07.01.2010 Выпуск 269

 О НАСУЩНОМ

  На сайтах Школы Природного Голоса  www.bagrunov.ru  www.bagrunov.com  www.goloslogos.com цена дистанционного курса понижена в  8 раз
и равна 250 рублей!
Срок акции - до 15 января 2010 г.

 Также на сайтах дана следующая информация.

НОВОЕ СЛОВО В ОБУЧЕНИИ!!!
ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ МАСТЕР-КЛАССЫ

      13 января 2010 г., с 18 до 22 (и далее по СРЕДАМ в это же время) будут проходить индивидуальные занятия в Центре Духовного Развития "Другой Мир". Длительность занятий от 10 до 45 мин. В начале каждого часа В. Багрунов проводит 10-минутную презентацию методики (бесплатно). Адрес центра: М. "Нарвская", ул. Бумажная, д. 17, ауд. 806.

      Занятия проводит автор, кандидат психологических наук В. П. Багрунов.

      Суть метода: ученик приходит в назначенное время. Преподаватель определяет существующий на данный момент уровень развития голоса ученика, делается контрольная запись голоса. Затем проводится индивидуальное занятие длительностью от 10 до 45 мин. Длительность занятий определяется либо по предварительной договоренности, либо по ситуации, сложившейся на данный момент. Следующее занятие с учеником (день, час  и длительность) проводится по предварительному согласованию с преподавателем. Ученик демонстрирует результаты усвоения урока, затем с ним проводится индивидуальное занятие длительностью от 10 до 45 мин. Все ученики получат на первом занятии книгу Владимира Багрунова «Азбука Владения Голосом».

      Преимущество данного подхода: 1. Индивидуальный подход. 2. Скорость продвижения в развитии голоса (речевого, а затем певческого) определяется самим учеником.

      Стоимость обучения: 10 мин. – 350 руб., 20 мин. - 500 руб., 30 мин. - 700 руб., 45 мин. – 1000 руб.

      Ученик, прошедший полный курс (30-50 занятий) получает сертификат и годовую лицензию на использование патента СПОСОБ РАЗВИТИЯ И НАСТРОЙКИ ГОЛОСА №2361282 в коммерческих целях.

      Таким образом, менее чем за год можно получить специальность, аналогов которой нет.

      Предварительная запись по тел. +7 (911) 973-05-25 или эл. почте bageon@mail.ru.

Материалы, которые представляются вашему вниманию, взяты из двухтомника, автором которого является  выдающийся драматический актер Юрий Михайлович Юрьев(1872-1948).  Этот двухтомник издан в 1963 году.

«Записки», так озаглавлен этот выдающийся труд, были мне подарены в начале 90-годов  Лубенской Клариссой Александровной ученицей Ю.М. Юрьева по театральному институту в Ленинграде.   

В расширенном варианте они будут  выставлены на сайте www.bagrunov.com, который  будет посвящен речи. В следующих  выпусках будет продолжена эта тема.   

«…Давыдов принадлежал к разряду тех сценических дея­телей (к сожалению, очень редких в его время на русской сцене), которые сознавали, что для того чтобы всецело обнять капитальную роль, сгладить в ней все сильные и слабые места, соединить внутреннею связью спокойные места с теми, которые полны движения, необходима пред­варительная работа, требующая ясной головы. Отнюдь я не хочу сказать — холодной мысли. Нет! Но вместе с тем каждое инстинктивно возбужденное чувство, несмотря ни на какую интенсивность последнего, в тот же момент является достоянием сознательной критической мысли актера, и он оценивает каждый звук своего голоса, чув­ствует и мысленно видит каждый свой жест.

Эта творческая сила сценического таланта обладает той чудотворной способностью, благодаря которой артист при глубоко потрясенном чувстве сохраняет спокойную яс­ность ума и сознательно переходит из чувства в чувство, следуя указаниям своей мысли. Словом, тою способ­ностью, в силу которой он, живя на сцене полнотою жизни изображаемого характера, созерцает его. и мыслит о нем как об отдельном от себя объекте. Сценический та­лант и обладает таким особым даром, который дает ему возможность в одно и то же время, так сказать, и чув­ствовать и не чувствовать; и отдаваться всему пылу вдох­новения, и спокойно рассуждать. Людей, одаренных таким внутренним складом, мы и называем талантом.

Владимир Николаевич Давыдов как раз и являлся од­ним из самых ярких, самых крупных представителей акте­ров такого порядка.

5

В предыдущих строках Варламов и Давыдов у меня больше, так сказать, «домашние». Мне интересно было, говоря о творчестве этих артистов, взять их также и в их обыденной жизни, коснуться той среды, в которой они вращались, проследить житейские и духовные их интересы, чтоб, на основании добытых наблюдений, легче было по­дойти к анализу их художественных достижений: ничто так не определяет характер творчества того или иного актера, как сам актер — личность, являющаяся источ­ником созданий.

И в самом  деле, актерское исполнение удивительно как коварно в этом отношении: оно сразу обнаруживает актера как-человека, выдает его, так сказать, с головой! По характеру игры почти всегда можно определить сте­пень интеллектуального развития, общей культуры, ума и вкуса. Словом, целиком обнаруживается все духовное содержание.

Вот почему мне казалось нелишним задержаться на бытовой стороне жизни Варламова и Давыдова, ибо это часто дает ключ к разгадке тех или иных особенностей артистического исполнения. На этом основании и теперь, прежде чем говорить о Давыдове и Варламове как именах, которые пишутся в красную строку, я позволил себе до­бавить несколько слов о них как о Константине Александ­ровиче и Владимире Николаевиче или попросту как о «дяде Косте» и «дедушке Давыдове», как принято было их тогда называть в общежитии.

