В Михайлов. Произведения

ГАБРИЭЛЬ

Продолжение


«Мой старый друг, Габриэль!
Увы, дела совершенно не позволяют мне приехать в гости к вам и вашей очаровательной
супруге, о чем я страшно жалею. Мне не хватает вашего общества, и я надеюсь,
что скоро смогу навестить моих самых дорогих друзей.
Но огорчает меня не только разлука с тобой. Некая графиня Анна де Артуа, более
известная тебе как Анна Лестер, которую ты совершено напрасно оставил на нашей
бренной земле, подослала к тебе убийцу, который сейчас обитает где-то в ваших
краях. 
Будь осторожен. Не знаю, что она наговорила ему, но это молодой и пылкий юноша,
граф Арундел, который спит и видит, как отправить тебя к праотцам.
Искренне желаю тебе удачи. 
Всегда твой Маб.»
С Мабом Габриэль не виделся уже целую вечность. В свое время Артур не забыл и
про него. Данной ему властью он полностью «простил» все былые прегрешения перед
законом. Став чистым перед законом человеком, Маб купил небольшой дом в живописной
городской окраине, где поселился под именем Маб Рой, опередив тем самым сэра
Вальтера скотта. Он не стал афишировать имя Мак-Грегоров, чтобы лишний раз не
дразнить недоброжелателей. Маб стал настоящим домоседом и практически перестал
выезжать из города. Конечно, живя в Эдинбурге,
Габриэль часто бывал у друга в гостях, кроме теплых дружеских у них были еще
и деловые отношения. Но, поселившись после свадьбы в имении, Габриэль практически
перестал видеться с другом.
Габриэль несколько раз перечитал письмо. Маб не такой человек, чтобы писать зря,
и если он начал бить тревогу, значит положение действительно серьезное. 
В его душе с новой силой ожили детские воспоминания. Он вновь был проснувшимся
от криков и шума ребенком, который сидел на своей кровати с маленькой шпагой
в руке. Он вновь пережил ту битву, которая шла тогда в его детском сердце: Честь
и любовь к родителям требовали, чтобы он бросился в бой, страх сковывал, приказывал
бежать, а чувство собственного бессилия вызывало ненависть к себе и ко всему
вокруг. Габриэль вновь боялся смерти, боли, трусости, бесчестия, боялся потерять
себя, прежде чем потеряет жизнь.
Видение было настолько ярким, что он буквально увидел, как в комнату вбежала
растрепанная няня.
Чтобы прогнать наваждение Габриэль решил прогуляться по ночному саду. Ему не
хватало воздуха. Опять как тогда над его семьей нависла угроза, хорошо, если
удар будет нанесен ему, лично, а если враг ударит по Катрин или Элизе?! Об этом
лучше было не думать.
В саду на скамейке сидел Ричард. Он обхватил голову руками, и ничего не видел
и не слышал. Было уже темно, и Габриэль не сразу узнал юношу.
-Ты что здесь делаешь один среди ночи?
Юноша вздрогнул. Он не заметил, как к нему подошел Габриэль.
-Элиза отказала мне раз и навсегда.
-Плохо дело, - согласился Габриэль, садясь рядом с Ричардом на скамейку. 
-Все потеряно. Я словно висельник, которому уже затянули петлю на шее и выбили
опору из-под ног. Еще мгновение...
-Ничего не слышал глупее.
-Наверно потому, что вы никогда не были в моей ситуации.
-Ты накинулся на девушку, едва ее узнав. Она сказала, что не любит тебя, и ты
уже все, готов сдаться? Любовь – это крепость, и если ее не удается взять штурмом,
надо начинать осаду по всем правилам.
-Она сказала, что ее сердце занято.
-Что?! – только этого не хватало сейчас Габриэлю.
-У нее кто-то есть.
-Никогда не думал, что узнаю об этом вот так... Ладно, пошли в дом. Воевать надо
на свежую голову. Ты же не собираешься сдаваться?
-Ни за что!
-Вот это уже достойный ответ. Знай, мы с графиней будем рады видеть тебя мужем
нашей Элизы, но завоевать ее сердце ты должен сам. Такова жизнь. Но ты можешь
рассчитывать на нашу поддержку. 
-Благодарю вас.
-Женись на ней. Это будет лучшей твоей благодарностью.

Едва дождавшись утра, Элиза помчалась в лес. Джек ее уже ждал в условленном месте.
Было довольно-таки свежо, и, чтобы согреться, он развел костер. 
-Что с тобой? – взволнованно спросил он, увидев, что Элиза расстроена. 
Как девушка ни старалась скрывать от него свои чувства, Джек всегда сразу же
угадывал, что у нее на душе.
-Я хочу стать твоей, прямо здесь и сейчас, - она бросилась к нему в объятья.
-Но...
-Молчи! 
Элиза была в лихорадочном состоянии. Ее глаза горели огнем, а тело дрожало мелкой
дрожью.
-Я хочу, чтобы это был ты! – прошептала она между поцелуями.
Ее волнение передалось Джеку. Они начали быстро раздеваться, беспорядочно бросая
одежду. Было довольно холодно, но они этого не замечали. Они исступленно ласкали
друг друга, словно лесные духи, ожившие на поляне возле костра. Джек расстелил
свой походный плащ, а в качестве одеяла положил плед – он всегда их брал с собой
в лес в последнее время. Влюбленные расположились возле костра. Элиза была перевозбуждена,
и Джеку сначала пришлось ее слегка успокоить нежными, медленными ласками. Он
поцеловал каждый миллиметр
ее тела, нашептывая ласковые слова, и когда она была готова, нежно в нее вошел.
Элиза тихо вскрикнула. Это заставило Джека остановиться.
-Продолжай, прошу тебя, - прошептала она...
Одевшись, они долго сидели возле костра и молча смотрели в огонь. Элиза не хотела
говорить, и Джек это понимал. К тому же им было хорошо вдвоем и без слов, которые
вместе со всем прочим светом остались в другом мире, который влюбленным не хотелось
пускать к себе на поляну.
-Вчера у меня было объяснение в любви, - сказала, наконец, Элиза.
-Поэтому ты сегодня сама не своя?
-Ты не представляешь, как мне все это надоело!
-А за меня ты бы пошла?
-Не задумываясь.
-Ты даже не знаешь моего полного имени.
-Зато я знаю тебя. Ты не представляешь, как я хочу привести тебя в дом, и сказать,
что ты – мой жених.
-Боюсь, что это невозможно.
-Почему?
-Твои родители проклянут наш брак, когда узнают, кто я. 
-У меня замечательные родители. Уверяю тебя, они все поймут.
-Даже тайную любовь возле костра?
-Почему ты такой злой?
-Потому что я люблю тебя, и не могу любить открыто.
-Давай поженимся, и ты сможешь меня любить всю свою жизнь!
-Послушай, я должен тебе что-то сказать.
-Что-то случилось?
-И да, и нет. Мне надо будет завтра уехать. Я и так слишком долго задержался
в ваших краях. Я приезжал, чтобы поквитаться с человеком, убившим моего отца,
но обстоятельства изменились. Я больше не хочу этого делать, но скоро он узнает
о моем приезде, и тогда мне придется вступить с ним в смертельную схватку, а
я этого больше не хочу. Поэтому я должен уехать. Завтра. По крайней мере, на
какое-то время.
-Ты бросаешь меня одну? Сейчас, когда мне нужна твоя помощь? – Элиза готова была
расплакаться.
-Поехали со мной! Мы обвенчаемся в первой же церквушке. Обещаю, я буду любить
тебя, и заботиться, как никто другой. Поехали?
-Нет, я так не могу. Мои родители этого не перенесут. Они и так уже потеряли
сына, и теперь потерять меня...
-Но ты же уезжаешь не навсегда! Потом мы им напишем. Если они такие, как ты говоришь,
они нас простят.
-Нет, я так не могу. Они не заслужили этого.  
-Но это единственный способ спасти нашу любовь.
-Предательство ее только убьет.
-Хорошо. Я вернусь за тобой, как только смогу. Надеюсь, ты меня дождешься?
-Даже если мне придется ждать тебя всю жизнь.
-Обещаешь?
-Клянусь! А ты клянешься любить меня?
-До самой смерти.
-Пока смерть не разлучит нас?
-Пока смерть не разлучит нас.
-Подожди. Разве твой отец не умер от болезни? – опомнилась Элиза.
-Малком Арундел меня усыновил, когда я был совсем еще, маленький. Он был мне
хорошим отцом, о таком отце можно только мечтать, поэтому у меня никогда язык
не повернется назвать его отчимом. Но мой настоящий отец был убит еще до моего
рождения.  

