Данная подписка имеет целью реорганизацию сочинений магов с целью - убрать из них всё лишнее, перестроить логику изложения материала так, чтоб она стала доступной для понимания обычного, не имеющего спецподготовки человека.

В итоге должно возникнуть новое, мощное сочинение по Магии, адаптированное под интеллект современного человека.

Результат этой работы а также прочую сопутствующую литературу качайте с моего сайта http://papusmagic.narod.ru Содержание результатов ("e-Book_magic") на этом сайте будет несколько отличаться от содержания рассылки и по необходимости меняться.

Объявление.

Только что я получил 2 письма, в теле которых отсутствовало содержание, а темы их вот перед вами:

1. ну вы и гоните, дорогая редакция
2. а вы еще и врать горазды батенька, ссылки давайте рабочие, а не всякую лабуду

Из содержания первой темы наверно сам чёрт не смог бы сделать ни какого толкового вывода :). А вот по поводу второй хочу заметить, что автор сих посланий мог бы быть более конкретным и не строить из себя клоуна а указать на проблему, мол вот ссылка вот эта http://... увы, не работает. Примите меры...

Ну так вот, отправитель сих посланий, Ваши 2 почтовых адреса на сервере внесены в стоп-лист - я не желаю тратить своё время попусту.

Теперь раз уж мы коснулись вопроса времени, хочу сказать, что его у нас в жизни, как денег в кошельке, строго органиченное количество. И если сумму в кошельке можно пополнить, то далеко не факт, что практикующему срок своей жизни удастся продлить.

Деньгами мы, как правило, стремимся распорядиться не абы как, мы не кидаемся тратить их на первый попавшийся товар. Точно так же надо распоряжаться и отведённым нам временем жизни. То есть, максимально экономично. Люди не хотят думать о предстоящей смерти, так как их научили погружаться при этом в мрачное эмоциональное состояние. Это не верный подход! В смерти нет ни чего страшного или мрачного. Есть лиш факт - готовы мы к ней или нет. Хочу проиллюстрировать вам это одним из случаев моей жизни. Может кто уже и читал этот текст - я не знаю - я этот случай как-то рассказывал некромантам.

Однажды я пришёл к зубному врачу. Мне там укололи обезболивающее - Лидокаин. Доктор попросила не закрывать глаза, когда она будет меня лечить. В очередной момент я вдруг почувствовал что проваливаюсь в какую-то темноту и уже голоса окружающих меня людей стали как-то отдаляться. Я стал их слышать будто они где-то за стеной. Я знал, что теряю сознание и умираю. Ни какого страха, ни какой боли я не чувствовал, ни какого даже смятения духа. Это было очень похоже на то, как человек проваливается в естественный сон. Я ещё в тот момент подумал: "Так вот что чувствует умирающий". Мне сунули вату с нашатырём под нос и настойчиво приказывали вдыхать и нюхать. Делать этого не хотелось очень, но я подчинился и пришёл в себя.

Как видите, ни чего особо эдакого нет. Тем более, что я далеко не первый, кто говорит, что процесс умирания и процесс засыпания идентичны. Осознание факта своей смерти не мрачно - оно должно стимулировать человека жить: составлять планы, отлаживать их от и до, тем более, что всего одной ошибки в плане достаточно, чтоб его плодотворность стала не результативной. Смерть заставляет осознать жизнь по-новому, она заставляет её бурлить, кипеть. Теперь поцитируем. Кастанеда:

- Когда вещи становятся неясными, воин думает о своей смерти. - Это еще труднее, дон Хуан. Для большинства людей смерть - это что-то очень неясное и далекое. Мы никогда о ней не думаем. - Почему же не думаете? - Но зачем это нужно? - Очень просто, - сказал он, - потому что идея смерти - это единственная вещь, которая укрощает наш дух...
Мой бенефактор говорил, что человек, вступивший на путь магии, постепенно начинает осознавать, что обычная жизнь навсегда оставлена позади, что знание, в действительности, это пугающее пугало, что средства обычного мира больше не будут средствами для него и что он должен приспособиться к новому образу жизни, если он собирается выжить. Первая вещь, которую ему надо сделать, - это захотеть стать воином; это очень важный шаг и решение. Пугающая природа знания не оставляет никакой альтернативы - только стать воином.
К тому времени знание становится пугающим делом, и человек также осознает, что смерть является незаменимым партнёром, который сидит рядом с ним на одной циновке. Каждая капля знания, которая становится силой, имеет своей центральной силой смерть. Смерть делает завершающий мазок, а все, что трогается смертью, действительно становится силой.
Человек, который следует путями магии, встречается с возможностью полного уничтожения на каждом повороте пути, и, обязательно, он начинает остро осознавать свою смерть. Без осознания смерти он будет только обычным человеком, погрязшим в обычных поступках. У него будет отсутствовать необходимая потенция, необходимая концентрация, которая преобразует его обычное время на земле в волшебную силу.
Таким образом, чтобы быть воином, человек должен прежде всего, и по праву, остро осознавать свою собственную смерть. Но концентрация на смерти заставляет любого из нас фокусироваться на самом себе, а это является снижением. Поэтому, следующая вещь, которая необходима, чтобы стать воином, - это отрешенность. Мысль о неминуемой смерти вместо того, чтобы стать препятствием, становится безразличием.
Дон Хуан перестал говорить и взглянул на меня. Он, казалось, ожидал замечаний. - Ты понимаешь? - спросил он.
Я понимал то, что он говорил, но я лично не мог увидеть, как кто-либо может прийти к чувству отрешенности. Я сказал, что с точки зрения моего собственного ученичества, я уже пережил момент, когда знание становится таким устрашающим делом. Я мог также правдиво сказать, что я больше не находил поддержки в обычных занятиях моей повседневной жизни. И я хотел, или, может быть, даже более, чем хотел, я нуждался в том, чтобы жить, как воин.
- Теперь ты должен отрешиться, - сказал он.
- От чего?
- Отрешиться от всего.
- Это невозможно. Я не хочу быть отшельником.
- Быть отшельником - это потакание себе, и я никогда не имел этого в виду. Отшельник не отрешен, так как он по своему желанию покидает самого себя, чтобы стать отшельником.
Только мысль о смерти делает человека достаточно отрешенным, так что он не может отказать себе в чем-либо. Человек такого сорта, однако, не мудрствует, потому что он приобрел молчаливую страсть к жизни и ко всем вещам в жизни. Он знает, что его смерть подгоняет его и не даст ему времени прилипнуть к чему-либо, поэтому он испытывает, без мудрствований, все обо всем.
Отрешенный человек, который знает, что он не имеет никакой возможности отбиться от своей смерти, имеет только одну вещь, чтобы поддерживать себя - силу своего решения. Он должен быть, так сказать, мастером своего выбора. Он должен полностью понимать, что он сам полностью отвечает за свой выбор, и если он однажды сделал его, то у него нет больше времени для сожалений или укоров себя. Его решения окончательны просто потому, что его смерть не дает ему времени прилипнуть к чему-нибудь.
И, таким образом, с осознанием своей смерти, своей отрешенностью и силой своих решений воин размечает свою жизнь стратегическим образом. Знание о своей смерти ведет его и делает его отрешенным и молчаливо страждущим; сила его окончательных решений делает его способным выбирать без сожалений, и то, что он выбирает, стратегически всегда самое лучшее; и поэтому он выполняет все со вкусом и страстной эффективностью.
Когда человек ведет себя таким образом, то можно справедливо сказать, что он воин и что он достиг терпения!
...
- Когда воин достиг терпения, то он на пути к своей воле. Он знает, как ждать. Его смерть сидит рядом с ним на его циновке, они друзья. Его смерть загадочным образом советует ему, как выбирать, как жить стратегически. И воин ждет! Я бы сказал, что воин учится без всякой спешки, потому что он знает, что он ждет свою волю; и однажды он добьется успеха в выполнении чего-либо, что обычно совершенно невозможно выполнить. Он может даже не заметить своего необычного поступка. Но по мере того, как он продолжает совершать необычные поступки, или по мере того, как необычные вещи продолжают случаться с ним, он начинает осознавать, что проявляется какого-то рода сила. Сила, которая исходит из его тела, по мере того, как он продвигается по пути знания. Сначала она подобна зуду в животе, или теплому месту, которое нельзя успокоить; затем это становится болью, большим неудобством. Иногда боль и неудобство так велики, что у воина бывают конвульсии в течение месяцев; и, чем сильнее конвульсии, тем лучше для него. Отличной воле всегда предшествует сильная боль.
Когда конвульсии исчезают, воин замечает, что у него появилось странное чувство относительно вещей. Он замечает, что он может, фактически, трогать все, что он хочет, тем чувством, которое исходит из его тела, из точки, находящей прямо под или прямо над пупком. Это чувство - есть воля, и когда он способен схватываться им, то можно справедливо сказать, что воин - маг и что он достиг воли.
- Смерть - это кольцо листьев, - сказал он. - Смерть - это лицо олли; смерть - это блестящее облако над горизонтом; смерть - это шепот мескалито в твои уши; смерть - это беззубый рот стража; смерть - это Хенаро, стоящий на своей голове; смерть - это мой разговор; смерть - это ты и твой блокнот; смерть - это пустяки, мелочи! Она здесь, и, все же, она совсем не здесь.
Дон Хуан рассмеялся с большим наслаждением. Его смех был подобен пению, это был вид танцевального ритма.
- Я говорю бессмыслицу? - сказал дон Хуан. - я не могу сказать тебе, на что похожа смерть. Но, возможно, я могу сказать тебе о твоей собственной смерти. Нет способа узнать, чему она будет подобна в действительности; однако, я могу сказать тебе, на что она может быть похожа.
