"Уральский СЛЕДОПЫТ"

Александр БУТЫРИН. Отпусти нас, гора!

Уральский следопыт, N 4, 2000

На гору мы не спешим, спешить некуда у непогода.

Вчера к часу дня мы прошли нижнюю часть ледопада и вышли на балкон у узкую скальную полку. Место малоуютное из-за постоянного ветра, но, главное, безопасное от лавин, грохот которых с навязчивым постоянством напоминал нам о их существовании. Погода испортилась. Мы втиснули свои две палатки, для чего пришлось изрядно потрудиться. Заняться вроде бы больше нечем, да и снежная крупа посыпала, забираемся все в нашу палатку. Нас восемь мужиков. Немного тесновато, но вместе веселей. Люблю, когда вся толпа собирается. За кружкой чая можно поговорить обо всем, начиная от излюбленной темы о вкусной и здоровой пище и кончая проблемами Черноморского флота. В палатке тепло, мерно хлопает тент.

Проснулся в пять. Сегодня дежурю. Не вылезая из спального мешка, выглянул из палатки. Впечатление такое, будто выглядываешь из иллюминатора самолета: ничего не видно у сильная облачность. Снова спим. Где-то в семь немного рассеивается, начинаю готовить завтрак. Завтракаем все снова в нашей палатке, потом традиционный отдых после приема пищи. Лежа, глядя в потолок, рассуждаем: Погода, конечно, так себе, сидеть можно у продуктов еще на три дня, но сидеть скучно, вчера уже надоело. Чтобы вершину сделать, нам хотя бы часов десять нормальной погоды. Ну давай, попробуем дернуться, может погода улучшится. А если нет, то будет просто прогулка с возможным выходом на вершину, если улыбнется, конечно. Нам спешить некуда, если не сегодня, то есть еще завтра, послезавтра. Должно ведь повезти когда-нибудь.

Собираемся. Надеваем на себя страховочное снаряжение, кошки.

Сразу связываемся в три связки: двойка, двойка, тройка. Вовчика Оляницкого оставляем в лагере у молодой еще, ему подъема на балкон хватило у пусть отдохнет. В рюкзаках у каждого только пуховка, полиэтиленовая накидка у на всякий случай и карманка у сухое питание на день.

В девять выходим. Пятнадцать минут по снежнику до скальной перемычки, траверс ледового сброса. Поднимаемся на Восточную ветвь ледника. Лед не крутой, но трещин полно. Идем по центру у здесь, как будто, можно пройти. В начале все хорошо, по огромным ледовым волнам продвигаемся вверх. Трещин становится больше, начинаем плутать среди гигантских айсбергов, пока не оказались на какой-то льдине, с которой просматривался только один путь у назад. Потеряв больше часа, выходим, практически, на исходную точку подъема.

Прижимаемся к правому борту ледника, идти вроде бы можно. Погода по-прежнему не радует у то немного раздует, то снова затянет. Но нам повезло. Перед верхним ледопадом выходим на чьи-то следы. Подходим под ледопад. Короткий отдых. Слева и справа нависают ледовые глыбы. Путь идет по центру, по чистому снежно-ледовому склону. Подъем восемьдесят метров, склон немного выполаживается. Здесь нас накрывает облако. Видны только следы под ногами и спина впереди идущего. Эти чьи-то следы у единственный ориентир. Не знаю, кто их оставил, но то, что эти ребята крутые становится понятно, когда переходим очередной лавинный конус или обходим ледовую глыбу. Наконец-то эти снежно-ледовые нагромождения кончились. По снежному склону выходим на какой-то надув или гребень. Может, это начало предвершинного? Но ничего не видно, а следы, которые привели нас сюда, растворились в снежной мгле. Делать нечего. Сидим на гребне в ряд, отдыхаем. Натянули пуховки, от ветра накинулись полиэтиленовыми накидками. Обедаем, угощая друг друга чем-либо из своих запасов. Прошел час у без изменений. Решение принимаем простое: если до трех часов что-нибудь не высветит, возвращаемся в лагерь.

Минут через сорок, когда было уже открыли рот, чтобы сказать: Не везет, так не везет , как туман немного раздвинулся, образуя окошко, в котором блеснул лучик солнца. А когда мы быстро собрались и немного подошли к этому окошку , то туман начал постепенно расходиться, освобождая место фиолетово-синему небу и ослепительному солнцу. Мы не верили этому подарку, бросились вперед, словно дети к маме, когда их забирают из садика. Сердца наши ликовали. Высветило! Повезло! Громадные трещины уже не страшат, хорошо видно, как их можно обойти. Еще немного и мы на седле. Седло у это большое плато между Западной и Восточной вершиной. Восточная выше, нам туда. С седла у на предвершинный гребень, а там час-два работы и вершина. Последнее облачко, зацепившееся за вершину, растворяется в синеве неба. Сейчас Гора видна хорошо, она манит к себе, от нее трудно отвести взгляд. Обходя по снежным мостам трещины, быстро подходим под склон предвершинного гребня. Останавливаемся только затем, чтобы отснять на фото все это великолепие у торжество солнца, снега и гор. По снежному склону поднимаемся на гребень. Женя Талапин впереди топчет тропу. Сорок минут подъема на одном дыхании. На гребне скидываем рюкзаки, садимся. Небольшой отдых перед скалами. Солнце все так же ослепительно светит, поддерживая наш оптимизм. Небо чистое, только там, на горизонте, кучкуются облака, да небольшое облачко зацепилось за вершину соседнюю с Западной, но оно такое маленькое и такое безобидное.

