| ← Сентябрь 2015 → | ||||||
|
30
|
||||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://snob.ru/
Открыта:
20-05-2015
Статистика
-1 за неделю
В Таджикистане заявили о ликвидации мятежного замминистра обороны
|
В Таджикистане заявили о ликвидации мятежного замминистра обороны 2015-09-11 19:09 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) Официальные власти пока не подтверждают эту информацию. Источники агентства в силовых структурах заявили, что она не соответствует действительности. Днем ранее министерство внутренних дел Таджикистана сообщило о задержании 18 предполагаемых сторонников Назарзоды. По сообщениям властей, 4 сентября на милицию в Душанбе и Вахдате напали мятежники, сторонники Назарзоды. В результате нападения погибли восемь силовиков и были убиты девять нападавших. Позже Назарзода заявил о своей невиновности и обвинил власти в провокации против него и его сторонников, поскольку они являлись бывшими бойцами Объединенной таджикской оппозиции. Предполагаемого организатора покушения на Кашина выпустили на свободу 2015-09-11 18:05 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) Решение об изменении меры пресечения с ареста на подписку о невыезде было принято на основании того, что «в настоящее время основные следственные действия по настоящему уголовному делу произведены и основания для избранной <…> меры пресечения в виде заключения под стражу изменились». При этом пока Горбунов все еще находится в здании следственного изолятора, уточнилв твиттере журналист Кирилл Руков, сославшись на работников изолятора. Источник радиостанции «Русская служба новостей» в правоохранительных органах также заявил, что Горбунов все еще остается в СИЗО номер пять по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.
Ранее стало известно, что от дела о похищении Горбунова и от дела о незаконном хранении им оружия отстранили следователя Алексея Сердюкова. Вместо него делом занялся Соцков. Сердюкову удалось получить показания подчиненных Горбунова о местоположении склада с оружием топ-менеджера и о его заказе покушения на журналиста Олега Кашина в 2010 году. Олега Кашина избили в Москве в ноябре 2010 года. Официально обвиняемыми по делу проходят охранники «Заслона» Данила Веселов, Михаил Кавтаскин и Вячеслав Борисов. Нападение квалифицируется как покушение на убийство. «Заслоном» управляет фирма «Проминвест», генеральным директором которой является Горбунов. Управляет «Проминвестом» госкорпорация «Ростех». Ранее сообщалось, что 60процентов «Заслона» принадлежат «Ростеху», а40процентов— структурам отца губернатора Псковской области Андрея Турчака. Вматериалах дела Кашина говорится, что покушение нажурналиста Горбунов задумал втот день, когда тот оскорбил всвоем блоге Турчака. Дорогая нефть и война цивилизаций. Что стало с миром после 11 сентября 2015-09-11 17:46  Александр Петров, историк-американист, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН: Однажды канадцы выпустили на лед своих хоккеистов без шлемов, мол, они настолько профессиональны, что защита им не нужна — вот так и американцы не предъявляли к пассажирам жестких требований безопасности для перелетов. Американцы — очень подвижная нация: перелеты между штатами были как такси, а меры безопасности были очень слабыми. 11 сентября 2001 года я был в Штатах в научной командировке. Наша группа жила в центре Вашингтона буквально в паре минут от Белого дома, мы видели трагедию своими глазами. После теракта Соединенные Штаты, которые были самой открытой страной мира, мгновенно превратились в изолированную державу. Америка ввела наиболее суровье правила посадки на самолет, закрыла небо, установила жесткие правила прохода в административные здания. Практически везде установили рамки металлодетектеров. У мемориала Линкольна несколько дней собирались толпы, чтобы выразить поддержку правительству: вся нация объединилась, хотя раньше у всех были разные точки зрения на организацию системы безопасности. На десятую годовщину теракта по всей Америке, от университетов до правительственных учреждений, проходили дискуссии, как трагедия американцев изменила мир. Было выделено несколько трендов. Появилось более четкое разделение на западные и «иные» цивилизации, как писал Хантингтон, мусульманство и христианство. Появились «мы» и «они»: «мы» — это демократия и страны, которые ее разделяют. «Они» — все те, кто не поддерживает идеи демократии. И против «них» необходимо принимать жесткие меры. Произошло понимание, что существует единый фронт борьбы. Наш президент один из первых выразил сочувствие и предложил помощь Штатам. И консолидация в борьбе с терроризмом действительно привела к результатам. А как только наши отношения ухудшились, в мире вновь начали появляться очаги терроризма. И, на мой взгляд, ключом к предотвращению подобных трагедий в будущем могут стать именно российско-американские отношения и наше геостратегическое сотрудничество. Татьяна Ратклифф, стратегический менеджер Hewlett-Packard, Калифорния: В первое время после 11 сентября были очень яркие вспышки патриотизма, флаги везде, на годовщины выставляли свечи на улицах. Буш в полуспортивной одежде гарцевал по палубам авианосцев, что твой Путин.Но это всё прошло. А то, что осталось, сегодня не так заметно в повседневной жизни. Квест по прохождению контроля в аэропортах вышел на новый уровень сложности. В самолетах перестали давать железные ножи.А потом и бесплатную еду, хотя Бен Ладен здесь, пожалуй, ни при чем. Приняли акт «Патриот», дающий государству дополнительные полномочия слежения за частной жизнью граждан, а по мнению активистов — ущемляющий свободы американцев. В быту это ущемление ощущается слабо, но вот NSA, возможно, читает нашу почту. Наверное, без 9/11 не было бы вторжения в Ирак и Афганистан со всеми вытекающими последствиями.Американское общество не было бы настолько уставшим от политиков и того, что в СССР называлось «интернациональным долгом». А еще без дорогой нефти и угрозы безопасности из стран Ближнего Востока не получили бы развитие альтернативные источники энергии. А теперь на моей улице едва не каждая вторая крыша поблескивает солнечными батареями Дмитрий Орешкин, политолог: Благодаря теракту 11 сентября была переоценена концепция американской внешней политики. США приняли решение заранее искать очаги терроризма и уничтожать их. Они находились в ту пору в Афганистане, Ираке и Ливии. Поэтому американцы и ввели войска на территории Афганистана, которые по факту контролировались Аль-Каидой. Поэтому вошли в Ирак, где Саддам Хуссейн давал приют террористическим структурам. И Ливия попала под раздачу. Теракт в Локерби был делом Великобритании, но после 11 сентября это стало делом и США тоже. Америка стала уделять больше внимания идеологической обработке исламской части мира, чтобы вовлечь его лидеров в американскую систему ценностей — или уничтожить. США признают и уважают право любого исповедовать любую религию и любые ценности до тех пор, пока эта религия или эти ценности не наносит ущерба носителям других систем ценностей. Это, с точки зрения США, и всего цивилизованного человечества вполне рациональный подход. Есть ислам мирный — исповедуй на здоровье, но не выступай с агрессией против других. Но если Америка признает право ислама на существование, то исламисты отказывают ей в таком праве. С их точки зрения христианский мир угнетает исламский. И поэтому терроризм, с точки зрения исламистов, это благое, оправданное Богом дело. Те же, кто с терроризмом борется, не позволяют «добрым» исламистам воплощать на практике свои представления о прекрасном будущем, в котором США и западной цивилизации не существует вовсе. Варвары считают, что они несут миру счастье и этого вполне достаточно, чтобы взрывать тех, кто им мешает. Надежда Шведова, руководитель центра социально-политических исследований Института США и Канады РАН: 11 сентября 2001 года было разрушено чувство безопасности, которое всегда было свойственно жителям Соединенных Штатов и не подвергалось сомнению. Правительство стало инициировать мероприятия по усилению безопасности в стране и это привело к горячим спорам, которые не утихают до сих пор: что важнее, соблюдения прав и свобод человека или их ущемление ради безопасности? Борьба с терроризмом стала определяющим внешнеполитическим фактором. А для сложных российско-американских отношений она стала пространством, в котором возможно конструктивное сотрудничество. Галина Галкина, журналист, Калифорния: Сегодня я лечу в Майами, где у меня живут родные и близкие. Я надеюсь на скорую встречу с ними и на то, что жизнь будет продолжаться. После каждой посадки я аплодирую пилотам — это стало традицией после террористических актов 11 сентября 2001 года. У меня появился страх перед полетами. И как меня не убеждали, что риск попасть в автомобильную аварию гораздо больше, а теракты могут произойти в любом месте, этот страх все равно остался. Лидера «Русских» Демушкина арестовали на 15 суток 2015-09-11 17:23 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) «Тотже суд, таже самая судья Чубарова вынесла мне теже 15суток опять закакие-то картинки. Это спланированная акция, чтобы помешать мне участвовать взаседании Мосгорсуда позапрету ЭПО „Русские“ 15сентября»,— сказал Демушкин. Смарта 2015 года это задержание стало десятым посчету для националиста. Утром 11сентября полицейские задержали Демушкина вотделении полиции Братеево, куда онявился поповестке. Полицейские вменили ему статью 20.3 Кодекса обадминистративных правонарушениях (публичное демонстрирование запрещенной атрибутики) из-за публикации всоциальной сети «ВКонтакте» фотографий смитингов прошлых лет, где Демушкин стоит нафоне символики запрещенных организаций. Вначале августа Нагатинский суд арестовал Демушкина на15суток закадр изфильм ужасов про зомби-нацистов, который онопубликовал насвоей странице «ВКонтакте». Лариса Гладкова: Выставка «Микеланджело. Сотворение мира» поднимает зрителя на двадцатиметровую высоту 2015-09-11 17:15 dear.editor@snob.ru (Юлия Гусарова)  Специально для тех, кто не смог разглядеть все детали росписи Сикстинской капеллы или еще не доехал до Ватикана, в Центре дизайна ARTPLAY открылась мультимедийная выставка «Микеланджело. Сотворение мира» — зрелищный аттракцион с анимированными картинами в духе проектов «Ван Гог. Ожившие полотна» и «От Моне до Сезанна». Экспозиция состоит из двух частей. В аванзале собраны архитектурные чертежи и эскизы Микеланджело, точные копии его рабочих инструментов и даже строительные леса, подобные тем, на которых он расписывал плафон Сикстинской капеллы — их собрали по найденной схеме, которую он сам нарисовал. Здесь есть и копии фрагментов скульптур, которые до сих пор рисуют на занятиях студенты Суриковки. Самая важная часть экспонатов аванзала — на удивление небанальная инфографика, описывающая деятельность художника и скульптора, и популярные аннотации ко всем фрагментам фресок «Сотворение мира» и «Страшный суд» с описанием библейских сюжетов, соответствующих изображениям. Чтение текстов на всех стендах аванзала дается довольно легко и занимает минут двадцать; оно готовит зрителя ко входу в основной зал, на всех стенах которого экспонируется анимация, созданная на основе образов фресок Сикстинской капеллы. Куратор Центра дизайна ARTPLAY Яша Яворская, которая провела для участников проекта «Сноб» экскурсию по экспозиции, сказала, что выставку можно начинать смотреть с любого из залов, но, очевидно, просмотр будет более продуктивным после того, как вы освежите знание Ветхого Завета. В основном зале нам дают разглядеть то, что можно было упустить в Сикстинской капелле: глаза Создателя, отделяющего свет от тьмы, динамику образов Адама и Евы, выражение лиц праведников и грешников на Страшном суде. Множество деталей и нюансов, лаконично и нескучно обыгранных моушен-дизайнерами, позволяют почувствовать себя буквально внутри изображения. Анимированные образы дополнены произведениями классической музыки. Если предыдущие подобные проекты от ARTPLAY Media больше подходили для художественного просвещения детей, то «Сотворение мира» в силу своего содержания скорее для тех, кто уже имеет базовые знания о творчестве Микеланджело и хотел бы научиться «читать» его работы. Участница проекта «Сноб» Лариса Гладкова рассказала о своих впечатлениях: «После посещения экспозиции чувствуешь себя более подкованным в Ветхом Завете, многие сюжеты которого легли в основу мировой культуры. В Сикстинской капелле я была три раза, и всякий раз насладиться созерцанием было невозможно из-за толп туристов. Выставка же буквально поднимает тебя на двадцатиметровую высоту, к самому потолку церкви». Кашин сообщил о возможном выходе на свободу организатора покушения на него 2015-09-11 16:54 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) «Прямо сейчас адвокаты Горбунова иследователь Соцков находятся вСИЗО номер пять, где оформляют подписку оневыезде Александру Горбунову.