НОВЫЙ КАГАРЛИЦКИЙ! ПРЕЖНЯЯ БУРЖУАЗИЯ

Боря Кагарлицкий настрочил свой очередной красивый поток сознания.

Читаем.

«В нынешнем году исполняется 80 лет трагическим событиям 1937 г. Массовые репрессии в Советском Союзе имели место и раньше, да и соратников по партии, оказывавшихся в оппозиции к руководству, регулярно преследовали и ссылали. Но именно в тот год репрессии не только достигли кульминации, но обрушились на головы множества людей, вообще не имевших отношения к политике, или партийцев, совершенно лояльных к генеральной линии.

Неудивительно, что либеральная общественность реагирует на данную годовщину потоком статей об ужасах тоталитаризма, доказывающих неразрывную связь между коммунистическими идеями и террором. Удивительно другое. Несмотря на три десятилетия постоянных разоблачений и бессчетное множество публикаций о сталинских преступлениях, популярность генералиссимуса постоянно возрастает.

Либеральные публицисты признают это и призывают друг друга опубликовать ещё больше разоблачительных текстов и рассказать ещё больше ужасов. По вполне понятным причинам, результат оказывается обратным ожидаемому. Если за всё это время они достигли лишь роста популярности Сталина, то откуда уверенность, будто, тупо продолжая делать именно то, что они безуспешно делали раньше, можно добиться иного результата?

Однако в чем причина того, что популярность советского вождя не просто растет, но перекрывает популярность кого-либо из живых и действующих политиков? Собственно, всерьез говорить о позитивном рейтинге у кого-либо из официальных лиц, кроме Путина, не приходится. Но и с Путиным всё как-то неважно. Ведь как бы ни раздували его рейтинг прикормленные социологические службы, в сравнении со Сталиным он проигрывает. Случись в стране выборы, на которых генералиссимус баллотировался бы против действующего президента, первый победил бы второго с разгромным счетом.

Несложно догадаться, что популярность Сталина есть оборотная сторона непопулярности существующего социального и политического порядка среди граждан России. А также отторжения народом идеологии и практики либерализма. Тут связь самая прямая. Чем больше либеральная публика увязывает пропаганду своих идей с разоблачением сталинизма, тем более позитивным становится отношение масс к «вождю народов». Выражая ему позитивную оценку, люди одновременно оценивают то, что видят вокруг, и тех, кто раз за разом произносит речи об ужасах тоталитаризма. Ведь более чем понятно, что постоянные рассказы о прошлых преступлениях есть не что иное, как попытка оправдать и даже идеологически обосновать преступления нынешние, происходящие буквально у нас на глазах. И формула Иосифа Бродского «ворюги мне милей, чем кровопийцы» превращается теперь в прямое прославление и пропаганду воровства как единственного способа защитить общество от тоталитарного кошмара.

Мысль о необходимости жестокого наказания воров становится настолько распространенной, что в перспективе тянет на новую национальную идею. И если двадцать лет назад можно было защищать Сталина, утверждая что он велик, несмотря на репрессии, то сегодня изрядное число людей начинает думать, что он велик именно благодаря им.

Это, конечно, не имеет ничего общего с пониманием исторической роли Сталина и трагических противоречий советской истории. Но и речь у нас идет не о реально существовавшем человеке, умершем 5.3.1953, а об идеологическом образе, функционирующем сегодня в нашем массовом сознании и являющемся не только совершенно живым, но, как и всё живое, развивающемся и меняющемся. Вряд ли большинство из тех, кто сегодня отдают предпочтение Сталину перед Путиным, хотели бы сами жить в 1937 г. или желали бы повторения тех событий сегодня. Мало кто из нынешних людей был бы готов оказаться в застенках НКВД на месте «старых большевиков», но и на место Ежова или Берии тоже вряд ли кто желает сегодня попасть. Однако с ещё большей уверенностью можно сказать, что люди, с ностальгией думающие про 1930-е гг., категорически не хотят продолжать жить так, как они живут ныне, их явно не устраивает то, в каком состоянии находится страна сегодня. И это более чем рационально. Что бы ни говорили либеральные публицисты, стоит за этим не мифическая «любовь народа к палачам», а трезвая оценка сложившейся в начале XXI в. социально-политической и культурной ситуации.

