КРАХ ИМПЕРИИ

Борис Ихлов

Только тогда можно понять сущность вещей, когда знаешь их происхождение и развитие.

Аристотель

Ряд изумительно выписанных патологических образов в русской литературе, таких, как Плюшкин, Фома Опискин («Село Степанчиково и его обитатели»), Кабаниха Островского, Васса Железнов и тому подобных дополняет образ Иудушки Головлева в романе Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы» 1875-1880 годов. Эти образы – богаче, разработаннее созданных европейской литературой Гарпагона, Тартюфа, Гобсека и др. Русские персонажи – аргументируют, их демагогия вызывает восхищение.

Арина Петровна Головлева – помещица, властная, жестокая. Ее сын Порфирий, Иудушка, завладевает всем, что плохо лежит, у собственной матери пытается отнять тарантас. Он погибает от собственного внутреннего праха, всё, к чему он прикасается – гибнет. Вымирает скоропостижно всё семейство Головлевых, оба сына Иудушки, Владимир и Петр, одна внучка Арины Петровны выпивает яд, другая умирает по возвращению в поместье. Но Салтыков-Щедрин говорит не о семействе – обо всём классе помещиков.

Салтыков Щедрин, А. Н. Островский, Достоевский, Тургенев, Некрасов, Чехов, Горький – не занимались оголтелой пропагандой. Они констатировали факт.

Бесприданница

Островский не рисует Карандышева ничтожеством. Карандышев далеко не глуп, как в фильме Рязанова. И Кнуров говорит, что Карандышев неглуп.

Карандышев точно определяет: смелость Паратова – по пустякам. От точно определяет: «Сердца нет у Паратова». Но красавице Ларисе Огудаловой этот пустой человечек кажется божеством.

Островский рисует ничтожеством Паратова, не Карандышева.

Островский рисует купечество в целом (торгашей) как язву на теле общества.

Но Рязанов и Михалков в фильме «Жестокий романс» по пьесе Островского извратили пьесу. Они не могут идти против богатства. Они делают из Паратова символ, отлитый в бронзе. Ну, а то, что он в очередной раз надул Ларису Огудалову – пустячок.

Кнуров Огудаловой-маме: «Как вы думаете, хорошо вы поступаете, что выдаете дочь за человека бедного?»

Вся Россия бедна, Рязанов и Михалков хотят сказать, что бедные не должны жениться?

Сравнение фильма Рязанова – Михалкова с постановкой Худякова 1974 года – явно не в пользу первого.  Хотя ТВ делает рекламу, уверяет, что на съемках фильма все якобы были влюблены в Гузееву и даже чуть не стрелялись из-за нее, как женщина она блёклая. Уважаю гражданскую позицию Дорониной, не могу сказать, что в  восторге от нее как от актрисы, но ее данные на порядок превосходят экстерьер Гузеевой.

Вожеватов у Островского – не топорный, как в фильме Рязанова.

У Островского платье к свадьбе Ларисы покупает Кнуров, в фильме Рязанова – скаредничает Карандышев. У Островского, наоборот, Карандышев на свадьбу последних денег не пожалеет.

С каким презрением относится богатое сословие к бедным!

Михалков транслирует видео с богатым либералом Понасенковым, ненавидящим Россию, показывает его мерзость. Но ведь Понасенков – это Паратов, Кнуров и Вожеватов в одном лице. В фильме Рязанова мерзость Паратова в исполнении Михалкова - выдается за благородство.

Паратов же по Островскому – глуп, хам: «Страх забудут, забываться станут». Грозно верещит, оскорбляет, пугает.

А ведь казалось бы – Паратов вступился за бурлаков?

«Образец грубости невежества, учиться русскому языку у бурлаков…» - говорит Карандышев. И ведь верно говорит! И Островский того же мнения.

Неужто Паратов, буржуа, мот, пустышка – и близок народу? Неужто бедный Карандышев, который и есть народ – далек от народа?

Рязанов с Михалковым в фильме сознательно передергивают: они затушевывают факт необразованности, темноты народа в царской империи - и выпячивают фольклор.

Паратов требует извиниться, у Рязанова Карандышев трусит, у Островского он спокоен, наоборот, Паратов бесится и брызжет слюной.

Огудалова о Карандышеве: «Он никогда и не видел, как порядочные люди обедают…»

Т.е. у нее порядочные  – это богатые. Порядочность отождествляется с богатством. Бедные – непорядочные.

У Рязанова Паратов-Михалков самоуверен до тошноты.

Эпизод, когда он и Карандышев пьют на брудершафт, Рязанов извратил.

