Никольский Благовест

№ 50 (255) 20 марта 2005 г.

Неделя 1-я Великого Поста. Торжество Православия

СЛОВО ПАСТЫРЯ

      Дорогие мои! Первое воскресенье Великого поста Церковь празднует как день Торжества Православия. Исторически этот праздник связан с окончательной победой над ересью иконоборчества, что в течение нескольких веков терзала православный мир.
      Современному человеку иногда кажется, что иконопочитание - это некая частность в мире православного богословия. И он недоумевает, почему торжеством Православия именуется победа именно над иконоборческой ересью, а не над какой-нибудь другой.
      Иконоборцы утверждали, что Бога изобразить нельзя. Православные же отцы, защищая предание Церкви, ставили почитание икон в теснейшую связь с самыми основами христианства. Да, действительно, Бог непознаваем, невыразим и неизобразим. Но Тот, Кто выше всякого человеческого слова, благоволил родиться как человек. Тот, Кто невидим, стал видимым через принятие человеческой природы, и потому "о том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни,- ибо жизнь явилась... возвещаем вам" (1Ин. 1:1). "Слово стало плотию" (Ин. 1:14), и Боговоплощение сделало возможной икону. И потому можно быть православным, не имея икон,- в недавние годы мы вновь пережили время торжества иконоборцев, и многим приходилось молиться без икон. Но нельзя быть православным, отвергая иконы. Тот, кто не признает возможность иконы, отрицает самые основы христианского свидетельства с Боге, ставшем человеком.
      Так мы видим, что в живом организме нашей Православной Церкви все удивительно едино и соразмерно. Все взаимосвязано в живом росте Церкви как Тела Христова. Нельзя по своему частному разумению отсекать любую ветвь Православного Предания, не рискуя при этом задеть самые основы нашей духовной жизни.
      Потому не случайно день торжества иконопочитания - это день всего Православия.
      Не случайно и то, что днем Православия названо первое воскресенье Великого поста. Этот день венчает собою неделю особых молитвенных трудов. Греческое слово "ортодоксиа" означает и "правильное величание", и "правильное учение", то есть его можно перевести на русский язык не только как "Православие", но и как "Правоверие". И замечательно, что в славянские языки вошло именно первое значение этого слова:
      "Право-славие". Славословие, по учению Святых Отцов, есть высшая ступень молитвы, ибо являет чистую и бескорыстную радость души о своем Господе. Весь смысл духовной жизни заключается в том, чтобы научить человека не просто правильно богословствовать, но правильно молиться. Вспомним, как в Великом Каноне, который мы слушали на этой неделе, пелось о том, что Божию Матерь мы "православно величаем".
      При таком - литургическом - понимании Православия как умения правильно славить Господа, правильно строить свою духовную жизнь становится понятно, почему день Торжества Православия приходится именно на сегодняшний день. Ибо когда же человек более способен к славословию, если не в это воскресенье: всю неделю мы провели в покаянии, в исповедании пред Богом своих немощей, и вот, оплакав свои согрешения, мы тем не менее приступаем к Чаше, ибо Господь "пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию" (Мф. 9:13). И как же не возблагодарить Господа за его милосердие к нам, как не воспеть нам песнь Господню!
      Но Православие невозможно и без Правоверия. История Церкви показывает, что там, где нарушалась правая вера, начинает разрушаться и духовная жизнь. Ведь в зависимости от того, как люди мыслят о Боге, они создают свои представления о спасении, об отношениях Бога и человека. И если учение о спасении, о конечном предназначении человека окажется ошибочным или неполным, то и духовная жизнь человека окажется урезанной и неполноценной.
      Потому в догматических спорах речь идет не о формулировках и не о теоретической правоте. Речь идет о понимании самой сути отношений Бога и человека и в конечном счете о понимании самого человека. И потому нельзя нам забывать слова Апостола: "Я знаю, в Кого уверовал" (2 Тим. 1:12).
      Сегодня нам чрезвычайно важно знать нашу веру, ибо вновь приходит время борьбы за Православие. Многими "учителями" и многими изданиями сейчас предлагается Церкви так переосмыслить свою веру, что живая душа Православия исчезнет.
      Одни уверяют себя и нас, что Православие - это некая национальная идеология. Мы же должны знать, что Православие - это поиск жизни в Боге и что всякое государственное и национальное устроение жизни для нас вторично.
      Другие говорят, что Православие - это культура, некое "культурное наследие". Мы же должны знать, что Православие - это не создание культурных форм, а сокровенное стяжание Духа Святого. Третьи утверждают, что Православие - лишь одна из исторически сложившихся форм христианства и что она должна быть превзойдена в слиянии всех христианских конфессий. Мы же желаем соединения христиан не на минимальной основе нашей общей веры (которая на деле окажется максимумом безверия протестантского мира), а на той предельной полноте Богоданного откровения, что было дано Святым Отцам. Ведь никогда в духовной жизни нельзя равняться на слабейших, но, напротив, все время должно искать более опытных и духовно более богатых наставников.
      Приходят еще некие и говорят, что Христос - это один из "учителей человечества", такой же, как Будда, Конфуций или Кришна. Но мы должны знать, что Христос - не просто учитель или пророк, Он Сам Господь, ставший человеком, чтобы спасти людей. И спасает Он нас не только Своим словом и Своей проповедью, но прежде всего Своим Распятием и Воскресением и ниспосланием нам Святого Духа. И потому мы знаем, что всякий, кто учит о спасении помимо Креста и без Воскресения - не от Бога послан.
      Еще другие стараются убедить людей, что Христос - это не то экстрасенс, не то инопланетянин. Мы же должны противостать этой безумной проповеди твердым свидетельствованном о том, что Христос - Бог, Творец Вселенной, явившийся во плоти "нас ради человек и нашего ради спасения".
      Дорогие мои! Не нужно думать, что время борьбы со лжеучениями прошло и осталось в далекой от нас эпохе Вселенских Соборов. И сегодня Господь зовет нас отстаивать Истину Православия от умножившихся проповедников тьмы. И призывает Он всех вас - не только иерархов и священников, но и мирян, всех верующих, чтобы мы по мере наших сил у себя ли дома, в кругу ли наших друзей или на работе отстаивали Православие. И если нет у кого-то из нас сил и знаний, чтобы доказательно обосновать невозможность совмещения Православия с возрождающимся ныне язычеством и иными псевдорелигиозными учениями, то каждый из нас все же может просто предупреждать своих ближних: "Люди, такой-то лжеучитель далек от Православия, и он лжесвидетельствует, утверждая, что он един с Церковью и действует чуть ли не с ее согласия".
      Но, конечно, главное наше духовное оружие в защите Истины - это наша молитва. Если мы по нашему духу, а не только по имени будем подлинно православными, Господь Сам Своею благодатью будет споспешествовать нам.
      Будем же молиться за нашу Церковь, которой угрожают сегодня и лжеучения, и расколы. Будем молиться за наше Отечество, чтобы оно вновь вернулось ко Христу и чтобы невзгоды, что мы переживаем ныне, способствовали не помутнению разума людей, а, напротив, просветлению их совестного чувства. Будем молиться и за нас самих, чтобы в оставшиеся дни Великого поста преуспеть в духовном исцелении. Будем молиться о том, чтобы Господь даровал нам дух истинной и православящей молитвы и ввел нас в радость Своего Воскресения! Аминь.

