В ЗАЩИТУ ЛИТЕРАТУРЫ

В ходе реформ стало принято говорить о Есенине как жертве чекистов. Мол, не любили кабацкую поэзию хулигана Есенина, его откровенную антисоветчину и пр. Снят фильм, где Безруков-Есенин ужасается зверствам большевиков и т.д. На самом деле всё было наоборот, как раз большевики привечали Есенина, и сам Есенин писал, что хотел бы «задрав штаны, бежать за комсомолом». Не любил поэт и церковную поэзию, православного Клюева: «Стихотворенье Клюева прочел, и в клетке сдохла канарейка…»

В одной из программ «Постскриптум» на ТВЦ ведущий Алексей Пушков пригласил бывшую балерину Большого театра Анастасию Волочкову в качестве арбитра для выяснения сущности бывшего министра культуры Швыдкого и руководителя Большого театра. Явление показательное, ибо уж кто-кто, а Волочкова в роли арбитра – всё равно, что Pussi Riot или Навальный в роли выразителей народных чаяний. В профессиональном плане ее в пермский театр и в кордебалет не взяли бы. Так что Большой театр – это одно, а Волочкова – это другое. Точно так же Швыдкой и руководитель театра – это одно, а Большой театр – это другое. И кому какое, собственно, дело, в каких отношениях состоят Швыдкой с Волочковой.

Но, возможно, главной темой передачи стало обсуждение реакции на телесериал 1-го телеканала, посвященный Есенину. Пушков, приводя в пример негативную публикацию какой-то «критикессы» в «Известиях», обрушился на «пролеткультовских шавок». Они, по мысли Пушкова, и раньше ненавидели Есенина, и до сегодняшнего дня дожили. «Критикесса», в частности, писала, что Есенин был пьянью хронической, «удавился» в гостинице «Англетер», а его поклонники исполняют его стихи под музыку обязательно гнусавыми голосами. В ответ одна из родственниц Есенина пригрозила в «Постскриптуме» всем врагам поэта божьей карой: «Все, что выступал против него, кончили плохо!»

По версии телесериала Есенина постоянно преследовали и, в конце концов, убили сотрудники ОГПУ. Фон убийства – интриги и «разборки» между Сталиным и Троцким, повод убийства – телеграмма, якобы посланная Троцким Николаю 2-му с какими-то поздравлениями. Пушков, в подтверждение версии, предложил ко вниманию телезрителей «собственное расследование». Точнее, просто-напросто фильм Воронежской телестудии о Есенине, в котором «доказывается», что Есенин вовсе не повесился, а был убит.

Здесь нужно отделить котлеты от мух.

Во-первых, авторам сериала, режиссерам и актерам не стоит воспринимать персонажей двадцатых годов прошлого столетия так погано, как устроены они сами. Например, актер Безруков, играющий Есенина, изображает наглого алкоголика с поведением, достойным богемы современного театрального вуза, пропившейся, обкуренной, но до пены изо рта любящей родину в момент съемок. Точно так же нелепо думать, что большевики в те годы были заняты исключительно собственным положением в партийной иерархии, всевозможными интригами, которыми обеспокоен сегодняшний политический и околополитический бомонд. Скажем, какое дело было Троцкому до какой-то телеграммы царю, если он о Ленине писал такое, за что в 30-е непременно поставили бы к стенке? Не читали его подборку статьей в книге «К истории русской революции», где он откровенно ругает вождя мирового пролетариата?

По мотивам одного единственного эпизода из одного рассказа Довлатова со значительными искажениями создан целый фильм, где уголовники в спектакле играют большевиков, а затем устраивают побег. Ибо актеры так и воспринимают большевиков, как ныне устроен бизнес и, в частности, бизнес театра и кино – это уголовный бизнес…

Во-вторых, какое дело было Есенину до «Пролеткульта», если Ленин писал об идеологии этой организации как «теоретически неверной и практически вредной». Неужели кто-то всерьез считает, что Троцкий, в виду собственных неурядиц, мог дать указание кого-либо невинного истребить? Уверяю, в то время к поэтам, вообще людям искусства, относились вовсе не с таким вниманием, как того хотели бы современные представители искусства… Во всяком случае, не носились с ними, как с писаной торбой и не боялись их, как этого хотелось бы современным представителям «искусства»… Например, Ленин откровенно заявлял, что ничего не понимает в абстрактном искусстве, посему не может давать ему оценки. Правда, Достоевскому оценку все же дал: архискверный Достоевский. И тут же подписал проект памятника Достоевскому. Между прочим, «Пролеткульт», несмотря на оценку, данную Лениным, просуществовал до 1932 года, а одним из его идеологов был противник Ленина, ученый А. Богданов… К идеологии же «Пролеткульта» относится, в частности, отрицание культурного наследия. Не так ли в наши школьные учебники втискивают вместо книг Достоевского книжки Приставкина и ему подобных? Ничего не напоминает? Например, статью Ленина «Политическая организация, политическая литература»?