Поднимаемся к скалам. Во время подъема не заметили как нас накрыло облако. Откуда оно взялось? Траверсируем гребень. Туман вначале как-то немного разошелся, а затем закрыл все основательно. Ну сейчас-то плутать негде у гребень выведет на вершину. Лазание довольно сложное из-за частого чередования скальных и ледовых участков. Крючья не бьем, обходимся скальными выступами, попеременно проходим сложные участки. Прошел час. Конца гребню не видно. Зато усилился ветер, пошел снег, видимости никакой. Идем молча, общаемся только короткими фразами: Выдай , Закрепи , Выбери . Подошли к ледовому кулуару. Голубин лидирует, проходит вверх тридцать метров, делает станцию, отвязывается от связочной веревки, крепит ее, как перила. Дальше склон немного выполаживается. Пока мы поднимаемся по веревке, он поднимается вверх по гребню. Следует еще два снежно-ледовых, довольно крутых взлета. Дальше снова скалы. Вовка! Ну что там?! у кричим вверх в молоко тумана. Еще немного. Вершина! у еле слышно долетает до нас его голос. Позабыв про накопившуюся за день усталость, мы ринулись вверх. Не успеваем выбирать веревку, она путается в ногах, за скальные выступы. Но это ерунда. Вот она вершина. Наплевать, что ветер, снег. Вершина рядом, до нее еще немного. Выходим наверх. Вовка, оседлав скальный зуб, сидит. Одна нога на одной стороне гребня, другая у на другой. Тяжело дышит.

у Мужики, это еще не вершина.

В разрыве облака мы видим, что гребень идет еще дальше вверх. Вершина где-то рядом, совсем рядом, но до нее надо дойти. Мы тоже опускаемся на камни. Шмыгаем носами.

у Что делать будем, начальник?

Это они ко мне обращаются.

у Время седьмой час. Что делать будем? Дальше пойдем?

Леха и Вовка смотрят на меня, мы втроем на этой пиле гребня, остальные немного внизу. Я знаю, как я скажу, так и будет. Будут ругаться про себя, скрежетать зубами, но пойдут за мной. Они мне верят. И эта вера парней давит на меня ответственностью за их жизни. В ушах заложено, глотаю слюну, никак не могу отдышаться. Идем назад. Не судьба ,у хриплю я. Вовка пристегивается к нашей с Лехой веревке. Идем вниз. Через несколько метров встречаемся с остальными. Мужики без слов все понимают.

Уже по своим следам бежим обратно. Голубин остается, чтобы снять веревку в кулуаре. Спускаемся дюльфером по перилам и снова выходим на этот утомительный траверс. К нашей с Лехой Сахоровым веревке пристегиваются Володя Шувалов и Женя Талапин. Замыкает связка: Костя Курдюков, Денис Трамтаев и Володя Голубин. Снова скалы, лед, снег, скалы. Мы спешим обратно. Буквально бежим. Ищем уже знакомые зацепы, выступы скал, расщелины. Двигаемся одновременно всей связкой. Останавливаешься только тогда, когда выходишь на всю длину веревки и поджидаешь, когда идущий следом пройдет опасный участок. Страхуешь. Наше движение напоминает бегство Наполеона. Наконец-то скалы кончились. Выходим на снег у туда, откуда часа три назад начали траверс гребня. Три часа назад здесь был рай у ослепительное солнце, небо. Но не сейчас. Три часа назад ты поманила нас своим блеском, а сейчас испытываешь непогодой. Какой жестокий каприз ты выдаешь, Гора!

у Мужики, ищем свои следы.

Когда поднимались на гребень, мы протоптали в снегу целую колею. Не должно же ее всю перенести. Вся наша связка-четверка выходит на склон в поисках следов. Бесполезно, даже нет намека, что здесь ступала нога человека.

Уже около восьми. Что делать? Надо что-то делать. Без наших следов мы не спустимся. Конечно же, с гребня и дурак сойдет у прямо вниз. А дальше? В этом тумане мы запутаемся в лабиринте трещин. Светового времени у нас осталось максимум два часа. В такую погоду мы засветло не успевали до палаток. А ночевка где-то на полпути на лавинных конусах под ледовыми сбросами у это... Ухнет, даже и не увидишь откуда.

Пока ходили по склону, связочная веревка вся перепуталась. Со злостью отстегиваю ее от себя.

у Ночуем здесь, мужики. Спускаться у погибнем, лавиной накроет.

