Плавание
возобновилось при самых радостных предзнаменованиях: море было
тишайшим, ветер — благоприятным. «Лигурия» уже потеряла из виду берега
Борнео и шла по морю Сулу, расположенному между большой группой
Филиппинских островов на севере и востоке, длинным и узким островом
Палаван на западе и северными оконечностями Борнео на юге, когда по вине
двоих мятежных мальтийцев на её борту разразилась жесточайшая ссора,
которая позднее должна была привести к ужасным последствиям.
Поскольку
эти двое отказались принимать участие в такелажных работах, когда
«Лигурия» при встречном ветре лавировала длинными галсами, один горячий
матрос из Палермо, которому надоело смотреть на то, как эта пара
бездельников сидит руки в брюки, не сдержался и отвесил им по звонкой
затрещине.
Мальтийцы, оказавшиеся ещё горячее, чем сицилиец,
достали свои ножи и зарезали одного матроса из Катании, который прибежал
на помощь земляку.
Капитан, привлечённый криками дерущихся,
вышел на палубу и свалил обоих мерзавцев хорошими ударами гандшпуга, со
знанием дела огрев их по спине, а потом приказал заковать их в цепи и
бросить в трюм, чтобы позднее передать их испанским властям на Гуаме.
Казалось,
что всё этим и закончится, но однажды вечером, когда абсолютный штиль
обездвижил «Лигурию» посреди моря Сулу, мальтийцам, в руках которых,
возможно, оказался напильник, удалось бежать на единственной
остававшейся на борту шлюпке, по обычаю на наших судах принайтованной к
корме.
Но это было ещё не всё: эти подлецы, вероятно, чтобы
отомстить капитану за удары гандшпугом, прежде чем сбежать, подожгли
кладовую, а возможно, и груз хлопка.
Читатель уже знает об
остальном: два часа спустя судно взлетело на воздух из-за взрыва пороха,
и его дымящийся остов погрузился в бездну под мрачными волнами моря
Сулу.
.......................................
Едва
затих ужасный грохот и прекратился ливень падающих горящих фрагментов,
как в центре огромной воронки, образованной обломками при их погружении,
послышался человеческий голос. Он доносился то отчётливо, ясно, то
сдавленно, как если бы горло человека, который время от времени издавал
эти звуки, резко заливали волны, вызванные водоворотом.
Среди
пены колыхалась тёмная фигура, то исчезая на мгновение, то затем снова
появляясь, и тогда было видно, как она крайне энергично двигала руками.
Кто был этот везунчик, который пока ещё оставался в живых после ужасной
катастрофы, в то время как все остальные, возможно, последовали за
несчастным судном в бездонные пропасти моря? Луна, теперь уже начинавшая
подниматься на самом горизонте, заставляя потоки воды искриться
расплавленным серебром, позволила рассмотреть этого выжившего после
страшного взрыва.
Это был ещё молодой матрос, ведь ему, по всей
видимости, было не больше двадцати пяти или двадцати шести лет, с очень
загорелой кожей, резкими чертами лица, живыми чёрными глазами, чёрными
волосами и бородой. Представитель одного из тех типов людей, которые
часто встречаются на восточном и западном побережьях Лигурии, истинных
образцов моряков, полных смелости и огня. Несмотря на то что он едва
избежал ужасной участи и был совсем один в этом море, где, вероятно,
водились свирепые акулы, очень широко распространённые в водах Китая и
Малайзии чудовища, он казался спокойным. Он плыл со сверхчеловеческой
энергией, приподнимаясь над волнами, чтобы быстро окинуть взглядом всё
вокруг, и, не переставая двигать руками и ногами, кричал: — Эй!.. Сюда!
