БРАТСТВО ПАЛОМНИКОВ В СТРАНУ ВОСТОКА театральные истории (1)

Дата:  Sun, 11 May 2003 23:04:02 +0400 (MSD)
От кого:  Тофт <toft@pisem.net>
Тема:  так... угостить... ))))



Давно хотелось рассказать о театральных - и не только -
забавных накладках.
Было время - собирал эдакую ментальную коллекцию...
театральных баек, что ли.
Что-то слышал - о чем-то прочел - что-то посчастливилось
наблюдать самому.
Получилась некая компиляция - пересказ пересказа, экстракт
экстракта... моего здесь быть не может - разве что только
то, что всё это в разные времена преломилось через МОЁ
сознание - и стало немножко моим ))))). Хочу, чтобы это
стало ВСЕХНИМ - благо инет - уникальная среда для такого
превращения.

Вот так, наверное, и возникает фольлор: каждый слушатель
становится в свою очередь рассказчиком - и уже трудно
отлиЧАТь реальность - от вымысла, событие - от легенды,
факты - от впеЧАТлений. Читайте, улыбайтесь, рассказывайте
(без ссылок на меня!) - и эти истории будут жить дальше, с
нами...  и после нас!

Пошлю письмо всем милым моим корреспондентам - одно на
всех! - поди, что и  понравится... Эри, может, пригодится
для рассылки? Толь, глядишь, развлечёт тебя немножко все
это. А ты, Дейрдра, возможно, выберешь что-нить для своих
новостей... Строгая Селфиш, взыскательная ЛеДи, непримиримая
Крыска, милая Нимфея, молчаливая Эскапистка, славные
Катюшки, вообще - все-все-все, не судите строго за
многословие-велеречивость - или за то, что что-то из этого
вы уже видели-слышали-читали... Тофт любит поболтать. А
кстати - может, пришлете что-нибудь своё? Мистер Кот -
прислал...

Сейчас мне хочется поговорить о неискушенном зрителе.

В сущности, это (как уверяют артисты иногда) и есть тот
самый род зрителя, ради которого так приятно трудиться,
которого так легко заворожить, удивить, пленить... который
простит любую накладку, ошибку, досадную неудачу... просто
хотя бы потому, что НЕ ЗНАЕТ, как надо ))))) и простодушно
приемлет все, кроме фальши и бездарности - особенно, если
артисты сумеют передать главное - своё драматичное ощущение
роли, сюжета, характера, чувств... вообще - впеЧАТление
того "волшебного и живого рождения чуда, имя которому -
искусство".
Ну и - помимо всего - я-то и сам-то никто иной, как тот
самый неискушенный зритель.

Может быть, вы читали у - кажется - Паустовского... или нет -
 у Всеволода Рождественского - трогательную историю, которая
произошла во МХАТЕ, на представлении спектакля по
роману "Анна Каренина"?
Докучливая соседка, наполовину увлеченная сценическим
действом, наполовину - сидящим рядом интересным незнакомцем,
рассеянно следила за скучноватой поначалу семейной драмой...
она, видимо, не читала романа, безмятежно хрустела
фантиками, шелестела программкой, и, время от времени,
шепотом обращалась к соседу за разъяснениями)))
Но, по мере продолжения спектакля, произошло с ней то самое
чудо - театр незаметно и полностью поглотил все её сознание.
Она, очевидно, забыла всё и вся, напряженно следя за
действием, переживая рождение и смерть незадачливой любви,
крушение надежд, привязанностей, дружб, мучительный разрыв
родственных чувств...
Вы легко представите, как страшно, безжалостно и болезненно-
точно в театре можно передать печальный финал романа: в
глубине сцены вспыхивают и растут огни приближающегося
локомотива, и, на их фоне - среди полной тьмы и нарастающего
грохота колес - мечется маленькая фигурка Анны.
Неумолимая судьба закрывает все пути, кроме одного - под
колеса надвигающегося поезда.
Близится кульминация, актриса оседает на рельсы, ложится
ничком... и тут произошло то, что так редко бывает во МХАТе -
 тривиальная ошибка оператора, техническая неполадка.
Зловещие огни замерцали, угасли, а неистовый железнодорожный
грохот оборвался неожиданной тишиной!
Актриса растерянно приподнялась, знаменитый занавес с
чеховской Чайкой торопливо опустили.
Зрители перевели дух, кто-то неловко засмеялся, кто-то -
зааплодировал...
Овации росли и росли, на сцену вышли смущенные артисты. Дали
свет.
Соседка посмотрела полными слез глазами и выдохнула: "Божже
мой! Как хорошо. Какое счастье... машинист всё-таки успел
затормозить!!"
И завзятый театрал - тот самый сосед, почти возненавидевший
её к середине первого действия - с почтением поцеловал её
руку - он понял в ней родственную душу и почувствовал, что
Театр сумел навек пленить еще одну преданейшую свою
поклонницу.