Известие о тайной любви Элизы сильно обеспокоило Габриэля. Он был недоволен тем,
что у нее слишком рано появились тайны, которые могли привести к самым неприятным
последствиям, особенно после письма Маба. Как Элиза правильно сказала Джеку,
Габриэль очень сильно переживал из-за потери сына, и одна только мысль о том,
что с дочерью может что-то случиться, была для него невыносима. Элизы не было
очень долго, и он не на шутку разволновался. Наконец, она вернулась домой. 
-Где ты была? – спросил он.
-Нигде, каталась, - ответила Элиза.
-Тебе не кажется, что ты слишком много времени проводишь в седле?
-Я люблю поразмышлять в одиночестве. К тому же Ланцелот – прекрасный собеседник.
-Думаю, тебе какое-то время лучше побыть дома.
-Хорошо, папа, завтра в последний раз прогуляюсь, и все.
-Думаю, завтра тебе будет лучше побыть дома.
-Но почему?
-Поверь мне, у меня есть причина просить тебя об этом.
Элиза ничего не ответила. Спорить с отцом было бесполезно, но отказаться от последней
встречи с Джеком она не могла. 
-Я узнал, что у тебя кто-то есть.
-Это тебе Ричард наябедничал?
-Я нашел его вчера ночью в саду. На него было жалко смотреть. Конечно, мы поговорили
по душам, и потом, ты же не сказала ему, что это секрет.
-Конечно не секрет. Я так сказала, чтобы он от меня отстал. 
Габриэль понял, что она говорит неправду.
-Никогда не ври мне. Слышишь!
-Отец, ты чего? 
-И больше не выезжай в лес. А лучше вообще не выходи из дома. 
-Почему?
-Потому что это опасно.
-Что может быть опасного в нашем лесу?
-Я сказал опасно, значит опасно! Или мнение отца для тебя ничего не значит! –
рявкнул Габриэль. В этот миг он был страшен.  
Элиза выбежала из комнаты в слезах. Она чувствовала себя лисицей, которую, как
и когда-то ее народ, обложили со всех сторон своры британских псов. Самые близкие
люди стали для не невольными врагами. Девушка почувствовала себя одинокой, как
никогда. Весь день, сославшись на головную боль, она пролежала в постели, рыдая
в подушку.
Элиза не спала почти всю ночь. Ее душа разрывалась между любовью к родителям,
которые действительно были ей дороги, которых он не могла, да и не хотела огорчать,
и первой все нарастающей страстью к Джеку, с которым она расставалась, возможно,
навсегда.
Едва рассвело, она оделась и крадучись, чтобы не попасться никому на глаза спустилась
вниз и выбежала из дома. Было холодно и сыро. Ночью прошел дождь, а утром опустился
густой туман, который вместе с ветром делали пребывание на улице, мягко говоря,
малоприятным, но Элизу это не заботило. Для нее туман был благословением.
До конюшни она бежала бегом. Ланцелот, как всегда, встретил ее радостным ржанием.
-Тише, милый, тише – прошептала она, целуя коня в морду, - только ты у меня и
стался.
По щеке девушки скатилась слеза.
Выглянув из конюшни и убедившись, что во дворе никого нет, Элиза вывела коня.
Вдруг, словно из-под земли перед ними появился Ричард.
-Вы куда-то собрались, сударыня? – спросил он с легкой издевкой в голосе.
-Что вы здесь делаете в такую рань? – удивилась Элиза.
-Этот же вопрос я хотел бы задать и вам.
-Не слишком ли вы любопытны?
-Думаю, вполне резонный вопрос, особенно если учесть, что вы крадучись куда-то
уезжаете, ни свет ни заря.
-Вас это не касается.
-А вот я думаю совершенно иначе.
-Я еду на прогулку. А какого черта здесь делаете вы?
-У меня пропал сон, и разболелась голова, поэтому я решил подышать свежим воздухом.

-Ну и как, помогло?
-Не очень.
-Может, вам стоит вернуться в постель?
-Как видите, сударыня, - Ричард проигнорировал последнюю фразу девушки, - в отличие
от вас я говорю правду. Вам не кажется это несправедливым?
-Мне нет дела до справедливости! Тем более что, разговаривая с вами, я рискую
опоздать на завтрак.
-Тогда почему бы нам не поговорить во время прогулки. Я с удовольствием составлю
вам компанию.
-Боюсь, ваша компания мне не доставит удовольствия. 
-Но почему? У вас свидание? С ним?
-Вас это не касается.
-Вы покраснели, значит, я угадал. Кто он?
-Как же вы мне надоели!  - воскликнула Элиза, садясь на коня, - подите прочь!
Ланцелот, вперед.
Ричард едва успел отскочить от коня.
На этот раз девушка приехала на поляну даже немного раньше Джека, который обычно
к ее приезду успевал развести костер. 
Проведя всю жизнь в деревне в семье обедневшего дворянина, он привык очень рано
вставать и рано ложиться. Несмотря на свое «провинциальное» воспитание, он не
был мужланом. Старики Арунделы, у которых жил Джек, служили в свое время при
дворе короля. Они научили его хорошим манерам и сумели привить то, что во Франции
называется шарм.
Было холодно, и чтобы согреться Элиза начала собирать дрова. Буквально через
пару минут появился Джек. Влюбленные кинулись друг другу в объятия.    
Джек хотел что-то сказать, но Элиза остановила его жарким поцелуем в губы.
-Молчи, -  прошептала она, отвлекаясь на мгновение от поцелуев, - я не хочу ничего
слышать.
Элиза дрожала, и Джек накинул на нее свой плащ.
-Ты замерзнешь.
-Ты вся дрожишь.
-Это нервное.
Глядя в глаза Элизе, Джек без слов понял, каков будет ее ответ. На его лице появилась
грустная улыбка, почти гримаса боли.
-Я не хочу тебя отпускать, - сказала Элиза, поняв о чем он думает, - но я не
могу предать и родителей. Пойдем со мной, я познакомлю тебя...
-Я не могу.
-Но почему?
-Потому что я не сказал до сих пор тебе главное.
Она пристально посмотрела ему в глаза.
-Имя того человека, которого я хотел убить - Габриэль Мак-Роз. 
Элиза непонимающе смотрела на Джека.
-Я приехал убить твоего отца, но буквально в первый день увидел тебя, и сразу
же полюбил, а когда узнал, что ты его дочь, отказался от этой затеи.
Элиза вдруг поняла причину волнения и беспокойство отца. Она, конечно же, знала
о той трагедии, которая постигла Мак-Розов по вине герцога Оскара. Теперь она
начала понимать, почему отец потребовал не выходить из дома: он боялся, что с
ней может случиться несчастье, которое он старался не допустить любой ценой.
Элиза представила себе его состояние, когда обнаружится ее исчезновение... 
-Клянусь, я не причиню вред ни твоему отцу, ни кому-либо еще из твоих близких!
– воскликнул Джек, по-своему поняв ее настроение.
-Так вот на какие прогулки вы ездите каждый день? – на поляне появился Ричард.
-Вы что, следили за мной? – с отвращением в голосе спросила Элиза. В это момент
она ненавидела Ричарда всей душой.
-Не мог же я допустить, чтобы юная леди отправилась в лес ни свет, ни заря одна,
без сопровождения кавалера, особенно тогда, когда по лесу шляются всякие типы.

