Хорошо известно, что словарный запас различных языков неодинаков. Лексикон цивилизованного человека может в десятки раз превышать словарный запас представителя какого-нибудь дикого племени Африки. Также понятно, что и в пределах одного и того же языка у разных носителей словарный запас сильно различается: у ребенка и взрослого, у дворника и профессора... В любом случае, ни у кого не возникает сомнений, что более обширный словарь всегда связан с запасом знаний и интеллектуальным превосходством. А теперь внимание: что бы вы подумали, если бы вам официально заявили, что наш русский язык – дикарский, содержит в пять раз меньше слов, чем английский? Конечно, возмущенно оспорили бы эту чушь! Однако подобное "научное мнение" неоднократно транслируется в СМИ. Это не может не настораживать.Последний раз это утверждение прозвучало с телеэкранов в 2011 году. Но обсуждать и анализировать легче не телепередачи, а печатные материалы, с которыми легче ознакомиться (например, в интернете). Так, можно заглянуть в архив журнала "Наука и жизнь". В 6-м номере за 2009 год опубликована статья доктора филологических наук (!), некоего Милославского, под издевательским названием "Великий, могучий русский язык". В нем автор "развенчивает мифы" о русском языке. В частности, утверждается, что "по весьма огрубленным подсчетам, словари английского литературного языка содержат порядка 400 тыс.слов, немецкого - порядка 250 тысяч, русского - порядка 150 тысяч". Из чего предлагается сделать выводы о том, что "богатство русского языка – миф" (почти дословная цитата). Вообще, статья написана в духе самооплевывания, характерного для начала 90-х; меня даже несколько поразила ее анахроничность. Не говоря уж о полной ненаучности.

Автор даже не упомянул о сложностях и проблемах подсчета слов и вообще о проблеме возможности и уместности сколь-нибудь научного определения и сравнения словарного запаса целых языков. Считаю необходимым привести следующие возражения.

1) В разных культурах различны критерии "допуска" слов в литературный язык. В континентальной традиции господствует централизованное планирование, тогда как у англосаксов во всем стихия рынка (неформальный подход). Например, у французов лексика проходит строгую цензуру со стороны такого органа как Academie Francais (Академия французского языка). Она решает, какие слова принадлежат литературному французскому языку, а какие нет. В силу такой цензуры сложилась ситуация, когда считается, что во французском языке, со всей его богатейшей литературой, не более 150.000-200.000 слов. В английском же каждый может придумать слово и сразу ввести его в язык. Так, Шекспир писал, что придумал около 1,7 тыс.слов из своего писательского словаря в 21 тысячу слов. Это, кстати, огромное достижение для писателя, его превышает только наш Пушкин: 24 тыс.слов, абсолютный и непревзойденный индивидуальный рекорд активного словаря всех времен – см. "Словарь языка Пушкина" в 4-х томах (М., 1956-1961). Большинство же образованных европейцев активно используют не более 8-10 тыс.слов, а пассивно - 50 тыс. и более.

Очевидно, названные автором той статьи 150.000 русских слов - это слегка округленный объем широко известного Большого Академического словаря русского языка (БАС), который в издании 1970 года в 17 томах насчитывал 131 257 слов. А английские 400.000 - это, по-видимому, последние издания Оксфордского и Вебстера. Причем в предпоследних изданиях этих же английских словарей слов было в несколько раз меньше (конкретику можно посмотреть в интернете). Откуда же такой прирост и почему их словари содержат больше слов, чем наши? Первая причина – беззастенчивый подсчет архаизмов, которые современные англичане и американцы, конечно же, не знают. В английской филологической традиции лексикой современного английского языка считаются все слова со времен Шекспира (современника Ивана Грозного и Бориса Годунова). В российской же традиции вся допетровская, а с подачи знаменитого лексикографа Ушакова – и допушкинская лексика считается древне- или старорусской. Для справки:Древние языкиОбщее количество слов в сохранившихся литературных памятниках на древних языках составляет:— в латыни — около 100.000 слов;— в древнегреческом — более 100.000;— в древнеисландском языке — не менее 100.000 слов, из которых около половины сохранено дошедшими до наших дней памятниками письменности;— в санскрите (литературном языке древней Индии) — более 200.000 слов. Заметим, что санскрит необычайно богат сложными словами, составленными из нескольких корней (вроде наших "громогласный" или "быстроскачущий".