Кто может,езжайте кСИЗО, его сейчас выпустят»,— сообщил Кашин. «Мыувидели пределы влияния общественного мнения. Всреду насуде было много прессы, поэтому отпустить нерешились. Что будет теперь, япока непонимаю»,— добавил Кашин вразговоре синтернет-изданием «Медиазона». Днем ранее стало известно, что отдела опохищении Горбунова иотдела онезаконном хранении иморужия отстранили генерала главного следственного управления Следственного комитета России Алексея Сердюкова. Вместо него делами занялся другой следователь— подполковник ГСУ СКВадим Соцков. При Сердюкове подчиненные Горбунова рассказали оместе хранения иморужия. После этого предпринимателя арестовали занезаконное хранение оружия ивзрывчатых веществ. Кроме того, уСердюкова оказались показания подчиненных, которые рассказали, что начальник охраны завода Данила Веселов иего коллеги Михаил Кавтаскин иВячеславБорисов подготовили исовершили нападение наКашина позаказу Горбунова. Олега Кашина избили в Москве возле его дома 6 ноября 2010 года. Официально обвиняемыми поделу Кашина являются охранники «Ленинца». Нападение квалифицируется как покушение наубийство. Константин Зарубин:Евгению Гришковцу, европейцу 2015-09-11 16:00 dear.editor@snob.ru (Константин Зарубин)  Уважаемый Евгений Гришковец, вот уже второй год в начале сентября вы рассказываете нам о закате Европы и ее скорой гибели. Возможно, вы делаете это и чаще, но я стараюсь не читать ваши реплики о текущих событиях, чтобы лишний раз не хвататься за голову. Я люблю пьесу «Дредноуты» и ваши музыкальные монологи в сопровождении «Бигуди» и «Мгзавреби». Вам прекрасно удаются художественные приемы «искренне» и «от всего сердца». Но публицистика не театр. В публицистике не работает жанр «исповедь городского романтика». Он сразу превращается в треп всезнающего обывателя, который ужасен в любом исполнении, включая ваше. Прочитать ваш новый текст о смерти Европы меня вынудила его публикация в «Российской газете». «Российская газета» — официальный печатный орган Правительства Российской Федерации. Мнение, вывешенное под рубрикой «Взгляд» на ее сайте, не является частным делом неравнодушного драматурга. Оно становится частью информационной политики российской власти. Когда нынешняя российская власть вставляет себе в обойму Евгения Гришковца, я, извините за штамп, не могу молчать. Я вынужден принять ваши рассуждения всерьез. Ваш плач о Европе от 4 сентября — шедевр нарциссизма, исторического невежества и местечковой слепоты. Эти грешки так или иначе водятся за каждым из нас. Но раз вы болеете душой за европейскую цивилизацию, считаю своим долгом напомнить вам: вся история европейской мысли — это история мучительного преодоления подобных грешков. И прежде всего это история борьбы с вальяжным презрением к отдельным людям. Вы пишете о беженцах и европейцах. «Как можно понять то, — спрашиваете вы, — что Европа устроила смертельную полосу препятствий в Средиземном море, а тех, кто не смог преодолеть эту полосу, поминает в храмах? Дикость, безумие, чудовищные ханжество и цинизм». Я охотно разделял ваше возмущение — ровно до середины следующего абзаца, где вы упоминаете «каких-то европейских лидеров, чьи пиджаки и галстуки одинаковы, а физиономии настолько безлики и невыразительны, что нет никакого желания и смысла запоминать их фамилии и вникать, какие страны они представляют». После этого мне стало ясно, что ваше «как можно понять?» — не просто риторический оборот. У вас действительно нет никакого «желания вникать» в происходящее. «Весь Евросоюз, — пишете вы, — делает вид, что то, что происходит, — это набор крайне неприятных частностей, а не глобальная беда, если не сказать катастрофа». И позже, под занавес: «Мир гибнет». Мир не гибнет. Несколько сотен тысяч беженцев в Европе — это не глобальная катастрофа. В ЕС живет семь процентов населения планеты. Драматические сцены на будапештском вокзале выглядят далеким курьезом из Индии, Китая, Индонезии и Южной Америки. Если они там вообще кого-нибудь интересуют. Впрочем, ваш евроцентризм был бы даже трогателен, если бы вы действительно переживали о Европе. К сожалению, Европа, о которой вы пишете, не имеет отношения к реальным странам ЕС и реальным людям, которые в них живут. Ваша Европа — то музейный аттракцион для российской интеллигенции («Возьмите Европу под защиту ЮНЕСКО»), то лжемессия, нагло кинувший своих легковерных апостолов: «Мы так привыкли знать и верить, что европейцы мудры и разумны во всем». Вы живете на руинах Кёнигсберга, бывшего немецкого города, стертого с лица Земли войной, которую устроили себе европейцы. Вы живете на клочке Европы, с которого всего 70 лет назад изгнали полмиллиона коренных жителей. Я хорошо представляю, как молодого постсоветского Евгения Гришковца, впервые попавшего в Западную Европу, ошеломила красота фасадов, приветливость прохожих и ровность асфальта. Я сам пережил такое. Но если вы до сих пор не отошли от того шока, если вы только-только начинаете догадываться, что Европа — это полмиллиарда обычных людей, занятых скучным решением «неприятных частностей», а не атлант, спасающий мир, то виновата в этом совсем не Европа. Не имея желания вникать в европейскую политику и отмахиваясь от европейской истории, вы тем не менее позволяете себе «искренне», с апломбом вытирать об европейцев ноги: «Европа образца нынешнего лета и начинающейся осени у меня вызывает серьезное недоумение и абсолютное отвращение». «Ангела Меркель заявила, что современное немецкое общество и Европа готовы к трудностям… Это ложь и чушь собачья!» «Ни один немец, датчанин или голландец, никто из исконных европейцев не хочет тех людей, которые плывут, ползут, лезут сейчас в Европу. Никто не желает их видеть соседями и согражданами». Я боюсь спрашивать, какой процент неевропейской крови допустим в жилах ваших «исконных европейцев», но нарциссическая наглость этого высказывания поражает в любом случае. Нет сомнения, что десятки тысяч граждан ЕС, которые сейчас встречают беженцев, собирают им вещи и переводят деньги, считают войну в Сирии трагедией. Они предпочли бы, чтобы ее не было. Они были бы рады, если бы миллионам людей не пришлось бежать от бомбежек и головорезов. Но война случилась — не первая и не последняя. Вы правда не способны представить себе, что люди, выросшие в современной разноликой Европе, искренне хотят помочь беженцам? Вы правда не знаете, что у многих из них уже есть «неисконные» соседи, коллеги, студенты, друзья? Знаю: у вас уже готов ответ на мои вопросы. Беженцы, которые «сейчас прорываются через Средиземное море — это совсем другие люди». И далее: «Эти люди никогда не будут соблюдать никаких европейских законов. Мало того, они даже изображать соблюдение законов не станут. И они приедут не как раньше, поодиночке или семьями, они сейчас нахлынут волной. Волной мутной, голодной и злой. И у них не будет никакой благодарности к тем людям, в чьи страны они с таким трудом пробились, потому что эти страны для начала устроили кровавый кабак в тех странах, откуда эти люди бежали». В этом пассаже гнусно всё. Наименее омерзительно то, что вы валите в кучу страны, многие из которых виноваты в нынешнем «кровавом кабаке» на Ближнем Востоке примерно в той же степени, что и Бутан с Парагваем. Это риторическое передергивание еще как-то можно понять. А вот дешевый таблоидный расизм в устах представителя творческой интеллигенции, инженера человеческих душ и ценителя европейских ценностей я понять не могу. «Мутная, голодная и злая волна», не способная соблюдать законы, — это, Евгений, мужчины и женщины, юноши и девушки, мальчики и девочки. У них есть интересы и профессии. У них есть игрушки и мечты, в конце концов. Это обыкновенные люди. Вы долго живописуете их злоключения («изнурительный и страшно унизительный квест»), чтобы в итоге засунуть их всех в «тоннель под Ла-Маншем» (куда рвутся не более 3% средиземноморских мигрантов) и отказать им в человеческом облике. И главное даже не то, что масштабы вашей «мутной волны» в Европе (в перспективе до 800 000 беженцев на 503 миллиона жителей) — цветочки по сравнению с теми странами, которым действительно туго. В Турции сейчас 1,8 миллиона беженцев; в Иордании — 600 тысяч; в крошечном Ливане — 1,2 миллиона. В тех краях, как говорится, видали и не такое: один «кровавый кабак» в Афганистане, который мы устроили в 1979 году, породил 6 миллионов беженцев — по три на Иран и Пакистан. Главное, что сирийские беженцы никакие не «другие». Они не хуже и не лучше миллионов людей, приехавших в Европу в поисках лучшей жизни после Второй мировой, когда немцы, французы и англичане наконец перестали убивать друг друга и пытаться править миром. Каждая «волна» миграции — карибская, турецкая, алжирская — сопровождалась истерикой в европейских таблоидах и заламыванием рук. Ничто не ново под международной луной. Так было и так будет — везде. «Кашу мультикультурализма», по поводу которой вы злорадствуете, заварила не Европа. Ее заварила планета Земля. Впрочем, что это я все придираюсь. Есть в вашем тексте и такое место, где расступается безликая масса европейских чинуш и мутных беженцев и мелькает конкретный человек. Этот человек, разумеется, вы: «Серьезные рожи только у разных европейских военных, которые устраивают свои смешные учения в Прибалтике и Польше. По их физиономиям видно, что они убеждены в том, что серьезно занимаются некой европейской безопасностью, что они действительно защищают европейский порядок, ценности, образ жизни, свободы и традиции. От кого? От меня?» Какой же показательный абзац. Начинается с пошлейшей великорусской спеси в стиле «Не смешите мои “Искандеры”» и заканчивается подтасовкой. Оказывается, что возросшая активность НАТО в Восточной Европе связана не с тем, что государство Российская Федерация оттяпало у соседа полуостров и спонсирует «кровавый кабак» на востоке Украины, оправдывая все это байками про натовскую агрессию. Нет, на самом деле натовские полчища хотят воевать лично с Евгением Гришковцом, который белый, пушистый и любит Европу несравненно сильней, чем все «безвольные», «бездарные», лицемерные европейцы с их «фальшивыми» улыбочками. Под конец вашего текста вы говорите о себе кое-что еще более интересное: «А еще я не привык стоять в стороне, когда рядом происходит беда. Я привык немедленно попытаться помочь, принять участие. Невыносимо тяжело быть беспомощным свидетелем происходящей беды, если не сказать катастрофы. Но моей помощи и даже моего мнения никто не ждет и не желает…» Вы, наверное, правы насчет вашего мнения. Вряд ли оно пригодится европейцам. Таких мнений и без вас навалом на страницах европейской бульварной прессы, сочиняющей страшилки про четыре тысячи джихадистов среди беженцев. А вот помочь вы очень даже можете. Запросто. Вот сайт UNICEF. Вот сайт Агентства ООН по делам беженцев. Там есть копки «Пожертвовать». Нужен каждый евро. Подойдет, например, ваш гонорар за перепечатку поста в «Российской газете» — если, конечно, они вам заплатили. Не стойте в стороне. Будьте европейцем. The New York Times вспомнила еврейские корни сенаторов США в статье про Иран 2015-09-11 15:10 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) Позже газета отредактировала таблицы и удалила из них колонки о еврейском происхождении каждого из конгрессменов. В таблицах остались только сведения о том, какой регион представляют конгрессмены и какой в этом регионе процент евреев среди населения. 