Последние новости

раздел Улитина на РВБ
2023-07-02 16:38 ayktm
несколько обновлен,
в частности, помещен относительно подробный биографический очерк.
https://rvb.ru/ulitin/

Борис Колымагин про СДЛ
2023-01-20 13:34 ayktm
НЛО № 32 (4/1998), с.242-246.
здесь с моими примечаниями – И.А.

Правда и только правда

Все так: серые дома, бесконечные, как очередь за колбасой, стертые лица и веселый, с красным бантом на груди, плакатный Ильич, решительно указывающий ладонью в сторону винного магазина: «Вам туда, товарищи!» Жизнь, сдерживаемая тысячью запятых и закорючек /1 полицейского государства: обязательно нужно числиться на работе, состоять в профсоюзе, комсомоле, ходить на выборы (или прятаться от навязчивых визитеров), на субботники, в добровольную народную дружину и т. п. и т. д. Вспоминать не хочется. Но приходится /2. И не только потому, что под этим прессингом прошла юность: он был, может быть, самым существенным контекстом стихов. В вялой, пронизанной духом советского фарисейства среде трудно было найти поля подлинного чувства и мысли. Но когда они возникали, это было как чудо. Собственно, чудом было само творчество, способность соединять слова посредством ритма, состояние открытости и, я бы сейчас сказал, благодати. Выход за пределы жестких схем и идеологий. Ситуация полета там, где, казалось, летать категорически запрещено.
«Список действующих лиц» стал для меня, прибегну к метафоре, байдаркой, в которой можно двигаться против течения, нырять в соуть, пересекать стремнину. Искать новые острова и земли. Легкое, мифологическое пространство, исчезнувшее на заре перестройки.
Своим появлением «Список» обязан М. Файнерману и М. Новикову. Все произошло быстро, как любовь с первого взгляда с последующей регистрацией – альманахом. Встречались вместе, может быть, раз или два. Перезванивались. Но разговоров вдвоем, втроем было много. И на Преображенской площади, где жил Михаил первый, и в Тушино, у Михаила второго. Собрали тексты. Кто-то написал собственный манифест, кто-то ограничился просто стихами. Разумеется, самыми авангардными, необычными, решительно выпадающими из стилистики советской поэзии (что бы под этой «поэзией» ни понималось). Напечатали пять экземпляров /3 на машинке, переплели. И запустили: один тут же отправили в Ленинград /4, другой оказался у Лёна, третий в Америке /5... На дворе стоял веселый май. Милиция проверяла у людей паспорта: почему в рабочее время в магазине? Кого-то задерживала. Если сильно протестовать – отпускала. Щекочущий дух антисоветизма притягивал и пугал. Помню, как чуть ли не всем составом выступили на одной диссидентской квартире. Хозяева уезжают в Израиль – в воздухе грусть и напряжение, народу полно, Новиков представляет свежий опус:

Взяли зимний, взяли летний,
а за летним и осенний
перепутали с весенним...

