19 мая 2022 года я участвовал в работе XVII Санкт-Петербургского книжного салона. Книг издаётся много, но больших идей очень мало. Все занимаются своими частными проблемами и никто не отвечает на наиболее важные для всех вопросы "в чём смысл жизни", "что есть добро и что есть зло"... В этом году я задавал участникам Книжного салона вопрос: какие книги нужно писать сегодня в условиях "новой реальности" и наступающих "тёмных времён"?

Для многих литература служит психотерапевтическим средством от стресса, своего рода "бегством от реальности". Как отметила директор Книжной лавки, двадцать лет назад большим спросом пользовались детективы и фэнтези, поскольку люди хотели сбежать от реальности в мир грёз. Сегодня, в "эпоху стабильности", большим спросом пользуются книги-рецепты "как стать счастливым".

Великая русская литература всегда занималась решением философских вопросов смысла жизни и смерти. Но сейчас русская литература оказалась погребена под валом развлекательного чтива. Читатель, приученный к наркотику бездумного, криминального чтива, просто не испытывает потребности читать что-то чистое и высокое, что заставляет думать, напрягаться, совершенствоваться душой.
Сейчас немного авторов, которые пытаются в своих произведениях вечные философские вопросы.

Литературовед Андрей Арьев как-то произнёс известную цитату: "У русской литературы одно будущее – это её прошлое". "Молчание тоже может быть общественным бедствием". Да, цензуры нет, но налицо ситуация декаданса – свобода своеволия. Слов с корнем "любить" стало в10 раз меньше, чем было в веке XIX.

Литературный критик как-то Наталья Иванова сказала, что у неё нет ощущения, будто мы живём среди обилия талантов , безграмотность страшная на всех уровнях. Нет критических статей с разбором текста, как это было раньше. Вместо честных рецензий поток взаимного восхищения, взаимных комплементов и бесчисленные литературные премии.

По мнению Натальи Ивановой, писатель начинается с порядка расстановки слов в предложении.
Я согласен, что писатель должен воспринимать своё занятие литературой не как увлечение, а как свою судьбу. Но я считаю, что большой писатель начинается прежде всего с большой идеи, ради которой он и пишет роман.

Одни считают, что миссия писателя – развлекать, другие полагают – просвещать, третьи – родину защищать. Кто-то убеждён, что писатель должен нести людям правду и разоблачать ложь. А кто-то уверен: «тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман».

Литературный критик Галина Юзефович полагает: «Многим стыдно читать художественную литературу, потому что это занятие интерпретируется как бесполезное. Чтение художественной литературы переходит в разряд бессмысленных досугов. А нон-фикшен создаёт иллюзию некоторой смысловой наполненности».

Писатель Майя Кучерская убеждена: «Человеку надоело бродить по чужим вымыслам, по чужим фантазиям. Ему нужно, чтобы сказали сейчас о нём, что ему нужно в данный момент».

Власть вербует «инженеров человеческих душ», создавая из них «легион» своих «властителей дум». Появились писатели, рождённые в кабинетах власти (так называемый «писательский проект»). Их награждают премиями, издают многочисленные книги, приглашают выступать на телевидение, раскручивают ботами сайты, чтобы придать общественный вес и значимость. Однако, как показывает исторический опыт, в результате получается «кастрированная» литература, лишённая какого-либо протеста и поиска истины.

По-моему мнению, писатель должен быть в оппозиции к власти (в хорошем смысле этого слова). Он должен критиковать власть, показывать её недостатки и призывать к их устранению, быть совестью нации. «Трава, пробивающаяся сквозь асфальт», – так метафорически можно выразить отношения писателя и власти.

Литература, если она настоящая, способна изменять сознание людей, а значит и саму жизнь. Литература не есть нечто искусственное, оторванное от жизни, — это сама жизнь в её квинтэссенции. В основе повествования должна быть реальная история, желательно лично пережитая.
На мой взгляд, писатель не должен ограничиваться простым описанием, а предлагать определённый целостный взгляд на мир, то есть мировоззрение, которое является обобщением его жизненного опыта и анализа прожитой жизни.

