Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Japanese Dolls

  Все выпуски  

Japanese Dolls Барон фон Унгерн или Белый бог войны


Уже поступили в рассылку:
Новые страницы сайта Japanese Dolls.

О японских цветах...


В Эстонии на шоссе Хаапсалу-Рохукюла на расстоянии приблизительно 7 км от города от Хаапсалу находятся развалины замка Унгру (Ungru loss). Этот замок когда-то принадлежал Унгернам - древнему роду остзейских немцев. Аристократическая семья владела этими землями с 1532 года, а основателем рода называют рыцаря Тевтонского ордена Ганса Унгерна. Его потомком и был легендарный Роман фон Унгерн-Штернберг (Nikolai Robert Max Baron von Ungern-Sternberg, 1885 - 1921) - русский генерал, видный деятель Белого движения, основатель независимой Монголии, автор идеи реставрации Срединной монархии в границах империи Чингисхана. Имя барона Унгерна стало легендой, его упоминают писатели и мистики, националисты и романтики.



Барон Роман фон Унгерн-Штернберг

Впервые на Восток потомок германских крестоносцев попал в возрасте 17 лет, когда добровольцем ушел на русско-японскую войну. Знавшие барона Унгерна отмечали его большую личную храбрость и неустрашимость. Там на сопках Маньчжурии ему не удалось по-настоящему насытить свою страсть к боевым подвигам. Культ героического толкнул его в Монголию. В Гражданской войне барон Унгерн принимал участие на стороне Белого движения, командуя знаменитой Азиатской конной дивизией. Барон фактически был полновластным властителем Даурии, среди его союзников - Японский экспедиционный корпус и боевае части атамана Семенова, об этом смотри пост О японской интервенции и атамане Семенове. Знак свастики чернел на форме многих бойцов Азиатской дивизии Унгерна. Под его знамена стекались русские, буряты, монголы — князья со своими воинами и простые скотоводы-араты, буддистские священники и монахи. Даже владыка Тибета — Далай-Лама XIII, объявивший барона борцом за веру, прислал ему группу своих гвардейцев. Монголы, окружившие Унгерна почетом и поклонением, называли его Богом Войны, и считали воплощением Махакалы, ламаистского божества, жестоко карающего врагов желтой веры.


Погоны Азиатской конной дивизии

В августе 1920 года Азиатская дивизия барона Унгерна уходит в Монголию с целью штурмовать Ургу, столицу Внешней Монголии, занятую китайскими республиканскими войсками. Благодаря барону с его полным пренебрежением к опасности и его Азиатской дивизии сегодняшняя Монголия является независимым от Китая государством. А затем был легендарный Северный поход в Советскую Россию, его целью было свержение власти коммунистов и возрождение империи Чингисхана. Северный поход барона Унгерна стал крестовым походом против революций силами азиатских народов, не утративших своих вековых устоев, для реставрации свергнутых монархий и утверждения на всем Евразийском континенте жёлтой культуры и буддизма ламаистского толка, призванного, по мнению барона, духовно обновить Европу. С этой целью Унгерн хотел создать державу, которая объединит кочевников Востока от берегов Индийского и Тихого океанов до Казани и Астрахани. Её исходным ядром должна была стать Монголия. Будучи сам абсолютным бессребреником, барон фон Унгерн ставил в основу своих походов полную защиту мирного населения. Создав первоклассную по дисциплине и боеспособности Азиатскую конную дивизию, Унгерн всегда говорил, что или они все сложат головы, или доведут борьбу с красными до победного конца. 15 сентября 1921 года в Новониколаевске по приговору чрезвычайного трибунала был расстрелян генерал-лейтенант барон Унгерн, к его расстрелу приложил руку Ульянов, закидывая город своими телеграммами с требоваем расстрела.


Баронский герб рода Унгерн фон Штернберг

Унгерн был злейшим врагом коммунистов и считал, что Европа одержима безумием революции и нравственно находится в глубочайшем падении, растлеваясь сверху донизу. Слова большевик и комиссар в устах Унгерна звучали всегда гневно и сопровождались обычно словом повесить. В первых двух словах для него заключалась причина всех бед и зол, с уничтожением которой должны наступить на земле всеобщий мир и всеобщее благоденствие. Барон мечтал о рождении нового Аттилы, который соберет азиатские полчища и вновь вразумит и просветлит растленную Европу. Вероятно, барон Унгерн и готовил себя к роли такого Аттилы. А его идеи легли в основу идеологии паназиатизма.


Индия. Монумент японским союзникам

Паназиатизм стал одним из столбов идеологии довоенной Японии, он возник в качестве реакции на белый расизм, служивший идеологическим оправданием колониальных захватов Европы и Америки. Японцы выдвинули идею Великой Восточно-Азиатской сферы сопроцветания. Японцы должны были освободить народы Восточной Азии от господства белых колонизаторов и повести их к миру и благоденствию. Во время второй мировой войны эта идея встретила большую поддержку. В Китае на стороне японцев воевала миллионная армия из этнических китайцев. С японцами сотрудничал и видный деятель индийского национально-освободительного движения Субхас Чандра Бос, создавший при их помощи ИНА – Индийскую Национальную Армию, сражавшуюся в Бирме с англо-индийскими войсками, об этом смотри мой пост Субхас Чандра Бос. Индийский союзник Японии. Такие идеи и практика были вполне созвучны взглядам легендарного барона Унгерна, одного из первых выдвинувшего тезис о миссии желтой расы и мечтавшего о возрождении империи Чингисхана и великом походе в Европу с целью уничтожения современной буржуазно-мещанской цивилизации.