Все смеются. Хозяйка вздыхает: «Ребята, не шутите с Лубянкой».
Читали на хлебосольных московских кухнях. Прихватывали паспорта – на всякий случай, могли проверить. Милиция, кажется, приходила только раз, к Чачко в Старосадский переулок. Сюда, к слову, нас привел Всеволод Некрасов. Слушали Кабакова, Сорокина, Пригова, Рубинштейна, Сухотина, Айзенберга. Сами однажды читали. Лично мне атмосфера этой концептуальной тусовки не очень нравилась. И не потому что, может быть, главным критерием оценки текстов здесь было симптоматичное «смешно, не смешно». Настораживала возня за дележ скудного пирога западной популярности /6. Болезненное столкновение честолюбий и амбиций. Но где было лучше? Попробовали выйти в официоз: первое «легальное» выступление в редакции «Юности», в студии Ковальджи. Затем – в «Клубе поэтов». (Было такое позднесовковое начинание: собрать всех не охваченных комсомольской работой авторов в одном месте под всевидящим оком. «Клуб» не просуществовал и трех месяцев. Прикрыли.) Смутно вырисовывается /7: зал на втором этаже. Нас выпустили после Пригова с Рубинштейном. Выстроились в рядок. Полшага – текст, голос дрожит, непривычно в большой аудитории. Хеппиненга не получилось, но все же...
Дома у Татьяны Щербины: «Ребята, хорошо, что вы есть». Слушали ее выступление вместе с Борей Цейтлиным в том же клубе. Дама себе на уме. Познакомились – раззнакомились: неинтересно.
Про литературные объединения и говорить не хочется – мертвечина. Достойная пера Мазоха картина, где десять гениев бьют бедолагу, и каждый норовит нанести нокаутирующий удар. Но все-таки в одном лито на какое-то время задержались – в «Алых парусах» у Куприянова. Последний интересовался свободным стихом, мечтая о полной верлибризации всей страны. Приводил разных знакомых из университета. Конечно, за ним тянулся шлейф члена Союза Писателей. Любил долго и нудно рассказывать о своих загранкомандировках – кость голодному. Осторожничал – ни-ни политики, все о литературе да о риторике. Но обсуждение стихов в побоище не превращал. Старался, чтобы говорили по делу. От «Алых парусов» до Файнермана пять минут ходьбы /8. Удобно. Что не понравилось – ушел, и читай стихи хоть всю ночь, строй и разрушай гипотезы и концепции.
В «той жизни» Файнерман был одним из немногих в моем окружении людей, для которого книга была экзистенциальной потребностью. Он мог часами говорить о Кафке и Мандельштаме, Блоке и о переводах Веры Марковой. Он только что женился на Марине Андриановой, и был счастлив. До этого Марина была близка с Харитоновым, и в ее стихах обертонами звучали ходы и повороты этого умершего в сорок лет оригинального поэта и режиссера. Манера ее чтения тоже, по утверждению многих, напоминала харитоновскую. Ее пластичная, экзальтированная, без оглядки на рифму и размер речь, давала разбег фантазии (позже Некрасов скажет о стихотворении Марины «Прохожу по осеннему», что оно достойно быть помещенным в антологию верлибра). Андрианова, помнится, носилась со «Списком» по всей Москве, ездила к Н. Климонтовичу, передала экземпляр питерским знакомым, и вскоре отрывки из альманаха появились в машинописном периодическом издании «Грааль». Третий участник сборника – Иван Ахметьев, автор коротких, на грани афоризма стихов. Когда «внешние» говорили ему об этом, он отбивался: «В афоризме главное – мысль, эстетика имеет сопутствующее значение. А я ориентируюсь на чувство и на звучащее слово». Ахметьева я бы рискнул назвать энциклопедистом, с поправкой, конечно, на советскую обломовку. Он знал Платона и Аристотеля, историю Индии и Китая, знал что где когда выходило и, что особенно ценно, свободно ориентировался в пространстве современного русского стиха. Познакомил нас с текстами Холина, Оболдуева, Лосева... О моих виршах заметил, что это река с двумя берегами. С одной стороны импрессионизм, непосредственность. С другой – попытка подняться над ней, увидеть мир с теологических высот. И эти два берега не сходятся, перехода нет. Новостью для меня было совместное чтение классики. В голове не укладывалось, как можно не обсуждать свои бессмертные творения, а открыть, скажем, томик Островского и читать – фразу за фразой – какой-нибудь кусок из пьесы, словно он написан здесь и сейчас /9. Да что Островский, даже о Чернышевском, этом революционно-школьном зануде, речь заходила. После подпития, разумеется, и все же. Дмитриев: «Чернышевский, по-моему, плохо владел языком. Простые мысли выражает так сложно, что окончательно запутывает читателя». Ахметьев (уже хороший, кивает примирительно): «Писал он неплохо, вот только с этикой не все в порядке было». В беседы вплетались и другие классики. Файнерману, например, близок был автор «Кому на Руси жить хорошо», и он возвращался к нему постоянно. «Хармс генетически ближе к Некрасову, чем к Блоку, – утверждал он. – Некрасовский «Современник» обращен к читателю-разночинцу. И Хармс обращается к похожему читателю. Искусство для него не романтично и не элитарно». Файнерман чувствовал, что модернизированная поэзия не оставляет места простому человеческому чувству. Над вымыслом нельзя было уже обливаться слезами. Мы это констатировали. Он протестовал: «Неужели, Андрей, тебе не приходилось плакать над стихами?» – вопрошал он Дмитриева. Тот, попивая чай, тряс головой: «В детстве. Сейчас мы взрослые люди. Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь куда-нибудь утаскивал. Читатель и поэт сегодня находятся в равных условиях. Я вижу в читателе, прежде всего, достойного собеседника».
Да, я не сказал о Дмитриеве. Мы познакомились с ним давно, учились вместе в Горном институте. В военных лагерях в палатке ночью читали друг другу стихи – единственный, кажется, романтический эпизод в наших встречах. Он цитировал падающих из окон хармсовских старушек, занимался живописью (Гордеев, с его ехидной пластикой, иногда проглядывал в работах Андрея), любил принимать и угощать гостей в своей просторной квартире на Первомайской. Интересуясь играми с культурой, он все же не разделял до конца господствующие в андеграунде настроения. Во всяком случае, не стремился непременно десакрализировать роль поэта и уничтожить иерархию ценностей. Помню один из его разговоров с Всеволодом Н. Некрасовым, в котором последний утверждал, что «мастерство не требует озарений», и что каждый может писать стихи, то есть вычленять речь из языка. Андрей возражал, что писатель все-таки дистанцируется от читателя. Что именно писатель приводит его в некую точку. Точка «артефакта». Мы видим это на примере слайда Инфантэ «Выстраивание знака». Подбеленные кусты образуют треугольник в одном только месте. И это место надо найти.
Разговор о стихах в иерархическом контексте периодически возникал в наших собраниях. Вопрос об истине оставался не праздным. Мы искали такие точки, где знаки действительно выстраивались. Где правда жизни и правда стиха образовывали бы единое пространство. Конечно, в нем не было места «грезам», «веществу поэзии» и другим красивым и не волновавшим нас прелестям бытовавшей литературы. Лирическая походка официальных поэтов, их панибратский тон, их поэтика не просто игнорировалась нами, но отсекалась. Даже «Московское время» казалось слишком советским – именно в области формы. Но что противопоставить этим «красивостям»? Язык. Объективно сильную речь /10. Живые пространства слова. Вот тут и появляется Некрасов – не как проходная фигура, а как компас, позволяющий ориентироваться в культурном космосе. Впервые я встретился с ним на Преображенке. Обсуждали как раз сборник. Некрасов поговорил с каждым – о стихах, точнее – о строчках: здесь «работает», здесь нет, а здесь нажим – зачем два раза «Вадим»? – лучше один раз оставить. Ездил потом к нему с подборками домой. Много позже он подарил мне свою книжку с надписью: «Кто русский интеллигент? / Иван Телегин /и Борис Колымагин».
О последнем участнике «Списка», Новикове, у Некрасова есть такое поэтическое высказывание:

Чего новенького?
Миша Новиков
Что хорошенького?
Миша Новиков

Это его речевая походка в быту /11. В стихах – Введенский. Метафизика закрученного слова и ритма, столкновение смыслов, эпический разгон сюрреализма, эксперимент со временем и пространством. Мы познакомились с ним весной 82-го, еще до «Списка». Дмитриев представил дальнего родственника. Прошлись по улице Горького, поболтали. Михаил собирался косить от армии с помощью больницы. Говорил, что нужно, пора – альманах.
Стихи Новиков писал недолго /12 и быстро перешел на прозу: холодную, с отточенными абзацами, строгую, и, несмотря на все сюжетные безобразия – стоическую. Если судить по плодам: даже половой акт описывал так, что не будил звериные страсти. Язык, помогавший осмыслить мир, скользить по касательной. Оставлять зазоры между словами. Не погружаться в дерьмо, но и не улетать в гностические дали «духовности» (Дискурсивно значимое тогда слово, активно используемое идеологом так называемой «метаметафорической» школы К. Кедровым. Ахметьев отреагировал на него так: «Духовность / то есть недоверчивость»). Кроме Введенского и Хармса, на Новикова большое влияние оказывал Константин Вагинов. Не случайно название одного из его коротких рассказов напоминало заголовок известного сборника – «Песня козла». Из западных – Воннегут. О «Бойне» легко было говорить, глядя из башни на клочковатый простор новостроек и попивая чай. Мебели почти не было (развелся) – пуфики, на полу. У Новикова собирался народ совершенно разный, незнакомый: режиссеры, технари, преподаватели... О последних книгах и опусах Михаила в «Ъ» не говорю, это уже в другом эоне.
Кроме трех явок в Тушино, на Первомайской и на Преображенской площади, была и четвертая, в Южном Измайлове. У Ахметьева. Впервые услышали здесь выступление бродячего поэта Анатолия Маковского: «Или швырнуть в обком гранату» и что-то еще в этом духе. Танцевали медленный танец с Ниной Садур. По Москве ходила ее прямодушная строчка: «Знает каждый московский лобок острых пальцев его холодок». На стенах много холстов. «Живописцы, окуните ваши кисти». Говорили о Малой Грузинке, Булатове, Васильеве (выступали у них в мастерской). Мир художников в его концептуально-фотореалистическом изводе притягивал. Тем более, что некоторые стихи мыслились в координатах живописи – ничего не придумывать, искать такие ракурсы, которые высветят все, что хотел сказать. Стихи как и картины, как театр – это фрагменты живых пространств: в них можно остаться, побыть, подышать, набраться сил – а потом выйти в холод плакатной жизни. Плакат иногда возникал в стихе – жесткие пространства дремучей ментальности. Но чаще живописный мотив ограничивался виньетками – «трава на обоях, цветы на обоях», или, того проще, «травописанием страниц».
Порой возникал соблазн свести оценку наших «картин» к сделанности: как, какие использованы приемы. Я предлагал утилитарный подход, сравнивал тексты с башмаками. Хорошо сработанная вещь – кинь в окно, не рассыплется. Но это именно вещь, и на жизнь она мало влияет. Зато существует в безвоздушном (советском) пространстве. Мне (чаще всего это был Дмитриев) возражали: читателю не подсовывается зеркало. Нравственные оценки уже присутствуют в тексте. Не стоит бояться дидактики. Слова в «лоб». Хотя, конечно, можно использовать и «беззащитность» как прием, помогающий втянуть читателя в диалог.
Диалог с читателем волновал, похоже, всех. Точнее, все понимали, что без создания своего контекста, своего слушателя, мы обречены (эти опасения оправдались). Ахметьев примерно в это время пишет стихотворение:

мои стихи рассчитаны
на максимально чуткого
и максимально доброжелательного читателя

такого читателя
они создают

Это был своего рода манифест. Русская почва оправдывала метафизику. Отказ от харизматической роли поэта («граждане, послушайте меня» – Евтушенко), привел к ее реанимации в виде «работы с читательским сознанием» от чердака до подвала. Первыми читателями были, разумеется, мы сами. Исследовалось пространство на стыке «читатель – автор», само поле стереотипов восприятия. В качестве иллюстрации приведу ахметьевское двустишие «Ложась на белые постели / о розовом мечтаю теле». Какой образ возникает в голове читателя? Купчихи Кустодиева? Или поэта-мазохиста? Или, наоборот, садиста – ведь ухмылка, быть может, над ним, читателем? В любом случае эти строки надежно защищены от лукавой оценки «смешно – не смешно». Над ними нельзя подшутить, как любили подшучивать концептуалисты над героями лирических высказываний: подтрунивание немедленно обернется против инициатора атаки. Но «защитить» стих можно не только контекстом – подтекстом: и семантически разорванная речь (что-нибудь вроде «у солнца желтое поля»), и визуально выверенная игра (квадрат Дмитриева), и стилистически точное попадание в код иной культуры (буддистские хокку Файнермана) служат этой цели. Выстроенные по периметру тексты-броневики защищают поле новой лирики, здесь забываешь о господствующих дискурсах подполья. О проступающем сквозь ворох слов хаосе либеральных поэтов (вроде Мориц). Здесь из живых речевых кусков советского языка строится новый мир.
Я привел здесь только некоторые темы, всплывавшие на наших посиделках. Наивное чувство собственной значительности и непогрешимости сопутствовало им, превращая в самодостаточные действа. Но было на встречах и что-то другое, не артикулируемое, но экзистенциально важное. Вдруг возникающий свет христианских агап, общение на глубине, когда не страшно открыть другому больное место. Конечно, «Список» – не Церковь (тем более, что найти Церковь в официальной церкви совсем не просто). Но этот, по своему преломленный лицейский миф Пушкина порой превращался в реальность. Ну, а творчество точно было реальностью. Оно выстраивало всю жизнь, провоцировало на самые немыслимые повороты. Харизма из области пророческих бормотаний переметнулась в социум. Стих двигался по путям разорванной жизни, и стих выстраивал нашу жизнь – в Москве, в начале восьмидесятых.
Что? Русские писатели? Плохо прожить – и хорошо написать об этом. Все правда.