Тут мы подходим к самому главному. Растущая популярность Сталина по сути своей отражает как стремление массы людей к социальным преобразованиям, так и неготовность за эти преобразования бороться, организовываться снизу, действовать по собственной инициативе. Сталин в их понимании — вождь, который не только вел за собой, но и добивался результата. Идти за таким вождем, даже если он жесток и непредсказуем, имеет смысл, ибо можно верить в его прошлые успехи. Однако такого вождя в нашей сегодняшней реальности нет, он существует лишь в нашем воображении.

Парадоксальным образом, на ту же воображаемую нишу в течение долгого времени претендовал и Путин. По большому счету, воображаемый Путин всегда был даже менее реален, чем воображаемый Сталин. Ибо успехи генералиссимуса так или иначе были историческим фактом, причем достигались в борьбе с мощными враждебными силами и драматическими обстоятельствами, тогда как успехи Путина в основном сводились к удачному пиару, опиравшемуся на благоприятные обстоятельства. И, в конечном счете, именно эти обстоятельства, а не пиар, были решающими.

 Если кто-то и мог присвоить себе эту заслугу, то лишь Евгений Примаков, сумевший за время своего короткого премьерства переломить некоторые экономические и социальные тенденции. Но до тех пор, пока положение улучшалось, повышался и рейтинг Путина — реальный, а не нарисованный. Для этого даже не нужен был пиар, достаточно было просто закрепить в сознании людей ассоциацию между действующим президентом и положением дел в стране. Что говорил и делал реальный Путин, не имело никакого значения. Его речь в Ельцин-центре, где он восхвалял своего предшественника и восхищался достижениями 1990-х, должна была бы стоить ему его политической репутации, если бы он в самом деле был участником политической жизни. Но воображаемый Путин продолжал существовать в массовом сознании как ни в чем ни бывало, потому что на самом деле большинству людей совершенно безразлично, чем занимается реальный человек с той же фамилией, занимающий кабинет в Кремле.

В конечном счете рейтинг Путина тождественен вере в то, что положение страны и её жителей будет как-то само собой улучшаться безо всякой борьбы и безо всякого нашего участия. Однако эта вера с каждым днем становится всё слабее, улетучивается и сменяется раздражением. Оборотной стороной популярности Путина как символической фигуры, олицетворяющей существующее на данный момент государство, является то, что никакие слова и действия уже не помогут, если доверие к государству подорвано. А оно подорвано — не только у активистов, политизированной молодежи или сторонников каких-либо оппозиций, но именно, и в первую очередь, у обывателей. В такой обстановке Путин может сколько угодно ловить щук и даже целовать лягушек, это ему не пойдет на пользу. Если раньше президенту прощали даже откровенно неудачные, комичные и сделанные невпопад высказывания или поступки, то сейчас даже самый гениальный пиар, четко сфокусированный и виртуозно исполненный, не даст ожидаемого результата. Скорее, он будет иметь обратный эффект. Но даже если людям будет искренне казаться, что их раздражает видео президента со щукой, на самом деле их раздражает совершенно иное — уровень цен, положение дел с зарплатой, развал медицины и, главное, отсутствие личных перспектив для улучшения ситуации.

