Китаем, Индией. И сегодня устройство страны предполагает ярко выраженную центральную власть, без нее она просто развалится. В Швейцарии, Италии, Франции лидеры меняются, но в своем большинстве население этого почти не чувствует. Как было, так и есть. У нас же при смене вождя становится другой политика целого государства. И народ это испытывает на своей шкуре. — Получается, снова проблема выбора, как в «Антигоне»? — Жизнь не устает подкидывать нам ситуации, когда нужно принимать решения. Причем итогом могут стать не только приобретения, но и потери. События, разворачивающиеся на сцене, рассказывают именно об этом. Очень благодарен театру «Балтийский дом», который приютил меня уже второй раз и дал возможность поставить спектакль. Там играют прекрасные и молодые, и опытные актеры. Делаю его для города, людей. Надеюсь, это поможет им найти ответы на вопросы, которые постоянно возникают перед каждым из нас. Источник: https://izborsk-club.ru/21671 Станислав Лем: человек, предвидевший цифровизацию 2021-09-17 08:17 Редакция ПО  Сто лет назад, 12 сентября 1921 года, во Львове родился Станислав Лем — польский писатель-фантаст, футуролог, философ. Сверхпопулярный в СССР, он написал несколько десятков книг, художественных и нет, большинство из которых были переведены и изданы на русском языке, по его произведениям сняты десятки фильмов. Лем предвидел и описал многое из того, что появляется и расширяется на наших глазах: цифровизация, роботизация, виртуальность, биотехнологии. И, как человек глубоко мыслящий, описал не только возможности, но и их опасности для человека. Значение технологий Лем был "философом технологий". Все его творчество пронизано размышлением над тем, как они могут изменить человека, что могут дать или отнять, усовершенствовать или испортить. Один из главных и, наверное, самый известный его труд, так и называется: "Сумма технологий". Название почти повторяет "Сумму теологии" Фомы Аквинского и дано неспроста. Оно означает, что технологии приобрели такое же определяющее значение, как ранее теология. Историк Андрей Фурсов называет эту книгу одной из главных книг ХХ века. Лем считал, что остановить развитие технологий невозможно и пытаться это делать бессмысленно, он полагал, что этот процесс имеет автономность, хотя и осуществляется человеком. Поэтому в значительной мере такое развитие можно предвидеть. Этого, однако, нельзя сказать о политике и экономике, подчеркивал он, поскольку там очень многое зависит от воли людей. При этом со временем Лем все больше склонялся к мысли, что и направление развития технологий тоже очень сильно зависит от людей. К концу жизни он не то чтобы разочаровался в "спасительности" технологий, но уже ясно видел, что они используются не для развития человека, а чаще всего для противоположных целей. "Когда я писал "Сумму технологии", наибольшей моей ошибкой было то, что я вывел в качестве фигуры условного героя той книги рационального человека — Конструктора, а не агрессора, ослепленного шовинизмом и наслаждающегося потоплением каждой технологической инновации в осознанном убожестве всеразвращения", — написал Лем в 90-х в "Тайне китайской комнаты". Изначально Лем был "технооптимистом", то есть верил в то, что соединение человеческого разума с технологиями позволит совершить огромный рывок, создать идеальное общество, руководимое беспристрастной научной мыслью, воплощенной в искусственном интеллекте (ИИ), глобальном "электронном мозге", осуществляющей оптимальное управление (ни дать ни взять обещания сегодняшних "цифровизаторов"). Позже он пришел к выводу, что ИИ не только нет, но и не будет, а развитие информационных технологий было направлено совсем не туда. Так, в "Мегабитовой бомбе" в 90-х он уже выражал уверенность, что сознание в машине никогда не возникнет, если развитие компьютеров продолжится в том же направлении. И все средства инвестируются в связь, создание сети, а не искусственного разума. Это его очень печалило. Человек и сознание Лема очень занимала проблема сознания: можно ли создать искусственный разум. В связи с этим большое значение в его творчестве занимает вопрос соотношения технологий и жизни, которую он тоже рассматривал как своего рода технологию, причем очень высокоэффективную. Он даже отмечал, что первым языком на Земле был язык генетического кода. В то время как привычные нам языки