Автор Martini - Книги, Мартини

Глава третья

Не дай, судьба, друзей…

продолжение

Как интересно! А я в башню через окно не лазила. Зачем окна, когда есть двери и ключи к этим дверям! А это значит, что кто-то в башню шастал нелегально. То-то там окно приоткрыто было. О, стоп! Что Сташек говорил? Я знаю, кто шастал в башню! Роберт! Вот где он взял квадрилиус! Ахты, ж чёрт старый!

Пролезла в башню. Собиралась пройти к квадрилиусу, но неожиданно снизу, из гостиной донёсся звон шпор и голоса. Я рванула на выход. Оказавшись в безопасности, подумала, с чего вдруг Мартин стал фамильярничать? Значит, когда наш флибустьер был всего лишь светлостью, секретарь ему выкал, а тут неожиданно перешёл на «ты». Или так принято обращаться к королям, пусть и не утверждённым? Жаль, но спросить нельзя. Зачем мужикам знать, что я продолжаю шастать в башню? Пусть живут безмятежно.

Макс… ой, Ингвар… Никак не привыкну, что у нашего флибустьера список имён, как отсюда, до Австралии, появился примерно через час после того, как я выбралась из башни. Прошёл в гостиную, приказал самовару подать кофе. Протянул руку, и в неё тут же прыгнула чашка с угольно-чёрной жидкостью. Я смотрела и завидовала. Ко мне в руки посуда так не прыгала, а к нему — запросто. Интересно, это от страха или из уважения? А, кстати, о страхе! Может, он мне всё-таки скажет, кто посоветовал Лисницки выступить именно в день заседания Ассамблеи? Ингвар посмотрел тяжёлым взглядом, ответил:

— Нашлись добрые люди, — он помолчал, что-то обдумывая, и заявил, — на днях приедут гости. Я тебя прошу, не заедайся с ними и не обращай внимания на подковырки.

О, Небо! Кто ж приедет-то?

— Сотоварищ Харальда — отец Бьёрна с женой и дочерью, такой же занозой, как и ты.

Как-то он это сказал… Подруга детства прикатит? Соперница в битве на вёслах? Флибустьер кивнул:

— Вроде того. Вы сможете подружиться, если не прибьёте друг друга при первой встрече.

Душевно!.. а флибустьер добавил:

— Учти, состоится бал. Будь любезна соответствовать.

Бал? Опять?

— Что тебе не нравится?

То! Тут вообще кто-то моется? Уже через час в бальном зале не продохнуть. Голова разламывается. И ещё надо сказать спасибо, что Хельмут сортиры построил, а то было бы, как на конюшне.

— Что я могу сделать?

Нет, это нормально? Он, вообще-то, в этом королевстве главный. Издал указ, и все метнулись в ванну.

— Хорошо, я завтра издам указ, запрещу некой маленькой девочке ходить туда, куда её не звали, запрещу подглядывать и подслушивать. Как вы считаете, мадам, каковы шансы на то, что данный королевский указ будет исполняться?

Ох, холера! подловил. Ингвар кивнул головой:

— Указ издать — штука нехитрая, но как заставить исполнять?

Через пару дней приехали обещанные гости. Отец Бьёрна, коренастый дядька, одетый в белый джинсовый костюм, подпоясанный вышитым кушаком, постоянно порывался врезать подзатыльник нашему коннетаблю, но останавливался на полпути. Точнее, дядьку останавливала очередная Брунгильда, одетая так, как будто собиралась танцевать фламенко. Судя по нарядам, эти двое не так давно вернулись из Южной Америки, и ещё не весь мир знал об удачном и славном походе. Но громогласный дядька и не менее шумная тётка не напугали меня так, как их дочурка — Регинлейв — высокая стройная длинноногая и рыжая, как лисица. Красивая, зараза.

Несмотря на проделанный долгий путь, гости не стали засиживаться в комнатах, вышли к обеду. Мартин начал представлять гостей и обитателей дворца. Дело это было долгое, и до моего дальнего угла, в котором я спряталась, дел должно было дойти нескоро.

Пока знакомящиеся перебрасывались обычными вежливыми фразами, девица, показывая свою близость к некоторым обитателям дворца, фамильярно поздоровалась с Ингваром, припомнила давний счёт:

— Инги! С тебя должок.

Что? Кого она пингвином обозвала, курица. За спиной раздался смешок, рядом, как из-под земли появился Линц, предостерёг:

— Не вздумайте назвать Регинлейв курицей вслух. Тогда вам и ваша дижонская школа фехтования не поможет.

О, плейбой нарисовался. Где был?

— Везде. А как вы тут?

Нормально мы тут.

— Что-то случилось?

