Все, что вы прочитаете в этой повести – было на самом деле.
Ну, или могло быть.
По крайней мере все это могло случиться.
И ведь – случилось!

- Ну что, немцы! – говорил Андрей. – Вилькоммен?
- Я, я! – отвечали немецкие студенты. – Вилькоммен!
          (отрывок из главы)

Дневник Ани.
...Сегодня они приезжают. Трое русских из Сибири. Зачем я это делаю? Зачем сделала вызов, согласилась пожить их у меня? (надо спросить у них – правильно ли говорить "пожить их у меня"? Может быть, правильно: "согласилась, чтобы они у меня пожить"?)
С другой стороны, отличная возможность поговорить по-русски.
Хотя я их ни совсем не знаю.
Моё такое кажется, что когда по Интернету познакомился – это не считается, что знаешь людей.
А еще – так дорого ехать в аэропорт!
Хорошо, у меня проездной.

- Да она по-русски говорит лучше нас всех. Я с ней по телефону разговаривал. Милый, едва заметный, немецкий акцент. – Андрей напряженно высматривал свой чемодан среди пестрых сумок, выезжающих из-за черной шторки.
- А как вы думаете, корректно с немцами говорить о второй мировой войне? Намекнуть, скажем, как мы им...
- Серега, не вздумай. – сказала Оля. - Я бы на их месте обиделась...
- ... твою мать!
- Андрей, что я сказала-то?
- А? Да ничего, блин, сумку свою пропустил...
Таможня порадовала своей непринципиальностью. Улыбкой и пальцами убедив таможенников, что более двух блоков сигарет и двух литров шнапса никто с собой не везет и услышав "вилькоммен", обманщики-сибиряки, гремя стеклотарой, выкатились в зал для встречающих.
- Что такое "вилькоммен", Серега? – тихо спросил Андрей.
- Это значит, они нам рады, Андрюха...
- Зря они так... Они же нас совершенно не знают...
- Ой, мальчики, это Берлин! – вздохнула Оля.
- Нет, Оля, это аэропорт...
- Но это же Берлинский аэропорт? Значит, я уже...
- Ищи Аню... Она нас встречать должна. – Андрей достал маленькую распечатанную фотографию.
Аня нашлась быстро. Собственно, в полном русскими встречающими зале найти единственную немку было несложно. Она стояла в углу, не материлась и не кричала громко, хлопая по спине: "ага!!! Приехали, моррррды!"
- Здравствуй, Аня! Я – Андрей, а это – Сергей и Оля.
- Здравствуйте! - сказала Аня на хорошем русском с едва заметным акцентом. – А что так долго? Менты на таможне шмонали?

Дневник Ани.
...С виду они нормальные. Не понятно только, кто с кем. Девочка Оля – с Андреем? Или с Сергеем? Или, возможно, Андрей с Сергеем, а Оля – так?... Я же никогда не была в Сибири. Очень может быть, что там так принято.
Когда я была в Москва, я заметила, что там это нормально.
Кстати, очень пригодилась подслушанная в Москве разговор. Очень смешновато было смотреть лица, когда я сказала: "Менты на таможне шмонали".
А вообще они как дети. Сергей тут же полез в автобус в заднюю дверь. Хотя она была закрыта. Он стучал в нее и кричал водителю "открывай" и сразу вслед за "открывай" еще какое-то слово, я его не знаю. А когда я сказала ему, что надо зайти в переднюю дверь, он ответил, что у них в переднюю дверь ходят только инвалиды и женщины с детьми.
Мне странно. Потому что касса у водителя, и платят ему, заходя в переднюю дверь. Значит ли это, что в России за проезд платят только инвалиды и женщины с детьми?
Надо подумать на досуге, справедливо ли это.
А потом мы пересели в железную дорогу. Они сразу начали смотреть в окна и громко шуметь.
Они сказали, что завтра берут напрокат автомобиль и едут на Гибралтар. Я так и не поняла, зачем им на Гибралтар. Я не знаю, как они уедут дальше Лейпциг, потому что они как дикие. Когда я сказала, что нам нужно выходить, они подошли к двери поезда и встали. Знаете, как смешно – поезд стоит, и они стоят. А то, чтоб двери открыть надо кнопку нажать – они не знают. Так бы и уехали...