Писатель Андрей Михайлович Столяров подарил мне несколько своих книг и поделился своим мнением о будущем, а также, какие книги нужно писать сегодня.

Недавно Министерство цифрового развития России создало рабочую группу для разработки стандарта профессии писателя. Возглавляет рабочую группу ректор Литературного института им. Горького Алексей Варламов. Выпускники Литературного института нуждаются в трудоустройстве и социальном статусе.

Ныне писателей, кажется, стало больше, чем читателей. Писатель ныне уже не профессия и не призвание. Спорят: «Быть писателем – это талант или ремесло?» Утверждают: писатель не тот, кто пишет, а кого читают.
Если раньше их количество регулировалось Союзом писателей, то сегодня писателем может назвать себя каждый, опубликовавший свой роман за собственные средства.

Писатели Денис Драгунский и Евгений Гришковец считают, что пока не совсем ясно, каким образом могут быть обозначены профессиональные стандарты писателя. «Что имеется в виду? Что писатель должен писать в определённой программе, не в Windows, а в Linux? Или что писатель должен в день писать не меньше 2000 знаков?
<...>
Стандартов можно придумать миллион, главное, что будет иметь писатель, который отвечает этому стандарту, и чего будет лишен писатель, который этого стандарта не достиг», — прокомментировал Драгунский.



Я лично себя писателем не считаю. Писатель – тот, кто пишет в год по книге, а то и по две. Издателям я не интересен, потому что мои книги размещены в свободном доступе в Интернете, и на мне невозможно заработать. Когда пятнадцать лет назад я принёс свой второй роман «Странник»(мистерия) в издательство, главный редактор, прочитав рукопись, предложил мне 3 тысячи долларов. Я отказался, хотя и был на мели. Моя цель не ещё одну книжку написать (чтобы «бабла срубить по-настоящему»), а донести до людей свои идеи.

В известном фильме 1973 года «Великолепный» (в главной роли Жан-Поль Бельмондо) гротескно показан современный писатель, пишущий на потребу публике.
— Когда же ты напишешь настоящую книгу? – спрашивает отца писателя сын. – Ты же столько раз говорил, что собираешься написать настоящую книгу?
— Когда-нибудь напишу. А пока надо платить за квартиру, за газ и свет… Я написал 41 книжонку. Всё чепуха. Но в каждой было четыре-пять приличных страниц. Новый роман должен сдать через два дня. Сегодня всю ночь работал, написал страниц двадцать пять. Маловато! Мне надо за два дня написать сто страниц. В моём романе есть всё: секс, насилие, убийства, всё что надо. Убийства, аквалангисты, цианистый калий, бешеные крысы – от всего этого тошнит. Я не могу больше! Это просто бред! Несусветная ерунда! Литературу подобного рода надо читать очень быстро. Тогда она будет действовать, как надо».



Сегодня книги пишут все кому не лень: футболисты, стилисты, певцы, политики, журналисты, депутаты, адвокаты. Каждый может написать и издать книгу за свой счёт. А кто не умеет, того научат и помогут (бесплатный мастер-класс "Как написать и издать бестселлер" или "Издадим вашу книгу за 90 дней").

Уже не писатель, а читатель решает всё. Читатель, как покупатель, всегда прав! Кто платит, тот и заказывает музыку. И читатель голосует рублём!
Кого сейчас интересует: поняли или не поняли, – главное, чтобы купили! Поскольку именно тиражами определяется успех автора, а отнюдь не силой его идей!

Когда-то писатели были «властителями дум», к ним прислушивались политики. Литераторы были центром формирования общественного мнения. Ныне писателей уже почти никто не слушает. Они перестали быть интеллектуальной элитой и совестью нации.
Сегодня мало кто рассматривает писательство как самопожертвование; для большинства это синекура. Все ринулись писать, чтобы заработать деньги и, опьянённые жаждой наживы, готовы душу продать за тиражи и гонорары.
Никто уже не ставит себе целью, чтобы его читали через 100 или лучше через 1000 лет. Бестселлером называют не гениальную книгу, а которая успешно продаётся!

