Иван Грачев: «Ключевая проблема – в курсе на сырьевую экономику»

По мнению экспертов, роль энергетического сектора в российской экономике будет только расти. Глава Комитета по энергетике Государственной думы Иван Грачев в связи с началом осенней парламентской сессии рассказал «ЭПР» о работе комитета и стоящих перед ним задачах.

– Иван Дмитриевич, Госдума недавно приступила к работе. Комитет по энергетике уже провел встречу с представителями Европарламента. Какие вопросы или темы обсуждались с европейскими коллегами? Возможны ли совместные проекты?

– Прежде всего, конечно, в ходе дискуссии шла речь о газе. Кроме того, я познакомил представителей Европарламента со своей точкой зрения. Она сводится к тому, что наши экономики в значительной степени взаимно дополняющие друг друга. Мы объективно, как и они, заинтересованы в максимальной интеграции, и прежде всего – интеграции в энергетическом комплексе. Я пытался довести до сведения парламентариев Европы, что в споре между нами и Европой, который касается газа и энергетики в целом, они не всегда правы. Например, по газу. Не дай бог, если они добьются полной либерализации рынка. В этом случае возникнут такие волатильности, возникнет рост рисков будущих вложений, это реально может привести к прекращению работы по Штокмановскому месторождению (хотя пока она и так прекращена) и освоению Севера в целом. Соответственно, возникнет дефицит газа, а значит, цены на него вырастут в три-четыре раза. Часть европейских парламентариев понимает это, особенно имеющие отношение к бизнесу. Раньше долгосрочные и стабилизированные по ценам договоры прекрасно работали. Они и нужны на будущее.

Дальше возникали детали, и мы обсуждали проблемы, связанные с аналогами Киотского протокола. Обсуждали энергоэффективность, которую надо наращивать и в России. Не забыта была тема нефти и газа. Вот вокруг этого и были обсуждения. Говорили о солнечной и ветровой энергетике. В основном обсуждалась энергетическая тематика.

– Был ли принят какой либо совместный документ?

– Нет. Но мы договорились, что эта проблема требует постоянной рабочей основы. Мы сформируем межкомитетскую парламентскую депутатскую группу и будем работать по этим направлениям. В эту группу войдут представители нашего Комитета по энергетике, а также представители Комитета по промышленности и Комитета по науке. Отвечать за работу этой группы буду я. Считаю эту работу наиважнейшей: нам нужен правильный диалог с европейскими парламентариями. Их роль будет расти с каждым днем. Я уверен, что они успешно выйдут из кризиса, существенно более централизовав европейскую экономику и управление экономикой. Значит, парламентарии и их законы будут в большей степени влиять на всю исполнительную власть Европы, на бюджет Европы… Соответственно, работу с ними следует считать важнейшим направлением.



Наследство Чубайса

– Сегодня существует мнение, что реформа РАО ЕЭС не оправдала своих первоначальных целей, сформулированных Анатолием Чубайсом. Есть ли у депутатов планы разработать новые правила для отрасли, и если есть, то какие?

– Мы в комитете по этому поводу проводили парламентские слушания. Я уже тогда говорил Чубайсу, что все это ерунда, никаких частных инвестиций он не получит. Существует огромный разрыв между стоимостью строительства, ремонта и капитализацией. Она в десять раз меньше, чем на строительство киловатта в конкретных российских условиях.

Это означает, что никакие частные инвестиции без дополнительных обстоятельств не могут прийти, они и не пришли в должных объемах. В результате инвестиций нет, конкуренции нет, цены растут, достигли максимума до двенадцати раз в долларовом эквиваленте и еще дальше будут расти. А это значит, что ни одна из заявленных целей не достигнута. Вывод – реформа неверна. Но проблема в чем? Понять и сказать, что все неправильно, давайте вернемся назад – из этого ничего не выйдет. Точки невозврата пройдены, и надо выруливать на что то иное. На мой взгляд, тут есть ключевые вещи.

Первая мера – централизация. Сегодня сети централизуют. На мой взгляд, чем проще и скорее это все произойдет, тем лучше. Надо сегодня все довести буквально до розетки. Есть страны, где все сети вплоть до одной розетки принадлежат одной компании, на практике это означает исключение тысяч посредников. Закончится вся неразбериха, и государство будет все контролировать. Из этого же следует, что в большинстве стран с рыночной экономикой прямые договоры возможны и поощряются.

