Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Национальная и государственная безопасность" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
| ← Сентябрь 2002 → | ||||||
|
1
|
||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
2
|
3
|
4
|
5
|
6
|
7
|
8
|
|
9
|
10
|
11
|
12
|
13
|
14
|
15
|
|
17
|
18
|
19
|
20
|
21
|
22
|
|
|
23
|
24
|
25
|
26
|
27
|
28
|
29
|
|
30
|
||||||
Статистика
-3 за неделю
Темные Века Средневековья
| Информационный Канал Subscribe.Ru |
Град Орлец
|
С утра назначенного для турнира дня оруженосцы входили в покои рыцаря, чтоб вооружить его. Рыцарь, надев гобиссон и полукафтанье, шел в уборную (la salle des .atours). Там, на мраморных столах и богатых седалищах бережно раскладывались мантии, горностаевый мех, пояса, перья, медные шишаки, отрядные знаки, бурелеты, наметы и другие рыцарские украшения. МСкорее всего разногласия в новгородских верхах (Лука Варфоломеев происходил из богатой семьи новгородских посадников, его предок новгородец Миша — герой Невской битвы) иллюстрируют один из эпизодов борьбы за власть в Великом Новгороде. Можно предполагать, что вплоть до 1397 г. Орлецкий городок был военным и административным центром двинских владений Новгорода. В 1393 г. новгородцы предприняли крупный Поход на владение великого князя. Удар был комбинированным: новгородцами «взяты Кличен-городок и Устюжно», а заволочане поднялись по Двине, осадили и «взяли Устюг городок и пожгоша». Однако с 1393 по 1397 г. обстановка в Заволочье изменилась, верх одержали сторонники сближения с великим князем. В 1397 г. московский великий князь посылает в Заволочье бояр с предложением «ко всей Двинской слободе» порвать с зависимостью от Новгорода и перейти под покровительство Москвы. Посланцы успешно справились со своей миссией, так как «вси двиняне за великий князь задалися, а ко князю великому целоваша крест». В том же 1397 г. Орлец-городок упоминается в Уставной грамоте великого князя Василия Дмитриевича. На короткий промежуток времени Двинская земля переходит под власть московского князя. «Двиняне задалися князю Василию Московскому и князь Василие разверже мир с Новгородцы»,—сообщает летопись, подчеркивая тем самым, что первоначальный конфликт вышел за рамки внутриновгородских дел. Была сделана попытка решить его мирным путем: «Новгородцы же послаша к нему (князю Василию) владыку Ивана и посадника Богдана и Кирюлу Дмитриевича, и князь не принял владычня благословения ни Новгородского челобитья». После этого в Новгороде недвусмысленно отозвались на событие на Двине: «Не можем, господине, отче святый, сего терпеть от великого князя Василия Дмитриевича: отнял... у Великого Новгорода пригороды, волости, наши вотчины, хотим поискать своих вотчин». Летопись рисует новый поход новгородцев как довольно значительный: в поход за Волок во главе с посадником и воеводой пошла рать числом 8 тысяч человек. По пути новгородцы разорили белозерские и кубенские волости, взяли Устюг и сожгли его. После этого «поидоша вниз по Двине, воюючи к Орлецу, городку двинскому». Что же представлял собой Орлецкий городок, так часто упоминаемый на страницах русских летописей? В свое время некоторые ученые считали, что Орлецкий городок располагался на Вологодчине—в 40 км от Устюга на берегу р. Сухоны. Однако анализ летописных данных, особенно детали похода новгородцев, шедших «вниз по Двине», позволяет считать эту точку зрения несостоятельной. Орлецкую крепость следовало искать в Нижнем Подвинье, в самом «сердце» Двинской земли. В 33 км к югу от Холмогор есть деревня Орлецы. В XVII в. здесь вел разработки строительного камня Соловецкий монастырь, получивший право «на Двине на Орлеце камень белый ломать и дрова сечь и известь жечь». Орлецкий камень применяли при строительстве архангельских гостиных дворов в 1670—1684 гг., здесь же жгли известь. Орлецкие карьеры на противоположном берегу реки используются и в настоящее время. Впервые осмотрел Орлецкое городище и понял, что перед ним Орлец, упоминаемый в летописях, не историк и не археолог, а любитель старины служащий Архангельского губернского статистического комитета А. Г. Тышинский, который и доложил о своей находке участникам I Русского археологического съезда в 1869 г. Однако и после этого нередко раздавались голоса сомневающихся. В 1959 г. памятник был осмотрен археологической экспедицией Архангельского областного краеведческого музея, а в 1970—1971 и 1985 гг. на нем автором были проведены археологические раскопки7. Да, именно здесь, на скалистом берегу