Паратов Огудаловой: «Быть рабом вашим…» - и на следующий день уезжает.

Кнуров, который постоянно хочет жрать.

Трагедия маленького человека в пьесе Островского созвучна трагедии маленького человека в комедии Тургенева «Нахлебник».

Карандышев – весь уязвленное самолюбие. Это уже сам Островский.

Его подпаивают точно также, как подпаивают безденежного Кузовкина в комедии Тургенева – но в фильме Рязанов осуждает Карандышева,  Тургенев – осуждает тех, кто подпаивает: Тропачева и Елецкого.

Есть еще один маленький человек – Робинзон. Тоже нахлебник. Его просто бьют по морде.

- Купцы – невежи.

- Давно ли догадался?

- Нет. Всегда знал.

Карандышев - единственный человек в пьесе, который способен любить. И этот человек для Ларисы ничтожество. Хотя она сама говорит, что это дорогое его достоинство. Лжет – чтобы привлечь Паратова.

Новь

Семья Ивана Сергеевича Тургенева происходила из древнего рода тульских дворян.

Учился вместе с Герценом и Белинским в московском университете. По окончанию обучался в берлинском университете, стал убежденным «западником». Был крёстным у сына Белинского, Владимира. Отец русского анархизма Михаил Бакунин – друг молодости Тургенева. Но не только в знакомствах дело.

В 1841 году во время возвращения в Лутовиново Иван увлёкся белошвейкой Дуняшей (Авдотья Ермолаевна Иванова). Дуняша забеременела, Тургенев хотел жениться, однако его мать устроила  скандал, выслала Дуняшу в Москву к ее родителям, а Тургенев отправился в Петербург.

Тургенев первым в русской литературе начинает изучать личность «нового человека» — шестидесятника, «нигилиста».

В 1844 году пишет антиклерикальную поэму «Поп».

В 1847 году писатель начинает цикл рассказов «Записки охотника»: как он говорил, цикл этот был выполнением его Ганнибаловой клятвы бороться до конца с врагом, которого он возненавидел с детства. «Враг этот имел определённый образ, носил известное имя: враг этот был - крепостное право».

Цензор В. В. Львов, пропустивший в печать «Записки охотника», был по личному распоряжению Николая I уволен со службы с лишением пенсии. Цензура наложила запрет и на повторное издание «Записок охотника», ибо: Тургенев опоэтизировал крепостных крестьян, изобразил их угнетенными, показал беззаконие помещиков.

В 1847 году вместе с Белинским едет за границу, в 1848 в Париже становится свидетелем февральской революции, видит баррикады, убийство заложников и проникается отвращением к революциям.

В филологических кругах позднего СССР бытовала версия, что в «Нови» Тургенев написал пародию на кружок Герцена. На самом деле он воспроизвел описание самим Герценом кружка псевдореволюционеров.

Тем не менее, с начала издания «Колокола» Тургенев – активный его участник, собирает материалы, готовит их к печати, отвечает на письма из России, пишет обзоры.

Пьесы «Нахлебник» 1848 года и «Завтрак у предводителя» были запрещены цензурой. «Завтрак у предводителя» - о том, как брат и сестра, помещики, судятся из-за наследства. «Нахлебник» – о том, что такое монархическая Россия, перед которой преклоняется Никита Михалков, что такое дворянство. Два дворянина совершили гнусное преступление, посмеялись над стариком - и в своем гнусном преступлении обвиняют того же старика. Это еще хуже, чем Поль Домби. Но так рисует Тургенев. Это и есть история России.

Однако насколько разительно отличие финала «Нахлебника» от финала романа Диккенса! Никакого примирения. «Прощайте!» - говорит старик. Это сам Тургенев говорит «прощай» своему сословию.

И остается один.

Революции не приемлет, и обратно дороги нет.

В повести «Затишье» - подленькая кокетка Надежда Алексеевна, предлагается без желания отдаться, ее возлюбленный Стельчинский – быдло, она стравливает его с гостем, помещиком Астаховым…

И в повести «Два приятеля», и в повести «Затишье» - лишние люди, но не Онегин или Печорин, но с другой стороны – не Обломов в романе Гончарова. Лишние - Лаврецкий («Дворянские гнездо»), Рудин. В 1950 году Тургенев пишет повесть «Дневник лишнего человека».

Тургенев предвосхищает попытку Онетти создать историю души, главный герой «Дневника» с нелепой фамилией Чулкатурин «анализирует все свои эмоции, описывает малейшие оттенки состояния собственной души», как пишет Википедия.

Чехов иронизирует над темой лишнего человека, над Тургеневым. И напрасно.

