Организация «Тамара»
Из истории разведывательно-диверсионных операций
Абвера в Грузии

1) взвод особого назначения «Тамара-I».

«Прошу передать это немцам:

Слава независимой Грузии!
Вечно храброму и достойному грузинскому народу.
Я боролся долгое время, для того, чтобы увидеть этот день.
Но судьбе была угодна моя гибель, за несколько часов до этого.
И я счастлив, умереть за это дело, и желаю, чтобы каждый грузин стал свидетелем свободной Грузии.
Дабы быть всегда готовым к исполнению завета предков:
Лучше нам в борьбе погибнуть,
Чем презренных дней покой!
Еще раз, слава Грузии и грузинскому народу!

А. Кочакидзе».

Надпись сделанная осенью 1942 г. на обратной стороне вырезки из карты Грузинской ССР Арчилом Кочакидзе. Эмигрантом, добровольцем разведывательно-диверсионной группы «Тамара-I», высадившимся 5 сентября того же года в Чиатурском районе Грузии.

Как известно, еще до непосредственного введения в действие плана «Барбаросса», Верховное командование Вермахта, в преддверии войны против СССР, поручило руководству военной разведки - Абвера подготовиться к осуществлению ряда спецопераций на территории Грузии. Целью данных операций являлось, в момент приближения Вермахта к границам Грузии, в сотрудничестве с местными повстанцами дестабилизировать тыл советской военщины, облегчив, таким образом, освобождение Грузии от большевизма.
В результате этого, буквально за два дня до начала боевых действий на германо-советском фронте, увидел свет следующий документ, подписанный начальником отдела спецопераций Абвер-II, генералом Э. Лахузеном:

«Секретное распоряжение
Отдел иностранной разведки №53/41.

Берлин 20 июня 1941 г.

Для выполнения полученных от 1-го оперативного отдела военно-полевого штаба указаний о том, чтобы для использования нефтяных районов обеспечить разложение в Советской России, рабочему штабу «Румыния» поручается создать организацию «Тамара», на которую возлагаются следующие задачи:

1. Подготовить силами грузин организацию восстания на территории Грузии.

2. Руководство организацией возложить на обер-лейтенанта Краммера (2-й отдел контрразведки). Заместителем назначается фельдфебель доктор Хауфе (контрразведка 2).

3. Организация разделяется на две агентурные группы:

А. «Тамара-I» - состоит из 16 грузин, подготовленных для саботажа (С) и объединенных в ячейки (К). Ею руководит унтер-офицер Герман (учебный полк «Бранденбург» ЦБФ 800, 5-я рота).

Б. «Тамара-II» - представляет собой оперативную группу, состоящую из 80 грузин, объединенных в ячейки. Руководителем данной группы назначается обер-лейтенант доктор Краммер.

4. Обе оперативные группы «Тамара-I» и «Тамара-II» предоставлены в распоряжение 1 Ц АОК (разведотдел Главного командования армии).

5. В качестве сборного пункта оперативной группы «Тамара-I» избрать окрестности г. Яссы, сборный пункт группы «Тамара-II» - треугольник Брэила – Каларас – Бухарест.

Вооружение организаций «Тамара» проводится отделом контрразведки».

Основным кадром организации «Тамара», являлись грузины-эмигранты из Франции.

Еще в период т. н. «странной войны» 1939-1940 г.г., грузинские эмигранты-добровольцы изъявили желание принять участие в планируемых на Ближнем Востоке боевых операциях французских войск против советов. В это время, вследствие заключенного 23 августа 1939 г. германо-советского пакта о ненападении, руководство СССР безоговорочно снабжало Третий Рейх всевозможными экономическими ресурсами, в том числе и имеющей для Берлина стратегическое значение кавказской нефтью.

19 января 1940 г., премьер-министр Франции Даладье обратился с просьбой к генералу Гамелену и начальнику морского Генштаба адмиралу Дарлану, «подготовить свои соображения о предполагаемой операции по вторжению в Россию с целью уничтожения нефтяных источников» . При этом одним из вариантов действий, направленных на срыв снабжения нефтью Советским Союзом Германии, рассматривался вопрос поддержки освободительного движения народов Кавказа.

По этому поводу, 22 марта 1940 г., генерал Гамелен направил премьер-министру Рейно специальную записку, в которой, со своей стороны подчеркивал, что наилучшим выходом из создавшегося положения являлась бы бомбардировка Баку с воздуха, с целью вывода из строя местных нефтепромыслов, где по данным документа, добывалось 75 % всей советской нефти. «В результате наноситься удар по Германии, а СССР лишается своего наиболее важного нефтяного района на Кавказе. Бомбардировка Баку поставит советы в критическое положение, так как для обеспечения горючим советских моторизованных частей и сельскохозяйственной техники Москве нужна почти вся добываемая сейчас нефть». В конце документа указывалось на возможность придать данной операции не только военный, но и политический характер, вызвав волнения среди народов Кавказа .

4 - 5 апреля, в результате проведения заседания франко-английских координационных групп, созданных в связи с данным вопросом, было принято решение подвергнуть бомбардировке не только Баку, но и порты грузинских городов Батуми и Поти, используемые для вывоза в Германию советских нефтепродуктов .

По инициативе главнокомандующего «восточным оперативным фронтом» генерала Вейгана, в составе дислоцированной во французской Сирии армии планировалось формирование грузинского батальона, для использования данной части в предполагаемых операциях союзников против СССР. Основной причиной создания батальона, личный состав которого начитывал 160-180 человек, являлось намерение оказать психологическое воздействие на население советской Грузии, во время предстоящих операций союзных войск на Кавказе, с целью захвата или вывода из строя нефтяных месторождений региона.

В результате быстрого поражения Франции в мае 1940 г., грузинский батальон, личный состав которого к этому времени уже был переброшен в тренировочный лагерь Баркар, в восточных Пиренеях, так и не смог завершить своего формирования .

В связи с данными событиями, один из инициаторов создания организации «Тамара», Михаил Кедиа, в 1940-41 гг. занимавший должность руководителя Грузинского бюро в Париже, отмечал, что «когда летом 1940 г. Французская армия Вейгана, казалось бы, собиралась воевать против русских на Ближнем Востоке, многие из обитавших в Париже грузин были готовы записаться в нее добровольцами». Далее, сообщая о наборе осуществленном им в организацию «Тамара» после начала войны германо-советской войны, Кедиа подчеркивал, что многие из вступивших в данное подразделение грузинских эмигрантов, были лицами, всего лишь за год до этого, присоединившимися к Французской армии на Ближнем Востоке .

Факт еще раз неопровержимо свидетельствующий о том, что основным мотивом, приведших грузинских эмигрантов в ряды разведывательно-диверсионных групп Абвера, было стремление к политической независимости Грузии, а не отнюдь не принятие ими идеологии или практики германского национал-социализма.

В апреле 1941 г., еще до издания официального приказа о формировании организации «Тамара», руководство Абвера приступило к подбору кандидатур для ее личного состава.

Непосредственную помощь в этом деле будущему командиру организации «Тамара» обер-лейтенанту О. Краммеру, оказывал сам М.Кедиа . Для того чтобы познакомить представителей германского кадрового перcонала с их будущими подчиненными, Кедиа пришлось лично посетить многие города Франции, где проживали грузинские эмигранты, от Парижа до Ниццы.

С целью строжайшей конспирации, соблюдение которой было необходимо до официального объявления войны Германией СССР, в марте 1941 г. около 20 грузинских эмигрантов, в основном будущих членов «Тамары-I», были направлены на однонедельные курсы в германскую разведывательно-диверсионную школу, находящуюся в одном из поместий недалеко от г. Орлеана.

Для сокрытия от эмигрантов истинных целей их обучения, инструктора сообщили последним, что из них будут подготовлены кадры охранников, несущих службу по защите от саботажа и диверсий германских военных заводов, где задействованы иностранные рабочие Третьего Рейха.

Обучая своих подопечных приемам противодействия саботажу и диверсиям, инструктор, - фельдфебель Рихтер, - наряду с прочим посвящал их самих в науку изготовления, обращения и применения взрывчатых веществ, необходимых для проведения диверсий на заводах, предприятиях и железнодорожных коммуникациях .

Особое внимание уделялось обучению подрыва железнодорожных рельс, «всякого рода мостов, домов и других сооружений. По стрелковой части проходили стрельбу из пистолета» .

Подготовленные таким образом будущие разведчики-диверсанты, в первых числах июня 1941 г. были собраны в Вене, в гостинице «Стефан».

Лишь за несколько дней до начала войны с СССР, заместитель командира организации «Тамара», фельдфебель д-р Хауфе (носивший конспиративное имя «Клайн»), объявил добровольцам об истинной цели назначения их взвода .

Более подробно об этом беседовал с добровольцами сам Э. Германн, вскоре так же прибывший в Вену. Обсудив в деталях с членами взвода пути возможного проникновения на территорию Грузии, он особенно интересовался родственными и прочими связями грузин, считая это одной из важнейших предпосылок успеха планируемой операции. В результате, весь взвод был разбит на несколько ячеек, по признакам происхождения эмигрантов из различных районов Грузии.

Спустя несколько дней после начала операции «Барбаросса», 25 июня 1941 г. личный состав спецподразделения «Тамара-I» получил вооружение и был обмундирован в униформу Вермахта . Взвод был выстроен во дворе казармы, находившейся в одном из Венских пригородов. После этого командир спецподразделения унтер-офицер Э. Германн, обратился к добровольцам с патриотической речью. Призвав грузин к борьбе за освобождение их Родины от большевизма, командир взвода дал слово лично возглавлять добровольцев при выполнении будущего спецзадания на территории Грузии .

С целью строгого соблюдения принципа добровольности Э. Германн подчеркнул, что грузины, не желающие или раздумавшие принять участие в освободительной борьбе, могут беспрепятственно покинуть подразделение, получив мирную работу в Германии .

Как впоследствии вспоминал один из добровольцев, после речи командира «на глазах почти у каждого из нас выступили слезы радости. В эти минуты все мы чувствовали себя счастливыми, так как нам, вместо работы на чужбине, предстояло вернуться на Родину. Наряду с этим рушилась Русская империя. Наша радость и надежда в связи с тем, что вскоре Грузия будет свободна от русского рабства была настолько сильной, что мы все, в случае необходимости, были готовы погибнуть во имя Отечества» .

В тот же день с целью обеспечения конспирации, эмигрантам были выданы солдатские книжки, в которых фамилии их владельцев были изменены. Всем грузинам были присвоены фамилии этнических немцев-эльзасцев, с сохранением первой буквы настоящей фамилии. Таким образом, беседуя между собой по-французски, члены взвода могли с успехом скрывать от населения восточных территорий свою подлинную национальность .

На второй день, перед отправкой на южный сектор Восточного фронта, личный состав «Тамары-I» был вновь выстроен во дворе казармы.

«Нас стояло в ряду 17 человек, воодушевленных единым духом, одной надеждой и идеей. Это был день и час рождения группы «Тамара-I». Да, именно во дворе этой казармы и родилась группа под названием «Тамара-I». Ибо там мы впервые взяли в руки оружие во имя освобождения Родины». - Продолжает свой рассказ очевидец .

Командир торжественно объявил, что сформированный взвод носит название «Тамара-I». Впрочем, наряду с этим, употреблялось и другое наименование: «Взвод Эгер» (Zug Eher). - По инициалу имени и первым трем буквам фамилии командира спецподразделения, - унтер-офицера Эдварда Германна .

28 июня из Вены, личный состав взвода на одной грузовой и одной легковой машине был направлен в Румынию, в г. Бухарест . Расположившись лагерем в 20 километрах от города, взвод в течение двух недель продолжал военное обучение. В это время будущих коммандос посетил командир организации «Тамара», обер-лейтенант Краммер, параллельно формирующий роту «Тамара-II» в Вене.

