Спецназ появился в Афганистане еще до ввода советских войск.
В начале мая 1979 года в Чирчике под началом старшего офицера ГРУ подполковника В.В.Колесника началось формирование отдельного батальона СпН, задачей которого должна была стать охрана тогдашнего правительства ДРА, о чем-то неоднократно
просило.
Батальон комплектовался бойцами и офицерами ТуркВО и САВО, причем для соблюдения скрытности отбирали исключительно
уроженцев Средней Азии, отдавая предпочтение спортсменам с хорошей физической подготовкой, обязательно владеющим
языками пушту или дари.
Общая численность батальона, прозванного "мусульманским", составила 538 человек, а его командиром назначили майора Л.Т.Халбаева, отозванного с обучения на Высших офицерских курсах "Выстрел".
Батальон не был полностью "чистокровным": разыскать подготовленных специалистов из числа узбеков и таджиков на должности механиков-водителей и операторов боевых машин не смогли во всей Советской Армии и их пришлось заменить бойцами славянских национальностей.
Все лето, без выходных и праздников, шла интенсивная подготовка. Помимо физических тренировок, шли занятия по тактике и
специальным дисциплинам — рукопашному бою, стрельбе изо всех видов оружия, подрывному делу и владению холодным оружием;
К концу сентября учебу завершили, и после проверочного комплексного учения, батальон 10-12 ноября перебросили по воздуху в
Афганистан.
Обстановка в ДРА к тому времени стала критической, был убит глава государства Тараки и уже было принято решение о вводе советских войск (призванном, как позже указывал Л.И.Брежнев в интервью газете "Правда", "не допустить превращения
Афганистана в империалистический военный плацдарм на южных рубежах нашей Родины").
Ориентиры изменились, и батальону спецназа отводились новые задачи. Как наиболее подготовленная и обученная часть, батальон
должен был осуществить одну из важнейших частей предстоящей операции, получившей название "Шторм-333", — взять правительственную резиденцию, дворец Тадж-Бек в Кабуле.
Накануне штурма батальон перебрался под стены дворца, заняв посты в охране рядом с афганцами. Его бойцам и офицерам
предстояло действовать совместно с группами КГБ "Зенит" и "Гром", а непосредственно перед операцией прибыло усиление двумя парашютно-десантными ротами, высадившимися в Кабульском аэропорту.
Спецназовцам и десантникам противостояли три мотопехотных и один танковых батальон афганской бригады охраны, насчитывавшей около 2500 человек, и соотношение сил составляло 1:4.
Каждой из рот спецназа и ВДВ предстояло иметь дело с батальоном афганцев. На стороне штурмующих была отличная подготовка и
знание обстановки: загодя успели изучить расположение сил противника, пути подхода и режим караульной службы охраны, на руках
бойцов были планы здания, размещение в нем целей и даже указаны направления открытия дверей и сектора обстрела в коридорах
и лабиринтах Тадж-Бека.
Для полной скрытности саму задачу взятия резиденции бойцам довели лишь в день начала операции, утром 27 декабря. Вечером в 19.30 рота БМП с десантом двинулась на штурм. Их поддерживал огонь зенитных скорострельных "Шилок" и автоматических
гранатометов "Пламя". Перед самой атакой взрыв узла связи изолировал Тадж-Бек и оттуда не могли вызвать поддержку.
Снайперы сняли часовых, рассеяли внешнюю охрану, и спецназ, вооруженный лишь ручным оружием — автоматами, пулеметами,
ручными гранатами и портативными гранатометами "Муха", — сумел взять здание менее чем за час, несмотря на ожесточенное сопротивление и численное превосходство афганских гвардейцев.
В этом бою погибли пятеро бойцов батальона и были потеряны две бронемашины, потери понесли и группы КГБ. В батальоне получили ранения 35 человек, причем 23 из них остались в строю. В те же часы силами другой роты батальона и чекистов было взято здание Министерства обороны генштаба афганской армии.
После выполнения задачи батальон СпН вывели к месту постоянной дислокации в Чирчик. Тем временем продолжался ввод и размещение частей 40-й Армии, бравшей под контроль города, селения и узловые центры страны. Под охрану брались административные и промышленные объекты, аэродромы, основные автотрассы и перевалы. Воевать поначалу не собирались, рассчитывая лишь обозначить серьезность намерений и справиться с задачами малой кровью, не предполагая масштабных боевых действий.
Многие в Генштабе полагали, что само появление мощной военной силы с ракетными частями, танками и артиллерией было способно заставить силы оппозиции сдаться, а другие просто разбегутся. На деле появление чужих солдат в исламской стране, хранившей неостывший опыт многочисленных войн, где большая часть населения с малых лет была привычной к оружию, подогрела уже шедшую, по сути, гражданскую войну, придав ей характер джихада.
Первые операции 40-й А, начатые весной 1980 года, выявили неготовность регулярных частей к специфичным местным условиям.
Вся имевшаяся военная мощь, готовившаяся к "большой войне", не имела опыта противопартизанских боевых действий. Попытки вести операции рейдами вдоль дорог и по долинам, где могла развернуться боевая техника, оказались малоэффективными.
Противник, действовавший небольшими подвижными группами, уклонялся от открытых стычек, предпочитая засады и налеты и тут же скрывался в горах и зарослях. Неудовлетворительной оказалась и сама первоначальная структура армии, развернутой в ДРА по принятым организационным
штатам.
Коррективы внесли в организационную структуру дивизий, слишком громоздких и перегруженных лишними подразделениями.
Основной боевой единицей становился батальон, сил которого хватало для выполнения большинства задач. В дальнейшем именно
действия небольших подразделений — взводов, рот и батальонов характеризовали боевую работу мотострелковых и воздушно-десантных войск.
Другой мерой по повышению гибкости и оперативности стало назначение дежуривших в готовности боевых подразделений
(обычно усиленных батальонов) для немедленного реагирования на поступавшие данные и ударов по замеченным отрядам душманов. В их составе широко применялись бронегруппы, также не предусмотренные штатной структурой, но достаточно практичные. В них танки и бронетехника, сведенные под единое командование, сопровождали бойцов в рейдах или выходили на помощь.
Однако все эти меры не давали желанного результата: противник снова и снова ускользал, избегая поражения. Выполнить указание
начальника Оперативной Группы МО СССР в Афганистане маршала С А.Соколова "окончательно разгромить контрреволюцию к 7
ноября 1981 года" никак не удавалось. 40-я армия ни организационно, ни физически не могла справиться с задачами по контролю
над всей территорией страны.
Назначенные дивизиям зоны ответственности составляли порядка 200 тыс. кв. км, полкам — до 70-80 тыс. кв. км. Противник же непрерывно передвигался, маневрируя и наблюдая за армейскими постами, выбирая время и подходы для вылазок. Моджахеды пользовались поддержкой населения (частью которого и оставались) и самой местностью, изобиловавшей множеством естественных укрытий.
Горы с массой нор, пещер и завалов, заросли, сады и виноградники обширных "зеленых зон" умело использовались душманскими отрядами, скрытно подбиравшимися для нападений и тут же растворявшихся в них после налета. Душманы хорошо знали места, где выросли, были выносливы и неприхотливы, воевали налегке и могли скрыться в селениях, где находили помощь и отдых.
Первостепенной задачей становились поиск и обнаружение врага, требовавший отличных от традиционных приемов и самой структуры армейских частей. Наилучшим образом такой тактике отвечали уже имевшиеся разведывательные части и подразделения, а также осуществлявшие специальную разведку части и подразделения подчинения Главного разведуправления Генштаба (ГРУ ГШ), более известные как силы спецназа (СпН).