1 ср. из моего ст-я: «у меня есть / около сотни крючков / которыми я цепляюсь за жизнь»
2 это у М.Ф. были такие стихи: «В интонациях поэта другой школы: / не хочется / а приходится»
3 мне кажется, больше, 9 (?)
4 Кривулину
5 у Кузьминского
6 на совести автора
7 а я совсем этого не помню
8 скорее (медленнее), десять
9 это я тогда под влиянием общения с Севой и Аней открывал для себя Островского; читал во время дежурств в Кусково, по пьесе за ночь
10 выражение Некрасова
11 это про Новикова, а не про Некрасова
12 Миша и позже писал стихи; некоторые из них опубликованы

Андрей Дмитриев про СДЛ
2023-01-20 11:58 ayktm
это текст Андрея, который он написал тогда же (1998), но как бы не дописал, и, несмотря на мои уговоры, не опубликовал;
пусть теперь будет


Как всегда, Ахметьев точнее всех.
Около сотни крючков, которыми я цепляюсь за жизнь... Собственно, для того и стихи – тексты. У меня во всяком случае. Тогда. За жизнь, из которой катастрофически выпадал. Поэтому ненавидел и не умел читать стихи в своей компании, для своих – с ними и так были общие точки. Тексты – послания во вне. Нащупывание «маяков». Потому так важна была немедленная реакция, отклик, на худой конец – смех. Хотя посмотреть – смешных текстов – раз-два и обчелся.

При этом попытаться избежать ложных маяков – любовь, война, родина, и т.д.

Я никому не хотел раскрывать душу. И не хочу. Я хочу договориться.

Пригодна ли для этого поэзия? Как посмотреть.

Сам, по своей воле понес стихи в редакцию. В «Молодую Гвардию» – куда же еще. «Растерянность перед жизнью» – такой вот приговор. Ну да, а как же – это что, не повод для высказывания? Больше не носил.

В чем была особенность – уже не моя, наша – аккуратное обращение со словом. Слушая его. Взвешивая. Слова весят по разному. Есть легкие, свои, которые цепляются одно за другое и сами по себе значат только то, что означают. Тогда стихотворение не распадается на слова, существует как высказывание. Есть слова перегруженные посторонними смыслами и значениями. Случайное, необязательное использование их в тексте разрушает его, превращает в пародию. Вписать такое слово в контекст своего стихотворения – удача. Редкая.

От противного – поэзия это не история, не философия, не музыка, не журналистика, не религия, и даже не литература, то есть не рассказывание историй.

Презрительно-безразличное отношение к строю. Обособиться мы умели.

Собственно, слово было нашим делом. Профессий у нас тогда либо не было вовсе, либо были какие-то временные, необязательные. «Пожарник, дворник, истопник...». Или, скажем, горный инженер.

Как горный инженер я и то был маргиналом – занимался горной разведкой россыпных месторождений. И не горняк, и не геолог, зато много и подолгу, и, главное, далеко ездил. Там, далеко, хорошо писалось.

Романтики особенной не было. Но места были такие, что легко сбивали всю столичную спесь – и не только столичную, а вообще – человеческую. Природе тамошней человек по-фигу.

Неописательный характер поэзии, отношение к стихотворению, как к самоценной реальности имело следствием постоянный поиск новых форм, отталкивание от стилевой и жанровой определенности. Либо нарочитое, последовательное упрощение – на самом деле, очищение – формы. «Речь, чего она сама хочет».

Взрослые дяди. На самом деле, имеет смысл говорить только о Всеволоде Николаевиче Некрасове. Он что-то знал об этой самой речи, и получалось у него здорово.

Особенно хорош он был тем, что ему нельзя, да и не надо было подражать. Второго Некрасова быть не могло. Как не могло быть второго Хармса, Введенского, Соковнина, Сатуновского, Вагинова. Как нет смысла во втором, третьем Пригове или Рубинштейне.

В этот ряд, наверное, попадают Иван Ахметьев и Борис Колымагин. Правда, «по-ахметьевски» пишет не так уж мало людей, но у него получается, а у других – нет.

Зато мы с Новиковым были настоящими «постмодернистами».