27 мая 2021 года в День города я пришёл на Дворцовую площадь в павильон Книжного салона и задал вопрос издателям и книготорговцам: как написать бестселлер и что отличает бестселлер от шедевра?
Бестселлером называют не гениальную книгу, а которая успешно продаётся. И это не обязательно шедевр. "Шедевр" (в переводе с французского) означает вершину мастерства, уникальное, непревзойдённое творение.
Как же в массе новых книг отличить бестселлер от шедевра?

Критик Татьяна Соловьёва, пирамида культуры перевернулась. Если раньше внизу была массовая литература, потом модная литература, потом народная и наконец элитарная, то сейчас всё наоборот.

Писатель давно уже не пророк, никто его и не воспринимает как совесть народную. Писатель ныне жалкий фигляр, пытающийся любыми средствами привлечь к себе внимание читателей, готовый на любой пиар, любой эпатаж, делающий перфоманс из собственного эксгибиционизма.



При этом каждый уважающий себя автор считает, что он гений, ну или почти... Первым, кто заявил «я – гений» был Бенвенуто Челлини. Так он написал в книге «Жизнь Бенвенуто Челлини, написанная им самим».
Но как найти среди множества людей пишущих гениального писателя?
Недавно я побывал на очередной книжной выставке-ярмарке, где спросил у издателей, продавцов и читателей: как отличить гениального писателя от всех прочих?

Сегодня в погоне за успехом у массового читателя, автор вынужден ориентироваться не на звучащий в нём голос Творца, а на зов толпы, принижающей «до себя» уровень претензий писателя. Чтобы как можно больше похвалили, нужно занижать уровень и писать не для себя, а для непонятно-какого «всех».

Я спрашивал у многих писателей, какова главная идея их творчества. Очень не многие могли кратко сформулировать свой mеssage – послание миру. У большинства нет новых конструктивных идей, это так называемые «переписатели».

Сейчас существуют компьютерные программы написания текстов под стиль того и иного писателя (Гоголь или Достоевского), которые почти неотличимы от оригинала. Некоторые такие тексты даже побеждали на литературных конкурсах.

Как-то я зашёл в большой книжный магазин и попросил продавцов-консультантов порекомендовать мне нашего современного писателя, которого можно было бы с полным правом назвать ВЕЛИКИМ. Однако, по мнению продавцов, современные авторы увлечены погоней за попсой, пишут не для вечности, а для разового употребления.
Я поинтересовался у гостей и участников Книжного салона: как отличить Великого писателя в массе других авторов, гордо именуемых себя писателями?

Кто-то считает, что величие писателя определяется количеством созданных им текстов. Другие полагают, что книгу можно написать одну, но чтобы она была как Библия. Третьи убеждены, что величие писателя – это мера его воздействия на общество.
Пожалуй, я соглашусь с тем, что великий писатель это мыслитель, даже философ.

Наверное, каждый уважающий себя автор считает себя великим. Без такой уверенности, он бы не взялся за перо. Хотя в душе, возможно, понимает, что не дотягивает до великого.

Звание «великий писатель» конвенционально и конъюнктурно. Меняется политика – и меняется сонм «великих писателей». Тех, кого ранее причисляли к числу классиков, забывают, а неизвестные становятся популярными.

Каждый писатель живёт в своём времени, и, решая проблемы своего времени, неизбежно сталкивается с вечными проблемами человека и общества.
Александр Пушкин был современным писателем, и Лев Толстой был современным писателем.
В попытке найти ответы на актуальные проблемы, писатель с головой погружается в них и неизбежно сталкивается с вечным, неизменным характером этих проблем.
«Дон Кихот» был откликом на проблемы героев своего времени.
«Божественная комедия» Данте Алигьери была политическим памфлетом, своеобразным сведением счётов со своими политическими врагами. Но решал проблему Данте в аспекте вечности.