Революционеры – люди, вырванные из обычной жизни. Но если до революции еще далеко, если нет ни революционной ситуации, ни вызревших в обществе сил для революции. Если еще некем заменить правящий класс.

В 80-е годы прошлого столетия тысячи образованных людей, квалифицированных рабочих - поняли раньше других, пришли в движение раньше других – и поплатились. Деятельные, они были выброшены из жизни, как за борт выбрасывают балласт. Все они, по точному замечанию Бориса Кагарлицкого, были обречены на выживание. Многие не выжили. Многих просто убили. В 1860 году Тургенев добавил в роман «Рудин» эпилог с гибелью главного героя.

Не только те, что пришли в движение – те, кто с осуждающим изумлением наблюдал со стороны перемены, тоже были выброшены за борт.

Тургенев не был вырван из обычной жизни. Но почувствовал.

В 1852 году Тургенева высылают из столицы в его родную деревню.

В 1853-м начинается русско-турецкая (Крымская) война, продлившаяся до 1956 года. Тургенев откликается романами «Рудин» (1855) и «Накануне» (опубликован в 1860-м).

Это не патриотические романы, не об ужасах войны. Это о Бакунине, о революционном брожении в Болгарии (Инсаров – болгарин). Рудин погибает на баррикадах в Париже.

Рудин одинок, он чужд классу помещиков, у него нет соратников, он не знает, какие ждут Россию перемены, не может их предугадать. Но видит порочность монархии.

Казалось бы, Тургенев мечтал о союзе антикрепостнических сил, о примирении либеральных демократов с радикальными демократами ради борьбы за общую национальную идею, Добролюбов же отрицал дворянский либерализм и противопоставил Инсаровых «внутренним туркам», в число которых включил не только мракобесов-реакционеров, но и либералов, как пишет Википедия.

Но не всё так просто в еще феодальной России, недаром одновременно, в те же годы, в 1956—1858-м, Тургенев пишет роман «Дворянское гнездо». Не гнездо – всё дворянское сословие будет разорено. И не санкюлотами и левеллерами, хотя волны крестьянских восстаний, отстоящих от восстания Уота Тайлера на полтысячелетия (уже после Булавина, Разина, Болотникова. Василия Уса, Пугачева) - подтолкнули его к гибели.

Казалось бы, Чернышевский, Николай Добролюбов понимали больше, они более деятельны, потому Добролюбов записал Рудина с Обломовым в одну команду, а Чернышевский увидел в Рудине карикатуру на Бакунина.

История показала: Добролюбов, Чернышевский, как и Рудин, мало что понимали. Хождение разночинцев в народ успехом не увенчалось, как пишет Ленин в статье «Памяти Парижской коммуны». десятилетия стараний народников разбились о стену равнодушия масс.

Идеалисты по сути, Добролюбов и Чернышевский выражали интересы левеллеров и санкюлотов – в отсутствие левеллеров и санкюлотов, доны Кихоты без мельниц, которые никому не нужны.

Разночинский период едва начинается, но Тургенев уже видит его окончание.

Можно констатировать угнетение народа, можно приветствовать смерть класса угнетателей – но что дальше? Между первым чувством протеста, между первыми шагами революционера и осознанием причин и способов – пропасть. Десятилетия.

В 1860-м году у Тургенева осложняются отношения с Н. А. Добролюбовым, Добролюбов для Тургенева слишком революционен. Тургенев уходит из «Современника», ссорится с Н. А. Некрасовым. В 1862 году – размолвка с Бакуниным и Герценом. Тургенев отвергает творчество революционеров-разночинцев: П. В. Анненкова, В. П. Боткина, Д. В. Григоровича, А. В. Дружинина.

В русской литературе - новый разлом, вслед за противостоянием «дворянской поэзии Пушкина» - любомудров, Полежаева с его пародией «Сашка» на «Евгения Онегина».

Чуть позже - разлом в среде художников, от академистов «в народ» уходят передвижники.

Выделяется «Могучая кучка» русских композиторов – не столько ищущих русскую национальную идею, сколько народнических, апеллирующих к музыкальному фольклору.

Не в революционерах Тургенев видит нового человека. В 1861-1862 года он пишет роман «Отцы и дети».

В советских школах произведение комментировалось весьма бедно, упор делали на ошибочность нигилизма.

В письме драматургу Константину Случевскому от 14.4.1862 Тургенев разъясняет замысел своего романа:

«Вся моя повесть направлена против дворянства как передового класса. Вглядитесь в лица Николая Петровича, Павла Петровича, Аркадия. Слабость и вялость или ограниченность. Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко?»

Однако главное действующее лицо – Базаров.

