Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Мастера и шедевры.

  Все выпуски  

Мастера и шедевры.


Мастера и шедевры

Выпуск №233. 5 декабря 2006г

Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

ФОРУМ

К читателю


Однажды, просматривая свою библиотеку, я взял в руки один из трех томов книги И. Долгополова "Мастера и шедевры", год издания 1986. Подарил мне ее кто-то из друзей. За хлопотами повседневной жизни о существовании ее позабыли и она простояла на полке 15 лет. Чтобы вот так, совершенно неожиданно, вновь напомнить о себе. Я взял ее в руки, полистал и уже не смог оторваться, забросив на несколько дней самые неотложные дела. Книга редкая и думаю, что немногие держали ее в руках.

Наберись терпения, читатель. Рассказы достаточные по объему, а возможности человеческие ограничены. Рассказов немало - более ста. Так что чтение их растянется для нас с тобой на длительное время. Но какое чтение...



Рассказ 78.
"Юрий Пименов" (пр-ние)

Репродукции к рассказу можно посмотреть здесь.

ТРУДНОЕ ВРЕМЯ

Процесс переосмысливания был нелегок и порою мучителен. Вот что рассказывал сам художник об этой поре:
- 1932 - 1933 годы... Это было мое трудное время.
У меня расползлись нервы, я совсем не мог работать. К тому же меня постигли и профессиональные беды: одну книжку, которую я иллюстрировал, за рисунки признали формалистической, и я оказался без денег и без работы, так как после этой книжки работы в журналах мне не давали, и мы существовали на те деньги, которые стенографией зарабатывала моя жена.
Моя депрессия затянулась, — я совсем перестал работать и для себя, мы жили в это время очень одиноко, друзья моих совсем молодых лет отошли от меня, они даже перестали мне и звонить, - я понимал их, - они были молоды, в расцвете жизненного азарта, в обаянии первых настоящих проффессиональных успехов, в водовороте в общем веселой жизни, и мои внешне минорные настроения были им не по душе.
Я говорю „внешне", потому что состояние мое тогда было сложнее такого простого определения.
Говоря словами Диккенса, ,,это было худшее из времен, это было лучшее из времен, это были годы отчаяния, это были годы надежды".
Стараясь выйти из своего трудного состояния, слушаясь советов врачей и некоторых новых друзей, которых приобрел, - а смысл их советов был в том, чтобы быть в жизни и пробовать подходить к работе, я начал бродить, уезжая на пригородных поездах подальше от Москвы...
Я уезжал на целый день, очень далеко, ложился в густую траву, полную своих шорохов, своей жизни. В воздухе жужжали пчелы, высоко в небе стояли белые июльские облака. Я открывал прекрасные для себя маленькие речки с узкими деревянными мостами, с мостками для стирки белья - речки, к которым подходили совсем небольшие деревни, где старые ивы опускались к воде и где на берегах с криками купались загорелые, коричневые ребята и розовые, молодые бабы.
Я возвращался вечерами поздно. Мне навстречу шли люди с поездов, они были утомлены своими днями и спешили в свои дома, где, вероятно, их ждали семьи, холодное молока погреба, горячая картошка с плиты.
Я жил тогда с острым ощущением счастья, открывающегося мне теплого, живого мира, который вытеснял постепенно и подавленность состояния и те умозрительные, придуманные схемы, которыми я пользовался раньше как художник. И у меня поднималось желание работать, желание писать и писать прямо с натуры, с живой натуры, которая так богато, тонко и прекрасно существовала вокруг.
Слушая этот рассказ Юрия Ивановича, я невольно вспоминал его же рассказы об Удельном, реке Македонке, о его первом знакомстве с русской природой. И снова природа, натура открывала, как и некогда совсем юному Пименову, новые горизонты для познавания мира и живописи!
Вспоминаются мудрые слова Ренуара:
,,Мы родимся, не зная ничего. В нас лишь множество возможностей, Однако открыть их - нелегкое дело! Мне понадобилось двадцать лет, чтобы открыть живопись. Пришлось двадцать лет наблюдать натуру и главное — посещать Лувр ..."

