Оглавление:

Удаленная видеодиагностика.

Е. Петрова "Психологические типы Юнга".

Д. Павлов "Название имеет значение".

Стенограмма выступления Г. Рейнина

В. Гуленко "Многооконное мышление"

Знаменитые ЭИИ "Достоевские"

Центр "Соционика в Петербурге" делает уникальное предложение.

Удаленная видеодиагностика.

Вы можете прислать заказным письмом видеокасету (miniDV, VHS), DVD/CD или отправить свое видео в любом формате (avi, mpeg, mov и пр.) на ftp-сервер. (Пароль и логин на доступ к ftp высылаются по электронной почте отдельно, максимальный размер файла 150 Mb).
Стоимость диагностики - 500 руб. почтовым переводом или Western Union, 550 руб - через Яндекс-деньги.

Эксперты: Миронов Владимир Викторович, Стоялова Милена Леонидовна.

Запрос на диагностику можно сделать здесь.

Сайт "Соционика в Петербурге" представляет

работу Е.Ю. Петровой "Психологические типы Юнга".

  (продолжение)

4. Четвертое эмоциональное состояние. Это состояние переживается человеком как расслабление, снижение активности. Если у человека доминирует его "четвертая" функция, то темп деятельности его несколько замедляется, и в то же время человек с удовольствием занимает пассивную позицию, легко воспринимая ту информацию, которую сообщают другие люди. Юнг называл эту функцию суггестивной, то есть, человек как бы без критики, в комфортном состоянии принимает ту информацию, которую ему предлагают. Правда, эта информация скорее служит поводом к переживанию приятных эмоций и в меньшей степени усваивается на содержательном плане. Например, если "четвертой" функцией является Т экстравертированное, то человек любит, чтобы в его присутствии сообщали много разной информации о событиях, которые произошли в мире: кто что сделал, где что произошло, - в том числе слушает бесконечные программы новостей, испытывая комфорт от этого процесса. Но он быстро забывает эти новости и мало их анализирует, и редко делает выводы. Если представить себе ситуацию, с которой может столкнуться социальный работник или консультант, то собеседник слушает полезную информацию, советы, просит, чтобы ему рассказывали все больше и больше всяких подробностей, но никаким образом не использует потом это в своей жизни, хотя говорит о том, что общение с консультантом доставило ему большое удовольствие. Это состояние необходимо человеку для стабилизации себя, и на личностном плане "четвертая" функция играет роль своего рода ресурсного состояния.

5. Пятое эмоциональное состояние отличается тем, что человек сам его редко у себя вызывает. Он в него может только попадать при определенных обстоятельствах. Поэтому оно было описано достаточно поздно, и в большей степени вычислено (вычисление этих эмоциональных состояние производилось следующим образом: если исходить из гипотезы, что существует восемь функций у каждого человека, то они должны как-то проявляться; поэтому остается только найти у данного конкретного человека те эмоциональные структуры (состояния), на фоне которых проявляется данная функция, а затем сравнить эти наблюдения у нескольких людей и выделить общие характеристики состояния). А.Аугустинавичуте называла "пятую" функцию функцией игнорируемой. Если у человека искусственно вызвать это состояние, например, попросив его делать что-то, когда активизируется его "пятая" функция, то он сначала испытывает чувства, похожие на те, которые бывают в игре - "понарошку" - и определенное любопытство, а затем, довольно быстро, появляется состояние неопределенной тревоги и тоски. Поэтому в жизни человек, сталкиваясь с такой информацией, которая инициирует его "пятую" функцию ведет себя так, как будто происходящее его как не очень задевает. Например, если у человека "пятая" функция S интровертированная, то он вытесняет всю информацию о физическом состоянии своем или все разговоры о своем здоровье, которые ведет другой человек в его присутствии.

Ему кажется, что люди слишком много значения придают малоценным вещам и ведут себя как-то странно.

6. Шестое эмоциональное состояние отличается высоким уровнем активности и определенной ригидностью. Можно воспроизвести его у себя, если представить себе мысленно, что вы стоите перед аудиторией и читаете лекцию в обществе "Знание", сообщая хорошо известную информацию. При этом, может быть, вы заметите, что вам не хотелось бы, чтоб вас перебивали или задавали вопросы. Поэтому "шестую" функцию иногда называют функцией "эталонов". Это достаточно энергетизированное состояние, и если вам надо обратиться к человеку, который ни о чем не хочет говорить, то на вопрос, обращенный к его "шестой" функции, он, тем не менее, может сделать достаточно развернутое сообщение, в режиме монолога, при этом как будто говоря: "Подожди, не перебивай меня!" Правда, сообщить какую-нибудь новую информацию человеку, который находится в этом режиме, довольно трудно. Объем и качество информации, которые могут быть при этом задействованы, целиком зависят личностным уровнем человека и во многом определяются развитостью его как личности. Иногда для наблюдателя это кажется парадоксальным. Например, человек, "шестая" функция которого F интровертированная, может сказать: "У меня есть разные эмоции в разных ситуациях..." - и далее перечислить от десяти до двадцати вариантов разных эмоциональных состояний. Или наоборот, человек, у которого "шестая" функция N интровертированная, однажды достаточно серьезно сказал консультанту: "У меня есть два настроения (состояния) - дома и на работе".

Если человек хорошо адаптирован и приспособлен к разнообразным ситуациям, то во время коммуникации он свободно переходит с функции на функцию, с темы на тему, и добавочный эмоциональный фон, связанный со структурой его психологического типа, дает ощущение эмоциональной интенсивности и индивидуального стиля, выделяя какие-то акценты. Если человек не адаптирован, то этот эмоциональный фон, связанный с доминированием функций, становится препятствием свободной коммуникации, потому что человек теряет гибкость и трудно переключается с темы на тему, тем самым лишая себя возможности правильно найти выход из трудной ситуации.