Писателем своего времени был и Фёдор Михайлович Достоевский. Роман «Бесы» Достоевский создавал на основе материалов проходящего судебного процесса над «нечаевцами». Однако Фёдор Михайлович не ограничился констатацией фактов, а настолько глубоко погрузился в человеческую психологию, что его выводы о грядущем наступлении бесов в России оказались пророческими.

Многих великих писателей современники ругали весьма язвительно: «талантливая бесталанность», «жалкое убожество мыслей» «галиматья», «полный провал» и т.п. Такими словами критики награждали произведения Гоголя, Пушкина, Достоевского, Тургенева, Гюго, Флобера, Диккенса и других писателей, которых мы сейчас называем великими.

Многие известные ныне произведения находили признание спустя много лет после издания или даже смерти автора. Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» создавался в 30-е годы, а увидел свет только в период оттепели 60-х годов, когда был напечатан в журнале «Москва» в сокращённой редакции.
Самый знаменитый роман Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби» получил популярность только спустя много лет после первой публикации. Работа писателя была обвинена в безвкусице, а критики наперебой кричали, что «автор заслуживает за подобный текст хорошего пинка».
При жизни Мелвилла его роман «Моби Дик» газеты прозвали «громоздким», «неуместным» и «не соответствующим вкусам читателей». Из первого тиража не было продано ни одного экземпляра книги.
Прохладный приём романа «Звук и ярость» не смутил его автора. Уильям Фолкнер был уверен, что написал настоящий шедевр, о чём без конца твердил своим литературным агентам.

Вот что писали о романе в стихах «Евгений Онегин».
«При её крайнем убожестве блестящая игрушка, подобная „Онегину“, всё, по крайней мере, наполняла собой ужасную её (поэзии – НК) пустоту. Видеть эту игрушку разбитою руками, её устроившими, и не иметь, чем заменить её, — ещё грустнее, ещё безотраднее».
«Ни одной мысли в этой водянистой VII главе, ни одного чувствования, ни одной картины, достойной воззрения! Совершенное падение, chute complète!».

О Николае Гоголе.
«Мы не знаем ни в русской, ни в других литературах ничего, что выражало бы так хорошо то, что называется галиматьею. … Язык, каким писана статья («Рим» г-на Гоголя), о которой говорим, может быть выставляем ученикам как язык, каким писать не должно».
«Что же сделал Гоголь, чтоб прослыть великим писателем? Написал несколько сказок, повестей и рассказов, весьма забавных, начиненных малороссийским юмором, которые могут только рассмешить собранием карикатурных портретов и чудовищных вымыслов. Самое основание сказки „Мертвые души“ — нелепость и небывальщина».

О Тургеневе.
«На первых же страницах [„Отцов и детей“] вы видите, что автор лишен всякой умственной подготовки к выполнению цели романа; он не только не имеет никакого понятия о системе новой положительной философии, но и о старых идеалистических системах имеет понятия самые поверхностные, ребяческие…»

О Достоевском.
«Лица, группирующиеся вокруг князя Мышкина, тоже если не идиоты, то как будто тронувшиеся субъекты. Тринадцатилетние мальчики у г. Достоевского говорят не только как взрослые люди, но даже на манер публицистов, пишущих газетные статьи, а взрослые люди, женщины и мужчины, беседуют и поступают, как десятилетние ребята. Словом, роман можно было бы не только „Идиотом“ назвать, но даже „Идиотами“: ошибки не оказалось бы в подобном названии».

О Чехове.
«У господина Чехова ложные мысли, к сожалению, искажают самые изображения, нарушают художественную правду и, следовательно, делают ущерб г.Чехову не только как мыслителю, но и как художнику».

