«Брат Иван. Коллекции Михаила и Ивана Морозовых»:

заглавие подчеркивает, что коллекционеров-братьев было двое, но Иван был главным, он и привез к нам главных французов. (А вообще это такая скрытая цитата из Достоевского, говорят).

От перемены мест картин их восприятие меняется

Посетительница на выставке «Брат Иван. Коллекции Михаила и Ивана Морозовых» в Пушкинском музее. Фото: Станислав Красильников/ТАСС

Для выставки «Брат Иван. Коллекции Михаила и Ивана Морозовых» Пушкинский музей создал в своих залах идеальный музей шедевров

Ольга Кабанова

Выставка «Брат Иван» в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина (до 30 октября) посвящена коллекционерам — братьям Морозовым и их собраниям. Для того чтобы эти собрания реконструировать, потребовалось к 103 работам, хранящимся в ГМИИ, добавить 67 из Эрмитажа и 63 из Третьяковской галереи, и это еще не всё, что братья купили.

А если учесть, что подавляющее большинство представленных картин — бесспорные шедевры, то сразу становится очевидно, что зрителей ждет впечатляющее зрелище.

Правда, казалось, предсказуемое: вся живопись «Брата Ивана» хорошо знакома — вживую и по репродукциям — любителям искусства, завсегдатаям Пушкинского музея и Эрмитажа. Ведь залы с импрессионистами, постимпрессионистами и модернистом Пикассо остаются самыми востребованными у зрителей.

Посетителей на выставке встречает полноростовой портрет Михаила кисти Валентина Серова.

Русская часть собраний Морозовых тоже главным образом состояла из ныне хрестоматийных картин, и, хотя «Царевны Лебедя» Врубеля, купленной Михаилом Абрамовичем у автора всего за 300 руб.,Третьяковка не выдала, она показала достаточно узнаваемые вещи, когда-то принадлежавшие Морозовым.

Но выставка превзошла ожидания, заставив увидеть наизусть, казалось бы, выученное как новое, то есть глазами братьев, покупавших самое современное им искусство.

Михаил Врубель. Царевна-Лебедь. 1900 год. Холст, масло. 142,5 х 93,5 см. Третьяковская галерея. Москва.

На выставке не увидеть, а здесь, в публикации - вот она! (автор перепоста))

Фасад Пушкинского музея, оформленный специально к выставке. Фото: ГМИИ им. А.С.Пушкина

Вообще, у «Брата Ивана» масса достоинств.

Во-первых, экспозиция выстроена просто и ясно: начинается с коллекции старшего брата Михаила, рано, в 33 года, умершего, и продолжается собранием его младшего (всего на год) брата Ивана, скончавшегося в эмиграции в 1921 году, не дожив до 50-летия.

Один из богатейших людей страны, он пережил национализацию всего имущества и даже несколько дней послужил «заместителем хранителя» своей коллекции, превращенной во Второй музей современной западной живописи (Первым музеем назвали собрание Сергея Щукина).

Внутри каждого персонального раздела также соблюдена логика: произведения расположены в залах по времени их приобретения.

В каждом разделе есть документальные материалы: переписка с художниками и маршанами, каталоги выставок, публикации в журналах, фотографии и даже чеки от покупки картин (Иван Абрамович педантично хранил финансовую документацию).

Во-вторых, у выставки удачный дизайн — не перегруженный, не вызывающе активный, как это часто бывало у Кирилла Асса и Надежды Корбут, а подчиненный идее кураторов (Марина Лошак, Александра Данилова, Алексей Петухов, Анна Познанская, Наталья Александрова) создать идеальный музей, о котором мечтал для своей коллекции сам Иван Морозов.

Было решено, что мечтал он о музее аскетичном, белостенном, модернистском, что, конечно, спорно.

Судя по особняку коллекционера на Пречистенке, стиль которого был ближе модным тогда модерну и эклектике, идеальный музей Морозов представлял себе иначе. Развеска картин у него в домашней галерее была шпалерной, а стены — серо-зелеными, работы русских и французских художников занимали разные этажи.

Наталья Гончарова «Фруктовый сад осенью» ГМИИ им. А.С. Пушкина

Хотя, возможно, вкус у коллекционера со временем поменялся бы, опять же в угоду моде, и он бы полюбил и белые стены, и линейную развеску, но все же модернизм распространился по миру после смерти Ивана Абрамовича.

Чтобы достичь нужного «идеального» музейного образа, экспонаты из постоянной экспозиции главного здания Пушкинского закрыли полупрозрачными занавесями и выгородками, как бы исключив их на время из музея реального.

Зато на банальном нейтральном белом фоне французские картины смотрятся ярче и гармонично сочетаются с соседними того же автора, а также с созвучными им работами русских художников.

Документальные материалы демонстрируются отдельно, в «карманах» залов — если неинтересно, то можно не останавливаться.

Покровительницы искусств: Евдокия  (выше) и Маргарита Морозовы (ниже)

Фрагмент экспозиции «Брат Иван. Коллекции Михаила и Ивана Морозовых» в Пушкинском музее. Фото: ГМИИ им. А.С.Пушкина

Еще стоит отметить, что выставка хорошо прокомментирована, так что на ней можно обойтись без аудиогидов.