Две недели спустя «Тамара-I», следуя за штабом 51-й пехотной дивизии Вермахта выехала в сторону Бесарабии, остановившись в только что освобожденном Кишиневе, где так же находилась около двух недель. Продолжая заниматься стрелковой подготовкой, личный состав взвода выезжал на линию фронта, с целью приучить добровольцев к боевой обстановке.

В августе взвод переместился на территорию Украины, в г. Николаев, на берегу р. Буг. После двухнедельного пребывания в Николаеве, спецподразделение выехало в г. Мелитополь. С целью соблюдения конспирации, членам группы было запрещено говорить по-грузински. Добровольцы должны были выдавать себя за эльзасцев, беседуя между собой на французском языке. В Мелитополе «Тамара-I» была пополнена представителями германского кадрового персонала, а так же бывшими красноармейцами-грузинами, завербованными в лагерях военнопленных. В конце ноября взвод прибыл в Мариуполь, где в связи со стабилизацией фронта зазимовал. К декабрю, командир взвода особого назначения «Тамара-I» унтер-офицер Э. Германн, был произведен в чин фельдфебеля .

В первых числах апреля 1942 г. спецподразделение было переброшено в Крым, в район горы Демерджи, между Симферополем и Алуштой. Находясь там вплоть до своей переброски в Грузию, добровольцы, в условиях максимально приближенных к кавказским, проходили усиленную разведывательно-диверсионную и горно-стрелковую подготовку. Обучались тактике партизанских действий в горах. Особое внимание уделялось хождению по азимуту в ночных условиях, стрельбе из всех видов оружия.

Примерно с 1 по 15 августа 1942 г., по мере приближения времени заброски взвода в Грузию, специально выделенный для этого дела инструктор приступил к обучению добровольцев парашютному делу .

К концу августа, когда линия фронта непосредственно подошла к Главному Кавказскому хребту, руководством Абвера было принято решение о введении взвода в действие.

С этой целью личный состав спецподразделения выехал в Симферополь, а оттуда, - на аэродром г. Саки, - под Мариуполем.

С учетом сложившегося оперативного положения, непосредственное решение об отправке «Тамары-I» в тыл советских войск было принято начальником дислоцированной в г. Сталино Абверкоманды-201, - майором Г. Арнольдтом, - ведавшим делами заброски парашютистов на территорию Северного и Южного Кавказа .

Справедливо опасаясь, что из-за дальности полета из Крыма в Грузию, пилотами Люфтваффе могут быть допущены ошибки при определении местности и времени десантирования парашютистов, первоначально Э. Германн предпочитал, что бы личный состав «Тамары-I» был сброшен в местах их приземления с самолетов базирующихся на Северном Кавказе. Однако затем, под нажимом майора Г. Арнольдта, был вынужден согласиться на вылет из Крыма .

К этому времени руководством Абвера уже был проведен ряд успешных разведывательно-диверсионных операций на Северном Кавказе.

Была введена в действие сформированная Абвером в августе 1941 г. разведывательно-диверсионная организация «Шамиль», подразделявшаяся на группы «Шамиль-I», «Шамиль-II» и «Махачкала».

Целью создания организации «Шамиль», состоявшей в основном из северокавказских добровольцев и немецких военнослужащих полка «Бранденбург-800» являлось:

1) Организация на Северном Кавказе, в тылу советских войск, движения сопротивления и, если удастся, восстания.

2) Защита северокавказских нефтяных месторождений от уничтожения отступающими советскими войсками.

3) Нарушение вражеских линий коммуникаций и снабжения.

4) Ведение военно-политической разведки.

Исходя из вышеуказанных целей, группы были сформированы в соответствии с национальной принадлежностью добровольцев, и географическому расположению нефтепромыслов.

Группа «Шамиль-I», - для разведывательно-диверсионных действий в районе Майкопских нефтяных полей.

Группа «Шамиль-II», - для проведения спецопераций на территории Чечено-Ингушетии.

Группа «Махачкала», - для осуществления разведывательно-диверсионных операций на территории Дагестана.

7 августа 1942 г. группа «Шамиль-I», состоящая из 14 кабардинцев, 8 черкесов, 3 русских, а так же 5 человек германского кадрового персонала, под командованием фельдфебеля Моритца была высажена на парашютах в тылу советских войск, на территории Кабардино-Балкарии, недалеко от г. Нефтегорска.

Целью спецоперации являлось помещать советам вывести из строя Майкопские нефтепромыслы, в преддверии эвакуации подготовленные к уничтожению специальными частями НКВД.

С помощью местных жителей; адыгов, армян и этнических русских, в большинстве своем, - рабочих Майкопских нефтяных предприятий, - командованию группы удалось успешно решить поставленную перед ними задачу. Как и следовало ожидать, эти люди отнюдь не испытывали восторга по поводу запланированного советами варварского уничтожения нефтепромыслов, лишавшего их основного источника существования.

За неделю парашютисты сколотили из местных жителей эффективные партизанские отряды.

19 августа, когда германские войска приближались к г. Хадыженску, - месту нахождения крупного нефтеперерабатывающего завода, - добровольцам, с помощью местных инсургентов, удалось успешно осуществить дерзкую спецоперацию.

До того, как истребительные батальоны НКВД успели приступить к методическому уничтожению завода, повстанцами, были подожжены запасные резервуары нефтепромысла. В результате моментально распространившегося пламени, бушевавшего в течение двух суток, приближение к заводу было невозможно.

Таким образом, завод по переработке нефти, 21 августа попал в руки передовых частей Вермахта целым и невредимым.

На следующий день добровольцами был захвачен в плен один из советских армейских комиссаров, с важными военными документами .

Впрочем, дело не обошлось без накладок и недоразумений. В соответствии с первоначальными планами германского командования, территория Майкопа входила в оперативный район действий 1-й танковой армии, в штаб которой, после выполнения задания, и должны были явиться парашютисты. Затем, однако, планы были изменены, и занятие Майкопа было осуществлено частями 17-й армии. Так как штаб 17-й армии не был своевременно уведомлен об операциях организации «Шамиль», фельдфебель Моритц и его подчиненные были арестованы, и в течение пяти суток содержались под стражей по подозрению в принадлежности к группе советских партизан.

В это время членам подлинной диверсионной группы советов, воспользовавшимся тем, что немцы не удосужились вовремя выставить соответствующее охранение, удалось нанести заводу по переработке нефти существенный ущерб.

11 августа 1942 г., когда дивизии Вермахта вплотную приблизились к границам Чечено-Ингушетии, была введена в действие состоящая из 60 человек группа «Шамиль-II», в свою очередь, разбитая на два спецподразделения.

Насчитывающее в своем составе 15 кавказцев и 10 немцев первое спецподразделение группы, под командованием обер-лейтенанта Г. Ланге, было сброшено на парашютах в униформе Вермахта в районе г. Шали, в 40 километрах южнее Грозного. Целью предприятия являлось предотвращение взрывов Грозненских нефтепромыслов, подготовленных к уничтожению советами. Проведение диверсий на важнейших транспортных коммуникациях и установление связи с руководством чеченского сопротивления. Так как время подхода передовых германских частей точно установлено быть не могло, в Абвере с тщательностью отнеслись к экипировке и снаряжению коммандос. Кроме оружия, боеприпасов и продовольствия, группа была оснащена альпинистским снаряжением, палатками, картами-двухверстками и коротковолновой переносной радиостанцией. По поступившей в Абвер-I информации, в данном районе действовали повстанческие отряды чеченцев и германское командование рассчитывало, что именно они и возьмут под охрану нефтепромыслы Грозного. Кроме этого существовала настоятельная необходимость скоординировать деятельность чеченских партизан с действиями германского командования .

Уже 22 июня 1941 г., в день начала германо-советской войны, чеченские повстанцы, от имени народа Чечни объявили войну Советскому Союзу. На сегодняшний день из рассекреченных и опубликованных материалов известно, что после начала войны, с целью общей координации деятельности чеченских повстанческих отрядов, в январе 1942 г., под руководством одного из лидеров чеченского сопротивления тех лет, Хасана Исраилова (Терлоева), была создана военно-политическая организация, – Особая партия кавказских братьев. Целью данной организации, как записано в ее уставе, принятом на учредительном собрании ОПКБ, нелегально созванном 28 января 1942 г. в г. Орджоникидзе являлось:

«Объединить все антисоветские организации и группировки в единую братскую партию ОПКБ и расширить эту партию по всему Кавказу.

Обеспечить полную дезорганизацию тыла остатков советской военщины на Кавказе, ускорение гибели большевизма на Кавказе и действовать во имя поражения России в войне с Германией.

Создать на Кавказе свободную братскую федеративную республику – государств братских народов Кавказа по мандату Германской Империи» .

В результате подпольных собраний проведенных 10 ноября 1941. г. в 41 аулах Чечни, присягу на верность ОПКБ принесли 5000 повстанцев. На территории Чечено-Ингушетии было организовано 8 повстанческих округов насчитывающих 24970 человек. Ряд членов данной организации, поддерживающих связи с резидентурой Абвера в г. Орджоникидзе, были внедрены в руководящие советские структуры, в том числе Наркомат внутренних дел Чечено-Ингушской АССР .

В феврале 1942 г. в Чечено-Ингушетии вспыхивает новое восстание под руководством Майрбека Шерипова. Последний объединился с Исраиловым, в результате чего стало возможным создание временного национального правительства Чечни .

В меморандуме, представленном правительству Германии летом 1942 г., от имени «временного народно-революционного правительства Чечено-Ингушетии», посредством перешедшего на сторону немцев Абдурахмана Авторханова, сообщалось о том, что целью восстания чечено-ингушского народа является освобождение от ига советского империализма и восстановление свободы и независимости Кавказа.

Восставшие ожидали, что в ближайшее время к восстанию присоединится весь свободолюбивый Кавказ.

Руководители чеченского сопротивления предлагали Германии военно-политический союз против большевизма. В ответ на это Германия, в свою очередь, должна была признать независимость и территориальную целостность Кавказа .

Несмотря на то, что десантируемая группа «Шамиль-II» понесла потери от огня красноармейцев, обстрелявших парашютистов еще в воздухе, отряд с помощью чеченских повстанцев ушел от преследования.

Помощь, оказанная добровольцам местным населением, была быстрой и эффективной. Горцы с радостью укрывали в своих домах парашютистов от охотящихся за ними отрядов НКВД. На чеченцев оказал крайне благоприятное влияние тот факт, что германский кадровый персонал группы хорошо изучил и знал местные традиции и обычаи.

Так как при приземлении подразделения был убит один из германских радистов, а другой не смог найти грузового парашюта со своей рацией, командованием Абвера, обеспокоенным отсутствием запланированных сеансов радиопередач, было принято решение направить на поиски Ланге другую часть группы «Шамиль-II».

Возглавляемое унтер-офицером Реккертом второе спецподразделение из 12 человек, в состав которого входил так же один грузинский доброволец, было сброшено 30 августа с трехмоторного самолета «Юнкерс-252» в районе с. Махкеты, в Веденском районе.

Хотя группам Реккерта и Ланге так и не удалось соединиться, действия каждой из них, в целом оказались весьма эффективными. Территория Чечни, к этому времени, была очень слабо занята советскими частями. Уже в первые шесть недель, членам групп удалось привлечь на свою сторону 300 человек, доведя позднее это число до 500.

Благодаря хорошо функционирующей радиосвязи, ушедшей в горы группе Реккерта удалось поддерживать регулярные контакты с дислоцированной в г. Сталино абверкомандой-21 майора Г. Арнольдта. В результате этого, стало возможным наладить снабжение с воздуха повстанческих отрядов оружием, снаряжением и другими военными материалами .

