Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Эдмон и Жюль де Гонкур "Дневник". Отрывки.

Рассылка закрыта

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

  Январь 2010   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
09.01.2010
03:19:22
23:11:31
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Автор
Александр

Статистика

3 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Эдмон и Жюль де Гонкур "Дневник". Отрывки.


Эдмон и Жюль де Гонкур "Дневник". Отрывки.

1853, воскресенье, 20 февраля. –
"Говорят, что у Филипона есть очень любопытная коллекция фигурок из раскрашенной глины, которые служили Домье моделями для карикатур на политических деятелей; эти фигурки, вылепленные Домье с редким талантом, он продал Филипону по 15 франков за штуку…"
1855, понедельник, 26 марта. –
"… Гаварни говорил нам, что он впервые встретил Бальзака в редакции «Моды» у Жирардена. Он увидел маленького кругленького человечка с красивыми черными глазами, со вздернутым, как будто надломанным носом, говорившего много и очень громко. Он принял его за служащего издательства. Гаварни говорил еще, что в профиль от головы до пят тело Бальзака образовало сзади прямую лигию, только икры немного выступали; спереди же романист был похож на туза пик. И чтобы показать нам точный силуэт Бальзака, Гаварни даже начал вырезать его из карты. Сегодня Жанен сказал нам в приступе откровенности: «Знаете, почему я держусь в газетах уже двадцать лет?... Потому что каждые две недели я меняю свои убеждения… Если бы я всегда говорил одно и то же, то моими фельетонами перестали бы интересоваться, они не возбуждали бы любопытства… и не читая, каждый знал бы наизусть все, что я могу сказать»…"
Жирарден, Эмиль де (1806 – 1881) – французский публицист и издатель, значительно удешевивший периодические издания
Гаварни (наст.имя – Шевалье , Гильом-Сюльпис, 1804-1866) – французский рисовальщик, гравер (литограф) и акварелист
Жанен, Жюль (1804 – 1874) – французский писатель романтического направления, критик и журналист
1856, 1 июля –
«Вернувшись днем из загородной поездки, мы обедаем в ресторане «На террасе»; это кабачок, окруженный облупившимся позолоченным трельяжем, на котором висит несколько высохших вьющихся растений; напротив нас заходящее солнце озаряет своими последними лучами афиши и объявления, намалеванные над проездом Панорам. Ничто, кажется, так не радует мое сердце, как зрелище уродливого нагромождения оштукатуренных стен, исполосованных огромными буквами, исписанных, измазанных и запятнанных парижской рекламой. Здесь все исходит от человека и обращено к человеку; лишь изредка попадается чахлое деревцо, растущее из трещины в асфальте; и эти облупленные фасады говорят моему сердцу больше, чем когда-либо говорила ему природа. Современные поколения слишком цивилизованы, слишком стары, слишком влюблены во все поддельное и искусственное, чтобы радоваться зелени земли или синеве неба. И здесь я должен сделать странное признание: перед картиной хорошего пейзажиста я больше чувствую себя на лоне природы, чем среди полей или в чаще леса».
1856 год, 16 июля. –
«После чтения По нам открылось нечто такое, чего публика, кажется, не подозревает. По – это новая литература, литература XX века, научная фантастика, вымысел, который можно доказать, как A+B, литература одновременно маниакальная и математическая. Воображение, действующее путем анализа, Задиг, выступающий как следователь, Сирано де Бержерак как ученик Араго. И вещи приобретают большее значение, чем люди, - и любовь, любовь уже в произведениях Бальзака немного потесненная деньгами, - любовь уступает место другим источникам интереса; словом, это роман будущего, призванный больше описывать то, что происходит в мозгу человечества, чем то, что происходит в его сердце.»
Задиг – герой одноименной философской повести Вольтера
Араго – выдающийся французский ученый, астроном и физик, и политический деятель-республиканец.
1856, 25 декабря. –
"Гаварни мастерит офорты с Бракмоном, пробует выгравировать на меди серию знаменитостей, и среди них показывает нам портрет Бальзака восхитительной работы. Вечером мы все втроем идем обедать в «кабачок» у Отейльских ворот. Гаварни живет более одиноко, чем когда-либо. В выложенной плитками мансарде, где он теперь работает, никого не видно. Он уже не человек, а чистый дух, которого ничто на свете не связывает с человечеством. Когда ему говорят не о самых последних его друзьях, а о тех, с кем он был связан немного раньше, чувствуется, что они уже засыпаны забвением. Он едва вспоминает, едва говорит о них, и взгляд у него при этом такой, словно он роется в далеких закоулках своей памяти. Сегодня вечером, во время одной из таких раскопок, вызванной словами кого-то из нас, он нарисовал нам забавную картину жилища Домье, художника, великого художника, - подчеркнул он, - самого равнодушного к успеху своих произведений из всех тех, кого Гаварни встречал в жизни. Огромная комната, где вокруг добела раскаленной чугунной печки на полу сидели люди; все они пили прямо из стоявших возле них литровых бутылок; в углу – стол с наваленной в страшном беспорядке кучей литографских приспособлений, а в другом углу мальчик – слуга и подмастерье рисовальщика – тачал и подбивал старые башмаки. Гаварни много смеялся вместе с нами над одной статьей, где был описан его характер, угаданный по форме его черепа; в этой статье ему не отказывали в «способности чувствовать», но заявляли, что у него отсутствует «почтительность». «Ну что ж, господа, - воскликнул он, - это жестоко, но это так, у меня нет и на два су почтительности!»

