Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Сентябрь 2006   →
 1
01.09.2006
12:10:47
13:25:25
 2
02.09.2006
02:35:56
14:41:01
 3
03.09.2006
05:05:45
13:50:57
 4
04.09.2006
01:52:34
12:40:35
 5
05.09.2006
02:23:32
11:46:41
 6
06.09.2006
01:29:43
12:33:23
 7
07.09.2006
01:16:48
13:51:25
 8
 9
10
10.09.2006
00:16:11
02:01:16
11
11.09.2006
01:14:58
13:32:14
12
13
14
15
16
17
18
19
20
20.09.2006
02:25:16
16:12:57
21
21.09.2006
11:32:46
23:41:26
22
23
24
25
26
27
28
29
30
30.09.2006
12:03:29
23:10:29
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


На семинаре Института Синергийной Антропологии

Папа Римский Бенедикт XVI, до принятия сана Йозеф Ратцингер, произнес 12 сентября 2006 года речь в родном ему Регенсбургском университете (Бавария), где он в 1969-1977 годах был профессором теологии и вице-ректором. На его выступление под названием «Вера, разум и университет. Воспоминания и размышления» пришли около 1500 человек. К сожалению, как раз этой речи нет на русском сайте «Бенедикт XVI: частная жизнь и работа Понтифика» (http://www.benediktxvi.ru/), пришлось знакомиться с ней по-немецки на ватиканском сайте http://www.vatican.va/holy_father/benedict_xvi/speeches/2006/september/documents/hf_ben-xvi_spe_20060912_university-regensburg_ge.html.

Начал её он с обсуждения состоявшегося зимой 1391 года в военном лагере под Анкарой диалога между византийским православным императором Мануилом II Палеологом, прапрадедом нашего Ивана Грозного, и ученым персом-мусульманином. Цитировал Йозеф Ратцингер этот диалог по изданию мюнстерского профессора Теодора Кхури (Theodore Khoury) и в центр теологического анализа поставил седьмой разговор о сути джихада или священной войны. Император ссылается на аят 256 Суры 2 «Аль-Бакара» (Корова) Священного Корана – «нет принуждения в религии». Как же можно нести веру мечом?

И Папа Римский, отталкиваясь от этого разговора, осуждает насилие в межрелигиозных спорах, тем самым как бы осуждая джихад. Кроме того, он неосторожно без должных оговорок процитировал запальчивую фразу византийского императора – «Покажите мне, что нового принес Мухаммед, и вы найдете злые и бесчеловечные вещи, такие, как приказы мечом нести веру, которую он проповедовал». Отметим, Папа дважды сказал «я цитирую», чтобы эти слова не были приписаны ему лично. Но он добавил, что насилие «несовместимо с природой Бога и природой души» и тем самым как бы тоже осудил джихад.

Непозволительно такое говорить! Осуждение джихада перечеркивает Правую Веру! Я не поленился и вник во все 12 речей, которые Папа Римский Бенедикт XVI произнес в Баварии за неделю с 9 по 14 сентября. В недавней заметке «Война и Богосаможертвоприношение» я уже высказал правоверную позицию по этому вопросу. А высший иерарх католичества в упор не видит свидетельств Священного Писания. Он, несмотря на свою несомненную ученость, довольствуется расхожим обрядоверием и трактует, например, кровь Агнца как любовь и отвергает какую-либо значимость телесного, подменяя её аллегориями духа. Но Бог жаждет не хлеба, а именно крови – «Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел» (Бытие 4:3-4). Как же Правой Вере достучаться до обезбоженного сердца!

Высшая цель человечества и смысл его существования – Богосаможертвоприношение, но к этой единой цели ведут разные пути, и если противопоставлять их и не видеть общего просвета, то не только собьем людей с толка, но и посеем взаимонепонимание и вражду.