Одной из основных задач добровольцев, являлась добыча сведений о количестве советских частей, охранявших дороги, ведущие из Чечни в соседнюю Грузию.

Операция была проведена молниеносно. 20 сентября, с целью взятия «языка» и захвата оружия крайне необходимого повстанцам, в Хевсуретии, в районе сел Шатили и Джари на р. Аргунь, инсургенты осуществили атаку на роту 106-го полка 28-й запасной стрелковой бригады.

Бросая оружие, красноармейцы в панике бежали, потеряв 6 человек убитыми, 2 человек ранеными и 16, - пропавшими без вести .

Очень быстро мелкие стычки с красноармейцами переросли в широкое партизанское движение, продолжавшееся до декабря 1942 г.

В результате этого, повстанцы с успехом отвлекали с фронта крупные воинские части и соединения советов, в том числе, - на дивизионном уровне.

Брошенные против чеченских партизан две дивизии войск НКВД, оказались бессильными в борьбе с боевой тактикой летучих отрядов повстанцев.

Обер-лейтенанту Ланге удалось встретится с главой ОПКБ Х. Исраиловым (Терлоевым) и другими руководителями чеченских повстанческих отрядов. Договорившись с ними о дальнейших действиях, большинству германского персонала двух групп к концу декабря 1942 г. удалось с боями прорвался к боевым порядкам германских войск через линию фронта. Часть кавказцев решила остаться в Чечне, продолжая борьбу в рядах местного сопротивления .

Не случайно, по словам одного из бывших руководителей Абвера П. Леверкюна, диверсанты Ланге «в течение четверти года с успехом оперировали в качестве партизан в глубоком тылу русского фронта, совместно с вооруженными представителями кавказских племен» .

По свидетельству проф. Г. фон Менде, за успешное проведение данной операции, обер-лейтенант Г. Ланге был награжден одной из высших наград Третьего Рейха, - Рыцарским Крестом .

«В результате миссии Ланге германское командование убедилось, в какой степени северокавказцы ненавидят кремлевский режим» , - подчеркивает в своих мемуарах Г. Габлиани.

Состоящая из 40 дагестанцев третья группа организации «Шамиль», носящая, как уже отмечалось, название «Махачкала», вследствие остановки продвижения Вермахта под Грозным так и не была введена в действие на территории Дагестана. Тем не менее, добровольцы-дагестанцы, во главе со свободно говорившим по-русски командиром данной группы, лейтенантом Э. Йохансеном, - сослужили Вермахту хорошую службу. Переодевшись в униформу красноармейцев, десять добровольцев под командыванием Йохансена, провели несколько успешных разведывательных операций в тылу советов, из которых всегда возвращались с большим количеством военнопленных и дезертировавших из Красной армии кавказцев .

Во время одной из таких операций Йохансен получил тяжелое ранение, и, для того чтобы не попасть живым в руки врагов, подорвал себя гранатой .

18 августа 1942 г. соединения 49-го горно-стрелкового корпуса Вермахта начали бои за перевалы, соединяющие Северный Кавказ с Южным. Стремительными ударами передовые отряды немцев выбили противника с Клухорского, Санчарского, Марухского и других перевалов и стали выдвигаться на южные склоны Главного Кавказского хребта. Дорога в Грузию, казалось, была открыта.

Была ли к этому времени внутриполитическая ситуация в оккупированной советами Грузии благоприятной для высадки десанта?

Насколько, в случае соответствующего развития событий, было готово к восстанию само грузинское общество?

Источники с которых лишь недавно был снят гриф секретности свидетельствуют, что высаживая взвод особого назначения «Тамара-I» в Грузии, германское командование имело определенные основания надеяться на успех спецопераций.

Уже 5 октября 1941 г., в первые же месяцы войны, командующий войсками Закавказского фронта генерал-лейтенант Д. Козлов был вынужден обратиться к партийному руководству Грузинской ССР со следующим сообщением:

«В частях Закавказского фронта имеет место большое количество дезертирств. Большинство случаев дезертирств падает на Грузинскую ССР.

Со дня объявления мобилизации из граждан Грузинской ССР дезертировало 491 человек, из них с оружием в руках 53 человека»

Сообщая далее о том, что из разысканных 270 человек, 129 были приговорены к расстрелу, генерал при этом с тревогой подчеркивал: «Случаи дезертирства не прекращаются, а наоборот возрастают. Нередко дезертирство совершается не одиночками, а целыми группами, которые при задержании их иногда оказывают вооруженное сопротивление. [...]

В большинстве случаев дезертиры находятся в своем районе, следовательно кто-нибудь из районных или сельских работников прикрывает дезертиров и их родных» .

Со всей полнотой об общественно-политической ситуации сложившейся в Грузии в этот период сообщает архивный документ под названием «цифровые данные о результатах работы НКВД Грузинской ССР по борьбе с бандитизмом и дезертирством за период Отечественной войны», составленный народным комиссаром внутренних дел республики Гр. Каранадзе незадолго до окончания Второй мировой войны. Согласно данному источнику, в 1942 г., т. е. тогда, когда линия фронта вплотную подошла к границе Грузии, органами госбезопасности Грузинской ССР, выражаясь словами документа:

«Ликвидировано:

а) Бандрупп. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83.

б) Участников в них. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 285 чел.

в) Бандодиночек. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 72 чел.

Задержано:

а) Дезертиров из К[расной] а[рмии].. . . . . . . 4686 чел.

б) Уклонившихся. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1000 чел.
---------------------

Итого: 5686 чел».

Далее в том же документу сообщается, что в 1943 г.

«Ликвидировано:

а) Бандгрупп . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118.

б) Участников в них . . . . . . . . . . . . . . . . . . 584 чел.

в) Бандодиночек. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 88 чел.

г) вооружен[ных] нелегалов. . . . . . . . . . . 123 чел.

д) бандпособников. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 159 чел.
-----------------------------

Итого: 954 чел.

Задержано:

а) дезертиров из К[расной] а[рмии].. . . . . .6694 чел.

б) уклонившихся. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .6264 чел.
--------------------------------------
Итого: 12958 чел» .

Всем известно, что по советско-чекистской терминологии, под определение «бандгрупп», «бандодиночек», «вооруженных нелегалов», «бандпособников», «дезертиров» и т. д. подпадали прежде всего идейные противники советского режима. Таким образом, надо полагать, что большое количество из этих более чем 19 с половиной тысяч человек, беспощадно «изъятых» органами безопасности в 1942-43 гг., на самом деле являлись грузинскими патриотами-повстанцами, вся вина которых заключалась лишь в их нежелании проливать свою кровь для защиты преступной сталинской империи. Эти люди потенциально являлись союзниками Вермахта, в котором, объективно говоря, большинство из них не могло не видеть освободителя от великодержавного Кремлевского ига.

Наряду с прочим вышеприведенные данные полностью опровергают все измышления советских историков, как и нынешних адептов сталинизма в Грузии, о каком-либо «единстве народов СССР» в годы Второй мировой войны.

К концу августа 1942 г., после захвата Вермахтом ряда важнейших перевалов, руководство Советской Грузии объяла паника. Были приняты преступные решения об уничтожении на случай вступления германских войск в республику стратегических объектов, имеющих жизненное значение для грузинского народа.

Так, например, 30 августа 1942 г., заместитель народного комиссара внутренних дел Грузинской ССР Гугучия обратился с докладной запиской к секретарю ЦК КП(б) Грузии К. Чарквиани в которой сообщал:

«Для проведения подготовительной работы по выводу из строя промышленных объектов Грузинской ССР на случай временной оккупации территории Грузии, необходимо обеспечить таковые нужным количеством взрывчатого материала.

По промышленным районам Западной Грузии нам даны указания райорганам НКВД ГССР, для вышеуказанных целей использовать в[зрывчатое] в[ещество] имеющееся на месте, районы же в которых нет необходимого количества в[зрывчатых] в[еществ] обеспечиваются согласно нашей заявки Инженерным Управлением штаба Закфронта.

В Ткибульском и Чиатурском районах потребное количество в[зрывчатых] в[еществ] для этих целей имеется в наличии на месте.

Решением СНК Грузинской ССР и ЦК КП(б) Грузии имеющееся в[зрывчатое] в[ещество] в Чиатурском Маргантресте, должно быть передано Инженерному Управлению. Таким образом для Чиатурского района вытекает необходимость встречных перевозок в[зрывчатого] в[ещества].

На основании изложенного прошу Вашего распоряжения об оставлении имеющегося на месте в Чиатурском районе в[зрывчатого] в[ещества], для указанных выше целей» .

Этот документ мы привели полностью для того, чтобы читатель в полной мере оценил преступный характер решений, принимаемых руководством Советской Грузии того времени (упаси господи, чтобы в нужное время в Чиатурском районе не оказалось необходимого количества взрывчатки для уничтожения объектов по добыче марганца). Наряду с этим данные источника наглядно свидетельствуют, что советское командование отнюдь не было уверено в своих военных возможностях по дальнейшему удержанию Грузии.

Принимая во внимание все вышесказанное, решение руководства Абвера по заброске «Тамары-I» в Грузию становиться вполне понятным по следующим основным причинам:

1) К началу сентября 1942 г. германские войска, захватив отдельные перевалы, были готовы для решающего броска для вступления в Грузию.

2) При проведении упомянутой спецоперации, внутриполитическая обстановка в республике вполне позволяла надеяться на поддержку со стороны местного населения.

3) Необходимо было предотвратить уничтожение советами стратегических объектов, имеющих первостепенное значение как для военных нужд Вермахта, так и для возобновления мирной жизни на освобожденной от большевизма территории Грузии.

Следует особо отметить, что входящие во взвод грузины-парашютисты, разумеется отлично сознавая степень риска, которой они подвергались во время проведении данной спецоперации, руководствовались при этом сугубо патриотическими побуждениями.

Еще весной 1942 г. М. Кедиа, в беседе с отдельными военнослужащими «Тамары-I» подчеркнул, что после их заброски в Грузию, добровольцам, в опоре на местные повстанческие силы, следует попытаться создать национальное правительство страны. Были в курсе этого и бывшие военнопленные-красноармейцы, добровольно вступившие в состав «Тамары-I». В первые же часы прорыва Вермахта в Закавказье, сформированное правительство должно официально провозгласить независимость Грузии, таким образом, поставив германское командование перед свершившимся фактом .

Принимая во внимание специфику районов действий «Тамары-I», командованием Абвера была тщательно разработана структура подразделений, подготавливаемых к заброске в Грузию.

К началу сентября 1942 г., взвод особого назначения был разбит на четыре группы. В состав каждой из них, насчитывающей в себе по 7 человек, были включены командиры-немцы, в звании унтер-офицеров Вермахта, как правило, являвшиеся опытными бойцами полка особого назначения «Бранденбург-800». Немцами же являлись радисты и подрывники групп. В функции первых из них входило поддерживать радиосвязь как друг с другом, так и с радиостанцией Абвера в Симферополе. Задачей саперов-подрывников, являлось проведение диверсий, включая подрыв железнодорожных мостов, шоссейных дорог, складов с вооружением и продовольствием, телефонных столбов и трансформаторных будок. Из числа грузин, в состав каждой из групп было включено около 2-3-х эмигрантов и 1-2-х бывших военнопленных. Основной задачей эмигрантов, являлось ведение среди местного населения пропагандистской работы. Разъяснение, что после свержения советов, колхозы будут распущены а крестьянам, - вновь возвращена земля и право на частную собственность. В сферу компетенции эмигрантов входила так же установка контактов с подпольным сопротивлением, ряды которого, по данным германской разведки, в значительной степени пополнились грузинами дезертировавшими из Красной армии. Значительная их часть скрывалась к этому времени в прилегающих к Главному Кавказскому хребту горных районах Грузии, куда в большинстве своем и планировалось забросить группы «Тамары-I». Основным критерием при отборе для участия в данной спецоперации бывших военнопленных-грузин, служило хорошее знание ими районов, в которых, после высадки, предстояло действовать добровольцам. В большинстве своем будучи уроженцами этих мест, бывшие красноармейцы должны были исполнять роль проводников.

