Здравствуйте, Товарищ У.

Хочу поделиться впечатлениями от прочтения последней рассылки "Off-line интервью Бориса СТРУГАЦКОГО".

Давно читаю эту рассылку. Давно люблю книги Стругацких. Всегда рассылка вызывала противоречивые и грустные чувства. Неприкрытую разочарованность Бориса Натановича сначала хотелось развеять заверениями в своей искренней благодарности, но недостатка в благодарности Борис Натанович даже на страницах этой рассылки, очевидно, не испытывает. Потом хотелось понять, в чем ее (разочарованности) причина. Возможно, старость не располагает к оптимизму? Сейчас я просто счастлива, что успела прочесть произведения Стругацких до того, как начала читать эту рассылку, то есть фактически косвенно познакомилась с одним из авторов лично. Сейчас я не возьму в руки новые книги этого человека, потому что испытываю к нему стойкое отвращение. Его разочарованность близорука и мелочна, она - плод несбывшихся тщеславных надежд и неудовлетворенных жадных притязаний, а не раненой души или измучившегося в поиске истины сердца.

Некоторые цитаты и комментарии:

Вопрос:

Долго здравствуйте, дорогой Борис Натанович! Позвольте почтительно не согласиться со следующими Вашими мнениями: 1. "Фантастика (и литература вообще) не есть... инструмент воспитания". Это есть удивительно слышать от Вас! Книги - самая могучая воспитывающая сила нашего мира, а Вы с Аркадием Натановичем - самые влиятельные русские писатели XX века и воспитательное (пусть неожиданное для Вас!) значение Ваших книг трудно недооценить. Не верите мне - вот пишут другие: "Спасибо за мое мировоззрение"; "В 1992 году очень увлекся романами из цикла НИИЧАВО, для меня они стали жизнеопределяющими, теперь я программист"; "Вы говорили, что книга не может перевернуть человека. Я с Вами вынужден не согласиться! Многие... явно были бы совершенно иными людьми без Ваших книг"; "...я прочитала все книги братьев Стругацких, еще в 14-15 лет. ...Они стали сводом законов, по которым я живу". etc. Добавить к этому почти нечего. Стругацкие мыслили, творили, резвились, грустили и не думали воспитывать - и правильно делали. Весь фокус литературы в том, что хорошая книга воспитывает, не пытаясь воспитывать.

Ответ:

Я много раз писал об этом и всегда одно и то же. Добавить мне нечего. Я и сейчас думаю, что одна драка на танцплощадке по своему воспитательному эффекту способна оказать более мощное влияние на подростка, чем десяток прочитанных книжек.

/Если даже десяток прочитанных книжек не оказывают на подростка более мощного влияния (даже без указания на то, какие именно книги, то есть никакие вообще), тогда зачем читать книги? Если не воспитательное влияние, то какое? Чувства удивления, восхищения или просто новые мысли, пришедшие в голову в результате прочтения книги - скромно не называются "воспитанием"? Отвращение вызывает лицемерный страх вдруг ненароком воспитать кого-то. Что это - страх нарушить его свободу быть воспитанным самим, или желание обеспечить собственную разнузданность тем, что полностью откреститься даже от самой возможности влиять на мир, или проявление пессимизма, потерпевшего неудачу в попытке изменить? Кажется, что писатель этот на самом деле, возможно, в тайне от себя самого, поддавшись-таки советской идее, хотел не просто Воспитывать людей, но именно Изменить их. Причем изменить их так, чтобы на Земле воцарился рай. А когда рай не воцарился, ему было самосохраннее "считать", что "книги не могут изменять людей"./

Вопрос:

"Что должно произойти с человеческим обществом, чтобы затребован оказался высококультурный человек? Человек Воспитанный? Ответа я не знаю". Может, Вы понимаете под ЧВ что-то особое не то, что я мыслю. Тогда ортогонален и глуп окажется мой выскок. Но - раз прыгнул, то надо докрикнуть. Человечество состоит из подмножеств: ЧМассового (обыватель, народ), ЧХищного (власти, хапуги) и Вашего Человека Воспитанного (честные люди, интеллигенция - пусть часть ее). Первые два класса - видны и у обезьян. Третий, крошечный класс "желающих странного" - вывел всю эту орду из пещер и упорно тянул ее тысячи лет по кровавой слякоти отнюдь не вертикального прогресса. Последние сотни лет (благодаря книге! и Гутенбергу!) загромыхала телега прогресса все быстрее и круче, даже грозясь развалиться. Сама сложность нашей цивилизации диктует цепную реакцию увеличения числа творцов и ученых - много их уже, много! Разве нет? Не романтизируя ученых, отмечу - настоящее творчество требует честности и культуры. Раб и лжец творцом не будет - не как правило, но как сильная корреляция. (Тут совпал с Вами: "Большинство нравственных уродов творчески убоги: "Бог шельму метит".). Еще правит миром ЧХищный, подпираемый под обширный зад государственными и корпоративными пирамидами, но грянет схватка Человека Воспитанного и ЧХищников и культурный интеллект должен победить - как в борьбе кроманьонцев и неандертальцев. И мир изменится к лучшему, отправив нынешние пирамиды к египетским. Тоффлер в "Третьей Волне" об этом недурственно пишет.

Ответ:

Кто бы спорил. Но при всем при том Человек Воспитанный остается невостребован сегодня, как и вчера. Что бы мы под "воспитанностью" ни понимали.

/Востребованность - это термин из нашего недавнего прошлого, которое Борис Натанович так отчаянно поносит практически во всех выпусках рассылки. Сейчас этот термин неадекватен. Можно представить время, когда Человек Воспитанный будет хорошо продаваться, то есть на него будет высокий спрос. Может, Борис Натанович мечтает об этом времени?/

Вопрос:

Я родилась в 1985 году и СССР практически не застала. Поэтому мне очень сложно сформировать определенное мнение об этом периоде. Со всех сторон на меня льются потоки самой противоречивой информации. Одни уважаемые мной люди яростно и довольно убедительно доказывают, что было хорошо (не идеально, конечно, но очень даже неплохо). Другие не менее уважаемые мной люди (к коим Вы относитесь) говорят, тоже довольно убедительно, что тот строй был несостоятельным. А я не могу, просто чувствую, что не имею права, что у меня слишком мало жизненного опыта для того, чтобы окончательно согласиться с тем или иным. Вот и получается, что я "набираю" самую разную информация и мучаюсь потом, пытаясь по-своему осмыслить ее, сделать какие-нибудь выводы. Сложно и мучительно, но ведь иначе, наверно, и нельзя сформировать свое мировоззрение. Вот и решила задать Вам пару вопросов, чтобы получить "информацию для размышления". 1. Вы, как я поняла, считаете ужасы "перестройки" и многие дальнейшие трудности неизбежным следствием того, что творилось при социализме. А нельзя поконкретнее, что же там такое ужасное творилось, что выходим мы из этого так мучительно?

Ответ:

На протяжении многих лет выращивался и отшлифовывался специфический социальный тип - так называемый "совок". Существо абсолютно безынициативное, социально инертное, живущее по принципу "вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что на вас работаем", свято верящее тому, что в газетах, и (в то же самое время!) не верящее ничему, кроме слухов, ненавидящее начальство и (в то же самое время!) надеящееся только на него (ни в коем случае не на себя!)... И т.д. и т.п.

/Гагарин, видимо, сделал вид, что слетал вокруг Земли. Не понятно, что больше ужасает Б.Н. - что "свято верили" или что "газетам". Тот уровень обобщения, который он использует отчего-то не заставляет его с тем же рвением оценить сегодняшнее положение дел со "святой верой". Может, глянцевые журналы ему милее тогдашних газет? Разве способность к "святой вере" не является неотъемлемой склонностью определенного числа людей в любые времена? Доступные научно-популярные, литературные и пр. журналы, существовавшие тогда, возможно, пытались уменьшить это число, сейчас напротив, кажется, ведется прямо противоположная работа, что, впрочем, вполне соответствует духу законов рынка - конкурентов должно быть как можно меньше./

"Совок" - психологически - был зеком из концлагеря: готов был удовлетворяться жалкой пайкой, - лишь бы ежедневной и обеспеченной. Такое существо, оказавшееся вдруг на семи ветрах свободы, страдает мучительно, - испытывает страх перед будущим, полную неготовность свою к новой жизни, абсолютное неумение приспособиться к новым условиям, требующим инициативы и предприимчивости, страстное желание вернуться назад, в барак, к сапогу барина, который распоряжается всей твоей жизнью, но зато и в беде не оставит - обеспечит и пайку, и рабочее место, и всеобщее равенство в бедности.