<Текст обрывается.>

Михаил Новиков про СДЛ
2023-01-19 11:58 ayktm
Про каких еще заек

Мемуар подобен банановой корке, вброшенной в темную комнату – вот ты вступаешь в нее и не знаешь, когда раздастся гром, скрежет и пронзительное ой-йоо и бум. Когда все участники живут и здравствуют, а вспоминаемые события не так уж далеки во времени, скрежет неизбежен, равно и крик – обязательно наврешь, и обязательно будешь схвачен за руку. В общем мемуар как ягуар: трудно поймать скотину-кошку там, где она есть.
Год известен, исполнители тоже – дело за действующими лицами. Это название, «список» – придумали быстро – а перед ним вразумительное было, кажется, только одно – «зал ожидания». Но быстро вспомнилось, что зал-то ожидания уже есть у кого-то, то ли у Садур, то ли у Сидорова. То ли они и вправду у них были, то ли примерещилось. Во всяком случае, «ожидание» не сканало – вот уж что представлялось абсолютно невозможным и невыносимым, так это повторить кого-нибудь, с кем-нибудь совпасть. Уникальность, что ли, была слабым местом? Но так не скажешь... Конечно, каждый кому-нибудь подражал, и у кого-то учился, но вот самая мысль, что придется говорить «у нас тот, другой Юрий Милославский» убирала «зал» из «списка». Хотя, конечно, вокзально-юное ощущение жизни распространялось на всякие наши литературные expectations – подойдет, мол, и наш поезд. Надо сказать, и подошел, но не тогда и не тот, каким мы себе его воображали, складывая в тускло-жэковского вида папчонки подборки стихов, с которых осыпался копирочный уголь.
Название «список действующих лиц» тоже несло отпечаток неточности, грубая жизнь наступила на парчовую полу кованым сапогом: к театру, на который это дело намекало, касательство имела разве что Марина Андрианова. Которой стихи были, скажем, мне казалось, такие наблюдательные, что ли: «Памятник Николаю Первому в центре Ленинграда? Непостижимо». Довольно целомудренное виденье мира – которое всем нам тогда было доступно.
Вообще, ясные глаза летывали тогда над стритами и площадьми тоталитарного города. Все было какой-то сплошной спуск Тверской к манежной, и спуск бульвара от Пушкина к Тимирязеву. Чей памятник был пластическое открытие, ибо пальчики ученого были сложены так, что глянешь сбоку – и казалось, Климент Аркадьевич изготовился справить малую нужду.
Из этих милых мелочей – нескладный памятник, теплая ночь где-нибудь на бульваре, постоянное некуда пойти – иди куда хошь – и складывался этот сборничек. Неприкаянность? Ну да, но это без разницы: главное, что вот волевое усилие – надо, надо это сделать, сложить стихи стопочкой, обозначить себя буквами, – оказалось, и вправду надо было. Вот не пропало же.
Или пропало? Сказать по правде, ну, кто из нас прожил эти пятнадцать или шестнадцать лет, как хотел тогда? А как хотел? Ну, иначе говоря, как собирался? Но никто никак особенно не собирался. Забавно было бы сейчас сказать что-нибудь эдакое: вот так, мы, героически но незаметно, уже в те годы готовили перестройку. Уже самим фактом своего неприятия лживой действительности, уже тем, что и благодаря нам масса людей, не желающих жить по-старому, достигла критической. Так вот. Ничего такого не было, ни в ком из нас не жил (тогда во всяком случае) маленький ленин и никаких социально-политических горизонтов было кругом не видать.
Даже занятно, что никто не уехал за границу из этого тесного кружка – но вопрос, а был ли шанс? В восьмидесятые годы – не было. «Список», как теперь я узнаю из цифр, складывали весной 1982 года. Как раз генсек сменил генсека – но, кажется, никто из нас не видел дальше своего носа и не мог понимать, что ломается геологический пласт, уходит поколение, и жизнь в огромной стране непременно станет иной. Или наоборот – понимали слишком хорошо, и на эту всю совковую геологию было – как она того заслуживала – насрать?
Больше вопросов, чем понимания, даже теперь. Странным было вот что: из «списка» трое окончили Литинститут, а я так даже и вступил в Союз Писателей, правда уже не советских, российских. И вот, тогда, до всяких институтов и союзов – вся легальная культура казалась чудовищно враждебной, включая ее носителей, изготовителей. А была ли? Мы потом все увидели их: да нет, люди как люди, даже несколько заискивающие, как и полагается художникам, перед теми, кто делает что-то другое. Но наша заносчивость нищеты не видела никаких возможностей компромисса – никто из нас не происходил из среды богемной, мы просто не видели как это бывает – чтобы этот странный способ жизни, литература, кормил-поил.
Пили большей частью сухое вино. Ночь или день? Не имело значенья. Друг с другом романов не заводили. Аскеты? Вроде того, но от большого ли ума? Я так и не могу понять – обещала ли нам интуиция что-то большее? Или список была судорожная попытка зацепиться за существование, хоть какой бросить якорек, хоть себе самим сообщить – ergo sum.
Молодой человек, советский, лет 23-х – 25-ти существует как бы кусками, части его расположены в разных областях жизни. Десять – больше, двенадцать – лет уйдут на то, чтобы стянуть эти части, чтобы жизнь обрела хоть видимость единства. А так – это вроде квартиры с многими комнатами, из одной в другую переходишь, и становишься другим.
Файнерман (за глаза – Фанера <мне запомнилось – Фанерный>) был постарше прочих, казалось, вообще, другого совсем расклада человек. На самом деле – если и старше, ну, на пару лет. Стихи – ну, не более странные, чем у прочих, но и не менее: «Эти рассветы мне остопиздели», – такую он читал поэму у меня дома. Действительно, насколько я слышал, Миша – был любитель рассветов, и даже, говорили, водил на них девушек, угощал ими, как иные водят в ресторан и угощают винами, ликерами. Жил он на Преображенке, и кой-какие лесопарковые угодья имелись неподалеку.
Поэма, замечу, была посвящена тому, что вот, с девушками не слава богу, как-то они, попросту выражаясь, не дают. После того, как поэма была зачитана и приличествующие случаю чаи выпиты, гости оделись, ушли, моя жена сказала: «У него носки разные, один коричневый, другой черный. Привел бы это дело в порядок, и дали бы ему.» Через полгода примерно после «Списка» мы разошлись с Ольгой. Сейчас ее уже нет в живых. Это, может быть, вымолвить страннее всего.
Дело происходило в Тушино – мне в ранней молодости досталась квартира в этом глушайшем из московских мест. Там на горизонте жизни замаячил мой первый чекист, материализовавшись в виде милейшего соседа, пришедшего одолжить у меня то ли дрель, то ли зубило. О чекизме этого человека я догадался существенно поздней, и даже теперь не уверен, что это связано с литературой: я служил мало, а зарабатывал в основном в горах Кавказа, куда по сезону съезжались кучки и кучи иностранцев – покорить высшую точку Европы, Эльбрус. Я знал английский язык, неплохо катался на лыжах... Там бил животворный источник халявы, о котором я вспоминаю до сих пор с большим теплом. Что же, отдав, к примеру, куртку, среди провинциальных спортсменов называемую «мастерка», можно было выменять у немчика или американца культовые в те времена кроссовки «найк» или магнитофончик «волкман». Худо ли? Но это была совсем другая комната моей жизни, и пожалуй чекист все-таки забрел именно из нее – в литературном смысле мы были все-таки совсем уж мелкая сошка.
Да в житейском тоже. Это был очень мучительный вопрос – как зарабатывать на жизнь. Сейчас как-то любят поговорить о легкости советской жизни – мол, всем поровну, никто ничего не делает, верней все делают что хотят, тоталитарная гармония... Все это вранье. Всякие дворники-сторожа перебивались с воды на хлеб. Встроиться в совок было куда трудней, чем в другие общества, в то, например, что сейчас здесь. К тому же совок заставлял жрать говно с лопаты, а это по молодости лет мало кому хочется. Словом, денег у нас ни у кого вечно не было. Так, трояк Господь пошлет, вот и славно. Поэтому время проводили большей честью аскетически, вдумчиво. Часа полтора послушать стихи – не было проблемой.
Файнерман в этом смысле был зрелей прочих – сторожил давно, уверенно, и довольно-таки беспробудно <на самом деле Миша, насколько я знаю, никогда не сторожил; он работал лаборантом в ПТУ – приходящим не каждый день>. Теми же примерно стопами двинулся Иван Ахметьев, физик по образованию, на физику забивший крупный болт. Он был пожарником в Кусково. Марина Андрианова – существо эфирное и ей работать, в общем-то, не полагалось, хотя, кажется, власть-засранка к ней как-то приставала с этим. Я, чувствуя себя полным идиотом, который сам у себя крадет жизнь день за днем, работал лаборантом в Нефтяном институте. Ох, и не любил я этот «вестник пароходства».
Спокойный Дмитриев, окончив Горный, застрял в каком-то НИИ, которое с периодичностью раз в полгода усылало его в дали Чукотки. Не знаю, может быть, у него и припрятан где за шкафом мешочек-мошоночка с золотым песком.
Колымагин, окончив тот же самый Горный, на горы и горность забил и был чем-то вроде инструктора водного туризма.
То есть, можно заметить, «Список» оказался изрядно романтическим, с уклоном даже в путешествия.
Чего никак, к счастью, нельзя было сказать по текстам. Тексты были другие. Скорей комнатные. Локальные. Ментальные. Минималистские. Вычурные. Игра слов. Никто не понимал, к чему он клонит, и чем это обернется.
А обернулось – судьбой, – полагалось бы сказать поэту. Но какой я поэт? Я сжег почти все свои стихи однажды зимой. Сценка была красивая. Падал снежок. Я вынес ведро во двор. Дело происходило в том самом Тушине. И вот, в жестяном ведре и спалил все это дело. Остались крохи какие-то, почти ничего не осталось. Почему и зачем? Вероятно, оттого, что стихи эти были никому не нужны, и я боялся, что, оставшись с ними, я начну чувствовать себя неудачником.
Кроме того, я выучился писать прозу – не в смысле научился, а поймал вот это повествовательное движение воздуха. И я знал слова Булгакова о том, что печка – лучший редактор.