непереводимы один на другой, так как выражают не просто информацию, а являются отдельными мирами. Сознание же человека вообще невозможно локализовать, а следовательно, под большой вопрос ставится и возможность повторить его. В первом диалоге своих "Диалогов" Лем ставит вопрос: можно ли разобрать человека на атомы и затем вновь собрать его, имея точную "атомную копию" человека? Если это возможно, то возможно и телесное бессмертие, так как каждого человека при жизни теоретически можно будет "поатомно описать", а затем воскресить в "атомном синтезаторе". Он виртуозно доказывает, что это невозможно, так как можно только создать такое же тело, но не сознание, которое не является ни атомами, ни их структурой, хотя и требует материальной основы для своего функционирования. Этот диалог примечателен тем, что Лем твердо стоит на позициях материализма, то есть верит в то, что не существует ничего, кроме материи. Но тем не менее убедительными логическим аргументами показывает, что сознание нематериально и не сводится к материи. Позже Лем выражал скептицизм в отношении ИИ. Он отмечал, что любой дрессированный пес может то, чему никакой ИИ научить невозможно. Причем живые организмы не знают, как они это делают. Они просто делают, и все. Он пришел к выводу, что создание ИИ не только преждевременно для человека, но и несвоевременно. А в XXI веке человечество окажется в технологической западне. Причем указывал и ее источник — это связь, то есть глобальная сеть, "которая хочет всех до единого поймать". Компьютеризация и человек "Повсеместно нас без нашего согласия начинают окружать устройства, ограничивающие личную свободу и при этом подменяющие индивидуальную ответственность за поступки. Мы постепенно попадаем под опеку компьютерных систем, которые мнимо увеличивают радиус действия свободы, а в сущности (будто бы для нашего благополучия) — ее ограничивают", — писал Лем в 90-х, когда еще ожидания от компьютеров и Интернета были полны оптимизма. Лем не был противником ни компьютеризации, ни Интернета, ни информационных технологий. Он лишь указывал на то, что все это используется вовсе не для благородных целей, к тому же упование на цифровизацию бессмысленно, а почти во всех сферах она еще и опасна. Он даже назвал это "оргией деградации", так как цифровизация девальвирует человеческие контакты (привет старика Лема адептам дистанционного и цифрового "образования"). Невозможно пройти мимо его поразительно точного прогноза начала 80-х, который он дал в одном из интервью. Он сослался на написанные в 50-х "Диалоги", где предвидел надвигающуюся волну безработицы, вызванную массовой автоматизацией (слова "цифровизация" тогда, разумеется, не было). Так вот он в 1981 году как бы между делом заявил, что через сорок лет это будет уже в полной мере. Поразительно точное предсказание! "Для меня не подлежит сомнению, что долговременная тенденция вытеснения человека из его бесчисленных жизненных ниш уже началась и прогрессирует. Мы этого не видим лишь потому, что находимся в страшно глубокой цивилизационной яме, откуда видны лишь стены. Действительно, неизвестно, что следует делать с этой армией людей, освобожденных от работы. Неправда, что все люди способны к творческой деятельности и что из каждого можно высечь творца. Это действительно фатально", — сказал Лем еще в 80-х. Он многократно высказывался о том, что компьютеры и Интернет используются для развлечений и разврата. Лема можно считать отцом виртуальной реальности. Еще в середине ХХ века он назвал это фантоматикой – сферой суррогатного удовлетворения желаний, когда невозможно будет отличить пребывание в "фантомате" от реальности. Причем создание одного глобального "суперфантомата" он причисляет к самоубийству цивилизации. Позже он признал, что результаты оказались кошмарными. Это и одиночество, и царящий в сети разврат, и оглупление людей. Упадок человечества Лем в конце жизни считал человечество тяжело больным и находящимся в пропасти, а главной угрозой для человека — самого человека. "Слишком во многом мы переступили границы цинизма", — сказал он. Его отношение к Римо-католической церкви было двойственным (Польша - исконно римо-католическая страна). С одной стороны, он признавал, что наличие института, держащегося за традиции, очень важно. С другой, возмущался ее молчанием по некоторым важным вопросам и подменой