"В наше время именно «высокая» литература, а никак не развлекательная откровенно преступна и нагло развязна. В самом деле, на наших солидных письменных столах лежат солидные издания, проповедующие распутство и пессимизм, от которых содрогнулся бы всякий неискушенный читатель. Если бы неразборчивый торговец осмелился выложить на свой грязный лоток книги, воспевающие полигамию и самоубийство, его ничего не стоило бы привлечь к судебной ответственности. Мы же открыто упиваемся такими книгами. С невиданным доселе лицемерием мы честим уличных мальчишек за безнравственность, а сами в важной беседе (с каким-нибудь сомнительным немецким профессором) ставим под сомнение само понятие нравственности. Мы поносим дешевое чтиво за то, что оно взывает к преступным инстинктам, а сами выдвигаем концепции инстинктивной преступности. Мы обвиняем (и совершенно напрасно) развлекательную литературу в нечистоплотности и беспринципности, а сами штудируем философов, возводящих беспринципность в жизненный принцип. Мы сетуем на то, что комиксы учат молодежь хладнокровно убивать, а сами прекраснодушно рассуждаем о бессмысленности бытия".
(Честертон в переводе Ливерганта - спасибо Александру Мелехову за цитату).

По мнению Ролана Барта, культурная работа, которую раньше выполняли боги и эпосы, сегодня выполняется героями комиксов, а вовсе не авторами от литературы. Писатели перестали быть медиаторами между Небом и землёй.
Вслед за объявленной Ницше «смертью бога», Ролан Барт объявил «смерть автора». Но свято место пусто не бывает: авторов заменили скриптеры, писателей – «переписатели», а литераторов копирайтеры.

В фильме «Сталкер», сценарий для которого создали братья Стругацкие, один из героев – писатель – с горечью исповедуется:
«Душу вложишь, сердце вложишь, – сожрут и душу, и сердце! Мерзость вынешь из души, – жрут мерзость! Они же все поголовно грамотные. У них у всех сенсорное голодание. И все они клубятся вокруг: журналисты, редакторы, критики, бабы какие-то непрерывные… И все требуют: «давай, давай». Какой из меня, к чёрту, писатель, если я ненавижу писать; если для меня это мука, болезненное, постыдное занятие, что-то вроде выдавливания геморроя. Ведь я раньше думал, что от моих книг кто-то становится лучше. Да не нужен я никому! Я сдохну, и через два дня меня забудут и начнут жрать кого-нибудь другого. Ведь я думал переделать их, а переделали-то меня, по своему образу и подобию…»

Некоторые писатели считают, что красивое изложение важнее правдивости, поскольку без совершенства стиля нет хорошей литературы, а правду жизни даёт публицистика. Другие считают, что без таланта и мастерства нет художественного произведения.

Лично для меня правдивость изложенного важнее совершенства стиля. Поскольку назначение литературы я вижу в анализе жизни и поиске ответов на злободневные вопросы мира и человека.

В современной литературе можно выделить условно два трэнда: литература нарратива, которая предлагает задуматься над происходящим вокруг и в себе, даёт пищу для души и ума. И литература перформанса, которая предлагает не думать и развлекаться – «отправь мозги в отпуск».

Не устаревающим критерием, по которому можно различить эти два направления в литературе, является понимание искусства, и того, как оно влияет на человека.
Если в результате прочтения литературного произведения с человеком происходит катарсис, духовное очищение, преображение, то это произведение можно назвать искусством. Если же такого преображения не происходит, то это развлекательная литература, которая тоже имеет право на существование.

Будущее за литературой развлечения или литературой размышления?

По моему мнению, русская литература XXI века будет литературой смысла, поиском ответов на вечные вопросы бытия. Но, наверное, необходимо потрясение, чтобы люди поняли важность размышлений о смысле жизни и цели человеческого существования.

В каждой исторической эпохе писатели анализировали проблемы общества и человека соответственно духу своего времени. При этом одни авторы скользили по поверхности бытия, а другие погружались в бездну страстей человеческих; кто-то создавал «нетленку», а кто-то оставался лишь современным.

Но возможно ли, оставаясь современным автором, писать для Вечности?
Ответ на этот вопрос я постарался найти у гостей и участников Санкт-Петербургского Международного Книжного салона 23 мая 2019 года. «Какого писателя можно назвать современным? – спрашивал я. – И что значит быть современным?»

В какую же сторону будет развиваться современная литература?