Сохранились списки фамилий добровольцев, которые мы считаем своим долгом привести полностью:


В частности первая группа, руководителем которой был командир «Тамары-I», фельдфебель Германн, включала в себя:

1) Самого Эдуарда Германна.

2) Заместителя командира группы, подрывника, ефрейтора Вальтера Фойерабенда.

3) Радиста, ефрейтора Альфонса Грюнайса.

4) Ефрейтора Вермахта, эмигранта Матэ Кереселидзе. (Псевдоним «Керес»).

5) Ефрейтора Вермахта, эмигранта Давида Харисчирашвили. (Псевдоним «Каленберг»).

6) Проводника, уроженца Ванского района Грузии, бывшего красноармейца, ефрейтора Вермахта Симона Лилуашвили.

7) Проводника, уроженца Онийского района Грузии, бывшего военнопленного красноармейца, рядового Вермахта Рубена Майсурадзе.


Во вторую группу входили:

1) Командир, унтер-офицер Фриц Бухгольц.

2) Заместитель командира группы, радист, ефрейтор Вермахта Эрнст Губер, награжденный Железным Крестом первого класса.

3) Подрывник, ефрейтор Георг Пеньковский.

4) Рядовой Вермахта, эмигрант Георгий Иванидзе. (Псевдоним «Идо»).

5) Ефрейтор Вермахта, эмигрант Валерьян (Хуза) Кочакидзе. (Псевдоним «Кохет»).

6) Проводник, уроженец Цагерского района Грузии, бывший красноармеец и рядовой Вермахта Гедевана Ахвледиани.

7) Проводник, уроженец Онийского района Грузии, бывший красноармеец и рядовой Вермахта Вано Хидашели. (Согласно некоторым источникам, - Хидишели или Хидишвили).

Личный состав третьей группы состоял из:

1) Командира, унтер-офицера Фридриха Гельмрайха.

2) Радиста, рядового Германской армии Франца Бранднера.

3) Подрывника, ефрейтора Генриха Ципфа.

4) Ефрейтора Вермахта, эмигранта Зураба Абашидзе. (Псевдоним «Абах»).

5) Ефрейтора Вермахта, эмигранта Дмитрия Бартишвили. (Псевдоним «Барт»).

6) Рядового Вермахта, эмигранта Михаила Бурдзглы. (Псевдоним «Бек»).

7) Ефрейтора Вермахта, эмигранта Арчила (Кукури) Кочакидзе. (Псевдоним «Кох»).

В состав четвертой группы входили:

1) Командир, унтер-офицер Франц Егер.

2) Заместитель командира группы, радист, унтер-офицер Эрнст Комианки.

3) Подрывник, рядовой Вермахта Эрвин Циммерманн.

4) Ефрейтор Вермахта, эмигрант Александр Канкава. (Псевдоним «Клеберг»).

5) Ефрейтор Вермахта, эмигрант Шалва Маглакелидзе . (Псевдоним «Карл»).

6) Рядовой Вермахта, эмигрант Григорий Миротадзе. (Псевдоним «Миро»).

7) Рядовой Вермахта, эмигрант Георгий Тухарели (Псевдоним «Туха») .

Возлагая на предприятие большие надежды, руководство Абвера основательно позаботилось о снаряжении и вооружении добровольцев. За десять дней до вылета на территорию Грузии, каждый из членов взвода особого назначения «Тамара-I» был снабжен:

1) Автоматом германского образца, с боевыми патронами в количестве 500 штук.

2) Револьвером системы «Парабеллум», с четырьмя обоймами патронов.

3) Семью ручными гранатами.

4) Взрывными материалами весом до 2-х килограммов.

5) Кинжалом.

6) Электрическим сигнальным фонарем.

7) Обычным электрическим фонарем.

8) Компасом и картой района высадки и дальнейших действий.

9) Портативной пилой для подрезки телеграфных столбов.

10) Комплектом красноармейского обмундирования.

12) Фальшивыми советскими документами.

13) Германскими пропагандистскими листовками в количестве 200 штук.

14) Продуктами питания, сроком на 10 дней.

15) Советскими деньгами, в сумме 5000 рублей.

Кроме этого, в каждой группе имелся один пулемет, три винтовки, приборы для бесшумной стрельбы из них, бинокли и оптические подзорные трубы. По одному радиопередатчику и фотоаппарату.

Командование Абвера поставило перед коммандос следующие цели:

Установив связь с национально настроенными лицами среди местного населения, создать на их основе повстанческие организации, способные оказать помощь Вермахту во время вступления немцев в Грузию. При осуществлении данного задания, особое внимание следовало уделить налаживанию связей с бежавшими из частей Красной армии военнослужащими грузинской национальности, обладавшими вооружением. Развернуть на данной основе массовое партизанское движение против советских оккупантов. Организовать при приближении передовых частей Вермахта к районам действий повстанцев, массовое национальное восстание.

В связи с этим, личный состав забрасываемых в Грузию групп был снабжен пронумерованными с обратной стороны эмблемами в виде кавказского кинжала. Точно такими же, которые, как уже отмечалось, носили на левой стороне своих кепи горных егерей военнослужащие задействованного к этому времени на Северном Кавказе соединения особого назначения «Бергманн», так же находившегося в подчинении Абвера. Данные эмблемы должны были выдаваться членам создаваемых десантниками местных повстанческих организаций, служа отличительным знаком их причастности к антикремлевскому повстанческому движению.

В случае отступления частей Красной армии из Грузии, в задачу парашютистов входило предотвращение вывода из строя заминированных советами стратегических объектов.

При необходимости планировалось проведение диверсионных акций, с целью дезорганизации тыла красной военщины в Грузии.

Установив в районах своих действий местонахождение лагерей для германских военнопленных, парашютисты должны были осуществлять на них вооруженные налеты, с целью освобождения находившихся в них немцев и присоединения последних к освободительному движению.

Все добытые сведения разведывательного характера, добровольцы должны сообщать радистам групп для немедленной передачи их соответствующим службам Абвера .

С целью оказания психологического воздействия на местное население и создания у него представления о близости фронта, было сочтено целесообразным десантировать добровольцев в униформе военнослужащих Вермахта. Для того чтобы облегчить парашютистам поиск друг друга после приземления, непосредственно перед вылетом для каждой из групп был выработан свой пароль. В случае утери десантниками связи между собой, они должны были либо, скрываясь дожидаться прихода германских войск, либо двигаться в северном направлении, пробиваясь к боевым порядкам Вермахта на Кавказе.

После встречи на земле, добровольцы должны были закопав парашюты, как можно быстрее и дальше удалиться от места приземления. Разбив лагерь, радистам всех групп следовало прежде всего связаться с командиром «Тамары-I» фельдфебелем Э. Германом, для получения от него дальнейших указаний. При остановке на привалах, категорически запрещалось оставлять за собой мусор или какие-либо другие следы. Передвигаться добровольцы могли только ночью, после тщательного изучения местности и маршрутов передвижения по карте. Днем следовало посменно спать и набираться сил. Стоянки, - менять как можно чаще. Предлагалось не брать с собой ботинок германских горных егерей, оставляющих на земле специфические следы. Для бесшумного хождения по скалам и камням, диверсанты имели особые суконные или резиновые чехлы для обуви.

Раненных диверсантов следовало либо взять с собой, либо, - если это невозможно, - оставить и спрятать у кого-либо из местных жителей, близких эмигрантам.

Сразу же после встречи с германскими войсками, парашютисты должны были явиться в разведывательный отдел Главного командования первой танковой армии, о чем сделана была соответствующая отметка в выданных им удостоверениях личности .

Ареалом действий первых трех групп, являлись горные районы Сванетии и Рачи, примыкающие к Главному Кавказскому хребту. Объектом пропагандистского воздействия добровольцев должно было так же стать население Цагерского, Амбролаурского и Онийского районов, насильственным образом привлеченное советами как к самой обороне перевалов, так и к несению вспомогательной тыловой службы по снабжению задействованных там воинских частей и подразделений.

После приземления на территории Цхалтубского, Чиатурского и Ткибульского районов, где имелись подходящие природные условия для высадки десанта, три первые группы должны были подняться в горы. Местом встречи первой и второй групп являлась одна из горных вершин высотой в 2600 метров, вблизи Цагерского района. Далее добровольцы должны были координировать операции с третьей группой, непосредственно предназначенной для действий в Цагерском районе.

До начала германского прорыва на территорию Грузии, добровольцы в основном должны были ограничиться ведением пропаганды среди местного населения, сбором информации, фиксацией и изучением потенциальных объектов диверсий.

Активные повстанческие и диверсионные действия планировалось приурочить к моменту наступления Вермахта. В это время военнослужащим спецподразделения предписывалось проводить диверсии на шоссейных дорогах ведущих к перевалам Главного Кавказского хребта, с целью нарушить переброску подкреплений и доставку снабжения для задействованных там советских войск. По некоторым данным, основные диверсионные операции должны были быть развернуты на военно-грузинской дороге. Непосредственными объектами диверсий являлись мосты, трансформаторные будки, телефонные столбы и др. После проведения диверсии, добровольцы должны были рассредоточившись вернуться в лагерь с разных направлений. При приближении фронта, четырем группам «Тамары-I» надо было объединиться, и, действуя как самостоятельный взвод, принять участие в боевых действиях, с целью предотвращения взрывов стратегических объектов .

Одной из наиболее важных задач, являлось проведение особых пропагандистских акций, целью которых было оказание морального воздействия на красноармейцев-грузин, в большом количестве находящихся в составе советских соединений и частей, задействованных при обороне перевалов. Так оборону Мамисонского перевала, с конца августа 1942 г. несла 351 стрелковая дивизия Красной армии, в отношении которой у командования Абвера, судя по всему, имелись особые планы.

Хотя с формальной точки зрения, данное соединение и не являлось «национальным», в нее, тем не менее, входило до двух тысяч красноармейцев-грузин.

Желания умирать во имя сохранения владычества Красной империи на Кавказе, у грузинских военнослужащих 351-й советской дивизии, судя по сохранившимся архивным документам было не более чем у других грузин, в большинстве своем насильственно погнанных на фронт, о чем мы уже подробно писали в настоящей книге.

Как и в прочих советских «национальных» соединениях, в 351-й стрелковой дивизии процветала практика откровенного глумления над человеческим достоинством военнослужащих-грузин со стороны русского командного состава.

Дело дошло до того, что 12 декабря 1942 г. заместитель командира дивизии по политической части полковой комиссар О. Мусеридзе был вынужден лично обратиться к первому секретарю компартии Грузии и члену Военного совета Закавказского фронта К. Чарвиани, с просьбой поставить вопрос об отстранении от командования дивизией ее командира, генерал-майора В. Сергацкого, обвинив последнего в проявлении великодержавного шовинизма по отношению к своим подчиненным-грузинам .

К началу сентября 1942 г., части прижатой к Главному Кавказскому хребту дивизии дислоцировались как на Северном, так и на Южном Кавказе. В частности резервы соединения, в составе четырех батальонов дислоцировались в Шови, Цена, Амбролаури и Цагери. Кроме того, четвертый полк дивизии дислоцировался в Кутаиси, а штаб соединения, - в г. Они.

В это же время, в отчаянной попытке остановить продвижение германских войск на Южный Кавказ, советским командованием было принято решение приступить к формированию из числа членов общества альпинистов Грузии особых отрядов, для обороны перевалов.