Нет. Почему он так решил?

— Вижу, как вы смотрите на Регинлейв.

Да нужна она мне сто лет.

— Заметно, — съязвил Линц.

Вскоре очередь дошла и до меня. Родители Бьёрна просто поздоровались, а Регинлейв, оглядев с ног до головы и оценив наряд, сказала сахарно-медовым голосом:

— О, Кински начали пускать в приличные дома.

Я не простила, ответила в тон:

— А я смотрю, северные дамы вежливостью не обезображены.

— В отличие от некоторых, мы не только этикет знаем, но и читать-писать умеем.

— Хорошая попытка, но мимо.

— Ух, как из-за твоего волчонка девки грызутся! А говорили, что троллёныш никому не понадобится, — прогудел отец Бьёрна, сам похожий на тролля, посетившего салон красоты и бутик. Не желая давать Регинлейв не единого шанса, обратилась к папаше коннетабля:

— Как поживают дон Педро с донной Розой?

***

Который раз я жалею, что Стефи так несдержанна? Она впервые видит людей, и говорит, не думая. Вигмар удивлённо посмотрел на девчонку, ответил:

— Всё в порядке, слава Небу. Процветают. Купили ещё одну плантацию.

Чёрт! Стефи не ожидала такого ответа! Но быстро сориентировалась, важно кивнула:

— Я за них очень рада. И что выращивают? Коку?

Она с ума сошла такое спрашивать? Я её посажу под домашний арест. К счастью, гости восприняли эти слова, как шутку, засмеялись, а Вигмар доложил, что дон Педро, может, и хотел бы выращивать коку, но пока не решился.

— Ну и правильно. Зачем ему столько счастья в жизни?

И снова все засмеялись, вот только мне что-то не до смеха. К счастью, наконец-то очнулся Линц, отвлёк Стефи разговором о предстоящем бале. Девчонка скривилась, впрочем, как всегда. Как же ей не нравится эта тягомотина, как она называет такого рода развлечение. А что ей нравится? Книжки читать и чужие разговоры подслушивать?

После обеда Линц со Стефи ушли в парк. Проводил их завистливым взглядом. Я бы тоже прогулялся. Вот только дела сами не сделаются. Увы.

Линца я увидел только перед ужином. Появился в одиночестве. Куда Стефи дел?

— Съел. Мы очень весело провели время, жаря мясо в лесу у костра.

Меня, значит, не пригласили.

— Знаю, как тебе обидно, но ты — величество, тебе такое не положено, — Линц развёл руками, сообщил, что на ужин не придёт— не голоден. Откланялся, ушёл.

Они, значит, не голодны. Где мой ужин, чтоб вас всех черти побрали? И где Стефи? Послал за ней Мартина. Секретарь вернулся из похода на третий этаж, когда мы собирались садиться к столу. Громко доложил, что у их сиятельства голова болит. Троянски не выдержал, спросил с претензией:

— И что у нас во дворце воссияло?

— Мадам Маргарита Кински, — пояснил Мартин.

***

Как же я лоханулась! Ляпнула первое, что в голову взбредёт, вспомнив старый фильм, а оказалось, что есть в этом мире такие люди, и именно в Бразилии, и не менее знаменитые, поскольку никто не уточнил, какой именно дон Педро, хотя мало ли в Бразилии Педро? И не сосчитаешь. Ан нет. Этого Педро, и жену его донну Розу все знают.

Линцу я наврала, сказала, что слышала краем уха, но совершенно не знаю, кто они такие. Плейбой пояснил, что это — очень богатые люди, которые держат не только плантации, но и порт, потому их знают все, кто ходит в Масейю. А коку в здешней Бразилии запрещено выращивать под страхом смертной казни, следит за этим не гвардия, а маги, у которых не забалуешь. Я поняла, что почти вляпалась, и меня чудом пронесло мимо неприятностей. Всё это я узнала, когда уже закончился обед, и мы с Линцем вышли в парк — плейбой предложил прогуляться.

Мы прошлись по аллеям, начали спускаться к озеру. Линц спросил, почему я так не люблю балы. Объяснила. Плейбой развёл руками:

— К сожалению, нельзя приучить людей мыться по мановению волшебной палочки.

Да ладно! Нашему величеству достаточно морду скорчить, и шёпотом оповестить всех, кто стоит рядом, что местные красавицы, может, и хороши, но были бы ещё лучше, если бы дали себе труд помыться и сменить бельё. Одного этого будет достаточно, чтобы на следующий день двери в купальни снесли. На это плейбой ничего не ответил, перевёл разговор, спросив, что мне нравится. Мне? Люблю пикники на природе — шашлык, игры в мяч, можно — скачки верхом.