7. Седьмое эмоциональное состояние является парадоксальным. Уровень тревоги в этом состоянии не однозначен. В этом состоянии имеется как бы несколько слоев. Когда у человека доминирует его "седьмая" функция, то он как будто бы обращается к глубинам своего бессознательного и получает оттуда ответ на тот вопрос, который сейчас его волнует. Это состояние "погружения в себя" переживается как особое, измененное состояние, когда восприятие реальности меняется. Наблюдателю кажется, что человек стремится максимально уточнить и упростить информацию, сделать ее более конкретной. Человек становится немногословным, но зато каждое его слово приобретает внутреннее значение и насыщенность, поддерживается глубинными переживаниями, содержание которых не выносится на поверхность сознания. Из механизмов психологических защит наиболее часто здесь наблюдается вытеснение. А. Аугустинавичуте сказала, что это функция "решения проблем". Если вы обращаетесь к человеку с информацией, сформулированной на языке его "седьмой" функции, то сначала он может отторгнуть то, что вы говорите, и вы встретитесь с непониманием. Поэтому искусство коммуникации включает искусство подстройки по темпу и по содержанию к этому глубинному стилю другого человека. Для этого требуется тренировка, потому что ваш собственный способ выражения этой же функции, если вы человек другого психологического типа и она у вас "вторая", "третья" и т.д., будет более активным или быстрым. Например, если у человека "седьмая" функция Т экстравертированная, то он скажет: "Есть простые вещи - дерево зелено, вода мокрая, солнце встает на востоке" ("и не надо ничего тут усложнять"); а человек, у которого "седьмая" функция F интровертированная, скажет: "Есть любовь, это любовь, а дружба - это дружба. Ненавидеть это ненавидеть..."
В сущности, человек снова и снова возвращается к этой функции, но нужно быть внимательным наблюдателем, чтобы заметить это, так как человек редко произносит слова, специфичные для языка этой функции.

8. Восьмое эмоциональное состояние отличается высоким уровнем тревоги. Иногда человек описывает его, используя слово "страх". Если у человека доминирует "восьмая" функция, то у него поднимается активность, развивается возбуждение, зачастую развивается двигательная и вербальная активность, человек чувствует, что с ним что-то происходит. В зависимости от личного опыта человека и его системы саморегуляции включается разный механизм психологических защит. И эта энергия либо используется, по механизму сублимации, для продуктивной деятельности, либо человек демонстрирует реакцию избегания и отказывается от этой формы активности вообще. Часто можно услышать в этом случае фразы: "Я боюсь... я не могу". Социальные работники и консультанты чаще встречаются со вторым способом поведения. Это поведение человека - настойчивое сопротивление - знак того, что нужно поменять не только тему, но и язык (стиль) коммуникации, то есть, перейти на другую функцию. Например, если у человека "восьмая" функция - S экстравертированная, и он получает сообщение о том, что его физические действия совершены неправильно (например, неправильно проведена рамочка на чертеже), это замечание может вызвать сильную фрустрацию и попытку отказаться от дальнейшей деятельности, и большое напряжение в коммуникации с человеком, сделавшщем такое замечание. Для сравнения: если такая же фраза будет адресована человеку, у которого эта функция "вторая", это замечание может быть просто поводом к обсуждению графического стиля исполнения и это обсуждение будет происходить на достаточно комфортном эмоциональном фоне.

продолжение в следующем выпуске

Сайт "Соционика в Петербурге" представляет

работу Д. Павлова "Название имеет значение".
О соционических номенклатурах.

Вступление

Риторический вопрос, заданный маленькой девочкой Алисой, является лишь вершиной айсберга бесконечной череды других вопросов, возникающих даже при беглой попытке разобраться во взаимоотношениях вещей, обозначающих их слов и человека, использующего вещи и слова. Вопросы эти, пусть по-разному сформулированные, но освещающие один и тот же феномен языка, интересовали исследователей еще с античности. По мере прогресса человеческой мысли накопленные идеи вылились в так называемый "лингвистический поворот" в культуре и философии XX века. Язык, текст, слово, название, имя, знак - вот далеко неполный перечень объектов, которые на долгий период заняли умы лингвистов, математиков-логиков, семиотиков, философов. Важно отметить, что работу эту далеко нельзя считать законченной и поныне.

Понятно теперь, почему Алиса так и не смогла дать ответ на вопрос, приведенный в эпиграфе (однако, при этом отметила несомненную практическую полезность названий). Действительно, зачем нужны названия? Какие задачи ставит перед собой человек, называя что-то тем или другим именем? Какими свойствами должно обладать хорошее название? Попытаемся подумать над этими вопросами, обходясь минимально необходимыми понятиями и прибегая к специальным терминам лишь в крайнем случае. А разобраться со свойствами названий нам помогут отрывки из некоторых художественных произведений, ставших классикой мирового фонда литературы (само их существование указывает на важность проблемы).

Для начала вспомним Дж. Свифта и его Гулливера. В одном из своих путешествий герою довелось повстречаться с мудрецами из Лапуты, которые выдумали вот что:

"…Проект требовал полного уничтожения всех слов; автор этого проекта ссылался главным образом на его пользу для здоровья и сбережения времени. Ведь очевидно, что каждое произносимое нами слово сопряжено с некоторым изнашиванием легких и, следовательно, приводит к сокращению нашей жизни. А так как слова суть только названия вещей, то автор проекта высказывает предположение, что для нас будет гораздо удобнее носить при себе вещи, необходимые для выражения наших мыслей и желаний... Единственным неудобством является то обстоятельство, что в случае необходимости вести пространный разговор на разнообразные темы собеседникам приходится таскать на плечах большой узел с вещами, если средства не позволяют нанять для этого одного или двух здоровых парней. Мне часто случалось видеть двух таких мудрецов, изнемогавших под тяжестью ноши, подобно нашим торговцам вразнос. При встрече на улице они снимали с плеч мешки, открывали их и, достав оттуда необходимые вещи, вели, таким образом, беседу в продолжение часа; затем складывали свои пожитки, помогали друг другу взвалить их на плечи, прощались и расходились.

Впрочем, для коротких и несложных разговоров можно носить все необходимое в кармане или под мышкой…"

Лично мне, впрочем, совершенно непонятно, как же при этом они общались на абстрактные, отвлеченные темы, наверное, из-за тяжелой каждодневной ноши сил на них уже не оставалось.

Из этого примера хорошо видно, что название - это некий ярлык, то есть нечто, в каком-то смысле "приклеенное" к называемому, обозначающее или даже замещающее его. Между ними существует неразрывная связь, когда она исчезает для данной пары, оба объекта теряют право быть названием и называемым соответственно. Наличие этой связи можно продемонстрировать другим отрывком, на этот раз из "Алисы в Зазеркалье" Л. Кэррола.

"- ... Заглавие этой песни называется "Пуговки для сюртуков".
- Вы хотите сказать - песня так называется? - спросила Алиса, стараясь заинтересоваться песней.
- Нет, ты не понимаешь, - ответил нетерпеливо Рыцарь. - Это заглавие так называется. А песня называется "Древний старичок".
- Мне надо было спросить: это у песни такое заглавие? - поправилась Алиса.
- Да нет! Заглавие совсем другое. "С горем пополам!" Но это она только так называется!
- А песня эта какая? - спросила Алиса в полной растерянности.
- Я как раз собирался тебе об этом сказать. "Сидящий на стене"! Вот какая это песня!"