Если всю систему анализировать в целом, то мы видим, что энергетика мира существенно изменилась за это время. Существенную роль начинает играть распределенная энергетика, а это сказывается и на правилах ценообразования. Практика прямых договоров всегда работала. У меня есть расчетные модели неплохие. Нам надо многое менять, учитывая растущие мощности распределенной энергетики. Надо писать законы, которые поощряют распределенную энергетику, а также когенерацию. Вот в чем дело.

Объем работы огромен. Тут не только негативное отношение к реформе Чубайса, но и четкое осознание и понимание того, что теперь надо незамедлительно делать. К сожалению, из за этой реформы все политизируется. Начинаются игры политического плана. Есть четкое осознание и понимание того, как и что надо делать, какие подготовить законы, но тут же возникает вопрос – а удастся или не удастся это сделать? Это сложно.



Чем согреемся

– А будут ли внесены изменения и дополнения в ФЗ «О теплоснабжении»? Если да, то какие и когда?

– Прежде всего, надо подумать, как объединить управление теплоснабжением и электроснабжением. Два разных закона по этим проблемам не учитывают комбинированную выработку. Это требует изменений в законодательстве.

Шаги в части уменьшения разброса в ценах зачастую вызывают изумление. Этим уже заинтересовались как президент, так и премьер. Например, в одной области, но в разных точках цены могут расходиться в тридцать раз. Это просто недопустимо. И те и другие доказывают, что их цены справедливы. Должны быть централизованные системы нормирования, управления, и закреплять это надо законодательно. Важно, чтобы оплата тепла не терялась по дороге. Нынешняя система такова: мы расплачиваемся с управляющей компанией, она накапливает средства, потом банкротится и исчезает. Исчезает совсем. Уже появился такой бизнес. Наша задача – внесение соответствующих поправок. Сделать так, чтобы этого не было. Поправки лежат, и мы надеемся их принять в эту сессию.



Технические стандарты

– Что вы скажете о текущей ситуации со стандартами?

– Это сложная история. Я был противником того, чтобы ликвидировать старые ГОСТы. Старые можно ликвидировать, но новые то никто не выработает. А восстановить часть ГОСТов трудно, это довольно сложная система. У меня четкого понимания того, как из этой ситуации выруливать, нет. Стандартов качества не хватает по многим параметрам. Поправки поступают в большом количестве. Мы над этим серьезно работаем и внесем на рассмотрение палаты.

Думаю, прежде всего, что существуют неправильные исходные решения. Пример: говорят, что советские ГОСТы плохи, система регулирования плохая. Признали, что там есть вещи, которые мешают развиваться рыночным отношениям. В результате законы о техническом регулировании, технические регламенты, чуть ли не законы Ньютона должны утверждаться в парламенте. Лично я не сторонник утверждения стандартов, технических регламентов в Госдуме, мы не должны этого делать. В Комитете по энергетике смогут с этим разобраться, у нас профессионально к этому подходят, но потом на заседании Думы начнется работа, и возможны непрофессиональные поправки.

Я бы не стал форсировать. Общая схема должна быть такая: раз мы похоронили советские ГОСТы, то надо исходить из того, что нам целесообразна интеграция с Европой. Тогда частично европейские стандарты нам подойдут. Их просто надо брать и пользоваться. Если нет своего стандарта, то брать надо европейские. А там, где есть особенности, связанные с безопасностью, с температурными режимами или иными показателями, тут надо пользоваться своими в национальных интересах. Нам надо четко понимать, что самодеятельность, к которой призывал ФЗ «О техрегулировании», – это утопия. Это должно делать правительство. Если оно сочтет нужным, может включить в рабочую группу бизнес или другие структуры. Но отвечать должно правительство и его институты. И ВТО здесь мало влияет.



Работа правительства не устраивает

– Иван Дмитриевич, устраивает ли вас как депутата работа власти исполнительной? Каких изменений вы ждете в Министерстве энергетики?

– Я бы сказал, что в целом не устраивает. Квинтэссенцией наших взаимоотношений является бюджет. И проблема не в Мин­энерго. Я работал с предыдущим министром и с новым. Работал прилично. Есть понимание, что надо делать. Оба понимают, что не хватает инвестресурсов. У обоих есть понимание рыночных реформ.

