Книгу «Прощание с иллюзиями» Владимир Познер написал двадцать один год тому назад. Написал по-английски. В США она двенадцать недель держалась в списке бестселлеров газеты New York Times. Познер полагал, что сразу переведет свою книгу на русский, но, как он говорил: «Уж слишком трудно она далась мне, чуть подожду». Ждал восемнадцать лет – перевод был завершен в 2008 году. Еще три года он размышлял над тем, как в рукописи эти прошедшие годы отразить. И только теперь, по мнению автора, пришло время издать русский вариант книги «Прощание с иллюзиями».
Я совершенно ясно помню один день из детства. На чердаке загородного дома друзей моей матери я играл – тянул за веревку деревянную лодку. Собственно, я хотел отвязать лодку, но узел не поддавался, хоть я и старался развязать его изо всех сил. Мне скоро стало ясно, что во всем виновата лодка. Шваркнув ее об пол, я стал пинать ее. Я был вне себя от гнева. Тут появилась мама.
– Почему бы тебе не пойти вниз? – предложила она. – Там есть один господин, который очень хорошо развязывает узлы. Я спустился и увидал мужчину, сидевшего на диване. Быть может, мне изменяет память, но я и сейчас вижу его глаза: желтовато-зеленоватые, чуть насмешливо на меня смотрящие. Правда, меня это нимало не заботило. Я подошел к нему, поздоровался и попросил помочь мне развязать узел. Он сказал:
– Что ж, попробую, – взял кораблик и стал возиться с веревкой. Я наблюдал за ним крайне внимательно, и почему-то сильное впечатление произвело на меня небольшое вздутие, которое я заметил на безымянном пальце его левой руки. Он легко расправился с узлом, отчего я почувствовал себя неумехой, и отдал мне кораблик. Я поблагодарил его. А мама сказала:
– Это твой папа. Он приехал в Америку, чтобы увести нас назад во Францию. Мне было пять лет.
Не помню, чтобы эта встреча тогда произвела на меня впечатление. Не помню также, чтобы я особенно скучал по отсутствовавшему отцу в течение первых пяти лет своей жизни. Раньше у меня не было папы, а теперь он появился, вот и все. Двигаясь по туннелю времени к тому далекому дню, я не ощущаю волнения: ни мороза по коже, ни холодка в животе – нет ничего, говорящего о том, что память задела и разбудила какое-то спящее чувство.
Мне 5 лет. Детский сад в Пaриже
И все же, этот день был для меня судьбоносным. Не приехал бы за нами папа – и моя жизнь пошла бы по совершенно другому руслу.
Моя мать, Жеральдин Нибуайе Дюбуа Люттен, была француженкой. Она, ее брат и три сестры родились в благородной семье, предка которой сам Наполеон наградил баронством за верную службу. Дворянский титул вскоре стал частью семейных легенд и толкований, событием громадного значения. Я проникся подлинным пониманием сего лишь в 1980 году, когда двоюродный брат моей матери пригласил меня с супругой на ужин в свой парижский дом. Мы были введены в комнату, и нам представили портрет «прапрапрапрадеда», а также баронскую грамоту, висевшую рядом в позолоченной раме, с такой торжественностью и благоговением, будто речь идет о Святом Граале.
Моя мать относилась к баронскому титулу с иронией и куда больше гордилась другим своим предком, первой великой суфражисткой Франции Эжени Нибуайе. Когда в 1982 году был выпущен спичечный коробок с ее изображением на этикетке, да еще с цитатой из ее работы 1882 года «Голос женщин», это вызвало у мамы настоящий восторг.
Наша семья удовлетворяла как тщеславие одних своих членов, так и общественный темперамент других и в этом смысле соответствовала самым разнообразным вкусам, но одного ей явно не хватало: денег. Именно это привело к тому, что моей бабушке, женщине поразительной красоты и великолепного образования, не получившей от родителей в наследство ничего и дважды овдовевшей к тридцати пяти годам, пришлось в одиночку добывать хлеб насущный для себя и для пятерых своих детей. Это проявилось в самой разнообразной деятельности – от управления замком для приема богатых туристов во Франции до обучения хорошим манерам и французскому языку перуанских барчуков в Лиме. Мама на всю жизнь запомнила переход через Анды – тогда она болталась в корзине, привязанной к спине ослика, и глядела вниз в бездонные пропасти. Быть может, именно тогда, в возрасте трех или четырех лет, она обрела страх высоты, от которого не избавилась до конца жизни.
Новый психологический роман «Натюрморт на ночном столике» от Ингрид Нолль — автора, чьи книги не похожи ни на какие другие.
«Мой благоверный стал мне выговаривать, что я всегда была склонна к истерике, а теперь у меня и вовсе начинается психоз. Я слушала с каменным лицом. У-у-у… Старо как мир: муж изменяет жене, она все чувствует – у женщин ведь шестое чувство, их не обманешь, – а он пытается ей внушить, что у нее крыша поехала от ревности. Что ж, Райнхард своего добьется: я или вправду свихнусь, или руки на себя наложу. Ну уж нет! Не выйдет! Видели мы это уже в кино, в книжках читали! Нас голыми руками не возьмешь».
Герои и героини романов Ингрид Нолль вполне могли бы быть вашими соседями, если вы, конечно, решили бы поселиться в одном из небольших немецких городков. Каждая семья живет здесь обычной размеренной жизнью. Утром жены-домохозяйки отвозят детей в школу, затем занимаются домом, готовят, убирают, иногда находят время для хобби. Кто-то рисует акварелью, кто-то увлекается верховой ездой… Мужья же большую часть времени проводят на работе. Кто-то преуспевает, кто-то еле-еле сводит концы с концами. Но и у тех, кто успешен и богат, и у тех, кто едва находит средства на содержание секретарши, есть свои секреты, которые они тщательно оберегают ото всех, в особенности от своих жен.
Вот и у мужа Аннарозы появились свои тайны, она все больше в этом убеждается. И все больше странных событий начинает происходить в их до этого самой спокойной, даже скучной жизни. То она находит в кармане мужа таинственный счет из дорогого ресторана, то видит розу, прикрепленную к лобовому стеклу его машины… Аннароза не намерена молча терпеть измены. Она будет действовать!
В новом романе Ингрид Нолль читателя ждут увлекательные перипетии жизни современного немецкого семейства, которые не оставят равнодушными никого. Женщины увидят знакомые черты в героине, а мужчины, быть может, в чем-то узнают себя в ее муже. Но одобрит ли читатель рецепт от измен, который изобрела Аннароза? Ответ найдет только после того, как роман будет прочитан.
Об авторе: Ингрид Нолль — известная немецкая писательница. Родилась 29 сентября 1935 года в Шанхае, в Германию вернулась с родителями в 1949-м, изучала германистику и искусствоведение в Боннском университете.
Она автор семи романов, пять из которых экранизированы, повестей, сборника рассказов, лауреат престижных литературных премий. До начала 1990-х годов Ингрид Нолль была домохозяйкой, которая помогала мужу-врачу в его частной практике, и матерью троих детей. Первую книгу она опубликовала в 55 лет. И судьба, как по мановению волшебной палочки, счастливо переменилась. Сегодня Ингрид Нолль – известный писатель, лауреат нескольких литературных премий. По ее книгам снято уже пять фильмов, в том числе и ставший очень известным – «Аптекарша», со знаменитой Катей Риман в главной роли.