Патриарх Московский и всея Руси Алексий II
(http://www.zavet.ru)

Восстани, что спиши?

      Великий пост - это ежегодный сорокоуст, который каждый из нас должен совершать о своей душе. Обычно мы заказываем сорокоусты в храмах о душах тех, кто ушел в мир иной. А Великим постом Бог дает нам возможность самим сорок дней молиться о спасении своих душ. Надо бы в эти дни молиться так, как будто ты уже умер и в день Пасхи должен предстать пред Богом. Вообще-то святые всю жизнь именно так и молились, но нам-то и сорок дней трудно. И все-таки попробуем. Приступим 14 марта к этому самому важному в жизни делу.
      А как приступить? Это наука наук. Начнем с малого и, Бог даст, каждый год будем приступать на все более высоком уровне. Тогда после смерти будет легче проходить мытарства, а они - неизбежная реальность, с которой нам придется столкнуться, - о них свидетельствовали святые люди, которым мы не можем не верить.
      Никто (кроме врага рода человеческого) не мешает Великим постом нам самим совершить свой сорокоуст, ведь душа одинаково бессмертна и у нас, и у тех, кто ушел в мир иной. Еще неизвестно, будет ли кому помолиться о нас, когда мы умрем. Благоразумнее, не откладывая, уже во время земной жизни помолиться о своем спасении, самому добровольно пойти по мытарствам. Именно так и поступали духовно мудрые люди. И потому после смерти души их беспрепятственно возносились к Богу. Ведь что такое мытарства, которые, по учению святых отцов, ожидают каждого из нас после смерти? Это как бы экзамены для души, проверка того, к какой страсти она больше склоняется, к чему больше стремится, - к удовлетворению своих страстей или к Богу. На мытарствах будет ясно видно, что мы из себя представляем. Там не прикроешься лицемерием. Каждая твоя страсть предъявит на тебя свои права. Подобное стремится к подобному. И обладаемый страстями соединится с падшими духами, а стремившийся исполнять заповеди Господни - с Богом.
      Если в этой жизни ты лгал, клеветал, злобствовал, то неизбежно соединишься с отцом лжи, клеветы и злобы. А как иначе? Стало быть, чтобы поститься по-настоящему, надо нам в Чистый понедельник как бы умереть, забыть о своем теле и начать отмаливать свою душу. Должны же мы понять наконец, что "там" нас ждет объективная реальность, и надо здесь выбрать: или страсть, или Бог. Ты свободен выбрать страсть, но должен знать, что "там" она свяжет тебя нерасторжимыми узами, будет мучительно безмерной и неутолимой. Ведь если здесь мы с помощью Божией не сможем победить малого, то там тем более не победим безмерного. Не хочется никого запугивать. Просто это правда, потому что так говорили святые отцы. Да и не надо бояться. Жить надо, бороться со страстями надо. Для того Бог дает нам время благоприятное - Великий пост.
      Святитель Игнатий (Брянчанинов) показал нам, как мы должны поститься, что ожидает нерадивых и неподготовленных при переходе в вечность. "В субботу 12 августа 1867 года, - пишет духовная дочь святителя С.И. Снесарева, - ночью я худо спала. К утру уснула. Вижу - пришел владыка Игнатий, с грустью и сожалением смотрит на меня: "Думайте о смерти, - говорит он, - не заботьтесь о земном! Все это только сон, земная жизнь - только сон! Время близко, очищайтесь покаянием, готовьтесь к исходу. Сколько бы вы ни прожили здесь, все это один миг, один только сон". Видя мое равнодушие к смерти и исполнясь состраданием к моим немощам, он стал умолять меня обратиться к покаянию: "Вы слепы, ничего не видите и потому не боитесь, но я открою вам глаза и покажу смертные муки". Я стала умирать. Мое тело стало мне чуждо, как бы не мое. Мое зрение и ум (духовные) увидели то, что есть действительно, а не то, что нам кажется в этой жизни. Эта жизнь - сон, только сон! Все блага и лишения этой жизни не существуют, когда наступает со смертью минута пробуждения. Нет ни вещей, ни друзей - одно необъятное пространство, и все это пространство наполнено существами страшными, непостижимыми нашим земным ослеплением. Они кишат вокруг нас в разных образах, окружают и держат нас... Мука неописуемая! Лишь бы на одну минуту перевести дыхание! Зрение, ум и дыхание невыразимо мучались от того, что эти ужасные страшилища лепились вокруг них и тащили в разные стороны, чтобы не дать мне возможности произнести имя Спасителя...
