Нетрадиционный взгляд на традиционную историю Прощальная поездка на Малую Родину
В прошлом году ездил на встречу выпускников Микояновского. Возможно это последняя наша встреча. С момента выпуска прошло 45 лет. Сейчас в институте ещё преподаёт пара наших однокурсников. Есть, кому и где нас собирать, где поселять. Но выпрут их на пенсию, и кто нас поселит в общежитии, накормит в студенческой столовой, пустит в актовый зал?
Собирались мы вначале через каждые 5, а зетем через 2 года, не то, что университетчики. Те меня ни разу ни на одну встречу не пригласили. Правда, и микояновцы Галю Гусеву не приглашали. http://s61.radikal.ru/i173/0901/c8/7b6962452900.jpg ( на фото группы она надо мною с толстой косой). Но не потому, что она с нами не закончила, а потому, что не смогли разыскать. Потерялась она где-то в скитах. Я же давно растерял адреса всех университетских друзей, к тому же, если случайно встречаешься с кем-нибудт из былых
однокурсников, то абсолютно не интересно с ними разговаривать. Слишком проституированной оказалась наша журналистика. Я и в советские времена писал, что думаю. Они же и сейчас пишут, что выгодно…
В Микояновском я всё же остался легендой,
http://i007.radikal.ru/0711/b4/f39b98f93f64.jpg даже на общем фото усадили перед всеми. Мол, не посадили куда положено, так хоть здесь посиди…Из ректората к нам никто не счёл нужным явиться. Ведь для них мы теперь ничто. Была на встрече только наша преподавательница Виктория Фоминична Суходол. Это она в чёрном костюме над моим правым плечом.Она до сих пор работает. Несмотря на свои 80 с лишком! Она была среди первых выпускников Микояновского в 39 году. Рассказывала нам об их последней встрече, прошедшей только
месяц назад. Их-то, выпускников 39-го, и было всего с сотню. Половину унесла война. Но на встречу в мае 2004 привезли пятерых. Нет, они свободно передвигаются, но в знак уважения и признания, за ними послали машины. И, самое странное, если меня и коллег повыпихивали на пенсию, только исполнилось 60, они работают и в свои под девяносто. Правда, работают в фирмах своих детей и внуков!
В моём выпуске было около тысячи. Первые встречи мы даже фотографировались по потокам, так как все не могли уместиться на лестнице перед главным входом. Затем стало приезжать всё меньше и меньше. Кто выехал за пределы, кто болел, кто умер. Сейчас мы всем выпуском даже половины лестницы не заняли. Мало того, на встрече был не только наш выпуск, но и ускоренный выпуск 1965 года. Они решили собираться не через 5, а через 2 года. Благодаря этому, встретился со своими двумя симпатиями, между которыми, как Буриданов
Осёл или как мой прапрадед Пантелеймон Кулиш, который имел привычку влюбляться сразу в двоих, никак когда-то не мог выбрать. Они были похожи, как две капли воды. Тоненькие, стройненькие, http://s51.radikal.ru/i132/0901/b4/1ca22d65ff9b.jpg с бездонными глазами и пахнущими талой весной волосами. Господи, как был прав Рождественский, в "Станция Первой Любви", писавший: "Есть такая станция, Первая Любовь. Пусто там и холодно. Сам проверял". Встретившись с этими бабушками, http://i004.radikal.ru/0711/9d/60331dd84991.jpg
,
сфотографировавшись с ними, я навсегда потерял образ моих прекрасных воздушных весенних девчушек из юности. Только грусть осталась на сердце. Тоскливо прочёл со сцены импровизацию:
Это, видимо, наша последняя встреча.
Больше некому будет нас здесь собирать.
Мы горим-догораем, как старые свечи.
У нас нет больше Завтра. Есть только Вчера!
А вокруг всё иное. Чужое. Не наше.
Стала злобно-чужою нам даже страна.
Чем мы жили, теперь объявляется зряшным!