Дневник

"Этот дневник - наша ежевечерняя исповедь; исповедь двух жизней, нераздельных в радостях, в работе, в горестях; двух мышлений, сходных друг с другом, как близнецы, двух умов, на которых люди и вещи производят такие похожие, такие тождественные, такие однородные впечатления, что эту исповедь можно рассматривать как излияния единой души, единого я.

В этой автобиографии, создававшейся изо дня в день, выступают люди, случайно встретившиеся нам на нашем жизненном пути. Мы набросали портреты этих мужчин, этих женщин, изобразив их такими, каковы они были в тот день и в тот час, затем, продолжая дневник, снова возвращались к ним, снова показывали их, уже иначе, в зависимости от того, как они менялись и преображались. Мы стремились не подражать сочинителям мемуаров, у которых исторические фигуры как бы вырублены из одного куска или написаны красками, уже потускневшими от того, что встреча с этими людьми отодвинулась в далекое прошлое. Словом, мы хотели изобразить изменчивые человеческие черты такими, какими они были в тот момент, когда мы их наблюдали.
Но разве не связаны иногда перемены, заметные в людях, которые были нам близки и дороги, с переменами в нас самих? Это возможно. Мы сознаем, что были натурами страстными, нервными, болезненно впечатлительными, а потому иногда несправедливыми. Но мы можем утверждать, что если иногда и судили несправедливо, из-за предубеждения или ослепленные беспричинной антипатией, мы никогда не лгали сознательно в отношении тех, о ком мы говорили.
Итак, наши усилия были направлены к тому, чтобы воскресить наших современников для потомства, показать их с живым сходством, воскресить их посредством стенограммы пылкого разговора, воспроизведения неожиданного жеста, мельчайших проявлений страсти, в которых обнаруживается индивидуальность, и всего того непередаваемого, что придает жизнь портрету; наконец, посредством передачи какой-то доли лихорадочного волнения, свойственного напряженной парижской жизни.
И в рассказе, стремившемся прежде всего оживить виденное и слышанное по еще свежему воспоминанию, в записках, наспех набросанных на бумагу, которые не всегда перечитывались, мы не обращали внимания на синтаксические обороты, взятые наудачу, и на слово, не имеющее право на существование, - мы всегда предпочитали фразу и выражение, которые как можно меньше притупляют и «академизируют» живость наших впечатлений, независимость наших мыслей…"
Шлирее, август 1872 года
Эдмон де Гонкур

В 60-х годах XIX века к братьям Гонкур приходит успех, известность. Они живут вдвоем в удобном и красивом особняке, окруженные предметами искусства, ибо стали страстными коллекционерами, в постоянном общении с писателями, художниками, учеными. Среди их друзей – Флобер, Доде, Теофиль Готье, гравер и иллюстратор Гаварни, Тургенев, Золя. Братья Гонкур – завсегдатаи салона одной из образованнейших светских женщин Парижа – принцессы Матильды Бонапарт. Их дневник, – где события, встречи, характеристики, оценки изложены в манере нарочито небрежной, по существу же с величайшей стилистической изысканностью и отточенностью, – их дневник отражает быт и нравы парижской литературной и художественной среды и благодаря гонкуровскому мастерству из «документа» превращается в увлекательнейший «мемуарный роман», в лучшее, может быть, из всех их художественных произведений.
(из вступительной статьи Н. Рыкова)
Источник: Эдмон и Жюль де Гонкур "Избранные произведения" , Лениздат, 1961 год
сайт рассылки
В избранное