10 сентября Сенат США проголосовал по поводу инициативы республиканцев об отмене соглашения о ядерной программе Ирана. Демократам удалось заблокировать инициативу, но четверо членов Демократической партии все-таки проголосовали в ее поддержку. В июле Россия, США, Китай, Великобритания, Франция, Германия и Иран договорились о ядерной программе Тегерана. Иран обязуется на протяжении пяти лет не обогащать уран до уровня, превышающего 3,67 процента, и переделать завод «Фордо» в технологический центр. В обмен на это с Ирана снимут санкции. Израиль и Республиканская партия США не поддерживают это соглашение. Юлия Гусарова: Разговоры о шампанском. Как прошла вечеринка «Москва — Монте-Карло» 2015-09-11 14:42 dear.editor@snob.ru (Юлия Гусарова)  Какой москвич с одновременным наступлением бархатного и бизнес-сезона не мечтает о море? Мечтатели собрались в ресторане «Река» на вечеринке в стиле boat life, которую организовал проект «Сноб» совместно с представителями Монако. Гостей встречала Ксения Собчак, знающая все прогулочные маршруты принца Альбера II. Она решила, вопреки дресс-коду в морском стиле, нарядиться в черное с ног до головы. Княжество представляли президент Управления по туризму и конгрессам Монако Гийом Роз, посол Монако в России Мирей Петтити и звезда вечера, шеф-сомелье Доминик Миларди, который прилетел, чтобы дать гостям вечера мастер-класс по правильному обращению с шампанским. Навык полезный: даже если в ближайшее время переждать в Монте-Карло московский ветер, морось и осеннюю хандру не удастся, всегда найдется чем удивить друзей во время застолья. Гости окружили сцену, держа в одной руке по бокалу, а другой снимая на айфоны урок l’art de vivre от мсье Миларди. Из лекции сомелье выяснилось, что чем качественнее вино, тем мельче пузырьки и тем тише «голос» пузырьков. На качество указывает и пробка: если основание ее ножки после извлечения расширилось до диаметра шляпки, значит шампанское хранилось верно, если же все указывает на то, что древесина пробки пересохла, от дегустации содержимого бутылки лучше отказаться вовсе. Исключение составляют лишь миллезимные сорта, рассчитанные на длительное выдерживание. Все запомнили, что переохлажденное шампанское не раскроет весь свой аромат (а это значит, впустую пройдет половина дегустации), оптимальная температура вина — 10–12 градусов. В самом конце своего представления Доминик Миларди продемонстрировал прием сабража — откупоривания пробки с помощью хрустального бокала. Кульминацией вечеринки стала лотерея: среди гостей были разыграны пять ваучеров на уик-энд в различных отелях Лазурного берега и билеты на самолет в бизнес-класс. Всех счастливчиков обещали доставить от самолета до отеля на вертолетном такси: как сказал Гийом Роз, главное для жителей Монако — это «повсеместный вау-эффект». После того как прозвучало многократное «вау», гости, научившиеся правильно вращать бокалы для максимального извлечения аромата из напитка, продолжили самостоятельную дегустацию шампанского под гребешки и камчатского краба. В банке «Адмиралтейский» нашли крашеный под золото металл 2015-09-11 14:42 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) Согласно финансовым отчетам банка, на1августа всостав его высоколиквидных активов входили драгоценные металлы насумму 400 миллионов рублей. Последнюю проверкуЦБ провел вовторой половине августа. Вовремя проверок регулятор усомнился вфактическом наличии отраженных набалансе драгметаллов иобнаружил раскрашенные слитки. Незадолго доотзыва лицензии «Адмиралтейский» предлагал корпоративным клиентам вывести деньги сосчетов скомиссией 30процентов, сообщил еще один источник «Банки.ру». «Адмиралтейский» занимал 289 строчку среди российских банков повеличине активов. На1августа объем его активов превысил восемь миллиардов рублей, авнутримесячный оборот средств через кассу составлял около40-55миллиардов рублей. Обороты посчетам клиентов были науровне 35миллиардов рублей. 11сентября Центробанк отозвал лицензию убанка. «„Адмиралтейский“ проводил высокорискованную кредитную политику инесоздавал резервы навозможные потери соразмерно принятым рискам. Кроме того, банком несоблюдались требования нормативных актов Банка России вобласти противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, ифинансированию терроризма вчасти направления вуполномоченный орган достоверной информации пооперациям, подлежащим обязательному контролю»,— сказали впресс-службе ЦБ. Кроме того, пословам регулятора, банк был вовлечен впроведение сомнительных транзитных операций вкрупных объемах. Всентябре онполностью прекратил обслуживание клиентов, аего руководители исобственники самоустранились отуправления банком. Утром 10сентября около центрального офиса «Адмиралтейского» вЛопухинском переулке вМоскве собрались около 100 клиентов банка. Они перекрыли проезжую часть ипопытались силой проникнуть вздание. Клиенты пожаловались, что с7сентября платежи приостановились, асредства перестали списываться сосчетов. Втотже день полицейские провели выемку документов вбанке. Его сотрудники пообещали, что банк начнет работу 11сентября, если найдется руководство. Майя Туровская: Тропик Рака 2015-09-11 13:48 dear.editor@snob.ru (Майя Туровская) 
…Все началось издалека, с неосторожно предложенной редакцией темы «БОЛЕЗНЬ». ПОПЫТКА ПЕРВАЯ: АНОМАЛЬНАЯ КЛЕТКА Времена можно маркировать по-разному: научными открытиями и войнами; стилями в искусстве или формой правления. А можно болезнями: у каждого времени есть своя фирменная болезнь. Когда-то Европу опустошала чума. В Мюнхене и сейчас можно увидеть то небольшой обелиск, а то и фонтан, напоминающие об эпидемии чумы такого-то года. Первая мировая война и «гражданка» отметились сыпным тифом. По мере того как человечество одолевает очередного «дракона», откуда ни возьмись является новый – на нашей памяти СПИД. Дуайеном всего корпуса текущих болезней цивилизованных стран в наши дни можно считать рак. Хотя сердечно-сосудистые заболевания уносят больше жизней, репутация СПИДа сомнительнее, а самой «резонансной» становится ежегодная атака гриппа, именно рак – неслышный и невидимый, часто упущенный и всегда безжалостный, болезнь наследственности и стресса – манифестирует наше время. Наличные способы борьбы с раком – хирургия, атакже последующая терапия, лучевая или химическая, – исами по себе могли бы назваться болезнями, если бы не были единственно возможным лечением. Кажется – еще где-то загоризонтом, – забрезжила перспектива предотвращения болезнетворного размножения аномальных клеток, призрак прививки от рака. А пока… …Не надо, не надо было писать «а пока»! А пока жизнь вэтом самом месте осекла меня самым грубым образом сразу по всем пунктам. …Сначала случилась в Берлине эпидемическая вспышка кори. Кори! В том числе среди взрослых и с летальным исходом. Что звучит гораздо экзотичнее, чем какая-нибудь пришлая африканская Эбола… …Потом сын заболел ангиной. Не гриппом, о котором оповещали по всем телеканалам, а классической ангиной стемпературой, гландами и антибиотиками. Наконец ясама угодила на обследование ивышла с предписанием на облучение... «Мысль изреченная есть ложь», – сказал поэт, но подчас она «обнаруживает неизреченную тенденцию материализоваться в факт, – писала я четыре десятилетия назад, – ибо, будучи изречена, она сама становится фактором действительности» («Герои безгеройного времени»). И вот пожалуйста: казус полного слипания «слова и дела». Полная рифма. Не знаю, как насчет «фактора», но подобная «самотипизирующаяся действительность» вдруг материализуется наподобие танка или воздушного налета. Ты едва обмолвился словом, а она уже тут как тут со своим арсеналом: рентген, томография, биопсия. Называть диагноз по имени не хочется, слово уходит в табу, ищешь какой-никакой эвфемизм… …А я-то собиралась написать о любимой подруге, Риточке З. Ее– первую из нас всех – атаковала эта сволочь, «аномальная клетка». Все мы были еще рядом, окружали ее, еще старались удержать ее среди нас. Не вышло, не случилось. …И как раз за время этих неутешительных житейских перипетий редакция успела поменять тему на более возвышенную: «САД РАДОСТЕЙ ЗЕМНЫХ» (кажется, так?). ПОПЫТКА ВТОРАЯ: ТОРЖЕСТВО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ Если по «правде жизни», то «радостями земными» я больше всего была обязана не саду и даже не огороду в обычном смысле, а делянке, прирезанной отцу под конец войны вчисле прочих ИТР Наркомтяжпрома почти что в черте Москвы. На этом клочке земли мы – в основном с нянькой Полей (прочим было еще более некогда) – сажали и обихаживали картошку и капусту. Не знаю, чему – из пятидесятилетней перспективы – удивляться больше: нашим весомым урожаям или тому обстоятельству, что на неохраняемых грядках они оставались в целости? Помню, как в брезентовых рюкзаках (наказание, а не рюкзаки) мы тащили свои трофеи с пересадками через всю Москву. Зато потом дружно шинковали капусту – бочонок и прочие емкости водружались в неработающую ванну, мешки с картошкой – в подобие холодильника под окном, и эта овощная добавка весьма скрашивала скудость военного рациона. …Впрочем, я думаю, большинство б/у советских могли бы вспомнить, как в разные трудные времена спасались отгосударственных дефицитов «садовыми участками», «фазендами» и прочим «торжеством земледелия». Что касается собственно садов, то довоенная социалистическая Москва предпочитала украшаться скорее кумачовыми лозунгами, чем редкими цветниками. В переулках кое-где еще доживали палисадники, где весной буйствовала сирень. Зато московские бульвары были зелеными, тенистыми, раскидистыми, пока их не потеснили и не вырубили под будущие танки. Но идеология в те доэкологические времена учила относиться к природе как к очередному противнику, от которого нечего ждать милостей: его надо победить. При этом фундаментальная наука о законах природы – генетика – слегкой руки тов. Лысенко и при поддержке партии и правительства была разгромлена и предана остракизму. Яхорошо помню пресловутую зубодробительную сессию ВАСХНИЛ в поздние «сороковые, роковые», очередную охоту на ведьм и – до скрежета зубовного – чувство бесправности. Впрочем, речь не о пшенице, а о садах. Зеленый Мюнхен не устает поражать меня прихотливыми и изменчивыми цветочными композициями на улицах и площадях. Сколь мало Москва привыкла к цветочному наряду, стало очевидно, когда первый мэр столицы Лужков удосужился высадить перед Большим театром «миллион алых роз». Вследующие пару дней от них остались поломанные кусты и несколько – наперечет – красных цветочков. Кажется, это поразило шоком самих москвичей, и цветы вскверах оказались в относительной безопасности… ...