Богосаможертвоприношение – это общий знаменатель и общий исток и общее устье всех откровений религий и открытий наук. Весь Ветхий и Новый Завет – прежде всего о нём, и Голгофа – точка! Весь Священный Коран с вестью о джихаде и воскресении через него и рае – это Правая Вера! А буддизм с благородным восьмеричным путём к достижению нирваны (Ничто) – это разве не прямой призыв к переформатированию «жесткого диска» сущего. Об индуизме с его центральным событием (Ereignis по Хайдеггеру) – пурушамедха (читай, учи наизусть Гимны 81, 82 и особенно 90 Мандалы X «Ригведы» о саможертвоприношении богочеловека Пуруши!) - говорить нечего. Наконец, разве тот же Мартин Хайдеггер в гениальном прозрении о Sein zum Tode (Быть-к-смерти) не дал философский остов Богосаможертвоприношения?!

Различия и контрасты частных путей лишь объемно высвечивают общее целое. Значит, надо сопрягать различия, а не гипертрофировать их. И я пошел на первый в этом сезоне семинар Института Синергийной Антропологии, который состоялся 13 сентября 2006 года в зале Ученого Совета Института философии Российской Академии наук («Красный зал») на следующий день после спорной речи Папы Римского в Регенсбурге, с надеждой на Одно.

С обстоятельным докладом «Майстер Экхарт – Григорий Палама (К сопоставлению немецкой мистики и византийского исихазма)» выступал ведущий научный сотрудник Института Высших Гуманитарных Исследований РГГУ, кандидат филологических наук Михаил Юрьевич Реутин (http://www.rsuh.ru/article.html?id=756). Доклад оказался весьма компетентным. В нем сравнивались богословские концепции двух идеологов мистических школ первой половины XIV-го века – православного исихаста Григория Паламы (1296-1359) и рейнско-католического провидца Майстера Экхарта (1260-1327). Оба – почти современники византийского императора Мануила II Палеолога, и оба стояли у истоков взрыва «сверхновой звезды» субъектности, породившей наше Новое Время.



Следующие пункты близости обосновывал Михаил Юрьевич Реутов:

1] Учение о Боге ("высшая" и "низшая" Божественность у Паламы, преодоление Экхартом теории "чистого акта").

2] Антиномия присутствия / отсутствия Бога-Творца в сотворенном Им мире.

3] Учение о благодати ("энергиях" у Паламы, особым образом истолкованных "внутренних
атрибутивных аналогиях" у Экхарта).

4] Учение о символе (с привлечением терминов "различение", "разделение").

5] Учение об экстазе (способности разума пребывать в объекте его интеллекции-интенции).

6] Низкая оценка апофазы в целом.

7] Переход к построению нового, в своей основе антиномического, богословского дискурса.

8] Диалектическая манера мышления.

9] И, наконец, тяготение к сходным образам и мотивам (в первую очередь, иллюминативным) и пристрастие к одним и тем же библейским цитатам.

Резюме – «Обнаруженные параллельные места недвусмысленно указывают на объективную
близость немецкого и византийского мистицизма. Общность же источников - и прежде всего та роль, какую играли в творчестве Экхарта и Паламы трактаты Дионисия, а через них и теология Прокла, - эта общность позволила возвести установленную по текстам близость тем, решений, мотивов, интуиций, образов, цитатного материала и т.д. к генеалогическому родству двух, западного и восточного, течений внутри средневекового неоплатонизма.

По-моему, очень логично и убедительно получилось и совпадает с моей высочайшей оценкой роли почитателей Паламы и последователей исихазма Гемиста Плетона (Плифона) и его ученика Виссариона Никейского (наставника Зои Палеолог, бабушки Ивана Грозного) в становлении итальянского неоплатонизма, в создании Платоновской академии в тогдашней «столице мира» Флоренции, где, кстати, в 1438-1445 году проходил с участием Гемиста и Виссариона знаменитый Ферраро-Флорентийский собор и в 1439 году была подписана Флорентийская уния между римско-католической и православной церквами (Московский митрополит Исидор тоже подписал). Морейская цитадель Гемиста Плетона Мистра, где взрастала Зоя Палеолог, послужила жерлом детонатора, взорвавшего Новое Время. А немецкий мистик Майстер Экхарт готовил этот взрыв «сверхновой» и вещал об обожении человека, о его возвышении-прорыве к Богу.