Всё украли. Осталась лишь память у нас!
Институтский побратим Боря Пионтковский отвёз в родной Чернигов. Из одноклассников там остались только Рита Богданова http://i023.radikal.ru/0711/37/5dbfbe293abd.jpg, неожиданно ставшая поэтессой и выпустившая пару сногсшибательных книг, да мой побратим Валера Панченко http://i026.radikal.ru/0711/b3/52bde25ec223.jpg,http://i045.radikal.ru/0711/db/93b94b59317c.jpg Погрустили о былом, вспомянули за чаркой наливки умерших и выехавших одноклассников. Сфотографировались напоследок. Навестил старый Кулишовский
дом, в котором прошла моя юность. Дом теперь кажется маленьким и низким. И я вытянулся, и дом после перестроек съёжился. Сфотографировался с младшим на десятилетие http://i003.radikal.ru/0711/a5/15aaf42fe36e.jpg
двоюродным братом Володей Кулишом, которого еле-еле узнал в раздавшемся дедугане. Остановился у Бори Пионтковского. Живёт он сам с женой Неонилой в такой же трёхкомнатной квартире, как и у меня. Тремя этажами выше живёт его сын, мой крестник Саша, с женой-артисткой и дочуркой артисточкой. Старший сын - юрист высшей категории, работая плиточником и паркетчиком в Португалии, скопил на квартиру в центре города. Живёт там с женой-галычанкой. Как и положено галычанам, она предпочитает видеться с родителями пореже.
Но Неонила, Борина жена, не признаёт Галицких обычаев и вызывает её, как врача, по любому поводу. Володя, естественно, бежит за ней. Вот и не получается Галицкого сепаратизма... На этом фото Боря у собора, в котором меня когда-то крестили. По бокам, его жена Неонила, и моя первая жена Люда, а перед ними http://i011.radikal.ru/0711/b5/ac60cd19455c.jpg - внучка-артисточка...
Рядом с собором- музей Тарновского, где на стендах и http://i034.radikal.ru/0711/8a/ee61c338cd46.jpg мой прапрадед Пантелеймон Кулиш, и мой прадед Николай Вербицкий-Антиох, и мой дед Николай Вороной и дядя Марк Вороной…http://i039.radikal.ru/0711/c4/baf8fd072c29.jpg и письмо Николая Вербицкого-Антиоха о том, что в «Ще не вмерла Украина» от его стиха осталось только две строки…
Окончилось моё последнее путешествие. Оставил в киевском музее Шевченко свою самиздатовскую книгу о нём, внебрачном сыне Великого Князя Константина Павловича. По экземпляру подарил Боре и Димке-Руслану. Подарил трём моим несостоявшимся любимым(Зойка, Лина и Валя) полсотни стихов из юности. Погрустил с племянницей о её неудавшейся судьбе. С работы уволилась, выйдя замуж за офицера. Уехала с ним в Лиепаю. Был он политруком. Дослужился там до подполковника. Распался Союз. Часть расформировали. Квартиру получить
не успели. Фактически стали бомжами. Он спился и она укатила с малолетним сынишкой к родителям. Где муж – одному Богу известно. Развод не оформили. Из-за этого она не может получить украинского гражданства. А нет гражданства, нет и нормальной работы. Она высококвалифицированный инженер- экономист, работает вахтёром в театре. Сидит на вахте безысходности…
Мои разработки по безотходной сельхозпереработке теперь нужны только панам, а работать на них я не собираюсь. С агроуниверситета пришлось уволиться после очередного сокращения. Так что появилось много свободного времени. Решил, что пришло время исполнять клятву Роду, которую давал в день совершеннолетия у могилки Афанасия Марковича - http://i034.radikal.ru/0711/8a/ee61c338cd46.jpg Писать о предках и их старшем друге-наставнике Тарасе Шевченко. Летом для этого поехал в Канев на могилу Тараса. С собой захватил
Богдана Билака из «Батькивщины», который не побоялся ехать с «врагом партии».( О моих партийных похождениях в следующей главе) Ехали трудно. Поезд довёз до Мироновки в 4 утра. Автобус до Канева пришёл на автостанцию в 6. Богдан сразу уснул, только уселся в автобус. Я же всматривался в развалины домов культуры и школ, стоящие по сторонам дороги, пока мы проезжали через сёла Мироновского района. В Каневском районе сразу же развалин стало меньше. Сам город поразил обилием дешёвых овощей и фруктов на базарчиках.