      Опять голос владыки Игнатия: "Молитесь непрестанно, все истина, что написано в моих книгах. Бросьте земные попечения. Только о душе, о душе заботьтесь". И с этими словами он стал уходить от меня по воздуху как-то кругообразно, все выше и выше над землей. К нему присоединился целый сонм таких же светлых существ, как будто ступенями необъятной, невыразимой словами лестницы... Глядя на них и возносясь духом за этой бесконечной полосой света, я не обращала уже внимания на страшилищ, которые в это время бесновались вокруг меня, чтобы привлечь мое внимание к ним новыми муками...
      Преосвященный Игнатий поднимался все выше. Но вот его окружил сонм лучезарных святителей, он потерял свой земной вид и сделался таким же лучезарным. С этой высоты владыка Игнатий еще бросил на меня полный сострадания взгляд. Вдруг, не помня себя, я вырвалась из власти державших меня и закричала: "Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего Преосвященного Игнатия и святыми его молитвами спаси и помилуй меня, грешную!" Мгновенно все ужасы исчезли, настала тишина и мир... Во время этого сна я узнала, что когда мой ум сосредоточивается на мысли о Боге, ужасные существа мигом удаляются, но только лишь мысль развлекается, в тот же миг они окружают меня, чтобы мешать моей мысли обратиться к Богу...".
      Этим записям почти сто пятьдесят лет. Но неподдельность и истинность их каждый, кто хоть сколько-то пытался жить по-христиански, т.е. стремился к спасению своей души, изведал на своем опыте. Вот начинаешь молиться, а кто-то липнет к твоим мозгам, растаскивает мысли в разные стороны, иногда даже посылает некие "блестящие" идеи в науке там или в бизнесе. Ни на что враг не скупится, лишь бы отвлечь человека от молитвы, от спасения души.
      Или вот надо в воскресенье в храм идти, надо покаяться, причаститься. И начинаются "танталовы муки". Возникает полоса препятствий, каждый раз словно на Эверест поднимаешься, а храм-то вот он, рядом, накануне бегал в суете туда-сюда, а тут встать не можешь. Я знаю многих молодых, здоровых людей, у которых сил нет прийти на службу, исповедаться, причаститься, соблюдать посты не в качестве диеты, а так, как церковный устав велит: великопостными службами, воздержанием от празднословия и развлечений, покаянием, т.е. изменением своей души. Молодой человек говорит матери утром в воскресенье: "Я не могу встать". Именно сил нет, хотя умом и сердцем многие все прекрасно понимают, даже святых отцов читали и спасение души им вроде бы небезразлично. Но все не так просто. Даже совсем не просто. Знать и понимать мало. Враг цепляет наши души за наши страсти, как за крючки, и заковывает в цепи. Попробуй, освободись. Если в XIX веке (золотом) в райском имении госпожи Снесаревой это было так трудно, то теперь, в нынешнем грохоте и скрежете, среди небывалой ранее в российской истории пошлости и подлости, это почти невозможно. "Человекам это невозможно, Богу же возможно все". А мы, если не можем идти, то поползем в храм. Другого-то пути нет. Не полезешь в гору, покатишься вниз в пропасть. Бог, увидев направление нашего движения к храму, силен освободить нас от цепей, поставить нас на ноги.
      Посмотрите, как некоторые старики в храм бегут, а молодые ползут. Вот в Церкви, в ее Таинствах, на пути исцеления своей души с помощью Божией, мы сможем реально помочь и своим ушедшим предкам, и даже еще неродившимся потомкам. Ничего удивительного тут нет. Ведь Церковь - Тело Христово, живой организм. Отмаливая себя, исцеляясь сами, мы отмаливаем и способствуем исцелению всех людей. Святой старец Силуан молился за весь мир. И это понятно: здоровый может помочь больному. Врагу не за что зацепить очистившегося от страстей, он не может помешать его молитве, и ее милостиво принимает Бог.
      Преподобный Антоний Великий говорил, что христианин должен властвовать над собою. Не позволять глазам видеть что-либо худое (а мы добровольно приковываемся к телевизору), не позволять ушам слушать пересуды и влагаемые нечистым духом помыслы, языку своему не давать воли говорить пустые речи, руки свои простирать к делам милосердия.
      Попробуем Великим постом начать жить так. Господи, помоги!