- Так бы и уехали, твою мать! – громко кричал Сергей, спускаясь на улицу.
- А кто ж знал, что у них двери не откроются, пока кнопку не нажмешь?
- Мальчики, это Берлин! – сказал Оля.
- Очень ценное замечание, Оля. – зло сказал Андрей. – Однако, сказанное в сотый раз, оно значительно теряет свою ценность!
- Берлин... - вздохнула Оля, но уже гораздо тише.
На станции "Зоологише гартен" было неожиданно грязно. Корки бананов неприятно дополняли обшарпанные урны. Скромный рядок бежевых такси не пользовался особой популярностью. Все как у нас. Только говорят все по-немецки.
- Вот! – шепнул Сергей Андрею. – Так что если б они нас победили, ничего б не изменилось...
- Тихо ты!...
- Мальчики, это Берлин! А я хочу пить! – крикнула Оля и куда-то убежала.
Парни неторопливо закурили.
- Ну что, Аня, какие планы?
- Можно походить немножко по Берлину, посмотреть центр. Я живу в центре западного Берлин, там есть тихие красивые места. А завтра утро поедем и я вам помогу взять машину. Я все забронировала, как вы просили.
- Аня – ты просто чудо. Нет, серьезно – ты же нас совсем не знаешь.
- Нет, мне хорошо... То есть... Я люблю русский язык, я жила в восточном Берлине. Я учу русский с пятого класса. Я бывала в России. Кроме того, без меня вы пропадете...
- Похоже, одна уже пропала! Где Ольга?! – Сергей подошел к урне и умудрился засунуть бычок именно в нее, а не бросить рядом, как делали все более-менее коренные жители.
Появилась и Ольга, неся в руках литр сока. Мандариновый сок и радостное лицо Ольги имели одно несомненное сходство – оба были оранжевые. Сок – от природы, Оля – от счастья.
- Сколько стоит? – почему-то строго спросил Андрей.
- Буль буль-буль! – радостно ответила Оля.
- Сколько?!
- Три евро!
- Что ж ты делаешь!... Как же ты так!
- А?
- Вот так вот тупо взять и потратить все деньги! А на что ж мы жить будем?
- Да... - подхватил Андрей. – Пропила, так сказать, баблоид...
- Да ну вас... - огрызнулась Оля.
- Вы как... - Аня, похоже, даже немного подзабыла русский. – Вы взяли с собой три ойро?
- Почему три? У меня пять, и у Андрюхи где-то семь с копейками. Но он много зарабатывает, может себе это позволить...
- Мне кажется, это не столько много, чтобы ехать в Гибралтар...
Повисла неловкая пауза. Оля шумно пила сок, Андрей смотрел в сторону. Сергей, похоже, думал, продолжать издеваться над Аней, или хватит.
- Шутка. – сказал он через секунду. – Незатейливый сибирский юмор...

Дневник Ани.
...Они постоянно шутят, особенно Сергей. Не всегда сильно смешно, но приятно и много.
Им понравился мой общежитие, они сказали, что у них в России таких нет. А еще они очень шумный. Мои соседи по этажу, когда узнали, что это русские из Сибири, заперлись в комнатах.
Они сказали, что уже поздно и что гулять по Берлину они не пошли. Семь вечера не очень поздно, я думаю, но они сказали поздно. Может быть, в Сибири так и есть.
А еще Сергей сказал, что пить никогда не поздно и достал четыре бутылки водки. А Ольга с Андреем пошли в супермаркет.
Да, теперь я знаю, еще два новых слова по-русски: "Закусон" и "Запивон".
А пока они ходили в супермаркет, Сергей встретил в коридоре одного из моих соседей, Генриха, и пригласил его и всех его друзей "дринк водка". Генрих ушел в свою комнату совещаться с друзьями.
Неужели пойдут?
Еще я заметила, что Сергей неплохо говорит английский, а вот Андрей не знает ни слова, кроме русский. Оля английский знает не очень, или ей лень говорить.
Через час Оля и Андрей пришли из супермаркет и начали быстро что-то резать.
Потом пришел Генрих с друзьями и гитарой, начали пить водку и разговаривать по-английски.
Сначала они пели английские песни, а сейчас уже перешли на русские. Я иногда отхожу в сторону, чтобы записать в дневник...