Впрочем, иногда трогательная - или комическая - ситуация
возникает наоборот - из-за наличия в зале одного-
единственного как раз ИСКУШЕННОГО зрителя!
На представлении некоей оперы выступал смешанный состав -
ведущие роли исполняли приезжие из Италии знаменитости по
имени... не важно, да и не помню я уже, признаться.
Пели они по-итальянски, тем более, что оперу написали в
Италии... Итальянский язык очень красив (по-моему, на нем
можно продекламировать таблицу умножения - или телефонную
книгу - да хоть алфавит! - так, что зрители будут рыдать от
восторога... вот разве что испанский может поспорить по
звучности - впрочем, это моё мнение...).
Так вот-с, в разгар душещипательнейшего дуэта, после
очередной реплики героини, в напряженнейшей, звенящей
тишине... раздался смех, смех явно пытающегося сдержать
безудержное веселье человека.
Возмущенные капельдинеры (при помощи не менее возмущенных
добровольцев из зрителей) немедленно вывели нахала вон.
Он, впрочем, и не сопротивлялся.
Дело в том, что он-то прекрасно знал итальянский, и понял
(по-видимому, единственный в зале), что именно актриса
пропела партнеру... а пропела она примерно
следущее: "Пьетро, Пьетро, не вздумай обернуться к публике
спиной - у тебя штаны разорвались...", причем буквально и
однозначно назвала именно то самое место, где расшились
брюки...

Вообще, чаще всего в зале царит некий гул - покашливание,
перешептывание, бормотание, правда? - трудно ожидать, что
триста, пятьсот, тысяча человек - будут сидеть совершенно
молча! Иногда, впрочем, в зале может наступить почти
абсолютная тишина.
О, как, говорят, любят и ценят артисты эту паузу! Полагаю,
это почти единственный признак искреннего интереса,
поглощения, резонанса: аплодисменты могут быть лишь данью
вежливости, смех может выражать пренебрежение, тишина -
никогда!

Представьте - тот самый вожделенный миг, нежданная тишина;
артист, наслаждаясь, "держит паузу", публика наслаждается,
задержав дыхание, партнеры наслаждаются, автор пьесы
наслаждается, наслаждается суфлер и рабочие сцены...
И в этой тишине, наступившей для всех (кроме одной-
единственной дамы, доброжелательно вещавшей за полдыхания до
всеобщего молчания своей соседке, ничтоже сумняшеся)
раздается из зала приятный женский голос, завершающий фразу
(ну что поделаешь! ну, пришлось окончание кулинароного
рецепта на этот самый миг...):
"И самое главное, дорогая, не забудь: лук необходимо заранее
поджарить до лёгкого румянца... на отдельной сковородке..."
Кто сказал, что от великого до смешного - один шаг? меньше,
конечно... разве что шаг - комариный. Одна десятая секунды -
и вот уже весь зал хохочет, заливаясь, вытирая слезы...
включая артистов...
Не смеялись, наверное, только эти две дамы, досадуя, что
пропустили что-то явно смешное.