Н. А. Ильичева, Русский Дом №3, 2005

Слово на первой пассии

Евангелие от Матфея

      Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Эту краткую службу страстям Христовым мы совершаем прежде, чем наступит Страстная седмица. В этом есть особый смысл, потому что весь наш Пост - крестный, он устремлен ко Кресту Христову. И если каждое евангельское слово, которое сказал Господь, будет судить нас, и судит сегодня, то тем более нас будут судить слова, которые говорят о Его крестных страданиях.
      Всякое слово евангельское, как говорит апостол Павел, есть слово крестное. Тем более слово о самом Кресте - о том, что является нашим спасением, и перед чем во веки будет стоять душа каждого человека. Мы знаем рассказ из "Отечника" об одном подвижнике, к которому однажды пришел ученик и застал его с изменившимся, просветленным лицом. После настойчивых расспросов подвижник сказал, что увидел то, что относится к самому главному в жизни христианина: "Я стоял сейчас там, где Господь на Кресте, а рядом - Его Пречистая Матерь и возлюбленный ученик. Я хотел бы умом своим пребывать там всегда". И во веки веков каждый человек, пребывая своим умом и душою на земле, будет изумляться той бесконечной любви, той мудрости, той тайне жизни, которые открывает нам Господь ради нашего вечного спасения.
      Сегодняшнее чтение Евангелия от Матфея начинается той любовью, которую способен принести человек своему любимому Господу, пока Господь еще пребывает на земле - принести свою любовь прежде Его страданий, приближение которых ощущается любящей душою.
      Когда Господь пребывает в доме Симона прокаженного, некая жена приносит в этот дом скляницу драгоценного мира и покрывает им главу Спасителя. В другом Евангелии мы читаем: "И, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром" (Лк. 7:38).
      Это благоухание, которое грешная женщина приносит Господу, эта скляница с драгоценным миром имеет глубокий смысл. Женщина дает Господу то, что материально очень ценилось в богоизбранном народе, потому что алавастровый сосуд с миром, принесенный Господу, имел большую цену. Этот небольшой флакон, как говорят историки-исследователи, имел цену целого года труда обычного человека.
      В Евангелии от Иоанна сказано, что эта цена составляла триста динариев. Или, как мы читаем в другом месте Евангелия, двести динариев, о которых Филипп сказал, что именно эта сумма требуется, чтобы накормить пять тысяч человек, купив для них нужные хлебы. То чудо любви, которое Господь совершил, насыщая пять тысяч человек чудесным умножением пяти хлебов, соединяется с чудом приношения Господу мира. Это столь же драгоценно, и именно потому, что это очень драгоценно, женщина, которую Господь называет грешной, приносит Ему такой дар.
      Настоящая любовь никогда не может ограничиться чем-то малым, никогда не может подумать, сколько будет прилично, чтобы оказалось достаточным для этого дара. Она дает самое большее, что может дать, и когда она дает все, что имеет, она понимает, что дает недостаточно.
      Задумаемся о том, как мы относимся ко Христу, к Его Церкви. До тех пор, пока мы думаем, что то, что мы приносим в церковь, достаточно прилично, чтобы нам называться христианами, мы не понимаем еще, что такое быть христианином. Мы не понимаем еще, что такое любовь, которая единственная делает нас таковыми, будь то жертва в храм или посещение богослужений, когда мы спрашиваем, сколько раз нужно приходить на службы. Пока мы не достигаем той любви, о которой говорит нам Евангелие, мы не приближаемся еще, на самом деле, ко Кресту Христову.
      "Строгий" суд любящим Бога выносят люди, которые не понимают цену всему, что совершается в мире. "Какая напрасная трата", - говорят они и оправдывают это любовью к другим людям: "Можно было бы эти деньги раздать нищим". И этот "здравый смысл", который существует в мире, которым все оправдано и который все более торжествует, потому что он как будто имеет оправдание и свою убедительность, на самом же деле ни в коей степени не может быть причастен настоящему дару любви. Дар любви, который приносится Господу в сегодняшнем Евангелии, всегда должен быть жертвою. Он всегда больше, чем то обычное, что человек имеет, иначе это не дар любви.
      Именно это нам нужно сегодня понять, почувствовать и увидеть. Это то, о чем мы должны молить нашего Господа сегодня и всегда в нашей жизни: чтобы стать живыми людьми, способными на ответный, слабый, конечно, но все-таки дар. И чтобы жизнь наша устремлялась ко Христу, подобно тому, как это произошло с Иосифом и Никодимом, которые страшились быть учениками Христовыми, потому что боялись иудеев. И только когда они увидели Христа взятым и отвергнутым, поруганным и преданным всеми, тогда любовь, которая скрывалась в их сердце, не могла уже более таиться, и они открыто вышли и сказали, что они - ученики Христовы. Для них не имело уже значения то, что последует за этим, потому что любовь всегда ведет к самоотдаче и именно до конца.
      Вот дар, который мы должны принести, и которого не имеем, и молимся о нем с самого начала Поста: "Авелева дара никогда же Тебе принесох, Господи, благоприятного". Тайна молитвы первых людей, которая была совершена Авелем и Каином с принесением их жертв, как раз именно в том и заключалась, что один принес только какое-то количество молитв, исполнив то, что положено, а другой со всею любовью, со всею готовностью отдать Господу все, принес как будто бы тот же самый внешний дар, но за ним стояла вся его жизнь и устремленность к тайне грядущего Агнца Божия - к тайне Креста Христова. Будем размышлять и умолять Господа об этой молитве, об этой жизни, которая всегда колеблется между подлинным приношением и тем, которое не может быть принято Господом потому, что в нем нет любви.
      Будем устремлять свою жизнь ко Господу, подобно Петру Хлебодару, который за малую жертву, за малый дар узнал однажды о том, какова любовь Христова. Все мы помним его житие, когда он, будучи жестоким скупым человеком, избавляясь от неотвязного нищего, запустил в него куском хлеба. А после этого увидел во сне Спасителя, Который за малый дар: за кусок хлеба, брошенный в нищего, избавляет его от вечной смерти. И этот человек исполнился такой благодарности, такой ответной любви к Богу, что оказался способным раздать все богатство, которое у него было, и продать самого себя в рабство, чтобы спасти из такого же рабства другого человека.
      Святой Иоанн Златоуст говорит, что нищих мы всегда имеем потому, что Господь любовью Своею так устроил, чтобы мы могли приносить эти дары другим людям, и через них - Самому Господу. И в наши времена все больше и больше нищих, все больше и больше страждущих, через которых мы всегда можем приносить дар Господу. "Нищих всегда имеете с собою, а Меня - не всегда имеете", - говорит нам Господь. И это означает, что есть такие дела, которые можно совершить только однажды в жизни и которые уже никогда не повторятся. Не повторятся ни обстоятельства, ни время. И не будет снова этого человека, не будет того сердечного порыва, который нас подвигал на подлинную любовь.
      Вся жизнь наша, если оглянешься назад, состоит, на самом деле, из таких утраченных возможностей, которые уже никогда не повторятся и которые являются судом над нами. Но всегда из всех наших утраченных возможностей составляется одна единственная и главная возможность: наше предстояние перед Христом, перед той любовью, которую Он явил нам на Своем Кресте. И это благоуханное миро, которое принесла рыдающая о Его скором погребении грешная женщина, наполняет собою в течение веков все храмы Божии, где совершается богослужение. И память о ней, говорит Господь, будет всегда до тех пор, пока существует Церковь. Этот свет любви, который она приносит, светит во тьме наступающей ночи, окружающей Господа. Среди отступничества и предательства, среди горечи равнодушия и сатанинского коварства эта верность Христу особенно драгоценна. И в наши дни, когда эта тьма все более нарастает, так дорога Христу любовь тех, кто верны Ему до конца!
      Дай нам Господь только это в жизни иметь и только об этом молить Бога. И всегда приносить Господу наше покаяние в том, что мы не имеем еще этой любви. И когда Он дает нам эту возможность, когда Крест Его становится все более зримым, провозвещая о грядущем Его Втором Пришествии, будем ставить всю нашу жизнь и смерть перед тайною Креста. Аминь.
     