Правда, мясо почти такое же дорогое, как и во Львове. Народ напропалую клянёт и Юлю, и Ющенко, и Януковича за пустопорожние обещания стабилизировать цены. Богдан, на всякий случай, отмалчивается. Я же огрызаюсь, что не они, а мы сами проголосовали за приватизацию на селе. Вот и нечего возмущаться от того, что приватные хозяева-однодневки вырезали скот и взвинтили цены на продукты, как им выгодно…
Пошли в музей Шевченко. Он, как всегда, закрыт. Но меня, собственно говоря, музей не интересовал. Я нашёл в Интернете статью зам.директора музея Зинаиды Тархун-Березы о последней Любви Шевченко - Гликерии Полусмак. Она в конце жизни поняла, что единственным светлым в её судьбе была любовь Шевченко. Вот и приехала к нему. Бросила всё и жила в нищете, лишь бы умереть рядом с преданным когда-то ею любимым. Вот на её могилку я и приехал взглянуть…
Тархун-Береза была в отпуске. В музее проводила экскурсии её дочь. Позвонила маме по телефону и через час мы с её http://s58.radikal.ru/i162/0901/9d/b7245de08a29.jpg мамой уже брели дорогой-оврагом на старое, забытое кладбище. К своему стыду должен признаться, что цветы на могилку Гликеры, купили не мы, а Зинаида Афанасьевна. Я ведь считал, что раз Шевченко дарил ей полевые цветы, то и мы должны их нарвать. Да где тот луг, где их нарвёшь?.. Вот и положили мы букетики, купленные http://i033.radikal.ru/0711/36/f7424aac330f.jpg
Тархун-Березой…
Остановились мы в разных гостиницах. Я предпочёл вернуться к дешёвой, что недалеко от автовокзала. Богдан, не захотел тащиться назад с вещами и остался в дорогой, возле Музея. Только я вот мирно спал ночью один-одинёшенек в трёхместном номере. Он же не заснул ни на минуту. Это была как раз ночь на Ивана Купала. В его гостинице был заезд корейцев. Всю ночь они шумели, пели народные украинские песни под аккомпонимент своих завывающих по-корейски инструментов. А может это и не их инструменты были, а полчища голодных
комаров... Утром Богдан пришёл ко мне с физиономией, сплошь покрытой расцарапанными волдырями и красными от бессонницы глазами. Он то ведь хотел выйти на Днепр, посмотреть, как местные русалки и водяные будут прыгать через костёр и гоняться голенькими друг за другом. А тут вместо этого какая-то корейская напасть. К тому же корейцы оказались не северными, а южными. Питаются они нормально, поэтому на голову выше Богдана. У него начал развиваться комплекс неполноценности. У нас он ведь среднего роста, а тут среди
азиатов стал казаться коротышкой. Особенно сбесило его, что утром, когда он только начал засыпать, к тем корейцам повалили местные путаны и почему-то все начинали искать тех корейцев в его комнате. Сбежал досыпать ко мне. Спал до обеда, ведь автобус на Киев в 19.15. Вышли в город. Проходим мимо автовокзала. Он предложил перед отъездом съездить в усадьбу-музей Михаила Максимовича. От автовокзала к усадьбе можно добраться на такси. Таксисты охотно согласились везти туда и обратно всего за 20 гр. с человека.