Экспликации в залах информативны, в них рассказано об истории коллекций и обстоятельствах покупки работ, о художниках и их отношениях с коллекционерами, о характере самих братьев.

Эксцентричный и артистичный Михаил, помимо искусства, мало чем интересовался, коллекционировал с азартом. Вставший во главе семейного дела уравновешенный и закрытый Иван собирал вдумчиво, умел терпеливо ждать, когда присмотренную вещь можно будет перекупить.

Но внешне они были очень похожи, о чем свидетельствуют два портрета, написанные Валентином Серовым.

Причем к старшему брату художник относился без симпатии, что и видно на картине: грузная фигура, заполнившая почти весь узкий холст, широко расставленные ноги, темный сюртук, еле сходящийся на выпирающем животе.

Нравился портрет, кажется, только самому Михаилу Абрамовичу, любившему хорошую живопись, а не свое изображение в ней.

С младшим братом отношения у Серова были приязненные, он консультировал его по поводу покупки картин, так что «Портрет И.А.Морозова» 1910 года — одна из лучших работ художника.

Она блистательно написана, с симпатией к портретируемому и с похвалой его художественному вкусу (воспроизведенный на портрете натюрморт Анри Матисса «Фрукты и бронза» был куплен по совету Серова).

Валентин Серов. «Портрет И.А.Морозова» 1910.  Картон, темпера 63,5 x 77см. Государственная Третьяковская галерея

Валентин Серов. «Портрет И.А.Морозова» 1910.  фрагмент, Картон, темпера 63,5 x 77см. Государственная Третьяковская галерея

На выставке портрет из Третьяковки висит рядом с натюрмортом из Пушкинского — вот такие встречи, неожиданные соседства вещей из разных музеев обостряют восприятие, провоцируют скорректировать зрительские представления об уже виденном.

Тот же эффект был и на выставке коллекций братьев Щукиных, прошедшей три года назад в том же ГМИИ, но тогда материал был очень разнородный: собирали братья разное.

А на этот раз залы с коллекцией Ивана естественно продолжают экспозицию собрания Михаила: младший брат вслед за старшим покупал импрессионистов Клода Моне, Эдуарда Мане, Поля Сезанна.

Поль Сезанн «Голубой пейзаж», ок. 1904-1906 Государственный Эрмитаж

Вот только Эдварда Мунка Иван не купил: его интересовали лишь французы и русские художники. Символом, связывающим собрания, стали два портрета Жанны Самари кисти Огюста Ренуара — в полный рост из наследства Михаила, погрудный купил Иван.

Эдвард Мунк «Белая ночь. Осгардстран. (Девушки на мосту)», 1902-1903 ГМИИ им. А.С. Пушкина

( Осгардстран — небольшой городок на берегу Осло-фьорда. Здесь находился дом Мунка, в который художник приезжал каждое лето. Картина является авторским вариантом, исполненным на один из самых излюбленных и лирических сюжетов в творчестве Мунка;

первое полотно «Девушки на мосту» было написано годом раньше.

Картина из собрания ГМИИ была написана специально для парижского Салона Независимых 1903 года, где и была приобретена М.А. Морозовым.

В настоящее время известно семь авторских версий, которые находятся в различных музеях и частных коллекциях.отсюда)

Боннар

В залах все великие: Моне, Мане, Ренуар, Сезанн, Ван Гог, кого не назови, знаменитые произведения. У Морозова был великолепный вкус, он умел отбирать лучшее у маршанов Парижа.

Огюст Ренуар. Портрет Жанны Самари. 1877. ГМИИ им. Пушкина, Москва

Огюст Ренуар. Портрет Жанны Самари. 1878. Эрмитаж, Санкт-Петербург

В залах выставки

Вдоль лестницы еще Морис Дени

В залах выставки

Андре Дерен «Просушка парусов», 1905г. ГМИИ им. А.С. Пушкина

После импрессионистов младший Морозов начал собирать постимпрессионистов. Особенно полюбил он Сезанна и за 7 лет купил 18 его картин, так что зал этого художника выглядит потрясающе.

А любимой картиной любимого художника стал для Ивана Абрамовича драматичный натюрморт «Персики и груши» из коллекции Пушкинского (персики лежат кучкой, груши смотрят в разные стороны).

Персики изображены и за локтем мужчины, ничего хорошего от жизни не ждущего, на картине «Курильщик», привезенной из Эрмитажа. И так в каждом зале: собранные вместе картины из двух музеев начинают перекликаться.

Поль Сезанн. «Персики и груши». 1890-1894. Фото: ГМИИ им. А.С.Пушкина

Ради таких перекличек к французским полотнам добавлены русские. Иногда не в пользу последних. Так, прекрасная сама по себе «Яблоня после дождя» Михаила Ларионова бледнеет и робеет рядом с написанной длинными извилистыми мазками «Весной в Провансе» Поля Синьяка.