могучей северной реки, находятся руины летописного Орлеца. Проведенные работы показали, что это единственное на территории Архангельского Севера древнерусское городище, имевшее сложную планировочную структуру: детинец (кремль) и посад, опоясанный дополнительными оборонительными линиями. Городище в плане напоминает трапецию (южная сторона немного больше северной, а западная скошена) со слегка закругленными углами. Орлецкий детинец занимает юго-восточную часть городища—оконечность мыса, образуемого крутым изгибом Северной Двины. Южная и восточная стороны детинца выходят в настоящее время на крутой обрыв, а северная и западная граничат с посадом, отделенным рвом. В результате работ 1970—1971 гг. выяснилось, что внутри вала детинца сохранилась в довольно хорошем состоянии каменная стена, исследованная на двух (северном и западном) пряслах детинца. Северная стена сохранилась лишь на 95 м; ее восточный конец разрушился при осыпании берега и частично испорчен при рытье погребов. Лицевой фасад северной стороны был прослежен археологами на протяжении 40 м. Стена на этом участке имеет в настоящее время 3—10 рядов кладки (до 1,5 м). Западная стена детинца сохранилась несколько лучше (ее протяженность 210 м). Сверху она была перекрыта мощным глинистым завалом, поросла густым лесом. В юго-западной части западного прясла был полностью раскрыт участок стены протяженностью 12 м и на 138 м прослежен фасад стены. Сохранность кладки на изученном участке неравноценна—от 1 до 14 рядов (до 2,5 м). Стена оказалась сильно поврежденной во время распашки детинца. Тышинский первый обратил внимание на каменную кладку в вале детинца и описал свое наблюдение так: «...архитектура этой стены XIV в. служит доказательством, что строившие ее или не имели никакого понятия о строительном искусстве, или же намеревались построить не стену, а каменный вал, так как вся эта стена построена из щебня, залитого известью». Нет надобности говорить, знали ли новгородцы «строительное искусство», ведь не только предшествующее время, но и XIV в. для Новгорода был периодом интенсивного церковного и военного зодчества. Уже первые метры вскрытого археологами вала принесли открытие—внутри вала детинца в довольно хорошем состоянии сохранилась настоящая каменная стена. Это был не аморфный по своей структуре «каменный вал», как полагал А. Г. Тышинский (он видел лишь развал камня на поверхности), а регулярная каменная кладка, сохранившаяся на протяжении почти 300 м (первоначальный периметр был более 600 м). Конструкция каменных стен Орлецкого детинца оказалась на всех исследованных участках единообразной— лицевые кладки стен сложены из разновеликих, но мощных необработанных блоков и рваных известняковых плит, уложенных на известковом растворе. Внутренняя часть стен забутована более мелким плитняком, обычно пролита раствором (пустот между бутовым камнем почти нет). Ширина стен на всех участках практически одинакова — 2,8 м. Фундаментом стены являются первые один-два ряда плит, уложенных на тонкий золистый слой (1—2 см). На участке северной стены был сделан частичный разрез рва. Оказалось, что край рва начинался в 2,8 м от фасада стены; максимальное заглубление его от уровня подошвы стены на изученном участке составляет 1,1 м. На стыке западного и северного прясел была открыта воротная башня. Техника ее кладки идентична технике кладки стен; отличается она лишь более тщательной подгонкой лицевых блоков. Башня состоит из двух мощных пилонов (северный — 2,8Х5 м, южный—2,4Х5 м), имеющих на внутренних фасадах по паре лопаток (у южного пилона восточная лопатка сбита). В проезжей части этой четырехугольной слегка асимметричной в плане башни сохранилась вымостка из небольших известняковых плит, уложенных насухо в один-два ряда. При исследовании проезжей части башни такие детали, как гнезда для бруса-запора и для подпятника, на которое навешивалось воротное полотнище, обнаружить не удалось. Внешний контур башни составляет 5Х8,5 м; проезжая часть башни имеет размер 3,25Х4,25 м. Таким образом, археологические исследования показали, что кремль города, заложенного в 1342 г. Лукой ; Варфоломеевым, имел каменные стены и башню, техника сооружения которых позволяет отнести Орлецкую крепость к кругу памятников новгородского каменного оборонного зодчества XIV в. Это одна из древнейших после Ладоги, Новгорода, Пскова, Изборска и Копорья камен-ных крепостей Северной Руси. Орлецкое городище интересно тем, что в этом памятнике наряду с архаичными чертами—максимальное использование