Алиса никак не может понять, что именно она услышит, поскольку Белый Рыцарь манипулирует "названием", "заглавием", "названием заглавия" и т.п. Девочке трудно разобраться, что все это ярлыки, прямо или косвенно (через цепочку слов-посредников) указывающие на одну и ту же песню.

Выражаясь более формально, называемое и название являются элементами некой системы, которая содержит как минимум эти два элемента. Такие системы изучает семиотика - наука о знаках и знаковых системах. Традиционно семиотическую диаду дополняет третий элемент, а именно смысл, который несет знак, и вся конструкция может быть изображена в виде т.н. треугольника Фреге:

Стоит отметить, что представленный треугольник 1а является наиболее обобщенным. Вполне возможны треугольники без какого-нибудь одного или даже без двух элементов. Кроме того, существуют треугольники с множественным смыслом при одном знаке (1б, омонимия), а также с множественными знаками при одном смысле (1в, синонимия).

Теперь подойдем к проблеме с другой стороны. Для этого нам надо вспомнить одну из важнейших функций языка (в широком смысле) - коммуникативную, то есть связующую. Исходя из этого, передача информации (а точнее, сообщения, содержащего информацию), которую несет язык, подчиняется общей теории связи К. Шеннона, и выражается обобщенной схемой:

В нашем случае, трактуя коммуникацию как передачу смысла, а также учитывая то, что из триады денотат-знак-концепт лишь только знак всегда материален (не будем уподобляться лапутянам, которые соединяли всю семиотическую триаду в одном материальном объекте!), и может быть воспринят органами человеческих чувств, под кодированием можно подразумевать преобразование смысл знак (формализация, ребро C-S треугольника Фреге), а под декодированием - преобразование знак смысл (интерпретация, ребро S-C треугольника Фреге). Образно можно сказать, что человек "думает смыслами, а общается знаками".
Поэтому схема приобретает следующий вид:

Итак, исходя из этой схемы, попытаемся заняться моделированием, если так можно выразиться, "человеческого непонимания". Сразу отметим, что нас совершенно не интересует техническая сторона коммуникации, и в нашем канале связи не возникают ошибки (S¹ = S²). Также будем считать, что отправитель правильно формализует свои мысли (C¹ S¹). В таком случае единственным "слабым звеном" в нашей модели будет интерпретация воспринятых знаков (S² C²). Здесь можно выделить два случая:

а). Процесс останавливается на этапе декодирования, поскольку получатель не в состоянии проинтерпретировать знак S². В таком случае получатель вообще не получает никакого смысла при коммуникации (поскольку у него нет соответствия между полученным им знаком и каким-либо смыслом). Будем говорить, что смысл в таком случае утерян.

б). Получатель проинтерпретировал знак S², но при этом C¹C² (такое вполне возможно, вспомним омонимию, рис. 1б). В таком случае будем говорить, что произошло искажение смысла.

При любом из этих вариантов коммуникативный акт потерпел неудачу.

Понятно, что наша схема сознательно упрощена. Так, в частности, видно, что представлен лишь элементарный коммуникационный акт, а в большинстве случаев общение проходит не отдельными знаками, а их совокупностью. В таком случае можно расширить определение S до знакового сообщения, как последовательности элементарных знаков:

S = s¹s²…sⁿ, где S - знаковое сообщение, а sⁱ - элементарный знак.

Рассматривая обмен знаковыми сообщениями, можно отметить важную роль синонимии. Действительно, в естественном языке обычно существует множество способов выразить смысл сообщения C с помощью знаковых сообщений S¹ = s¹¹s¹²..s¹ⁿ , S² = s²¹s²²..s^2m,…, Sⁱ = sⁱ¹sⁱ²..s^ik. Допуская, что каждый элементарный знак несет одинаковое количество информации, можно оценить эффективность сообщения, как величину, обратно пропорциональную количеству элементарных знаков в знаковом сообщении. Другими словами, чем короче сообщение, тем оно эффективнее.

Проиллюстрируем сказанное двумя примерами. Первый: возьмем юмористический рассказ М. Твена, в котором негр-охотник вынужден докладывать представителю власти о пойманном преступнике всего лишь одним (!) словом, означавшем "я-поймал-негодяя-убившего-готтентотку-мать-двоих-детей-которого-посадили-в-клетку-для-ловли-кенгуру-снабженную-решетчатыми-крышками-для-защиты-от-непогоды". Вообще-то М. Твен иронизирует над особенностью немецкого языка, допускающего практически неограниченно "склейку" простых слов в одно сверхдлинное, несущее смысл целого предложения. Но для наших целей интересен вопрос: эффективно ли такое сообщение? С одной стороны, да, ведь в одном знаке передан смысл целого предложения. С другой стороны, слово, фактически являющееся комбинацией других слов ничем не эффективнее этой самой комбинации, где слова появляются отдельно. А было бы ли такое сообщение эффективно, если бы для обозначения такого преступника существовало бы более короткое слово? Очевидно, что нет.

Второй пример проще: предложения "Я видел щенка" и "Я видел детеныша собаки" очевидно эквивалентны по смыслу, но первое короче, и значит, эффективнее. В первом предложении "щенок" выступает в качестве названия "детеныша собаки" и помогает увидеть еще одно свойство, которое я считаю очень важным для названия: оптимизация передачу информации в сообщении, а значит, и коммуникации.

Таким образом, суммируя все вышесказанное, будем считать, что в нашем контексте дать правильное название означает обозначить (т.е. связать со знаком) называемый предмет таким образом, чтобы при общении уменьшить объем передаваемой информации без ее искажения.

Давайте теперь попробуем приложить это теоретическое определение к реальной жизни. И сразу же перед нами возникнет вопрос: а с кем же, собственно, надо строить эффективную коммуникацию? Интуитивно можно выделить два вида непохожих вида общения, со специалистами и с неспециалистами. Какому же направлению отдать предпочтение? То, что хорошо для одних, несомненно, оборачивается неудобством для другой стороны. Так, запись "2H₂+O₂ = 2H2O" не только короче, чем аналогичное по смыслу высказывание "водород реагирует с кислородом с образованием воды", но и содержит больше информации, однако только для тех, кто понимает язык химических формул. Для не владеющих им эти формулы бессмысленны, т.е. информация утеряна (первый сценарий неудачной коммуникации)!