Бога собою. Скорее всего, сегодня он был бы еще более резок. Лем был атеистом, стараясь всегда придерживаться научного мышления. При этом признавал, что вера необходима человеку и сам он имеет убеждения, не сводимые к опытному знанию. Он даже сказал, что не знает, есть ли Бог, но опыт убеждает его в том, что сатана точно существует. А люди чаще всего верят в какую-то чушь. "Псевдопросвещенные массы Запада стыдятся современной веры в Господа Бога, но не стыдятся искать ее фальшивые суррогаты и заменители. Вероятно, это противоядие по отношению к распространившемуся категорическому тону науки, которая выносит окончательные суждения", — сказал он (как будто сегодня). По поводу науки, которая для Лема была почти всем, он как-то сказал очень важную мысль: наука не является директивным инструментом. То есть это инструмент прикладной, который решает чисто технические задачи, но не способен осчастливить человечество. Очень важное замечание из уст рационального мыслителя. При этом Лему сильно не нравилась дерационализация сознания и образования. Он терпеть не мог "дурацкого Гарри Поттера". И считал, что люди бегут из пересыщенного техносферой мира в мир с волшебниками. Но это ничего не даст. Современное искусство — это полный упадок, был уверен Лем еще в конце ХХ века. "Если придет какой-то сумасшедший и представит в салоне современного искусства запеченную человеческую печень, то всегда найдутся эксперты, которые скажут, что это эпохальное художественное произведение", — словно предсказал он нынешние "арт-выставки". Сегодня в творчество вообще не допускают интеллектуальный элемент, отмечал он. Все делается наспех и с целью быстрой продажи, "парадигмы абортивны, поэтому видны лишь выкидыши. Все сейчас летит с такой скоростью, словно кто-то раз за разом спускает воду в клозете". Интернет и телевидение наводнены развратом. Не будем приводить его многочисленных цитат на эту тему. Важно то, что он видел все это еще двадцать лет назад (Лем умер в 2006 году). Против цифровизации образования Отдельно стоит остановиться на теме цифровизации образования. Лем предвидел и это. Будучи рационалистом до мозга костей и признавая огромную роль информации, он, тем не менее, был категорическим противником цифрового "обучения". Лем подчеркивал, что обучение всегда должно быть неразрывно связано с воспитанием, а не являться просто информированием или внедрением каких-то навыков. Оно обязательно должно включать в себя преодоление трудностей. Он задается таким вопросом: что если в человека ввести "информационную пилюлю", которая снабдит его всеми необходимыми знаниями? Сегодня об этом говорят адепты цифровизации — что можно подключить мозг к компьютеру и избавить человека от необходимости много запоминать. На это Лем дал исчерпывающий ответ еще в 1960-х: "Труды учения нужны не только для того, чтобы добыть известный информационный капитал. Они играют и другую роль, не зависящую от природы этого капитала: они пробуждают страсть к соревнованию, учат преодолевать препятствия, укрепляют "сопротивление стрессам" и таким образом формируют структуру личности. "Информационная пилюля", уничтожая круг явлений, сопутствующих учению, может, таким образом, изуродовать психическое развитие человека". В конце жизни он говорил, что электронное обучение — это совсем не то же самое, что чтение бумажных книг, а выведение на экран кусков текста просто мешает мышлению. Он сравнил этот суррогат с пластиковой куклой для извращенного совокупления. Как и дистанционное "обучение" с помощью электронных технологий, которые исключают общение учащегося с учителем. В 1990-х Лем указывал на разрушительную роль все возрастающей визуализации, которая убивает у детей мышление. Из-за этого они все хуже владеют речью. И в этом первостепенная роль принадлежит телевидению и Интернету, которые транслируют картинки, а не учат думать. Высказывания Лема последнего этапа жизни напоминают глас вопиющего в пустыне. Он словно пытался сказать людям, что они отупели, скатились очень низко и превратились черт знает во что, позабыв о разуме и отдавшись на волю самых низменных страстей. В этом смысле его можно считать пессимистом, который заменил Лема-оптимиста. Однако прочтение даже его поздних трудов — это не просто жалобы старика, отставшего от жизни. Это указание направления, куда нужно двигаться, и признание того, что