Что из себя представляют современные футбольные школы России

До чемпионата мира по футболу 2018 года осталось почти 7 лет. Но о том, кто будет защищать цвета национальной сборной России, если серьезно, нужно задуматься уже сейчас. А если совсем серьезно, то об этом надо было задумываться еще до того, как мы получили мундиаль. Году эдак в 2002-м.

Именно тогда стало ясно, что старое поколение футболистов, воспитанное еще в СССР, сдает свои позиции. Их было много — Александр Мостовой, Андрей Канчельскис, Валерий Карпин, Виктор Онопко, но им на смену пришли в большинстве своем ребята не столь мастеровитые, да и тех — перечесть по пальцам.

Почему это произошло? Можно в очередной раз сказать о развале СССР и нагрянувшем затем кризисе, но сколько талантливых игроков мы могли бы получить уже в богатые «нефтяные времена», если бы вовсю функционировали футбольные школы, проводилось больше детских и юношеских турниров, если бы наше подрастающее футбольное поколение больше стажировалось за границей (где можно получить опыт, который никогда не получишь на родине)...

Сейчас у нас, с одной стороны, наблюдается явная популяризация развития детского спорта — и футбол не исключение. Открываются новые поля, возводятся школы, появилась замечательная академия имени Коноплева... С другой — старые школы, дарившие нам великолепных не только по отечественным, но и по международным меркам футболистов, вот-вот закроются. В первую очередь речь идет о знаменитой школе имени Воронина.

Но есть и другие проблемы в детском футболе. Какие? Об этом рассказал заслуженный тренер СССР Анатолий Бышовец:

Конечно, мы потеряли традиции, которые были в СССР. Сегодня не хватает тренеров-педагогов и воспитателей, которые могли бы не только обучить технике и стратегии игры, но и раскрыть чисто человеческий потенциал юного футболиста. Боюсь, что сегодняшнее поколение игроков резко отличается от того, что было в советское время. Тех футболистов воспитывали на другой культуре и принципах. Могу привести в пример Испанию, которая в последнее время постоянно побеждает на различных турнирах. А все потому, что для испанцев болельщики стоят на первом месте. Не вознаграждение. Я считаю, что великий спортсмен должен быть альтруистом.

Также нужно создать вертикаль сборных команд. Здесь речь идет о региональных сборных. Нужно восстановить школы, интернаты и академии.

Что касается тренировок, у нас раньше были трехразовые занятия, а в остальное время — игры во дворе. Таким образом мы совмещали сразу два процесса: обучение в футбольной школе и совершенствование навыков дома, где, играя с ребятами намного старше, учились быстрее реагировать, «выживать». Сейчас таких дворовых команд гораздо меньше.

Еще одна проблема — практически никто из бывших футболистов не идет работать в детско-юношеский футбол. А все из-за очень низких зарплат. Мы должны разработать современные целевые программы, перенять опыт у Европы. В мое время занятия были бесплатными, а теперь родителям приходится оплачивать обучение детей. Но есть и позитивные моменты — например программа президента Российского футбольного союза Сергея Фурсенко по развитию студенческого футбола.

Анатолий Федорович также рассказал, зачем сегодня родители отдают детей в футбольные школы:

— В футбол, как правило, приходят ребята из необеспеченных семей. Для них это единственная надежда решить в будущем свои материальные проблемы. С другой стороны, спорт — это воспитание: футбол приучает детей к труду, терпению, воспитывает характер. Но когда в 20 лет молодой спортсмен получает огромные деньги

, у него есть автомобиль , квартира, он должен уметь бороться с искушениями, пройти через соблазны. И здесь мы возвращаемся к вопросу о хороших педагогах.

В общем, позиция Анатолия Бышовца понятна — детский футбол должен развиваться не только в столице, но и на региональном уровне. Где-то это происходит, как, например, в Краснодаре, Владикавказе или Санкт-Петербурге, а где-то предстоит еще работать.

А КАК У НИХ?

Вот что рассказал о тренировочном процессе в школе “Манчестер Юнайтед” экс-вратарь юношеской команды “МЮ” Рик Платт:

— У нас ребята попадают в футбол примерно лет с 6. И начинают со школы детской лиги, куда ходят по воскресеньям. Фактически это длительные смотрины. Ребята там играют, тренируются, и в это время происходит отбор. Тренеры высматривают тех, кто достоин перейти на следующий уровень. Для меня этим новым уровнем стала юношеская лига “Манчестер Юнайтед” (с 10 до 18 лет). Ну, а после этого уже, как правило, начинается профессиональная карьера.

Как все началось у меня? После одного из матчей в детской лиге ко мне подошел тренер из “Манчестер Юнайтед” и задал несколько вопросов из серии “кто твой любимый игрок”. После чего предложил играть за юношескую команду клуба. Тренеры в первую очередь проверяли, как я справляюсь со своими прямыми обязанностями, а именно насколько велико у меня вратарское мастерство. Приходил ли кто-то из основного состава команды проводить мастер-класс с ребятами? Нет. Оставались ли мы после своих тренировок посмотреть на занятия взрослой команды? Тоже нет. Мы все разъезжались по домам. За учебу родители не платили, но бутсы, тренировочную форму покупали

сами. Также было и с едой. Что касается тренировочного процесса, тренеры не очень-то спешат давать советы или ругать за неверные действия. Чаще всего просто наблюдают. В нашей юношеской команде было примерно 22—25 человек. Существовали сессии, во время которых происходил отсев. Тренер смотрел, как играет команда, кто выпадает из игры, тормозит ее. Нам также запрещали заниматься экстремальными видами спорта, например кататься на скейтборде. Ведь так можно заработать серьезную травму. Насколько сильна школа у “Манчестер Юнайтед”? Она воспитала таких мастеров, как Райан Гиггз, Гари Невилл. Но я думаю, что у таких школ, как “Болтон” и “Манчестер Сити”, с воспитанием футболистов получается лучше. Такие мастера, как Шон Райт-Филлипс и Мика Ричардс, их продукт.