Протоиерей Александр Шаргунов
(http://www.moral.ru)

Навык

      К исходу третьей пятилетки четвертого срока старый вор сказал в сердцах: "Завязываю, честно жить начну, освобожусь, работать буду, руки есть, голова светлая, не вернусь больше в лагерь, прощай братва…" Твердо решил. И, освобождаясь, выходя за мрачные тюремные стены, позади оставляя скрипучие двери, лай собак и окрики охраны, только и думал старый вор, как жизнь начнет новую, вольется в "сплоченные ряды рабочего класса" и станет участником "всеобщего общественного строительства".
      Цвела сирень, и горожане текли по улицам беспечно. Блаженствовал и старый вор: идти по городу, не строем, не бегом, хочешь - влево, хочешь - вправо, и руки за спину не нужно… Вот она, вожделенная свобода! Лучше уж работать (всю жизнь не работал, ворам - не положено), да на свободе, чем "свободу" иметь в заключении. Руки сами просят работы. А руки у него золотые, многому жизнь научила.
      Впереди шел молодой человек, из заднего кармана у него выглядывал бумажник. Но что до этого бывшему вору? Он шел и думал, как будет честно жить, работать начнет. Глядишь, еще и семья сложится, а между тем, ловким движением рук, переправил бумажник в свой карман и тотчас затерялся в толпе. От удовольствия даже слегка ударил себя по бокам. Что-то плотное ощутилось в кармане: "Что это?" - с удивлением подумал он и достал неизвестно откуда взявшийся бумажник.
      Все понял! Украл! Да ты ж обещал! Завязал, с братвой простился. Солнце померкло, и весна вдруг стала серой и колючей. Но вор недолго думал. Прибавив шаг, местами отталкивая прохожих, он ринулся вперед. Нужно было найти потерпевшего. "Кто он?"- память не сохранила его образ. Рассматривая прохожих в спину, вор пытался понять, чей бумажник мог быть в его руках. Интуиция не подвела. Поравнявшись с молодым человеком, неспешно и даже мечтательно идущим среди городского многолюдья, вор коснулся его плеча. Молодой человек обернулся. Вор: "Простите, это не вы бумажник обронили?" "Бумажник? - с удивлением и тут же с ужасом спросил молодой человек. - Я… Да, это мой". Он взял вора за обе руки ниже локтей и, казалось, готов был ему поклониться в ноги. "Да знаете, что вы для меня сделали, - дрожащим от волнения голосом продолжал он, - здесь вся жизнь моя, с севера еду, огромные деньги, документы, да я бы, наверное, руки на себя наложил, не найди я этих денег".
      Молодой человек пригласил вора в ресторан, угощал, предлагал большую сумму, а вор сидел и думал, как силен навык воровской, как нелегко освободиться от старых привычек.
      Навык греховный подобен стоянию над пропастью, так что даже малый ветер низвергает в нее, навык же добрый подобен далекому от пропасти отстоянию, и когда подуют ветры и ополчатся на душу духи злобы, душа имеет время одуматься и побеждает зло добрым навыком, даже если ум при этом погрузился во тьму согласия с пришедшим искушением.
      Удивительный пример доброго навыка нашли мы в житиях святых, когда два монаха, живших в согласии и слыша, что многие мирские имеют ссоры и вражду между собою, решили поссориться, чтобы узнать, что это за состояние.
      Один брат сказал: "Поссоримся". Второй ответил: "Я не умею". Первый: "Я знаю, как это сделать: возьмем кирпич и положим посреди кельи, я буду говорить, что это мой кирпич, а ты будешь говорить, что это твой кирпич, так и поссоримся". Положили кирпич. Первый сказал: "Возлюбленный о Христе брат, ведь это мой кирпич".
      "Нет, брат, прости, но это мой кирпич", - ответствовал второй.
      "Нет, мой", - сказал с поклоном второй.
      Второй не выдержал: пододвинул кирпич к брату своему и сказал: "Конечно, брат, это твой кирпич, возьми его, пожалуйста".
      Поссориться они так и не смогли.
      Долгий навык любви и евангельской уступчивости друг другу отвел их от греха.
      "Уклонися от зла и сотвори благо". Постоянным упражнением в добродетели приобретается добрый навык, а с ним и надежда будущих благ.