Зато кто из моих еще живущих сверстников не вспомнит садики на довоенных подмосковных дачах, где по вечерам упоительно пахли левкои и табаки, патефоны издавали зазывные звуки заграничного танго и светились на верандах оранжевые абажуры… В дальних закоулках памяти я «храню вечно» (пока жива) заветный сад моего детства по Малому Козихинскому, 9. Внем было все для нашего счастья: регулярные клумбы икупы разнообразной сирени; мини-руины ибольшие серебряные шары; беседка в цветных стеклышках и крепостная (разве что без зубцов) стена, ограждающая Сытинскую типографию – из ее же окон оседало на кустах идеревьях сказочное летучее золото и серебро для тиснения; атакже высокий каштан и раскидистая акация; вишня иодичавшая груша; цепкие кусты бересклета и барбариса. Сад был волшебным еще и в том смысле, что он податливо преображался и в своем инобытии мог служить нам чем угодно – хоть древней Элладой, хоть Патагонией. К примеру, главная клумба, усаженная анютиными глазками, бегониями, маргаритками, резедой и прочей разноцветной мелочью, могла работать «горой Франклина» на любом изостровов – таинственном, необитаемом, с сокровищами ибез; беседка – служить пещерой, хижиной или хоть дворцом. Не говоря о каменной стене, на которую сподручно было забираться по мощным ветвям старой и вполне жилой груши. Садовый забор позволял залезать на невысокие крыши, которые при нужде могли изображать то корабль, то горные цепи: возможности сада были практически неисчерпаемы. Но главное – отсутствие запретов и рестрикций типа «по газонам не ходить!». Старый пан Жебровский – некогда владелец всего подворья, а в наше время хозяин сада (он же иработник) – разрешал нам помогать ему, и это была привилегия! Весной из беседки извлекался ящик с инвентарем– лопатами, совками, тяпками, – и он учил нас, еще недавних обитателей песочниц, вскапывать, рыхлить, удобрять (удобрение – конский навоз– кстати, валялось на улице), высаживать иполивать рассаду. Дорожки посыпались желтым песком. Высокие цветы – лилии, ирисы или гладиолусы – мы старательно привязывали к цветным стеклянным палочкам из той же беседки (сэтим изыском я,кстати, больше не встречалась). Была ли это житейская мудрость или реальная необходимость, но старик мог быть спокоен, что мы (Шурик, Татка ия) не оборвем, не обломаем, не вытопчем его «пти-Версаль». Ведь вместо повсеместно по жизни распространенного «нельзя» девизом нашего сада было «можно!». Не исключаю, что как раз из этих детских практик явынесла иллюзию, что принцип участия и понятие «можно» для вменяемого человека и есть обстоятельство наибольшего благоприятствования... В отличие от пана Жебровского, главной презумпцией советской власти в разных ее ипостасях служило заградительное «нельзя». ПОПЫТКА ТРЕТЬЯ: РИМСКИЕ КАНИКУЛЫ Выбирая в меру поучительный сюжет на вышеуказанную тему, я решила «радости земные» идентифицировать не поцветущим растениям, пусть самым восхитительным, апо вожделенному слову «можно». Ведь «нельзя» нам было не только сценарии, но и многое другое, например поездки за границу. А то, что «нельзя», хочется. Никогда, наверное, пьющая, но не чересчур Америка так не жаждала надраться, как во времена «сухого закона». Заграницу сама советская власть возвела в ранг привилегии и награды. Постсоветский человек, худо или бедно, пока еще зависит от собственных обстоятельств. У кого-то вАнглии дети иденьги; кто-то навещает пятизвездочные отели по всему свету; один может весело прогуляться вКуршевель, другой скромно выбирает отдых в Турции; кому-то приспичит подлечиться в Германии или Израиле; а у кого-то дом вИспании или квартирка в Болгарии. Кто-то торгует сКитаем или приглашен на Каннский кинофестиваль, ауиных, напротив, родственники в Америке. Кто-то выезжает на шопинг, ау кого-то денег нет и не будет никогда ни на какую заграницу; а у кого-то еще нет ижелания – он еще Алтай и Суздаль не повидал. Некто вообще домосед ина фиг ему ума искать и ездить так далеко. Но все это частные обстоятельства, помимо грозных райкомовских «выездных комиссий» с их дурацкими допросами, ОВИРа ипрочих, еще более полномочных «инстанций». Тот, кто не успел пожить за железным занавесом в вечно «осажденной крепости», тот даже не представляет, почем этот изюм. Мое – довоенное – поколение, даже тряся вполне деловыми ксивами и персональными приглашениями, лишь по стечению звезд, редко-редко, могло выглянуть за частокол. Но я выбираю момент ныне не любимой россиянами, почти что опальной перестройки: минуту, когда «начальство ушло», нижестоящие чиновники растерялись и invitation «за счет приглашающей стороны» из сомнительной бумажки в одночасье стало вполне легитимным документом. Мир вдруг открылся… …Из серьезных поездок этого переходного времени яхочу вспомнить несколько случайных, почти праздных дней в Риме. На самом деле я пришла в Госкино с приглашением на провинциальный итальянский фестиваль MystFest, посвященный популярному жанру детектива. Начинающий курорт Каттолика на траверсе рыбачьей деревни был элегантно и изобретательно украшен силуэтами знаменитых сыщиков с пистолетами и без, оснащен всяческими следами, тайными знаками и загадками. Это был хитрый фестиваль. Новые экранные крими ишпионские фильмы соседствовали с презентациями издательских – с иголочки – новинок, а развлекательный жанр там и сям впадал в русло большой политики. В кино демонстрировали еще новорожденную французскую «Никиту», которую потом переснимут по-американски, а со временем она и вовсе выйдет в серию. А на подиуме выступал бывший глава ЦРУ, терпеливо отстаивая честь чужого мундира: темпераментные итальянцы вовсю поносили собственную полицию, а он напоминал им опредотвращенной угрозе «Красных бригад» и о памятном еще деле Альдо Моро (дерзкое похищение недавнего премьера проходило на ТV в режиме live, как и его знаковое убийство). Помнит ли об этом нынче кто, кроме историков изаинтересованных лиц? «Все кратковечно и вскоре начинает походить на миф, азатем предается полному забвению», – писал Марк Аврелий. За двадцать прошедших веков человечество много чего изобрело, но мало изменилось. …Со мной Госкино прислало ретроспективу советских фильмов холодной войны и свою сотрудницу в придачу; но прежней поднадзорности уже не чувствовалось, сосуществование было мирным. Наша ретроспектива шла параллельно с американской. Ее куратор, профессор и эксперт, признался мне, что он поражен масштабом и качеством советских лент в то время, как в США фильмов на ту же тему было в разы больше, но хуже и второстепеннее (действительно, наших картин было немного, но сделанных мастерами). Он отметил «Секретную миссию» М. Ромма, ачто до «Заговора обреченных» М. Калатозова, то это вообще голливудский боевик класса А! На самом деле это были странные картины, где собственные проблемы, опасения и тайные страхи авторы переносили на вечно подозрительный Запад. А калатозовский фильм и вовсе был картиной-перевертышем, где, как в зеркале, отразилась сталинская техника переворотов в странах-сателлитах Варшавского договора (историкам итеперь стоило бы обратить на нее внимание). Но! …По совместительству с нашим «местным» фестивалем вИталии бушевал международный футбольный чемпионат. Футбол никак нельзя было назвать «фоном»: вещало все, болели все. Страна просто стояла на ушах. Мы с«сопровождающим лицом» жили в одном из небольших семейных отельчиков лицом к морю (впоследствии наих месте воздвигнутся огромные гостиничные комплексы). Окончание фестиваля и разъезд гостей совпали с полуфиналом. И тут случилась катастрофа: Италия проиграла Аргентине… Я никогда не видела, чтобы бойкий городок так в одночасье впал в кому. Телевизоры и радио погрузились в немоту. Людей вымело. На пляже водные велосипеды и прочие портативные средства передвижения валялись, как выброшенная на берег рыба. Казалось, само солнце оделось в траур. Мы выехали из этого оцепеневшего царства в Рим, где фестиваль великодушно подарил нам еще несколько дней каникул. Поселились мы в гостинице еще крошечнее, на одной из узеньких улочек, втиснувшихся между площадью Испании и Корсо: на улице Via della Vitа (то есть жизни).
Мой номер тоже был узким, как пенал, зато большое окно давало возможность, свесившись через подоконник, почувствовать себя действительно как бы внутри текущей жизни. Бывают такие улочки, которые кажутся «нашим двором», интерьером, жилым пространством. После суеты и напряженки фестиваля эта повседневность казалась исполненной подробностей и важного смысла. Рано утром я глазела, как хозяин мини-кафе на той стороне открывает стеклянную дверь, как является пара официантов, выставляют столики – раз, два и обчелся, – переодеваются, накрывают; как появляется спозаранок самый первый посетитель – жизнь начинается. …Вдруг в ущелье улицы с ужасающим треском и выхлопами врывался байкер (иногда полуодетая девчонка) – бедствие римских улиц и перекрестков – и уносился прочь, оставляя хвост грохота и бензина… Ближе к вечеру я смотрела телевизор вместе с добродушным толстяком и его гостями – в открытое окно через дорогу. Так, лежа пузом на подоконнике, я прослушала самый первый концерт трех теноров во главе с Паваротти, который они дали в честь чемпионата (позже это войдет втрадицию). …А далеко за полночь у подъезда напротив выясняли свои огнедышащие отношения местные Ромео и Джульетта, идля их затяжных прощаний никакой переводчик мне не требовался. В прошлый раз, когда меня пригласили разобрать скопившееся у Общества дружбы нагромождение советских фильмов, то поселили в гостинице «Национале». Из окна янаблюдала, как у подъезда соседнего дворца выстраивается очередь господ в белых рубашках – вешалки с черными пиджаками наперевес, – а перед дворцом волнуется ишумит толпа. Поудивлявшись, я осторожно спросила швейцара, как это понять, и он, еще гораздо больше удивившись и, возможно, даже приняв меня за пришельца, объяснил, что это Парламент... В тот раз я исходила город от самого знаменитого в мире Св. Петра до незнаменитого, но знакомого мне по фильму Штрауба квартала Трастевере, от обожаемого туристами фонтана Треви до моей любимой площади Навона, вечерами «просвечивающей, как ладонь». Но тогда я еще не была знакома с Джанни Буттафавой. Вообще-то Джанни был переводчиком, и если я напомню, что он переводил поэзию Бродского, то этого достаточно. Бродский, со своей стороны, вплел его черты там и сям в длинное стихотворение «Вертумн» (ему же и посвященное). Процитирую по порядку этот портрет-пазл: «…шляпа, рубашка, брюки, пиджак, пальто / темно-зеленого цвета, туфли от Балансиаги». «…пристальный взгляд твоих серых, странных / для южанина глаз». «…С залысинами, с усами / скорее а-ля Мопассан, чем Ницше, / с сильно раздавшимся– для вящего камуфляжа – / торсом». «С годами мне стало казаться, что радость жизни / сделалась для тебя как бы второй натурой». Вылитый Джанни. Нас с Буттафавой меж тем объединило кино. Сегодняшнему россиянину слово «неореализм» уже ничем не отзванивает. Для нашего поколения ранние послевоенные итальянские фильмы были вроде первого крика петуха или «пробуждения весны», потом они отойдут в тень режиссеров-авторов – Висконти, Феллини, Антониони. С другой стороны, на европейском горизонте – впервые после эпохи авангарда – забрезжат имена from Russia: Чухрай, Хуциев, Тарковский… Так оказалось, что мы с Буттафавой очень нужны друг другу еще и по делу. Джанни в это время насматривал фильмы для Венеции (бродили даже слухи, что его прочат на руководство фестивалем, которому предстояла смена караула) – я помогала ему выискивать нужные картины ивблагодарность получила от дирекции приглашение наMostra. Мне же Московский фестиваль предложил составить ретроспективу на свое усмотрение. ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ На самом деле на идею этой ретроспективы мы с соавтором Юрой Ханютиным наткнулись невольно, в работе над «Обыкновенным фашизмом». Знакомясь в спецхране Госфильмофонда с нацистскими картинами времен войны, мы были ошеломлены их сходством с нашими. Но даже помыслить о подобном сравнении в советское время было непредставимо. Может быть, и к лучшему: впоследствии станут заметнее различия. Когда я предложила будущему ХIV Московскому фестивалю сравнительную ретроспективу «Кино тоталитарной эпохи», ни Ромма, ни Юры на свете давно уже не было. Мне было нелегко и непросто возвращаться к этому постылому материалу. К тому же я понимала, что сравнение уиных – возможно, у многих – вызовет шок (вызывает, кстати, и теперь). В этой связи несколько слов о «тоталитаризме». Время подвергло это понятие коррозии – теоретики о нем спорят. Это понятно: все течет, все меняется, термины утрачивают определенность, расшатываются, как зубы в деснах. Но для тех, кто жил при тоталитаризме – в разных его ипостасях, – он есть реальность, «данная нам в ощущении». Тоталитаризм был неодинаков и воплощался по-разному скорее законопослушным немецким и скорее незаконопослушным, разноплеменным советским обществом. И«вождь», и «фюрер» закладывали его, отвечая чаяниям своих «масс». Но если бы можно было вырезать из позднего сталинизма кубический метр воздуха, то запах выдохшегося энтузиазма, нищего величия, несвободы и страха стоял бы в нем куда крепче, чем бензинный дух в самом загазованном месте Москвы. И напоследок два слова о правомочности сравнений. Сравнение – всего лишь один из присущих человеку способов думать. Любой выбор – даже зубной пасты – есть сумма текущего сравнения, которое происходит незаметно и перманентно. Не потому ли советская власть всегда старалась свести сравнение с другими к минимуму? А сравнительная ретроспектива еще и один из методов анализа. Есть сравнения ранящие. Но «в реале» социализм и национал-социализм держали друг друга в окуляре, оглядывались друг на друга. …Меж тем наше непрофильное знакомство с Джанни Буттафавой перешло в живое итесное сотрудничество, а«радость жизни», присущая Джанни, была очень кстати, особенно под нашим северным небом. Сотрудничество же наше, как сказано, оказалось плодотворным взаимно. Именно Джанни выбрал – вpendant к нашим сравнительным программам – три фильма из растрепанной итальянской кинематографии времен Муссолини. Одна из программ – назовем ее «Жертвоприношение» – оказалась благодаря этому самостоятельной и даже краеугольной. Советскую «Путевку в жизнь», немецкого «Юного гитлеровца Квекса» плюс останки почти уничтоженного «Бежина луга» Эйзенштейна дополнила итальянская «Старая гвардия». При несхожести сюжетной фильмы объединяла тема юной «невинной жертвы», ибо именно жертва веками узаконивала и освящала собою религию. …Когда Джанни уезжал из Москвы, мы договорились, что «если» и «вдруг», я позвоню. И, разумеется, очутившись нежданно-негаданно в Риме, я позвонила. Мы условились встретиться, а на вечер Джанни пригласил нас с «сопровождающим лицом» в гости. Тем более из Милана как раз приехала его мама, которая приготовит домашние спагетти. Квартира – в центре – оказалась небольшой (теперь яхорошо понимаю эту тесноту съемных европейских квартир), обставленной старинной резной мебелью; у коллеги и подруги Джанни было тонкое, без макияжа лицо мадонны, а мамино гостеприимство оказалось обильным ищедрым. Мы просидели долго, а поздно вечером Джанни пошел нас проводить. На минуту показалось, неугомонный Рим затих; на улочках было пусто. Но еще на подходах к Корсо стало понятно, что пересечь этот проспект – иначе говоря, перейти улицу – будет нелегко. По широкой проезжей полосе двигалась нескончаемая пестрая толпа – она же колонна, она же демонстрация, она же шествие – футбольных болельщиков. В этот день состоялся финал чемпионата, и проклятая Аргентина (вкупе с чертовым Марадоной) – ура!!! – проиграла его Германии. Многие несли немецкие флаги, другие вних закутывались; посреди проспекта догорал аргентинский флаг, не останавливая движения колонны. Над толпой взлетали шутихи, взвивались фонтаны бенгальских огней, мостовая сотрясалась, как от поступи римских легионов. Даже в самой Германии – много лет спустя – при победе отечественной команды я не запомню такого энтузиазма. Никакой надежды вклиниться между рядами ликующих у нас не было, пока Джанни не подошел к одному из карабинеров оцепления и, предъявив наши гостиничные удостоверения, не уговорил его самолично протащить нас соспутницей сквозь этот девятый вал мстительной радости. Торопливо прощаясь с Джанни, мы условились, что назавтра, в девять утра, он встретит нас в холле отеля, чтобы с утра пораньше отправиться в Колизей… На следующее утро в девять Джанни не было. Мы терпеливо прождали до половины десятого, а около десяти ятутже, из холла, позвонила ему (мобильники еще и не снились). Дома было занято, глухо занято. Что-то явно было не так, что-то пошло вразнос. Раз за разом – не знаю сколько – мешая текущей жизни гостиницы, я набирала номер и слышала короткие гудки. Наконец – дело было уже к полудню– трубка голосом мамы сказала: Джанни нет, он умер… На каком языке это было сказано, я уже не припомню; помню трубку, свисающую со стенного телефона: я ее выронила. Был яркий солнечный день, и все казалось совершенно нереальным, нелепым и вообще какой-то ошибкой мироздания. …Когда мы добежали по вчерашнему адресу, все двери были распахнуты, на лестнице царила суматоха, в квартире было полно людей. Оказалось, что утром Джанни вошел вванную и больше из нее не вышел. Он умер мгновенно инеслышно: когда мама обеспокоилась, все уже было кончено. Тут же прилетел из Англии брат Джанни, вовсе нанего не похожий (помнится, он был управляющим отелем «Уолдорф-Астория» в Лондоне), началась подготовка кпохоронам. …Дальше все смутно, как при затмении. Я очень хотела остаться до похорон, но ничего не складывалось: виза истекала, билеты на самолет, соответственно, не меняли, итальянские «инстанции» были так же глухи и непроходимы, как наши. Позже в чьих-то российских воспоминаниях смерть Джанни была описана иначе; но они были «со слов» инедостоверны. Меж тем с такой внезапностью, с таким грубым – почти глумливым – вмешательством в судьбу чувство зачетверть века смирилось, сознание – никогда. Хотя для Джанни, быть может, это была праведная и милосердная смерть. Во всяком случае, большинство сегодняшних немецких студентов-медиков на вопрос профессора «Как бы вы хотели умереть?» выбрали именно такую смерть: мгновенную, без предупреждения… ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ Вопрос о качестве смерти, который – по опыту – многим моим соотечественникам кажется бестактным и почти неприличным, здесь, на Западе, обсуждаем, в том числе вСМИ. Иногда то или другое соображение на эту присущую возрасту тему, которое кажется мне очень личным, янахожу на страницах прессы и вдруг, вместо предполагаемого уединения, чувствую себя в большой компании, чтобы не сказать в толпе заинтересованных лиц. Образ смерти заметно поменялся в наше время, и «классический» вариант ухода в вечность в окружении семьи, «при нотариусе ивраче» остался там же, где прочая «классика». Образ смерти поменялся вместе с образом жизни и – согласимся– сразвитием медицины. В тот день, когда самый первый пациент прошел процедуру реанимации и вернулся «с того света», самоубийца, сосвоей стороны, перестал быть злостным нарушителем конвенции: непреложность смерти типа «бог дал – бог взял» дала трещину. …В отличие от упомянутых выше студентов, людям старших поколений свидание с Курносой кажется предпочтительнее в больнице или в хосписе: там если и не смогут спасти, то хоть могут сделать уход из жизни более легким. И даже встал в порядок дня вопрос об эвтаназии для больных – безнадежных и страдающих сильными болями. Речь, разумеется, не столько об убийстве, сколько о гуманитарной помощи при самоубийстве. Я не вдаюсь ни в философское, ни тем более в религиозное обсуждение этих новых обстоятельств, просто констатирую их. В некоторых минимальных пределах смерть оказывается, таким образом, делом личного выбора. У меня еще на памяти публичный спор родственников об отключении безнадежной пациентки от сугубо биологической жизни на машине «сердце–легкое», как и процесс против «доктора Смерть» в Америке. В либеральной Голландии эвтаназия разрешена, в соседней Германии – поканет. Кстати, в отличие от абортов, ни одно из правительств и ни одна из церквей нарушения миропорядка в«реанимации» (иначе: «воскрешении из мертвых») не отметили. Все люди, все человеки, всем жить хочется (превентивный отказ от реанимации сегодня приходится оговаривать взавещании). …Рождение, впрочем, тоже изменилось: отец из пробирки, суррогатная мать – это, скорее всего, тоже суррогатная, переходная ступень к какому-то более технологичному запасному варианту. Похороны, и те не остались без вариантов. …Я еще помню фотографии первого московского крематория на страницах «Огонька». На диковинку ездили посмотреть живые. Это была сенсация почти на уровне метрополитена… Сейчас в Германии традиционному кладбищу и гробу можно предпочесть захоронение урны в лесу, под определенным для этого деревом. Или с корабля в море. …Сколько бы ни сердиться на всяческий «прогресс», его не остановишь. Как и гонку вооружений, и смерть без всякого погребения… Я меж тем езжу на свои «облучения», вернее, меня возят. Немецкая медицинская страховка предпочитает транспорт стационару, и я с ней солидарна. Облучение тоже изменилось радикальным образом. Его научились делать прицельно, и не из одной точки, а с движения. Тем самым степень его разрушительности снижена в разы. Все же лучше не глядеть на этого «монстра» в те моменты, когда он возникает над тобой как НЛО. Лучше закрыть глаза, надеть темные очки и представлять, что ты на пляже. Возможен легкий перегрев, но очень легкий. И хочется думать, что в будущем – уже не моем, но не слишком отдаленном – аномальную клетку научатся выводить на чистую воду и прививка станет делом техники…
ЭПИЛОГ: АНОМАЛЬНАЯ ТЕМПЕРАТУРА …Если я полагала, что три марафонские недели под планетой «Ускоритель» и сопутствующая усталость – худшее, то яошиблась. Для тех, кому это еще предстоит: конец процедур может оказаться началом неудобств. Хотя мои облучения были самыми щадящими и внешних следов не оставили, какие-то ожоги, колотья стали ныть и свербеть, чем дальше, тем больше; причем вовсе не в том месте, где облучали. А тут новая напасть уже со стороны природы: на Мюнхен на хвосте холодного лета сошла устойчивая жара. Впредгорья, где ей быть не положено. Не местный капризный фен, периодически задувающий к нам сквозь просвет в Альпах, а душная, почти тропическая погода. Одну часть страны затопило водой, другую – солнцем. Широколиственные платаны и каштаны осыпались; зеленые лужайки, там и сям оживляющие городской асфальт, превратились внеопрятные серо-желтые пустыри; земля потрескалась. Высунуть нос в лавку можно было лишь спозаранок. Зато фантомные боли и ожоги взяли реванш… Я понимаю, что, в свою очередь, выступаю в качестве нарушителя конвенции. В нашем отечестве публично говорить о болезнях, как и о смерти, не принято. Тем более не комильфо инвалидность. Даже военная. После войны (яимею в виду Вторую мировую) инвалиды еще некоторое время просили милостыню по пригородным поездам. Постепенно – кто как – приспособились к протезам, обучились, поступили на работу, обрели семью; а кого-то ненавязчиво убрали с глаз. Инвалиды «от детства» в социалистической действительности как бы и вовсе не предусматривались. …Когда в конце шестидесятых с фильмом «Обыкновенный фашизм» меня впервые выпустили в Мюнхен, молодежный клуб «Комма» порадовал билетом на премьеру балета Ноймайера «Дама с камелиями» в Опере. Оперный театр в то турбулентное время молодежных движений оставался единственным прибежищем светского ритуала – вечерних туалетов, ужинов с шампанским и проч. (для подобных сюрпризов еще не знаменитый Слава Зайцев даже собственноручно накалывал и мерил мне «маленькое платьице» из синего органди). Едва я отыскала свое место в партере, как целый ряд за мной – среди вечерних декольте и манишек – заняли инвалиды-колясочники с их Pfleger. Я не то чтобы сентиментальна, но признаюсь: у меня непроизвольно хлынули слезы. Даже теперь, когда я привыкла встречать инвалидов – всупермаркете, в транспорте, в кафе, – я не могу вспомнить об этом первом потрясении спокойно. Ведь лагеря смерти, ГУЛАГ, прочие репрессии авторитарных режимов, не говоря о двух войнах, за прошедший век порядочно извели и повредили генофонд нашего многострадального континента и – шире – наших поколений. В социальной Европе инвалидам – «от детства», от старости или по болезни – целая индустрия помогает адаптироваться к нормальной жизни; зато и уход за ними – Pflege – имеет отдельную