Никогда не следует идти против зрителей! Это бесполезно. Их
можно увлечь, их можно околдовать, их нужно возлюбить (иначе
ничего не получится)... но переупрямить - не стоит и
пытаться!
Представьте: опера "Князь Гвидон" (интересно, есть такая?
ЛеДи поправит, если что...)
Зелень, цветы, море, остров Буян, из правой кулисы
неторопливо - под величавую музыку - выходит князь, с луком
и стрелами. Опять же - под музыку - он красиво снимает лук,
красиво прицеливается, красиво пускает стрелу, и... ничего.
Сверху, по идее, должен упасть лебедь... странно!
Досадно, но не смертельно.
Виртуоз дирижер - вкупе с виртуозными музыкантами -
искуссно "заворачивает" оркестр, возвращая действие на семь
тактов назад, Гвидон пускает вторую стрелу... снова ничего!
Да. Это почти скандал. Тем более, что публика уже
насторожилась...
В конце-концов остаётся ещё одна стрела - последняя.
Дирижер, утирая свободной рукою пот, снова - в третий раз! -
возвращает музыку к сакраментальному моменту, теперь
уже "проснулся" весь зал (а не только меломаны, сидящие, как
это водится у знатоков, с клавирами-партитурами-либреттами-
нотами на коленях) и, привлеченный загадочным троекратным
повтором, пялится на сцену...
Выстрел! Стрела возносится вверх...
Слава богу, наконец-то! - валится сверху что-то серое,
вращается, трепещет в воздухе чем-то белым, подпрыгивает на
сцене, катится и замирает...
Среди субтропической театральной растительности, у ног
ошалевшего Гвидона лежит старый серый валенок с торчащей из
голенища портянкой.
Зал, оркестр, дирижер, Гвидон - в полном обалдении молЧАТ -
и, само собой, через мгновение тонут в море гомерического
гогота.
Даже долгожданный лебедь, упавший откуда-то сверху вслед за
валенком, не помог делу - пришлось спешно давать занавес.
Ну - понятное дело, накладка... спешное разбирательство
выяснило очевидное - престарелый служитель, долженствовавший
в нужный момент уронить сверху бутафорскую птицу - задремал,
натурально, убаюканный музыкой и потоками тёплого воздуха -
разморило старичка... а валенки он ещё до того рядом с
собой, на стропила,  поставил - на просушку, что ли. Может,
и бутылочка сыграла свою роль роковую - неизвестно, но когда
третья стрела, направляемая не иначе, как рукою Мельпомены,
щелкнула дядю по лбу, он встрепенулся - и столкнул со сна
валенок. Очнувшись от дремы, кинул вслед и птицу - да уж
поздно, господа, да-с.
Эта история, смешная сама по себе, имела весьма поучительное
продолжение.
Дедушке настучали по лысине, сунули в руки птицу, пригрозили
всеми карами земными и загнали на колосники, для Гвидона
собрали стрелы, вытерли слезы, отсмеялись и подняли занавес.
Иткак, вновь звучит величавая музыка. Вновь выходит из
правой кулисы Гвидон. Снова, под музыку, вынимает стрелу
(дед наверху теперь ни в одном глазу, бдит, держа в руках
птицу...  а валенки у него вообще отняли на хрен, от греха
подальше... да ещё снизу кулаками машут - гляди, мол, у
нас!), снова прицеливается, музыка снова - уже в четвёртый
раз за вечер - прям как на бис! - подходит к "ентому самому
месту", и...
ну, вы, наверное, догадываетесь, что среди полторы тыщи
народу найдется же хотя бы один, кто вспомнит валенок этот
злосчастный...
Кто-то в публике не сдержался, хрюкнул, хмыкнул, прыснул со
смеху... и этот смешок - как спусковой крючок - выстрел, как
тот самый камешек - горный обвал, как очередная снежинка -
лавину! - порождает всеобщий хохот... И хохот этот, к
великой досаде дирижера, захватывает оркестр... трубы не
могут играть, скрипки не удерживают аппликатуру и роняют
смычки... упавший лебедь оконЧАТельно ломает рабочее
настроение и почему-то еще больше веселит народ.
Дирижер (кажется, это был знаменитый Гаук, тогда - место
действия - Мариинка, а знаменитый спектакль происходил в
Ленинграде, незадолго до войны) - великий мастер своего
дела, но плохой психолог.
 ... И вот он снова - в который раз! - строго постучав по
пюпитру, строго поглядев в зал... начинает злосчастное
действие.
Под музыку, бледный от напряжения князь - не рассмеяться
бы! - выходит из правый кулисы.
Сосредоточенный дед (вот кому, кроме Гаука, не до смеху!)
внимательно следит сверху за Гвидоном.
Опять же - старающийся не рассмеяться оркестр (а вот вы кто-
нибудь, пытались хоть раз не то что протрубить - а хотя бы
просвистеть, если хочется смеяться??) обреченно подбирается -
 такт за тактом - к заколдованному серым валенком (навечно,
навсегда!)  музыкальному моменту... и все в глубине души
знают, что воспоследует через два такта, через такт, вот-
вот...
Ну да - конечно! - кто-то вновь прыснул, хмыкнул,
рассмеялся - и вот вновь весь театр, музыканты, зрители,
осветители и капельдинеры, администратор и Гвидон, актеры за
кулисами и меломаны в зале, дед наверху и буфетчица у
дверей - все смеются, все утирают слезы, никто не в силах
прекратить эту смеховую истерику!
Не смеялся только Гаук. Он в крайней досаде и раздражении
сломал палочку, захлопнул партитуру и ушел - как был - во
фраке и концертных ботинках, бросив дальнейший ход оперы на
помощника-заместителя.
Тот не был маэстро высокого класса, но зато понимал
настроение зала. А потому он не стал искушать судьбу, и, не
пытаясь переупрямить публику, просто двинул оперу дальше,
опустив злополучный фрагмент...

Но, кажется, от темы неискушенных зрителей я перешел
(незаметно) к забавным недоразумениям на сцене? да?

Об этом - в следующий раз... если вы не против...

Сашка Тофт