Инок Димитрий, "Русский Дом" №3, 2005

Притчи о суде

      3) Я не верю ничему религиозному. Ни бессмертию, ни Евангелию.
      Если бы я был твердо убежден, и несомненно верил, что за гробом есть жизнь вечная с возмездием за дела земные, то я беспрестанно размышлял бы об этом; самая мысль о бессмертии ужасала бы меня, и я провожал бы жизнь сию как пришелец, готовящийся вступить в свое отечество.
      Напротив, я и не думаю о вечности и конец настоящей жизни почитаю как бы пределом моего существования. Тайная мысль гнездится во мне: кто знает, что будет по смерти? Если и говорю, что верю бессмертию, то это говорю только по разуму, а сердце мое далече отстоит от твердого убеждения в оном, что открыто свидетельствуют поступки мои и постоянная забота о благоустройстве чувственной жизни. Когда бы святое Евангелие, как слово Божие, было с верою принято в мое сердце, я бы беспрестанно занимался оным, изучал бы его, наслаждался бы им и с глубоким благоговением даже взирал бы на него. Премудрость, благость и любовь, в нем сокрытые, приводили бы меня в восхищение, я наслаждался бы поучением в Законе Божием день и ночь, питался бы им, как повседневною пищею, и сердечно влекся бы к исполнению его правил.
      Ничто земное не сильно было бы отклонить меня от оного, напротив, если я изредка и читаю или слушаю слово Божие, но и то или по необходимости или по любознательности, и, при сем не входя в глубочайшее внимание, чувствую сухость, незанимательностъ и, как бы обыкновенное чтение, оставляю без всякого плода и охотно готов заменить его чтением светским, в коем нахожу более удовольствия, более новых занимательных предметов.
      4) Я преисполнен гордости и чувственного себялюбия. Все поступки мои сие подтверждают видя в себе доброе, желаю поставить его на вид, или превозношусь им пред другими, или внутренне любуюсь собой; хотя и показываю наружное смирение, но приписываю все своим силам и почитаю себя превосходнейшим других или, по крайней мере, не худшим; если замечу в себе порок, стараюсь извинить его, покрыть личиною необходимости или невинности; сержусь на неуважающих меня, почитая их неумеющими ценить людей; дарованиями тщеславлюсь; неудачи в предприятиях почитаю для себя оскорбительными, ропщу и радуюсь несчастью врагов моих; если я стремлюсь к чему-либо доброму то имею целью или похвалу, или своекорыстие духовное, или светское утешение. Словом, - я непрестанно творю из себя собственного кумира, которому совершаю непрерывное служение, ища во всем услаждений чувственных и пищи для сластолюбивых своих страстей и нехотений.
      Из сего перечисленного я вижу себя гордым, любодейным, неверующим, нелюбящим Бога и ненавидящим ближнего. Какое состояние может быть греховнее? Состояние духов тьмы лучше моего положения: они хотя не любят Бога, ненавидят человека, живут и питаются гордостью, но по крайней мере веруют, трепещут от веры.
      А я? Может ли быть участь бедственнее той, которая предстоит мне? И за что строже и наказательнее будет определение суда, как не за таковую невнимательность и безрассудную жизнь, которую я сознаю в себе!"...
      До тех пор, пока у нас не будет твердой надежды на прощение, Суд будет представляться нам сплошным ужасом. А дар прощения незримо содержится в Божией и человеческой любви. Но недостаточно иметь обетование прощения, нужно еще быть готовым получить и принять его.
      Очень часто прощение предлагается нам, но мы отказываемся от него: для нашей гордыни прощение кажется последним унижением, мы стараемся уклониться от него, рядясь в ложное смирение: "Я не могу простить себе то, что сделал, как же я могу принять прощение. Я высоко ценю вашу доброту, но совесть моя слишком взыскательна, слишком чутка, я не могу воспользоваться вашей любезностью..." Мы и слово-то такое выбираем - "любезность", чтобы представить предложенный нам дар как можно более незначительным, а свой отказ преподнести в наиболее оскорбительной для нашего великодушного друга форме. Разумеется, мы не можем, не смеем простить себя ни при каких обстоятельствах! Было бы чудовищно, если бы мы оказались способны на это; это просто означало бы, что мы крайне легкомысленно относимся к неблаговидному поступку, который совершили, к ране, которую нанесли, к боли, страданию, муке, которую мы причинили. (Увы! Мы так и поступаем всякий раз, когда нам неприятно видеть того, кого мы обидели "сверх меры". "Ну сколько можно дуться? Хватит плакать! Ведь я же сказал, что извиняюсь, чего тебе еще?" В переводе на обычный язык; эти слова означают: "Я уже давно простил себя, сколько же я должен ждать, пока ты меня простишь?") Избави Бог, чтобы мы когда-нибудь смогли простить себя, но мы должны научиться, никогда не допустив этого, вместе с тем быть способными принимать и получать щедрый дар прощения от другого человека.
      Отказаться от него - все равно что сказать: "В сущности, я не верю, что любовь заглаживает все грехи, да и в твою любовь не верю". Мы должны согласиться быть прощенными актом смелой веры и благородной надежды, смиренно принять этот дар, как чудо, которое может сотворить только любовь - человеческая и Божественная, и навсегда сохранить благодарность за этот дар, за его возрождающую, исцеляющую и восстанавливающую нас силу.