/Откуда же сам Б.Н.? С отдельного необитаемого острова, затерявшегося в архипелаге ГУЛАГ? Это он сам был "зеком из концлагеря: готов был удовлетворяться жалкой пайкой, - лишь бы ежедневной и обеспеченной" или сейчас ему кажется, что был. Боже мой, чего же ему хотелось или хочется сейчас? Неужели "Трудно быть богом" написал человек, мечтающий о вилле или собственной лавчонке?

Посмотрим - каков же его вожделенный психологический тип - это не испытывающий страха перед будущим, не страдающий, испытывающий постоянную готовность к новой жизни, идеально умеющий приспособиться к новым условиям, требующим инициативы и предприимчивости (другого новые условия, видимо, требовать не могут, вряд ли терпения, упорства, трудолюбия, честности или порядочности). Жаль, что Б.Н. считает, что Теория Воспитания недостижима. Ему бы на курсы менеджеров./

Первые же годы перестройки показали трагическую неспособность огромных масс нашего населения приспособиться к новой ситуации.

/Действительно, "жаль", что многие учителя, ученые, врачи, инженеры так и не смогли пойти торговать. Не научил их Союз приспосабливаться. Удивительно, как же было огромно влияние идей, под кодовым названием "всеобщее равенство в бедности", если даже Б.Н., считающий, что "книга не может перевернуть человека" тем не менее считает, что Страна должна была всех научить... да еще и предприимчивости./

Причем положение усугублялось развалом патологически милитаризованной экономики, способной производить только танки и снаряды и совершенно не приспособленной к мирной жизни...

/Опыт Ирака показывает, но только не Б.Н., что только "патологически" милитаризованная экономика имеет шансы на то, чтобы устоять перед разбушевавшимися менеджерами. Мирную жизнь, как видно, приходится завоевывать постоянно и когда-то на нее человек может оказаться просто не готовым - привычка. Честно ли обвинять в этом защищающихся?/

По сути, мы все оказались свидетелями распада феодальной империи, жители которой в одночасье оказались вдруг "вброшенными" в капитализм. "Душераздирающее зрелище!" Но с другой стороны: "Счастлив, кто посетил сей мир в его минуты роковые - его позвали Всеблагие, как собеседника на пир...".

/Воистину, Б.Н. привел достойное успокоение для того, "кто посетил сей мир в его минуты роковые" (возможно, оно и его самого греет): не беспокойся, мол, тебя вышестоящее начальство почтило присутствием, правда в бараке и под ихним сапогом (и то, только для тебя это барак и сапог, а для них - пир, любят они нас чрезвычайно), но начальство Самое Что Ни На Есть, поэтому и того, что оно "распоряжается всей твоей жизнью" можно позволить себе не стыдиться. Может, барин кому достался недостойный?/

Вопрос:

Это просто фантастика! Четыре года назад я и поверить не могла, что буду писать Вам! Но что сказать теперь? Здесь столько уже сказано! Мне кажется, сама жизнь на Земле говорит Вам спасибо!!! И здесь мое скромное изречение - песчинка! - а хочется выразить океан! А теперь, если можно, вопрос: "В Белгороде все еще распространены ценности 50-х годов: запрещено ругаться матом, ночные клубы закрываются в 22 часа, а День Святого Валентина заменен на христианский фестиваль. "Мы хотим создать идеальных молодых людей - патриотично настроенных, спортивных и здоровых, которые уважают родину и своих родителей и знают историю своей страны". "Independent": Советский рай, где правит высокая мораль" Эндрю Осборн 21.03.2005 Вот так вот у меня в Белгороде. А те, кто пытается противостоять навязыванию православно-социалистической морали - выговор в университете и т.п. Мне страшно, а Вам?