Естественные науки и математика без колебаний решают вышеуказанный вопрос в пользу профессионалов, может ли так же поступить и соционика? На мой взгляд, нет. Соционика, работая с человеком и для человека, не является и не может являться только лишь профессиональным инструментов, так как незнание устройства собственной психики обходится дороже, чем незнание формулы воды. Нерешенным вопросом остается коммуникация с представителями смежных с соционикой дисциплин - психологами, социологами, педагогами и другими. Кроме того, существует мнение (к которому присоединяюсь и я), что основы соционики неплохо бы знать каждому человеку. Таким образом, перед социониками стоит двойственная задача: равно быть понятыми как коллегами, так и людьми, для которых соционика не является профессией. Первая цель тянет в сторону усложнения соционического языка, вторая - в сторону упрощения. Такая задаче сложнее, чем аналогичная задача ученых-естественников, им понимание непрофессионалов не так важно. Скажу больше, отсутствие понимания и правильного разграничения, и, соответственно, развития обеих "ветвей" соционического языка наносит (и будет продолжать наносить) существенный вред соционике как науке. В качестве подтверждения своих слов хочу сослаться на составителя и комментатора первого сборника работ А. Аугустинавичюте Л. Филиппова, который в своих комментариях к работе Юнга предостерегал от такой опасности, сравнивая пути развития теорий Фрейда и Юнга. Популяризация работ первого привело к ее вульгаризации среди масс на американском континенте, сложность и "закрытость" работ второго привела к тому, что полное понимание Юнга стало атрибутом только лишь "интеллектуальной элиты" [32]. По моему мнению, оба направления "перегнули палку" в развитии соответственно, "непрофессиональной" и "профессиональной" части своего языка, в результате которого из-за несводимости сложного к простому в первом случае потерялись идеи Фрейда, а во втором из-за чрезмерного усложнения "потерялись" люди, способные понять Юнга. Соционика, по моему мнению, уверенно идет по стопам фрейдизма, так как ее примитивизация уже давно опережает развитие.

Какой же выход из такой ситуации? С моей точки зрения, достаточно простой: надо контролировано развивать обе части соционической терминологии, не давая сложным "профессиональным" терминам "оболваниваться" самим по себе до вульгарного толкования для "непрофессионалов", и одновременно целенаправленно развивать противоположную ветвь, открывая свободный доступ пусть к простой, но не "маргинальной" соционике. Не стоит также понимать вышесказанное как призыв поставить непреодолимую терминологическую стену между двумя "кастами": "профессионалов" и "любителей", где различие слов будет служить дополнительным фактором закрытости и недоступности. Наоборот, по моему мнению, удачно выбранные термины способны плодотворно работать в любом окружении, раскрываясь во всей своей многогранности при использовании опытными социониками, и помогая разобраться со своим значением новичкам. По моему мнению, эту задачу нельзя считать полностью решенной в настоящее время, поскольку не существует единого, понятного всем без исключения соционикам и удовлетворяющего всем требованиям соционического языка. Одному из частных вопросов этой проблемы, а именно исследованию названий и обозначений для соционических типов и посвящена эта работа. Хочется сразу отметить, что я не ставил целью подвергать анализу также различные системы названий, близкие, но не являющиеся соционическими, например, из типологии Майерс-Бриггс и Кирси.

Для дальнейшего рассмотрения предлагаю ввести несколько определений. Эти определения нельзя считать в полном смысле строгими, однако, они способны облегчить нам нашу задачу.

Обозначением будем называть знак, использование которого при коммуникации ведет к уменьшению передаваемого объема информации без ее искажения.
Обозначения, в свою очередь, будем разделять на названия и формулы.

Формула - такое обозначение, которое не может быть проинтерпретировано вне системы, в которой она возникла, и таким образом, не вносит в систему никакой информации извне ее.

Например, "F = ma", "H₂SO₄", "€ ", "²", " " - это формулы.

Название - такое обозначение, которое может быть каким-либо образом проинтерпретировано вне системы, в которой она возникла, и таким образом, вносит в систему внешнюю, дополнительную информацию по отношению к ней.

Например, "закон Ньютона", "серная кислота" - это названия (несет, скажем, информацию, что этот закон открыл Ньютон; что кислота содержит серу и т.п.).
На практике, "вне системы" означает "в другой, внешней по отношению к рассматриваемой системе". В качестве таковой чаще всего выступает естественный язык. Таким образом, названия обладают "внутренним" и "внешним" смыслами, а формулы - только "внутренним".

В контексте соционики, "интуитивно-логический экстраверт", "ИЛЭ", "", "IL" будут формулами, а "Дон Кихот", "Искатель" - названиями.

Интересно, что такая классификация обнаруживает параллели с другой, более общей классификацией знаков, разработанной американским философом Чарльзом С. Пирсом. Она основана на соотнесения внешнего вида знака и внешнего вида того, что они обозначают. Так, по Пирсу, иконические знаки своим внешним видом похожи на обозначаемое, вид конвенциональных не имеет совершенно ничего общего с ним, а индексальные по виду вроде и не похожи, но как бы указывают, наводят своим видом на свое значение. С точки зрения этой классификации, подавляющая часть названий является конвенциональными знаками. Однако аналогия проявляется на уровне соотнесения "внутреннего" и "внешнего" смыслов: "индексальность" ("внешний" смысл указывает на "внутренний") названий и отсутствие "внешнего", а значит и полная "конвенциональность" формул.

Естественно, строгой границы между названиями и формулами нет, и существуют такие обозначения, для которых есть основания причислить их как к формулам, так и к названиям. Как пример можно привести соционическую терминологию Р. Седых, который использовал для соционических типов названия вроде тактил-трейдики, визуал-лингвик и т.п.

Понятно, что для передачи информации в рамках системы, т.е. при общении с коллегами, формулы предпочтительнее, т.к. они не несут избыточной информации и поэтому короче, а значит, более эффективны. Однако при выходе за пределы такого общения формула полностью теряет смысл. При передаче информации с выходом за рамки системы, т.е. общении с неспециалистами, предпочтительнее названия, т.к. дополнительно представляемая ими информация помогает интерпретировать базовую. Однако, самой большой проблемой здесь будет такой выбор названия, чтобы дополнительная, "внешняя" информация не искажала основную, "внутреннюю" (иначе это не будет названием и даже обозначением).

Итак, в связи с вышесказанным, я считаю, что в соционике есть потребность как в формулах, так в названиях социотипов. И назначение их вполне понятно: формулы в основном предназначены для "профессионального" общения, а названия - для "межпрофессионального".

Исторический обзор систем названий соционических типов

Теперь, по-моему, самое время отвлечься от наших теоретических размышлений и обратить внимание на системы обозначений, сформировавшиеся до настоящего времени в соционике. "Генеалогия" происхождения систем названий от разных авторов представлена на Схеме 1.