— Шашлык? Что это?

Ща, покажу.

Всё-таки магия — великая вещь. Махнул рукой — и на тебе мангал, и шампуры, на которые уже нанизано маринованное мясо с луком. Красота. Мы съели всё, запивая вкусным очень-очень лёгким вином, больше похожим на компот. Отметив, что Линц, наевшись, как Тузик на помойке, расслабился, я решила кое-что спросить:

— А почему наше величество все зовут троллёнышем? Из-за того, что Харальд из Тролльхейма?

— Не только. И, может, его бы так и не звали, если бы он не был таким высоким, совсем, как тролль. А так его боятся и выдумывают разные небылицы о том, что Ингвар такой же жестокий и безжалостный, как тролль, ну, и такой же глупый.

О, нет! какие же всё-таки здесь дураки живут.

Короче, мы собирались только прогуляться, а вернулись во дворец лишь к вечеру. Я так натрескалась, что когда пришёл Мартин, звать на ужин, отгавкалась, что у меня голова болит, хотя на самом деле лопалась по швам от съеденного в парке, и очень хотела спать, нагулявшись на свежем воздухе.

Проснувшись утром, узнала, что вчера приходил Ингвар, но, видимо, стучал уж слишком деликатно, я не услышала, и наше величество решил, что я его игнорирую. А, может, он приревновал меня к Линцу? Если так, то этот турпоход мне ещё аукнется.

С замиранием сердца спустилась в столовую, где было слегка пустовато — старшее поколение отправилось на экскурсию в столицу, и к обеду вышла только Клара фон Зейде. Ингвар поздоровался, но холодно, отстранённо. Всё. Приехали. Его кузены и Бьёрн были более милостивы, но всё дело испортила Регинлейв, которая знала наше величество с детства. Решив использовать это преимущество, Лиса Алиса предложила съездить на озёра.

— Поохотимся, у костра посидим, как в давние времена. Да, Берси? — она вопросительно посмотрела на брата, тот кивнул:

— Можно. Верхом поедем?

— Конечно. По тем девственным лесам и крутым косогорам на карете не проедешь, — ответила Регинлейв, начиная сколачивать междусобойчик, в котором для меня места не было по определению. Его величество, видимо, сильно обидевшись на меня за вчерашнее, легко согласился, коннетабль тоже не возражал, но всё дело испортила фон Зейде, спросившая:

— А мадам Маргариту вы не приглашаете?

Регинлейв пожала плечами:

— Если бы мадам хотела, попросила.

Я сделала вид, что не слышала ни вопроса, ни ответа. И, может быть, после обеда я бы обрыдалась, закрывшись в своих комнатах, но вернулся Харальд сотоварищи.

Рикс и компания появились во дворе как раз в тот момент, когда я уже ушла к себе, и приготовилась рыдать от обиды, а слуги седлали лошадей. Харальд, узнав, что молодёжь собирается на пикник, быстро посчитал осёдланных лошадей, хмыкнул, но недоумение рикса длилось недолго, буквально до вестибюля, где его подловила Клара. Будучи недовольна тем, как закончилось дело, фон Зейде выступила по полной программе, выложив Харальду, как отцу нашего величества всё, что думает о его бессовестном сыне и не менее бессовестных и плохо воспитанных друзьях. И, как бы я ни была зла на наше величество, в этот момент я его пожалела, и поняла, почему он удрал из дома. От жестокой расправы Ингвара спас только приобретённый на днях королевский иммунитет, который, впрочем, оказался далеко не полным.

Первой удар нанесла Ингрид. Подойдя к сыну, она тихо сказала, не скрывая горечи в голосе:

— Недостойно мужчины сводить счёты с женщиной, — и пошла к лестнице, бросив сына на произвол судьбы. А произвол, проводив жену долгим взглядом, спросил ласково-ласково:

— Повеселиться решили? Правильно. Отдыхать надо. Езжайте, дети мои, веселитесь. Можете сильно не торопиться, если задержитесь до полуночи, обещаю, ругаться не буду, — он повернулся к свояку, — не возражаешь?

Барон отрицательно покачал головой, отдавая сыновей на заклание. Вигмар тоже своих детей защищать не стал, и те пошли к дверям, как на Голгофу, а Харальд — старый змей, сделал контрольный в голову — крикнул, обращаясь к Мартину:

— Давай-ка, дружище, организуй нам Верклиг. Знаешь, что это такое?

Мартин с готовностью кивнул, Ингвар помрачнел ещё больше, но Харальд только усмехнулся:

— Ты куда-то собирался? Так езжай.

М-да. Жестокое на Севере воспитание.

Назад                            Оглавление                         

Оригинал статьи