человечество идет в противоположную сторону. О русских Нельзя обойти высказывания Лема о русских и России. Нашу страну он недолюбливал за то, что его родной Львов был отнят у Польши. С этим он не мог примириться до конца жизни и принять, что сегодня это украинский город. Но о русских он был весьма высокого мнения, хотя и заявил как-то, что русские были "большой петрушка". Такой вывод он сделал по личному опыту 1939-1941 гг., когда Львов занимали советские войска, и резко разделял немецкую и советскую оккупации (для Лема Львов был оккупирован в 1939 году), как разделял русских и немцев. Например, если над русскими можно было смеяться, рассказывая про них всякие истории, то при немцах было уже не до смеха. А вот воспоминание Лема об СССР эпохи Брежнева. "Я помню встречу со студентами Московского университета. Собрались такие толпы, что я, должно быть, выглядел, как Фидель Кастро среди своих поклонников. У русских, когда они ощущают интеллектуальное приключение, температура эмоций значительно более высока по сравнению с другими странами. Сартр, когда возвращался из Москвы, был буквально пьян от того, как его там носили на руках. Я тоже это испытал. Русские, если кому-то преданы, способны на такую самоотверженность и жертвенность, так прекрасны, что просто трудно это описать… В Москве меня все знали и читали, сам Генеральный конструктор, то есть Сергей Королев, создавший всю космическую программу СССР, читал Лема и любил Лема". Уже в 2000-х Лем сказал, что когда к нему приезжают русские, украинцы или немцы, то спрашивают: "Мудрый старец, как жить? В чем заключается сущность человечества?" Поляки же никогда не задают таких вопросов. Когда собираются четыре поляка, сразу появляются четыре взгляда и восемь мнений, и ни одно из них не соответствует действительности, как-то пошутил он. Лем очень верил в разум, и эта горячая вера сквозит во всех его трудах. Можно не разделять его отдельные взгляды и мнения, но это был глубокий оригинальный ум, позицию которого полезно знать. Тем более что он высказался по многим вопросам, которые сегодня еще более наболевшие, чем при его жизни. О Леме можно много писать, но лучше всего его читать.
Источник: https://www.nakanune.ru/articles/117545/ На самокате в шортах. Сергей Лукьяненко о причинах инфантильности у молодых 2021-09-17 08:20 Редакция ПО  Где чьи интересы?Валентина Оберемко, «АиФ»: Сергей, для вас пандемийный период стал плодотворным: за этот год вышли три книги. Сергей Лукьяненко: Да, стало меньше поездок, встречи перешли в разряд онлайн-мероприятий. Освободилось много времени, это хорошо. Нехорошо, что началась пандемия, но если посмотреть на вирусные истории, описанные в фантастических книгах, можно понять, что мы проскочили по лёгкому сценарию. — Летом вы написали пост про коронаотрицателей и вакцинофобов. Что вас побудило? — Удивительное количество людей, образованных, даже врачей, которые не просто выражают сомнения, что вакцина новая, плохо отработанная, а отрицают сам факт существования коронавируса. Это безумие! Убедиться в том, что коронавирус существует, несложно, достаточно побывать в «красной зоне». У многих из нас есть переболевшие родные, знакомые. Странные выступления, что это мировой заговор, у меня вызывают желание схватить шприц и принудительно вакцинировать этих персонажей. Из-за таких отрицателей в России эпидемия не идёт на спад. Почему у нас так много отрицателей? Наверное, отчасти они не верят властям. Разумеется, есть интересы государства, они совпадают или не совпадают с интересами частных лиц. Но надо же понимать, когда что происходит! Повысить налоги — в интересах государства, а вот спасать граждан от эпидемии — всеобщие интересы. Как управляют агрессией?