- Но я хочу сыграть эту роль, - возразила она. - Что?... Вы думаете, у меня для нее неподходящие внешние данные?... О нет, поверьте, эту роль можно сыграть с любым лицом. Однако мы немного изменим текст, мне понадобится специальный реквизит и ваша помощь. В конце концов, из нас двоих, режиссер - это вы. С этими словами она негромко рассмеялась хрипловатым, тревожащим смехом.
Сценарий
Протянутую ей папку с наклейкой "Роль Красивой
Женщины", она, не глядя, положила на журнальный столик.
- Я примерно представляю, о чем речь, спасибо, - сказала она. - Красивые женщины всего мира - одинаковы. Их отличает спокойная, победоносная уверенность в себе, впечатлении, которое они производят, в своем будущем. Такая уверенность пленяет. Даже Господь Бог, рассматривая очередное женское прошение о перемене участи, спрашивает у секретаря "А она красива?", и лишь при утвердительном ответе, выводит размашистое "Удовлетворить".
Хотите, я расскажу вам ход событий, не читая?... Ее любили, с ней считались, боролись за право предложить ей тот образ жизни, который сделал бы ее счастливой. А она страдала, колебалась, и искала себя - ну как же без этого?... Быть может, она даже была безответно влюблена, но вы же помните Катрин Дуве: "Со стройными ножками легче заявиться в гости к любимому человеку, который тебя не любит! И дело совсем не в том, что у него вдруг появились бы ответные чувства. Просто с красивыми конечностями гораздо проще
быть нелюбимой". ...Поверьте, автор, пишущий правдоподобный сценарий с участием красивой женщины - крайне ограничен в сюжетных поворотах и совершенно безоговорочно подлежит юрисдикции закона о Счастливом Конце. Даже если спектакль заканчивается раньше. Все равно, в четвертом, пятом или шестом акте, не обращая внимания на висящее на стене ружье, ее обнимет великолепный испанец, и дни ее потекут на Коста дель Соль в удовольствии и покое. Что?... В вашей пьесе это Лазурный берег?!... Простите, но я же
не ясновидящая.
Костюмы и грим
- Я буду руководить костюмером сама. У меня не меньше опыта и знаний, в конце концов, то, что он всю жизнь делал "pret-a-porter" для актеров, я каждый день делаю "haute couture" - для себя самой. У меня не меньше опыта, не менее тонкий вкус, но у меня есть и то, в чем он - полный профан. Я чувствую свое тело праздником, мне скучен угол пространства, в котором его нет. В этом и заключается художественная идея моего
костюма. Практичность вторична, экзотичность необязательна, главное, чтобы каждая складка материала, каждый штрих гримировального карандаша, каждая пуговица говорила шумящему вокруг городу: "Посмотри, я красива!..." От выбившегося из прически завитка до пальчиков на ногах, от мазка помады на губах до округло-обянутых дымчатых коленок. Что может знать костюмер, будь он хоть Сен-Лораном, о моих отношениях со складками и вытачками?... Ведь это я, пряча каждый кусочек своего восхитительного тела
под тканью, не желаю обесценивать этим мир. Действительно ли я считаю, что это важно?... Вы задаете хороший вопрос. Вопрос о вере в значимость своего тела для всемирной эстетической копилки Божественного. Красивую Женщину легко узнать по утвердительному ответу.
Текст
- Нет-нет, пожалуйста, вычеркните это. И вот это тоже. Здесь я должна быть непреклонна. Работая над ролью Красивой Женщины, я не могу позволить себе фраз "Как я несчастна!", "Ты погубил
мою жизнь", и "Обстоятельства сломили меня..." Неужели вы не слышите в этих словах немыслимой, непозволительной фальши?! Ни одна женщина, знающая, что она красива, не произнесла бы этих слов, не допуская самой мысли о том, что ее можно сломить, погубить или сделать несчастной. Красота - это зонт, который можно раскрыть, когда холодный дождик обстоятельств заливает за шиворот. Красота - это миллион долларов в банковской ячейке, и можно оплатить новую жизнь, унести ее с собой, держа за веревочки
завернутый в хрустящую бумагу сверток. Красота - это дезинфицирующий лосьон, и прикладывая огуречно-пахнущую прохладную ватку к ранке под названием "Как я несчастна!", ты чувствуешь надуманность чуть заметной царапины, облегчение от жизнерадостности новой кожи. Играя Красивую Женщину, я буду вынуждена играть кокон, защищающий меня от колючих градин, и позволяющий мне быть собой - свободно, достойно и с радостью.
Реквизит
- Раскрывая предложенный характер,
я вынуждена обращаться с ним особым образом. Вокруг должны находиться изысканные вещи, трогать которые я буду не с подобострастным благоговением урода, но с уважением к предмету, не менее прекрасному, чем я (разве что чуть-чуть!). Пожалуйста, потрудитесь бросить на сервировочный столик красного дерева хорошую подделку под платиновое ожерелье Cartier... И не найдется ли у вас пары бронзовых канделябров второй половины XVIII века? На самом деле, я немного лукавлю. Вы можете положить на картонный ящик жестянку
от монпансье. Я преображу ее, касаясь так, чтобы подчеркнуть грациозность запястья, тем самым, бросая на нее отсвет своей красоты, и делая ее величественной.
Пластика, жесты и мимика
- У Красивой Женщины - особое чувство ритма, подчинясь, проявляются и тают, оставаясь непознанными, ее жесты... Ее походка. Маленькие морщинки, возникающие в уголках глаз, когда она улыбается. Невозможно, подойдя к зеркалу, достать из кармана волшебную палочку и нанести на лицо новые черты.
Невозможно и не нужно. Достаточно уверенно скопировать природу физических действий, сопутствующих душевному ощущению женщины с красивым телом, и, тем самым, стать ею. Красивая Женщина может себе позволить любой смелый и дерзкий жест. Публика знает об этом. Условный рефлекс. Зритель легко думает и наоборот: женщина, позволившая себе свободу тела, соответственно, красива. Однако, добиться точных, ярких, провокационных и, вместе с тем, не вульгарных сценических жестов - непросто, необходимы постоянные репетиции.
Самые сложные, но и самые результативные получаются в обычных повседневных декорациях: магазинах, кафе, автобусах в час пик... Я поправляю очки, перекидываю ногу на ногу и улыбаюсь прохожему. Вам кажется, что я молчу?... Неправда. Если тело тренировано выполнять простые бытовые движения в амплуа Красивой Женщины, эта пантомима более чем красноречива.
...Случайно взглянув на часы, я понял, что падаю в нее больше часа. Ее зеленые глаза то искрились холодным лимонным светом, то мерцали глубоким тоном
неверной болотной травы. Нежная линия обрисовывала чуть высокомерный и затаенно-лукавый изгиб рта. Я желал и боялся коснуться ее руки. - Вы изумительно красивая женщина, - губы еле мне подчинялись... - О нет, - скромно ответила она. - Я просто хорошая актриса.