Митрополит Сурожский Антоний
Печатается по: "Духовное путешествие: размышление перед Великим Постом". - Минск: "Виноград", 1999
Начало в №48(253), 49(254). Окончание следует…

Опыт построения исповеди по десяти заповедям

Четвертая заповедь

Помни день субботный, еже святити его: шесть дний делай и сотвориши в них вся дела твоя, в день же седмый - суббота Господу Богу твоему (продолжение)

      Многие из нас, стоящих здесь, наверно, утешают себя мыслию: "Мы-то уж в храм ходим, и даже чаще, чем раз в неделю!" Ходим-то, ходим... а как ведем себя в храме?
      Мы безо всякого страха и благоговения переступаем церковный порог. Мы куда-то протискиваемся, толкаемся, ругаемся, огрызаемся и даже деремся в храме. Опомнитесь!
      Господи, прости нас, грешных!
      У каждого храма есть свой Ангел Хранитель, и он записывает на невидимую хартию поведение всех входящих в храм. Храм - это место особенного присутствия Бога На земле. Это - Небо на земле! С каким же благоговением и страхом, мы, великие грешники, должны переступать церковный порог, как осторожно должны вести себя в этом святом месте.
      А как мы ведем себя?! Вот некоторые вопиющие безобразия нашего поведения в храме. Многие из тех, кто постоянно ходит в один и тот же храм или храмы нашей обители, почему-то считают, что у них есть в храме "свое", прямо-таки купленное место. И подумайте только, что вы делаете, если пришли, а место уже занято кем-то другим, кто раньше вас пришел в храм. Неужели вы надеетесь, что если вы оскорбите или обидите человека тем, что сгоните его с якобы "вашего" места, а потом на этом месте хоть лоб расшибете в молитве о каменные плиты, то хоть один ваш вздох молитвенный дойдет до Господа?! Поймите, что, кроме греха, вы ничего от этих ваших притязаний на "свои" места не достигаете. А ведь у нас дело доходит до самых настоящих драк из-за этих мест.
      Хорошо стоять в каком-то определенном месте, но тогда приди пораньше и встань спокойно на любимое место, а если оно уже кем-то занято, смирись, уступи с любовью, и Господь тебе еще больше даст.
      Помните, что это не пустые слова, а непреложная истина: выгнал человека тем или иным способом - ничего не получишь от Господа, только сатану потешишь. Уступи с любовью - такую молитву Господь не только примет, а, может, еще и сподобит с умилением помолиться. Положите после этой исповеди начало исправлению. Сначала, наверное, будет трудно, а потом с благодарностью вспомните эту исповедь.
      Да ведь пора, пора уже нам, имеющим седые головы, начать разбираться в духовных вещах. А то мы воображаем себя молитвенниками, живем около обителей и храмов, а может, все труды наши напрасны из-за такого поведения в храме, и мы ничего, кроме осуждения, от Господа не приобретаем.
      Есть еще один недуг нашего поведения в храме. Некоторые по немощи и болезни не в силах выстоять церковную службу и как-то устраиваются посидеть. Господь видит сердце человека и Сам знает его телесные немощи. Вы же, имеющие силу и здоровье, не осуждайте немощных, будь он молод или стар. Не делайте сидящим никаких выговоров и замечаний. Это дело совести самого человека. И молодой может быть полным инвалидом.
      Мне рассказывал с ужасом один человек, приехавший посетить нашу святую обитель, что во время Божественной Литургии, да еще в самый главный момент ее, во время Евхаристического канона, одна пожилая женщина сгоняла с места сидящую на стульчике сравнительно молодую женщину. И на тихие, умоляющие слова последней, что она не может стоять из-за язвы на ноге, послышались страшные слова обидчицы: "Да чтоб твоя нога у тебя отгнила совсем и отвалилась!" А потом, как ни в чем не бывало, эта женщина крестилась, кланялась, пела "Отче наш" и, может быть, еще пошла причащаться Святых Христовых Тайн. Об этом страшно рассказывать и страшно слышать! А сколько у нас и в разных вариантах повторяются такие, прямо-таки не человеческие, а сатанинские диалоги в храме.
      Мало того, оскорбим, обидим своим неуместным замечанием человека в храме, да еще лицемерно закончим свой приговор притворно-смиренными словами: "Прости меня, грешную!" Это звучит как хулиганская насмешка: "Прости, что мало попало". Вот ведь как лукава человеческая природа!
      Господи, прости нас, грешных!
      Опомнитесь! Не давайте воли своему злому языку в храме, помните, что Господь не только долготерпелив, но что "страшно впасть в руки Бога живого" (Евр. 10:31).
      И еще надо напомнить об одном грехе неблагоговейного отношения к храму. Детям трудно выстаивать многочасовые монастырские службы. Они, естественно, выбегают на улицу и начинают около храма заниматься шалостями. Мало того, что они нарушают тишину обители, но они мешают молиться тем, кто по тесноте или болезни не может стоять в храме и слушает богослужение через открытые окна и двери. Дети есть дети. Им свойственна подвижность и шумливость. Но пусть дети играют и бегают вне стен обители. А к святому месту у них с ранних лет надо воспитывать благоговение. Если вы, бабушки, мамы, тетушки, взяли с собой ребенка в храм, то должны следить за его поведением, внушать еще дома, что храм - это место святое, а обитель - это не место для игр и шалостей, что даже пройти-то по ней надо с особым настроением и особой, благоговейной походкой.
      Господи, прости нашу неблагоговейность! Сами неблагоговейны и детей приучаем к этому.
      4. Еще мы грешны против четвертой заповеди Закона Божия несоблюдением постов, установленных Святой Церковью.
      Господи, прости нас, грешных!

Архимандрит Иоанн Крестьянкин
Начало в № 43(248), 44(249), 45(250), 46(251), 47(252), 48(253), 49(254). Продолжение следует…