Символическая (и по определению пассивная, аполитичная) поддержка власти опирается на обывательский индивидуализм, восторжествовавший среди жителей России после краха надежд на позитивное преобразование СССР в ходе перестройки. В тот момент, когда власть убедительно демонстрирует неспособность поддержать хотя бы стабильность, обеспечить хотя бы устойчивое неухудшение ситуации для аполитичного индивида, его пассивный патриотизм из прокремлевского превращается в антикремлевский. А на место виртуального Путина приходит виртуальный Сталин, воплощающий представление о реальных и утраченных успехах прошлого. Эта идеализация генералиссимуса ещё не означает ни поворота людей к социализму, ни понимания необходимости классовой борьбы. И то, и другое придет лишь тогда, когда люди перестанут ждать магического спасителя, начнут действовать сами, когда начнут учиться на собственном опыте, становясь — постепенно — из обывателей гражданами. В этот момент им уже не понадобится виртуальный Сталин в качестве альтернативы виртуальному Путину. Потому что они сами — своими действиями — породят новых, собственных, реальных героев и лидеров».

Ничего нового Кагарлицкий не сказал – обо всём этом уже много раз писали. И про то, что мода на Сталина порождена развалом экономики, беспределом коррупции, дикой смертностью и т.д. И про то, что как либералы, так и сталинисты слушать ничего не хотят. И Примакова только ленивый не поминал.

Оно конечно – как бы экзальтированные либералы ни отождествляли Путина со Сталиным, как бы ни приравнивали 1937-й с 2017-м, а себя, любимых, которых полиция отшлепала по попке, а с десяток борцунов посадили на короткий срок, с жертвами сталинских репрессий - Путин на нового Сталина, хоть убей, не тянет.

С другой стороны, США, ЕС, Турция делают буквально всё, чтобы поднять рейтинг Путина. Чем агрессивнее США себя ведет в отношении ряда стран, чем больше нелепых, идиотских обвинений в адрес России, чем больше Трамп изгоняет и гнобит российских дипломатов, чем больше памятников советским солдатам снесут в Польше, чем резвее Дания и прочие будут препятствовать «Северному потоку-2», чем больше подбитый ветерком Макрон будет грозить России пальчиком, тем больше рядовых россиян в 2018-м проголосует за Путина.

Кагарлицкий забыл еще добавить, что Путин вовсе не избавлял от ужаса 90-х. Он продолжил работу Ельцина, принял основные либеральные законы - о частной собственности на землю, об урезании Трудового Кодекса, о монетизации льгот, легализовал через новый закон нищенские пенсии, убрал государство из сферы ЖКХ (новый ЖК с программой ТСЖ). Словом, наломал дров. Продавал америкосам подлодки и заводы ВПК Лен. области ("Правда", орган КПРФ). И т.д., и т.п., планы приватизации следуют один за другим, путин гораздо больше либерал, чем Навальный! А учитывая поставки нефти, газа, РД-180, НК-33 американцам, хранение фондов в банках США под смешной 1%...

Смертность в нулевые и десятые, как бы Путин с Росстатом ни врали, остается на уровне 90-х, порядка 20 промилле.

Забыл Кагарлицкий и еще одну существенную вещь. Мода на Сталина буквально была порождена либералами. Ведь все они пользовались штампами западной пропаганды. И тут выясняется, что жертв репрессий было вовсе не 20 млн (Хрущев), не 60 млн (Авторханов), не 110 млн (сын Антонова-Овсеенко), не "полстраны за колючей проволокой" (яблочник Лукин) и даже не "вся страна за колючей проволокой" (пермский "поэт" и "писатель" Асланьян). И все тычут в справку, которую подали Хрущову - а там немногим более 3,7 млн. Причем не все из них расстреляны, только порядка 700 тыс.!

Справка – липа, не учтены и голодные смерти в начале 30-х, и смерти в концлагерях. Однако вот здесь и вспомним про 20 промилле - по этим данным уже давно посчитали 1 млн лишних смертей в год только в РФ, уже с 1994-го, к 2017-му - порядка 30 млн лишних смертей. Тот же расчет за время правления Сталина дает 4-5 млн лишних смертей. Т.е. Сталин в сравнении с Ельциным-Путиным-Медведевым - агнец божий! И в сравнении с демократичными америкосами тоже, там за время раскулачивания банками фермеров погибло более 8 млн чел.