- Аня, что ты все время пишешь, ей-богу! – раскрасневшийся Сергей прервал свой удивительный по наполнению рассказ о том, что в Сибири зимы холодные, зато лето жаркое. Как любой европеец Генрих ему вежливо не верил.
Андрей же говорил мало, зато наливал часто. И тост у него был один.
- Ну что, немцы! – говорил Андрей. – Вилькоммен?
- Я, я! – отвечали немецкие студенты. – Вилькоммен!
В общем, все шло хорошо.
Нормально шло.
Оля сразу же притянула к себе внимание двух парней немецкой наружности, которые ей что-то наперебой рассказывали, а она заливисто смеялась. Понимала она что-то или нет – трудно было сказать, однако на первый взгляд взаимопонимание было абсолютным.
Тут еще и Аня вспомнила несколько русских песен – и вечеринка удалась.
Немцы вежливо выслушивали "Тридцать три коровы", потом пели что-то свое, и так далее.
Часов в пять утра угомонились.

День второй. Все еще Берлин. Катастрофа.

- Одно-то слово я точно знаю. Шайсе!
Немцы снова вздрогнули и затихли.
          (отрывок из главы)

Дневник Ани.
Сегодня они проснулись не рано. Вчера говорили, в восемь утра поднимаются и ехать за машиной. Андрей вставал в одиннадцать, а когда я его спросила, как он чувствует, ответил, что у русских похмелья не бывают, и заперся в клозете на полчаса.
Из комнаты Генриха слышно стоны, но дверь он не открыл.
Я в дверь спросила, как он себя чувствует, он что-то тихо сказал. Я расслышала только "русские" и "никогда".
В начале первого мы поехали в "europcar".