Как-то я опрашивал людей о будущем литературы. Одни видят будущее русской литературы в философском осмыслении действительности, другие утверждают, что доминирующим трендом останется развлекательность, третьи считают, что литература будет развиваться во все стороны и станет мультикультурной.

Идёт процесс поиска синтеза вертикального и горизонтального мировосприятия, что должно привести к созданию нового метанарратива.
Все ощущают потребность в светлой, вечной, возрождающей идее, которая бы придала литературе и жизни новый толчок и смысл. На смену литературе разрушения (постмодернизма) приходит новая русская литература созидания и конструктивизма.

29 апреля 2021 года Союз писателей России опубликовал документ «К формированию национального самосознания. Финальный список литературы, рекомендуемый Союзом писателей России для восстановления отечественного школьного образования».
Профессор кафедры русской литературы РГПУ им. А.И. Герцена, доктор филологических наук Мария Черняк назвала документ ужасным, поскольку он создаёт впечатление, что «его авторы были заморожены в 1985 году и не в курсе, что мы живём в третьем десятилетии XXI века».

Судьбы русской литературы и русского государства всегда были связаны. Многие винят русскую литературу за то, что она не просто предсказала, но и спровоцировала русскую революцию. От того, какой будет новая русская литература зависит будущность российского государства.

Захар Прилепин представил книгу стихов Эдуарда Лимонова на XVII Книжном фестивале в Петербурге 19 \05\2022.
Я помню как 20 мая 2018года Эдуард Лимонов на Книжном салоне в Петербурге представил свои новые книги

Время настолько ускорилось, что литература хронически отстаёт от жизни. И даже попытки осмыслить последние тридцать лет ещё не привели к большим романам-эпопеям.

Философ Александр Куприянович Секацкий уверен, что чтение книг самое достойное из человеческих занятий. Навык тихого чтения более интересен и загадочен, чем технически развёрнутая на электронных экранах игра. Но сегодня под угрозой может оказаться техника чтения про себя; чтение ради самого чтения, а не ради того, чтобы скоротать время. На XVII Книжном фестивале в Петербурге 19\05\2022 А.К.Секацкий представил свою книгу "Этика под ключ".

Какой должны быть современная книга?

Современная книга должна быть виртуальной. Читатель сможет сам выбирать опции ознакомления с книгой. Он сможет включать фото и видеоиллюстрации, звуковое сопровождение, авторское прочтение, сможет сам выбирать настройки, помогающие ему глубже проникнуть в замысел автора.
Виртуальная книга будущего сможет позволять выбирать различные «маршруты прочтения». То есть читатель сможет компоновать книгу так, как ему хочется, прочитывать её так, как ему удобно. Таким образом, читатель станет полноправным соавтором книги. Поэтому я предлагаю бесплатно скачивать мои романы с сайта Новая Русская литература.

Удивляет "слепота" некоторых литературоведов, которые не замечают Новую Русскую Литературу (или делают вид, что не замечают), хотя она существует с 2005 года. С некоторыми литературоведами мы встречаемся на конференциях, они смотрят мои видеоролики, читают мои статьи, но упорно не хотят замечать Новую Русскую Литературу. А ведь это сегодня единственное литературное направление, имеющее свою Декларацию, отличительные принципы и реальное воплощение (романы, сайт, блог, еженедельные публикации и участие в различных культурных мероприятиях).

Меня как-то спросили:
— Вы писатель?
Я ответил:
— Писатель тот, кто может писать на заказ. Я не могу.

Я не считаю себя писателем, хотя и создал два романа. Меня скорее можно назвать исследователем.
В моём понимании, писатель – это посредник между Небом и людьми.
Задача писателя – будить совесть читающих людей.
Писатель должен говорить то, в чём страшно признаться читателю.
Настоящий писатель — не сочинитель; он лишь отражает жизнь, ибо сочинить правду невозможно, можно лишь её отразить.
Настоящее творчество – не сочинение, а изложение; это Откровение, послание к человечеству.