Либералы врали вслед за западной пропагандой. В середине 80-х мне один МГУ-шный диссидент, Саша Скогорев, НА ПОЛНОМ СЕРЬЕЗЕ сунул западный пропагандистский журнал "Посев". В нем фото: три пакетика, надписи: "иприт, синильная к-та", "фосген, дифосген", "зарин, зоман, V-газы". И приписка: вот какие химические отравляющие вещества носит при себе каждый советский солдат.

НА ПОЛНОМ СЕРЬЕЗЕ - хотя каждый школьник на занятиях по гражданской обороне изучал, что эти пакетики носят не все, а хим. войска, и это не ОВ, а индикаторы ОВ, стеклянная колбочка засовывается в насос, отламывается, и через нее прокачивается воздух...

И до сих пор: Путин выбрал Трампа, Россия сбила боинг, у Хусейна хим. оружие, Бен Ладен обрушил башни-близнецы, Милошевич устраивал этнические чистки и т.п. Либералов повозили носом об стол, но они аутисты - они продолжают врать!

Ну, и, конечно, не на 1937-1938 годы приходится пик репрессий. А на начало 30-х.

В 1937-1938-м расстрелянных по лимитам было порядка 250 тыс. – по спискам (называют цифру и 800 тыс.), примерно столько же отправленных в лагеря. В начале 30-х в результате ускоренной коллективизации по Троцкому, раскулачивания середняка (что шло вразрез с ленинским Декретом о земле, ленинской речью о середняке и решениями 15 съезда ВКПб) крестьяне в ответ сократили посевы, устроили массовый забой скота и подняли тысячи восстаний (только за 1928-1929 гг. - 13 тыс.. когда с 1900 по 1917 - лишь 17 тыс.). Бастовали и восставали и рабочие. Все протесты подавлены силой оружия. Да еще засуха 1932 г. Всё это привело к голоду. Число лишних смертей оценивают (не либералы и не свидомые!) в 2 млн человек.

Но ведь всё ж что-то новое, блин, зазвучало в тексте Кагарлицкого! Раньше он всё талдычил про программы, новые левые партии, все себя, любимаго, подсовывал в лидеры. А тепер пишет: сами. сами. ребята, из своих рядов породите лидеров...

Нет, я абсолютно согласен, обожествление Сталина, жажда сильной антикоррупционной руки означает нежелание думать собственной головой, нежелание бороться самому, самостоятельно, отодрать задницу от табуретки перед телевизором. Как не согласиться, если я сам об этом вот этими же словами писал три года назад. Многие рабочие, и даже начальники цехов мне неоднократно говорили: «Пока не придет новый Сталин (Ленин), ничего-то у вас не получится, все протесты напрасны».

Кагарлицкий только забыл, что классовая борьба возможна тогда, когда есть классообразующая производственная база. А эта база развалена. В середине 90-х «Коммерсант» отметил потерю 50% промышленности. И эта база продолжает разваливаться. Список уничтоженных при Путине крупных предприятий легко найти в инернете. Рабочие настолько пассивны, что смотреть тошно. Даже «резкое ухудшение положения», в т.ч. массовые увольнения 2008-2009 гг. не вызвали протестов.

И на это есть объективные причины. Организовать труд может только буржуазия, но она едва-едва начала вылезать из своего компрадорского состояния, становиться из класса-в-себе в класс-для-себя и требовать места под солнцем, ей едва-едва понадобилось государство, она обошла прибалтийские порты, проложила Северный поток, попыталась - Южный, бомбит ИГИЛ в Сирии (одна из причин того, что Путина назначили мировым злом).

Я об этом пишу с нулевых. Может, через пять лет и Кагарлицкий про это напишет, до москвичей всё доходит, как до жирафа.