Единственное условие – 15 мин на музей. Эти 15 минут не устроили ни меня, ни его. Он остался ждать рейсового автобуса, я же сразу уселся в маршрутку на Киев и через 2 часа был уже там. Увы, в Киеве остановиться было не у кого. Институтский http://i030.radikal.ru/0711/ce/2c3962a620bf.jpg побратим Виталька Лебедович не смог оправиться от того, что после выхода на пенсию, он перестал быть всем нужен, слёг в http://i036.radikal.ru/0711/b7/ec880dc7e28b.jpg реанимацию.
Оставил вещи на вокзале и пошёл в библиотеку им. Вернадского, рядом с парком Шевченко. Здесь, в читальных залах когда-то проходила моя инстиутская юность. Начал с зала периодики. Когда-то я здесь зачитывался «Миром приключений» 20-х годов. Теперь заказал газеты 20-х годов, в которых печатался мой дядя Марко Вороной. Принесли. Попробовал переписать стихи ручкой, но сам не смог разобрать собственного почерка. Смотрю, в зале стоит 4 копьютера. Спрашиваю у заведующего залом – можно ли перепечатать стихи из газет
на компьютер, а потом скинуть текст на цифровик. Он удивлённо отвечает: «а почему бы Вам сразу не сфотографировать текст?».- Я удивился, ведь внизу написано, что фотоаппараты вносить с собой нельзя. Говрю, что фотоаппарат оставил в гардеробе. Теперь удивился он: -«Разве не читали, что гардероб за оставленные ценные вещи не отвечает?» . Забрал я цифровик и за десяток минут переснял с сотню стихов дяди, на которые потратил бы день. Оставалась ещё масса времени. Зашёл в читальный зал отдела рукописей. Благо, я
прихватил с собой письмо-запрос из агроуниверситета на ознакомление и копирование материалов по Кулешам, Вороным и Шевченко . Заказал дядины и дедушкины документы , которые когда-то с таким трудом сдала властям моя бабушка. Обнаружил фотографии, которых у меня нет. Разложил их на столе, достал цифровик. Только снял четыре фото как из-за шкафов выскочила , похожая на злющую болонку, какая-то карла и завопила, где моё разрешение на съёмки! Я спокойно ответил, что как бы иначе меня сюда пустили. Так как её вопли
стали нервировать читателей, пришлось под её конвоем пройти на выдачу. Здесь набежало с десяток «ответственных» и подняли крик, что я должен был подать заявку на копирование, подождать недельку, когда придёт фотограф, заплатить и получить копию. Фотоаппарат они имеют право изъять. То, что я в Киеве только до вечернего поезда – никого не интересует. Грозились грозным письмом на работу. Чувствовал себя, как в зоопарке у клетки с гиббонами. Кончилось тем, что пришлось выгрести все деньги, что были у меня в карманах.
Заявили, что на метро я имею право, как пенсионер ехать бесплатно. Поэтому они милостиво разрешают мне стереть не все, а только половину фото, а 4 могу везти домой... Вот такие порядки стали нынче в когда-то моей любимой библиотеке...
Вышел из библиотеки злой, как чёрт и без копейки денег. Хорошо хоть, что ещё был открыт мой родной Микояновский. Зашёл на кафедру к однокурснику Володе Павелко и он меня выручил деньгами. А то пришлось бы переться до вокзала пешком.
Поезд поздно вечером, так что посидлели с коллегами за рюмкой чая, посудачили о нынешней жизни. Володя написал несколько учебников, защитил докторскую, получил профессора. Да вот денег вечно не зватает. То то нужно, то другое, то на лечение нужно бог знает сколько потратить. Всё мечтает, что придут к власти приличные люди и жизнь наладится. Да только власть меняют партии, а где сейчас, после дурацкой реформы конституции и сотни изменений в ней, есть такие партии. Почти все, кроме Хам.партии иеё зеркального отражения
«Свободы» стали бизнес-клубами. Я был абсолютно согласен с ним и подлился впечатлениями от своей партийной деятельности.