— Как вам кажется, история с коронавирусом больше сплотила или разобщила мир? — Разумеется, разобщила. Эпидемия была использована правительствами для того, чтобы контролируемо перезагрузить мировую экономику. Давно назрели пузыри в экономике богатых развитых стран. Такие вещи традиционно перезагружались большой войной, ведь за любой войной стоят в первую очередь экономические причины. Но сейчас ситуация такова, что маленькая война неспособна мир перезагрузить, а большая — риск уничтожения цивилизации. Воспользовались эпидемией. Мировая промышленность резко упала, доходы граждан тоже, и мы получили контролируемый спад развития всего человечества. Что касается разобщённости отдельных людей, то дело скорее в психологии. Есть две крайности: с одной стороны — отрицание всего, люди не носят маски, кричат, что эпидемии нет, не вакцинируются, а с другой — паника и страх, они готовы надеть противогаз и противочумный костюм, стараются не выходить из дома, моют спиртом все продукты. И тех и других много, они выпали из нормальной жизни. Вернутся ли обратно — большой вопрос. Ведь активное развитие сетей позволяет в закрытом пространстве существовать очень долго. — У вас в одном из романов интернет запретили. Должны быть ограничения в интернете, для детей например? — В каждом государстве будут свои ограничения, явные и неявные. Посмотрите: соцсети вроде бы ратуют за свободу информации, а фактически стирают из своего информационного пространства даже президентов. Это инструмент манипуляции. По поводу детей — многое зависит от воспитания. Мои дети несильно погружены ни в интернет, ни в соцсети. Младший увлекается музыкой, старший в 11-м классе, готовится к ЕГЭ. Отрыв от реальности — плохая перспектива. — Вы согласны, что интернет может пробуждать в обществе сильную агрессию? — Конечно. Если раньше человек мог посидеть, попыхтеть у телевизора, написать гневное письмо на возмутившую его передачу, то сейчас, обнаружив информацию, которая не устраивает, он может сразу кинуться в словесный бой. Интернет — активный инструмент генерации агрессии и неприятия друг друга. Но агрессия — необходимое свойство человеческой натуры. Если её подавлять, в конце концов, ярость прорвётся наружу. Такое подавление сейчас активно практикуется на Западе: надо всегда быть толерантным. Человек не может высказаться о коллеге по работе, о человеке с другим цветом кожи, другого социального положения, другой сексуальной ориентации, но небольшие лазейки там сознательно оставлены: «Можете поругать русских». Прекрасно! Человек будет ругать русских с пеной у рта, обвинять Россию во всех грехах, просто потому, что не может честно сказать, что его начальник идиот и сволочь. Управляемая агрессия становится элементом социальной политики. Повзрослеют ли великовозрастные дети?— Вы как-то сказали, что люди поглупели, стали инфантильными. В чём причина? — Инфантилизм свойственен развитому обществу. Чем жизнь комфортнее, тем выше возраст самостоятельности, времени, когда человек принимает собственные решения и заботится о себе и окружающих. В Италии инфантильность длится лет до 30. Тридцатилетний юноша, живущий с мамой и папой, гоняющий на мопедике, — обычное явление. В России общество становится более благополучным, и тоже растёт процент инфантильного поведения взрослых людей. В бедной африканской стране в 10 лет ребёнок работает на фабрике, сам зарабатывает на жизнь, от ребёнка в нём разве что маленький рост. Никому не нужно общество рано повзрослевших людей, которые лишились детства. Но и затягивать детско-юношеский период до 30–40 лет не стоит, ведь потом — хлоп, и человек обнаруживает себя на пенсии. Или ему 30–40 лет, а он рассекает на самокатике в шортиках и из имущества у него только кредитный айфон. Но как только возникнет критическая ситуация, великовозрастному ребёнку придётся либо быстро повзрослеть, либо он будет страдать. — А что по поводу литературы? Для инфантильного общества нужны другие книги? — Существует лёгкая современная проза. А сесть и прочитать большой серьёзный роман, «Войну и мир» или «Идиота», — тяжёлый труд, к которому человеку надо готовиться. Лёгкая проза тоже выполняет функцию нравственного воспитания, размышления о жизни. Главное, чтение стимулирует людей думать о жизни. А дальше кто-то дорастёт до Толстого и Достоевского, а кто-то нет. Так было и раньше, правда, процент не доросших был другой. — Вы упоминали, что произведение Оруэлла сегодня тоже воспринимается иначе... — «1984» Оруэлла сейчас воспринимается как картинка с натуры, потому что мы видим многое в реальной жизни: манипуляция историей, информацией, двоемыслие. У героев Оруэлла не было сети, они были вынуждены править изданные книги, чтобы изменить информацию. Сейчас это делается проще. Оруэлл, к сожалению, оказался хорошим пророком.
