Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Записная книжка писателя Олега Северюхина

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 54 RSS
←   Сентябрь 2008   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 28-07-2008
Адрес автора: lit.writer.severtsev-owner@subscribe.ru

Автор
severtsev

Статистика

54 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Вниманию читателей представляется философское стихотворение "Отпускаю я жизнь "на авось" для возможной дискуссии о смысле жизни и рассказ старого кавалериста "Трагедия"


       Омский писатель Северюхин Олег Васильевич (Северцев). Вятский уроженец. Офицер запаса. Пограничник. Служил на иранской, турецкой, монгольской, китайской границах. Военный дипломат. Живу в Омске.
        Писать начал после ухода с государственной службы. Публикуюсь в Интернете (Сайт Олега Северюхина). Пишу стихи, мемуары, детективные и фантастические повести и рассказы.
ПРОЧИТАЛ - ПЕРЕДАЙ ТОВАРИЩУ!             


       Здравствуйте, уважаемые читатели!

      Сегодняшняя рассылка начнется с философской нотки, чтобы каждый мог подумать о своей жизни и подумать, а все ли у него идет так, как надо. И что такое "так, как надо".


Жизнь "на авось"

Каждый день начинается утром
На восходе большого нуля,
Мы с тобой одеваемся шустро
Как весной во дворе тополя.

Нам ночами спокойно не спится,
Эта жизнь, - так судьбе говоря, -
Вдруг согнется вязальною спицей,
Закрывая нам путь на моря.

Между нами сверхтонкая нитка,
Что крепка, как пеньковый канат,
На столе "Поздравляю" открытка
И махровый на теле халат.

Ежедневно с утра просыпаясь,
Нанизаю свой нулик на гвоздь,
И в окно на простор вырываясь,
Отпускаю я жизнь "на авось".


           