Ну и как можно после этого утверждать, что в современном русском всего 130-150 тысяч слов?Вторая причина в том, что стали еще менее строгими критерии "приема" новых слов в язык. Подходы к английскому языку становятся всё более смелыми, появляющиеся в интернете оценки просто фантастичны. Так, агентство GLM (Global Language Monitor, сайт www.languagemonitor.com) рапортует о появлении... миллионного слова в английском языке! По тому, какое слово считается миллионным, сразу понятно, за какую свалку мусора они пытаются выдать английский язык: это "слово" Web 2.0! И это наряду с тем, что (the) web ("паутина") считается отдельным словом. Очевидно, Web 1.0 тоже где-то посчитали как отдельное слово! Более того, они не стесняются считать словами словосочетания: в качестве 1 000 001-го слова посчитано 'financial tsunami' - "Финансовое цунами". В таком случае и в русском языке наряду со словами "финансовый(-ая,-ое)" и "цунами" есть слово "финансовое цунами", которое можно посчитать. Впрочем, пуристы, составлявшие БАС, вряд ли включили в него слово "цунами", поскольку это иностранное заимствование (об этом см. следующий пункт ниже).

Для справки:Анализ компании Global Language Monitor состоит из нескольких этапов. На первом этапе подсчитываются слова, которые вошли в известнейшие словари английского языка: Merriam-Webster's, Oxford English Dictionary, Macquarie's. При этом стоит заметить, что в последнее издание словаря Merriam-Webster's вошло только 450 тысяч английских слов. На втором этапе сотрудники компании на основе специального исследовательского алгоритма учитывают все неологизмы английского языка. При этом производится анализ текстов в сети Интернет, включая блоги и другие неформальные сетевые ресурсы. Учитываются периодические издания, как в электронном, так и бумажном виде, новинки литературы различной направленности. Именно этот прием в работе компании Global Language Monitor вызывает шквал критических замечаний со стороны независимых экспертов. Главный упрек сводится к тому, что при подсчетах в лексику английского языка включаются как устаревшие слова и словосочетания, так и сленговые образования. Кроме того, при своем методе учета, компания учитывает и слова, употребляемые только в разновидностях английского языка, к примеру, в Китае и Японии. А это составляет порядка 20% от общего количества слов, которые признаются специалистами компании. Вдобавок ко всему, в качестве лексических новинок английского языка, учтены и языковые ляпы, допущенные Президентом США – Бушем.

Предлагаю: внести в словарь все ляпы Черномырдина и тем самым "перегнать Америку"!Классические методы учета слов гораздо консервативнее. К примеру, Оксфордский словарь учитывает только 300 тысяч слов.

2) Английский не только создает свои, но и весьма активно заимствует чужие слова из языков всего мира. Мы жалуемся на засилье английских заимствований, но тот слой научно-технической и деловой лексики, который проник в наш язык с падением железного занавеса, – это лишь жалкая горсточка по сравнению с активными заимствованиями, без всякого ложного стеснения производимыми английским языком. Еще со времен Вильгельма Завоевателя он наполовину французский. Получается, что мы заимствуем заимствованное! Или, образно говоря, перекупаем купленное. А теперь, когда миллионы людей в транснациональных компаниях общаются на английском, который для них неродной, возникают целые пласты лексики "китайского английского", "латиноамериканского английского", "японского английского". Эти пласты лексики относятся к так называемым окказионализмам.

Для справки:

Окказионализмы – это слова, созданные спонтанно, для однократного употребления. Встает вопрос – с какого момента считать это слово частью словарного запаса? Сколько нужно повторений этого слова в речи или в печати, чтобы прийти к выводу, что оно перестало быть случайным артефактом и стало полноправной частью лексики?

Существуют также слова, ограниченные очень узкой частью социума. Скажем, одной семьей. Реальный пример: все члены одной известной мне семьи называют вареную картошку, поджаренную с колбасой, словом «второжарёнка». Это их собственное изобретение, и больше я такого слова нигде не встречал. Можно ли считать этот окказионализм полноправной частью русской лексики?