Источник: https://aif.ru/culture/person/na_samokate_v_shortah_sergey_lukyanenko_o_... НАТО на пути в 2030 год – модернизация политического диалога 2021-09-17 08:22 Редакция ПО  7 вех Североатлантического альянса За время своего существования Организация Североатлантического Договора (НАТО) сменила 7 стратегических концепций (1950 г., 1952 г., 1957 г., 1968 г., 1991 г., 1999 г., 2010 г.), последняя из которых была утверждена 19 ноября 2010 г. на Лиссабонском саммите НАТО. За это время между экспертным сообществом и руководством НАТО сложилась традиционно тесная связь; такие влиятельные доклады как доклад «Комитета трёх мудрецов» 1956 г. или доклад Армеля («Будущие задачи альянса») 1967 г. становились основой модернизации стратегии НАТО. В этом контексте экспертный доклад «NATO 2030: United For a New Era», опубликованный 25 ноября 2020 г., выступает и продолжением традиций, и логично рассматривается в качестве отправной точки выработки новой стратегической концепции. Наряду с привлечением экспертов, впервые в истории альянса к выработке новой стратегии было подключено и молодое поколение, которое 4 февраля 2021 г. представило доклад «NATO 2030: Embrace the Change, Guard the Values». Первые две стратегические концепции отражали в первую очередь эволюцию военно-организационной структуры альянса, а начиная с концепции 1957 г. НАТО, заимствуя элементы концептуального арсенала президента Д. Эйзенхауера, принял доктрину «массированного ядерного удара», что рассматривалось в качестве способа снизить количество вооруженных сил и следовательно военные расходы. Вместе с тем, Альянс активно стремился к расширению «зоны ответственности», принимая во внимание Суэцкий кризис и Венгерское восстание 1956 г. Именно Суэцкий кризис впервые указал на важность политического диалога в рамках НАТО для предупреждения возможных разногласий среди союзников: вначале между колониальными Великобританией и Францией и США, позднее после Берлинского кризиса 1961 г., выхода Франции из военной организации НАТО в 1966 г. и с переходом к стратегии «гибкого реагирования» в более общем плане между европейскими странами и США. Кроме того, в докладе Армеля 1967 г. подчёркивалось необходимость повышения политической роли малых стран при обсуждении стратегических решений, а также ведения военно-политического диалога с социалистическим блоком. Стратегии 1991 г., 1999 г. и 2010 г. принятые уже после окончания холодной войны характеризовались переходом к концепции кризисного урегулирования, продвижением демократии и стремлением к вовлечению и сотрудничеству с бывшими представителями советского блока. Концепция 2010 г., в целом, закрепляла роль альянса в качестве «глобального полицейского», но при этом не упоминала ни о растущем значении киберпространства, ни о региональных и глобальных амбициях Китая [1]. По итогам саммита НАТО 14 июня 2021 г. утверждение новой стратегической концепции планируется на следующем саммите в Испании в 2022 г. Кроме того, в начале 2022 г. Европейский Союз собирается принять «Стратегический Компас» как рамочную стратегию для многочисленных реализуемых ЕС инициатив в области обороны и безопасности, которая должна определить и модель отношений ЕС-НАТО. Кризис консультационного механизма Неслучайно во время публичной презентации экспертного доклада «NATO 2030» авторы отметили, что в основе стратегической адаптации НАТО лежит далеко не только модернизация военных доктрин, но и совершенствование политического механизма и диалога между союзниками. Напротив, по мере 70-летнего развития альянса роль политической трансформации только возрастала. Тем не менее, на современном этапе «принятие военных документов намного опережает принятие политических документов, что некорректно с точки зрения демократических принципов». В докладе также подчёркивается, что НАТО нуждается в более гибком процессе принятия решений и введении понятия «конструктивного воздержания» при обсуждении спорных вопросов, при котором позиция отдельных стран не препятствовала бы проведению операций «коалицией желающих». О закостенелости этих процессов внутри НАТО косвенно свидетельствует и учреждение альтернативных платформ для проведения международных операций – Европейской инициативы реагирования (EI2) в июне 2018 г. и Совместного экспедиционного корпуса под командованием Великобритании (JEF), который также официально начал полноценную работу в июне 2018 г. Эти инициативы возникли во многом в связи с недостатком оперативности в деятельности НАТО при решении таких вопросов