Трагедия
  
   Как все несчастья, Трагедия свалилась на мою голову совершенно внезапно.
   Когда тушат жаркое пламя, то на месте пожарища остается грязная лужа черного цвета, вызывающая некоторые сомнения в том, что эта черная краска смогла уничтожить нечто прекрасное, созданное поколениями людей. Это относится и к людям, и, естественно, и к животным.
   Можете со мной не соглашаться, сколько людей, столько и мнений, но в процессе многомиллиардолетней эволюции получаются такие экземпляры, что на них, как говорится, клеймо ставить некуда. Нужны примеры?
   Началось с того, что моя Тайна прогнулась перед генералом. Не в переносном, а в прямом смысле этого слова. Во время выводки, то есть показа товара лицом, когда каждый всадник представляется сам и представляет свою лошадь, моя Тайна сделала генералу книксен - подогнула левую ножку и вытянула в полуприседе правую ногу. И я не получил ни единого замечания, как свидетельство того, что понравилась не только выходка моей лошади, но и она сама.
   И на выездке Тайна решила кувыркнуться перед начальством, но вовремя натянутый повод произвел действие танцевального па, посвященного товарищу генералу. Мне оставалось только ждать конца песенки о всаднике, которым управляет лошадь.
   По окончании выездки меня вызвали к генералу, который похвалил выучку Тайны и сказал:
   - Товарищ курсант, я вижу, что вы мастер в подготовке строевых лошадей и поручаю вам тренировку лошади, которая была закреплена за мной. Хочу предупредить, что лошадь хорошая, но от нее можно ждать всяких пакостей.
   - Есть, товарищ генерал, благодарю за доверие.
   На кой черт мне сдалось это доверие, если каждый должен воспитывать свою лошадь. Теперь поздно говорить об этом, у меня уже другая лошадь. Даже имя ее я воспринял стоически - Трагедия.
   Внешне Трагедия почти ничем не отличалась от Тайны - ласковая, спокойная, послушная. Но это только в станке. В манеже с Трагедией не было никакого удержу - она рвалась в голову строя, нарушала очередность выполнения упражнений на препятствиях, кусалась, или вырвавшись вперед к препятствию, резко останавливалась перед ним, предоставляя мне возможность в свободном полете самому преодолевать это препятствие. Неоднократно не только она получала "конспектом" по мягкому месту, но и мне доставался самый вкусный кусочек этого угощения. Одним словом, Трагедия была самой настоящей стервой.
   Клин вышибают клином. После очередной порции "конспекта" я попросил разрешения покинуть строй для выработки педагогических средств. Трагедия была несказанно удивлена, когда я направил ее в сторону от строя, и сразу поняла, в чем будет заключаться моя педагогика: я никак не мог подъехать на ней к дереву, росшему в стороне от манежа.
   Я человек не гордый. Спешился у ограждения манежа, привязал Трагедию и пошел к дереву. Можно было выломать стек, культурный такой, потом привязать к нему кожаную петлю, но для этого надо надеть костюм для верховой езды и кепи. Я был в серой шинели и зеленой фуражке и поэтому выломал дрын, прямо пропорциональный моей степени зла на эту стерву.
   Когда я шел к беснующейся у ограждения Трагедии, зловеще постукивая дрыном по голенищу сапога, то даже лошади товарищей по строю старались держаться подальше от этого места.
   Сев в седло, я еще раз хлестнул дрыном по сапогу и засунул его за голенище. Жестко взяв повод на себя, я направил лошадь в строй. Трагедия четко выполняла все команды, держа голову чуть направо, чтобы видеть "хлыст".
   Мне ни разу не пришлось воспользоваться этим педагогическим средством, но оно постоянно было со мной. С этого дня начали меняться и наши отношения. Чувство возбуждения Трагедии перед началом движения на препятствие воспринималось и мною, и я знал, в какой момент надо чуть-чуть приподняться в стременах, чтобы помочь лошади плавно перелететь через высокий забор, и мягко опуститься в седло, чтобы не повредить сухожилия у лошади и не сбить ее шаг.
   При выполнении гимнастических упражнений в седле Трагедия стояла ровно или помогала мне балансировать в седле. Во время перерыва Трагедия везде ходила за мной, и по утрам во время чистки приветствовала меня тихим ржанием.
   А на полевой езде произошел случай, когда Трагедия показала, что для нее представляет высшую ценность. Во время езды в строю по крутой горной тропинке под ноги Трагедии метнулась змея, вероятно, гадюка, потому что Трагедия поднялась на дыбы и тревожно заржала, всполошив всех лошадей, готовых ринуться туда, куда понесется Трагедия.
   Ситуация осложнялась еще и тем, что на тропе некуда развернуться. Впереди и сзади товарищи, управляющие уже подчиняющимися стадному чувству лошадями. Еще немного и лошади начнут теснить друг друга, скидывая вниз с тропы и освобождая себе дорогу. И генератор всего этого моя Трагедия.
   На все эти рассуждения ушли доли секунды. Я выпрыгнул из седла и крепко ухватился за шею лошади. При движении Трагедии в любую сторону ей пришлось бы вначале сбросить меня со своей шеи. И Трагедия остановилась, наклонив шею, чтобы я встал на ноги, тревожно всхрапывая над моим ухом. Я гладил ее по шее, нежно похлопывал и говорил разные ласковые слова о том, какая она у меня хорошая, красивая, как ею восхищаются все мои товарищи, что мы с ней еще не поездили по чистому полю ... Наконец, Трагедия успокоилась полностью? и мы продолжили спуск по горной тропе.
   Преподаватель-кавалерист сказал мне потом:
   - Трагедия очень переживала смену хозяина и бесилась. А вы с Трагедией спелись славно. На своего друга-хозяина лошадь не наступит никогда и в поле не бросит. Я не завидую тому, кто будет всадником Трагедии после тебя. Лошадь, как человек, привязывается сердцем и страдает от разлуки так же, как и человек. Заходи к ней чаще, она будет рада.
   Старые привязанности сменяются новыми привязанностями. Это закон природы. Мы не забываем тех, кто был с нами ранее, но чувства притупляются, заставляя сердце больше волноваться при каждой встрече с новым другом. Но есть те, кого забыть невозможно.
   До окончания училища я частенько заходил в манеж, ездил и общался с Трагедией, рассказывая молодым курсантам, какая это хорошая лошадь, обещая вырвать руки-ноги тому, кто ее обидит. Трагедия внимательно слушала все это, положив свою голову мне на плечо, как бы говоря новому всаднику: "Видишь, какая я хорошая, меня любить надо!"

        
        До свидания

Следующая рассылка выйдет через десять дней.
В избранное