- Надо было раньше вставать. Кто вчера орал – "в восемь встанем - в девять выйдем?"... - ворчал Андрей.
- Сам только в одиннадцать встал.
- Да я когда угодно мог встать. Вас же не разбудишь.
Ребята медленно плелись по улице...
- Лично я в девять просыпалась... - сказала Оля. – Так вы спите – вас попробуй растолкай! А не надо было вчера бухать до пяти утра...
- Так а кто ж знал, что эти фрицы так бухать здоровы! Я им, главное, "вилькомен", а они мне – "зер гут"!
- Ага, Андрюха, надо было ехать в Германию, чтоб пить с немцами в общаге... Аня!
- Да, Сергей?
- Далеко до остановки еще?
- Вот она...
К остановке бесшумно подруливал двухэтажный автобус. Чинные немцы с отсутствующими лицами нисколько не интересовались пейзажем. Криков "за проезд приготовим!" и "на брандербургских остановите, пожалуйста!" никто не издавал. Зашли, деньги отдали, сели, поехали.
Какое-то время все молча наслаждались видами Берлина.
- О! А вот это здание, я, кажется, знаю! – вдруг сказал Андрей.
- Да, это рейхстаг. Там есть музей. – ответила Аня. – Русских туда пускают бесплатно... - немного смутившись, добавила она.
- Осознали! – веско сказал Андрей.
- Все, выходим скоро... - сказала Аня.
Ребят сразу удивило большое количество велосипедов на улицах. Причем они не только служили средством передвижения, но и просто стояли на улицах. Некоторые – валялись.
- Что-то я ничего не пойму... - сказал Андрей. – А че народ велики-то так бросает?
- Это велосипеды для аренды... - ответила Аня. – Они стоят у определенных местах, ты можешь подходить, вставлять кредитную карту, и ехать, куда надо. А там бросать.
- А если кредитку не вставишь – не поедет? – спросил Сергей, особо внимательно присмотревшись к прислоненному к столбу велосипеду.
- Нет, у него тогда цепь не крутится...
- А как они их потом находят? – Сергей потрогал большой железный кожух с отверстием под кредитку, надетый на цепь.
- Через спутник. В каждом велосипеде есть датчик. Они их ночью забирают...
Андрей задумался на секунду – и выдал решение, которое, видимо, все это время искал Сергей:
- Все, что нужно – бетонный подвал, поглощающий радиосигналы, монтировка и пять минут.
- Его еще перекрасить придется... - в тон ему ответил Сергей. – А то на нем эмблема фирменная.
Аня испуганно посмотрела на парней.
- Они шутят! – быстро сказала Оля.
- А! Как это... Незатейливый сибирский юмор! – отреагировала Аня.
...В офисе было тихо и торжественно. Два моложавых немца в рубашках с коротким рукавом и галстуках улыбчиво уставились на посетителей.
Аня тут же вступила с ними в непонятные переговоры.
- О чем они говорят, ты понимаешь? – спросил Андрей.
- Это ж немецкий... Кто его поймет... - ответил Сергей. – А ты что, ожидаешь заговора?
- Да хрен их знает, какая у них в башке "Барбаросса"...
Немцы вздрогнули и посмотрели на Андрея.
- Не, не, я ниче... - сказал им Андрей.
- Давайте документ... - сказала Аня. – Э-э... Права!
Аня сунула немцам права, после чего они начали качать головой, наперебой что-то говорить и возвращать права обратно.
- Я, конечно, ни слова не понимаю... - сказал Андрей, - Но, по-моему, машину нам не дадут...
- Они не могут вам машину дать. – тут же сказала Аня. - У вас не международные права...
- Что значит, не международные? А вот эта надпись на правах – пермис де кондуре? – возмутился Сергей.
- Ну вот... А говорил, что немецкого не знаешь... - пробормотал Андрей.
- Это не то. Надо перевод категории вождения на дойч. Иначе машина не дастся... Э-э, иначе машину не дадут! – сказала Аня.
- А по-русски чем им плохо?
- Нет, нельзя по-русски... Это штрафы...
- О, блин... что русскому хорошо – то немцу смерть. Да, немцы? – обратился Сергей к клеркам.
Они в ответ вежливо улыбнулись.
А один даже головой кивнул.
- А, соглашается, немчура...
- А, может, с ними поскандалить? – сказал Андрей.
- Давай, поскандаль, полиглот... Ты много немецких слов знаешь?
- Я? – спросил Андрей.
- Ja, ja! – отозвался немец у стойки.
Андрей не обратил на него внимания.
- Одно-то слово я точно знаю. Шайсе!
Немцы снова вздрогнули и затихли.
- Или "шайзе"? Аня, как правильно?
- Андрей, перестань... Они могут подать суд...
- Твою мать, че делать-то?
- Ага... Съездили... - сказала Оля, рассматривая ногти.
- Аня, ты спроси этих басурман, нам-то что делать?
Аня снова повернулась к немцам.
- Интересно, а если б мы сюда без Ани пришли, через сколько бы мы поняли, что им надо перевод категории? – спросил Андрей.
- Мы бы без Ани сюда вообще не дошли. Ты бы уже сидел в окруженном полицией подвале с монтировкой в руках...
- Этот перевод могут сделать в ADAC... - сказала Аня, когда они вышли на улицу. – Туда надо звонить.
- Ой, Аня, позвони пожалуйста в этот самый, как ты только что сказала... - затараторила Оля, - А то я ИМ больше не верю... - и ткнула пальцем в парней.
Аня нашла телефон-автомат, позвонила, и снова залопотала на немецком.
- Сколько это может продолжаться... - заворчал Андрей, - Почему они все говорят по-немецки...
- Alles ist sehr schlecht! – сказала им вдруг Аня.
- Что?
- Извините... Все плохо, очень плохо... Они могут перевести права, но это стоит 100 ойро и делать десять дней...
- Отлично! Великолепно! Съездили на Гибралтар ребятки!
- Шайзе... - сказал Андрей.
- Я могу попытаться немного сделать... - сказала Аня. – У меня мама – лицензированный переводчик. Но она на даче. Если она оставила печать в доме – я сама переведу и поставлю печать. Но это долго...
- Долго?!
- Четыре часа мне надо...
- Это просто фантастика... - тихо сказал Сергей. – Интересно, что б мы тут делали, если б не ты, Аня!...
- А если вы сегодня не успеете уехать – можно еще у меня оставаться. Можно вечер сходить в биргартен...
- Сходим! Непременно сходим, Аня! Ты – наше все! Как Пушкин!
- Тогда погуляйте несколько часов, а я в четыре вот сюда же подъеду...