безопасности как несостоявшиеся государства, терроризм и незаконная миграция, по которым трудно достичь единогласия среди участников. Совершенствование механизма консультаций как инструмента нейтрализации центробежных тенденций и удержания неизбежных разногласий на неопасном для существования НАТО уровне остаётся наиболее важной задачей. Именно отлаженный механизм консультаций позволял США сохранять сплочённость среди союзников и нивелировать внутренние противоречия в период острых международных кризисов, при этом оставаясь наиболее гибкой и наименее затратной областью реформирования НАТО [2]. Современный кризис консультационного механизма, когда Турция фактически шантажировала союзников, отказываясь одобрять планы по обороне балтийских стран, проистекает из первых лет после окончания холодной войны. За исключением обсуждений балканских операций и глобальной борьбы с терроризмом после терактов 11 сентября 2001 г. политические обсуждения в рамках НАТО фактически были сведены к минимуму, а вместо них на повестке стояли тактические вопросы – такие, как размер предоставляемых контингентов, решения о проведение операций за пределами зоны непосредственной ответственности альянса, а также различные национальные ограничения («caveats»), связанные с использованием вооружённых сил той или иной страны в операциях НАТО. Трансатлантический раскол в связи с интервенцией в Ирак в 2003 г. с одной стороны усилил поворот ЕС в сторону стратегической автономии, а с другой посеял сомнения в американской среде о надёжности и полезности союзников по НАТО и в необходимости согласовывать или обсуждать с ними действия на международной арене. Погоня за статусом и престижем В условиях сомнений США в пользе своих союзников и расширившегося военного альянса, который с вхождением Северной Македонии в его состав в марте 2020 г., насчитывает 30 членов, особенно остро встал вопрос измерения вклада разных по своим возможностям и потенциалу союзников в коллективные задачи альянса. Особую важность в этом контексте приобрели соображения престижа и статуса союзников, представленных малыми странами вроде балтийских и стран Северной Европы в глазах всё ещё де-факто лидера альянса – США. Вместо совершенствования и развития национального оборонного потенциала эти страны, в сущности, развязали «погоню за статусом» и сделали ставку на построение «особых отношений» с заокеанским партнёром [5]. По сути такая «погоня» привела к перенапряжению и истощению атлантических союзников, что стало очевидно в условиях возвращения к стратегии сдерживания, закреплённой на саммитах НАТО 2014 г. и 2016 г., а последующие действия Д. Трампа только усилили сложившийся раскол. При президентстве Д. Трампа и в условиях обострившихся трансатлантических противоречий выдвигались предложения о модернизации системы оценки вклада союзника в коллективную безопасность, в которую предлагалось включить не только военные расходы, т.е. пресловутые 2% ВВП, но и вклад страны в программы Официальной помощи развитию (ОПР) и гуманитарную дипломатию. Одновременно идентичность НАТО как «союза демократий» стала вызывать сомнения из-за роста влияния популистских партий. Исходя из отчёта организации Freedom House на протяжении последних 14 лет в 11 странах-членах альянса включая США, Великобританию и ФРГ наблюдается упадок демократических институтов и правового государства, но это не должно становиться поводом для внутренних склок и взаимных обвинений в недемократическом и антилиберальном поведении, а также причиной введения ограничительных мер в отношении тех или иных союзников, так как окончательно подорвёт внутреннее доверие и лишит альянс политической воли необходимой для стратегической адаптации. В преддверии принятия новой концепции НАТО и «Стратегического Компаса» ЕС в 2022 г. отдельные эксперты предлагают закрепить фактически сложившееся разделение труда между двумя организациями, отдав НАТО ведущую роль в организации обороны европейских союзников и предоставив ЕС вырабатывать меры по сдерживанию невоенных угроз, что, в том числе, позволило бы эффективно использовать ресурсы малых стран [1]. Показателен в этом отношении и недавний пример Литвы, которая включилась в американскую стратегию сдерживания КНР. Возможно, что в будущем именно антикитайские меры станут основным критерием ценности союзников в глазах Вашингтона. Китайская