В изданном по данному поводу приказе, подчеркивалась необходимость организации бесперебойного снабжения обороняющих перевалы советских войск. Создание соответствующих запасов боеприпасов, продовольствия и теплого обмундирования в узлах дорог на важнейших направлениях, с привлечением к этому местного грузинского населения .

Принимая во внимание, что места дислокации тыловых частей 351-й дивизии в целом совпадали с местом высадки членов группы «Тамара-I», следует полагать, что целью добровольцев, являлось, в первую очередь, пропагандистское разложение именно этого соединения. В частности, способствуя дезертирству грузин из этих частей, сколотить на их основе повстанческие отряды, для того чтобы в нужное время дезорганизовать тыл 351-й дивизии, держащей оборону Мамисонского перевала, открывающего германским войскам путь в Грузию . В задачи добровольцев входило так же проведение соответствующих пропагандистских мероприятий среди местного населения, с целью убедить последних воздержаться от оказания какой-либо помощи красным оккупантам.

Следует отметить, что к октябрю 1942 г. на территории Осетии, в Урухском ущелье, недалеко от державшей оборону Мамисонского перевала 351-й советской дивизии, дислоцировался 795-й грузинский батальон Вермахта, который германское командование так же намеревалось использовать при планируемом им прорыве в Грузию на этом участке фронта. Можно было легко представить, какой пропагандистский эффект оказало бы на грузин-красноармейцев, появление перед ними на передней линии фронта грузинских легионеров. Тем более что всего месяц назад, командованию батальона удалось легко склонить к переходу на свою сторону около 2000 красноармейцев из 392-й Грузинской советской стрелковой дивизии. О том, что вступление 795-го грузинского батальона в Грузию планировалось именно через Мамисонский перевал, сообщает в своих воспоминаниях и Ш. Маглакелидзе .

Таким образом, в случае начала военной операции по прорыву в Грузию, грузинский состав 351-й дивизии должен был подвергнуться пропагандистской атаке как с переднего края, - со стороны грузинских легионеров, так и с тыла, - со стороны добровольцев взвода «Тамара-I».

Cохранились сведения о том, что советскому капитану Ираклию Гавашели удалось тайно передать немцам план советских оборонительных позиций Мамисонского перевала. В случае начала германского наступления, Гавашели, (судя по всему, являвшийся командиром одного из задействованных на Мамисонском перевале батальонов 351-й дивизии), обещал без боя оставив позиции, - отступить со своей частью в сторону Грузии .

С целью довести до населения Рачинских приграничных районов Грузии, а так же дислоцированных там советских военнослужащих местной национальности информацию о том, что на стороне Вермахта уже воюют грузинские части, руководством Абвера был отдан приказ осенью 1942 г. сбрасывать с самолетов Люфтваффе составленные на грузинском языке листовки, следующего содержания:

«Грузины!

Уже в течение долгого времени в рядах Германской армии воюют против Советской России ваши братья – грузинские добровольцы.

Скоро придут они на Родину под грузинскими национальными знаменами, вместе с победоносными германскими войсками!

Мы ведем борьбу не против народов Кавказа, а за Ваше освобождение от рабства Советской России.

Мы несем Вам:!

Уничтожение рабства насильственно загнанного в колхозы крестьянства.

Свободную жизнь крестьян – на собственной свободной земле!

Право свободного рабочего быть полным хозяином всего приобретенного собственным трудом.
Свободную частную торговлю и производство.

Защиту Ваших обычаев и адатов.

Свободу вероисповедания.

Восстановление разрушенных церквей.

Грузинскую национальную школу.

Процветание национальной культуры.

Самоуправление на широкой основе.
[...]

«Грузины!

Не оказывайте сопротивления Вашим освободителям.

Не стреляйте в Ваших братьев.

Встречайте их достойно, с уважением, как подобает Вам, - по-грузински.

Заслуги тех, кто примет участие в борьбе против большевизма будут соответствующе оценены.

Германское командование»

4 сентября 1942 г., в 7 часов вечера, первая группа «Тамары-I» в полном составе вылетела в Грузию с аэродрома Саки. После трехчасового полета, добровольцы в униформе Вермахта стали высаживаться в Цхалтубском районе. Первым выпрыгнул С. Лилуашвили, за ним командир спецподразделения «Тамара-I» фельдфебель Э. Германн, радист А. Грюнайс, Д. Харисчирашвили, М. Кереселидзе и ефрейтор В. Фойерабенд. По свидетельству членов группы, ее командир Э. Германн был уверен, что на территории Грузии добровольцам придется действовать от одной до трех недель. По расчетам немецкого командования, именно столько времени требовалось соединениям Вермахта для вступления в республику .

5 сентября, так же около 7 часов, в Грузию была отправлена третья группа. В 10 часов, парашютисты были сброшены в Чиатурском районе.

Вероятно вследствие ошибки пилотов Люфтваффе, выброска групп была проведена неточно, в результате чего парашютисты были разбросаны на большом радиусе расстояния друг от друга.

Для того чтобы не допустить слишком большой разброс парашютистов, самолет «Юнкерс», на котором летели бойцы первой группы «Тамары-I», после выброски четырех парашютистов сделал в воздухе петлю, и, вернувшись на задний курс, сбросил последних трех человек, возможно так же привлекая тем самым внимание членов местного истребительного батальона . По свидетельству отца одного из добровольцев, - Георгия Кереселидзе, в 1942-45 гг. занимавшего должность начальника управления по делам кавказской эмиграции в Берлине, и, таким образом, вхожего в спецслужбы Третьего Рейха, - свою роль в разброске парашютистов на большом расстоянии сыграл факт ошибки пилота, сбросившего группу с высоты четырех километров .

Отрицательную роль сыграл так же тот факт, что грузинские добровольцы, судя по всему, прошли недостаточную, всего лишь недельную подготовку по парашютному делу. Не случайно в интервью, данном по прошествии многих лет после окончания войны одним из немногих оставшихся в живых коммандос, - М. Кереселидзе, - подчеркивалось, что личный состав спецподразделения крайне мало тренировался в прыжках с парашютами .

Почти сразу же добровольцы понесли потери. 8 сентября, спустя несколько дней после высадки отнюдь не оставшейся незамеченной органами районных отделов НКВД, членами истребительного батальона был обнаружен и убит в бою недалеко от с. Цхункури Цхалтубского района командир группы «Тамара-I» фельдфебель Э. Германн. 9 сентября, такая же участь постигла радиста первой группы А. Грюнайса, в задачи которого входило поддерживать связь не только с радиостанцией Абвера в Симферополе, но и с радистами всех остальных групп .

Гибель Э. Германна, ответственного за координацию действий всех групп «Тамары-I», нанесла тяжелейший удар по всему предприятию. Лишившись своего командира в самом начале операции, члены первой группы были вынуждены рассеявшись уходить от преследователей. 15 сентября был арестован последний член германского кадрового персонала первой группы, - подрывник-сапер В. Фойерабенд, в функции которого входило так же быть связником между группами, в случае выхода из строя или утери рации. Впоследствии, находясь на допросе у следователя НКВД, сам Фойерабенд откровенно отмечал, что причиной невыполнения им поставленного перед ним задания являлась утеря контакта с остальными членами группы, а так же грузового парашюта, содержавшего в себе взрывчатку. «При наличии взрывных веществ и моих товарищей, я обязательно сделал бы то, что мне было поручено начальством», - бесстрашно заявил немец .

Оставшимся четырем членам первой группы удалось успешно уйти от преследования и при помощи местного населения оторваться от противника.

В ответ на это, с целью запугать местное население и лишить парашютистов общественной поддержки, советы до предела усилили террор против мирных жителей Грузии.

13 сентября был подписал приказ об использовании драконовских мер в тех районах, где были сброшены десантники. Понимая, что с взятием целого ряда важных перевалов, общественная ситуация уходит из под ног местных коммунистов, руководство НКВД, с целью пресечения в зародыше возможности возникновения каких-либо организованных форм повстанческого движения, приказало расстреливать добровольцев непосредственно в местах их высадки. В специальном сообщении НКВД в связи с этим подчеркивалось, что «из числа арестованных по Грузии 35 парашютистов 32 человека нами публично расстреляны в районах их приземления. Так же будут расстреляны парашютисты, изъятые в других районах Кавказа» . Уже сам по себе факт того, что захваченных в плен парашютистов расстреливали в местах их высадки, однозначно указывает на то, что непосредственным объектом устрашения этих публичных казней было местное население. Тем более что германская разведка рассчитывая использовать родственные и иные связи добровольцев, как правило, сбрасывало их в районах, откуда были родом парашютисты . Таким образом местному населению однозначно давали понять, какая судьба ожидает людей, оказавших какую-либо помощь десантникам. Очевидно, советское командование было настолько не уверено в собственных возможностях по удержанию Грузии, что в данном случае, отказалось даже от классической схемы проведения радиоигр с германской разведкой, сделав ставку исключительно на террор против мирного населения.

Тем не менее, по свидетельству документов, и в подобной атмосфере всеобъемлющего террора, среди местного населения находилось достаточное количество людей, ценой риска для собственной жизни оказывающих всевозможную помощь добровольцам.

Примером этого, может служить история добровольцев «Тамары-I» М. Кереселидзе, Д. Харисчирашвили и С. Лилуашвили, в составе первой группы высадившимся в уже упомянутом нами с. Цхункури. Последним, по сведениям источников, удалось избежать встречи с истребительным батальоном НКВД. Поднявшись в горы Цхалтубского района, коммандос скрывались там в течение 11 дней. В это время им удалось установить и с дезертировавшими из РККА грузинами, скрывающимися в том же районе. Будучи уроженцами данных мест, бывшие красноармейцы охотно оказывали помощь добровольцам, снабжая их как продуктами, так и сведениями о лицах, к которым можно было обратиться за помощью.

После этого, спустившись вниз, коммандос установили связь с местными жителями, охотно оказавшими им помощь в деле предоставления убежища и снабжения продуктами питания. В течение месяца парашютисты получали пищу от бригадира колхоза с. Дзедзилети, Акакия Гиорхелидзе, который, видимо надеясь на то, что немцы в ближайшее время вступят в Грузию, оказывал им посильную помощь. Он же сообщил добровольцам о том, что на месте их высадки были убиты два немца-парашютиста, из чего те сразу же догадались, что убитыми могли быть лишь Э. Германн и А. Грюнайс, находящиеся в их группе.

В случае вступления Вермахта в Грузию, Гиорхелидзе, со своей стороны, обещал парашютистам через имеющихся у него надежных людей, сделать все от него зависящее для организации сил местной самообороны, предотвращения эвакуации населения, вывоза скота и продовольствия.

В середине октября С. Лилуашвили, видимо разуверившись в возможной победе немцев, решил добровольно сдаться советам. 15 октября парашютист, передав все имеющееся у него вооружение скрывавшимся в горах повстанцам, добровольно явился в сельсовет Мелаури Цхалтубского района, где и был немедленно арестован. Подвергнутый допросу на следующий день после ареста, С. Лилуашвили первоначально отрицал то, что встретился с кем-либо из парашютистов своей группы после приземления. Лишь спустя десять дней, подвергнутый пыткам во внутренней тюрьме НКВД, С. Лилуашвили, на допросе 26 октября признался, что до 14 числа того же месяца находился вместе с М. Кереселидзе и Д. Харисчирашвили, служив последним в качестве проводника. Тем не менее места нахождения добровольцев, С. Лилуашвили, несмотря на давление следователей, так и не сообщил .