строку в страховке. В массово-индивидуалистической Америке их стараются обеспечить к тому же независимостью: обучают посильным профессиям, профильно трудоустраивают. Разумеется, политкорректность обязывает выражаться иносказательно: «люди с другими способностями». Бывает: Хокинг, скажем, или Рузвельт. Но в небольших магазинах или клиниках, на младших медицинских должностях, мне не раз приходилось сталкиваться со служащими с синдромом Дауна, например (кстати, очень приветливыми). Иногда разозлишься на промедление, а потом глянешь в зеркало на свою рожу и подумаешь: «А ты-то чего сюда явился – не отздоровья, небось». …Эти невеселые размышлизмы навещали меня во время температурного заключения в собственной квартире, на фоне недомоганий, когда в интернете мне попался мерзкий отечественный инцидент с увечной Светланой Водяновой, которую хозяин со скандалом выдворил из кафе. Бог мой, это даже не верхушка, а лишь отблеск айсберга, и почему, ну почему уродство моральное не считается унас инвалидностью первого рода – ущербом души? Ипочему моральные уроды так часто оказываются при власти, хотя бы и пустяковой? К удаче для прочих, Светлана оказалась сестрой всемирно известной модели Натальи Водяновой, и скандал, который мог тут же задохнуться, попал на стрежень общественного внимания. Мы давно уже живем во времена, когда, кроме прочих властей, существенное место повсеместно заняла власть «звездности» (об этом мне тоже пришлось когда-то писать в«Героях безгеройного времени»). Она не совпадает до конца с властью СМИ, которые ее порождают, – она эфемернее, но и обаятельнее. Наташа Водянова, Чулпан Хаматова – красавицы, умницы – обладают тем, что так катастрофически дефицитно в жизни нашего отечества, – силой самостояния, уважением к личности другого и даром сочувствия или сострадания – может быть, и просто добротой? Можно ли этому научить хоть чуть-чуть? Здесь сверхъяркая звезда Анджелина Джоли, ничем вжизни не обделенная, открыто сообщила urbi et orbi, что ампутирует обе свои прославленные кинематографом груди ввиду угрозы наследственного рака. И тем самым миллионам женщин, подверженных этой же напасти, предложила если не утешение, то опору и право на идентификацию с ее звездным сиянием. Может быть, в России хотя бы для тех, кто подвизается впубличной сфере, учредить какие-то тренинги; например, дать им прочувствовать, что завтра каждый из них исам может оказаться в роли инвалида? …Вы очутились в стране незнакомого языка – и вот уже вы становитесь глухонемым. Вы сломали ногу – и вот уже хромой. Вы стали жертвой ДТП или, не дай Бог, теракта… Да что там – вы и вправду не знаете, может быть, завтра вам вынесут медицинский вердикт: рак. Ни чином, ни богатством, ни властью от него не откупишься… Только что рак унес жизнь Кати Гениевой, директора Библиотеки иностранной литературы в Москве. С этой библиотекой мы прожили долгую жизнь. Я еще помню, как в наши университетские времена она ютилась на Петровских Линиях, как ее возводила Рудомино, имя которой она заслуженно носит. Катя приняла ее и стала следующим «столпом»: библиотека приросла многими иностранными центрами. Кто после них сможет поднять нелегкое бремя этой мощной культурной институции? И очень личное горе: в Бостоне от того же проклятого рака скончалась Светочка Бойм, а ведь моложе, чем я, даже ее родители. Между прочим, она была не только многолетним профессором Гарварда, но удивительно живым и полным идей, планов и разнообразных интересов существом. Кто еще умел выискивать в пазухах науки такие нетривиальные темы для исследования, как «ностальгия» или «пошлость» (за неимением адекватного английского термина книжку пришлось назвать Common Places). Кто еще не ленился делать свои выставки и, как Светлана, смог бы даже из собственной сломанной ноги создать почти карнавальный проект? Меж тем читаю, что группа ученых института Вейцмана вРеховоте (Израиль) под руководством проф. Леи Айзенбах действительно и реально (засвидетельствовано журналом Science) открыла способ предотвращать развитие аномальных клеток рака, демаскируя их с помощью новых белков для собственного иммунитета. И это уже не утопическое, авидимое будущее. Чего только не достигло человечество за свою долгую историю! Не научилось только жить в мире с самим собой и с природой…С Мэр Ярославля Урлашов объявил голодовку 2015-09-11 13:45 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) «Вданном случае Урлашов непытается нинакого давление оказать, непытается никого подтолкнуть ккаким-то решениям,— онпросто хочет привлечь внимание ктем действительно грубейшим нарушениям, которые были допущены врасследовании его дела... Ввосемь вечера онпоследний раз принимал пищу 7сентября... Онпьет только воду, только жидкости»,— сказал юрист. Урлашов считает, что были допущены нарушения закона иего права назащиту при расследовании, передает агентство «Интерфакс». Онтакже полагает, что были нарушены сроки ознакомления его сматериалами дела вполном объеме. Умэра нет претензий кусловиям содержания исотрудникам следственного изолятора. Евгений Урлашов иего бывший заместитель Дмитрий Донсков обвиняются постатье 30ичасти 6статьи 290 Уголовного кодекса (покушение наполучение взятки вособо крупном размере). Урлашову также предъявили обвинение вполучении еще одной взятки, аего бывшему советнику Алексею Лопатину— постатье 291.1 Уголовного кодекса (посредничество при получении взятки). Следователи считают, что в2012-2013годах обвиняемые требовали отдиректора компании «Радострой» взятку вразмере 18миллионов рублей всвязи свыполнением работ помуниципальному контракту насодержание улично-дорожной сети Ярославля впервом полугодии 2013года. Поверсии следствия, обвиняемые угрожали бизнесмену невыплатой денег завыполнение работ последующему контракту. Витоге виюле 2013 года предприниматель отдал посреднику Андрею Захарову часть денег, 14миллионов рублей. Посредника задержали полицейские. Вэтоже время, считают следователи, Урлашов получил отгенерального директора компании «Строительная компания Ярдорстрой» взятку вразмере 17миллионов рублей отобщей суммы взятки в30миллионов рублей запринятие решения опередаче контрольного пакета акций «Городского дорожного управления» «Ярдорстрою». Ленинский районный суд признал директора муниципального казенного учреждения «Агентство помуниципальному заказу ЖКХ» Максима Пойкалайнена иАндреяЗахарова виновными впокушении наполучение взятки. Пойкалайнен приговорен кчетырем годам колонии строгого режима иштрафу вчетыре миллиона рублей, Захаров— к1году и10месяцам колонии общего режима иштрафу вразмере 500 тысяч рублей. Вапреле 2012 года кандидат от«Гражданской платформы» Евгений Урлашов вовтором туре выборов мэра Ярославля победил представителя «Единой России» Якова Якушева. Урлашов получил 69,95 процента голосов, аЯкушев— 27,78процента. Басманный суд Москвы в июле 2013 года временно отстранил Урлашова от должности мэра. Постановлением Урлашова исполняющим его обязанности был назначен вице-мэр Олег Виноградов, однако в реальности врио стал другой вице-мэр Олег Виноградов. В декабре 2014 года депутаты Ярославской областной думы отменили прямые выборы мэров. Водянова встретилась с сотрудниками «Фламинго» в Центре поддержки семьи 2015-09-11 13:05 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) «Мыпригласили владельцев кафе иповара, который некрасиво обошелся смоей сестрой, вЦентр поддержки семьи. Мыимпоказали, что все, что мыделаем, очень позитивно. Потом вместе выпили чаю»,— цитирует слова Водяновой телеканалу «Волга» портал «Православие имир». Помнению модели, вконфликте между семьей модели и«Фламинго» есть иположительная сторона— инцидент привлек внимание кпроблемам людей сособенностями развития. Причина агрессии ктаким людям часто кроется внезнании, как себя сними вести, считает Водянова. Когда Оксана увидела сотрудников кафе вЦентре, она «сначала очень напряглась— утаких людей, как она, уникальная память», сказала Водянова. «Нопотом она увидела, как ярасслаблена, как яспокойно общаюсь сэтими людьми, как они стали открыто говорить...»,— сообщила модель. Директор «Фламинго» Светлана Мамедова подтвердила, что посетила Центр. Она отметила, что ей«все рассказали ипоказали», сказала, что теперь лучше понимает людей вроде Оксаны, ивыразила надежду намировое соглашение. Вначале августа сестру Натальи Водяновой Оксану, укоторой аутизм иДЦП, пытались выгнать изкафе «Фламинго» вНижнем Новгороде. Пословам сотрудников заведения, Оксана пугала гостей. Врезультате конфликта мать Оксаны, заступившуюся задочь, доставили вотделение полиции ивзяли снее объяснение. После было возбуждено уголовное дело попункту «а» части 2статьи 282 Уголовного кодекса (действия, направленные наунижение человеческого достоинства попризнакам принадлежности ксоциальной группе, совершенные публично сприменением насилия или угрозой его применения). «Страдивари в Рио». Концерт скрипачки Виктории Мулловой 2015-09-11 12:55 dear.editor@snob.ru (Анна Карпова)  Большой фестиваль, с которого уже семь лет начинается московский филармонический сезон, — серия концертов симфонической и камерной музыки и опер русского и западного репертуаров. В этом году Большой фестиваль открывает юбилейный, 25-й сезон Российского национального оркестра. Одной из главных звезд этого события станет скрипачка Виктория Муллова, победительница Международного конкурса Чайковского 1982 года, звезда мирового уровня. Муллова выйдет на сцену совместно с британскими виолончелистом Мэтью Барли и ударником Полом Кларвисом, а также бразильским гитаристом Жоао Луисом Ногейрой Пинто. Они исполнят популярные мелодии важнейших композиторов Бразилии прошлого столетия: Антониу Карлоса Жобима, Каэтану Велозу, Клаудио Нуччи и других. Бразильская классика прозвучит в необычной камерной аранжировке для скрипки, виолончели, ударных и гитары. «Сноб» приглашает участников проекта на камерный концерт «Страдивари в Рио». 14 сентября Начало в 19.00 Концертный зал им П. И. Чайковского, Москва, Триумфальная площадь, 4 1 2015-09-11 12:41 В Москве задержали лидера движения «Русские» Демушкина 2015-09-11 12:27 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) Демушкина задержали вотделении полиции «Братеево», куда накануне обязали его явиться поповестке. Поводом для задержания послужила видеозапись Русского марша в2009году, где националист выступает наа фонесимволики запрещенном судом организации Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ). Уполицейских есть также претензии кзаписи «Обучение единобожия невежды Демушкину», где есть символика запрещенного «Славянского союза». «Таким образом, меня хотят „закрыть“ на15суток задемонстрацию запрещенной символики»,— сказал Демушкин. Настоящей причиной его возможного ареста националист считает намерение недать ему присутствовать насуде 15сентября, когда Мосгорсуд будет решать вопрос озапрете националистической организации «Русские». Вавгусте «Русских» запретила прокуратура. 36-летнийДмитрий Демушкин является главой высшего национального совета объединения «Русские», председателем оргкомитета незарегистрированной Партии националистов, председателем запрещенных организаций «Славянский союз» и«Славянская сила» иорганизатором Русских маршей. Михаил Осокин: Миллионы «бога Кузи» и счастливый Киркоров. Что удивило на неделе 2015-09-11 12:26 dear.editor@snob.ru (Михаил Осокин)  «Учителей тоже переоденут в школьную форму» — такие сообщения пришли из Белгородской области. Инициатива принадлежит местному губернатору, и он сейчас провел смотр лучших образцов. Представители губернатора объясняют работникам школ, как важно, чтобы они были в хорошей форме: «Ученики увидят перед собой образ настоящего учителя». Хотя у некоторых жителей области возникли другие сравнения по поводу представленных на смотре образцов: «Горничная или буфетчица?» Судя по сообщениям из Белгорода, создатели формы вдохновлялись классикой, дореволюционными образцами.