Проблема не в них, а в том, что правительство в целом ведет курс на «кудринизм». Что это значит? Кудрина нет, но дело его живет и побеждает. Это означает – загнать все деньги в Стабфонд. Это означает, что денег не будет в нашей инфраструктуре. Когда начиналась реформа, то говорили, что с населения надо содрать тридцать триллионов рублей для того, чтобы отремонтировать дома или генерацию, сети. Но таких денег с населения не соберешь. А система же ветшает. Это значит, что нужны федеральные вложения. А откуда их взять, если у нас все свободные федеральные деньги уходят в Стабфонд? Это означает, что их не будет на необходимые энергетике задачи и на другие нужды. Это ключевая проблема.

Если с Минэнерго мы занимаем близкие позиции (это можно наблюдать по частным беседам), то в целом из правительства не получишь решений, нужных для энергетики. Правительство продолжает курс на сырьевую экономику.

Чиновники получают абсолютную власть. А у нас чиновники сырьевые, их доходы зависят от трубы. В связи с этим они до сих пор и заинтересованы в том, чтобы мы продолжали этот курс на сырьевую экономику, макроэкономическую стабилизацию. Это объективная вещь. Пока народ не возьмет их за горло, в том числе и депутатов, которые бездумно поддерживают правительство. Пожалуй, в нашем комитете это представлено в меньшей степени, поскольку многие депутаты от «Единой России» начинают понимать, что надо что то делать. Вот если сейчас возьмут и поднимут цены, что тогда делать дальше? Я бы подчеркнул, что взятый курс неверен. Проблемы возникают и в компетенции. Иногда смотришь, как они представляют мировую экономику… Третий год бюджет идет с ошибками. То, что происходит сегодня, полностью соответствует интересам правящей бюрократии. Поэтому они и не шевелятся.



Кому работать?

– Обсуждаются ли в Госдуме проблемы образования, подготовки специалистов и кадров для электроэнергетики?

– Специальных слушаний или круглых столов на эту тему мы не проводили. Но я не раз бывал и в Университете нефти и газа имени Губкина, и в МЭИ. Нефтяники в хорошем состоянии: преподавательский состав сохранился, хорошие кадры, остались прежние традиции. Все упирается, как всегда, в финансирование.

В атомной промышленности видна нехватка уже на уровне инженеров. Проблема заключается в нехватке среднего звена. Раньше были техникумы, ПТУ – все исчезло. Остались небольшие островки. Я бы сказал, какие то обрывки. Среднего профессионального образования как системы нет. Вот эта часть в плохом состоянии.

Мы как депутаты не ставили эту проблему. Наша задача – запустить механизмы, которые обеспечивают нормальный инвестиционный процесс, ведущий к стабилизации цен. А уже потом вокруг этого можно что то делать. Сейчас ведь мотивы совсем иные. Если затраты на ремонт и строительство намного больше, чем будущая капитализация, то объективно предприниматель во многом не заинтересован. Он заинтересован в одном – всю прибыль вывести в офшоры. Какое тогда ему образование? Образование – это надо ждать и вкладывать на пятнадцать лет вперед, он об этом не думает. Сегодня задача многих – максимум прибыли вывести в офшоры. Ничего нельзя нормализовать, не решив эту проблему. Пока нормализовать проблему образования невозможно. Не решив главную задачу, нельзя сосредатачиваться на решении второстепенной задачи.



Грядут изменения в ключевые законы

– Какие нововведения ожидаются в тарифной политике?

– Раньше было RAB-регулирование: это должная отдача на инвестирование капитала. Мы будем вводить новые нормативные ограничения. Так делается во всем мире.

– Какие законы, касающиеся энергетики, предполагается рассмотреть в Государственной думе до конца осенней сессии?

– Почти во все ключевые законы у нас есть поправки, все они лежат у меня на столе. Это и ФЗ «Об атомной энергетике», и «Об энергетике», «О газоснабжении», «О теплоснабжении», «О теплоэнергетике». Например, в закон «Об энергоэффективности» мы получили более пятисот поправок. А они все поступают и поступают. Со всеми будем работать, и основательно. Ну а какие поправки пройдут, а какие – нет, будет зависеть от правительства. К концу года поправки будут приняты, но каков будет их масштаб, удастся ли нормализовать ситуацию, будет зависеть от нашего давления на фракцию большинства.