...Безграничная тьма просыпалась на меня сиянием крохотных планет.

Звёзды ли это?.. Словно где-то над головой произошёл взрыв вселенской хлопушки, и серебро гигантских кружочков конфетти разнеслось по чёрному бархату небесной сферы. Разнеслось и зависло... Словно замер в полёте вечный снег... Будто это не само небо, а тяжёлый театральный занавес проклёвывает невидимая Птица Ночь. Где-то за занавесом — свет жизни. И он врывается сквозь точки разорванной темноты и режет глаза...

— Страшно красиво, да? — чарующим голосом спросил невидимый Пилигрим.

— Нет... Просто СТРАШНО, — ответила я дрожащим голосом.

— Так где же в этой красоте есть место страху? — снова спросил Пилигрим.

— Место... в неопределённости... — как можно логичнее попыталась я определить своё состояние. — Вот стою как бы на земле... А самой земли не чувствую... Будто под ногами — воздух... Чёрный воздух... Он вокруг меня... Он везде... И от этого — страшно... Ведь кто-то создаёт эти картины... Кто-то создаёт... А я даже не догадываюсь, КТО...

— А тебе не надо догадываться, — тихо сказал Пилигрим. — Вслушайся в шелест ночного неба! Как ты думаешь, чьи это шелестят крылья?..

Фото Ильи Тимина. Онежский Луноход в ночном рейсе
(нажми для увеличения)

И я снова посмотрела в магическое небо, внутри которого нахожусь... Невидимая птица всё проклёвывала и проклёвывала этот бархат колдовского занавеса... Занавеса, который — ЗА театром жизни.

— Неведомое пугает, — ответила я неопределённо, пытаясь хоть как-то собрать в комочек свои уплывающие мысли. — Самое страшное, это когда теряешь осмысление происходящего... и себя на Земле...

— Теряя осмысление, — сказал Пилигрим, — старайся не терять взгляда... Своего собственного... Даже на это невидимое осмысление... Смотри! Вон... летящий свет по поверхности воды! Это ночной Луноход идёт по свой линии Онежского озера...

— Он кому-то идёт на помощь? — растерянно переспросила я...

— Почему, обязательно — на помощь? — переспросил Пилигрим.

— Иначе, зачем — ночью? Когда вода, земля, звёзды , небо... — всё входит в стезю невесомости? Зачем?

— А зачем ночное небо шелестит оттенками прошлых своих планет? Ты не задумывалась, зачем? Ты не задумывалась, почему иногда человек оказывается внутри непознанного? Внутри этой чарующей хаотичности блёсток?

Я пыталась разглядеть этого Пилигрима. Будто разглядеть одну из миллиардов блеснувших планет. Шелест чёрного бархата театрального занавеса мешал. Куда-то нёсся Луноход. Странно нёсся. Нёсся, оставаясь в одной точке моего взгляда.

— Кто? Кто в этом Луноходе?

— Прошлые люди... Прошлые, но которые всегда рядом... Прошлые... Но не остающиеся в прошлом... Луноход несёт их сознание тем, кто слегка начинает забывать...

— Конечная цель?! Где конечная цель? — вскрикнула я от собственного ужаса потерянного осознания.

— На то, куда идёт эта световая точка... Этот Онежский Луноход... Надо смотреть спокойно... Спокойно... Смирившись с глубиной земного не осознания...

...Слушая слова Пилигрима, я нашла в себе... Нашла среди хаотического страха... Нашла уголок спокойствия... И Луноход с поверхности ночного озера ворвался в день этой старинной, крохотной часовенки.

Фото Ильи Тимина. Часовня XVI века в деревне Челмужи
(нажми для увеличения)

Иногда... Иногда надо смириться и принять происходящее. Я ощутила свет. Я поняла, кому на помощь летел по по поверхности Онежского озера этот светящийся Луноход... Моему собственному взгляду летел он на помощь.

И когда я это поняла, отсутствие осознания и чёрный бархат занавеса продырявленного звёздами неба, больше не казался мне занавесом безысходности.

До свидания!