К таким платьям, конечно, надо выдавать кадушку, духовой утюг и крестьянку для обработки загрязненных поверхностей. Дореволюционные образцы примеряют не только на учителей, но и на детей. В Севастополе школьников одели в форму царской России времен Николая Первого: синее сукно, желтые пуговицы с двуглавыми орлами. Впрочем, в Севастополе наблюдается некоторое раздвоение сознания: одни чиновники восстанавливают царские традиции, другие устраивают концерты в честь тех, кто монархию уничтожил. Главное украшение последнего концерта — песня с красивыми запоминающимися рифмами: И если будет надо, Краткое содержание песни: верните Сталина — хоть памятником. Тем временем опыт с мест уже обобщают в Госдуме. В газетах заголовки: «Школьных учителей обяжут носить форму». Сразу два комитета — по вопросам семьи и по вопросам образования — приступили к созданию федерального Кодекса школьной чести, который установит нормы внешнего вида для педагогов. Оказывается, учителя — это люди, с которыми надо срочно что-то делать. «Педагоги позволяют себе одеваться с неприкрытой сексуальностью и в свободное от уроков время позволяют себе подрабатывать в стрип-клубах!» — говорит член Комитета по вопросам семьи Елена Сенаторова, одна из авторов кодекса. Видимо, в ее воображении современная учительница — это что-то вот такое:
В рамках подготовки кодекса надо навести порядок и с тетрадями. Об этом заявила глава Комитета по вопросам семьи Елена Мизулина: ей не понравились стихи на обложках в стиле вредных советов Григория Остера. Например, такие: «Бросай курить — вставай на лыжи! И вместо рака будет грыжа». Мизулина уверена — дети «все воспринимают буквально, они не способны угадать скрытые смыслы», и по закону о защите детей от вредной информации их надо ограждать от сомнительных текстов. Хотя, если подумать,«вставай на лыжи» — прямое указание заняться спортом. А призыв «бросай курить» заставит задуматься любого первоклассника. А ведь это Мизулина еще наверное не заглядывала в учебники по биологии. В пособии для 10-го класса из задач по изучению генетики школьники, например, могли узнать, что Чебурашка — женского пола, а есть еще Чебуран — с маленькими ушами и не волосатый. Ученикам предлагалось рассчитать, кто у этой пары может родиться по законам наследственности. Или вот еще одна непростая история из другой задачи: речь о союзе Белоснежки с крохотными ножками и черного гнома с 55-м размером ноги. Вопрос: что у них получится? А по-моему, любовь способна смести все преграды. * * * Депутаты Госдумы разработали «закон Васильевой» — о подмене заключенных. Так документ назвали в Комитете по делам общественных объединений, где приготовили эти поправки в УК. Депутаты проявили инициативу после сообщений в прессе о том, что в колонии вместо королевы «Оборонсервиса» Евгении Васильевой сидел двойник. Предлагается давать срок до 10 лет всем участникам подмены, включая и тюремщиков, и самих двойников. Юристы напоминают, что проблема двойников существует давно. Это называется «казус графа Монте-Кристо» — он спрятался в мешке вместо умершего заключенного и оказался на воле. «Кто внушил мне эту мысль? — прошептал он — Не ты ли, Господи? Если только мертвецы выходят отсюда, — займем место мертвеца». И сегодня двойники обманывают тюремщиков в разных странах. В Дании несколько лет назад вскрыли целую систему: преступники нанимали желающих отбывать заключение вместо них, за сто евро в день. Датские газеты сообщали как минимум о ста таких случаях. А у нас, рассказывают юристы, существует «практика выкупа за деньги», как ее описывают в учебниках по криминалистике: «Наказание за кого-либо отбывает другой человек, а если в колонию нагрянут ревизоры, туда срочно доставят реального осужденного и предъявят в тюремной робе». Подмены любят в криминальном мире, но этим занимается и противоположная сторона — силовики. Например, в последнее время вскрылось сразу несколько историй с муляжами вместо живых сотрудников разных структур. Возможно, им не дает покоя мечта реализовать наиболее экономичную систему охраны — ее придумал британский философ XVIII века Иеремия Бентам. Он назвал ее «Паноптикум»: в сложной схеме круглой тюрьмы достаточно было всего одного надзирателя в центре, чтобы видеть всё. И вот на Кольском полуострове прокуратура уличила охрану стратегического моста в подмене охранника манекеном, а китайские журналисты утверждают, что на российской стороне реки Амур на пограничной вышке они заметили чучело, одетое в форму часового.
Некоторые считают, что у пограничников не хватает сил, чтобы эффективно прикрыть всю границу с Китаем. А актер Александр Михайлов после поездок на Дальний Восток и участия в съемках нескольких фильмов на китайские темы даже стал рассказывать, что на границе в Забайкалье стоит «огромное количество муляжей». * * * В Магнитогорске двое мальчиков сбежали из детского сада через подкоп под забором. Возможно, их вдохновил пример китайской панды из теленовостей, которая рыла подземный ход, чтобы убежать из зоопарка: Суровые магнитогорские дети, как и панда, работали основательно. Несколько дней совочками они копали яму под забором, делая вид, что просто играют в песочнице. Действовали практически как Макбет у Шекспира: Вернемся тайно мы и замысел свой черный И ушли, кстати, далеко — их обнаружили в двух километрах от детсада. Возможно, теперь на их шкафчиках напишут: «Склонен к побегу». Одни дети в Магнитогорске хотят убегать, другие хотят ловить. Это выяснилось на городском празднике «Парад профессий»: опрос показал, что большинство первоклассников хотят быть полицейскими и сотрудниками других правоохранительных органов. Значит, не зря разные силовые структуры активно выкладывают в сети корпоративные гимны, описывая привлекательные стороны своей службы: «Работа у них интересная» — так объясняли многие дети свой выбор. И она становится все интереснее. Например, полицейские получают такую технику, которую раньше видели только в кино: на Алтае они сейчас отправили на поиск украденного стада быков беспилотные летательные аппараты. Правда, и современные похитители научились ловко прятать быков — так, что никакой дрон не увидит:
А какая интересная работа у судебных приставов! В Иркутске один из них прикинулся пациентом, чтобы проникнуть в частную клинику и арестовать ее имущество. Возможно, в целях маскировки пристав был готов страдать — вплоть до того, чтобы у него вырвали зуб. Но дело до этого не дошло. Пристав успел попасть в сокровищницу клиники, в зал, где стояли новые медицинские приборы, — и о дальнейших его действиях сухо рассказывает судебный протокол: «Произвел процедуру описи и ареста дорогостоящих аппаратов УЗИ, кресел, ламп и прочего имущества». Теперь чиновники очень недовольны действиями силовиков. Но этот спор властей между собой привычен на Руси. Вот и в Красноярске от полиции сейчас ожидают расследования по жалобе граждан на странные действия городской администрации: ведомство вице-мэра отгородилось от остального города шлагбаумами — на случай войны. Да, именно так представители вице-мэра объяснили местным жителям, почему они теперь не могут въезжать в собственный двор: «Установка шлагбаумов необходима на случай эвакуации персонала мэрии во время военных действий».
«Что вы там курите?» — написали местные депутаты, получив такой ответ от мэрии на свой запрос. Но и логику вице-мэра тоже можно понять: вдруг война, а он без шлагбаума? В общем, у полицейских действительно интересная работа. А как приятно, когда в итоге твой труд приносит еще и радость. Например, Русская православная церковь сейчас официально поблагодарила полицию за пресечение деятельности «бога Кузи». Сыщики задержали самого «бога» — 38-летнего Андрея Попова — и провели обыски в семи квартирах. Соседи Попова давно жаловались, что члены секты шумят и разводят рептилий. При аресте «бог Кузя» вел себя отрешенно, только сказал: «Я преступлений не совершал, я инвалид по зрению». После чего его самого, его так называемых «жриц» (по-простому — наложниц) и коробки с миллионами рублей поместили в «воронок» и увезли. И еще одна история со счастливым концом. Филипп Киркоров сообщил о ней на весь Instagram: какое счастье — он вновь увидел давно исчезнувший портрет обнаженной Пугачевой — с розами, ангелочками и его собственным гипсовым бюстом. Портрет пропал с выставки 20 лет назад, но сыщики не бросили это безнадежное дело — и в итоге картину снова увидели и ее создатели, и бывший муж певицы. Гениальная работа опять будет потрясать зрителя своей необычной фактурой. На лице Киркорова умиротворение и прекрасно подстриженная борода.
На Камчатке началось извержение Ключевской сопки 2015-09-11 11:51 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) «Еще 27 августа видеоданные показали, что в кратере Ключевского происходит стромболианская деятельность, то есть там началось фонтанирование лавы. 8 сентября, когда уменьшилась облачность, окутывавшая вулкан, эти данные подтвердились», — сказала она. В кратере вулкана регистрируется термальная аномалия, что подтверждает происходящее извержение. Группа ученых установила для авиации желтый цветовой код опасности, что означает, что из вулкана возможны небольшие пепловые выбросы, которые могут угрожать полетам самолетов и вертолетов по местным авиалиниям. Ученым сложно делать точные прогнозы о развитии извержения, добавила Гирина. «Возможно, будут происходить пепловые выбросы, а из кратера вулкана изливаться лавовые потоки. За Ключевским продолжается постоянное наблюдение», — сказала она. Ученая напомнила, что в прошлый раз сопка извергалась с 1 января по 24 марта 2015 года. После наблюдалась только парогазовая активность вулкана. Ключевская сопка — действующий стратовулкан на востоке Камчатки. Он является самым высоким активным вулканом на Евразийском материке, его возраст составляет около семи тысяч лет, а высота — примерно 4,7 тысячи метров над уровнем моря. В Южно-Сахалинске получили жалобу Кадырова на работу суда 2015-09-11 11:17 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) «Электронной почтой было направлено письмо отРамзана Кадырова, сучетом разрыва врасстоянии иво времени мы его приняли, нодолжен быть еще подан экземпляр жалобы, оформленный надлежащим образом соригинальной подписью идоверенностью заявителя», — пояснил Чухрай. Он напомнил, что срок подачи жалобы истекает 12 сентября. Судья Наталья Перченко не выносила предвзятое или субъективное решение в отношении книги, заверил Чухрай. «Наталья Леонидовна— опытная судья, она принимала решение врамках закона, думаю, дисциплинарных последствий это дело неповлечет. Дело неординарное, давайте дождемся апелляционного решения», — сказал он. Он добавил, что из восьми тысяч рассмотренных за год дел «прошли» 96,2 процента. «Илишь небольшой процент— это отмененные илиизмененные решения», — сообщил председатель суда. Судья Наталья Перченко признала книгу экстремистской 12 августа 2015 года. Поводом для такого приговора стали цитаты из Корана. Ее решение раскритиковал Рамзан Кадыров, назвавший ее и прокурора Татьяну Билобровец «национальными предателями» и «шайтанами». «Эху Петербурга» поменяют главного редактора 2015-09-11 10:39 dear.editor@snob.ru (Виктория Владимирова) После окончания своей работы в петербургской редакции Бычкова вернется к работе в Москве. На смену ей также приедет человек из Москвы. «Вам — ждать варяга. Мы это обсуждали, но я пока никого не готов представить. Могу сказать, что это будет человек из Москвы с очень известной фамилией», — рассказал Венедиктов. По его словам, он будет работать «в тандеме» с новым петербургским главой. Контракт с ним будет заключен на год. Московская редакция планирует реформировать петербургское бюро, сообщает телеканал «Дождь». «У нас есть грандиозные планы по развитию "Эха Петербурга", чтобы это не было "Эхо Москвы" в Петербурге, а было "Эхо Петербурга"», — сказал Венедиктов. На петербургской станции появится много внутригородских материалов, которые также будут идти и в федеральный эфир. В реформировании станции Венедиктову помогает публицист Александр Невзоров. «У нас пока практически нет сайта, а смысл сайта заключается в том, чтобы можно было послушать любую передачу бесплатно, если вы не успели. <…> Мы сейчас будем вкладываться финансово, ну, организационно — точно, чтобы был такой сайт. В первую очередь, это расшифровки и аудиозаписи — кто хочет, читает, кто хочет — слушает. Это для петербуржцев отдельная история, отдельное медиа», — сообщил Венедиктов. В феврале 2015 года разгорелся конфликт между петербургским и московским офисами «Эха Москвы». Петербургская редакция, вещанием которой занималась компания «Музыкальная фактория», отказалась назначить генеральным директором станции кандидата от Москвы Анну Сахарову. В результате в начале марта в Петербурге открылось новое бюро «Эха», которое возглавила журналистка Ольга Бычкова. Кино на «Снобе»:Ксения Раппопорт, Анастасия Шевелева, панк и любовь в романтической притче Яны Трояновой «Рядом» 2015-09-11 09:39 dear.editor@snob.ru (Антон Сазонов)  Яне Трояновой 42 года. Звезда российского кино, исполнительница главных ролей во всех фильмах и спектаклях своего мужа, Василия Сигарева, обладательница несметного количества наград за комедию Авдотьи Смирновой «Кококо», дебютировала в режиссуре в 2013 году. В 2014 году фильм «Рядом» участвовал в конкурсной программе «Кинотавра» и фестиваля «Начало». Онлайн-премьера — у нас. Про историю создания. Мне было лет 10, когда на берегу реки я встретила странного человека — не то парня, не то девушку. С ней была собака. У меня с собой была помидорка, я предложила ей, но она отказалась, хотя я видела, что она хочет есть. Этот человек стал для меня воплощением одиночества. Основным референсом было подростковое впечатление. Про прекрасных актрис. Изначально должна была сниматься Рената Литвинова, а роль девушки с собакой должна была играть я. Сигарев на правах продюсера предложил не рисковать, не сниматься, а заняться режиссурой. Так появилась Настя Шевелева, а за ней и Ксения Раппопорт. Я думаю, для режиссера-дебютанта это просто подарок — такие актрисы. Было очень легко. Они не только хорошие актрисы, но и отличные люди. Про название. Название появилось на монтаже. В какой-то момент стало ясно, что история про то, что всё рядом. Стоит только протянуть руку. А рабочее название было —«Любить». Про выбор натуры.