-Вас это не касается, - резко оборвала его Элиза.
-Подумать только, и об этой женщине я мечтал!
-Рада, что больше не мечтаете!
-Я мечтал быть вашим мужем, восхищался вашей чистотой и невинностью, а вы...
-Убирайтесь прочь!
-Почему вы решили, что я позволю какой-то шлюхе указывать мне, что делать?
-Надеюсь, сударь, вы столь отважны не только в разговорах с женщинами? – опомнился
Джек. Он готов был разорвать Ричарда на куски.
-Так вот кого вы предпочли мне, - нарочито презрительно процедил сквозь зубы
Ричард, окинув Джека оценивающим взглядом с головы до ног.
-Потому что вы – ничтожество! – бросила Ричарду Элиза.
-Вам ли об этом судить?
-Я вижу, вы при шпаге, - сказал Джек, обнажая оружие.
-К вашим услугам, сударь, коль вам не терпится попасть на тот свет.
-Только после вас, сударь.
Ричард выхватил шпагу, и противники бросились друг на друга. Они оба оказались
довольно хорошими фехтовальщиками. Потребовалось не больше пары секунд, чтобы
с лица Ричарда, считавшего себя прекрасным бойцом, сошла иронично-презрительная
ухмылка. Он даже представить себе не мог, что этот лесной бродяга окажется таким
сильным противником. Еще через мгновение на груди Ричарда появилась глубокая
царапина. Рана заставила юношу взять себя в руки, выбросить из головы все, что
не касается непосредственно боя. Мобилизация
внутренних сил тут же дала результат: Шпага Ричарда глубоко вошла в правую руку
Джека чуть выше локтя. Оружие выпало из руки, но Джек ловко поймал шпагу левой
рукой и сразу же контратаковал противника. На животе Ричарда появилась рана,
которая, войди клинок чуть глубже в тело, вполне могла стать опасной или смертельной.
-Немедленно прекратить, или я прикажу пристрелить обоих!
На поляне появился отряд из четырех человек, вооруженных ружьями и пистолетами,
командовал которым Паркер. Вместе с ливреей он оставил и облик вышколенного слуги.
Теперь это был настоящий пират или главарь лесных разбойников, в глазах которого
была жажда сражения.
-Не вмешивайтесь, Паркер, мы еще даже не начали, - ответил Ричард, нападая на
Джека. 
-У меня есть приказ, и если вы не остановитесь, клянусь небом, я пристрелю обоих!
Его слова прозвучали достаточно убедительно для дуэлянтов. Ричард сделал несколько
шагов назад и убрал шпагу в ножны, а Джек воткнул оружие в землю.
-Отлично, господа. Не желаете, сударь, проследовать с нами? - спросил Паркер
Джека.
-Боюсь, у меня нет выбора, - ответит тот.
-Вы совершенно правы. Надеюсь, вы достаточно разумны, чтобы не наделать глупостей?
-Все зависит от того, что считать глупостью. 
Джек начал медленно оседать на землю.
-Джек, милый! – к нему бросилась Элиза.
-Прости, любимая, - прошептал он, целуя ее в губы, и бросился в лес.
Люди Паркера вскинули ружья.
-Не стрелять! – рявкнул он. Элиза была на линии огня, - за ним!
Сразу за поляной начинался густой колючий кустарник, а метров через триста был
глубокий овраг, по дну которого тек ручей. Сквозь колючки продираться никто не
хотел, поэтому преследователи ограничились тем, что выпустили вслед Джеку несколько
пуль, ориентируясь по звуку. 
-Ладно, все равно ему некуда деваться, - решил Паркер, - доставим юную леди домой,
а затем уже отправимся на охоту.

Габриэль метался по кабинету из угла в угол, проклиная Паркера, который (вот
проныра!) убедил его отказаться от личного участия в поисках дочери. Разумеется,
старый флибустьер Паркер исходил из тех соображений, что, раз убийца ищет Габриэля,
тому лучше сохранять осторожность. Разумеется, заикнись он об этом, Габриэль
бы и слушать его не стал. Поэтому хитрый слуга подловил его на том, что кто-то
должен остаться дома, чтобы суметь защитить его от нападения врагов. 
За дверью послышались шаги. Предварительно постучав, вошел Паркер.
-Нашли, - сказал он, - с ней все в порядке.
-Рассказывай. 
-Мы нашли их на лесной поляне. У вашей дочери, сэр, было там любовное свидание.
-С ним?
-Скорее всего, да.
-Вы его взяли?
-Нет, юная леди закрыла возлюбленного собой. Разумеется, мы не стали стрелять.
-Черт!
-Он далеко не уйдет. Ричард серьезно ранил его в руку. Они выясняли отношения.
-Он в порядке? – Габриэль имел в виду Ричарда.
-Несколько ран, но они не серьезны. Сейчас ему оказывают помощь, сэр.
-Распорядись, чтобы известили всех, что я готов хорошо заплатить как за Арундела,
так и за сведения о нем. И немедленно отправляйтесь за ним.
-Мы вернулись, чтобы сопроводить вашу дочь и Ричарда, а заодно захватить собак.
Думаю, прекрасное время для охоты, сэр.
-Хорошо. Только не дай им загрызть его заживо. Я не хочу, чтобы меня обвиняли
в убийстве.
-Как прикажете, сэр.
Паркер улыбнулся. Он был рад поохотиться на самую интересную с точки зрения охоты
дичь – на человека.
Едва вышел Паркер, в кабинет Габриэля вбежала Элиза. 
-Пощади его, отец! – взмолилась Элиза, едва переступив порог кабинета отца. Ее
глаза были красными от слез, веки опухшими, а по лицу пошли красные пятна. Она
была на грани срыва.
-Этот человек – наш враг. Он приехал сюда, чтобы меня убить.
-Я знаю, отец.
-Что?! – слова дочери обрушились на Габриэля, как удар молнии.
-Джек мне признался в этом.
-Надеюсь, тебе есть, что сказать в свое оправдание? – холодно спросил Габриэль.
Его лицо стало белым.
-Он поклялся, что никогда не причинит вред ни тебе, ни кому-либо еще из моих
близких.
-И этого было для тебя достаточно, чтобы скрыть от меня, что ты знаешь моего,
а возможно, и нашего убийцу? Или ты думаешь, что какая-то клятва способна спасти
нашу семью от предательской смерти?!
-Ты неправильно понял, отец! Когда мы только познакомились, он сказал, что ищет
убийцу своего отца. Я и подумать не могла, что он говорил о тебе. 
-Когда же он назвал мое имя?
-Сегодня. И сразу же поклялся, что ничего плохого не сделает.
-Ты ему поверила, какая же ты наивная!
-Ты бы тоже ему поверил.
-Возможно, но для этого его надо сначала отыскать.
-Только не убивай!
-Я не собираюсь его убивать. Сначала я хочу выяснить все обстоятельства этого
дела, а потом, скорее всего, передам его в руки правосудия. Что бы ты ни говорила,
этот человек приехал, чтобы меня убить.
-Отец! Ты не знаешь, какой он.
-А ты знаешь.
-Я знаю. Уверяю тебя, знаю его, как себя. Он очень милый, добрый, честный. Он
помог мне, когда я упала с Ланцелота...
Элиза принялась рассказывать Габриэлю, как они познакомились с Джеком, как встречались,
как полюбили друг друга. 
-Я мечтаю стать его женой, мечтаю быть всегда рядом, мечтаю воспитывать наших
детей... 
-Об этом не может быть и речи! – оборвал ее Гарбриэль.
-Так может говорить только тот, кто сам никогда не любил!
-Твои глаза застилает любовь.
-А твои - ненависть.
-Я просто пытаюсь защитить вас от того, что выпало на мою долю в этой жизни.
-И ради этого ты хочешь сделать меня несчастной на всю жизнь?!
-Ты скоро забудешь его, поверь.
-А ты забыл?!
-Это другое.
-Почему ты так в этом уверен?
-Этот человек – убийца. Он использовал тебя, чтобы приблизиться к нам и нашему
дому. Поверь, очень скоро ты сама это поймешь.
-Ты забываешь, что он никого еще не убил. Или это уже не имеет значения?
-Он ранил Ричарда.
-Защищая мою честь! Слышал бы ты, какими словами он меня называл!
-Разговор окончен.
-Нет, не окончен! Я хочу, чтобы ты знал: сейчас ты преследуешь отца собственного
внука!
Габриэль не поверил своим ушам. Его дочь, Элиза, и так...
-Ты меня убиваешь, дочка, - тихо сказал он. Габриэль вдруг почувствовал себя
старым-старым, словно ему несколько тысяч лет, груз которых с силой прижимал
его к земле. Ему стало душно. Заболело в груди.
-Мы любим друг друга, как муж и жена, и у меня будет его ребенок. Или ты хочешь
сделать сиротой собственного внука? Ты называешь его убийцей, а сам... 
-Не думал, что ты у меня такая, - тихо сказал он.
-Да, я такая! Я люблю его, и буду любить всегда, нравится тебе это, или нет!
-Хорошо. Раз ты не хочешь понять по-хорошему, раз для тебя нет ни меня, ни матери...
Хорошо. В ближайшее время отправишься в монастырь. Возможно, там сумеют избавить
тебя от дури. В любом случае, оттуда ты выйдешь только женой Ричарда, если он
после всего этого согласится взять тебя в жены.
-Никогда!
-Значит, не выйдешь совсем! 
-Хорошо, папа!
-А сейчас отправляйся в свою комнату, и не смей из нее выходить!
Когда Элиза вышла, Габриэль обхватил свою голову руками. Все то, ради чего он
жил, готово было навсегда рассыпаться в одночасье.