До первых чисел ноября 1942 г. Кереселидзе и Харисчирашвили дважды меняя свое место пребывания, получали пищу от людей посланных Гиорхелидзе, - крестьянина Нестора Курашвили и его сына Григория. Будучи в свок время разорены насильственной коллективизацией, как отец, так и сын являлись искренними антикоммунистами, надеющимися на скорое поражение большевизма. «Дай Бог, чтобы поскорее пришли немцы», - заявил Н. Курашвили парашютитам при их первой же встрече. Крестьяне с готовностью снабжали парашютистов собранными ими сведениями, относительно дислокации постов истребительного батальона, после высадки десантников, спешно расставленных НКВД как по дороге, ведущей в с. Цхункури, так и вокруг с. Дзедзилети. Наряду с прочим, крестьяне информировали добровольцев, что в окрестностьях с. Цхункури, были взяты в плен два парашютиста. Речь, по-видимому, идет о В. Фойерабенде и Р. Майсурадзе, входящих в первую группу. Сообщив, что в поисках уцелевших парашютистов члены местного истребительного батальона приступили к операции по прочесыванию местности, в которой, задействованы даже поисковые собаки, Гиорхелидзе и Курашвили помогали парашютистам менять место укрытия, переведя их с горы «Угелтехили», в местность под названием «Удабно», а оттуда, - в лес «Гормагали». В двух первых из вышеназванных местностей, парашютисты скрывались около недели, а в лесу «Гормагали», - находились около трех недель. Вероятно, несмотря на предпринятые им попытки, Гиорхелидзе не удалось убедить своего родственника, проживающего в с. Окуре, приютить у себя на зиму добровольцев .

Из-за наступления осенних холодов, и, возможно, опасаясь привлечь к себе внимание, добровольцы были вынуждены покинуть «Гормагали». Спустившись вниз вдоль русла реки Цхенисцкали, парашютисты повстречали местного жителя, - крестьянина Кирилла Мушкудиани связавшего их со своим братом, - Георгием. В результате, добровольцы нашли убежище в семье их третьего брата, - жителя с. Опитара, Габриэла Мушкудиани. Если верить следственным материалам, последний охотно взял на себя роль связника с остальными членами «Тамары-I», действующими в Цагерском районе .

Много лет спустя, вспоминая о человеке давшем убежище добровольцам, М. Кереселидзе отмечал, что при встрече с людьми одетыми в германскую униформу, Г. Мушкудиани отнюдь не испугался. «Узнав то, что мы являемся грузинами, его лицо прояснилось. Он тотчас же пригласил нас в дом, и, узнав от нас об истинной цели нашего прибытия, охотно согласился предоставить нам убежище. Хотя это, вполне возможно, в годы войны могло стоить ему жизни. В качестве жилища, он решил выделить нам маленький сарай во дворе, в двадцати метрах от дома. Так же вызвался снабжать нас продовольствием. Этот крестьянин настолько хорошо содержал нас, что мы могли не беспокоясь дожидаться результата боев» .

Во второй половине декабря, надежды местных жителей, ожидавших вступление немцев в Грузию в качестве освободителей, сменились пессимизмом. Сталинградский фронт поглощал все ресурсы немцев, а германским войскам так и не удалось преодолеть Главный Кавказский хребет.

Надо полагать вследствие подобных настроений, кто-то из крестьян, возможно опасаясь мести НКВД в отношении всех жителей селения, сообщил чекистам место нахождение добровольцев. Впрочем, как впоследствии отмечал в своей автобиографии сам Кереселидзе, - единственный из возвратившихся на Запад после смерти Сталина добровольцев, - сотрудники карательных советских органов могли выйти на них и случайно, разыскивая скрывавшихся от призыва в Красную армию родственников Мушкудиани .

17 декабря 1942 г., в 9 часов утра сотрудниками НКВД была окружен сарайчик, где укрывались коммандос. Несмотря на безнадежное положение, десантники, отказавшись сдаться, оказали чекистам упорное сопротивление. В течение сорока минут окруженные парашютисты до последних сил отстреливались, забрасывая нападавших имеющимися у них гранатами. В результате ожесточенного боя, геройской смертью погиб один из добровольцев, - ефрейтор Д. Харисчирашвили. М. Кереселидзе, получив ранение в левую ногу, попал в плен живым .

Относительно больше повезло членам третьей группы, высадившейся 5 сентября в Ткибульском районе Грузии. Несмотря на повальные обыски и прочески леса, произведенные сотрудниками НКВД в районе сел Кацхи, Квацихе, Цирквали и Ргани, ни один из ушедших от преследования добровольцев так и не был арестован на месте . Однако коммандос остались без рации и значительной части вооружения, так как после приземления грузовой парашют ими так и не был найден .

Лишь неделю спустя, органам НКВД удалось арестовать подрывника третьей группы, - ефрейтора Г. Ципфа. Выпрыгнув предпоследним из самолета, Ципфу, к сожалению, не удалось нагнать своих товарищей, вероятно из-за погони НКВД вынужденных ускоренным темпом двигаться в сторону гор. Заплутав в неизвестной ему местности, бедняга, в конце концов, был схвачен карателями .

Так же трагически сложилась судьба другого добровольца, - грузина-эмигранта М. Бурдзглы, - выпрыгнувшего последним из самолета непосредственно после Ципфа. Как и Ципф, не найдя после высадки никого из членов своей группы, М. Бурдзгле, с помощью местных жителей, зачастую делившихся с ним последним куском хлеба, удалось более чем месяц скрываться от преследования властей. Осевший на территории Чиатурского района доброволец, был в конце концов арестован 18 октября 1942 г. в с. Чаловани .

Более длительное время удалось продержаться на свободе А. Кочакидзе, по его словам сброшенному в составе третьей группы в районе с. Мухури, в Ткибульском районе. Приземлившемуся незамеченным добровольцу удалось, спрятав парашют и прождав несколько дней в окрестностях села, выяснить место своего нахождения. Если верить документам НКВД, так и не встретив никого из своей подгруппы, Кочакидзе решил сперва отправиться к своим родственникам в с. Свири, но затем, видимо передумав, решил связаться с ними с помощью других лиц. В с. Тузи, парашютисту удалось установить связь с местным жителем Исмаилом Чапичадзе, который, узнав все о Кочакидзе, согласился помочь добровольцу, предоставив ему убежище и еду. В семье Чапичадзе, Кочакидзе успешно скрывался с 12 сентября по 10 декабря 1942 г. При этом члены семьи, помогали ему в установлении связей как со своими родственниками, так и с родственниками других добровольцев, входящих во вторую подгруппу «Тамары-I».

10 декабря покинув с. Тузи, А. Кочакидзе сумел проникнуть в г. Кутаиси к своим родным. 21 декабря, парашютист был арестован в доме своего брата, - Константина Кочакидзе. При задержании у Кочакидзе была обнаружена рация, пистолет системы «Парабеллум», и значительная сумма советских денег .

Несмотря на все старания следователей, на допросах проводимых в НКВД, ни М. Кереселидзе, ни А. Кочакидзе, так и не назвали ни места нахождения других членов своих групп, ни способы связи с ними. С целью запутать следы, арестованные добровольцы сообщали следствию явно неверные данные о районах высадки и действий различных групп «Тамары-I».

Остальным членам третьей группы, во главе с унтер-офицером Ф. Гельмрайхом, судя по всему удалось соединиться с избегшими ареста органами НКВД добровольцами второй группы в условленном месте вблизи Цагерского района.

При высадке 6 сентября 1942 г. на территории Ткибульского района Грузии, вторая группа «Тамары-I», возглавляемая унтер-офицером Ф. Бухгольцем, так же понесла существенные потери. Как и в предыдущих случаях, добровольцам пришлось как можно быстрее покинуть место своего приземления. Вследствие этого, некоторым из десантников не удалось во время присоединиться к уходящей в горы основной части парашютистов. Несмотря на то, что местные жители предупредили добровольцев о том, что представителям органов НКВД уже известно об имевшем месте десанте, в районе высадки группы, надеясь повстречать своих товарищей, остались бывший красноармеец Г. Ахвледиани и радист Э. Губер. 14 сентября, парашютисты были арестованы членами Ткибульского истребительного батальона, в районе с. Муцхвати.

В середине сентября был так же задержан подрывник-сапер третьей группы, - ефрейтор Г. Пеньковский .

Трагически сложилась судьба еще одного грузина-добровольца, - Г. Иванидзе, - уроженца Ахалцихского района Грузии. Если верить протоколам допросов, так и не встретив никого из числа своих товарищей после приземления, и, видимо, надеясь уйти за кордон через грузино-турецкую границу, Г. Иванидзе отправился в Ахалцихский район к своему брату, проживавшему в с. Мусхи. 19 октября уже серьезно больной Иванидзе, переплыв Куру в районе г. Рустави, из последних сил поднялся в с. Мусхи. Не желая заходить глубоко в село, Иванидзе, подойдя к стоящему на окраине дому своего двоюродного брата, - Я. Окромелидзе, - постучался в дверь.

На вопрос Окромелидзе; - «Кто там?», Иванидзе ответил: - «Я ваш родственник Гио, откройте ... Твой двоюродный брат по матери, - Гио».

В ответ, впавший в панику перед возможными репрессиями НКВД Окромелидзе, прокричал: - «Уходи отсюда, а то из-за тебя погибнет моя семья и я! - Двери тебе не открою!».

Теряющий силы Иванидзе обратился к своему родственнику с последней отчаянной просьбой: «Я очень мокрый, прошу, открой и прими на несколько минут, лишь бы немного высушиться, - затем уйду».

Дверь дома так и осталась закрытой… После этого, с целью хотя бы немного отдохнуть, Иванидзе, войдя вглубь села, спрятался в саманнике своего брата, - В. Иванидзе. Выслеженный одним из членов местного истребительного батальона, - неким Д. Окромелидзе, - Г. Иванидзе в тот же день был арестован .

Тем временем, ушедшие от преследования сотрудников НКВД военнослужащие второй и третьей групп «Тамары-I», поднявшись в горы Цагерского района, продолжали по мере сил выполнение задания.

20 сентября добровольцы в составе двух грузин и двух немцев, вели в Амбролаурском районе, в местности Ткморис-Тке, пропагандистскую деятельность среди местного населения, распространяя германские воззвания-листовки. К 27 сентября, коммандос покинули Амбролаурский район. Не исключено, что впоследствии, кто-либо из них смог пробиться через линию фронта к боевым порядкам германских войск .

Вследствие ошибки пилота Люфтваффе, тяжелейшие потери понесла так же и четвертая группа «Тамары-I». По плану германского командования, ареалом ее действий должны были стать горные районы Мингрелии, Сванетии и Абхазии. Наряду с прочим, командование Абвера поставило перед добровольцами задачу осуществления взрыва железнодорожного моста около станции г. Очамчири. Проведение диверсий на железной дороге, имело важнейшее значение для германского командования, так как к началу сентября Вермахт приступил к осуществлению военной операции по взятию Новороссийска. В случае перебоев в функционировании железнодорожной линии Поти – Новороссийск, советам было бы трудно вовремя перебрасывать под Туапсе подкрепления с Южного Кавказа. Движение советских эшелонов с людьми и техникой по железной дороге на этом участке должно было тщательно фиксироваться. Информация об этом, - немедленно передаваться по рации радиостанции Абвера в Симферополе.

Кроме того, в момент прорыва германских войск в Закавказье, диверсанты должны были, совершив нападение на охрану войск НКВД, освободить из плена работающих на Ткварчельских шахтах германских военнопленных, а на завершающем этапе, - с помощью местных повстанцев поднять общее восстание против советских оккупантов .

Местом высадки десанта должно было стать местечко Охачкуэ на правом реки Ингури, в Гальском районе Абхазии, где на горных вершинах имелись ровные площадки, подходящие для приземления парашютистов. После приземления часть группы должна была, поднявшись вверх по течению реки Ингури, связаться с действующими в Местийском районе повстанцами, с целью проведения диверсий на дорогах ведущих к перевалам Главного Кавказского хребта.

К сожалению, еще в августе 1942 г. Охачкуэ, в то время уже используемая Абвером для высадки диверсантов, привлекла внимание органов НКВД, в результате чего было принято решение о ведении воздушного наблюдения в этом районе силами членов местного истребительного батальона .