Схема 1. Дерево наиболее известных систем обозначений для соционических типов.

Исторически первыми, пожалуй, можно считать формульные системы Аушры Аугустинавичюте, хотя следует отметить, что сама она не уделяла вопросам номенклатуры специального значения. В работе [3] соционический типы назывались по названиям первых двух функций (блок ЭГО) модели А, для идентификации одного из двух возможных типов к названию добавлялась характеристика "экстратим" или "интротим", например, "интуитивно-логический экстратим". В работах [2, 7] высказывается мысль о нетождественности терминов "экстраверт"/"интроверт" и "экстратим"/"интротим". Тем не менее в чуть более поздней работе [4] эти термины используются как синонимы, и появляются символьные формулы для социотипа, тоже представляющие собой первых два символа функций блока ЭГО модели А, например, "". Все формульные системы Аушры приведены в Табл.1.

Табл. 1. Наиболее известные формульные системы обозначений соционических типов (вверху, соответственно: А1, А2, А3 - полная, сокращенная и символьная формула Аушры Аугустинавичюте, формулы Г - Гуленко, Св - Савченко, Сд - Седых).

Приблизительно в то же время в неформальных беседах и дискуссиях между Аушрой Аугустинавичюте и ее первыми учениками родилась система псевдонимов, которая использовалась для "оживления" сухой терминологии. Впоследствии система широко распространилась и является доминирующей. Ее конечный вид, так как он изложен в работе [7], можно видеть в Табл.2.

Однако, даже в те времена система Аушры удовлетворяла не всех. Хотя прямой критики мне неизвестно, но ряде печатных работ по соционике, особенно самых ранних, наблюдались "переиначивания", "разброс" в названиях. В качестве примера можно привести название "Декарт" для ЛИИ, "Македонский" для СЛЭ, "Холмс" и "Ватсон" для пары ЛСЭ-ЭИИ (например, в [8]), "Тутанхамон" для ИЭИ (например, в [17]). Удивляет то, что авторы изменяли псевдонимы совершенно без комментариев, почему же их не устраивает то или другое название.

Были попытки и системных изменений. Близким соратником и одним из первых учеников Аушры Н. Медведевым была предложена сходная система псевдонимов, которая целиком состояла из имен вымышленных героев всемирно известных произведений литературы. Это сводило к минимуму опасность "перетипирования" прообраза псевдонима вследствие накопления новых фактов из жизни того или иного человека (например, новые источники, изменения официальной идеологии и т.п.), а также упрощало возможную адаптацию псевдонимов к условиям другой языковой и культурной среды. Кроме того, был полностью соблюден критерий однородности системы, чего нельзя было сказать о "родительской" системе. По каким-то причинам названия Медведева не смогли заменить названия Аушры, и, так как система не была опубликована и не использовалась, ныне почти забыта (в Табл.2 приводится система так, как она представлена в [35]).

Тем не менее, система псевдонимов развивалась. В книге [26] авторы изложили свое мнение, что "система псевдонимов привязана почти исключительно к мужскому воплощению ТИМа и не дают достаточно верного представления о его женской ипостаси". Соответственно, для каждого соционического типа ими было предложено в качестве названия имя художественного песонажа-женщины, например "Скарлетт О'Хара", "Герда", "Лолита" и т.п. Однако, сам характер работы указывает на то (и я считаю, что авторы не станут с этим спорить), что предложенная ими система названий больше является развлекательной и не претендует на широкое использование. Вид ее также можно увидеть в Табл.2.

Сейчас все немного улеглось и практически система псевдонимов Аушры используется в своем неизменном виде. Единственный из "альтернативных" псевдонимов, который получил популярность - для типа СЭЭ. Так, весьма часто название типа СЭЭ "Наполеон" предлагали переименовать в "Цезаря", я думаю, во многом благодаря статье [23]. В частности, такая точка зрения открыто высказана в работе [19].

Табл. 2. Наиболее известные названия соционических типов, система псевдонимов (вверху в скобках автор: А - Аушра Аугустинавичюте, М - Медведев, НС - Немировский и Симонов).

Однако, все эти попытки изменений можно назвать "косметическими", поскольку они не затрагивали ключевые, неустранимые недостатки системы псевдонимов (изложенные ниже), которые заметили некоторые исследователи. В качестве альтернативы Гуленко в 1989 предложил систему мотивированных функционально-ролевых названий [9] (Табл.3). Элементами системы названий предлагалась социальная роль, функция социотипа в обществе, причем должна была соблюдаться мотивированность такого названия, т.е. ясная связь между социотипом и его названием. Таким образом, выдвигая название "Искатель" для ИЛЭ, этим самым подчеркивается, что социальная роль ИЛЭ - это поиск (уточнение термина должно быть специально оговорено, чтобы не происходило искажения информации; в данном случае это поиск интересной информации, идей, возможностей), а соответствующее свойство "искать" является характерным для большинства представителей ИЛЭ и не так характерно для остальных типов. Т.е. сразу видно, каким образом называется тип: предлагается выделить одну его самую характерную черту, и на ее основании дается название. Однако названия не следует понимать буквально: например, неправильно полагать, что каждый "Критик" все без разбору критикует (равно как и считать, что каждый "Робеспьер" в душе беспощадный диктатор).

Позиция В. Гуленко последовательна: начиная с 1995 года во всех работах Гуленко использует только мотивированные названия типов в рамках функционально-ролевой системы. Более того, не меняется и его отношение к системе псевдонимов Аушры - в ней он видит одну из главных проблем соционики, особенно при налаживании контактов с представителями официальной психологии [9, 10, 11, 12, 14]. Кроме того, Гуленко предложил и собственную формульную систему для обозначений соционических типов [12] (Табл.1).

Как ни странно, но ситуация с псевдонимами повторилась - новая система не избежала "волны переименования". Шульман, хоть и выразил свое положительное отношение к системе Аушры, тут же выдвинул свою собственную систему, подобную функционально-ролевой системе [35]. Киевские исследователи В. Мегедь и А. Овчаров, которые некоторое время работали совместно с В. Гуленко, поддержали новую систему наименований [21]. В дальнейшем они внесли в нее некоторые изменения, однако, все равно системы отличаются друг от друга непринципиально, и во многом схожи. Так же поступила и Филатова [30, 31], ее вариант тоже не сильно отличается от первоначального. А супруги Савченко, со своих специфических позиций "символьной" соционики выразили мнение о непригодности как функционально-ролевой, так и системы псевдонимов (естественно, с предложением своей "карточной") [24]. Характерно, что никто не предоставил веских аргументов, почему критикуемые ими системы плохи - в лучшем случае немногочисленные и часто достаточно слабые замечания, и то большей частью на эмоциональном уровне - "нравится-не нравится".