Тридцатые годы... Москва. Центр столицы в лесах. На месте двухэтажных домишек Охотного ряда кипит стройка... Москву-реку не узнать - одевают в гранит берега. Возводят новые мосты... На улицах города чад, дым, угар. Кладут асфальт, заливают древнюю булыгу. Ломают "старое"...Снесли Сухаревскую башню, Страстной монастырь... Сгоряча порубили столетние липы на Садовом кольце...
Начали стройку метро... На улицах - веселые молодые ребята и девчата в касках, в комбинезонах, перепачканные рыжей глиной. - метростроевцы.
Расширяют улицы. Двигают дома... Город меняется на глазах.
1937 год... Москвич Юрий Пименов пишет холст, в котором раскрывает перед зрителем новый пейзаж столицы, - ,,Новая Москва"...
Летний день. Жара. В сизом мареве тают новые дома Охотного ряда...
Сегодня, когда двадцатиэтажных махин в Москве сотни, эти первые стройки тех лет кажутся, может быть, небольшими. Но в те далекие дни реконструкция Охотного ряда была символом московской нови.
Навеки сгинули лабазы и лавки и уступили место белым зданиям, вызывавшим чувство гордости у тогдашних москвичей.
,,Новая Москва"...
Легко бежит машина по асфальту площади Свердлова.
Пестрый калейдоскоп людской толпы, верениц машин разворачивается перед глазами водителя — молодой женщины с короткой прической (как видите, моды через треть века вернулись на круги своя), в легком летнем платье.
Во всем полотне Пименова разлито чувство увлеченности жизнью. Оно в цветах гвоздики, пунцовой и белой, прикрепленных к раме ветрового стекла. В блеске асфальта и в трепете алых флажков на Колонном зале Дома союзов.
В бликах солнца, играющих на полированных кузовах автомобилей, и в пестрой мозаике толпы пешеходов...
Тайна очарования пименовского полотна - в движении, которое пронизывает каждый мазок в картине.
Правда, этот дробный импрессионистический мазок вызвал гнев у некоторых искусствоведов, считавших в ту пору художников типа Ренуара или Дега формалистами.
Но, думается, едва ли стоит ворошить эти ошибки критиков, которым свойственно порою заблуждаться, как, впрочем, всем смертным...
Итак, перед нами,,Новая Москва" - картина, ставшая хрестоматийной, она экспонирована в Третьяковской галерее рядом с другими полотнами Пименова.
Кстати, работы Пименова в Третьяковке - рядом с работами Дейнеки, в одном и том же зале... Так через пятьдесят лет после первой выставки вновь эти два мастера экспонируются рядом, плечом к плечу...
Жизнь Пименова-художника, ровесника нашего века, непроста. Немало испытаний предложила ему судьба. О годах Великой Отечественной войны художник рассказал:
- В памяти остался день, когда хлынул проливной дождь. Старая московская Ордынка, бесконечные толпы людей, танки, выходящие с Красной площади, с парада Победы, и слезы на лицах, смешанные с дождем...
И сразу из памяти возник сорок третий... Северо-3ападный фронт. Разбитая станция Бологое... Прифронтовая дорога, уложенная для прохода машин бревнами. Уничтоженная станция Пола. Лунная ночь. Поезд под бомбежкой. Это все забыть нельзя. И наш сегодняшний день понимается глубже через наплыв обожженных фронтовых картин.
Юрий Пименов в дни войны написал полотна, в которых выразил тяжесть и тревогу московских будней той поры.
,.Ночная улица'"...
Метет поземка... 1942 год. Затемнение. Из морозного мрака холодными призраками выступают мертвые громады домов.
Ветер воет в немом просторе оледенелой улицы.
Щетина ,,ежей" ...
Вьюга рвет брезент с грузовика, мчащегося во тьму. Шевелит пряди волос, концы платка у женщины, идущей по ночной Москве. Неверный синий свет озаряет суровое застывшее лицо.
Кто она?
Куда идет в эту глухую пору?
Мы не знаем.
Знаем только, что ночные пропуска выдавали на работе. Эта женщина, наверное, идет со смены. В ее лице решимость. Заменить мужа, брата, победить.
Железный строй „ежей'', сквозь который как бы проходит женщина, подчеркивает суровый ритм холста.
- Я помню, как в военное время, - говорил Пименов, - электричка вылетала с вокзала во время тревоги, как кругом выло, трещало, шумело, и какой поразительно тихой казалась природа, когда сойдешь с электрички.
Окрестности Москвы, вся придорожная земля вокруг были перекопаны под огороды... Потом, после войны, этот пейзаж был в переменах и в движении - то он был завален штабелями кирпича и бетонными трубами, то глядели уже готовые дома с пустой, утрамбованной землей вокруг, где были paссованы тоненькие саженцы молодых деревьев.
Потом между домами легли асфальтовые дороги...
Я знаю, что архитектура этих новых мест, мягко говоря, простовата и совсем далека от того, что носит название художественности, но я вырос в старом городе, который задыхался от тесноты общих квартир, от общих кухонь, где чад, жар и раздражение стояли в воздухе, поэтому я с добрым чувством смотрю на однообразные белые дома: они дали отдых многим людям, приблизили их к светлой, просторной жизни.