6 сентября 1942 г. четвертая группа взвода «Тамара-I», приблизительно в 7 часов вечера вылетела с аэродрома г. Саки. Пролетая над Сухуми, самолет подвергся обстрелу советских зенитных батарей. После трехчасового полета, добровольцы были сброшены в районе их действий. «Выбросив вещевой парашют, первым с самолета прыгнул Егер, а за ним: Миротадзе, Комианки, я, Циммерманн, Канкава, и последним, - Тухарели». - Вспоминал один из парашютистов, - Ш. Маглакелидзе .

Как и в случаях с большинством других групп спецподразделения, место высадки было выбрано не вполне удачно. Хотя, как уже отмечалось, в Гальском и Цаленджихском районах на горных вершинах были расположены ровные площадки, удобные для приземления добровольцев, местность выбранная командованием Абвера для сброса парашютистов имела один существенный минус: – глубоководную реку Ингури, - отделяющую Гальский район от Цаленджихского и Зугдидского. Охачкуэ, которое планировалось использовать в качестве места высадки десанта, находится в Гальском районе Абхазии, чуть ли не примыкая к левой стороне Ингури. В результате, поскольку радиус разброса парашютистов был достаточно широк, почти все добровольцы-грузины приземлилось на правой стороне Ингури, в окрестностях сел Джвари и Худони Цаленджихского района. На левой стороне Ингури, в горах Охачкуэ, а так же в окрестностях с. Чале приземлились выпрыгнувший первым командир группы Ф. Егер, унтер-офицер Э. Комианки, подрывник-сапер Э. Циммерманн и, возможно, эмигрант Гр. Миротадзе. Как и в случае с первой группой, утеря связи с командиром и германским кадровым персоналом имела непоправимые последствия для хода спецоперации. По приказу командования Абвера, после высадки во вражеском тылу, добровольцы должны были найдя Егера получить от него дальнейшие указания по поводу дальнейших действий .

Уже на следующий день после высадки парашютистов, об этом было известно местным органам НКВД, бросившим на поиски добровольцев местный истребительный батальон. 10 сентября, в 10 часов утра, в селении Джварзени Цаленджихского района был окружен и убит в перестрелке один из добровольцев, фамилия которого осталась неизвестной, так как парашютист не имел при себе документов. Впрочем, это убийство, стоило жизни по крайне мере одному из наиболее ретивых членов истребительного батальона, в свою очередь застреленному десантником . Можно лишь догадываться, что парашютистом, отказавшимся сдаться и отстреливавшимся до конца, был один из добровольцев четвертой группы, - Г. Тухарели, - выпрыгнувший из самолета последним.

Не удалось соединиться друг с другом и прочим военнослужащим группы, что, в свою очередь, обрекло операцию на неудачу и сыграло трагическую роль в дальнейшей судьбе добровольцев.

Высадившийся в горах Цаленджихского района напротив с. Джвари Ш. Маглакелидзе, в течение ряда дней безуспешно искал своих товарищей. Надеясь, что в соответствии с запланированными операциями, германские войска в течение двух недель вступят в Грузию, парашютист, разделив свой сухой паек на 15 дней, продолжал оставаться недалеко от места приземления. 19 сентября, когда все продукты у него иссякли, доброволец решил, тайно перебравшись в г. Зугдиди, спрятаться у своих родных.

Утром 21 сентября, в результате операции, в которой наряду с членами истребительного батальона были задействованы так же подразделения войск НКВД, Ш. Маглакелидзе был арестован на границе Джварского и Чалийского сельсоветов.

Более длительное время удалось скрываться на территории Джвари другому эмигранту, - А. Канкава. 28 октября Канкава, попытавшийся незаметно пробраться в свое родное село Сергиети, был арестован патрулем истребительного батальона.

Следует впрочем отметить, что присутствие парашютистов в Цаленджихском, Зугдидском и Гальском районах, несомненно известное местному населению, оказало на него значительное воздействие, несмотря на все ужасы коммунистического террора.

Не случайно в докладной записке от 10 октября 1942 г., составленной одним из партийных функционеров, специально посланным для контроля ситуации в Цаленджихский, Хобский, Зугдидский и Гальский районы Грузии, тревожно подчеркивалось:

«За последнее время (имеется в виду отрезок времени от 14 сентября по 12 октября 1942 г., - Г. М.) участились случаи симуляции среди военнообязанных и призывников. Так, например по Гальскому району 9 человек из призывников и 27 человек из военнообязанных искалечили себя, вызвав искусственное нагноение ног от уколов. Аналогичные случаи имеются и в Зугдидском районе. [...]

По Зугдидскому и Гальскому районам военнообязанные и призывники прибегающие к подобным методам уклонения от мобилизации помещаются в изолированных лечебницах с специальным врачебным надзором, с запрещением передачи и посещения родственников и после излечения оттуда же немедленно направляются в армию».

Там же сообщается, что всего за отчетный период, в Цаленджихском районе, «примирено 36 человек из коих 4 дезертира и 32 уклонившихся от мобилизации в Красную армию. [...]

По Гальскому району из дезертиров изъято и направлено в армию 20 человек. Арестовано и осуждено 6 человек укрывателей парашютистов-диверсантов».

Как свидетельствует документ, приближение фронта и перспектива вступления Вермахта в Грузию, первыми предвестниками чему являлись сбрасываемые на парашютах добровольцы, в определенной степени привела и к деморализации частей Красной армии, расквартированных в Западной Грузии:

«Среди некоторой части бойцов, командиров и политработников Зугдидского гарнизона участились случаи пьянки, дебоширства и хулиганства, граничащие выстрелами из пистолетов и автоматов и приводящих к ранениям людей. Имеются случаи мародерства, отбирают и крадут у населения продовольствия и других предметов» (так в тексте, - Г. М.) .

Более конкретные сведения по данному вопросу, содержаться в ранее уже упоминавшейся нами записке, составленной 2 октября 1942 г. начальником политуправления Закавказского фронта, полковым комиссаром Хромовым.

В частности, в документе подчеркивается, что «в районах дороги, идущей к перевалу Зугдиди-Местиа, самолетами противника ежедневно выбрасываться парашютисты местной национальности.

В районе Джвари нашими подразделениями было подобрано до 100 парашютов, убито 7 и захвачен один парашютист».

Далее, перейдя к ситуации сложившейся в Местийском районе, автор документа подчеркивает: «В с. Бечо проживает много кулацких элементов, в свое время сосланных сюда из разных районов СССР. Национальный состав их разный, но все они настроены против советской власти. Большую антисоветскую агитацию они ведут среди населения окрестных сел. В результате этого участились случаи, когда с гор, по проходящим воинским автомашинам, спускаются камни. В этом районе нередки случаи, когда вражеские элементы пытаются склонить к дезертирству военнослужащих, или купить у них оружие, предлагая за винтовку 5000 рублей и за один боевой патрон 75 рублей.

С бандитами ведут борьбу, главным образом, воинские части и подразделения. Кроме того, местными органами власти для этой же цели были организованы истребительные отряды из местного населения. Вооружением они обеспечены полностью, но результатов их действий пока не видно» . – Недовольно отмечает Хромов в конце документа.

Таким образом с объективной точки зрения, перебрасывая четвертую группу «Тамары-I» в данные районы, командование Абвера имело вполне реальные основания надеяться на успех. Как свидетельствуют выдержки из вышеуказанных документов, значительное количество жителей Мингрелии, Сванетии и Абхазии, было явно настроено не в пользу советов. Они либо проявляли сознательную пассивность в борьбе против высадившихся в их районах парашютистов, либо сами были активно вовлечены в повстанческую деятельность. В случае прорыва Вермахта на Южный Кавказ и создания для этого подходящих условий, доведенное до крайности местное население вполне было способно поднять восстание против большевиков.

Несмотря на понесенные потери, представители германского персонала четвертой группы, по мере возможностей пытались продолжить выполнение задания.

Лишь 22 октября 1942 г., в районе Бедийского сельсовета Очамчирского района был арестован радист, ефрейтор Э. Комианки. При аресте у Комианки, наряду с прочими вещами был найден исправный радиопередатчик. Принимая во внимание место ареста, находящееся недалеко от железной дороги, следует полагать, что радисту, возможно, удалось передать в Симферополь информацию об идущих на фронт советских эшелонах .

Вероятно более правдоподобно для следователей НКВД, звучал допрос подрывника-сапера четвертой группы, рядового Вермахта Э. Циммерманна, задержанного 18 сентября неподалеку от с. Отап, в том же Очамчирском районе. Приземлившись в с. Чале, он, как и некоторые другие члены его группы, были обнаружены и обстреляны членами истребительного батальона НКВД. Уходя от преследования, парашютисты рассредоточились по разным направлениям. Сам Циммерманн двинулся на северо-запад, где надеялся, ориентируясь по карте достичь перевалов, к тому времени занятых германскими горно-стрелковыми войсками. В течение месяца после своего ареста Циммерманн, пытаясь спасти своих товарищей-грузин, сообщал следствию неверные данные о том, что был сброшен в район с. Чале в составе группы, состоящей исключительно из пяти немцев.

Лишь 16 октября, под давлением улик, собранных к тому времени следователями, Циммерманн был вынужден признаться, что принадлежал к четвертой группе «Тамары-I», в которую входили и грузины-эмигранты .

Подавляющее большинство арестованных НКВД добровольцев вело себя на допросах достойно, отказываясь сообщить следствию явки, средства связи и контакты, которыми они, безусловно, должны были располагать на территории Грузии. На вопросы следователей, стандартными ответами почти всех добровольцев было то, что конкретным планом действий, связями и явками в Грузии обладали лишь немцы, - командиры соответствующих групп, - ни один из которых не был захвачен живым.

Даже перспектива расстрела и смерти, неминуемо нависшая над ними, не смогла поколебать их решимость.

Лишь двое эмигрантов, в конце концов дрогнув под нечеловеческими пытками, сообщили следствию информацию о лицах, на помощь которых рассчитывали после своей переброски в Грузию. В результате пыток, во внутренней тюрьме МГБ ГССР скончались ефрейтор первой группы «Тамары-I», немец В. Фойерабенд, грузин-эмигрант Г. Иванидзе и крестьянин Г. Мушкудиани, приютивший у себя поздней осенью 1942 г. М. Кереселидзе и Д. Харисчирашвили.

По свидетельству справки НКВД от 10 июня 1943 г., 14 остальных добровольцев «Тамары-I», имена которых не приводятся, отказавшись сдаться, погибли в боях с преследовавшими их карателями . Таким образом, наряду с оставшимися эмигрантами-грузинами, ни один из германских командиров четырех групп взвода особого назначения не сдался живым врагу.

Двое из добровольцев, не будучи к тому времени ни убитыми, ни арестованными, - числились в розыске. Может быть хотя бы этим людям, удалось осенью 1942 г. пробиться к позициям германских войск на Северном Кавказе.

Со второй половины 1943 г., после долгих месяцев истязаний, в лучшем духе сталинского правосудия начали выноситься приговоры.

Добровольцы-эмигранты Ш. Маглакелидзе и М. Бурдзгла, а так же их германские товарищи: Э. Губер, Г. Ципф, Г. Пеньковский и Э. Комианки были приговорены к расстрелу. К 25 годам исправительно-трудовых лагерей был приговорен М. Кереселидзе. К 20 годам ИТЛ, - А. Канкава и А. Кочакидзе. Бывшие красноармейцы С. Лилуашвили и Г. Ахвледиани, а так же помогавшие парашютистам А. Гиорхелидзе, Н. Курашвили и Г. Мушкудиани (родной брат погибшего в тюрьме Г. Мушкудиани), были приговорены к 10 годам исправительно-трудовых лагерей, с конфискацией всего принадлежащего им имущества и поражением в правах сроком на 5 лет. К этому же сроку, с поражением в правах на 3 года, была приговорена жена покойного Г. Мушкудиани, М. Мушкудиани-Киртадзе, готовившая пищу для добровольцев, сын Н. Курашвили Г. Курашвили, и даже квартирант Габриэла Мушкудиани, В. Курашвили. Последний обвинялся в недоносительстве, будучи в курсе пребывания в семье Мушкудиани парашютистов .