Я испугался этому и возразил, что я хотел только знать, на что смерть ему казалась похожей; я подчеркнул, что интересовался его мнением о смерти в обычном смысле, но не стремился знать о подробностях чьей-нибудь личной смерти, особенно моей собственной.
- Я не могу говорить о смерти без личных терминов, - сказал он. - Ты хотел, чтобы я рассказал тебе о смерти. Хорошо! Тогда не бойся услышать о своей собственной смерти.
Я признался, что я был слишком нервным, чтобы говорить об этом. Я сказал, что я хотел поговорить о смерти в обычных выражениях, в которых он говорил сам, когда рассказывал мне однажды о смерти своего сына евлалио, говоря, что жизнь и смерть смешиваются подобно туману в кристаллах.
- Я говорил, что жизнь моего сына расширилась во время его личной смерти, - сказал он. - Я не говорил о смерти вообще, но о смерти моего сына. Смерть, чем бы она ни была, заставила его жизнь расшириться.
Я определенно хотел направить разговор вне области подробностей и упомянул, что я прочитал мнения людей, которые были мертвыми несколько минут и оживлены благодаря медицинской технике. Во всех случаях люди утверждали, что не могли припомнить ничего вообще; что умирание было просто ощущением затемнения сознания.
- Это вполне понятно, - сказал он. - Смерть имеет две стадии. Первая - это затемнение. Это бессмысленная стадия, очень похожая на первое действие мескалито, в которой переживается легкость, заставляющая чувствовать счастье, полное, и то, что все в мире спокойно. Но это только поверхностное состояние; оно вскоре исчезает, и человек входит в новую область, область жестокости и силы. Эта вторая стадия является действительной встречей с мескалито. Смерть очень сильно походит на это. Первая стадия является поверхностным затемнением сознания. Вторая, однако, - это действительно стадия, где каждый встречается со смертью; это недолгий момент, после первого затемнения, когда мы находим, что мы являемся, как-то, снова сами собой. И тогда смерть разбивает нас со спокойной яростью, пока она не растворяет нашу жизнь в ничто.
- Как ты можешь быть уверен, что говоришь о смерти?
- Я имею своего олли. Дымок показал мне безошибочно мою смерть с большой ясностью. Вот почему я могу говорить только о личной смерти.
Слова дона Хуана вызвали во мне глубокое опасение и драматическую двойственность. У меня было чувство, что он собирался описать неприкрытые, банальные детали моей смерти и сказать мне, как или когда я должен умереть. Простая мысль узнать это вызвала во мне отчаяние и в то же время возбудила мое любопытство. Конечно, я мог спросить его описать его собственную смерть, но я чувствовал, что такая просьба была бы несколько грубой, и я автоматически исключил ее.
Дон Хуан, казалось, наслаждался моим конфликтом. Его тело содрогалось от смеха.
- Хочешь ли ты знать, на что может быть похожа твоя смерть? - спросил он меня с невинным удовольствием на лице.
Я нашел его озорное удовольствие в поддразнивании меня несколько успокаивающим. Оно почти подстрекало мое опасение.
- Хорошо, скажи мне, - сказал я, и мой голос дрогнул.
Последовал внушительный взрыв смеха. Он держался за живот, повернулся на бок и, передразнивая, повторял "хорошо, скажи мне" ломающимся голосом. Затем он выпрямился и сел, напустив на себя притворную сторогость, и с дрожью в голосе сказал:
- Вторая стадия твоей смерти может, самое лучшее, быть следующей.
Его глаза изучали меня с явно искренним любопытством. Я засмеялся. Я понял, что его вышучивание было только средством, которое могло притупить остроту мысли о собственной смерти.
- Ты сильно гонишь, - продолжал он говорить, - поэтому ты можешь найти себя, в данный момент, снова за рулем. Это будет очень короткое ощущение, которое не даст тебе времени думать. Неожиданно, скажем, ты обнаружишь себя едущим, как ты делал тасячи раз. Но прежде, чем ты сможешь удивиться себе, ты замечаешь необычное образование перед ветровым стеклом. Если ты посмотришь ближе, ты поймешь, что это облако, которое выглядит подобно блестящему кольцу листьев. Оно походит, скажем, на лицо прямо посреди неба перед тобой. Когда ты наблюдаешь его, ты увидишь, что оно движется назад, пока не становится только сверкающей точкой на расстоянии, а затем ты заметишь, что оно начало двигаться к тебе снова; оно приобретает скорость и в мгновение ока вдребезги разбивает стекло твоей машины. Ты сильный, и я уверен, что смерти потребуется два удара, чтобы добраться до тебя.
К тому времени ты узнаешь, где ты и что случилось с тобой; лицо отступит снова до горизонта, наберет скорость и сокрушит тебя. Лицо войдет внутрь тебя, и тогда ты узнаешь - оно было лицом олли, или оно было мной говорящим, или тобой пищущим. Смерть была пустяком все время. Мелочью. Она была крошечной точкой, затерявшейся на листах твоего блокнота. И все же, она вошла внутрь тебя с неудержимой силой и заставила тебя расшириться; она заставит тебя сделаться ровным и распространиться по небу и земле и за ними. И ты будешь подобен туману в мельчайших кристаллах, движущихся, удаляющихся.
Меня очень захватило описание моей смерти. Я ожидал услышать нечто такое отличное. Я не мог говорить ничего долгое время.
- Смерть входит через живот, - продолжал он. - Прямо через окно воли. Это место является наиболее важной и чувствительной частью человека. Это область воли и также область, через которую все мы умираем. Я знаю это, потому что мой олли приводил меня к этой стадии. Маг приспосабливает свою волю, позволяя своей смерти овладеть им, а когда он становится плоским и начинает расширяться, его непогрешимая воля берет верх и собирает туман в другого человека снова.
Дон Хуан сделал странный жест. Он раскрыл свои руки подобно двум веерам, поднял из на уровень своих локтей, повернул их, пока его большие пальцы не коснулись боков, а затем перенес их медленно вместе к центру тела над своим пупком. Он держал их там некоторое время. Его руки дрожали от напряжения. Затем он поднял их и кончиками средних пальцев коснулся лба, а затем опустил их в то же положение к центру своего тела.
Это был страшный жест. Дон Хуан выполнил его с такой силой и красотой, что я был очарован.
- Это маг собирает свою волю, - сказал он, - но когда старость делает его слабым, его воля слабеет и приходит неизбежный момент, когда он не может больше управлять своей волей. Тогда он не имеет ничего, чтобы противиться безмолвной силе его смерти, и его жизнь становится подобна жизни всех окружающих его людей, - расширяющимся туманом, движущимся за его пределы.