Джек прорывался сквозь кустарник изо всех сил. Здоровой рукой он прикрывал глаза.
Ветки хлестали его словно плети, а колючки глубоко впивались в тело. Клочья одежды
оставались на ветках, но он этого не замечал. Послышались выстрелы. Пули пролетали
совсем рядом с Джеком. Острая боль прорезала спину. Джек собрал всю свою волю
в кулак, стараясь убежать как можно дальше. Сразу за кустарником был крутой обрыв.
Раненый и смертельно уставший Джек не успел вовремя отреагировать и кубарем полетел
вниз. Слетев по крутому
склону, он приземлился в грязь у самого ручья, и потерял сознание. 
Очнулся он в маленькой комнате с бревенчатыми стенами и дощатым потолком из некрашеных
досок. Вход в комнату закрывало старое одеяло. Джек лежал на застеленном старой,
но, тем не менее, чистой простыней матрасе, постеленном прямо на земляном полу.
Укрыт он был старым пледом. Было тепло. Пахло какими-то травами. 
Покрывало откинулось, и в комнату вошел высокий, атлетически сложенный мужчина
неопределенного возраста. Одет он был, как преуспевающий торговец, но весь его
облик говорил о том, что он – закаленный в боях воин знатного происхождения.
-Привет, - сказал он, - знаешь, за тебя объявили приличную награду. Я бы от такой
не отказался, - он подмигнул Джеку, - давай знакомиться. Мое имя – Джеймс. Ну
а ты - Джек Арундел, несостоявшийся убийца Габриэля Мак-Роза.
Он обращался к Джеку фамильярно, как к старому знакомому, но это совершенно не
резало слух юноше. Джек попытался приподняться, но тело ответило приступом боли,
от которой в глазах появились звездочки. Джек застонал.
-Лежи не двигайся. После того, как ты славно покувыркался по склону холма, вообще
удивительно, что твои кости остались целыми. Тебе повезло, парень, и повезло
редко.
-Вы видели, как я летел?
-А ты хотел, чтобы я пропустил такое зрелище! - Джеймс весело рассмеялся. 
-Это вы принесли меня сюда?
-Ты чертовски догадливый юноша! Кстати, я обработал раны и вытащил пулю. Пришлось
немного заштопать тебе бок, ну да это все мелочи. Тебя почти убили, потом ты
почти покончил с собой...
-Зачем? Граф все равно меня убьет. 
-Умереть ты еще успеешь. А пока тебе надо набраться сил.
Не успел Джеймс договорить, а глаза Джека уже налились тяжестью, и он провалился
в глубокое забытье. 
Волна необычайно ярких звуков накатила на юношу, подхватила и вынесла его в открытое
море звучания. Берега исчезли. Было только звуковое море и небо тишины. И он
плыл по этому морю, между звуком и тишиной, плыл, слегка покачиваясь на волнах,
плыл, становясь буфером между этими кажущимися противоположностями. Он плыл,
превращаясь то в звук, то в тишину, постепенно растворяясь в них, примиряя их
друг с другом и с собой...
-Пора есть, - услышал он слова Джеймса и проснулся. 
Джек почувствовал себя намного лучше, и даже смог сесть с помощью Джеймса.
-Скоро будешь как новенький.
-И что тогда?
-Не знаю. Это уже твое дело. Ты здесь не пленник, а гость.
-Хотите сказать, я смогу свободно уйти, когда захочу?
-Скорее, когда сможешь это сделать.
-Вы не выдадите меня Мак-Розу?
-Нет, несмотря на то, что он один из моих близких друзей.
-Чертовски рад, что у вас такое своеобразное понимание дружбы.
-Представь, что все вокруг нас – это театр. 
-А мы все в нем актеры. Возможно, я неверно процитировал.
-В театре есть автор или группа авторов, это тоже не важно, которые придумывают
пьесы. В этих пьесах есть главные роли, вторые роли, эпизодические роли, и так
далее. Я – режиссер. Моя задача – воплотить замысел автора на сцене, превратить
слова в действия, заставить их жить. На твое счастье тебе досталась роль второго
плана, которую ты должен доиграть до конца, и здесь я должен тебе помочь сыграть
ее наилучшим образом. Доказательством важности твоей роли служит то, что ты еще
жив. Статистов можно менять хоть
всех разом. Ты меня понимаешь?
-Это что-то вроде судьбы или предназначения?
-Ты правильно улавливаешь мысль. И до тех пор, пока ты не сделаешь свой последний
выход на сцену, судьба будет тебя оберегать. Но тебе не стоит всегда полагаться
на удачу. Боги отмеряют ее ровно столько, сколько нужно для воплощения их замыслов.
В отличие от нас, они никогда не платят зря.
-Я поклялся, что не сделаю ничего во вред Габриэлю Мак-Розу. Тем более я не стану
искать его смерти. 
-И правильно сделал. Ему не суждено умереть от твоей руки. К тому же он не убивал
твоего отца.
-Повторите, что вы сказали!
-Габриэль Мак-Роз не убивал твоего отца.
-Вы можете это доказать?
-Свободно. Для этого достаточно немного арифметики. Сколько тебе лет?
-Мне 22 года. Какое это имеет значение?
-Самое прямое. Раз тебе 22, значит, твои родители должны были быть вместе примерно
23 года назад. Надеюсь, ты согласен?
-Разумеется, черт возьми.
-Так вот, Элизе 19, Ричарду, с которым ты не поделил девушку, 21. Он родился
через 2 года после свадьбы Мак-Роза. 
-Все правильно. 23 года назад Граф Мак-Роз убил моего отца шевалье де Лорма.
-Ты уверен?
-Разумеется.
-Может быть, ты расскажешь, как это было. 
-Моя мать случайно узнала о том, что граф пытается расстроить свадьбу своего
лучшего друга – герцога. Она попыталась сообщить об этом Герцогу, но граф, узнав
об этом, убил моего отца, чтобы заставить ее молчать.
-Это тебе рассказала мать?
-Вам что-то не нравится, сударь?
-Мне нравится все, кроме одного. Здесь практически не осталось правды.
-Вы обвиняете мою мать во лжи?
-Да, и не я один. Твоя мать действительно попыталась помешать Мак-Розу жениться
на Катрин Мак-Рой, но шевалье де Лорм к тому времени был давно уже мертв. Граф
убил его лет за пять до этого события, сейчас уже точно не помню. Это произошло
тогда, когда была объявлена помолвка герцога Артура и твоей матери. Узнав, что
твоя мать пытается обмануть Артура, в частности, она уже была беременной от де
Лорма, граф Мак-Роз явился к ней домой, чтобы заставить ее отказаться от помолвки
с герцогом. Де Лорм застал ее с графом
во время разговора, который носил чисто деловой характер. Он решил, что граф
– еще один любовник твоей матери, и набросился на него с оружием в руках. Защищаясь,
Мак-Роз убил де Лорма задолго до того, как ты был зачат. От нервного потрясения
у твоей матери случился вскоре выкидыш. Поэтому, кстати, твоя фамилия Арундел,
а не де Лорм. Твоя мать обманула тебя, как обманывала всех, кто ее окружал.
-Но зачем? 
-Чтобы ты отомстил за нее Мак-Розу.
-Я не хочу в это верить.
-И не верь. Наведи справки. Подождите, но если все это так... получается, что
граф Арундел мой настоящий, а не приемный отец?
-Не получается. Он познакомился с твоей матерью, когда ты уже появился на свет.
-Тогда кто?
-Это тебе предстоит узнать несколько позже. Ладно, пришло время поесть.