Снимали в окрестностях Екатеринбурга. Леша Федорченко у нас выступил локейшен-менеджером. Я ему объяснила, что нужно, и он сразу сказал, что знает такое место. А нужно было узкое пространство между водой и железной дорогой. Про непоседливость. Очень сложно было усидеть у плейбэка. Постоянно хотелось быть рядом с актерами. Про каверзы общепита. Вся съемочная группа отравилась гороховым супом и обосрала всю локацию. Это нас очень сблизило. Про бюджет фильма. Чуть больше миллиона рублей. Бюджетом занимался Сигарев. Часть денег покрыло министерство культуры Свердловской области, немного своих. Про «дурацкие» планы.Сейчас работаю как актриса. Пишу сценарий полного метра. «Мама-дура». Это фильм о мамах, которые, так или иначе, все дуры. Другие фильмы проекта:
Если вы хотите стать участником проекта, присылайте информацию о себе и своей работе по адресуkoroche@snob.ru. Пола Хокинс:Девушка в поезде 2015-09-09 09:46 
Ощущение такое, будто пульс бьется где-то в глубине горла, неприятно и громко. Во рту сухо, и больно глотать. Я поворачиваюсь на бок в сторону окна. Шторы задернуты, но от света, который они пропускают, больно глазам. Я подношу руку к лицу и нажимаю пальцами на веки, пытаясь стереть боль. Ногти грязные. Что-то не так. На секунду мне вдруг кажется, что я лечу вниз, будто кто-то выдернул из-под меня кровать. Вчера вечером. Что-то случилось. Воздух наконец заполняет легкие, и я сажусь. Но слишком резко. Сердце бешено колотится, голова раскалывается. Я жду, когда вернется память. Иногда ждать приходится долго. Иногда она возвращается за считаные секунды. А иногда ничего вспомнить так и не удается. Случилось что-то очень плохое. Была ссора. Слышались крики. Драка? Я не знаю, не помню. Я была в баре, потом села в электричку, потом вышла на станции, оказалась на улице. Я была на улице. На Бленхайм-роуд. Я отправилась на Бленхайм-роуд! Осознание этого накрывает меня волной черного страха. Что-то случилось, я это точно знаю. Не могу понять, что именно, но я это чувствую. Во рту что-то болит, будто я прикусила щеку, и на языке металлический привкус крови. Меня тошнит, голова кружится. Я провожу рукой по голове и вздрагиваю от боли. С правой стороны огромная шишка. Волосы слиплись от крови. Я споткнулась, вот оно что. На лестнице, на станции Уитни. Я что, ударилась там головой? Я помню, как ехала в электричке, но что случилось потом — черная дыра в памяти. Я глубоко дышу, стараясь заставить сердце биться медленнее и подавить нарастающую панику в груди. Думай! Что я сделала? Я пошла в паб, села на поезд. Там был мужчина — теперь я вспоминаю, что у него рыжеватые волосы. Он улыбнулся мне. Кажется, он говорил что-то, но что конкретно, не могу вспомнить. С ним связано что-то еще, это я помню, но что именно — не могу извлечь из черной дыры памяти. Мне страшно, но что конкретно меня пугает, непонятно, и страх от этого только усиливается. Я даже не знаю, нужно ли чего-то бояться на самом деле. Я обвожу взглядом комнату. На прикроватной тумбочке нет телефона. Сумки нет ни на полу, ни на спинке стула, куда я ее обычно вешаю. Наверняка она где-то здесь, потому что я дома, а ключи были в сумке. Я вылезаю из кровати. Я голая. Гляжу на себя в большое зеркало на гардеробе. Руки трясутся. Тушь для ресниц размазана по щекам, на нижней губе ранка. На ногах синяки. Меня тошнит. Я снова сажусь на кровать, опускаю голову на колени и жду, когда приступ пройдет. Потом поднимаюсь, беру халат и, чуть приоткрыв дверь, выглядываю в щелку в коридор. В квартире тихо. Почему-то я уверена, что Кэти нет дома. Она говорила, что останется у Дэмиена? Мне кажется да, хотя и не помню когда. До того, как я ушла? Или мы разговаривали потом? Я выхожу в коридор, стараясь двигаться как можно тише. Дверь в спальню Кэти открыта. Я заглядываю. Ее кровать заправлена. Не исключено, что она уже встала и успела убрать постель, но мне кажется, что она не ночевала дома. Это радует. Если ее не было, то она не видела и не слышала, как я вернулась, а значит, не в курсе, в каком я была состоянии. Вообще-то мне не должно быть до этого дела, но на самом деле беспокоит: чувство стыда, которое я испытываю, определяется не только тяжестью ситуации, но и количеством людей, которые стали ей свидетелем. Наверху лестницы у меня снова кружится голова, и я крепко вцепляюсь в перила. Один из самых больших моих страхов (наряду с кровотечением в животе, когда моя печень наконец разорвется) — это что я упаду с лестницы и сломаю себе шею. Мысль об этом снова вызывает тошноту. Мне хочется лечь, но сначала надо найти сумку и проверить телефон. Мне нужно знать, что я, по крайней мере, не потеряла свои кредитки, а также кто и когда мне звонил. Сумка валялась в прихожей возле двери. Рядом брошены в кучу джинсы и нижнее белье, от которого еще на лестнице доносился запах мочи. Я хватаю сумку и ищу телефон — слава Богу, он на месте, среди скомканных двадцаток и заляпанной кровью бумажной салфетки. Подкатывает новый приступ тошноты, на этот раз гораздо сильнее. Я чувствую, что меня вот-вот вырвет, и бегу, но добраться до ванной не успеваю, и меня выворачивает на ковер прямо посередине лестницы. Мне нужно прилечь. Если я не лягу, то просто отключусь и сорвусь вниз. Уберу за собой потом. Наверху я ставлю телефон заряжаться и ложусь на кровать. Потом осторожно разглядываю свои ноги. На ногах выше колен много синяков — обычная картина для тех, кто перебирает спиртного и натыкается при ходьбе на разные предметы. На руках синяки не такие безобидные — они темные и продолговатые, как следы от захватов. Но это не обязательно говорит о плохом: у меня уже были такие, в основном когда я падала и мне помогали подняться. Шишка на голове сильно ноет, но причина ее может быть совершенно безобидной: например, стукнулась, когда садилась в машину. Я вполне могла взять такси, чтобы добраться до дома. Я беру телефон. На нем два голосовых сообщения. Первое получено от Кэти в шестом часу, в котором она спрашивает, где я. Она едет к Дэмиену и останется у него на ночь, так что мы увидимся только завтра. Она надеется, что я не пью. Второе сообщение — уже от Тома — получено в четверть одиннадцатого. Я едва не роняю телефон от испуга, услышав его крик: «Господи, Рейчел, когда ты, наконец, угомонишься?! Я сыт этим по горло, понятно? Я почти час ездил по округе, разыскивая тебя. Ты до смерти напугала Анну, ты в курсе? Она думала, что ты... она думала... Я едва отговорил ее обращаться в полицию. Оставь, наконец, нас в покое. Перестань названивать мне, отвяжись, просто оставь нас в покое! Я не хочу с тобой разговаривать. Ты поняла? Я не хочу ни говорить с тобой, ни видеть тебя, и держись от моей семьи подальше. Со своей жизнью ты можешь делать, что хочешь, но я не позволю тебе разрушать мою. Хватит! Я больше не стану тебя прикрывать, поняла? Просто держись от нас подальше». Не знаю, что я такого сделала. Что? Чем я занималась с пяти до десяти пятнадцати? Почему меня искал Том? Что я сделала Анне? Я накрываюсь одеялом с головой и крепко зажмуриваю глаза. Я представляю как направляюсь к дому: я прохожу по узкой дорожке, отделяющей их сад от соседского, перебираюсь через ограду. Я представляю, как открываю стеклянную дверь и незаметно пробираюсь на кухню. Анна сидит за столом. Я хватаю ее сзади за светлые волосы и опрокидываю на себя. Она падает, и я с силой колочу ее головой о холодную голубую плитку. ВечерКто-то кричит. По тому, как лучи света падают в окно, я понимаю, что проспала долго. Сейчас, наверное, уже ближе к вечеру. Голова раскалывается, на подушке кровь. Я слышу, как снизу доносится крик: — Глазам своим не верю! Боже милостивый! Рейчел! Рейчел!!! Я уснула. Господи! И я не убрала рвоту с лестницы. И вещи из прихожей. О Господи! Я натягиваю спортивные брюки и футболку и открываю дверь. Кэти стоит прямо за ней и при взгляде на меня приходит в ужас. — Что с тобой случилось? — спрашивает она и тут же поднимает руку. — Вообще-то, Рейчел, извини, но я не хочу этого знать. Я не потерплю такого в своем доме! Я не потерплю... — Она не заканчивает фразы, оборачивается и смотрит вниз, на лестницу. — Извини, — говорю я. — Мне ужасно неудобно, но мне действительно было нехорошо, я собиралась за собой убрать... — Тебе не было нехорошо, верно? Ты просто напилась. И у тебя было похмелье. Извини, Рейчел. Больше так продолжаться не может. Я не могу так жить. Тебе придется уехать, договорились? Я дам тебе четыре недели подыскать себе жилье, а потом ты уедешь. — Она поворачивается и идет в свою комнату. — И Бога ради, убери за собой этот бардак! — Она с силой хлопает дверью. Закончив уборку, я возвращаюсь в свою комнату. Дверь в комнату Кэти по-прежнему закрыта, но я чувствую, что она никак не может успокоиться. Я сама пришла бы в бешенство, если бы вернулась домой и наткнулась на пропитанные мочой трусы и рвотную лужу на лестнице. Я села на кровать, открыла ноутбук, зашла в почту и стала писать письмо матери. Похоже, пришло время обратиться за помощью. Другого выхода нет. Если я вернусь домой, то уже не смогу вести прежний образ жизни, мне придется измениться, придется стать лучше. Однако мне трудно подобрать слова, я не знаю, как ей все объяснить. Я представляю, какие чувства отразятся на ее лице, когда она будет читать мою мольбу о помощи: разочарование и раздражение. Я почти слышу, как она вздыхает. Телефон подает сигнал. Напоминает о голосовом сообщении, полученном несколько часов назад. Это снова Том. Я не хочу еще раз выслушивать все, что у него накипело, но и проигнорировать звонок тоже не могу. Набирая свою голосовую почту, я готовлюсь к худшему. «Рейчел, перезвони мне, ладно? — В его голосе уже нет злости, и мне становится легче. — Я хочу убедиться, что ты нормально добралась домой. Вчера ты была в том еще состоянии. — Долгий и искренний вздох. — Послушай. Мне жаль, что я вчера накричал, что... слишком увлекся. Мне очень жаль тебя, Рейчел, правда, но так продолжаться не может». Я несколько раз прокручиваю сообщение, слышу участие в его голосе, и к глазам подступают слезы. Я плачу очень долго, а потом пишу эсэмэску, в которой прошу меня извинить и сообщаю, что я дома. Ничего другого я добавить не могу, потому что не знаю, за что должна извиняться. Я не знаю, что сделала Анне и чем ее напугала. Честно говоря, меня это и не особо беспокоит, зато беспокоит то, что я порчу жизнь Тому. После всего, через что ему пришлось пройти, он заслуживает счастья. Я хочу, чтобы все у него было хорошо, жаль только, что уже не со мной. Я ложусь и заползаю под одеяло. Я хочу знать, что случилось и за что мне должно быть стыдно. Я отчаянно пытаюсь извлечь смысл из ускользающих обрывков памяти. Нет сомнения, что я была свидетелем какой-то ссоры. С Анной? Я провожу по волосам и трогаю ранку на губе. Вот-вот картинка ссоры всплывет в моей памяти, и я услышу, что говорят, но нет, все напрасно. Как только мне кажется, что я сейчас все вспомню, картинка снова расплывается и погружается во мрак. |
| В избранное | ||