написуя мемуар о “списке действ. лиц”

И кофе был до жути крепок
И лед-то был до жути тонок
И сахар был до жути горек
И бабы плакали, смеясь

Мы приходили в рестораны
Там слыли бедными до жути
И там заказывали пищу
И не могли ее съедать

Поскольку кофе был нетонок
лед был воистину некрепок
Дым дружбы вмиг окутал местность
И дружба шла как караван

Я видел улицы тверские
велосипедные колеса
катились вдоль по ним неслышно
невидимо и незаметно. В ночь

на двадцать пятое случится
и никогда же не случится
и нам с друг другом не случиться
себя друг с другом не случить

не потому что прошло время
не потому что все поникло
а просто больше не возникло
и это надо понимать

и понимать что не засунешь
перо в чернильницу так просто
и им так просто не помашешь
и от себя не отшвырнешь

и обессиленно не пукнешь
после трудов на ниве жизни
в метро до центра не помчишься
блестя последним пятачком

бери шинель сорокалетний
и взвесь яйцо свое в ладонях
вот так вот все это и вышло
как будто кто-то обещал

что будет что-нибудь другое
а разве нет? не обещал?

5 марта 1998

вот, значит, что Миша написал 16 лет спустя.
опубл. в НЛО № 32 (4/1998), с.238-241.

сейчас сделал пару поправок в угловых скобках – И.А.

мой текст про СДЛ
2023-01-19 11:47 ayktm
Как это было? Мы с Мишей Файнерманом познакомились в 1972 году, весной. Через Мишу я узнал стихи Всеволода Некрасова. Потом Миша познакомился с Женей Харитоновым. А от него мы узнали стихи Вани Овчинникова. А потом и самого Ваню. Через Женю пришла Марина.
А Миша Новиков и Андрюша Дмитриев были молодые люди в джинсовых парах и в шляпах (в 1974 году). Моя сестра говорила, что они пишут. Через несколько лет я узнал, что хорошо. Потом я начал ходить на лито. Был в Измайловском парке у Н. Гениной и на Преображенке у Славы Куприянова. Ваня сказал: "тебе надо познакомиться со Славой. Он прочитал все риторики". Слава сразу напечатал мой стишок про близнецов в Дне поэзии. Это меня обнадежило, и я, чтобы проявить лояльность, решил печататься в несоветской печати под псевдонимом И. Алексеев.
А до этого я поселился в Южном Измайлове и стал общаться с Андреем. Однажды к Славе пришел с Андреем и Мишей Н. Борис Колымагин. Сразу заговорил о Бердяеве. И я их всех привел к Мише Ф. В 1981 году умер Женя. "Список действующих лиц" придумали Марина и Миша Новиков. Сначала сам альманах, а потом мы вместе выбрали название. Печатала Марина, переплетал Миша Файнерман. Мою подборку составил Миша Н. из значительно большей.
Наш сборник понравился Севе. Один экземпляр пошел Кривулину. Слава Лён вставил нас в свое генеалогическое древо русской поэзии ХХ века. В виде красного квадратика вверху. Осенью открылся клуб поэтов на Герцена, 47. Я там не выступал из-за гриппа. Я выступал на "Зеленой лампе" у Ковальджи, куда нас пригласила Лена Романова. По дороге туда я написал в троллейбусе стишок:

Пред вами ноющая рана
Душа Ахметьева Ивана
Не прикасайтесь к этой ране
Чтобы не сделать больно Ване

На этом выступлении обнаружились расхождения между нами*. История "Списка", как такового, закончилась. Но, конечно, не закончилась наша литературная жизнь и наши отношения.
В общем, артель не получилась. Но момент был прекрасный. И, думаю, важный для всех нас.
Наверно, год спустя написался такой стишок:


энергично сколотили
список действующих лиц

а потом пошло надейство
на криву
на герце-действо
и почти прелюбодейство
инсценируя инцест
онанируя абсцесс

провоцируя расстройство
мыслепланов наркоманов
безнадежное геройство
расстегнуть иль развязать

потрудитесь уважать

разбрелись суда в тумане
разрослись шипы в кармане
завелись клопы в стакане
от сгущенья пустоты

я пока еще на ты

береги поэт здоровье
молоко не пей коровье
только козье уповай

и

терпи старай
ночной порой
пароль на рай
из слов случайных выбирай

НЛО № 32 (1998), с.247-248

(мне тут не нравятся теперь резкости в стишке;
да и никогда не нравились;
но м. б. нужны были для композиции...)

поправки к книге ЯС "Среди бела дня" (2001)
2023-01-10 14:19 ayktm

7		(и всех убьют).
9		летит пилотка кувырком,
32		и не жили,
46		плексигласом (но можно и плексиглазом)
62		И рифмы тут ни при чём.
86		трепал деревяжку
92		месяц, два, от силы,
100		Снится  снится
105		а по утрам бывают заморозки,

что это было?
2022-12-13 10:51 ayktm
прочел несколько дней назад в «Антологии самарской актуальной поэзии» («Цирк «Олимп»+TV», 2020) такие вариации на темы стихов в. п. с. в подборке Елены Богатырёвой*:

* * *

пауза,
которую я сделаю,
прежде чем поставить вам лайк,
скажет вам больше


* * *

ничего не обойдётся,
будет другое,
после всего обязательно


* * *

куда нам плыть,
плыть некуда,
останемся здесь


на всякий случай** привожу источники:

* * *

пауза
которую я сделаю
прежде чем ответить
скажет вам больше


* * *

куда нам спешить
спешить нам некуда

я никогда не спешу


* * *

солнце еще не встало
а птички уже поют
«ничего, обойдется»


* * *

не здесь

то есть

не сейчас

и не сразу

но обязательно


(из моих книжек 1993 и 2001)

* на Стихире они опубликованы (под псевдонимом) с относительно корректным заголовком «парафраз на ИА»
https://stihi.ru/2020/04/04/10649

** а то вот критик Масалов, например, не заметил аллюзию,
https://literratura.org/criticism/4250-aleksey-masalov-na-gorizonte-sobytiy.html

(первоначально
https://www.facebook.com/ivan.ahm.5/posts/pfbid031yk4zSWejygvpNthyj5vLLTJXRibQn97D98mJHPhmX6WJm68yaEDYo52HNuX1RUGl)

Саша Левин про меня в 1998
2022-12-12 15:56 ayktm
(только сегодня обнаружил)

Ахметьев Ив. Алекс. (1950) – рус. поэт-минималист, автор поэтич. сборн. «Миниатюры» (Мю.1990), «Стихи и только стихи» (М.1993), «Приятно руку» (М.2001), «Положить» (М.2007), «На стол» (М.2111) и др. Большую известность получил в начале XXI в. как составитель поэтических антологий, родоначальник жанров концеперпетуальной антологии (см.), паратекстологической антологии (см.), психоконцептуального комментария (см.). Автор основополагающих исследований по прикладной библиографии и психоконцептуальному комментированию, один из составителей «Полной карты "Бронзового века"» (WWW, 2012). Лауреат «Золотой самописки» за 2007, «Серебряной клавиатуры» за 2010 и «Бронзового Джойстика», дипломант "Washington Awards" (2004), поэт-лауреат Некрасовского института в Малаховке (2021), действительный член Академии естественной поэтической речи в Лозанне. Автор справочного издания «Даты жизни русских поэтов» (М.1999), оказавшего большое влияние на даты жизни русских поэтов, и «Перспективных библиографий провинциальных поэтов», оказавших большое влияние на судьбы литературы российских регионов.