Однажды я стал свидетелем интересного разговора.
— Не понимаю, как можно быть всего лишь писателем. Это всё равно что быть любителем музыки. Писатель не профессия, а призвание и служение. Возможно, даже долг! Настоящий писатель — это Пророк, потому как его совестью Бог судит происходящее.

— Я с удовольствием прочитал вашу книгу. Это большая книга! На уровне Библии. Если бы её прочитали наши руководители, то, возможно, они бы многое поняли.
— А вы не преувеличиваете?
— Нет. Это великая книга! Я понял это уже потому, что автор писал её для себя. Как прочитал на первой странице, понял — это моё. Потому как великие книги пишутся только так. Написано хорошим литературным языком, всё понятно. Спасибо.

Слава — это от человеков, её можно купить, она как блеск от света прожекторов; тогда как лишь при вечном мерцании звёзд обнаруживается истинная ценность сотворённого.

Кому при жизни ставят памятники, тех после смерти забывают. Оценить может только Вечность. Обращение к Вечности — вот единственный повод для гениального творчества!

Писательство не развлечение, это поиск истины, забвение себя и жажда сострадания! Творчество — средство постичь свою душу, сделать её лучше. Можешь не писать — не пиши! А если пишешь, то сердцем! Слова ведь не подбирают, они приходят сами собой, как неизбежность. Это даже не слова, это образы чувств. Я чувствую, как в каждом слове, в каждом вопросе скрыт огромный смысл, и смысл этот есть Бог.

Искусство слова — кое и есть литература — состоит в умении проникнуть в сердце, и, покорив его, заставить разум побуждать людей творить добро без оглядки, вызвать чувства, которые лучше любого доказательства убедят в необходимости любить несмотря ни на что.

Истинна лишь та литература, где фраза не аргумент, а чувство, где строчки — музыкальная партитура, а буквы — ноты, где текст не текст вовсе, а мука, радость, боль и любовь; это ключ к разгадке своей души, когда лишь слово одно способно вызвать в душе такие чувства, кои прежде человек в себе и не подозревал.

Главный итог прожитой жизни — не количество написанных книг, а состояние души на пороге смерти. Не важно, как ел и пил, важно, что в душе накопил. А для этого нужно любить, любить несмотря ни на что! Нет ничего прекраснее любви. И даже творчество — всего лишь восполнение любви.

Можно опубликовать тома, а на слуху останутся только строчки. Так что справедливо, когда настоящий талант оценивается после смерти. Купить посмертную славу невозможно. Только Вечность даёт истинную оценку.

Когда никто не ждёт от нас шедевра, тогда лишь мы способны на шедевр. Для творчества свобода непременна, а неизвестность дарит мне маневр.
Когда признанья нет, поэт, увы, свободен, когда известен — раб пустой толпы. Он лишь тогда ей на потребу годен, когда творит за деньги, без любви. Лишь без наград, без всякого признанья, вдали от липкой жизни суеты творит он для себя, как в покаянье. Он Дара раб, а не людской молвы!
— Стихи забудут, рукопись сгорит.
— Быть может, вспомнят добрыми словами?
— Не памяти нам нужен монолит, а то, с какими мы умрём сердцами!»
(цитаты из из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» и роман-быль "Странник" на сайте Новая Русская Литература

Стоимость издания растёт, покупательная способность населения падает. Приглашаю посмотреть мнения о судьбе печатной книги 10.10.2021 на дискуссии про будущее с участием Сергея Переслегина, Александра Секацкого, Николая Ютанова; ведущий Роман Герасимов.

КНИЖНЫЙ САЛОН В ПЕТЕРБУРГЕ 2022

Мнения участников XVII Книжного салона в Петербурге 19\05\2022

https://youtu.be/Cn6uYeGWMjM

Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.

Всё, что я хочу сказать людям, заключено в основных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что.
2\ Смысл – он везде.
3\ Любовь творить необходимость.
4\ Всё есть любовь.

А по Вашему мнению, КАКИЕ КНИГИ НУЖНЫ СЕГОДНЯ?

© Николай Кофырин – Новая Русская Литература – https://www.nikolaykofyrin.ru