Слинько предложил свою систему косвенно, не критикуя старые, и не приводя никаких аргументов в ее пользу, использовав ее в своей книге [27]. Р. Седых тоже предложил свою систему в книге [25], однако, наоборот, заявил, что сделал он это в рамках "глобального" улучшения соционической терминологии (и, правда, кроме названий, он переименовал в соционике практически все). Все вышеуказанные системы в их современном виде приведены в Табл.1. и Табл.3.

Табл. 3. Наиболее известные названия соционических типов, функционально-ролевая система (вверху в скобках автор: Г - Гуленко, МО - Мегедь и Овчаров, Ф - Филатова, Ш - Шульман, С - Слинько).

Следует отметить, что из всех описанных систем только системы, предложенные Аушрой Аугустинавичюте и В. Гуленко, являются широко распространенными. Они используются во всех видах коммуникации и популяризации соционических знаний - при публикации журналов, книг, на соционических веб-сайтах, на форумах в Интернете и эхо-конференциях FIDONet. Все остальные же системы малоизвестны и почти никем, кроме возможно их авторов, не используются. Некоторые из совсем уж "экзотических" систем можно найти в работе [34].

Итак, суммируем.

Фактически, сейчас в соционике представлено две системы названий: псевдонимов (автор Аушра Аугустинавичюте) и система мотивированных функционально-ролевых названий (автор В. Гуленко). Система псевдонимов в качестве названий предлагает имена известных людей или художественных персонажей, обладающих (по мнению автора системы) тем же соционический типом, что и называемый. Система Гуленко предлагает в качестве названия характерную черту, роль, демонстрируемую данным типом в социуме и достаточно заметную из этого социума.

Также в соционике существуют и несколько формульных систем обозначений, при этом, как и в случае с названиями, распространение получили только те, которые предложили Аушра и Гуленко. Их можно условно классифицировать на словные и символьные, последние на графические и буквенные и т.п. Я считаю, что различий между этими системами заметно меньше, чем в случае с названиями. Однако, в следующем разделе все-таки предлагается их проанализировать.

продолжение в следующем выпуске

Сайт "Соционика в Петербурге" представляет

стенограмму встречи учеников В. Миронова с Г.Р. Рейниным (20.06.06)

Тихомиров: В основном речь и идет, что если наблюдать людей одного типа по жизни, то, например, какой-то человек с сильной структурной логикой, возможно, ударился в гуманитарные сферы и совершенно ее не развивал.

Рейнин: Да может быть, допустим, у него она по типу сильная, а он не образованный. Ну не получил человек образования, жил в деревне всю жизнь. И что он с этой сильной логикой? Ну, в бытовых вопросах разбирается, ну все равно видно сильная. Но если его еще и научат этим инструментом пользоваться, то он вообще будет хорош.

Галимов: А как Вы относитесь к идее, что тип привязан к каким-то биохимическим характеристикам мозга человека? Можно ли измерить какую-нибудь характеристику мозга и дальше уже однозначно сказать, какой тип, какие функции, какие аспекты?

Рейнин: Вы знаете, это было бы здорово, если бы так получалось. Пока что вот таких корреляций пока что еще нет, я не слышал. Может, я их просто не знаю. В принципе, я бы очень хорошо отнесся к каким-то условно объективным показателям, при помощи которых можно было бы… Ну взять допустим анализ крови у человека и сказать, что вот это такой-то тип, или энцефалограмму снять.

Чопик: Была информация, что у детей подростков… делали экспериментальную выборку экстравертов и интровертов - две группы…

Рейнин: и значимые отличия есть по биохимии?

Чопик: Да, кислотность на такой-то продукт у одних повышается сильнее, у других слабее… Это была представительная группа… они реагируют по разному.

Рейнин: Наверняка. Ведь тип он во всем, он проявляется через все. И в частности он будет проявляться и через кровь, и через энцефалограмму, и через одежду…

Смирнова: В общем-то, логично. В невербальных реакциях скажем видно (дальше невнятно)…

Рейнин: Да, потому что любая вербалика является следствием не только типа, но и социально-психологического мира в котором человек формировался, еще что-то, еще что-то. Т.е. тип это только одно из измерений, у личности много причин отвечать так или по другому. Во-первых, это социально-психологический мир, в котором человек родился, вырос. Одно дело это семья музыкантов, другое дело семья уголовников. Потом, это личная история, где учился, какие книжки читал, что с человеком происходило, все это влияет. И, соответственно будет влиять на ответы по вопросам вербальных тестов. Это, конечно, в общем не точно. Если бы были такие точные объективные методы, было бы здорово. Я думаю, к этому придут, мне кажется, что тип это такая штука генетически заложенная, по идее она должна, должна как-то определяться. Есть же в конце концов 16 изомиров листа липы. Почему бы нет? Почему бы не могло быть 16 изомиров человека?

Дробышев: Признаки или аспекты как-то осознаются. Когда соответствующая информация попадает в сферу внимания, ты чувствуешь (дальше неразборчиво)… Интересно, что Вы думаете, что это осознает признак сам? Его глубину и направление.

Рейнин: Вы это чувствуете, потому что Вы про это знаете. В вашем описании мира они есть, и Вы их можете наблюдать. Если бы их не было, Вы бы что-то чувствовали, а что это такое Вы бы никогда не наблюдали. Вот меня с Васей познакомили, я его узнаю на улице, а если меня не познакомили, я пройду мимо. Так я иду и говорю, здравствуй, Вася. До того, я знал, что такое есть. Здесь тоже самое, Вы знаете, что есть, допустим, признак квестимность-делатимность, Вы начинаете узнавать. Т.е. сначала происходит введение в описание мира, Ваше, собственное, индивидуальное, а потом Вы начинаете в окружающем себя мире это регистрировать. Это механизм любого восприятия.

Дробышев: А именно сам механизм до конца не осознается?

Рейнин: Он, конечно, не осознается. Когда это происходит, Вы конечно, это не осознаете.

Дробышев: А вот этот механизм - это что такое?