естественных преград, «утопленность» башни в толще стен (воротная башня не выступает за линию крепостной стены, что значительно снижало ее роль при ведении фланкирующего огня)—отчетливо проявляются и прогрессивные тенденции в русском каменном оборонном зодчестве. Прежде всего эти прогрессивные тенденции сказались в прямолинейности каменных стен Орлецкого кремля, в явном стремлении к регулярности общей планировки. В настоящее время сохранилась лишь северо-западная часть кремля, однако план, снятый А. Г. Тышинским в 1869 г., дает основание полагать, что и несохранившиеся прясла были также прямолинейными. Не вызывает сомнения, что Орлецкую каменную крепость в далеком Заволочье воздвигли новгородские мастера, хорошо знавшие фортификационное искусство своего времени. В 1985 г. были исследованы деревоземляные оборонительные сооружения окольного города Орлеца. Северная часть окольного города особенно сильно распахана—вал по северному фасу почти полностью уничтожен (сохранился небольшой участок у стыка западной и северной сторон). Изучение сохранившегося участка вала позволило выявить его конструктивные особенности. Основное «тело» вала насыпано из песка, хорошо фиксируется первоначальная высота вала от древнего горизонта жизни (древней дневной поверхности) —всего 1,05 м, ширина 10 м. Деревянные внутривальные конструкции обнаружены в южной половине вала и преимущественнее в его нижней части (можно предполагать, что бревенчатая конструкция представляла собой накат бревен типа «клетка», без врубок). Назначение внутривальной конструкции было в том, чтобы сдерживать от оползания южную часть насыпи вала. Эту же задачу выполняла и каменная наброска из известняковых рваных плит, уложенных насухо вдоль края вала. Наброска имеет ширину до 1,2 м и выложена в 2—3 камня (следы раствора не прослежены, кладка нерегулярная). В основании насыпи вала и горизонта бревен внутривальной конструкции лежит тонкая горелая прослойка—древняя дневная поверхность (на уровне этой прослойки найдены две железные крицы лепешкообразной формы). Есть основания полагать, что крепостная деревянная конструкция находилась в южной половине вала, т. е. с напольной стороны ее основание могло быть присыпано и тем самым защищено. Следовательно, основная линия обороны окольного города Орлецкого городка (с ней в первую очередь столкнулись новгородцы во время осады крепости) была достаточно мощной. Кроме того, перед северным фасом окольного города обнаружены следы пандуса — проезда перед оборонительными сооружениями окольного города, по которому приходилось проходить всякому, кто хотел войти в него. Теперь снова обратимся к летописным сведениям. Летописцы по-разному описывают события под Орлецом. Новгородская летопись субъективна в их оценке: «...а под Орлецом стояще месяц, бьюше порокы. Заволочане же с города убиша Левушку Дичкого, наши же взяша Орлец и разгребоша...» Устюжский летописец иначе рассказывает о финале осады новгородцами двинской твердыни: «И стояща под Орлецом 4 недели и поставиша порокы. И вышед двиняне из городка Орлеца и добиша челом воеводам», то есть одна летопись свидетельствует о падении Орлеца во время удачного штурма его, другая—о сдаче крепости. Однако оба летописных известия указывают на длительную осаду города. Не сумев взять Орлец с ходу, «изгоном», новгородцы применили широко распространенный в то время способ длительной осады — «облежание». Любопытен и тот факт, что осаждающие были вынуждены применить камнеметные орудия — «порокы». Среди миниатюр II (Остермановского) тома Никоновской летописи имеется одна, связанная с событием под Орлецом,— «Осада Орлеца новгородцами». Учитывая известную условность изображения «Орлецкого города» на этой миниатюре XVI в., можно все-таки отметить ряд таких деталей в сцене осады, которые наводят на мысль об использовании миниатюристом каких-то реальных и более ранних изображений. Поражает большое сходство плана Орлецкого городища с характером расположения крепости на миниатюре. Метательные машины новгородцев стоят с юго-западной стороны города — наиболее выгодной для штурма, наконец, миниатюрист изобразил не деревянный, а каменный (пусть и в известной мере условный!) город. После падения Орлец, как свидетельствует летописец, был разрушен — «городок скопаша и разгребоша», двинские «смутьяны» понесли суровое наказание: «воеводу двиньского Ивана Микитина, приведя в Новгород, скинуша с моста» в бурный Волхов, Его братья—Герасим и Родион «постригошася в чернецы», а Анфалу удалось бежать