Допустим, вы едете по городу на
машине и вам нужно развернуться в обратном направлении. Доезжаете до
знака, уходите в левый ряд и пристраиваетесь в хвост к автомобилям перед
разворотом. Очередь неспешно продвигается, иногда от нетерпения сигналя
– мол, не спите там, впереди. Вы уже добираетесь до разворота, как
вдруг подлетает орел на какой-нибудь тонированной девятке и втискивается
перед вами.
Водители позади мечтают, чтобы вы слегка сдали назад, а затем со всей
дури протаранили орла в бочину. И это понятно, хитрозадый товарищ
увеличивает время ожидания всей очереди. Спрашивается, кто он такой и
что у него в голове?
Есть варианты ответов.
Возможно, перед вами человек, который сильно спешит. Иногда такое
случается с каждым. А может быть, за рулем молодняк лет 18-20. У таких в
голове еще клубится туман и они не твердо знают, что такое хорошо, а
что такое плохо. Третий вариант – за рулем обычный хам. Клал он на всех с
прибором, свои интересы превыше всего.
Но есть еще один возможный типаж…
Писатель и философ Александр Никонов считает, что цивилизации делятся на
«городские» и «деревенские». Цивилизации деревенского типа –
малокультурные, дикие, агрессивные. Городские – высокотехнологичные,
мирные, живущие по принципу «Пусть рухнет мир, но восторжествует закон».
Например, по Никонову, Римская империя расцвела, когда на смену
Глобальной Деревне пришла античность - или Глобальный Город. Но с веками
все изменилось. «Археологи, ковыряющие Италию, заметили такую
странность, - пишет Никонов в книге «Судьба цивилизатора», - на римских
кладбищах времен заката Империи неримских имен больше, чем римских. На
могильных камнях — сплошь варварские имена! Рим стремительно
«варваризировался». Куда-то исчезали, таяли римляне, а на их место
приходили другие люди. По-другому думающие». Когда количество
провинциалов превысило критическую массу, Рим опять стал Глобальной
Деревней. Античность закончилась, началось Средневековье.
Если же провести аналогию с современным мироустройством, Запад сейчас
уже «городской», Россия с Китаем где-то на полпути, а страны, например,
арабского мира большей частью еще «деревенские». А когда взглянешь
сквозь призму этой теории на Россию, становится понятным уже доставшее
всех бурление на Кавказе.
«Современный горожанин устроен гораздо сложнее деревенского парня, -
пишет Никонов. - Он уже не делит мир на своих и чужих, плохих парней и
хороших, черное и белое. Он понимает, что добро и зло относительны, что
нужно быть терпимым и толерантным к людской инаковости. (А иначе при
такой скученности в городе просто не выжить: мегаполис — великий
уравнитель и великий примиритель.) Горожанин для себя уже принял, что
лучше компьютерная война, чем обычная, поскольку во время компьютерной
войны можно есть пиццу, принесенную прямо на дом, и не рискуешь потерей
конечностей, а то и самой жизни».
Человек «деревенского» менталитета диковат и хитроват. Мир для него
прост и понятен, в нем есть четкие морально-нравственные ориентиры: дед
пахал, и мне завещал. Отец не считал зазорным сморкаться в кулак, и я не
стесняюсь. Захотелось срочно по большому – сел и навалил, чо тут
такого. И не важно, что вокруг уже не пасторальный пейзаж, а подъезд
многоэтажки. Живем по заветам предков, епть.
«Деревенский менталитет» не обязательно предполагает, что человек
живет в Больших Пиндюлях. Он может быть и горожанином, «парнем городских
окраин» или успешным менеджером. Просто у него мышление еще архаичное,
дремучее.
Для человека Деревни пролезть без очереди – поступок доблестный. Это
такая военная хитрость, мастерский развод лохов. Когда он втискивается
перед вами на развороте, в его котелке, как я подозреваю, возникает
такая картинка - водители сзади весело хлопают себя по коленке и
приговаривают: «Вот ведь шельмец, сделал таки всех! Нет, ну надо же,
какой ушлый парень!» А девушки за рулем вздыхают: «Да, с таким не
пропадешь…». И едет Деревня дальше довольный собой, купаясь в лучах им
же придуманного восхищения. Какая еще культура-мультура, о чем вы.
Я такое часто наблюдал в Индии. Там очереди - для плебеев, низших
каст. Уважающий себя индус стоять затылок в затылок не будет. Поэтому в
магазине или у привокзальной кассы всегда грушевидная людская масса –
впереди толкаются самые активные, к хвосту толпа сужается, и там самое
чмо. Ну, и еще европейские туристы.
Бекки Шарп в своем блоге регулярно выплескивает ненависть: «За
хамство - бить, бить и бить! Мордой об асфальт, пока не поймет, тварь!»
Боюсь, на человека Деревни карательные меры не подействуют. Такой будет
размазывать по щекам кровавые сопли и искренне полагать, что с ним
поступили несправедливо. Абсолютно искренне. Почему он должен верить вам
больше, чем хорошим людям, которые окружали его с детства? Дед пахал,
отец сморкался, на раёне в жизни не стояли в очередях. А он что, рыжий?
Полные перевороты в сознании у людей случаются крайне редко.
Возможно, только отпрыски, выросшие в городской среде, начнут что-то
понимать. А их дети и вовсе станут цивилизованными. Культура – штука
эволюционная, а не революционная.
«Все «температурные» потрясения цивилизации XIX, XX, а теперь вот и
XXI века — это просто издыхание деревенских микробов внутри нас, -
считает Никонов. - Конфликт Города и Деревни. Гибель многотысячелетней
патриархальной морали. Смерть Традиции. То, что медики называют словом
«кризис». Только у нас он еще не миновал. Мы в нем живем…».
И когда орел на тонированной девятке отпихивает окружающих локтями,
можно начать его воспитывать. Или изойти адскими проклятиями. Или таки
разогнаться и протаранить его в бок. А можно пожать плечами и посмотреть
на ситуацию философски. Ну что с него возьмешь? Деревня.