В книге «Реалисты» Д. И Писарев буквально разжевывает: глупость Аркадия, мысли Базарова, пустоту старших Кирсановых. Новый человек, призванный совершить переворот – ученый, исследователь, практик. Нигилизм – глубоко вторичен, просто пришелся к слову. Хотя стал знаменем деятелей Франкфуртской школы.

Однако не всё, что объясняет Писарев, по душе Тургеневу. Тургенев ответит Писареву в романах «Дым и «Новь».

В конце 1862 года Тургенева привлекают процессу 32-х по делу о «лицах, обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами». Тургенев пишет письмо царю, уверяет в лояльности. Ленин пишет: «Когда либерал Тургенев написал частное письмо Александру II с уверением в своих верноподданнических чувствах… „Колокол“ писал о „седовласой Магдалине (мужеского рода), писавшей государю, что она не знает сна, мучась, что государь не знает о постигнувшем её раскаянии“. И Тургенев сразу узнал себя». В 1864 году - сенатский допрос, Сенат признает Тургенева невиновным.

Достоевский считает Тургенева писателем выше него, Достоевского, но не любит в нем барина, у которого 2000 душ и огромные гонорары. В романе «Бесы» Тургенев - прототип «великого писателя Кармазинова», «крикливого, мелкого, исписавшегося, практически бездарного литератора, считающего себя гением и отсиживающегося за границей».

При всем при этом Тургенев – человек необязательный до преступности. Польско-российского революционера Артура Бенни оклеветали, что он якобы является агентом охранного III Отделения. Герцен мог опровергнуть клевету, Бенни отсылает ему письмо в Лондон, просит Тургенева передать письмо Герцену. Тургенев забывает, письмо лежит у него больше двух месяцев. За это время Бенни в глазах соратников окончательно становится предателем. Наконец, Герцен получает письмо, но это уже ничего не может изменить.

Роман  «Новь» 1877 года Салтыков-Щедрин расценил как услугу царизму. И напрасно.

Так или иначе, но в конце 70-х Тургенев «дрейфует» влево, сходится с пребывающими в эмиграции революционерами Г. А. Лопатиным, П. А. Лавровым, Кропоткиным. Но Тургенев мыслит глубже. Он объясняет Кропоткину, что абстрактный, девственный интернационализм – пустышка. Писатель приводит пример: во французском театре по ходу спектакля молодой человек узнает, что женщина, которая его вырастила, воспитала – не его родная мать, а мачеха. И гордо не подает ей руки. Что бы с таким сделали в России? Выпороли бы. А во Франции зал взвился аплодисментами.

Роман «Дым» 1867 года – «как напоминание о типе Базарова, о трагической судьбе лучших представителей этого типа - Добролюбова и Чернышевского - и выражало последовательно отрицательное отношение писателя к реакции, парализующей развитие в обществе свежих творческих сил», - пишет Л. М. Лотман (1982). На Тургенева обрушилась критика и «справа» (Тютчев обвинил Тургенева в измене патриотизму), и «слева», однако поддержал его как раз революционер-разночинец П. В. Анненков. Точнее всех сформулировал И. И Векслер: это манифест либеральных сторонников прусской системы капиталистического развития России, написанный рукою большого мастера, в ярких образах, в блестящей публицистической оправе доведённый до современной ему читающей публики» (Тургенев и политическая борьба шестидесятых годов. Л.: АН СССР, 1934. С. 96). 

Роман «Новь» 1870-1877 годов посвящен народникам 70-х. Тургенев знакомится с материалами «нечаевского» (1871 г.) и «долгушипского» (1874 г.) процессов, процессов Д. М. Дьякова и А. И. Сирякова (1875 г.) и др. Вернувшись в Россию, присутствовал на суде присяжных, день провел в колонии малолетних преступников.

«Это первая колония, учрежденная в России: она создана по образцу французских исправительных домов... Удивительно то, что согласно правилам, составленным весьма либеральным комитетом, там не существует пи телесных наказаний, ни карцера и не сажают на хлеб и на воду. Здесь не худеют даже во время поста! И несмотря на все это, несмотря на низкий моральный и физический уровень, на котором находятся эти юные преступники, достигнутые результаты удивительны! Я нигде не видал такой простоты, я бы даже сказал благопристойности, доброго настроения, прямых и человеческих отношений между начальством и подчиненными. Они все гуляют свободно, и никто не помышляет о побеге. Надо сказать, что начальник - человек безусловно замечательный, тип педагога, покойный, умный, сдержанный и мягкий, посвятивший себя этому делу, служению ему. Весь секрет тут в том, чтобы привести в действие пружину человеческого достоинства, если угодно, самолюбия, которое никогда не бывает сломлено, как бы низко ни пало человеческое существо», - пишет Тургенев.