Давыдов и Варламов — явления исключительные. По­добные таланты рождаются раз в столетие. Это, что на­зывается, звезды первой величины. Но, боже мой, как они противоположны друг другу. Ничего общего ни по своей внутренней сущности, ни по свойству своего даро­вания. Различны подходы к творчеству. Каждый из них отталкивался от своей яркой индивидуальности, ничем не напоминавшей индивидуальность другого.

Особенно ярко отличался самобытностью Варламов. Он положительно стоял особняком, у него все иначе, чем у других. Надо было слышать, как говорил он на сцене, — у него была особая манера речи, полнозвучная, вся на­сквозь пропитанная соком, как сдобой, сочная, округлая, зернистая.

 Фраза полная содержания, широкого масштаба, смачная. Он произносил ее не только длительно, но и певуче, со свойственной ему волнообразной напевностью. Так и чувствовалось, что актер сам наслаждается пере­ливами своего голоса, своих интонаций. Одна музыкаль­ная волна порождала другую музыкальную волну. И вме­сте с тем такая своеобразная, чисто варламовская манера говорить нисколько не лишала, а скорее помогала при­давать типичные черты образам и быть правдивым и естественным. Сам он большой, крупный, массивный. Его голос, жест и манера говорить — в полном соответствии с его внешностью: он весь точно через увеличительное стекло.

Громадный талант Давыдова не обладал такой стихий­ностью, которая была у Варламова. В Давыдове было все мягче и, я бы сказал, сдержанней, корректнее. Творчество Давыдова выливалось в более определенные и вполне за­конченные формы. Такт, чувство меры — отличительная черта исполнения этого артиста. Его речь, четкая, будто каллиграфическая, как бы характеризовалась многообра­зием «шрифтов». Фразы тщательно отделаны, как бы отшлифованы. Все подчиняется воле художника. Но той яркой самобытности, какая была у Варламова, не наблю­далось..

Варламов поражал своей оригинальностью, Давыдов — преемственностью традиций. Он был плоть от плоти своих великих учителей, могикан русской сцены. Больше всего в нем было от Самарина, память которого Давыдов всегда чтил.

Как сказано, Давыдов — полная противоположность Варламову. А между тем, когда они сходились вместе и вели диалог, никакого разногласия не получалось, наобо­рот, возникала полная гармония. Исполнение как бы сли­валось в одно целое, и смотреть и слушать их вместе было наслаждением.

То же самое можно было сказать и об актерах москов­ского Малого театра. Они также сливались в одно целое.

Принято утверждать, что актеры Малого театра все под одним знаменателем, что они все одного направления, одной школы и все говорят якобы «одним языком», язы­ком Малого театра. Искони установилась такая слава за ними, и она составляет гордость самих  актеров «Щепкин­ского дома», пребывающих в таком самосознании и по­сейчас. Но так ли оно на самом деле?.. Действительно, они объединены одной школой, одним направлением и одной манерой исполнения. Отнюдь не умаляя всех достоинств прославленного театра, смею утверждать, что это далеко не так. Никогда этого не было даже в самую блестящую пору его. Ну, в самом деле, откуда быть этой единой школе и единому языку, когда большинство труппы, за редким исключением, почти сплошь было из приглашен­ных со стороны. Ленский, Южин, чета Садовских, Рыба­ков, Правдин и многие другие — все они пришли на сцену Малого театра уже готовыми актерами из разных провин­циальных или частных театров и вполне сложившимися вне стен «Щепкинского дома». Каждый из них приносил с собой нечто свое, самобытное, индивидуальное. Общее было у них разве только одно — что они все яркие даро­вания. Отсюда художественный вкус, чутье, дававшие им возможность понимать друг друга. Это-то и приводило их к внутреннему ансамблю.

А те из стаи славных, взращенные у себя, на почве своего театра, как, скажем, Ермолова и Федотова, разве их творчество напоминало друг друга? Следовало их ви­деть вместе на сцене, чтобы убедиться, насколько раз­личны их школы, их направления, вся манера играть!.. Ермолова — вся ушла в глубину переживаний чуткой боль­шой души; Федотова, правда, не игнорируя внутренних переживаний, вся — изыск внешних приемов. Музыка ее речи диаметрально противоположна музыке речи Ермоло­вой. То же самое можно сказать и о Ленском и Южине. Южин — несомненно актер ближе к западной школе, всегда несколько приподнят. У Ленского совсем не было припод­нятого тона, но у него была в высшей степени оригиналь­ная, какая-то своя манера речи, резко отличавшаяся от речи остальных его партнеров. А тем не менее сумели же они сыграться между собой и подчас давали такой ан­самбль, о котором можно было только мечтать!..

Оказывается, не всегда суть только в том, чтоб все были объединены какой-либо единой школой, чтоб все были, так сказать, «под одну гребенку»; очевидно, главная сила тут в талантах, в художественном вкусе, чутье и в умении ощущать стиль и характер того или иного произве­дения, что и приводило всегда к одному знаменателю, к  пониманию друг друга, а отсюда — как бы один общий язык.

Конечно, для достижения полного ансамбля всегда хо­рошо, когда все участники спектакля одной веры, одной школы. Кто же станет это отрицать!.. Не все же Давыдовы и Варламовы или только что перечисленные артисты Ма­лого театра!.. Я хочу только сказать, что для исключитель­ных талантов есть и свои исключения. Они, несмотря на различие, иной раз достигают полнейшего единения между собой. Варламов и Давыдов — красноречивый, пример тому.

В заключение этого выпуска от всего сердца  поздравляю всех подписчиков с Рождеством Христовым!

Будьте в Голосе! Владимир Багрунов