С Шуваловым поднимаемся под скалы в поисках какой-нибудь ниши. Ничего подходящего. Склон крутоват, да и сверху сыпануть может. Снова спускаемся на снег, к веревке. Стоим, чувствую на себе взгляды парней. Начинаю злиться. Что тут выбирать? Прямо там, где стою, очерчиваю ледорубом на снегу прямоугольник, примерно два метра на один.

у Роем яму.

Появилась тройка: Костя, Денис, Голубин. В начале не понимают, что мы делаем.

у Ночевка здесь, вариантов нет.

Снег через сантиметров пятьдесят кончился, пошел лед. Меняем друг друга, по очереди ледорубами долбим нашу яму у наш дом на эту ночь. Устаешь довольно быстро у сказывается высота, но и стоять долго нельзя у замерзаешь на ветру. Поэтому все стараются шевелиться: кто-то долбит, кто-то пытается делать стенку из снега, льда, камней и наших касок.

Наконец, яма готова. Про себя отмечаю, что название ей самое точное у братская могила . Вниз и на длинную высокую сторону стелим теплоизолирующие коврики. О Костя и Леха, как хорошо, что вы их захватили. Сюда же идут веревки и вообще все, что может нас оградить от холода льда и снега. Залезаем в яму, тесновато, но так даже теплей, а главное, укрыты от ветра. Ноги засовываем в рюкзаки, укрываемся полиэтиленовыми накидками. Прижимаемся друг к другу. Стараемся согреться.

Да сейчас любая палатка дворцом кажется. Предел мечты где-то очень далеко, на той шикарной полке, именуемой балконом. Где-то там Вовчик один, в двух палатках среди спальников на всю команду. У него там Ташкент . Только, наверное, здорово переживает. Наверное, переживает у не то слово. Икру мечет , не знает, что думать и что делать. Лишь бы прекратился снег, только бы завтра высветило.

С этими неспокойными мыслями стараемся уснуть или хотя бы сделать вид. Всю ночь мы отстукивали зубами азбуку Морзе. Периодически выглядываю на улицу. С этим никаких проблем у либо кто-то во сне непроизвольно стащит с тебя накидку, либо порыв ветра задерет край. И тогда холодный воздух со снегом обдает лицо. Где-то в час ночи небо очистилось от облаков, вызвездило, но часа в три-четыре снова зашуршал снег.

В шесть все зашевелились. Тело затекло, но вылезать из-под накидок не хочется. Народ пытается шутить, все вроде живы, никто не поморозился.

Как будто и не было этой ужасной ночи: все так же ничего не видно, снег, ветер. Изменение одно у у нас запас светового времени, целый день. Резко, словно прыгая в холодную воду, сдергиваем тенты. Медленно разгибая затекшие суставы, встаем. Собираемся. Впрочем, собирать практически и нечего. Это были мои самые короткие сборы. Вытащил ноги из рюкзака, одел его на спину, пристегнул кошки, конец веревки вщелкнул в грудной карабин и все. Все остальное на себе.

С Лехой спускаемся первыми. Он легче всех. Выпускаю его вперед на всю веревку. Склон лавиноопасен у спуск вертикально вниз. На седле трещины, в большинстве своем, переметены. Леха несколько раз заныривает в них, ища проход по снежным мостам. Ничего не видно. Надеемся на свое чутье, память ног, да на везение. В какой-то момент в разрыве облаков появляется стена Западной вершины. Немного корректируем путь. Лишь бы не уйти в Западный ледопад. Снова сомнения мучают в поисках верного пути. Ошибаться нельзя. Ошибки здесь стоят дорого. В нерешительности стоим на каком-то перегибе. Ничего не видно. Выход на склон? Гребень? Снежный карниз? Шувалов выходит вперед. Куда он лезет? Ведь там бездна! В этот момент неожиданно появляется просвет в облаке тумана. Вот он Раздельный гребень, Восточная ветвь ледника. Мы на правильном пути. Вперед у вниз. Чуть ли не бегом спускаемся среди уже знакомых очертаний склонов, лавинных выносов и ледовых обломков. Вниз, быстрее вниз.

Уже спустившись на пологую часть ледника, пройдя ледовые сбросы, останавливаемся передохнуть, снять куртки, немного перекусить, что осталось. Все возбуждены, сияют. Мы спасены! Гора нас отпустила!

Снова сел туман. Но мы уже спокойны. Осталось немного. Прижались к скалам, чтобы не проскочить перемычку в Раздельном гребне. Минут через сорок мы уже подходили к палаткам. Рядом с нашими примостились еще две. Видно Вовчика. Незнакомые люди машут нам руками, что-то кричат.

Ура! Мы дома! Мы живы!!

18.06.2000 г.

Фэнзин "Вавилон" 2 '2000.

11.06.2000 г.

Опубликованы результаты областного фестиваля-конкурса юных дарований"Алмазные грани"

27.05.2000 г.

Опубликованы материалы 4-го, апрельского номера журнала.

6.05.2000 г.

Отчет об "Аэлите-2000"

22.04.2000 г.

Опубликованы материалы 3-го, мартовского номера журнала.

Подписка на "Уральский следопыт" проводится по каталогу агентства "Роспечать".
Индекс 73413.
Подписка принимается во всех отделениях связи России и СНГ.