-Тебе привет от Мак-Роза, - сказал Джеймс, входя в дом. 
Джек подавился слюной и закашлялся. На глазах выступили слезы.
-Приятно, когда тебя встречают веселым заливистым лаем. Сегодня я был в гостях
у Мак-Розов. Нельзя сказать, что говорили мы только о тебе, но пару раз твое
имя всплывало.
-Как поживает граф? – спросил Джек, вытирая слезы.
-Замечательно он в полной боевой готовности. Пытается вычислить, где ты можешь
быть.
-А вы?
-А что я? Меня, как ты понимаешь, никто не спрашивал: не прячу ли я где-нибудь
юного Арундела? Кстати, тебя интересует судьба Элизы?
С тех пор, как Джек прилег отдохнуть на дне оврага, прошло около 2 недель. Благодаря
удивительным способностям Джеймса, юноша уже был в прекрасной форме, правда,
совсем здоровым его трудно было бы назвать. Все это время он ничего не знал о
судьбе любимой, и сильно за нее переживал. Он понимал, что граф не погладит ее
по голове за любовь к человеку, который прибыл специально, чтобы его убить. К
тому же разлука с любимой была для него настоящей пыткой, мучившей намного сильнее,
чем физические раны. 
-Вы ее видели? – с жаром спросил он
-Это невозможно даже для меня. Она стала узницей в собственном доме. Ей строго-настрого
запретили выходить из комнаты. Кроме служанки и матери туда мог бы войти разве
что только Ричард, но Элиза его не переносит на дух. К счастью, псовая охота
на тебя заставила ее переволноваться, что несколько подорвало ее здоровье.
-Она больна и вы говорите: к счастью?
-Иначе ее давно бы уже отправили в монастырь.
-Что?! – Джек не верил своим ушам.
-Ее приговорили к пожизненному общению с Богом, если она не выйдет замуж за Ричарда,
а она не выйдет за него ни под каким видом.
-...! – выругался Джек.
-Полностью с тобой согласен.
-Я должен ее спасти!
-Хорошая мысль, особенно если знаешь, как.
-К тому времени, как я буду это знать, она успеет состариться в монастыре.
-Глупо лезть на рожон особенно там, где летают пули.
-Я пойду к ней, чем бы мне это ни грозило.  
После пробежки среди колючих кустов вещи Джека не годились даже на тряпки, поэтому
Джеймсу пришлось одолжить ему кое-что из своих вещей. 
-Ну и как? – спросил Джек, переодевшись в обновку.
Джеймс внимательно осмотрел его с ног до головы.
-Ты похож на фермера-арендатора.
-Это хорошо.
-Это не хорошо, и не плохо. Здешние крестьяне практически все знают друг друга
в лицо, а после твоего бегства каждый чужак вызывает у всех подозрение.
-Даже в лесу?
-В лес тебе лучше не соваться. Там сейчас больше народа, чем на королевской ярмарке.
-И что, все ловят меня?
-Не волнуйся, для тебя они найдут пару минут.
-Ладно, что предлагаете вы?
-Я выведу тебя на дорогу. Иди смело. Ни от кого не прячься.
-Так и сделаю. 
Едва Джек распрощался с Джеймсом, с ним поравнялась телега, в которой сидели
три мужика. Это были молодые, не старше 30 лет крестьяне, крепкие на вид. Понятно,
что подобная встреча не входила в планы Джека.
-Куда путь держите, мистер? – спросил возница.
Джек назвал деревню, где он жил, когда встречался с Элизой.
-Вы там живете?
-У меня там родственники. Он назвал имя хозяина дома, который снимал.
-Ну и как он поживает?
-Не знаю, - ответил Джек. Я ведь иду туда, а не оттуда.
-Резонно, - согласился крестьянин.
-А сами вы откуда будете?
-С юга. 
-Далеко забрались.
-Мои родители оказались там после якобинского восстания.
-Да, пораскидала война людей... 
После небольшой паузы крестьяне вернулись к обсуждению своих местных сплетен.
Джек уже решил, было, что сумел вызвать к себе доверие этих людей, но один из
крестьян, прервав беседу, обратился к юноше:
-Вы, конечно, нас извините, но вы чужой, а граф приказал всех чужих доставлять
к нему.
-С чего это он так?
-Тут прячется один бандит, и граф не хочет его упустить.
-Видать, он сильно насолил вашему графу.
-Мы в эти дела не лезем, но приказ есть приказ.
-Согласен, но ведь я не чужой.
-Это не нам решать. К тому же знакомство с графом не займет много времени.
В следующее мгновение Джек спрыгнул с телеги и побежал в сторону от дороги, где
за холмом начинался лес. Крестьяне пустились в погоню. Если бы не ранения, которые
значительно ослабили Джека, он, возможно, сумел бы убежать от погони. Когда же
он понял, что драки не избежать, Джек остановился и достал нож, который был спрятан
за голенищем сапога. Конечно, была бы у него шпага, можно было бы вообще не бежать
– он был достаточно хорош, чтобы справиться с тремя необученными воинскому делу
крестьянами, но шпаги у
него не было. 
У одного из крестьян был кнут, другой был вооружен держаком от лопаты. У третьего,
правда, оружия в руках не было, но это мало чего меняло.
-Сдавайся без глупостей, - сказал тот, что с кнутом.
-Это еще зачем? – удивленно спросил Джек.
-Мы должны доставить тебя к графу.
-Боюсь, у меня другое мнение на этот счет.
-Мы не знаем, какие у тебя с графом счеты - это не наше дело...
-Тогда позвольте мне идти своей дорогой.
-С удовольствием, но мы не можем. 
-Ничем не могу помочь.
-Тогда нам придется взять тебя силой.
-Это может вам дорого стоить, - сказал Джек, играя ножом.
-Зря ты так. Граф обещал заплатить как за живого, так и за мертвого.
Нападать крестьяне не решались, а отпускать Джека не хотели – слишком хорошую
награду назначил за него Габриэль. Так бы, наверно, они и продолжали обмениваться
дурацкими, ничего не значащими фразами, если бы Джеку не надо было спешить. Увидев,
что противник потерял бдительность, он решил действовать и бросился на крестьянина
с палкой.
Тот слишком поздно отреагировал на бросок Джека, который, поднырнув под руку,
глубоко ранил крестьянина ножом в бедро. В следующее мгновение Джек получил по
спине кнутом. От боли помутнело в глазах. Хрустнуло ребро. Однако Джек выхватил
у раненого крестьянина палку из рук. Конечно, это была далеко не шпага, зато
ряды противника поредели, а дух при виде обилия крови, которая обильно вытекала
из раны на ноге, окончательно был сломлен. 
-Следующего я прикончу, - грозно сказал Джек.
Крестьяне больше не решались нападать. Никто не хотел отправляться на тот свет.
Поняв это, Джек, медленно пятясь, отошел на безопасное расстояние, затем побежал.
Он бежал, сколько было сил, затем упал на спину в траву. 
Плохи дела, - думал он, жадно хватая ртом воздух, - эти ребята наверняка сообщат
графу о встрече, и тот приготовится. Но в любом случае этого уже не изменишь.
Только далеко заполночь Джек рискнул приблизиться к дому Мак-Розов. Было темно,
к тому же на землю опустился туман. Недостаточно густой для Джека, но выбирать
погоду не приходилось. В свое время Элиза в мельчайших подробностях описала возлюбленному
дом, и теперь он руководствовался ее описанием, как планом. Ее комната была на
втором этаже, окна выходили на юг – с третьего по пятое слева. Решеток на окнах
не было, зато в доме было полно вооруженных людей. Снаружи дом никто не охранял,
что в подобной ситуации
было похоже на плохо устроенную ловушку. Довольно легко Джек нашел место, откуда
можно было спокойно наблюдать за домом, оставаясь при этом незамеченным. В доме
шла обычная жизнь, и ничто не говорило, что он был на осадном положении. В конце
концов, Джек решился покинуть свой наблюдательный пункт.
-Привет, - услышал он знакомый голос. Говоривший был за его спиной, - повернись
медленно, чтобы я смог увидеть твои руки.
-Привет, давно не виделись, - ответил Джек, повернувшись лицом к Ричарду. 
Из оружия у Джека был нож. Ричард был вооружен шпагой и пистолетом. 
-Продолжим? – тем не менее, предложил Джек.
-Посмотри на себя. Ты слаб, ранен и практически безоружен. Второй шпаги у меня
нет, а устраивать поножовщину не в моих правилах. 
-Тебя что-то смущает?
-Я ревнив, вспыльчив, несдержан, но никто не может обвинить меня в бесчестии.

-Тогда тебе придется либо посторониться, либо меня убить. 
-Ошибаешься, - к беседе присоединился Паркер.
-Как, вы тоже еще на ногах? – наигранно удивился Джек.
-Мы с нетерпением ждали гостей. Вернее, гостя.
-Желаете пригласить меня на стаканчик виски?
-Что-то вроде того.
-Может, я зайду в другой раз?
-В другой раз не получится.
-У вас не очень хорошо получается стрелять в спину.
-Ты забыл о таком славном изобретении, как псовая охота.
-Ладно, пожалуй, я соглашусь на порцию виски.
-Очень хорошо, сударь, - улыбнулся Паркер, - прошу вас в дом.