Ответ:

Откровенно говоря, не очень. Бывали времена и похуже - в масштабах всей страны. "Чем кончилось, а?" Все воспитательно-пропагандистские системы такого рода, к счастью, нежизнеспособны, ибо противоречат естественным желаниям молодежи и подвержены неизбежной бюрократизации.

/Видимо, Б.Н. сторонник того, чтобы воспитательно-пропагандистские системы не противоречили "естественным желаниям молодежи". Но каковы они - эти естественные желания? Неужели ругаться матом и отвисать до утра в клубах? Все это то, что понимают под "естественными желаниями" наши заморские "друзья". Отчего нам не понимать это по-своему? Просто в "Нас" уже никто, особенно такие, как нынешний Б.Н. не верит, а, может, никогда и не верили, им все кажется, что мы только под барской плеткой можем организоваться, они все ищут в наших решениях влияние барской плетки, даже когда мы просто пытаемся отогнать мух./

Все, что касается советской идеи чрезвычайно сложно, противоречиво и спорно. Но сейчас, когда города нашей Родины заполонены беспризорными детьми и людьми без определенного места жительства, когда наши старики бедствуют или даже стоят с протянутой рукой и т.д. говорить "правду" о тех временах кажется уже не просто глупым и безответственным, но кощунственным и позорным. Это неминуемо вскрывает истинные приоритеты. Говорят - "Бог шельму метит". Не слишком ли часто Он ошибается, чтобы быть Богом?

С уважением,
Lilit

---

От Товарища У. Интересное наблюдение: все эти отважные хулители проклятого советского прошлого - от брата Стругацкого до какого-нибудь Евтушенки - в те самые проклятые советские времена прямо-таки вылезали из кожи вон в своем коммунистическом пафосе. Когда перечитываешь сегодня их правоверные произведения тех лет, не можешь отделаться от впечатления, что попал в песочницу, по горло забитую сошедшими с ума на почве любви к коммунизму пионерами. Все эти шедевры буквально сочатся совдепами, управдомами, комсомольцами, выписанными с непередаваемой любовью. Братья Стругацкие даже Лешего с Бабой Ягой умудрились запихать в унылый совковый институт НИИЧАВО, где трогательная советская молодежь, оправляя замшевые курточки, боролась за истинно-коммунистическое светлое будущее. И вот - такой пируэт. Есть в этом нечто паталогически нездоровое, как бы сошедшее со страниц рабочих дневников д-ра Зигмунда Фрейда. Что характерно, люди действительно достойные и прозорливые, жившие в советское время, зачастую немало страдавшие от него, никогда не унижались до того, чтобы поганить советский строй после его смерти. Позволю, да простят меня читатели, заняться самоцитированием, это, как мне кажется, достойно раздумий:

«Строй советского образца все же оптимально отвечал чаяниям среднего человека, на территории Советского Союза во всяком случае. Тем не менее, под молчание, зачастую одобрительное, средних людей такие же средние люди, возомнившие себя ущемленными, развалили все это великолепие в каких-нибудь несколько лет. Вот факт, причины которого мы еще долго будем постигать. Показательно, что те люди, кому действительно было тесно в совдеповских рамках, в развале советской системы в большинстве своем не участвовали. Вспомним, к примеру, великого русского историка Л.Н. Гумилева, человека трагической судьбы, затравленного псевдомарксистскими шавками. Думается, он просто побрезговал бы стоять «на баррикадах» рядом с каким-нибудь окуджавой. Нет, Советскую Власть восьмидесятых проклинали именно те, кто по логике вещей должен был на нее молиться, в чем и заключалось высшее проявление ее нежизнеспособности. Возможно ли было избежать этого и бороться с этим? Думаю, что да, однако это тема большого отдельного разговора».