Причиной повлекшей за собой подобный исход спецоперации, безусловно являлось не отсутствие поддержки добровольцев со стороны населения. Как мы видели, многие крестьяне оказывали помощь парашютистам даже в тяжелейших условиях коммунистического террора. Все решила военная катастрофа Вермахта под Сталинградом, повлекшая за собой провал планов немцев по вступлению в Грузию. Вероятно и сами добровольцы, не желая ставить под удар местное население, до входа германских войск в Грузию решили в целом воздержаться от прямых призывов к восстанию. Их усилия в основном ограничивались сбором разведывательной информации и ведением прогерманской пропаганды.

К тому же, в отличие от парашютистов сброшенных на Северном Кавказе, добровольцам «Тамары-I» было почти невозможно пробиться к германским боевым порядкам через перевалы Главного Кавказского хребта.

Если большинство территории Северного Кавказа осенью 1942 г. было освобождено германскими войсками, Грузия, являясь в то время основным тылом и базой Закавказского фронта, была буквально нашпигована советскими войсками. В отличие от чеченцев, до сих пор проявляющих беспримерное мужество и упорство в борьбе против Кремля, население Грузии в период Второй мировой войны было крайне забито, обескровлено репрессиями 1937 г. и терроризировано сталинским режимом.

Однако именно в силу этих причин, мы должны с благодарностью помнить людей, ценой собственной жизни пытавшихся бороться за независимость Грузии в один из самых тяжелых и трагических периодов ее истории.

В заключение хочется привести слова одного из немногих оставшихся в живых членов взвода особого назначения «Тамара-I», отмечавшего полвека спустя после окончания Второй мировой войны, что имена добровольцев, навсегда вошли в список имен патриотов отдавших жизнь за дело свободы Грузии.

Будущим поколениям следует знать, что как только пробил набат независимости, эмиграция не остановилась перед необходимостью принесения величайших жертв, во имя свободы и счастья порабощенного Отечества .

Вечная память героям-добровольцам и их германским товарищам, павшим во имя свободы и независимости Грузии и Кавказа!

2) Группа особого назначения «Тамара-II»

Как и личный состав взвода особого назначения «Тамара-I», военнослужащие группы «Тамара-II», в основном были набраны из числа эмигрантов-грузин, проживающих во Франции и Польше.

В сотрудничестве с руководителем Грузинского бюро в Париже М. Кедиа, руководство Абвера приступило к формированию «Тамары-II» сразу же после начала боевых действий на Восточном фронте.

Сформированное на уровне роты спецподразделение, находящееся, как уже отмечалось, под командованием обер-лейтенанта Краммера, включало в себя основной национальный кадр грузинских разведывательно-диверсионных подразделений Абвера.

Согласно приказу командования Абвера, количество грузинских военнослужащих «Тамары-II» было ограничено 80 добровольцами. Тем не менее, число записавшихся в спецподразделение эмигрантов-грузин значительно превышало эту цифру. Причиной этого являлся взлет патриотизма, охвативший грузинскую эмиграцию после начала германо-советской войны.

Местом формирования группы являлась Вена. Там же грузинский личный состав, в количестве около 130 человек, получил обмундирование . Помимо эмигрантов, в роту входило около 30 человек германского кадрового персонала, в основном состоящего из опытных бойцов полка особого назначения «Бранденбург-800» .

К сентябрю военнослужащие «Тамары-II» были переброшены в г. Будапешт, в Румынию, где, получив оружие и разместившись в казармах за пределами города, приступили к изучению разведывательно-диверсионного и взрывного дела, хождения с компасом по азимуту, а так же к усиленной стрелковой подготовке.

С целью соблюдения конспирации, не владеющим немецким языком эмигрантам были выданы солдатские книжки, в которых фамилии их владельцев были изменены. Всем грузинам были присвоены фамилии этнических немцев-эльзасцев, с сохранением первой буквы настоящей фамилии. Таким образом, беседуя между собой по-французски, добровольцы «Тамары-II» могли с успехом скрывать от советских агентов свою национальность.

После этого группа была направлена в предгорье Карпат, в с. Одобешти, под г. Фокшаны. Там, в условиях приближенных к кавказским, спецподразделение продолжило курс усиленного обучения.

Наряду с прочим, тренировки в горных условиях, требующие от добровольцев максимального напряжения физических сил, служили своего рода экзаменом, с целью проведения необходимого отсева. После проведения учебного марш-броска от Фокшан через Карпатские горы до г. Брашов, несколько десяток не выдерживавших физической нагрузки эмигрантов были либо распущены по домам, либо, по их просьбе, зачислены на нестроевые должности в другие части германской армии.

В связи с этим следует заметить, что так как абсолютное большинство эмигрантов записалось в группу «Тамара-II» исходя из патриотических побуждений, среди них были люди весьма преклонного возраста. Например, неофициальным командиром грузинского персонала, был бывший полковник армии независимой Грузии, Солико Залдастанишвили, служивший в подразделении в звании рядового, которому, к этому времени, было около 60-ти лет. Впоследствии, при посещении лагерей для советских военнопленных, Залдастанишвили заболел сыпным тифом и скончался от этой болезни зимой 1941/42 гг .

Наряду с этим, другой причиной проведенного отсева, вполне могли быть и сугубо политические соображения. Как свидетельствует Гиви Габлиани, еще осенью 1941 г., Залдастанишвили предложил немцам забросить в Грузию часть добровольцев морским путем, высадив на ее побережье десант с оперирующих в Черном море германских подводных лодок.

При этом реальной целью планируемого предприятия, по замыслу эмигрантов должна была стать установка связи не только с имеющимся в стране антибольшевистским подпольем, но и с некоторыми высокопоставленными коммунистами. Последним, в случае приближения германских войск вплотную к грузинской границе, в обмен за гарантии личной безопасности было предложено объявить независимость Грузии еще до вступления Вермахта на Южный Кавказ. Таким образом, созданное параллельно с этим временное правительство Грузии, должно было поставить власти Рейха перед «свершившимся фактом», в надежде, что стремясь избежать нежелательных последствий, Берлин будет вынужден признать независимость страны.

Вероятно, эти замыслы стали известны и германской контрразведке, которая, опасаясь повторения в Грузии тех событий, которые уже имели место на Украине летом 1941 г., приняла меры для удаления наиболее нежелательных с этой точки зрения эмигрантов из спецподразделения «Тамара-II».

Командир «Тамары-II», обер-лейтенант Краммер, получил секретный приказ, с приложенным к нему довольно обширным списком добровольцев. Последних, в соответствии с полученным приказом, предписывалось использовать в наиболее рискованных разведывательно-диверсионных операциях.

Будучи противником такого подхода, обер-лейтенант Краммер поделился этой информацией с некоторыми из добровольцев. На вопрос пораженных грузин: - «В чем же мы провинились?», командир роты спецназначения откровенно ответил: - «Наш Фюрер не любит патриотов других стран».

Так как время получения данного приказа хронологически совпадает с проведенным отсевом, более чем вероятно, что, не желая посылать часть своих подчиненных на верную гибель, обер-лейтенант Краммер воспользовался этим случаем для удаления их из рядов своего спецподразделения .

С целью пополнения рядов роты, члены группы принимали активное участие в вербовке добровольцев-грузин, находящихся в близлежащих лагерях советских военнопленных. Часть из них, была в дальнейшем зачислена и в другие подразделения Абвера .

С зимы 1941/42 гг., отдельные подразделения группы приняли участие в боевых действиях на Восточном фронте.

В декабре 1941 г., около двадцати входящих в группу «Тамара-II» добровольцев-эмигрантов было направлено в Крым, в г. Симферополь, для зачисления в дислоцированную в окрестностях города 6-ю роту второго батальона полка особого назначения «Бранденбург-800».

Руководство Абвера планировало использовать грузинских добровольцев для высадки в тылу советских войск в Севастополе, где к этому времени, находилось в окружении большое количество красноармейцев-грузин.

Данному плану, однако, не суждено было осуществиться. В январе 1942 г. Красная армия провела несколько морских десантных операций на территории Крыма. В результате этого весь личный состав 6-й роты «бранденбуржцев», включая добровольцев-грузин, был задействован в операциях по борьбе с высадившимися на крымском побережье советскими частями.

В ходе кровопролитных боев в Евпатории, германским войскам удалось разгромить противника. В этих боях геройский погиб один из грузинских добровольцев, - д-р Георгий Чачиашвили.

После подавления десанта, члены группы «Тамара-II» в течение месяца несли охрану морского побережья в районе г. Евпатория.

Март и апрель добровольцы пробыли в Симферополе, а затем, в составе 6-й роты второго батальона полка «Бранденбург-800», были направлены на Керченский фронт в с. Субаш, в район Старого Крыма .

В конце июня 1942 г., как свидетельствует журнал боевых действий разведывательно-диверсионных подразделений Абвера, перед истребительной ротой береговой охраны полка «Бранденбург-800» была поставлена задача, перерезать линии снабжения РККА в районе Керчи, на Таманском полуострове .

В начале августа, после выполнения поставленных перед ними боевых задач, добровольцы осуществляли вербовку грузин-красноармейцев, в лагере военнопленных под Феодосией.

В том же месяце члены группы, включая 120 завербованных ими кавказцев, в составе 6-й роты «бранденбуржцев» выехали на отдых и пополнение в Вену, а оттуда, - с согласившимися служить в Вермахте военнопленными, - были направлены в Германию, в окрестности г. Бранденбурга.

В течение последующих двух месяцев, добровольцы, под инструктажем военнослужащих «Тамары-II», проходили интенсивный курс разведывательно-диверсионного дела.

Осенью 1942 г. добровольцы вместе с инструкторами были направлены на Кавказский фронт, в район Моздока. Там прошедшие обучение грузины были включены в 8-ю роту второго батальона «бранденбуржцев», задействованного в разведывательно-диверсионных операциях. .

Приоритетное внимание уделялось захвату стратегических военных и промышленных объектов, взятие которых до их разрушения отступающими частями Красной армии имело огромное значение для наступательных операций Вермахта на Кавказе.

В августе 1942 г. одна из диверсионных групп, переодетая в форму советских военнослужащих, взорвала мост в районе Минеральных Вод, помешав отходу дезорганизованных частей Красной армии. Другая, – захватила мост в районе Пятигорска и удерживала его до подхода германских танков. Третья, - проникнув в Майкоп и создав на дороге пробку, внесла дезорганизацию в ряды отходящих советских частей .

В упомянутых операциях, наряду с другими кавказцами эффективно проявили себя и грузинские солдаты «Бранденбурга».

Например, за боевые заслуги при проведении спецоперации по захвату моста в районе Пятигорска, один из добровольцев, - Г. Надараиа, - был награжден Железным Крестом II степени. Он же, - после гибели во время разведывательно-диверсионной операции по захвату разведпункта советского батальона, - был посмертно награжден Железным Крестом I класса .

Возвращаясь к истории «Тамары-II» остается добавить, что к началу 1942 г. группа, в результате включения в ее состав военнопленных-грузин, начитывала в своих рядах около 130 человек

Весной того же года, военнослужащие группы «Тамара-II» были влиты в формируемое под эгидой Абвера кавказское соединение особого назначения «Бергманн», так же предназначавшееся для проведения разведывательно-диверсионных операций на Кавказе .