На данный момент российская буржуазия, даже сырьевая, состоит из противоборствующих кланов. Если финансовая буржуазия финансировала фашистский режим на Украине, один Греф (государственный Сбербанк) чего стоит, то Вагит Алекперов, фактический владелец Лукойла, недавно заявил: «Украина и США мне интереснее, чем Россия». Есть ориентированный на США еврейский капитал (Фридман, спонсор Навального, Хан, Вексельберг, Лисин и др.), антироссийские татарско-башкирский (Шаймиев, Рахимов), узбекский (Усманов) и азербайджанский капиталы (Алекперов). Русский капитал, как, впрочем, и другие национальные капиталы, представлен неумехами, которые не способны получать прибыль, эксплуатируя рабочих (производительность труда снижена в сравнении с СССР вдвое), они достигают средней нормы прибыли за счет замораживания или задержки зарплаты. Один бастард Полонский чего стоит.  А Вова-доллар (Потанин), а профнепригодный Дерипаска, а спонсор Ройзмана Прохоров. Наконец, в целом сырьевая буржуазия РФ действует против российской экономики, против всех несырьевых отраслей, против всех граждан России, искусственно девальвировав рубль. «Ромир» публикует, насколько сократились несырьевые производства с момента обрушения рубля. Ни в одной нефтяной стране мира валюта не упала более, чем на 15%, в России – на 100%. Именно в интересах экспортной буржуазии страна вступила в ВТО.

И это не всё: порядка 50% российской экономики принадлежит иностранному капиталу. Запад не заинтересован в развитии российской промышленности. Под патронатом Путина КАМАЗ в 2011 году был фактически продан «Даймлеру», потому в 2014 году КАМАЗ поставлял Вооруженным силам Украины военные грузовики, а пермские «Мотовилихинсие заводы», купленные КАМАЗом – комплектующие для «Градов». И все рабочие России, Ярославского дизельного, Лукойла, Роснефти, Авиаснабсервиса и т.д. в поте лица своего снабжали украинских карателей всем необходимым для убийства мирных граждан Новороссии.

И это еще не всё: масса предприятий в России уже десятилетия находятся либо под контролем, либо в собственности криминала. Говорить о классовой борьбе на таких предприятиях не приходится. В конце 90-х в Кузбассе профсоюзные активисты, которые реально начинали работать как профсоюзные активисты, просто исчезали, их никто не мог найти.

Огромная часть трудоспособных – безработные. Официально – 5-7%, реально – 16-18%. Эти люди не смогут составить что-то единое по примеру союзов безработных, например, Аргентины.

Реформа образования, в то числе профессионального, привела к деградации образования. Молодые рабочие боятся, если их уволят – им некуда устроиться. Пожилые рабочие мечтают доработать до пенсии. Средний возраст получает больше и держится за свой заработок.

Структура элиты тоже не вызывает энтузиазма. Крупная буржуазия по данным Ханина-Меньшикова за 2008 г. – 18% населения (данные, скорее всего, сильно преувеличены, реальная цифра – 10%). Мелкий бизнес зажат, малопродуктивен, скрывает налоги (иначе б не выжил). Добавьте к этому захребетников из деятелей культуры с зарплатой свыше 250 тыс. р. (Табаков получает миллион в месяц), РПЦ, чей банк – один из крупнейших в РФ, прочие конфессии, полицию, суды, прокуратуру, журналистский корпус, шоу-бизнес и т.п.

Дальше будет еще хуже, новые рабочие будут хуже, потому что в силу вступили: 1) реформа образования, надписи на заборах «рефераты, курсовые, дипломы, диссертации по телефону…» 2) наркотизация населения, 3) утечка мозгов – ежегодно из России уезжают тысячи наиболее профессионально пригодных специалистов. Уже сегодня заводы заполонили армады дипломированных кретинов, завтра уйдут начальники цехов, конструкторы, инженеры, технологи советской закалки, и всё рухнет. Буржуазия России настолько незрелая, что ее орудие, государство, не в состоянии проконтролировать даже космическую отрасль, не говоря уже о том, чтобы собрать прогрессивный налог.