Во-вторых, фильм не является расследованием, поскольку неверифицирован. Т.е. никто ничего не может проверить. В-третьих, в фильме ни слова не говорится, что если и убили Есенина, то это были чекисты.

В постперестроечной России вообще нет доверия человеку искусства, слишком быстро перестроился художник. Еще вчера он ретиво участвовал в фильмах, спектаклях, восхваляющих большевизм, сегодня не менее рьяно расшибает лоб в обливании большевизма грязью. Еще в «советское» время всегда чувствовалась фальшь Утесова, Райкина и многих прочих «раскрученных» кумиров публики. Перестройка обнажила эту фальшь, сделала ее явной.

Впрочем, попытки сделать неявное явным были еще и в период оттепели. В книге «Повесть о пережитом» Дьяков пишет, как сосланные в концлагерь воспринимали творчество еще одного «кумира» - Любови Орловой. Как фальшь, а не как искусство…

Вспомним, как творческий бомонд во главе с Лолитой оправдывал сериал «Московская сага» о периоде правления Сталина. Поскольку сериал явно провалился, возникла срочная необходимость в «ток-шоу», в котором недовольным зрителям объяснили бы, что сериал на самом деле хорош. В роли противника сериала выступал тренер Гомельский, который своими глазами видел Сталина. По его мнению, «Сталин не похож на себя, нет впечатления ужаса» и т.д. Кто ему возражает? Виталий Соломин, эволюционировавший от «Адъютанта его превосходительства» к осуждальцу тоталитаризма. Соломин «опроверг» Гомельского: «А… кто сказал, что тиран должен выглядеть ужасным?»

Здесь подмена. Соломин путает. Одно дело, выглядеть ужасным, как Бармалей, Урфин Джюс или Карабас Барабас. Другое дело – внушать ужас. Причем этот момент уж кто-кто, а выучившиеся в вузе актеры должны знать лучше кого-либо. Следовательно, Соломин сознательно путает, оправдывая сериал, в котором сам участвовал и получил за это хорошие деньги. По сути же в бесконечно затянутом сериале нет ничего, кроме хороших гардеробов для актеров. Что само по себе вызывает чувство не то, чтобы неловкости, но нереальности происходящего…

В принципе, сегодня для того, чтобы стать актером, нужно немного. Во-первых, нужно накачать мускулы в фитнесс-центре. Научиться бить ногой в челюсть. Во-вторых, научиться орать, визжать, верещать, пищать, раскрывая широко рот или глаза. В-третьих, научиться ужимкам. Ужимка страха. Ужимка ужаса. Ужимка горя. Ужимка неловкости. Ужимка любви. Ужимка сострадания. Набор ужимок вполне ограничен, как набор отрепетированных движений бровями и зрачками какой-то индийской или японской танцовщицы. Чтобы изобразить крайнее сострадание, например, при виде убитых родственников, есть стандартный способ – поблевать (взято на вооружение Голливудом из французского фильма «Старое ружье» и используется с поводом и без повода; куда там Крамской с его «Неутешным горем»).

Выучили? Потренировались? Всё! Вы готовы работать на сцене. Вовсе не нужно учить текст и произносить его без запинок. Вообще не нужен текст, близкий к сценарию. Можно говорить в сторону, что-то невнятное, под сурдинку, ближайшему соседу, как это делает «актер» Домогаров. Слова можно коверкать как угодно, искажать русский язык как угодно. Уж если Миронов, произносящий тексты князя Мышкина в фильме «Идиот» в постановке Бортко в недавнем интервью дважды повторил: «Ничё… ничё не понятно…» Тот же Миронов откровенно завалил роль в фильме «В августе 44-го», по причине абсолютной пустоты собственного характера...

Веры нет и актерам, и современным историкам. Они за исторические факты выдают ВСЮ агитацию и пропаганду тогдашних абрамовичей и вексельбергов в отношении большевиков, ВСЮ агитацию и пропаганду США в отношении СССР. И в этом деле не может быть никаких ограничений! Бумага и пленка все стерпят. Так, в году примерно 1986-м я читал нелегальный журнал «Посев», издававшийся за рубежом Народно-трудовым Союзом (НТС). На одном из фото под пакетами с табличками «иприт, синильная кислота», «фосген, дифосген», «зарин, зоман, ви-газы» стояла подпись: «Вот такие вещества стоят на вооружении советской армии.» На самом же деле СССР к тому времени подписал конвенцию о неприменении химического оружия (в отличие от США, которые его применяли во Вьетнаме). На фото же были изображены пакеты с индикаторами ядовитых веществ. Любой, ходивший на занятия по гражданской обороне в школе, с первого взгляда понял бы подвох…

Это лишь малый пример из серии легенд о большевиках и СССР. К ней относятся мифы о том, что Сталин был агентом царской охранки, что Ленин брал деньги у кайзера и т.п. Не все, конечно, легенды были мифами, но – в частности. Так, не было мифом отсутствие Советской власти в Советском Союзе, об этом в нелегальном «Континенте» писал Рой Медведев. Что касается легенды о Есенине, линия партии здесь прослеживалась и прослеживается весьма четко. А именно.