угроза и эхо Афганистана Принципиальным в развитии альянса должно стать решение о соотношении регионального и глобального. Нужно ли альянсу разрабатывать отдельные стратегии для Евразии, Китая и Индо-Тихоокеанского региона? В идейном плане для НАТО будет важно опереться на концепцию глобальной демократической солидарности, которая исторически связана с доктриной Трумана 1949 г. об оказании помощи Греции и Турции, а в практическом на систему глобальных партнёрств, которую НАТО выстроила в различных регионах, включая Индо-Тихоокеанский. Опора на демократическую солидарность подчёркивается и формирующейся доктриной президента Д. Байдена, заключающейся в «глобальном противостоянии авторитаризма и демократии». В условиях роста влияния Китая для НАТО будет важно ответить заинтересованность Японии в диалоге с европейскими партнёрами по вопросам азиатской безопасности, включая северокорейский вопрос [3]. Показательно, что Япония имеет двух разных представителей для ЕС и для НАТО. Впрочем, НАТО впервые официально объявил рост влияния Китая потенциальной угрозой для альянса лишь на саммите в декабре 2019 г., а всего несколько лет назад подобную оценку было сложно представить в официальных документах НАТО, так как европейские страны на тот момент соревновались за получение китайских инвестиций. [4] Китайское измерение стратегии НАТО, прежде всего, будет зависеть от компромисса между трансатлантическими партнёрами. На настоящий момент члены НАТО предпочитают рассматривать неконвенциональное или гибридное измерение китайской угрозы, включая приобретение КНР объектов стратегической инфраструктуры, китайские кибератаки и попытки экономического давления, так как в этой области восприятие Китая со стороны США и ЕС во многом сходится [4]. Тем не менее, для США Китай остаётся более прямой военной угрозой, чем для европейских союзников, а у США не так много инструментов помимо идеологического единства и грубых ультиматумов, которыми пользовался Д. Трамп, для создания единого антикитайского фронта по обе стороны Атлантики В заявлении министров иностранных дел стран НАТО 20 августа 2021 г. о событиях в Афганистане говорится о намерении провести должное осмысление произошедших событий и сделать необходимые выводы, но вместе с этим НАТО уже утратило какие-либо рычаги влияния на ситуацию в стране. Приоритетом для альянса стало проведение организованной и слаженной эвакуации через аэропорт Кабула. Для союзников США по НАТО итог афганской операции станет поводом более прагматично оценивать масштабные операции под руководством США. Генеральный секретарь ОДКБ в свою очередь уже заявил о проведении в ближайшие месяцы военных учений в районе таджикско-афганской границы и заверил правительство Таджикистана в готовности ОДКБ оказать всю необходимую помощь в случае «обострения обстановки». Никита БЕЛУХИН Литература 1. Biscop S. EU and NATO Strategy: A Compass, a Concept, and a Concordat. – Security Policy Brief № 141, March 2021.
Источник: https://vpoanalytics.com/2021/09/10/nato-na-puti-v-2030-god-modernizatsi... Пушков: Россия оказалась для Дамаска более надежным союзником, чем США для Кабула 2021-09-17 08:25 Редакция ПО  Сирийский президент Башар Асад, прилетевший в Москву на переговоры с российским президентом Владимиром Путиным, очевидно, чувствует себя достаточно уверенно. Об этом в личном Telegram-канале пишет председатель Комиссии Совета Федерации по информационной политике и взаимодействию со СМИ Алексей Пушков, который сравнил ситуацию в Сирии, которая в борьбе с международным терроризмом обратилась за помощью к России, с ситуацией в Афганистане, имеющем статус главного союзника США вне НАТО.
При этом Пушков напомнил, что девять лет назад Барак Обама, занимавший тогда пост президента США, заявил, что дни сирийского лидера Башара Асада «сочтены». Но Асад, по его словам, видимо, чувствует себя достаточно уверенно во главе Сирии, чтобы покинуть на какое-то время Дамаск и отправиться с визитом в Москву.
Однако, Асад, при поддержке Москвы устоял и вернул дамаску контроль над 90% территории Сирии. А бывший афганский президент Ашраф Гани, которого поддерживали американцы, сегодня уже не контролирует ничего, кроме своих чемоданов, с иронией заключил Пушков. Источник: https://polit.info/555359-pushkov-rossiya-okazalas-dlya-damaska-bolee-na... |
| В избранное | ||