Беда Советского Союза, понимаем мы теперь, в том, что всенародно почитаемыми пророками были люди мелкие и неумные, вроде упомянутых уже, - но при этом они, при всех своих качествах, благодаря всеобщему дефициту на глупость, обусловленному жесточайшей советской цензурой, обладали громадными влиянием и авторитетом. Поэтому я с уверенностью полагаю, что сегодняшний, современный нам тинэйджер, который тащится от Шварценеггера или Анджелины Джоли, ведет себя здоровее, чем его советский эквивалент (при том что, да, наш современник гораздо тупее и тупеет необратимо), - здоровее, потому что у Шварца действительно большая битка, а у Анджелины действительно большие тити (пусть даже, может быть, и силиконовые), и при этом ни Шварц, ни Анджелина, что немаловажно, не претендуют на роль вселенских властителей дум.

Следующая статья относится, прямо или косвенно, к затронутой теме. Я уже печатал ее в первых выпусках «Запрещенных Новостей» (с той поры аудитория рассылки возросла четырехкратно), и не только в них, и всегда она вызывала у публики великое отторжение - и значит, удалась. Хотя бы поэтому, читатель, я опубликую ее еще раз, если ты читал ее раньше, не серчай.

---

Скромное обаяние терминаторов
В защиту американского кино

Его принято хулить; и действительно, хуля бы и не хулить его? Тупые рожи, помпезная музыка и бесконечные полицейские, полицейские, полицейские… Однако, друзья мои, неспроста хочу я написать о нем.

Сейчас постепенно возвращается время хлебания щей лаптем. Увы, просвещенное славянофильство вновь входит в моду именно в таком виде. Стало модным на каждом углу пищать, какие там они тупые и бездуховные, а нас здесь прямо-таки распирает от пресловутой всемирной отзывчивости. Ах, наши старые добрые советские фильмы! Разве ж их можно сравнивать со всем этим халтурным софт-дерьмом?

Я тоже очень люблю фильм про Ивана Васильевича, так и не поменявшего профессию. Тем не менее: почему старые добрые советские фильмы были с такой легкостью отброшены и забыты в годы перестройки? Разве внезапно попавшие к нам через железный занавес совершенно идиотические ошметки «ихххней» (с придыханием говорилось) масс-культуры не смотрелись аборигенами как божественное откровение? «Полицейская академия» как апофеоз остроумия, Фредди Крюгер как апофеоз ужаса… Может, сейчас это и кажется смешным, но тогда ведь так все и воспринималось? Большинством, по крайней мере? Ведь неспроста так было? Ведь это что-нибудь да значит?

Первая часть ответа на этот вопрос лежит на поверхности и абсолютно справедлива. Всегда-де громкое и глупое было в этом мире сильнее и эффектнее разумного, доброго, вечного. Однако такими ли уж разумными, добрыми, вечными были все советские фильмы?

Вот известнейшая советская стряпня, «шедевр» Эльдара Рязанова «С легким паром». Безвольный, трусливый человечек по пьяни залез в чужую квартиру, завалился на диван, дрых, возился, сопел, чуть не обосрался, был полит из чайника, и т.д., и т.п., но как же трогательно он все это делал, с каким сочувствием все это было снято! Когда актер Мягков валялся, мыча, на диване, не казалось ли вам, что из телевизора в вашу комнату проникает кислая вонь его носков? Какой пацан польстится таким героем? Поэтому мы, малолетки, вечерами бегали в видеосалоны, и глаза «юных зрителей» горели, когда на экране Шварц, и бровию не поведя, тупо и неотвратимо мочил врагов. Ах, все эти фильмы были более чем незатейливыми, но центральным в них был супергерой – образ, который напрочь отсутствовал в отечественном кино.

Следует признать, что советский кинематограф в ряде случаев был безупречен в создании героев более сложного типа. Вспомним Холмса с Ватсоном (светлая память великолепному артисту Соломину!), Адъютанта Его Превосходительства или Глеба Жеглова. Однако советский масскультурный герой был просто жалок.

Можно сказать, что в Советском Союзе не было массовой культуры вообще. Это не так. Где есть массы, там и будет массовая культура. Это неизбежно. Что такое упомянутый уже Рязанов, как не самая что ни на есть пакостная масскультура? Просто массовая культура в СССР была недозрелой и однобокой. Пипл желал хавать лучше и больше.