Дневник Ани.
Я видела много русских, но эти самые странный. Они поехали в Германия и не взяли международные права. Я буду им помочь. Думаю, я правильно сделала.
Да, они странные.
Сергей с Андреем сегодня всерьез обсуждали кражу велосипеда. Может, они не те, за кого себя выдавают? Тогда понятно, почему у них нет нормальных прав.
Нет, это быть не может. Они очень милые.
Андрей даже знает слово "scheise"
Зря я оставила их одних. Они ведь совсем не знают языка... Они могут заблудиться...

- ...Кто знает английский язык – нигде не заблудится! – уверенно сказал Сергей.
Они уже полтора часа искали книжный магазин на Фридрихштрассе.
Пока им не удалось найти даже саму Фридрихштрассе.
Спросить было решительно не у кого.
По Унтер Ден Линден прохаживался кто угодно, только не жители Берлина.
Толпы людей, обвешанных фотоаппаратами, пытались сориентироваться, развернув карты местности. Их глаза горели, как у лидеров чемпионата по спортивному ориентированию.
Один раз, правда, Сергей заметил человека, отвечающего его понятиям о берлинцах, бросился к нему, но тот закричал вслед большой компании:
- Вы куда, бля, без меня, бля! Совсем охренели!
Впрочем, кто ищет – тот всегда найдет.
И буквально через полчаса им один немец подсказал дорогу.
После чего настроение у всей компании заметно повысилось.
Прямо перед ними на Унтер Ден Линден стояла приличная толпа иностранцев. В основном, почему-то, японцы. Они окружали небольшого сидящего человека.
Человек крутил наперстки.
В центре Берлина, в самом что ни на есть начале двадцать первого века, он сидел и крутил наперстки.
Толпа буйствовала.
Ни у кого не возникало сомнения, что шарик сейчас справа. Кроме того человека, который лично оставил его по центру.
- Ein, zwei, drei – ein, zwei, drei – ein, zwei, drei – Оп! – говорил "крупье". И тут же востроглазые японцы начинали совать деньги и тыкать пальцем в наперсток.
Но не тут то было
- Хороший бизнес! – громко сказал Андрей.
- Нормальный бизнес... - ответил "крупье" - Иди куда шел...
- Да, это тебе не в Чулыме на вокзале с командировочных полтинники сшибать... - рассуждал Сергей, когда они отошли. – Тут за полдня дорогу окупить можно...
- Я тебя умоляю – думаешь, он куда-то ездит? –сказал Андрей. – Он давным-давно уже здесь живет... И даже, возможно, он владелец того самого книжного магазина в который мы идем...
- Я хочу есть! – безапелляционно сказала Оля.
- Без проблем. Гамбургер будешь?
- Ой, да, да, хочу гамбургер!
- Разговор в пользу бедных завершился в пользу бедных... - высказал не вполне понятную мысль Сергей и подошел к девушке, торгующей с лотка гамбургерами.
- Excuse me... Э-эээ... черт... как это... Give me, please, one hamburger and one cola...
- Колу большую или маленькую? – спросила девушка.
- Big cola, please...
- Пожалуйста!...
- Danke! – сказал Сергей и гордо вручил Оле гамбургер и колу. – Видали, как я! Я ей даже "спасибо" по-немецки сказал.
- Молодец... - медленно сказал Андрей. – Только она-то с тобой по-русски говорила.
Помолчали.
- Да ладно...
- Я тебе говорю...