Габриэль сидел за столом у себя в кабинете. За эти несколько недель он сильно
сдал. На уставшем лице появились новые морщины. Он похудел и визуально даже стал
ниже ростом. На столе лежал заряженный пистолет. В кабинет вошел Паркер, который
привел Джека.
-Господин Арундел, сэр, - объявил Паркер,  вновь надев личину слуги.
-Присаживайтесь, сударь, - сказал Габриэль, приглашая Джека сеть в кресло.
-Вы очень любезны, сударь.
-Думаю, вы не будете против, если мы перейдем сразу к делу?
-Разумеется, нет.
-Ваше имя Джек Арундел.
-Совершенно верно.
-И вы здесь для того, чтобы меня убить.
-С тем уточнением, что я действительно приехал в эти замечательные места именно
с этой целью, но позже я передумал, и отказался от этой затеи.
-После того, как обесчестили мою дочь? - резко спросил Габриэль.
-Мы любим друг друга, и при других обстоятельствах я бы попросил у вас ее руки.
-Может быть, вы скажете, что пришли сегодня ко мне в дом именно за этим?
-Я пришел, чтобы вызволить ее из заточения.
-Вы даже об этом знаете? – нахмурился Габриэль.
-В нашем мире трудно удержать что-либо в секрете.
-Ладно, сударь, отложим наш разговор до утра.