Кастанеда в своих книгах утверждал так же и то, что многие из людей были не довольны этим миром. И они покидали этот мир целыми городами. Пример такого заброшенного города мы находим в сочинениии Р.Киплинга "Маугли". Автор описывает там город, жители которого бросили все свои богатства, все свои вещи и вдруг исчезли. Золото, помните СКОЛЬКО золота охраняла старая кобра?

Маги не одну тысячу лет разыскивали способы обрести бессмертие, ну или хотя бы отсрочить свою смерть на максимально длительный срок. Венцом их поисков явился вход в третье внимание - внимание, при котором каждая клетка человеческого существа озаряется осознанием. По вполне определённым причинам они назвали это "Сгоранием в огне изнутри". Не надо думать, что только один Кастанеда говорил об этом в своё время. Еще за долго до того, как его сочинения родились на свет, Элифас Леви уже рассказал об этом обществу. Беда вся в том, что подобные истины в его трудах и трудах некоторых других оккультистов описаны отчасти метафорически, отчасти намёками. Цитату из Э.Леви я вам как нибудь приведу и вы увидите язык изложения материала воочью (просто у меня его некоторые сочинения в бумажном варианте, а в интернете их нет). Почему маги использовали такой причудливый способ передачи информации не нам решать. Но вот понять, на что они надеялись вполне можно. Ранее мы говорили, что сначала перед человеком открывается мир сновидений, и только потом он получает доступ в астральные миры. Используя тело сновидения ученик может получить ясность о том, что имено скрывалось в причудливых книгах магов. То есть, получить полную ясность. Как это может произойти? Вариантов минимум три:

1. Осознать во сне или на яву ту или иную истину. Вспышка озарения приходит за счёт того, что у человека достаточно личной силы (свободной энергии) на такое осознание, и он при этом хочет постичь данное.
2. Намерение видеть третьим глазом ("глазами" своего тела сновидения) КАК создавалась данное сочинение и что при этом автор хотел сказать на самом деле.
3. Задать в сновидени вопрос тому, кто на него действительно может ответить, будь то хоть умерший, хоть неорганическое существо.

На любой из этих манёвров нужна свободная энергия. Маги знали о таких возможностях человека и не особо заботились о том, чтобы текст излагал знания максимально точно, ибо само точное знание - это знание напрямую, знание без вмешательства слов. У каждого из нас хотябы раз в жизни был случай, когда человек вдруг ни с того ни с сего интуитивно точно знал, что конкретно в следующий миг должно произойти. Вот это и есть пример такого знания.

Ранее мы говорили, что маг стремится получить полный контроль над своим энергетическим телом. Теперь мы знаем зачем ему это, и отчасти знаем, как он этого достигает. Мы так же говорили, что система, именно система делает из нас то, что мы в результате из себя представляем. Это значит, что в следующем выпуске мы должны будем обсуждать систему становления мага. Именно систему становления (в первую очередь) а не систему изложения материала, так как вторая находится в прямой зависимости от первой.