Рейнин: Я и говорю, это описание мира. Вот есть такое слово "образование". Что такое образование? Создание системы образов. Т.е человеку сначала вводится некоторая система образов, потом он начинает эти образы различать во внешней среде, и постепенно… к 20 годам у него есть какое-то образование. Сам процесс распознавания образов не осознаваем, принципиально. Это происходит очень быстро. Это базовая операция в мозгу. Если в компьютере базовая операция - это сравнение двоичных разрядов, то в мозгу - базовая операция - это распознавание образов. Если у Вас образ есть, то Ваша система, Ваше индивидуальное сознание его распознает, если нет - не распознает. Но вот в этот момент осознавания ни какого нет.
Для того чтобы машину научить, надо построить большую экспертную систему…

Дробышев: Все, что в нас есть - это все наше, значит, должно осознаваться.

Рейнин: Хорошо бы, но дело в том, что инсталляция этих программ, вот этих вот, которые есть и наше описание мира происходит в столь нежном возрасте обычно, как человек рождается, ему сразу рассказывают, как мир устроен на самом деле. Мы в нем не принимаем участие, мы осознать этого не можем. Т.е. сам процесс… вот в тот момент, когда Вы что-то узнаете, сам процесс этого узнавания не осознается человеком.

Тихомиров: Я недавно статью прочитал, там, в частности говорится о нарабатывании множества механизмов восприятия чего-либо с достаточно точным дифференцированием. Поскольку мы занимаемся соционикой, мне стало интересно, например, существуют такие факты, что разные типы замечают в других людях разные черты. Например, этические типы более склонны читывать невербальные реакции, в том числе такие вещи, которые сложно прогнать через компьютер. Соответственно, такой вопрос встает: обуславливает ли тип приоритеты в нарабатываемых системах восприятия?

Рейнин: Да, конечно. Обуславливают, но сам механизм восприятия "без концепции нет перцепции" он все равно остается. Т.е. само восприятие все равно по этому механизму работает. Слово "концепция" по латыни означает "восприятие", это в общем одно и тоже. Нельзя это разделить. Конечно же, в зависимости от типа человек обращен либо к одному пространству, либо к другому. Каждый тип какое-то пространство в жизни человеческой игнорирует, вообще ничего не замечает. Мы можем наступить на больную мозоль человека ни со зла, а просто потому что мы не замечаем этого места, а что-то мы замечаем очень хорошо, ту же "невербалику" те же оттенки эмоций, выражение глаз и т.д.

Самсонов: На самом деле получается, что нужно определить являются признаки инструментами, характеристиками самосознания либо они являются базисами. В первом случае мы можем их в себе искать, во втором случае мы их в себе искать не сможем, потому что опоры не будет. Если на них собственно построено самосознание, оно само себе неизвестно. Если они инструментальные, тогда их можно в себе найти.

Рейнин: Скорее инструментальные, не думаю, что сознание построено на признаках.

Самсонов: неразборчиво.

Рейнин: Это будет наша модель сознания, или наша модель нашего восприятия. Что такое сознание? Если говорить о сознании, для меня сознание - это способность к восприятию, способность, а признаки - это организация, способ организации этого восприятия уже конкретные. Говорить, что они в базисе сознания, я бы не стал. Т.е. они могут быть в описании мира нашего, и вследствие этого описания мы будем видеть, их наблюдать.

Чопик: Можно ли сказать, что этики от момента своего рождения набирают признаки и потом их раскладывают по полочкам, а логики наоборот, сначала формируют полочки, а потом ищут, что туда положить?

Рейнин: А по каким полочкам их раскладывают этики?

Чопик: Ну, какая-нибудь структура, модель…

Рейнин: Откуда эта модель? Откуда она взялась? Откуда эти полочки взялись?

Чопик: Не знаю.

Рейнин: Вот речь об этом. Все равно, сначала полочки. В любом случае и в том и в другом, просто здесь три полочки, а там двадцать пять полочек. Но в принципе все равно везде полочки. Не уйдем мы от них.

Чопик: Получается, что мышление все равно принадлежит к логическому полюсу?

Рейнин: Нет, не обязательно. А что такое этическое мышление?

Из зала: Что такое полочки у этиков?

Рейнин: Что такое полочки? Это и есть концепция. Это и есть узнавание, когда вы узнаете и знаете на какую полочку это положить.

Чопик: … там, чем больше опыта, тем больше ячеек в этой матрице, а у логика, наверно, нет.

Рейнин: А у логика наоборот?

Чопик: А у логика изначально есть какая-то система в голове.

Рейнин: Изначально, с какого момента? Это скорее разные способы работы с информацией. Может быть… сложно ответить на этот вопрос, как там изначально.

продолжение в следующем выпуске

1. Структурно-функциональный метод.

Соционика как теоретически оформившаяся область знаний о человеке опирается в своих исследованиях на структурно-функциональный метод. В чём специфика этого метода?

Структурный функционализм, как свидетельствует само название метода, выделяет в изучаемых явлениях, во-первых, устойчивые структуры и, во-вторых, функциональные связи между ними.

Под структурой понимается совокупность устойчивых связей между частями объекта, обеспечивающих его тождество самому себе. Именно благодаря наличию в объекте структурных пропорций или же включённости его в качестве определённой части в надструктуру мы имеем возможность именовать его неизменным именем, хотя он и подвержен бесконечным текущим изменениям.

Под функцией понимается повторяющееся действие, специфическая роль какого-либо элемента или системы. Обобщением понятия функция является отношение. Если функция подразумевает асимметричность, действие, взятое с одной стороны, то отношение - это обязательно взаимность, двусторонняя функция.

Этот метод зародился в науке как сознательно противостоящий другим методам приблизительно с 20-х годов нынешнего века. С той поры встречаются многие десятки частных вариантов этого метода, которые имеют самые разные названия: системный подход, теория функциональных систем, общая теория систем, динамический анализ и т. д.

В психологии созревание этого метода происходило через два хорошо заметных этапа. Вначале возник структуралистский подход, который был основан Вильгельмом Вундтом (1832-1920). Психология Вундта фиксировала троичную структуру сознания (чувства, ощущения, образы), но размывала функциональную сторону психики субъекта.

Как противовес структурной психологии возник функционалистский подход, идущий от Уильяма Джеймса (1842-1910). Психология функционирования пожертвовала структурой ради функции. Эти два противоположных, хотя и одинаково обоснованных подхода, во многом конкурируют между собой в работах различных учёных и поныне.

Естественно, назрела настоятельная потребность соединить обе стороны в одной, синтетической теории.

Однако появление объединительной теории тормозилось тем, что отсутствовала единая типология - подробная классификация структур. Эта третья составляющая возникла отдельно в виде теории психологических типов К. Юнга [1]. Структура соединилась с функцией благодаря последовательно проведённому Юнгом принципу типизации.