1) Литературу и писателей с поэтами надобно сделать богобоязненной. Это стандарт. Был писатель набожным, не был – сделаем!

2) Литературу надобно сделать антибольшевистской, пусть автор и умер задолго до их появления. Сделаем так, что он предвидел грядущего хама.

По этому поводу, имея в виду литературу, поэтесса Юнна Мориц в 1991-м году высказалась в «Литературной газете»: «Лежит милая в гробу, я пристроился – гребу, нравится, не нравится – терпи, моя красавица!»

Все было совсем наоборот: не чекисты, как раз «просвещенная» публика не переносила Есенина. Вот что пишет на сей счет Игорь Северянин в стихотворении «Она критикует», под ником «Фофанов» имея в виду Есенина:

Нет, положительно, искусство измельчало,

Не смейте спорить, граф, упрямый человек!

По пунктам разберем, и с самого начала;

Начнем с поэзии: она полна калек.

Хотя бы Фофанов: пропойца и бродяга,

А критика дала ему поэта роль…

Поэт! Хорош поэт… ходячая малага!..

И в жилах у него не кровь, а алкоголь.

Как вы сказали, граф? До пьянства нет нам дела?

И что критиковать мы можем только труд?

Так знайте ж, книг его я даже не смотрела:

Неинтересно мне!.. Тем более, что тут

Навряд ли вы нашли занятные сюжеты,

Изысканных людей привычки, нравы, вкус,

Блестящие балы, алмазы, эполеты,

О, я убеждена, что пишет он «en russe»

Естественно, что нам, взращенным на Шекспире,

Аристократам мысли, чувства и идей,

Неинтересен он, бряцающий на лире

Руками пьяными, безвольный раб страстей.

Ах, да не спорьте вы! Поэзией кабацкой

Не увлекусь я, граф, нет, тысячу раз нет!

Талантливым не может быть поэт

С фамилией — pardon! — такой… дурацкой.

И как одет! Mon Dieu! Он прямо хулиган!..

Вчера мы с Полем ехали по парку,

Плетется он навстречу — грязен, пьян;

Кого же воспоет такой мужлан?.. кухарку?!

Смазные сапоги, оборванный тулуп,

Какая-то ужасная папаха…

Сам говорит с собой… Взгляд страшен, нагл и туп.

Поверите? Я чуть не умерла от страха.

Не говорите мне: «Он пьет от неудач!»

Мне, право, дела нет до истинной причины.

И если плачет он, смешон мне этот плач:

Сентиментальничать ли создан мужичина

Без положенья в обществе, без чина?!

Искусство не принадлежит народу. Кто сказал, что Чехов или Булгаков могу быть подарком рядовым гражданам. Куда там, губу раскатали. В эпоху кассовой морали их творения принадлежат светской элите, это их личный мир, все прочие могут лишь боготворить. Вот, говорят они, Чехов, вот мы рядом… Вот Вампилов, вот мы…

Привязали к боженьке «Кому на Руси жить хорошо». Из Достоевского сделали христианина, глупее не придумаешь. Ладно, ничего не поняли ни в «Братьях Карамазовых», ни в «Преступлении и наказании». Но хоть биографию бы его почитали. Уже не только Есенина, но с подачи диссидентов 80-х и Блока сделали жертвой большевиков. Мне в МГУ, в 1986-м, одна филологиня, аспирантка-диссидентка, так и говорила: «А я Блока большевикам простить не могу…» И не прощала она страстно, много раз, со всем МГУ, и муж ее знал об этом, и своими руками выдал замуж за москвича, чтоб ему, мужу, при ней остаться в Москве. И устроили ее в 18-ю школу-интернат при МГУ, чтобы она лапшу на уши развешивала юному поколению.

Ну, кто такой Серебряков. Ничтожество, бездарь. Но артист Калягин, вчера такой просоветский, а ныне просто богач Калягин, его ретиво защищает. Что за спектакли ставят Серебряков, пермские Мильграм, Федотов и прочие? На сцене матерятся, мочатся, какают, трахаются, и всё это дерьмо, согласно Калягину – талант. Мнение мастера!

Но видел ли Калягин спектакли Серебрякова?

В Москве грядет фестиваль фильмов «известного режиссёра Сенцова». «Поклонников режиссёра, так рьяно защищающих опального оппозиционера, попросили сказать пару слов о его кинотворениях. Как выяснилось, ни режиссёр Андрей Звягинцев, ни режиссёр Михаил Местецкий, ни Ахеджакова etc. – не смотрели его фильмов и признаются, что и в дальнейшем не смогут это сделать, потому что дорожат временем», - отмечают СМИ.

Искусство не принадлежит народу. Оно принадлежит его толкователям. За кем сила, тот и толкует. У кого сегодня сила? У денег. Вот как они, деньги, устроены сами, так и толкуют поэзию.

См. сайт http://shtirner.ru/

Борис Ихлов