-Простите, сэр, но вас хочет видеть одна дама по неотложному делу.
-Какого черта, Паркер? – спросил Габриэль, с трудом открывая глаза. Он сильно
хотел спать. Напряжение последних нескольких недель сменилось невыносимой усталостью.
Габриэлю требовался отдых.
-Который час?
-Половина седьмого, сэр. Половина седьмого утра, сэр, - добавил Паркер после
паузы. 
-Проклятье, Паркер.
-Совершенно верно, сэр.
Так что там еще у тебя? 
-Я извиняюсь, сэр, но вас срочно требует одна дама, которая утверждает, что прибыла
по неотложному делу.
-Пошли ее ко всем чертям.
-Она попросила показать вам вот это, - Паркер положил на подушку маленький золотой
крестик.
Габриэля словно ударило током. Это был крест Алджирона – их пропавшего сына.
-Пригласи ее в кабинет, и не оставляй там без присмотра.
-Слушаюсь, сэр.
Чтобы хоть немного привести себя в чувства, Габриэль обмылся по пояс ледяной
водой. В голове немного прояснилась, но, все равно, она была тяжелая, как пушечное
ядро.
Одевшись, Габриэль отправился в кабинет, где в кресле для гостей сидела женщина,
лицо которой закрывала вуаль. Судя по одежде, она была при деньгах, и, скорее
всего, знатного рода.
-Здравствуйте, сударыня, откуда у вас эта вещь? – спросил Габриэль. Ему было
не до любезностей.
Вместо ответа женщина откинула вуаль.
-Вы?! – удивился граф, узнав в ней постаревшую Анну Лестер.
-А кого вы хотели увидеть?
-Уж точно не вас.
-Мне уйти?
-Боюсь, вы не сможете это сделать даже при полном своем желании.
-Это, - Анна достала из сумочки маленькую запаянную стеклянную ампулу, - смертельный
яд мгновенного действия, - она положила ампулу в рот, - стоит мне раскусить капсулу,
и я быстро и безболезненно отправлюсь на тот свет вместе со всеми секретами.
-Вы пришли в такую рань, чтобы покончить с собой у меня на глазах?
-Это на тот случай, если вы вдруг решите, что вежливость и обходительность не
самое лучшее средство добиться расположение дамы. Вы меня поняли? 
-Давайте к делу.
-Я пришла предложить вам сделку.
-Я это уже понял.
-Я готова обменять вашего сына на своего.
-Так Арундел – это ваш сын? Забавно.
-Почему? Или вы считаете, что я не могу быть матерью?
-Родить – это еще не значит, стать матерью. Особенно если желаешь превратить
своего сына в убийцу.
-А кто безгрешен граф? Уж не вы ли?
-Предоставим решать это богу.
-Ладно, богу богово. Меня интересует сделка.
-Хорошо. Я согласен. Но вам придется предъявить веские доказательства. Извините,
но вас нет в списке тех, кому можно верить на слово. 
-Я и не предлагаю вам поверить на слово. По крайней мере, мне. Я давно уже не
наивная девочка.
-А вы были наивной?
-Я готова предоставить вам доказательства вместе с вашим сыном, как только вы
соберете всех, включая ваших гостей. Впрочем, прислугу можете не беспокоить.
-Вам обязательно нужно это представление?
-Вам нужны доказательства?
-Хорошо. Паркер!
-Да, сэр.
-Собери всех в гостиной. Немедленно.
-Слушаюсь, сэр.
Первой в гостиную прибежала испуганная Элиза. девушка решила, что отец собирается
судить ее единственного и любимого Джека тем судом, которому позже будет присвоено
имя Линча. Увидев Анну и резонно решив, что посторонних на подобное мероприятие
вряд ли стали бы приглашать, она успокоилась. Вежливо поздоровавшись, она села
на диван. Элизе совершенно не понравилось, как эта женщина рассматривает ее,
словно выставленную на витрине вещь, однако девушка решила этого не замечать.
Правда, она изредка поглядывала на
Анну с тем любопытством, с которым детишки рассматривают диковинных зверушек
или уродов. После одиночного заточения в собственной комнате даже старая женщина
стала для нее развлечением.
Появились Артур с Ричардом. Ричард, который не спал почти всю ночь из-за охоты
на соперника, сильно хотел спать, поэтому ему было все равно, что хотели ему
сказать. Он был недоволен тем, что его разбудили в такую рань, и мечтал поскорее
вернуться в постель.
Узнав Анну, Артур переменился в лице. Меньше всего он хотел сейчас видеть эту
женщину. Пробормотав приветствие, он хотел уже занять место в самом дальнем конце
гостиной, однако Анна нарушила его план.
-Артур, милый, разве так себя ведут старые друзья, особенно после того, что между
нами было? – спросила она, даже не скрывая удовольствия от его смущения.
-Прошу прощения, сударыня, я вас сразу не узнал, - ответил он, целуя Анне руку.
Ричард удивленно посмотрел на отца.
Появилась взволнованная Кэт. Паркер не стал объяснять, зачем ее приглашают в
гостиную. 
-Господин граф желает вас видеть как можно быстрее по очень важному делу, - сказал
ей он и удалился, чтобы предупредить остальных. Кэт знала, что Габриэль не стал
бы поднимать ее в такую рань без веской на то причины.
Чуть позже пришла Жозефина. Она вообще никуда не хотела идти, но Паркер все же
сумел ее уговорить, объяснив, что это вопрос жизни и смерти.
Последним привели Джека. Он выглядел больным и усталым, но держался бодро.
-Что ты здесь делаешь, мама? – удивленно спросил он.
Так вот почему она на меня так пялилась! – поняла Элиза.
-Я пришла за тобой, сынок, - ответила Анна.
-Зачем? – немного грустно спросил он.
-Джек, милый, с тобой все хорошо?! – не дала ответить Анне Элиза.
-Лучше не бывает, милая! А как ты?
-Ужасно. Я не нахожу себе места без тебя.
-Мне тоже без тебя невыносимо.
-Друзья, позвольте вам представить нашу гостью Анну де Аруа, которую многие из
вас знали как Анну Лестер, - прервал их разговор Габриэль. От этого имени Кэт
бросило в дрожь, - она пришла для того, чтобы открыть нам одну тайну в обмен
на свободу сына, которым является Джек Арундал. Я дал ей слово, что если ее слова
будут подтверждены доказательствами, Джек окажется на свободе, и я не буду предъявлять
ему обвинения в попытке меня убить. Думаю, мы все с интересом выслушаем то, что
она нам расскажет. Прошу вас,
сударыня. 
Габриэлю показалось, что его слова были похожи на речь третьесортного конферансье
какого-нибудь бродячего театра, или, что еще хуже, председателя провинциального
благотворительного общества на открытии очередного заседания. 
-Я могу немного выпить? – спросила Анна, ее голос немного дрожал от волнения.
-Разумеется. Чего бы вы хотели?
-Принеси что-нибудь выпить всем, - попросила его Кэт.
-Дамы и господа, - начала свою речь Анна, - Это я попросила графа собрать всех
вас для того, чтобы вы все смогли стать свидетелями нашего соглашения, а также
свидетелями того, что я собираюсь сейчас поведать. Зачем мне это надо? Сейчас
вы все узнаете. Конечно, я понимаю или, по крайней мере, догадываюсь, какие вызываю
у вас чувства. Для многих из вас я – воплощенное зло, обманщица и интриганка,
а для кое-кого к тому же и живой скелет из шкафа. Я не преувеличиваю? – Анна
посмотрела на Артура, который сжался
от ее взгляда, как кролик от взгляда удава.
Возникла пауза. Анна буквально требовала от него ответа, тогда как Артур не находил
нужных слов. В конце концов, он пробормотал что-то нелепое. 
-Вы знаете, - продолжила Анна, - во многом я с вами согласна. Я действительно
стала порочной, как впрочем, и большинство из вас.
-Давайте обойдемся без этих обвинений, - прервала ее Кэт.
-Вы правы, сударыня, мы обойдемся без ЭТИХ обвинений. К тому же у меня достаточно
обвинений ДРУГИХ. Думаю, мне будет приятно поглядеть на ваши лица в конце рассказа.
-Может быть, перейдете к делу? – оборвал ее словоизлияния Габриэль.
-Хорошо, граф, к делу, так к делу. Ответьте, пожалуйста, на один вопрос: вы поинтересовались,
каким образом мой сын собирался вас убить?
-Меня это не интересует.
-А зря, граф. 
-Я хотел вызвать вас на поединок, - сказал Джек, глядя в глаза Габриэлю.
Ответ юноши ошеломил практически всех.
-Я хотел убить вас в честном бою, как и полагается дворянину. Я направлялся к
вам в дом, чтобы бросить вам вызов, когда увидел вашу дочь, лишенную чувств.
Эта встреча заставила меня изменить свои планы.
-Это правда?
-Клянусь честью!
-Вот видите, граф, этот юноша совсем не похож на то исчадие ада, которое вы нарисовали
в своем воображении только на основании того, что он мой сын. 
-Я не знал, что он ваш сын.
-Правда?
-До вчерашнего дня я считал его вашим наемником.
-Как видите, иногда вы тоже можете ошибаться. Но вернемся к Джеку. Его приемная
семья стала для него более родной, чем я. Как и когда я встретила Малколма Арундела,
и что заставило его взять меня в жены с маленьким сыном, усыновить его, дать
ему свое имя, вас не касается. Пусть эта тайна уйдет в иной мир вместе с нами.
Я по-настоящему благодарна Малколму за то, как он к нам относился. Это был добрый,
благородный человек, умеющий любить так, что рядом с ним всегда чувствуешь себя
спокойно. Джека он принял как
родного сына, тем более что своих детей у него не было, да и быть не могло. Практически
он, а после его смерти его родители воспитали Джека. Они превратили его в настоящего
мужчину. К несчастью судьба слишком рано забрала моего мужа в могилу.   
Я рассказываю это потому, граф, что мой сын всей душей любит вашу дочь, и она
отвечает ему взаимностью.
-Это не имеет значения, - резко сказал Габриэль.
-А что для тебя имеет значения? – так же резко спросила его Элиза.
-Это мы обсудим позднее, - ледяным тоном ответил он. Продолжайте, сударыня. 
-Ошибаетесь, граф, это имеет самое прямое значение. У Джека есть все, что нужно
в наши дни молодому человеку. У него есть имя, он знатен, богат, хорошо воспитан.
От Арунделов унаследовал титул, а я обеспечила его хорошим состоянием, граф.
-Я пообещал отпустить вашего сына, а не принять его у себя в доме в качестве
зятя.
-И совершенно напрасно. Ну да мен все равно вас не убедить.
Появился Паркер с напитками. 
-Лучше я начну все с самого начала или с той злополучной помолвки, которую вы
так жестоко разрушили. Я имею в виду свою помолвку с Артуром. Тогда я поклялась,
граф, сделать все, чтобы вас уничтожить. Почему? Вы убили мою любовь. Мою единственную
любовь, без которой моя жизнь лишилась всякого смысла. Да, Артур, я любила шевалье
Шарля  де Лорма. За вас же я собралась замуж лишь потому, что у него не было
ни копейки денег. 
-Я знаю, - спокойно ответил Артур, - это и заставило меня обрести философский
взгляд на женщин.
-Он был прекрасным любовником, - продолжила рассказывать о де Лорме Анна, - но
совершенно непригодным на роль мужа. Вы же, мой милый герцог, были кандидатом
в идеальные мужья. У вас было все, чего могла желать моя душа, вот только сердце,
это подлое существо принадлежало другому, и у меня под сердцем был его ребенок.
Извини, Джек, но этим ребенком был не ты. Тебя я обманывала, как и многих других.
Тот ребенок так и не появился на свет. После того, как вы, граф, убили моего
возлюбленного у меня на глазах, случился
выкидыш. Тем ударом шпаги вы убили все, что имело значение в моей жизни.
-Вы забываете, что де Лорм сам набросился на меня.
-Разве мне от этого легче? Первый случай отомстить мне представился тогда, когда
вы попытались разорвать вторую помолвку герцога, - продолжила Анна после небольшой
паузы, во время которой в гостиной стояла полная тишина, - тогда я написала письмо
вашей очаровательной супруге, граф, которая была невестой Артура, но ваша лучшая
подруга, маркиза Отис спутала мне все карты. Тогда-то я и вспомнила о тебе, Артур.
Тебе требовалось утешение, мне тоже. Помнишь наш незабываемый медовый месяц?
-Вы были великолепны, сударыня.
-Я уже начала готовиться к свадьбе, но Артур так и не смог мне простить де Лорма.
-Обманувший единожды, обманет еще, - заметил Артур.
-В общем, мы расстались. А вскоре на свет появился Джек.   
Эти слова произвели эффект взорвавшейся бомбы. Все были в шоке. Особенно Артур,
Ричард, Элиза, да и сам Джек. Все говорили одновременно, причем никто никого
не слушал. Анна, подобно актрисе, вызванной на бис, наслаждалась произведенным
фурором.    
Оставшись без мужа, Анна впала в состояние глубокой тоски. Нельзя сказать, чтобы
она безумно любила Малкома Арундела, но он был добрым, хорошим человеком, который
прекрасно к ней относился. Ей действительно было горько, что болезнь так рано
оборвала его жизнь. Чтобы хоть как-то развеяться, Анна отправилась на воды в
Канн, где совершенно случайно встретила Артура, который привез туда на лечение
свою молодую жену.
Первой мыслью Анны была мысль женить на себе Артура, который сильно переживал
по поводу бесплодия своей жены. Он мечтал о наследнике, а Джек был его кровным
сыном, что вполне легко было доказать. Но позже, убедившись, что Артур влюблен
в Жозефину, она вынуждена была отказаться от этого плана. Анна была злой на весь
мир, когда в ее голове созрел грандиозный план мести.
Встретившись как бы случайно с Артуром в открытом кафе на берегу моря (Жозефина
осталась дома из-за сильной головной боли), она долго и в подробностях принялась
рассказывать ему о том, какой замечательный ребенок растет у Мак-Розов. Каждое
ее слово было щепоткой соли, брошенной в душевную рану Артура. 
-А ведь это мог быть твой ребенок, - как бы невзначай сказала Анна и посмотрела
Артуру в глаза. От этих слов он буквально заскрежетал зубами.
-Наверно, я бы душу продал дьяволу за то, чтобы стать отцом, - признался он Анне.
-Ты никогда не думал об усыновлении? – спросила она, - вы вполне могли бы взять
ребенка у каких-нибудь приличных бедных людей, которые с радостью бы отдали его
вам на усыновление. Таких людей много.
-А что скажет свет? Они ведь ни за что не примут его как ровню. 
-А зачем вам это афишировать? Достаточно года на два уехать куда-нибудь, где
вас не знают, а потом уже вернуться с наследником. Никому в голову не придет
даже усомниться, что это не ваш ребенок.  
-Мне надо обсудить это с Жозефиной.
Артуру, понравилась эта идея, но он не был окончательно уверен в жене. Все-таки
чужой ребенок – это чужой ребенок. 
Артур зря волновался по поводу Жозефины, которой эта идея понравилась еще больше,
чем ему. Не удивительно, что за помощью они обратились к Анне, которая взялась
все организовать.
Через неделю Артур с Жозефиной отправились в небольшой рыбацкий поселок в одной
и колоний. Еще через месяц там появилась Анна с изможденного вида женщиной лет
сорока, которая представилась Гертрудой. По словам Гертруды, после испуга (на
нее набросилась бродячая собака) у нее пропало молоко, и ей нечем кормить сына.
Малыш был настолько милым, что Артур с Жозефиной сразу же согласились на все
условия Гертруды, которая запросила довольно приличную сумму за своего малыша.