Что же касается характера экономики. «… на смену гиперболизированному гигантизму советской экономики пришла гиперболизированная деконцентрация, не менее неэффективная», - пишет Г. И. Ханин («Современная российская буржуазия). Это, конечно, не так.

Да, внешне похоже: до 1991 года КАМАЗ – 240 тыс. работников, ВАЗ – 120 тыс., Уралмаш – 40 тыс., пермский авиазавод им. Свердлова – 42 тыс. и т.д. Но ведь и на заводе «Рено» в начале 90-х работало 80 тыс. работников, картина была весьма похожа на западную. При внешнем обобществлении производства на деле осуществлялась деконцентрация труда, типа обобществления хабаровских болтов с прибалтийскими гайками. Например, на пермский завод им. Октябрьской революции поставляли металл из 35 точек СССР, включая Ереван и Красноярск, при наличии трех металлургических заводов в Пермской области и трех металлургических производств на заводах внутри Перми. Знакомый химик высчитал состав какого-то химического соединения, обнаружил, что все компоненты призводятся в Перми, а поставляют их из десятка самых отдаленных городов Союза (Б. Ихлов, «Верхи не могут, низы не хотят», «Альтернативы», №1, 1990). И т.д. Высокие издержки? Не-а, дробятся трудовые коллективы, становятся неспособными на общий протест, сохраненная прибыль окупает издержки. То же самое – на Западе (Prais, 1978).

Вот эти высокие издержки и были одной из пружин, разорвавших технологические цепочки в СССР, страна распалась до Беловежья, почти сразу после того, как госпредприятиям разрешили самостоятельно торговать. Резко возросла число контрагентов, до 15-ти, как во времена Гражданской. Акционирование усилило хаос. Ныне в стране каждым предприятием владеет по десятку крупных акционеров, каждый из них акционер еще десятка предприятий и каждый из них ни уха, ни рыла в производстве на каждом предприятии. Ну, что может понимать бывший комсомольский вожак Чубайс в электроэнергетике, тем более, в нанотехнолгиях? В США ведомство аналогичное российскому Росатому, возглавляет лауреат Нобелевской премии по ядерной физике, в России – киндер-сюрприз (Кириенко). В 2017-м директором центра Хруничева назначили деятеля, который купил свои степени доктора наук у московских мошенников.

Мечталось мне, что трудовые коллективы развитых стран придут на помощь российским. Я об этом говорил на каждой международной конференции. Увы. Стеной встали западные левые. Западные левые работают на Вашингтон, они не желают развития рабочего движения в России, боятся его. Сами же западные трудовые коллективы ничего не хотят, лишь бы не было хуже. Западные профсоюзы - редкое дерьмо.

Некоторые надежды возникли в виду санкций, ожидалось, что российская буржуазия перестанет отправлять деньги в оффшоры, размещать производства в странах с дорогими зарплатой и ресурсами. То есть, что внешнее давление сплотит российскую буржуазию, ускорит ее развитие, заставит ее реанимировать местное производство. Эти надежды рухнули, импорт только возрос на 27%.

Даже такой импульс, который придало воссоединение Крыма, мало что изменил.

Сказанное вовсе не значит, что нужно сидеть и ждать, пока буржуазия вызреет в класс-для-себя, обнаружит единые интересы. Плеханов учил: коммунист не тот, кто с сегодня на завтра призывает к социалистической революции, громыхая революционной фразой (а Кагарлицкий призывал таки к социалистической революции в Новороссии). А тот коммунист, кто в ситуации, далекой от революции, умеет предложить прогрессивные буржуазные реформы, создать такую обстановку, в которой буржуазия будет вынуждена их осуществить.

Борис Ихлов