Тургенев пишет о мнимой революционности. Раве мало мы ее видим сегодня? Это анархистские, троцкистские и тому подобное группы и группочки.

Главный герой «Нови» – уже безволен, с наследственной ущербностью, он хочет противостоять системе – но не имеет для этого сил и кончает жизнь самоубийством. Но писатель рисует не столько характер, сколько политические партии. При этом видит не столько политические  ошибки народников, отвергавших возможность капитализма в России, сколько чувствует их душевную слабость. Он просит извинений у молодежи:

 «Молодое поколение было до сих пор представлено в нашей литературе либо как сброд жуликов и мошенников — что, во-первых, несправедливо, — а во-вторых, могло только оскорбить читателей-юношей как клевета и ложь; либо это поколение было, по мере возможности, возведено в идеал, что опять несправедливо - и сверх того, вредно. Я решился выбрать среднюю дорогу — стать ближе к правде; взять молодых людей, большей частью хороших и честных — и показать, что, несмотря на их честность, самое дело их так ложно и не жизненно, что не может не привести их к полному фиаско. Насколько мне это удалось — не мне судить; но вот моя мысль... Во всяком случае, молодые люди не могут сказать, что за изображение их взялся враг; они, напротив, должны чувствовать ту симпатию, которая живет во мне — если не к их целям, то к их личностям. И только таким образом может роман, написанный для них и о них, принести им пользу».

Как показала дальнейшая практика полемики с народниками, никакие аргументы не могли воздействовать на их установки. Народники оказались такими же невменяемыми, как и власть. По сути своей народники – далеки от народа.

Однако стоит понять высокую цену их собственных аргументов. Потому капитализм не может развиваться в России, считали они, что нет рынка: подавляющее большинство крестьянской страны – нищие. Жадный капиталист платит рабочим так мало, что они бегут в Европу и Америку на заработки. Капиталисту некуда сбывать свой товар. Ему выгоднее экспортировать.

Ничего не напоминает?

Революционер Ткачев полагал, что России не нужно ждать развития капитализма, наоборот, именно слабость буржуазии дает возможность низам взять власть.

Нежданов, подобно Ткачеву – призывает к немедленной революции. Противоположный образ -революционер Василий Соломин, практик на американский лад. Сильный, волевой, не верит в близость революции, по высказыванию самого Тургенева, «понимает невольное отсутствие народа» и, по заветам Лаврова, провозглашает постепенную подготовку народа к революции, его просвещение. И это точка зрения Тургенева.

Именно так и мыслят современные компартии – будто бы не развитие капитализма, а их агитация и пропаганда развивают производительные силы. Будто бы рабочих организует не производство, а их вступление в компартию.

Однако в романе «Новь» Тургенев – будто бы бессознательно - всё-таки находит выход: в России появляется человек иной, способный, деятельный, это предприниматель, промышленник.

Каждый практический шаг дороже дюжины программ», объясняет Маркс. Не тот марксист, кто призывает к революции назавтра, а тот, кто вдали от революции умеет увидеть прогрессивные буржуазные преобразования, - объясняет Плеханов.

Соломин – не просто близкий к революционерам, он управляющий фабрики, у которого поселяются бежавшая от отца-сановника Марианна со своим возлюбленным революционером Неждановым, сочувствует беглецам. Соломин высоким идеям предпочитает практику: при фабрике он открыл школу и больницу. Как говорил Маркс, прогрессивный буржуа хорошо содержит своих рабочих.

Тот, кто думает, что бегство революционно настроенных детей от богатых родителей – выдумка писателя, глубоко ошибается. В частности, такова история деда и бабушки вашего покорного слуги.

Тургенев видит полуфеодальную Россию - и мыслит материалистически.

В 1918 году левые марксисты обвиняют Ленина, что он «строит» государственный капитализм. «Государственный капитализм – шаг к прогрессу в теперешнем состоянии», - парирует Ленин, призывает большевиков учиться торговать и вводит НЭП.

***

Появление буржуа в феодальной России означало прогресс.

Легализация буржуа в СССР означала распад, регресс экономики, скачок смертности.

Сначала дети отворачиваются от отцов, которые мало зарабатывают. Затем жены изгоняют мужей, которые стали безработными. Сначала грабят Россию, затем изгоняют ее самоё.

Герой романа «Накануне» Шубин задает вопрос: «Когда же наша придёт пора? Когда у нас народятся люди?» Вместе с героем тургеневского романа вопрошает вся современная Россия.

Май 2022