Конечно, нет! А вот американцы посчитали бы.В каждом языке существуют диалекты, в английском это британский, австралийский, американский, канадский и др. Но когда возникает сообщество из сотен тысяч не-носителей языка, активно общающихся на английском языке, который служит для них средством коммуникации или выступает как business language (язык делового общения), они обогащают язык словами своего родного языка и иными путями вырабатывают некий региональный жаргон, который трудно назвать диалектом в традиционном понимании. Тем более что он не имеет четкой географической локализации, это язык блогосферы, форумов и эл.почты. Есть в нем, конечно, и такие "исконно английские" слова как babushka, bomzh, pelmeni и т.п. По данным GLM, подобные слова, в основном китайского и японского происхождения, занимают до 20-25% современного английского (в их понимании). При этом возникает парадоксальная ситуация: сами носители английского лексику такого "международного английского" часто не понимают! В русском языке тоже, конечно, регулярно появляются заимствования, приток которых резко возрос в последние годы: "роутер", "мерчандайзер", "клининг" и прочие слова-уродцы. Но они никогда не войдут в БАС и др. словари русского языка. Максимум, на что они могут рассчитывать - это включение в словари иностранных слов. Английские же филологи, судя по всему, иностранные и свои родные слова никак не различают.

3) Словарный запас английского в силу свойственного англосаксам неформального подхода завышается в последние несколько десятилетий еще и из-за подсчета в общем словаре якобы литературного языка слов из иных пластов речи: научно-технической и другой лексики. Такие слова как "фланец" или "карбюратор" мы не считаем литературными, это технические термины - а они считают, т.к. не видят особой разницы. В то же время оценка русского языка, содержащаяся в БАС, явно занижена в силу обратной картины: засилья в советской языковой школе формального подхода. Как в русском языке может быть всего 150 тысяч слов, когда всего лишь один словарь Даля содержит около 200 тысяч слов, на сегодняшний день, по большей части архаизмов! Просто мы не считаем архаизмы, а они – считают (впрочем, об этом я уже написал выше, в п.1). А если брать технические термины, так у нас в одном только двухтомном (или сколько там томов, не помню уже) Политехническом словаре около миллиона терминов.

4) богатство языка взаимно дополняют два источника: словообразование и словоизменение. Последнее на порядок богаче в русском, чем в английском. Именно скудность своего словоизменения и пытается компенсировать словообразованием (а точнее, заимствованием слов – см. п. 2 выше) английский язык. Такой момент, как словообразование по регулярным правилам, также рассматривается в английской и русской традиции по-разному.Например, в современном английском языке есть возможность свернуть в одно слово целую фразу из двух, трех, четырех и более слов, получив нечто вроде слова «self-made-man». И такие слова, становясь употребительными, попадают в толковые словари.В русском языке очень широки возможности словообразования с помощью приставок и суффиксов. Выражения типа «недоперепрыгнувший яму зайчишечка» в русском языке совсем не редкость. Однако первое слово не попадает в русские толковые словари, как окказионализм, а второе – как уменьшительно-ласкательное, образованное по регулярным правилам.Подведем итог. Основное ядро языка, что английского, что русского, содержит не менее 250 и вряд ли более 300 тысяч слов. К этому в обоих языка можно добавить, а можно и не добавлять (БАС не добавляет): архаизмы и диалектизмы (охлобыстнуть, ендова, веретьё, поярковый) – еще около 100-200 тысяч слов; технические термины, преимущественно заимствованные (драйвер, штангенциркуль, молдинг) – не менее 300-500 тысяч; жаргон, он же сленг, который бывает бытовым, молодежным, журналистским, профессиональным (распил, винда, черкизон, пиарщик, подстава) – еще 100 тысяч. Получается около 700 тысяч. И их раздуваем до миллиона: в русском – путем включения производных слов типа "недоперепрыгнувший", в английском – благодаря заимствованиям из китайского, арабского и японского. Так что можно при желании смоделировать обратную ситуация, когда в русском будет под миллион слов, а в английском – всего 300 тысяч.Возникает вопрос: что же, ученые мужи не знают всего этого? Конечно, они всё понимают! Просто не могут не знать. Тогда зачем же они это пишут? Очевидно, вопрос выходит за пределы сугубо научной сферы. Во-первых, им нужно чем-то оправдать собственную нерадивость в составлении словарей. Тот же БАС не переиздавали, кажется, с 1970 года. Когда назрела необходимость переиздания, работа в 1993 году оборвалась на 4-м томе. Но это не единственная причина. Не могу отделаться от мысли, что часть подобных высказываний носит заказной характер и преследует суггестивные цели. Кому-то нужно, чтобы территория этой страны превратилась в источник дешевого сырья с покорным и немногочисленным населением, лишенным национального самосознания и гордости. В этом контексте понятен удар по русскому языку как основе культуры и самоидентификации. Главное – не "повестись" (вот еще один неологизм, кстати).