Нынешняя соционика - это своеобразный баланс структурной и функциональной сторон. В ней доведена до логического конца как разработанная Юнгом структура психики, так и его учение о психических функциях благодаря разработке А. Аугустинавичюте теории двусторонних функций - интертипных отношений.

Однако классическая соционики Аушры также страдает существенным недостатком - она статична, неэволюционна. Она скорее описывает, какими структуры и функции должны быть, чем, какие они есть на самом деле. Не хватает четвёртой составляющей, без которой невозможно составить всестороннее представленее об исследуемом объекте, а именно - динамики, изменчивости типа во времени и пространстве.

Такая потребность сейчас крайне обострилась и вылилась в кризис диагностики. Из-за размытости типа в силу динамических факторов представители различных школ соционики ожесточённо спорят, к какому типу относится тот или иной человек. И к согласию по этому самому существенному в данный момент практическому вопросу почти никогда не приходят.

Отсутствие в теории и практике соционики динамической стороны воспринимается как анахронизм на фоне чётко сформулированной современными философами основополагающей тенденции постнеклассической науки - синтеза системного подхода с идеей эволюционизма [ 2, с. 478].

Чтобы соционику не оттеснили из общего русла современных исследований, ей необходимо серьёзно переключить своё внимание на динамический фактор.

Что касается меня, то я уделяю динамической соционике первостепенное значение. Структурно-функциональный метод, которым вооружена нынешняя соционика, я надеюсь, приобретёт и четвёртое измерение - время. Его зачатки содержатся в разрабатываемых мною теории коммуникативных смещений, возрастной соционике, релятивной соционике, теории смены знака функции на разных коммуникативных дистанциях и др.

2. Системная динамика в многооконной схеме Альтшуллера.

Структурно-функциональный метод для анализа технических систем предпринял талантливый изобретатель Г. Альтшуллер. Созданная им теория получила название теория решения изобретательских задач (ТРИЗ).

В книге «Найди идею» он так описывает свою разновидность структурного функционализма - схему «многооконного мышления»: « Воображение - вольно или невольно - создаёт определённый образ задачи. Прочитал человек условия, и сразу же вспыхивает мысленный экран с высвеченной на нём картинкой. » [3, с. 57].

Соционик обязан здесь покритиковать неосведомлённость Альтшуллера о существовании различных типов мышления. Автор описывает, очевидно, судя по себе, визуальное мышление, которое характерно для интуитивных типов, особенно рациональных, обладающих диссоциативной перцепцией [7]. Помимо визуального существует аудиальное, кинестетическое, эмоциональное мышление, для которых описываемые им когнитивные эффекты являются скорее исключением, чем правилом.

Мне важно отметить, что Альтшуллер, вводя двухосевую прямоугольную систему координат (внутренний экран имеет два измерения - по вертикали высоту и по горизонтали длину), полагает, что минимальное число градаций по каждой оси - это три. Градации по вертикали соответствуют структурной стороне анализируемого объекта, в котором обязательно выделяют 1) подсистему, 2) систему, 3) надсистему. Градации по горизонтали отражают динамическую сторону подхода и отсчитывают три периода времени: прошлое, настоящее, будущее.

Три окна по вертикали и три по горизонтали составляют общую девятиоконную схему. Графически Альтшуллер представляет её так (нумерация окон принадлежит ему):

Второе критическое замечание с позиций соционики. Минимальный анализ не может ограничиваться тремя частями. Всегда есть четвёртый компонент, который не сразу обнаруживается. Привыкшие к нечётным системам учёные его очень часто упускают.

Поэтому матрицу Альтшуллера в соответствии с вошедшим в соционическую методологию принципом системной симметрии (чётности) следует расширить до формата 4 х 4.

3. Шестнадцатиричная схема системной динамики.

Для того чтобы произвести расширение схемы формата 3 х 3 до требуемого формата 4 х 4, необходимо и достаточно по горизонтали и вертикали добавить ещё по одному окну.

Три располагающихся одно над другим окна по вертикальной оси - подсистема, система, надсистема - дополню снизу ещё одним - элементом системы, который принимается как самый фундаментальный и, следовательно, далее неделимый.

Для примера разложим по четырём структурным уровням саму соционическую систему. Результатом такого анализа будет следующая иерархия:

Важное замечание: соционический тип, с которым нынешняя соционика работает больше всего, нельзя рассматривать в качестве основного звена коммуникативной иерархии. Как следует из полученной раскладки, тип представляет собой лишь подсистему системы более высокого коммуникативного уровня - малой группы. Тип в окружении группы других типов наиболее интересная и практически ориентированная область соционики.

Теперь займёмся горизонтальным расширением. По горизонтали, то есть по оси времени, дополню три привычных периода времени - прошлое, настоящее, будущее - четвёртым, которое завершит развёртку периодом вечного, неизменного, вневременного. Этому четвёртому, метафизическому аспекту времени присвоим название ахронического (от древн. греч. «а» - отрицание и «хронос» - время).

Тогда горизонтальная развёртка структуры будет пробегать обязательно четыре периода своей истории: прошлое - настоящее - будущее - вечное. Классическая соционика, к сожалению, уделяет внимание одному лишь ахроническому. Первая брешь в статике была пробита тогда, когда 8 лет назад я сформулировал закон сменяемости квадр.

Было установлено, что квадра бета живёт из прошлого, квадра гамма живёт настоящим, квадра дельта живёт из будущего, квадра альфа имеет ахронический характер [6].

Соединяя структурную вертикаль с временной горизонталью, получим следующую многооконную схему:

Перед нами запись структурно-динамического среза любой системы. Однако существует ещё два других системных аспекта - типологический и функциональный. Хотя в настоящей статье я их подробно расматривать не буду, но, как они записываются, сказать надо.

Функционально-типологическая схема - это не что иное, как таблица интертипных отношений. Так как соционика пользуется сквозной типологией, то на любом таксономическом уровне действуют одни и те же формализованные структуры. Поэтому дальнейшая технология, в принципе, несложна. Записывается перечень 16-ти эталонных структур и для каждой структуры в перечне указывается его функция - набор реакций на всевозможные стимулы, поступающие из внешней среды.

полную версию статьи можно посмотреть здесь.

Сайт "Соционика в Петербурге" представляет

версии типов информационного метаболизма знаменитых людей

Анонс!

С 2006 года "Соционика в Петербурге" публикует списки знаменитостей по типам.
В следующем выпуске - знаменитые "Дюмы".

Подпиши своих знакомых!

Для подписки необходимо ввести электронный адрес в поле "Ваш e-mail" и нажать Enter. :-))
После этого адресат должен будет ответить на письмо от "Сабскрайба" и подтвердить подписку.