День памяти святых сорока мучеников Севастийских

9/22 марта

      40 мучеников - образец всех вообще мучеников. Никогда не надо слушаться помысла, что жизнь нестерпима и что нужно немножко отступить от христианства, и тогда "будет хорошо".
      Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Сегодня мы совершаем память 40 мучеников, которые мучились в Севастийском озере. И хотя они не были первыми из христианских мучеников, потому что первые мученики пострадали еще в Ветхом Завете, еще до Христа (это, прежде всего, мученики Маккавейские), но они стали образцом для всех последующих мучеников, и потому в числе мучеников эти 40 мучеников, пострадавшие в начале IV века, всегда поминаются на одном из первых мест или даже на самом первом месте. Поэтому в честь них установлен такой большой праздник, который всегда приходится на Великий пост, и среди поста этот праздник является таким как бы светлым днем. И в этот день мы, глядя на пример святых мучеников Севастийских, должны все время вспоминать о том, о чем нам напоминает богослужение сегодняшнего дня - о некоторых особенностях духовной жизни, которые всецело проявились в их житии.
      Когда они стояли в озере, им на берегу растопили баню и сказали, что кто только отречется от Христа, тот сразу может придти и погреться. Но в действительности что получилось? - Нашелся среди них один человек, который отрекся от Христа, но в бане он немедленно умер, а зато один из воинов, который сторожил мучеников, встал на его место. И потому в богослужении сегодняшнего дня говорится, что мы должны кратко потерпеть в этой жизни, говорится от лица мучеников применительно к их ситуации, когда им приходилось терпеть муки. Нам никаких таких мук терпеть не приходится, но мы все равно ропщем, поэтому с еще большим основанием мы можем приложить к себе эти слова - что надо немножко потерпеть в этой жизни и не поддаваться такому желанию, что вот, я сейчас сделаю что-нибудь нехристианское, и мне сразу станет хорошо. Потому что человек, который прельстился баней и вышел из озера, руководствовался той же мыслью, которой очень часто руководствуемся мы все, к сожалению, просто у него были несколько более экстремальные обстоятельства, чем у нас. А мысль такая: "Сейчас я все-таки немного отступлю от христианства, и мне будет хорошо". Это обман. Хорошо не будет. Либо вообще не будет хорошо, как в данном случае, либо будет такая кажущаяся радость, которая потом обернется чем-то гораздо худшим. Хорошо по-любому не будет, и потому ни в коем случае не надо слушаться таких вот помыслов. Чтобы таких помыслов не было, это не в нашей власти; они обязательно будут, потому что бесы на то и существуют, чтобы нашептывать нам подобные вещи; но наше дело - их не слушаться. В том, что нам приходят такие мысли, мы не виноваты, это еще не грех, а бесовское искушение, и с нас он не взыщется, если мы будем эти мысли сразу отвергать. Если же мы их принимаем, то это уже наш грех. Поэтому мы никогда не должны верить голосам, которые нам нашептывают, что надо немножко как-то вот сейчас, когда совсем невыносимо жить по-христиански, в чем-то отступить.
      Я напоминаю, что речь идет не о том, чтобы ослабить какие-то нормы христианской жизни, а о том, чтобы сделать что-то совсем нехристианское. Потому что одно дело - не в полноте исполнять заповеди, хотя и стараться их исполнять, кто как может; а другое дело - отречься от Христа, сделав что-то явно противное Ему, как сделал тот воин, побежавший в баню. Мы не должны отрекаться от Христа. Относительно тех или иных послаблений себе - это вопрос другой; а вот отрицаться от христианского образа жизни мы ни в коем случае не должны. И в то же время мы должны понимать, что нестерпимые муки, которые, как нам кажется, мы переносим, это все ерунда, потому что либо мы сейчас умрем, и тогда они для нас закончатся, причем наилучшим образом; если же мы от них не умрем, значит, не такие уж они и нестерпимые. И поэтому все равно это все каким-то образом закончится. И поэтому когда мы сами себе говорим, что все, вот это уже нестерпимо, то мы сами себя обманываем. Потому что если мы имеем силы себе это сказать, значит, это еще все терпимо. Когда станет по-настоящему нестерпимо, мы умрем, и проблемы решатся. Поэтому можно сказать, что в христианской жизни все просто. Да подаст нам Господь оказаться с мучениками если не на этом свете, то, по крайней мере, на том. Аминь.

Иеромонах Григорий Лурье

      Братья и сестры! 22 марта в день памяти святых 40 мучеников Севастийских настоятель Свято-Никольского собора протоиерей Валерий Захаров отмечает день своего тезоименитства. Сердечно поздравляем дорогого батюшку с днем Ангела и желаем ему многих и благословенных лет служения Святому Православию и народу Божьему!

Месяцеслов

Понедельник 21 марта — Седмица 2-я Великого поста. Прп. Феофилакта исп., еп. Никомидийского. Ап. Ерма. Сщмч. Феодорита, пресв. Антиохийского. Прп. Дометия. Иконы Божией Матери "Знамение" Курско-Коренной.
Вторник 22 марта — 40 мчч. Севастийских. Сщмчч. Михаила, Алексия, Димитрия, Петра, Сергия, Сергия пресвв. и Николая диак., прмч. Иоасафа и прмц. Наталии. Мч. Урпасиана. Прав. Тарасия.
Среда 23 марта — Мчч. Кондрата и иже с ним. Мчч. Кондрата Никомидийского, Саторина, Руфина и прочих. Прп. Анастасии.
Четверг 24 марта — Свт. Софрония, патр. Иерусалимского. Свт. Евфимия, архиеп. Новгородского. Прп. Патрикия исп. Прп. Софрония, затворника Печерского. Сщмч. Пиония Смирнского и иже с ним. Свт. Софрония, еп. Врачанского.
Пятница 25 марта — Прп. Феофана исп., Сигрианского. Сщмч. Иоанна пресв., прмч. Владимира. Прав. Финееса. Свт. Григория Двоеслова, папы Римского. Прп. Симеона Нового Богослова. Лиддской иконы Божией Матери.
Суббота 26 марта — Свт. Никифора, патр. Константинопольского. Мч. Савина. Мчч. Африкана, Публия и Терентия. Мч. Александра. Мц. Христины Персидской. Прп. Анина пресв. Поминовение усопших.
Воскресенье 27 марта — Неделя 2-я Великого поста. Свт Григория Паламы, архиеп. Фессалонитского. Собор всех прпп. отцов Киево-Печерских. Феодоровской иконы Божией Матери.