Аня приехала с немецкой точностью. Ровно в четыре.
- Я все сделала! – гордо сказала она и показала перевод.
Дальше все пошло так, как и должно было пойти несколько часов назад, если бы кое-кто подсуетился на родине и сделал себе заранее международные права.
Именно так Оля и сказала.
Сергею были выданы ключи от новенького черного "Гольфа", который они и забрали со стоянки напротив.
Когда все сели в машину, запахло паникой.
- Как мы сейчас поедем?... – бормотал Сергей. – Твою мать, как мы сейчас поедем?... Тут же правила надо соблюдать... Полосность, чтоб ей сдохнуть... Направо – только с правого ряда... Скоростной режим... Пешеходы...
- Не скули, поехали! – решительно сказал Андрей.
- А тут курить можно? – спросила Оля с заднего сиденья.
- Я дорогу покажу. – сказала Аня.
- Ну что стоишь, поехали! – сказал Андрей.
- А пепельница где? Я тогда в окно курить буду!...
- Я, конечно, только на велосипеде здесь ездила...
- Че стоишь? Завел – езжай...
- Дайте зажигалку!...
- Сейчас со стоянки – сразу направо...
- Или спички!...
- О, радио! Я включу...
- А как окно открыть?
- ТИХО!!! – крикнул Сергей.
Первые два поворота дались, конечно, с трудом. Вообще, было такое ощущение, что все на тебя смотрят. Пожалуй, только Аня вела себя непринужденно и тихо подпевала какой-то немецкой песенке.
Потому что радио Андрей все-таки включил.
- А-а-а! – неожиданно закричала Оля.
Сергей резко нажал на тормоз.
- Что?! Что такое?!
- Тут сзади тоже есть пепельница, прикинь!!!...
- Твою мать... Заклейте ей рот! Я и так сейчас обосрусь от страха, еще она орет...
Но, в целом, до общаги Ани доехали без приключений.
И тут же засобирались в бар.

Дневник Генриха.
(перевод с немецкого)
Я – взрослая уравновешенная личность. Я пишу стихи. Учусь на журналиста. Я никогда не верил штампам. Нельзя все нации грести под одну гребенку. Я всегда спорил с теми, кто говорил, что турки – сплошь торгаши и невежды, арабы – террористы, а русские – много пьют.
Как я ошибался!
Какие ужасные люди - русские!
Нет, они вполне даже милые. Добрые. Но это добро – с зубами. Точнее, с бутылкой. Особенно Андрей.
Я же не мальчик!
Я пил с венграми вино, с чехами – пиво, я даже пил с мексиканцами текилу.
Все это предано забвению. Потому что вчера я пил с русскими водку.
Уже пять часов вечера, а я до сих пор не могу встать с кровати. Это особенно странно, ведь вчера было так весело, вчера я даже предполагать не мог, какая усталость навалится на меня сегодня.
Надо будет обязательно рассказать об этих ощущениях моей прекрасной Грете...
Полчаса назад они вернулись. Я думал, что они сегодня уедут. Но они не уехали. Только что в дверь стучался Андрей и кричал только два слова: "Дринк водка".
Сейчас мне кажется, что они не уедут никогда.
Господи, неужели ЭТО можно делать каждый день?...