Михаил Ларионов. Яблоня после дождя, 1906 г. ГТГ

Поль Синьяк «Весна в Провансе». 1903г. Холст, масло 26,5×35 см. ГМИИ

Попавший в раздел фовистов русский импрессионист Константин Коровин тушуется от соседства с яркими пейзажами Андре Дерена. Ну а «Фрукты на блюде» Ильи Машкова хоть и вызывающе яркие, но так примитивны по композиции, что соседство с натюрмортами Матисса для них смерти подобно. (прим. от меня, Галинаны,:- Ну,это личное мнение автора статьи - Ольги Кабановой )

Валентин Серов. «Портрет Мики Морозова». 1901. Государственная Третьяковская галерея

Илья Машкова «Фрукты на блюде» (Синие сливы) 1910, 80,7х116,2 см • Масло, Холст ГТГ

Анри Матисс «Марокканский триптих». 1912-1913 «Вид из окна. Танжер» «Зора на террасе» «Вход в касбу»

Попадая в зал Матисса, восхищенный зритель выставки в очередной раз поражается, как же мог один человек не только собрать столько шедевров, но и жить среди них.

Ван Гог. «Море в Сент-Мари. Июнь» 1888г.

Это небольшое полотно, созданное на юге Франции, стало первым произведением Винсента ван Гога, оказавшимся в России.

Слева направо: Клод Моне «Берег пруда в Монжероне». Государственный Эрмитаж. Клод Моне «Стог сена около Живерни». ГМИИ им. А.С. Пушкина

Клод Моне «Бульвар Капуцинок»

Пабло Пикассо «Девочка на шаре» 1905г. Холст, Масло. 147 × 95 см. Пушкинский музей, Москва

Последним французским шедевром, приобретенным Иваном Морозовым, стала розово-голубая «Девочка на шаре» Пабло Пикассо.

Ею и заканчивается выставка.

Эта трогательная картина была куплена в галерее Даниеля Канвейлера (чек прилагается), а ранее она украшала коллекцию Лео и Гертруды Стайн, так же усердно, как Морозов и Щукин, собиравших работы радикальных французских художников.

Кстати о Стайнах.

В 2011 году в Музее современного искусства Сан-Франциско открылась выставка «Коллекция Стайнов. Матисс, Пикассо и парижский авангард».

Ее готовили больше десяти лет, поскольку коллекция была рассеяна по разным музеям мира. Выставка имела огромный зрительский и медийный успех, и через год ее показали в парижском Гран-пале.

Там ее увидела Наталия Семенова, написавшая не одну книгу о Морозовых и Щукине, и вскоре они с Андре-Марком Делок-Фурко, внуком Щукина, решили сделать выставку о великом московском коллекционере, но долгое время ни один музей их идею не поддерживал: слишком дорого.

Грандиозные расходы на транспортировку и страховку оказались по силам только Бернару Арно, открывшему в 2016 году выставку коллекции Щукина в своем Фонде Louis Vuitton. Там же в прошлом году открылась выставка коллекции Морозовых.

Из Парижа картины с выставки были доставлены в Пушкинский музей 

Посетительница на выставке «Брат Иван. Коллекции Михаила и Ивана Морозовых» в Пушкинском музее. Фото: EPA/YURI KOCHETKOV

В залах выставки

Дополнение отсюда

Старший сын Абрама Абрамовича и Варвары Алексеевны Михаил Морозов (1870–1903) с ранней юности не питал интереса к семейному бизнесу.

Страстный театрал и неизменный посетитель всех художественных выставок, он устраивал роскошные обеды в своем особняке на Смоленском бульваре, приглашая художников и обсуждая с ними проблемы современного искусства.

Открытость всему новому позволяла ему наряду с полотнами Михаила Врубеля и Валентина Серова коллекционировать иконы, эскизы Василия Сурикова, но в то же время интересоваться современной французской живописью.

Стремясь разобраться в многослойной структуре парижского художественного рынка, он покупал и полотна модных салонных живописцев, и произведения постимпрессионистов, в то время еще не получивших широкого признания у себя на родине.

Благодаря Михаилу Морозову в России впервые оказались полотна Эдуарда Мане, Клода Моне, Пьера Огюста Ренуара, Винсента ван Гога, Поля Гогена, а также единственная в нашей стране картина Эдварда Мунка.

Будущий коллекционер Иван Морозов появился на свет 27 ноября (9 декабря) 1871 года, менее чем через год после старшего брата Михаила.

Он включается в дела семейного предприятия, Тверской мануфактуры бумажных изделий, где занимает посты директора-распорядителя, а затем председателя правления.

После кончины Михаила в 1903 году Иван начинает уделять коллекционированию намного более значительное внимание, словно принимая из рук брата инициативу и превращая ее в миссию.

Поселившись на Пречистенке в доме 21, он перестраивает этот особняк, превращая его в первоклассно оборудованное музейное помещение, и берет за правило регулярно посещать парижские выставки, галереи и аукционы, изучать труды по истории искусства, следить за прессой, пытливо осваивая сферу современной художественной жизни. 

источник

ещё источник