по пути в Устюг. В последующее время название Орлец (орлецы) будет встречаться лишь в качестве географического пункта. Пожалуй, одно из последних значительных событий, связанных с его упоминанием, произошло в июле 1693 г., когда двинской воевода и окольничий Андрей Матвеев выехал из Холмогор «на встретенье» Петра I и встретил его около Орлеца. В XVII в. на Орлецком мысу—«носе» находилась деревянная церковь Николы Чудотворца (вероятно, на том месте, где в 1971 г. экспедицией было найдено позднее захоронение под каменной плитой), построенная в 1600 г., и Ильинская церковь постройки 1695 г. Позднее церкви были перенесены в деревни Паниловскую и Ступинскую. В начале XVIII в. здесь стояла Орлецкая деревня, насчитывавшая около двух десятков крестьянских дворов. Поход новгородцев 1398 г. и победа их под Орлецом явились тяжелым ударом для великого князя: под угрозой оказались Белоозеро, Устюжские посады, «Кубенские волости около Вологды повоиваша», «воеваша волости Галецкие», волости по верхней и средней Двине, «у князя Федора Ростовского присуд и пошлины поймали, что поймал на Двинской земле, а самого з дружиною отступиша». Был взят также большой откуп с «гостей» великого князя, «а у двинян за их вину взяли две тысящи рублев, три тысящи коней». Это не считая тех репрессий, которым были подвергнуты бояре-переветники: «А воевод заволоцких Ивана и Копана з дружиною их поимаша, иных смертию казнили, а иных с собою словив, поведоша, занеже те же бояря новгородский отводили землю Двинскую великому князю». Эта был полный разгром и потеря позиций великих князей в Северном Поморье. Конечно, победа новгородцев под Орлецом не означала, что вопрос о влиянии в северных землях решен на сколько-нибудь длительное время. Уже в 1399 г., когда новгородская рать гналась за Анфалом, проводившим в Двинской земле военные операции против новгородцев, устюжские князья пошли «Анфала в пособие, и бишася с Ияковом у Сухоны реки у Стрелного порога». В 1401 г. по указу великого князя и с ега ратью Анфал Микитин и Герасим Рострига (тот Герасим, который после падения Орлеца был насильно пострижен в монахи и которому удалось бежать) пошли «войною за Волок на Двину и взяша всю Двиньскую землю без вести», в ответ на это новгородцы совместно с важанами бились с ними «на Кольмогорах». Военные походы постоянно следовали один за другим (например, в 1415 г. «ходиша войною и повоеваша всю землю Двиньскую, и Заволочане тогда скопився Оустюг повоеваша»). Однако очевидно, что поражение московских князей в конце XIV в. в Нижнем Подвинье создало более благоприятные условия для дальнейшего захвата «ростовщин» новгородскими боярами. Изменилась и политическая ситуация в связи с реорганизацией института посадничества (стали назначаться, как правило, два посадника вместо выборного). Вероятно, именно после Орлецких событий новгородцы отняли земли по средней Двине и Пинеге у великого князя, у ростовских князей — Ивана Владимировича, Федора Андреевича, Ивана Александровича, Константина Владимировича, известные нам по трем Спискам Двинских земель 1471 г. Источник:
О.В. Овсянников, СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ГОРОДА АРХАНГЕЛЬСКОГО СЕВЕРА
Северо-Западное книжное издательство, Архангельск, 1992. www.werd.h1.ru
|
В
1342 г. «Лука Варфоломеев, не послушав Новгорода и митрополича благословения и владычня, скопив с
собою холопов и поиде за Волок на Двину и постави городок Орлец, и скопив емчан, и взя землю
Заволотскую по Двине, все погосты на щит». Это летописное известие важно не только тем, что дает
точную дату основания Орлецкого городка, оно начинает летописный рассказ о драматических событиях
на Двине, продолжавшихся более пятидесяти шести лет. Двинские события того времени имели большой
общерусский политический резонас—была предпринята еще одна попытка отторгнуть от Новгорода одну
из богатейших его провинций. В том же 1342 г. Лука во главе отряда в 200 человек бился с
заволочанами и в схватке был убит. В далеком Новгороде это известие вызвало восстание «черных
людей», которые обвинили в гибели Луки боярскую верхушку и новгородского посадника. Сын Луки
Варфоломеева Онцифор, вернувшись в Новгород, подтвердил версию о пособничестве новгородских
верхов в намеренном убийстве отца. И собрались два веча—событие, характерное для новгородской
жизни того времени. Между сторонниками Онцифора и его противниками произошли столь бурные
столкновения, что потребовалось вмешательство владыки. Онцифор «с своими пособниками» бежал из
Новгорода.
