Мировая мифология. 'Если бы Единственное принадлежало мне...'.

"Если бы Единственное принадлежало мне...".

Я вот сейчас выскажу несколько досужих мыслей, вдохновленных «Властелином колец». Разумеется, касаться всего, что связано с Толкиеном (или Толкином – но, по мне, так звучит хуже) дело чреватое J. Что не напишешь (за исключением полнейших дифирамбов) – всегда найдется множество критиков, которые, даже не вчитываясь, отвергнут с порога. Либо начнут упрекать в некомпетентности, ссылаясь при этом на какую-то «литературную археологию» (черновики, предисловия, неопубликованные письма, реконструкции родных и близких писателя и т.д.).

Впрочем, это не обо всех толкиенистах, и не только о них. И, вообще, если забивать голову подобными опасениями, лучше ничего не писать и не думать.

В трилогии Перумова – популярного эпигона «Властелина колец» некий Олмер – «потомок Боромира» хранит в сердце завещанную предками вражду к Арагорну и его преемнику, отстранивших линию Правителей Гондора от власти. Олмер ведет жизнь скитальца и, отчасти, подобен самому Арагорну в молодости. Но, если воспитанник Эльронда имел за своей спиной поддержку Гэндальфа и мощных эльфийских структур, то Олмер был абсолютно одинок в своей безнадежной борьбе. Вот и пришлось ему обратиться за помощью к Кольцу (точнее, кольцам).

Сейчас хотелось бы порассуждать о том, как повели бы себя основные герои трилогии Толкиена, попади в их руки Кольцо, этот могущественный «информационный объект» Средиземья. Кстати, у нас в России есть люди, ведущие серьезную аналитическую работу, и при этом, на творческом досуге, рассуждающие – как бы они сами применили это самое Единственное (использовали «на добрые дела»). Я, вообще-то, говорю о талантливом Сергее Переслегине, но вот и зам. Главы президентской администрации, известный под фамилией Сурков пишет мистические стихи, где вроде за ним гонятся какие-то черные всадники. Ни дать, ни взять – Фродо во плоти!

С другой стороны, что там ни говори, отказаться от Кольца означало отвергнуть уникальный шанс на историческое творчество. «Променять право первородства на чечевичную похлебку».

Хуже всего с фантазией было у Горлума (а еще поэт L). Несчастный потратил сотни лет на прозябание в пещерах. Все, что дало ему длительное обладание Кольцом – это долголетие и способность ловко душить орков. Видимо, проблема коренилась в крайне узком кругозоре Горлума и отсутствии нормального объекта для подражания (не Шелоб же могла служить таковым J).

Однако допустимо предположить, что окажись у него Кольцо вторично, сей пещерный житель использовал бы его чуть с большим толком, поскольку его странствия в поисках похитителей по Средиземью и на службе у Фродо, дали-таки пищу для горлумовского интеллекта. Вероятно, Горлум начал бы в меру своего понимания подражать Саурону.

Вообще, подражательность – важнейший момент в наших действиях. Ибо нечто принципиально новое придумать удается крайне редко.

Сам Саурон подражал своему прежнему хозяину и владыке Морготу, а тот – Илуватару, хотя и с обратным знаком. «Дьявол – обезьяна бога».

Саруман явно подражал Саурону, превратив Изенгард в подобие Барад Дура, развивая технический прогресс и разводя собственных орков (в фильме вообще прямо генная инженерия какая-то).

Фродо, поддайся Кольцу, вероятно, избрал бы в качестве референтного объекта Гэндальфа (опять же, в меру своего понимания), а Сэм, для которого маг был достаточно посторонней фигурой, – какого-нибудь эльфийского владыку, или Исилдура.

У Боромира, сына гондорского Правителя Денетора выбор был невелик. Эльфов и магов он не любил, а с Сауроном воевал всю жизнь. Поэтому эталоном для Боромира явился бы тот же Исилдур, древний победоносный король Гондора.

А как повела бы себя Галадриэль, единственная женщина, которая могла бы завладеть Кольцом? Стала бы Великой Королевой «Прекрасной, как Море, как Солнце, как снег на горах! Грозной, как буря, как молния! Твердой, как корни земли. Все будут любить меня и бояться.» (Толкиен Дж.Р.Р. Властелин колец. Кн. 1-3. М.: ТО «Издатель», 1993, с. 303).

То есть здесь мы видим проявление нарциссического идеала женщины. Если идеал мужчины – могущество («пусть ненавидят, лишь бы боялись!» - Калигула), то для дамы на первом месте стоит восхищение ее персоной: «Все будут любить меня и бояться». Саурон не поставил бы любовь подданных на первое место J в ряду своих приоритетов.

Но обмолвка насчет страха подданных у Галадриэль все же неслучайна. «Долгие годы я решала, как бы я распорядилась Единственным, попади оно ко мне». Оговорка по Фрейду, в общем. Все дело в эльфийском феминизме (который обыграл в романе "Последний кольценосец" Кирилл Еськов).

Хотя в большинстве эльфийских королевств политическая власть принадлежала Владыкам, а не Владычицам, матриархальный дух, с позиции наших сегодняшних знаний очевиден:

- Бесконечное долголетие и крайне низкий демографический потенциал (к примеру, за тысячи лет у Элронда родились лишь двое сыновей и дочь). Отсюда эльфийский мир так дорожил жизнью каждого своего члена.

- Магия эльфов. Магия, в большинстве обществ, считалась женским искусством. Разумеется, во множестве случаев к ней прибегали шаманы и боги. Но за это они навлекали на себя обвинения в «женовидности» (см. «Перебранку Локи» в Старшей Эдде).

- «Охрана природы» и, вообще, «экологизм» эльфов.

- Отсутствие того, что мы называем прогрессом или, точнее, «исторического духа». Только на заре эльфов что-то подобное явил Феанор. Но он, и его потомки фактически стали отщепенцами.

Если подумать, то все это в большой степени свойственно современной Западной цивилизации, особенно Европе. Правда, Европа и Америка все еще являются локомотивом научно-технического прогресса. Но «исторический дух» Гегеля этот мир уже явно покидает, можно предположить, что и прогресс со временем остановится (пишут на сей счет многое).

Зато современный Западный мир характеризуется небывалым распространением различных форм мужского мазохизма и агрессивной женской сексуальности. В последнем нетрудно убедиться, познакомившись с современным культурно-информационным продуктом.

И в эпоху неолита, которую часто склонны считать матриархальной, по многим данным подобные извращения имели место. Чего стоят, например, многочисленные мужские фигурки с отрезанными фаллосами или культ Иштар (вавилонский, но уходящий корнями в неолит).

У эльфов мы ничего подобного не видим, и Галадриэль вполне достойно ведет себя при своем безликом Келеберне. Толкиен был порядочным человеком. Он только не любил технический прогресс.