Советские попытки создать героя-супермена, подобного Арнольду, были стыдно-подражательными и удивительно убогими. Те же «Пираты XX века» с Еременко в главной роли. «Калхоз», говорили пацаны и отправлялись смотреть на Шварца. В стране Достоевского и Есенина божественным откровением стал немногословный кач с квадратной челюстью…

И это абсолютно нормально. Это здорОво. Куда более здорОво, чем Мягков с его носками. Это совершенно понятная потребность юного мужского организма в энергии, напоре, агрессии. Потребность, которую окружающая среда удовлетворить уже не могла.

Женщины в советском кино были вопиюще несексуальны. Эдакие замученные жизнью лошадушки, без всякого огня в глазах. Рядом с ними любая грудастая дамочка из Голливуда смотрелась как верх соблазнительности. И это в стране, где каждая вторая коня на скаку остановит!

Я пишу не только и не столько об американском или советском кино – я пишу о тенденции. О тенденции, погубившей замечательную страну, в которой мы жили.

Сегодня в нашей стране масскультура торжествует, как и везде. Ушлые режиссеры легко научились делать фильмы a la Голливуд, но все же трудно сравнить с Терминатором Бодрова-младшего с его вечно открытым ртом.

Экраны завалили сериалы о временах позднего Совдепа. Причем из семидесятых берут только самое вонючее, навозный быт обособленных и теплых квартирок. Прочь ностальгию. Ностальгия непродуктивна. Если всеми нами любимый Совдеп все-таки умер, он должен умереть раз и навсегда.

И еще. Характерный герой не только Америки, но Запада вообще – одиночка. Помните одноименный фильм с Бельмондо? В центре огромного множества фильмов, как весьма достойных, так и откровенно идиотских, находится такой герой. Человек, который наперекор всему, всем и вся добивается поставленной цели. Маленькая и упорная злая воля, способная на долгое, напряженное и успешное противостояние. Таков, например, комиссар Каттани – один из лучших образов мирового кино вообще. Такого героя у нас никогда не было. И быть не могло. Сознание нашего человека всегда было общинным, колхозным – как кому больше нравится. Гуртом, говорит пословица, и батьку легче бить. Вне гурта никто бы батьку бить не отважился. «Ты чо, охуел?», «Ты чо, думаешь, что ты самый умный?», «Ты чо, думаешь, что все остальные – дураки?»

Общинно-колхозное сознание, солидарность и чувство локтя – это, может быть, лучшее, что есть в нашем народе. Но вытекающие из них безынициативность, трусость и конформизм ужасны. В сложившейся ситуации они более чем ужасны – они гибельны. Нужно или не нужно культивировать одиночку? С одной стороны, это очередной удар по и так уже искалеченному менталитету. С другой стороны, только упертые одиночки спасут страну, изуродованную идиотизмом и беспринципностью добродушного большинства. Пожалуй, культ одиночки уже неизбежен. Значит, и у Голливуда придется учиться, учиться и учиться. Ибо из всех искусств для нас важнейшим по прежнему является кино.

---

Постскриптум.Уже дописав эту заметку, вспомнил «Красную жару» со все тем же Шварценеггером в главной роли. В роли кондового советского милиционера, кстати. Перестройка в те годы еще не дошла до своего позорного финала, советских еще уважали и в Америке — боялись, но уважали. Разумеется, в наши дни фильм, подобный «Жаре» никто в Голливуде снимать бы не стал. Святая святых — американский полицейский был выставлен смешным толстощеким неудачником рядом с непобедимым сверхчеловеком Арнольдом, напоминающим платяной шкаф в мундире. Тяжелая тоталитарная эстетика, угрюмый здоровяк с каменной мордой, свернутая в трубку газета правда, мерно шагающий караул у Мавзолея — американские товарищи преподнесли полезнейший урок советским коллегам. Вот как нужно было наглядно эксплуатировать в массовом кино свои лучшие национальные особенности. Увы, все было слишком поздно. Да и неспособны были советские режиссеры-импотенты воспринять пусть недалекий, но победоносный американский пафос.

Лично Товарищ У