Развернулась интересная дискуссия о соотношении между аналогией и символом в свете идей Алексея Лосева и Владимира Лосского и о роли труда в обожении.

И вдруг в заключении семинара выступил его руководитель и ведущий мой старинный приятель Сергей Сергеевич Хоружий, который сейчас считается крупнейшим русским философом и представляет нашу страну на всевозможных международных конференциях, так что в Москве его редко застанешь, - и камня на камне не оставил от стройной концепции Михаила Реутова. Мол, и к Дионисию (Псевдо-Дионисию) с его учением о Вечном Круге, в котором Бог Сам Себя изводит через человека, было у Паламы отношение критическое, и вообще исихазм сейчас понимают совсем по-другому, чем 80 лет назад. И триады Паламы – ответ на спекуляции Псевдо-Ареопагита. Исихазм – не визионерская мистика, как у Экхарта, и оба понимали по-разному. И нет единой парадигмы мистицизма. И надо ориентироваться не на мыслителей Серебряного века, а на прорывные достижения Русского Зарубежья, и прежде всего на труды Владимира Лосского, Василия Кривошеева и Иоанна Мейердорфа.

А духовная практика вообще передается как эстафета, и всего в мире духовных практик меньше, чем пальцев на одной руке, и все они разные, и если раньше на Руси и вообще почти везде в мире были потуги индивидуально прорваться к духовной жизни, то отныне в ИСА практикуется ступенчатое холистическое восхождение. И индивидуальный мистический опыт отличается от настоящей духовной практики. На Западе вообще господствует мистика спекулятивная, зато у нас взят на вооружение поздний Гуссерль и постигнута феноменология исихазма, его интенциональность. Сергей достал свою книгу «К феноменологии аскезы» (Москва, 1998) и зачитывал отрывки. И абсолютизировал различия мистик. И топтал Реутова.

Мы с Альбертом Соболевым переглянулись. У нас такого на семинаре «Русская философия» нет. Нет культа различия. И друг к другу мы относимся тепло, доброжелательно. И чтобы тотально отвергать концепцию докладчика – не припомню. А различий можно найти сколько угодно даже в одном человеке. Один он перед испражнением – и другой после. Один в детстве – другой в старости. Подчеркивать различия целесообразно при самоутверждении, а для гармонизации мира и социума лучше искать общее, иначе получится, как с неуместном противопоставлением христианства и ислама в речи Папы Римского Бенедикта XVI.

Я не решился выступить в защиту Михаила Реутова и его доказательного сближения между Григорием Паламой и Майстером Экхартом. Решил изучить работы Сергея Хоружего и дать им оценку с точки зрения Правой Веры и высшей цели Богосаможертвоприношения. Ибо если нет смысла в жизни и бытии, то нет и единого, а есть мельтешение различий и всяких виртуальностей, и тогда акцент легко переносится с целого на частное как квази-целое.

Альберт Васильевич Соболев, как и обещал, принес мне на семинар свою работу «О русской философии права (школа П.И. Новогородцева)». Прочел её на одном дыхании. Пусть Алик громит «тевтонское пленение» русской мысли, увлеченность немецкими философами. Я вот с детства увлекся, и без Канта и Гегеля и Маркса и Ницше и Хайдеггера мыслить не могу, а Альберт Соболев видит в этом часто подражательство и склонность к схематизму. Можно поспорить. Во всяком случае, его работа о концепции Павла Ивановича Новгородцева не вызвала у меня внутреннего протеста, очень хороша, как и его доклад у нас в БФРЗ.

Поговорил с Сергеем Хоружим о его работах по аналитике смерти у Хайдеггера в Sein und Zeit. Сергей очень подковался, много интересных поворотов нашел. Я с удовольствием с ним пообщался и зарядился идеями. Но покритиковать его за недоправоверие надо.
В избранное