Л.Н. Пороховник.

Сколько же слов всё таки в русском языке? На вопрос, казалось бы, ответить очень просто. Достаточно обратиться к самому авторитетному из современных словарей - Большому академическому словарю в 17-ти томах. БАС - так неофициально именуют это издание филологи; титульное же его название "Словарь современного русского литературного языка". Здесь нелишне вспомнить, что в 1970 году этот труд был отмечен Ленинской премией. К сожалению, с первого дня появления на свет он стал библиографической редкостью, и сегодня менее известен и доступен рядовому читателю, чем знаменитый, но несколько устаревший словарь Даля. Так вот, в Большом академическом словаре зафиксировано 131 257 слов.

Число, как видим, точное, но ответ на поставленный вопрос не то чтобы неточен или неполон - он условен и требует слишком многих оговорок, которые способны на порядок изменить это число. Так, указанное количество может "подрасти", если считать наречия на -о, -е, образован ные от качественных прилагательных, вроде откровенно (от откровенный ), безмолвно (от безмолвный), - они приводятся в словаре не самостоятельными единицами, а в статьях при исходных прилагательных.

Но это еще, так сказать, цветочки… Как указывает само название словаря, он включает только слова литературного, то есть нормированного, языка. Между тем общенародный русский язык богат огромным числом бытующих до сих пор в сельской местности и не учтенных полностью ни одним словарем диалектных слов, вроде вологодского нухрить в значении искать или существительного потка (птичка), бытующего в вятских селах, и т.д. Конечно, огромное богатство диалектной лексики (но опять-таки далеко не исчерпывающее!) отразил словарь Даля, составленный в позапрошлом веке. Всего в нем более 200 тысяч словарных единиц. Существуют и современные словари русских диалектов, выпущенные в той или иной области.

Однако если диалектизмы не свойственны литературному языку (за исключением художественной речи), то в нем весьма часто используются слова другого типа, которые вы тоже не найдете в общих толковых словарях, даже самых полных. Это термины, собственные имена, неологизмы и некоторые другие разряды слов. Возьмем обычную газетную фразу: "Создал этот уникальный учебник по компьютерной оптике коллектив сотрудников Института систем обработки изображений РАН во главе с известным ученым". Здесь все слова общепонятны и общеупотребительны. Однако в Большом академическом словаре отсутствует сокращение РАН (аббревиатуры лингвисты признают сегодня самостоятельными, отдельными от расшифровки словами, кстати, существуют специальные словари сокращенных слов), а также прилагательное компьютерный, которое, впрочем, как и исходное существительное компьютер, просто не могло попасть в словарь, созданный около полувека назад. Новые слова, появившиеся в русском языке за последние десятилетия, особенно связанные с бурными изменениями в общественной жизни 90-х годов, должно было отразить 2-е издание Большого академического словаря в 20-ти томах. Но… после 4-го тома, вышедшего в 1993 году, дело заглохло.Особая область лексики - терминология - обозначение научных и технических понятий. Они известны и употребляются только среди специалистов той или иной научно-технической отрасли. Вряд ли кому-то знакомы, например, такие слова, как зигнелла - вид водоросли (бот.), изафет - вид словосочетаний в некоторых языках (лингв.) и т.п. Все термины, употребляемые в нашем языке, один человек знать не может в принципе - из-за их громадного количества. Каждая наука, техническая отрасль выработала свою терминологию, состоящую подчас из десятков тысяч единиц. Представьте, например, сколько их содержится в многотомной медицинской энциклопедии!