- Он не открывает! – сказал Андрей. – Даже звуков в ответ не издает.
- Тут два варианта... Либо помер, либо ушел... - добавил Сергей.
Кампания бодрым шагом шла в бар, возле которого вчера заметили надпись: "Кто берет две кружки пива, рюмку шнапса получает бесплатно".
- Нет, он там... Друзья сказали, он там... - сказал Аня. – Может он, просто, не очень хочет сегодня, чтобы пить?
- Да уж скорее всего... - язвительно сказала Оля. – За этими разве угонишься... Вырвались, что называется, из дома...
...Бар оказался маленьким и уютным. Две комнаты, телевизор, хозяйка – она же официантка, и два немца за стойкой, пьющие пиво с сосисками.
Мирная картина.
- Ну что же... - сказал Сергей, оглядев интерьер, – Ничто не предвещало разгрома! – и решительно прошел в дальний зал.
По телевизору шел футбол. Россия – Испания. Чемпионат Европы.
Сразу взяв по два пива, чтобы немедленно принесли шнапс, Сергей и Андрей отключились от остального мира, наполнив комнату криками: "Направо, направо...", "бей!" и "А-а, козел...".
Между делом пришли к выводу, что шнапс – дерьмо.
Но взяли еще по две кружки.
Тем временем хозяйка, прознав, что это русские, да еще и из Сибири, о чем ей с гордостью поведала Аня, решила проявить радушие и выставила от бара огромную тарелку с копчеными сосисками и по рюмке водки "Горбачев".
Вот с этого самого момента и можно вести отсчет расколбасу, в честь которого на этом баре, видимо, будет вывешена мемориальная доска.
Это что ж, нам сделали подарок?
Чем мы хуже?
В перерыве сбегав в общагу, Сергей с Андреем презентовали бару бутылку "Путинки".
На что хозяйка ударила с фланга еще одной порцией "Горбачева" и тарелкой сосисок.
Оля метнулась и приволокла матрешку.
Бар ответил пивом.
Война подарков продолжалась весь второй тайм. И уже когда в ход начали идти элементы одежды, парни вдруг заметили, что из первого зала довольно давно доносится хоровое пение.
- Аня, а что там происходит? – спросил раскрасневшийся Андрей.
- Слушать надо, о чем мы говорим, а не пить! – укоризненно сказала Оля.
- Это заседание клуба экономистов... - ответила Аня.
Оказывается, в этом баре, по субботам, заседает клуб экономистов. Они должны за неделю сэкономить на скидках десять евро и принести в доказательство чеки. Кто не сумел этого сделать – кидает в копилку один евро. Или больше. Не в этом дело.
Дело в том, что каждую субботу они собираются и пропивают деньги из копилки. Ну и, конечно, сэкономленные. И поют песни.
Сегодня они пели какую-то немецкую народную песню, перепетую, видимо, известным коллективом. Очевидно, что-то вроде нашего "золотого кольца".
Пели под диск, и не по одному разу.
Фразу "Ja-a-a-a, er lebt noch!", обозначающую начало припева, особенно нравилось тянуть членам клуба экономистов, потому что в этот момент начинал трястись потолок.
Андрей попросил Аню написать им слова этой незамысловатой песни. После чего не прошло и пяти минут, как клуб экономистов и общество сибиряков слились в едином порыве.
Спев раза четыре эту песню (а пели – от души, держась за руки и встав в круг. Со стороны вообще могло показаться, что это конкурс на самую красную рожу, а песня тут вообще не при чем) перешли к танцам.
Эх, русские пьяные танцы!
Разве может простой немец, который всю неделю экономит десять евро, постичь всю широту русской души!
Стоит ли говорить, что закончилось все поголовным братанием и обещанием вечной любви.
Когда засобирались уходить – а засобирались уходить, само собой, когда бар начал закрываться – возникло ощущение, что с них вообще денег не возьмут. Хозяйка задумалась на мгновение, затем махнула рукой, и озвучила сумму в 50 евро.
Чему все были несказанно рады.

Дневник Ани.
Очень хочется спать. Надеюсь, они завтра уедут.

Продолжение следует в самые ближайшие дни. Для писем мой адресс - chestyle@netvision.net.il Если письмо не для меня, а для автора этого рассказа - Николая Акрина - укажите это в письме.