Вскоре герцог с юной женой и милым малышом переехали жить к себе в имение возле
Марселя, где и зажили спокойно и счастливо. Приемные родители полюбили малыша,
как родного... 
Однажды, когда Жозефина с ребенком гостила у родителей, к Артуру в гости заявилась
Анна. Она долго расспрашивала, как поживает малыш, с интересом выслушивая счастливую
болтовню Артура, который души не чаял в ребенке. Затем разговор перекинулся на
наследника Мак-Розов, который был похищен около двух лет назад из родительского
дома.
-Бедные родители, не представляю, как можно справиться с таким горем, - посочувствовал
им Артур.
-Скажи, а он сильно похож на мать? – спросила вдруг Анна.
-Кто?
-Ваш Ричард. Надеюсь, ты не забыл, как она выглядит.
-Что?!!! – закричал Артур, до которого дошло, какого ребенка подсунула ему Анна.

Удивительно, как он ее не убил. 
-Что ты собираешься делать? – спросила она, когда он немного пришел в себя.
-Срочно возвращаться в Шотландию.
-А что ты скажешь людям после того, как громогласно заявил о том, что Ричард
– твой кровный сын и наследник?
Анна была права. Взявшись за эту дьявольскую интригу, она тщательно продумала
все возможные варианты, крепко связав этой ложью Артура по рукам и ногам.
-Так что позвольте представить, вам господа Алджирона Мак-Роза, он же Ричард
Корнуэльский.
Наступила немая сцена. 
-Наконец-то все это закончилось, - прошептал Артур, который первым пришел в себя.
Он почувствовал, как давивший его все эти годы груз, наконец, рухнул с плеч на
землю. Удивительно, но он был благодарен Анне за то, что она сделала за него
это ужаснейшее признание. 
-Кто вам сказал, что все это закончилось? – громко произнес, входя в гостиную,
Джеймс, - ничего еще не закончилось. История только начинается, - Джеймс весело
рассмеялся, - никогда не лишайте богов чувства юмора. Это единственное, чего
они не прощают.

Габриэль сидел у себя в кабинете и с любопытством разглядывал шкатулку, в которой
хранился его пропуск в другою, неизвестно что приготовившую ему жизнь. Это был
его персональный пропуск в неизвестность, которым он решил, наконец, воспользоваться.

Открой он шкатулку, и... 
Габриэль всегда с настороженностью относился к самоубийцам, которых удавалось
спасти. Он совершенно искренне считал, что попытка свести счеты с жизнью – это
удел законченных оптимистов, которые непонятно почему вдруг решили, что там,
после смерти, им будет не хуже, чем здесь. Привыкший всегда бороться до конца,
он не одобрял этого шага, за исключением тех случаев, когда альтернативой была
мучительная смерть от пыток. Во всех остальных случаях всегда надо искать выход,
и если нет главного, возможно, есть запасной.
В любом случае борьба дает больше шансов на победу, чем признание поражения.
Именно сходство с самоубийством было для Габриэля тем барьером, который ему предстояло
преодолеть, чтобы открыть шкатулку и посмотреть, наконец, на зеркало или в зеркало.
Однако это не был самоубийством, как не было самоубийством переезд в другой город
или страну. Правда, Габриэль не знал, куда судьба закинет его на этот раз.
С того дня, когда Анна Лестер сделала свое публичное признание, прошло два года.

Неизвестно, как бы дальше развивались события, если бы не эффектное появление
Джеймса в самый драматичный момент действия. Джеймс был единственным, кто знал,
где и когда ему надо быть, и что при этом делать. Иногда Габриэль начинал даже
думать, что это Джеймс для чего-то устраивает все эти неприятности, но он быстро
отмахивался от этих мыслей.
-Что вы собираетесь делать? Что вы собираетесь с этим делать? – громко спросил
он тогда после того, как были высказаны взаимные обвинения, выпиты лечебные порции
виски, а дамы очнулись от обмороков. Убедившись, что ни у кого нет ответов, он
продолжил, - сейчас вы можете еще глубже погрязнуть в спорах и обвинениях, но
это вам не даст ничего, кроме новых, еще более серьезных проблем, - он говорил,
и его голос оказывал гипнотический эффект на присутствующих, - в любом случае
решать вам, господа. Я лишь хочу спросить,
что будет, когда свет узнает, что герцог Корнуэльский оказался похитителем сына
своего лучшего друга, тогда как его внебрачного ребенка воспитывали совершенно
чужие люди? Кто станет наследником герцога? И как отнесутся к появлению новоиспеченного
графа?
-Он прав, - согласился с Джеймсом Габриэль, - это не должно выйти за пределы
этой комнаты.
-Она же первая побежит рассказывать всем направо и налево, - набросился на Анну
Артур. 
-За меня можете не волноваться. Гарантией моего молчания будет та тень, которая
упадет на репутацию Джека, если все вдруг будет раскрыто.
-Похоже, что нам ничего не остается, как и дальше играть привычные роли, - сказала
Кэт, приходя в себя, - но ведь это ужасно!
С тех пор пролетело два года. Элиза все-таки вышла замуж за Джека, который оказался
вполне приличным молодым человеком. По крайней мере, Габриэлю он понравился.
Несмотря на былые размолвки, они очень быстро сошлись характерами с Ричардом,
чья свадьба была тоже не за горами. Месяца три назад он познакомился с одной
очаровательной девушкой, и неделю назад объявил о своей помолвке.  
Артур с Жозефиной вернулись во Францию, получив перед этим прощение Мак-Розов.
Шесть месяцев назад умерла Кэт. Ее сердце не выдержало всех испытаний судьбы.
 
После похорон Элиза с Джеком переехали жить в столицу, Ричард уехал к себе в
замок, а в последнее время он был не разлучен со своей невестой, которая жила
в паре часов езды от Корнуэльских владений.
Габриэль остался вдвоем с Паркером. И вот теперь он понял: пора.
Габриэль написал всем прощальные письма: Артуру, Элизе, Ричарду и еще паре друзей,
заплатил жалование Паркеру за год вперед, сделал последние деловые распоряжения.
-Кто вам сказал, что все это закончилось? Ничего еще не закончилось. История
только начинается. Никогда не лишайте богов чувства юмора. Это единственное,
чего они не прощают, - вспомнил Габриэль слова Джеймса.
-Пора, - сказал он себе вслух и открыл ларец. 
Зеркало его разочаровало. Это была небольшая прямоугольная пластина из серого,
местами почерневшего от времени металла размером 10 на 15 сантиметров. Ни оправы,
ни украшений на нем не было.
-Никогда бы не подумал, что из-за этого куска железа мог начаться весь этот сыр-бор,
- сказав это, Габриэль радостно рассмеялся. Впереди его ждала новая, полная приключений
и тайн жизнь.
Габриэль посмотрел в зеркало. Вместо своего отражения он увидел весь тот путь,
который уже прошел, и который ему предстояло пройти. Это действительно было долгое
путешествие через пространство и время, через целые эпохи. Путь описывал петлю
Мебиуса. А через мгновение появилось лицо. Оно, скорее, походило на грубо изготовленную
маску. Впереди предстояло еще много работы, но это уже было лицо, его лицо, добытое
им в сражении чуть ли не со всем миром.
Габриэль улыбнулся своему отражению, и время расступилось перед ним.


МАЛЕНЬКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ.


Этот роман посвящается моей маме, которая увидела большую его часть во сне. В
течение трех ночей она прожила во всех деталях еще одну жизнь: жизнь Габриэля
Мак-Роза.
Конечно, мне пришлось внести некоторые изменения в ее рассказ. Так я убрал все
те нелепые нагромождения, которые присутствуют в любом сне; добавил немного мистики
в традициях Кастанеды (Джеймс с его друидской магией присутствовал во сне); добавил
несколько сюжетных ходов, саму историю Зеркала.
В остальном эта книга является правдивым описанием сна или иной, параллельной
жизни, которую прожила моя мама.