Барон Унгерн стал героем сотен и тысяч произведений - стихотворений и баллад, эссе и романов. В 1935 году в харбинском журнале «Луч Азии» в нескольких номерах печаталась статья о легендарном бароне, в которой отразился неумирающий миф об Унгерне: «В Маньчжурии, среди сподвижников и друзей барона, и теперь еще не заглохли рассказы о том, что в Верхнеудинске и Иркутске, под именем барона Унгерна, в клетке привезен был не подлинный барон, а лишь лицо, похожее на него". Пьесы о бароне Унгерне шли в Третьем рейхе при национал-социалистах, а сейчас снимают кинофильмы во многих странах. Уже в наше время московский студент, проходивший практику в Бурятии, помог местному старику. В благодарность тот пообещал подарить талисман, защищающий от смерти. «Такой был у Унгерна, и потому он спасся», — сказал старик. Студент удивился - Унгерна расстреляли 50 лет назад. Старик молча улыбнулся, зачем объяснять глупому белому человеку, что бог войны бессмертен.




БАЛЛАДА О ДАУРСКОМ БАРОНЕ

К оврагу,
где травы рыжели от крови,
где смерть опрокинула трупы на склон,
папаху надвинув на самые брови,
на черном коне подъезжает барон.

Он спустится шагом к изрубленным трупам,
и смотрит им в лица,
склоняясь с седла, -
и прядает конь, оседающий крупом,
и в пене испуга его удила.

И яростью,
бредом ее истомяся,
кавказский клинок,
- он уже обнажен, -
в гниющее
красноармейское мясо, -
повиснув к земле,
погружает барон.

Скакун обезумел,
не слушает шпор он,
выносит на гребень,
весь в лунном огне, -
испуганный шумом,
проснувшийся ворон
закаркает хрипло на черной сосне.

И каркает ворон,
и слушает всадник,
и льдисто светлеет худое лицо.
Чем возгласы птицы звучат безотрадней,
тем,
сжавшее сердце,
слабеет кольцо.

Глаза засветились.
В тревожном их блеске -
две крошечных искры.
два тонких луча...
Но нынче,
вернувшись из страшной поездки,
барон приказал:
Позовите врача!

И лекарю,
мутной тоскою оборон,
( шаги и бряцание шпор в тишине),
отрывисто бросил:
Хворает мой ворон:
увидев меня,
не закаркал он мне!

Ты будешь лечить его,
если ж последней
отрады лишусь - посчитаюсь с тобой!..
Врач вышел безмолвно,
и тут же в передней,
руками развел и покончил с собой.

А в полдень,
в кровавом Особом Отделе,
барону,
- в сторонку дохнув перегар -
сказали:
Вот эти... Они засиделись:
Она - партизанка, а он - комиссар.

И медленно,
в шепот тревожных известий, -
они напряженными стали опять, -
им брошено:
на ночь сведите их вместе,
а ночью - под вороном - расстрелять!

И утром начштаба барону прохаркал
о ночи и смерти казненных двоих...
А ворон их видел?
А ворон закаркал? -
барон перебил...
И полковник затих.

Случилось несчастье! -
он выдавил
( дабы
удар отклонить -
сокрушительный вздох), -
с испугу ли, -
все-таки крикнула баба, -
иль гнили объевшись, но...
ворон издох!

Каналья!
Ты сдохнешь, а ворон мой - умер!
Он,
каркая,
славил удел палача!...
От гнева и ужаса обезумев,
хватаясь за шашку,
барон закричал:

Он был моим другом.
В кровавой неволе
другого найти я уже не смогу! -
и, весь содрогаясь от гнева и боли,
он отдал приказ отступать на Ургу.

Стенали степные поджарые волки,
шептались пески,
умирал небосклон...
Как идол, сидел на косматой монголке,
монголом одет,
сумасшедший барон.

И шорохам ночи бессоной внимая,
он призраку гибели выплюнул:
Прочь!
И каркала вороном -
глухонемая,
упавшая сзади,
даурская ночь.

***

Я слышал:
В монгольских унылых улусах,
ребенка качая при дымном огне,
раскосая женщина в кольцах и бусах
поет о бароне на черном коне...

И будто бы в дни,
когда в яростной злобе
шевелится буря в горячем песке, -
огромный,
он мчит над пустынею Гоби,
и ворон сидит у него на плече.

***
Поручик Арсений Несмелов, из сборника "Кровавый отблеск", Харбин, 1928 год.

***
Оригинал статьи здесь



В избранное