Есть мудрые слова, что человек должен в жизни посадить дерево, родить ребенка, построить дом или написать книгу.
Пименов написал сюиту „Новые кварталы'".
Картины Пименова - это проникновенные рассказы о наших днях. Они плод неустанных наблюдений и труда. Знание натуры, изучение природы - непреложный закон искусства Пименова.
- Художник без натуры, без модели - бедный, обездоленный человек, нищий перед богатой витриной, у которого нет денег, чтобы купить, и, главное, нет рук, чтобы взять, - размышлял Юрий Иванович. - Все сделанное без натуры, не нропущенное через натуру, не увиденное в натуре, становится всегда сурррогатом, неким вымороженным, обескровленным и пересущенным образом.
...Дождь. Любимый мотив пейзажей Пименова...
Ведь дождь сам по себе великий художник, превращающий самый банальный городской пейзаж в симфонию свежих, поющих согласно красок...
Капли дождя трепещут на лице куда-то бегущей девушки, они блестят на стеклах мчащихся автомобилей, сверкают на листьях деревьев, на букетах цветов в руках у промокших влюбленных... Дождь превращает уличный асфальт, витрины магазинов, окна домов в огромное зеркало, в гранях которого пляшут багровые, бирюзовые, фиолетовые влажные факелы реклам, зеленые, желтые, красные огни светофоров, то бледно-лиловый, то золотисто-желтый свет фонарей...
Нет, поистине дождь - колдун... Ведь это он способен мгновенно превращать современную улицу второй половины двадцатого века в некое подобие готической архаики.
Взгляните на пейзаж Пименова .,Ливень", и вас поразит стройная тектоника фигур, укутанных в плащи с капюшонами, чеканный строй бесчисленных остроугольных зонтов и, главное, тот удлиненный, стремящийся ввысь ритм форм и силуэтов, столь свойственный готике.
Но это нисколько не значит, что художник не увидел сегодняшнего дня. Нет, он всего лишь необычайно остро фиксирует мир и с юношеской фантазией, свежестью заставлявляет воспринимать свои ощущения...
,,Лирическое новоселье''...
Двое... Ночь. Тишина.
За черной пропастью окон - город. Огромный, бессонный.
В бескрайней ночной пустоте - огни. Глаза домов. Живые, трепетные, как судьбы людей...
Вздох. Невнятные слова. Поцелуй...
Горит яркий свет новоселья. Голая, пустынная квартира. Включены все лампочки, без люстр, без абажуров.
Они горят яростно, эти светильники начинающейся новой жизни, Их свет беспощаден. Он обнажает каждую щербинку на кафеле, каждую царапину на обоях, каждую раннюю морщинку - след забот.
В пустой, новой квартире - двое.
Друзья ушли... Кажется, далеко позади тревоги, ожидания. Позабыты глаза свидетелей и участников треволнений. Глаза порою равнодушные, а порою просто усталые...
Но не забудется никогда ломкий шорох листка ордера. Зеленый желанный глазок такси. Объятия друзей...
В ушах еще звучат слова:
,,Да положите, черти, бумагу на пол, ведь сейчас все затопчете".
И другой - женский, мечтательный голос:
„Эх, кошку бы пустить сюда, да где ее взять, кошку-то?.."
Свалены в кучу чемоданы. Книги, книги, книги. Котелок - свидетель походов и летних работ... Мебели нет... Ни стола... ни стула... Мерно звучит капель в ванной. Новый кран отсчитывает время.
- Я люблю эти новые кварталы, - рассказывал Пименов. - В их незаконченности, даже в их неполадках живет молодая душа новизны...
Новые города, районы и кварталы рождают свою особенную поэзию, особенный характер жизни. ПН новом месте начинают разворачивать землю, на строительных площадках появляется медленное и неуклонное движение огромных кранов...
Сколько потом разной жизни придет в эти дома.
Пока же их жители знают и еще не подведенный газ, и не налаженное отопление, еще не открытые магазины, и еще неработающие лифты.
Но они не знают ночных бомбежек, не знают накрест заклеенных бумагой окон, замороженных комнат, обвалившихся от близких разрывов потолков - они не знают войны и страха...

Мои рассылки

1.Потому что круглая Земля.

Смешные и познавательные истории о путешествиях автора по разным странам. Принимаются для публикации рассказы и информация. Чем раньше пришлешь - тем быстрее прочтешь. Почитайте, улыбнитесь - и к вам потянутся люди. Время пошло.

2.Чтоб вы так жили!
Все, о чем я собираюсь рассказать в этой рассылке - правда. Это истории из моей жизни. Когда-то они были просто моей жизнью. Теперь стали историей. Кому-то они покажутся неинтересными. Кому-то наивными. Кое-кого, надеюсь - заинтересуют. Но это не все. Ведь и у вас случалось в жизни что-то интересное. Пишите, я с удовольствием все опубликую. И это еще не все. Одни истории приедаются. Пусть будет юмор, что-то необычное. И, конечно, ваши письма найдут здесь достойное место. И это еще не все...



Это интересно

1.Домашний электронный музей шедевров мировой живописи. Множество электронных альбомов, посвященных великим мастерам живописи. В альбомах представлены лучшие картины лучших художников с возможностью распечатки, а также биографии художников. Все альбомы работают под музыку. Предоставляется пожизненный доступ к скачиванию. Количество альбомов постоянно растет. Домашний электронный музей - лучший способ приобщения к искусству живописи!


Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET


До встречи!

Моя почта

Рассылки Subscribe.Ru
Мастера и шедевры.
Архив рассылки "Мастера и шедевры"



В избранное