Собственные же имена существительные составляют такой лексический пласт общенародного языка (носящий специальное название - "ономастика"), который, видимо, не поддается даже приблизительной количественной оценке. В самом деле, сколько, скажем, в Российской Федерации городов и сел, рек и озер, местностей и гор? Общеизвестными, как и в любой другой стране, являются названия более или менее крупных географических объектов (Волга, Урал, Париж, Сена) - они образуют лишь малый процент всей топонимики. Львиную же долю составляют топонимы, употребляемые местными жителями на ограниченной территории, где нередко овраг или ручей, бугор или роща имеют собственное имя. Например, в Самарской области есть село Молгачи. Если жители употребляют в речи "был в Молгачах", "я из Молгачей" , значит, оно входит в русский язык, причем независимо от происхождения! А сколько космических объектов имеют собственные наименования - так называемые астронимы!

Есть и еще одно существенное замечание. В языкознании вообще нет точного и исчерпывающего определения, что такое слово. "Виновны" в этом не ученые-языковеды, а чрезвычайная сложность такого явления, как язык. Простой пример: идти и шедший - два слова или разновидности одного? Так же: дом и домишко? Вопрос не так-то легко разрешить. Ведь если считать отдельными словами все причастия (шедший), деепричастия, формы субъективной оценки (домишко) и другие образования и включить их в словарь, он может так разбухнуть, что один его экземпляр не поместится, пожалуй, в комнате средних размеров. Преувеличение? Тогда попробуйте сами прикинуть количество так называемых потенциальных слов, которые не являются устойчивыми единицами языка, а возникают в речи по потребности и в то же время внешне очень похожи на те, которыми мы обычно пользуемся. К ним, в частности, относятся сложные прилагательные с первым компонентом - числительным. Например: двухрублевый, двенадцатирублевый, однодневный, тридцатидневный, шестисотвосьмидесятипятикилометровый и т.д. Мой компьютер подчеркнул как несуществующие два последних слова(?!). Поэкспериментируем дальше: одноногий, двуногий, трехногий, четырехногий, пятиногий… Компьютер уверенно подчеркнул предпоследнее слово, а "поколебавшись", и последнее. Сколько же таких слов в принципе может встретиться в речи? И сколько их реально было употреблено за последние два века - приблизительно так оценивается возраст современного русского языка? Включать их все в словарь или нет? В Большом академическом словаре зафиксированы лишь некоторые из подобных образований.Все слова конкретного живого языка сосчитать нельзя уже потому, что он ни одного дня не остается неизменным. Выходят из употребления одни слова или отдельные их значения, появляются новые, и зафиксировать каждый такой факт, конечно, невозможно, поскольку процесс этот постепенный и, как правило, неуловимый.Итак, если говорить о каком-то определенном, ограниченном "участке" языка, то более или менее точное количество слов известно: уже названо число наиболее употребительных в разных стилях и жанрах, - около 40 тысяч (по данным "Частотного словаря русского языка" под ред. Л. Н. Засориной. М., 1977). Можно назвать также, к примеру, количество наиболее употребительных сокращений - около 18 тысяч (см.: Алексеев Д. И. и др. "Словарь сокращений русского языка". М., 1983). На фоне данных о лексических богатствах всего национального языка представляет интерес объем личного словника, или, как говорят лингвисты, объем активного словаря, то есть количество слов, употребляемых одним человеком. Для образованного "простого смертного" он оценивается в среднем в 5-10 тысяч слов.Но и здесь есть свои вершины. Так, в "Словаре языка Пушкина" в 4-х томах (М., 1956-1961) зафиксирован непревзойденный пока показатель - приблизительно 24 тысячи. Только "Словарь языка В. И. Ленина", который долго готовился к изданию Институтом русского языка и по известным причинам так и не вышел в свет, по некоторым данным, должен был включать около 30 тысяч слов. Но сегодня, при отсутствии самого словаря, трудно судить, чего в этом обещанном рекорде было больше - гениальности или идеологии.Имеются статистические характеристики и по многим другим локальным проявлениям. Сосчитать же абсолютно все слова общенародного современного русского языка никто не может - ни ученые, ни самый мощный компьютер. Потому-то языковеды и пришли к выводу: язык в количественном отношении неисчислим.

Кандидат филологических наук С. КАРПУХИН, (г. Самара).