из "Живой литературной энциклопедии Левина и Строчкова" (Изд. 18, обновленное и дополненное. Изд-во «Живая энциклопедия», Москва, 2098)
http://www.levin.rinet.ru/proza/encyclop.htm

Миша Новиков про нас с Некрасовым
2022-11-25 23:14 ayktm
О Всеволоде Некрасове и Иване Ахметьеве, накануне их вечера в Политехническом в Крещенский сочельник 1990-го года


10 замечаний

Прошу предоставить 1 минуту для доклада.
1. КАСАТЕЛЬНО АВАНГАРДА и разрушения форм.
Авторизованный текст не может быть бессмысленным. (Очевидно: даже набор букв, если над ним автор поставил свое имя, а под – свою подпись, свидетельствует об изощренности либо безумии этого человека.) В нем всегда наличествует сообщение, он обязательно весть.
2. СРЕДИ МНОГИХ причин, побуждающих поэта писать стихотворение, есть и желание найти (духовного) друга, есть желание коммуникации, есть, словом, со-общение.
3. И, ПОЖАЛУЙ, человек – живущий в каждом поэте, не так ли? – не устанет надеяться, что упомянутое сообщение побудит читателя задуматься и послушать собственную совесть. Это высоко, и это едва ли не максимум литературы.
4. У СЛОВА, конечно, возможности неизмеримо больше – им и горы двигать можно – но литература, видимо, к чему бы она ни стремилась, большего достигнуть не способна. Да и не должна.
5. ЭТОГО СВОЙСТВА – оживлять совесть – вполне достаточно, чтобы к самой литературе вызвать любовь миллионов людей.
6. Вернемся к поэзии. Что же делает в обычной многообразной и грубой жизни тот род поэзии, который сегодня представляют Некрасов и Ахметьев?
Их поэзия отвоевывает по частичке еще кусок мира у хаоса. После этой поэзии, грубо говоря, порядку становится больше. Границы космоса раздвинулись, хаос немного отступил.
7. И ЭТО, если длить пограничную метафору, на таком участке, который только что казался пуст.
8. В ЧЕМ ОТЛИЧИЕ хорошего поэта от гениального? Хороший поэт описывает уже наличествующую в мире поэзию, гениальный – приносит в мир новую.
9. Хороший поэт возвещает о замеченных им проявлениях Смысла, Промысла, Воли. (Он глашатай.) Гениальный – исполняет эту Волю. (Он делатель.)
10. Повторяю: Некрасов и Ахметьев завоевали для поэзии дотоле пустые части мира, они еще одушевили этот мир.

Михаил Новиков

(этот текст он вручил мне перед вечером в двух конвертиках, один мне, другой Севе)

Крещенский сочельник – 18 января, см. афишу этого цикла вечеров:
https://www.facebook.com/photo?fbid=10158855847910678&set=a.10153361161965678
и факсимиле там же в комментах

уточнения к публикации Сергея Трофимова в АКТе-16
2022-10-31 20:48 ayktm

* * *

И когда дробятся скалы,
Ворон кружится удалый,
А волны струится свет
Не забудь: ведь счастья нет
Уходя в покой предвечный
Алчи вечной красоты.
Хоть и время бесконечно
Можешь не найти мечты.
Если друг тебя обманет
Ты не плачь и не грусти;
Ь – мягче будь и легче станет
Если мягок будешь ты
В общем дело наше худо
Ухожу... Что ж... Кем-то буду.

1971


ПЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ

Ивану Ах.

1

Все люди умирают, друг,
но человек обязан жить
и, проходя за кругом круг,
он должен жизнью дорожить.
Хотя, скажу наоборот,
что все прекрасно знают –
ведь человечество живет,
а люди – умирают.

2

Старайся людям не вредить,
смотри на всё с оглядкой,
и опасайся наступить
ты ближнему на пятку.
А он, конечно, всё поймет,
но никогда не сглупит:
с дороги он не отойдет
и места не уступит.
Ему, да пропускать, кого?
Он знает своё право,
пока за шиворот его
не кинешь ты в канаву.

3

Однако, средь таких делов
старайся ты немало,
чтоб человечество жило,
цвело и не увяло.
Хотя, ведь тоже, что за труд,
напрасные старанья...
Цивилизацию уж ждут
регресс и увяданье.

4

Но должен ты не быть свиньей,
а если быть – то в меру.
И случай в общем-то простой
могу привесть к примеру.
Ну, скажем, у тебя в душе...
с нуждой бывали кошки,
и просто хочется уже
наклюкаться немножко.
Так ты забудь о том навек,
иди решать кроссворды.
И свято помни: ЧЕЛОВЕК –
звучит. И даже – гордо.

5

Но все же не об этом речь,
что каждому известно.
Вот знанья. Надо их беречь
и умножать всеместно.
Вот тут пасую я, mon cher,
хоть я и раб желудка:
без знаний не было б химер,
безделья, предрассудков.
Ну, а без них? Куда без них?
Вот и живи беспечно...

Однако, я кончаю стих,
ведь жизнь моя – не вечна.

Комментарий:
Первое стихотворение - акростих.
ПЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ – эти стихи являются ответом на мой текст 1975 или 76 г. – как бы 7 заповедей:

1. Все люди умирают
2. Но человек должен жить
3. Ч. должен не мешать жить другим
4. Ч. должен стараться чтобы человечество не погибло
5. Ч. должен выполнять требования животного существования, но не забывать что он человек, а все люди умирают и т.д.
6. Ч. должен заботиться о сохранении знаний
7. Ч. должен поступать по принуждению силы внешних обстоятельств, но не забывать, что все люди умирают, и т.д.

(в таком виде они и были посланы в журнал, но там решили сократить...
http://reading-hall.ru/akt/16.pdf, с.23)

диссертация Хорвата
2022-05-06 00:07 ayktm
NIKOLAJ F.FEDOROVS "GEMEINSAME TAT"
Archetypen bei einem russischen Denker des ausgehenden 19. Jahrhundert
vorgelegt von
Eugen Horvath
aus Moskau
Hamburg 1989

https://vtoraya-literatura.com/publ_4379.html

(текст на русском языке)

в книгу "Раскатанный слепок лица: Стихи, проза, письма" (М.: Культурный слой [Издатель В.И. Орлов], 2005) не вошло.
в 2015 предлагалось А. Гачевой для публикации на сайте б-ки Федорова, но не вызвало интереса.

а теперь - спасибо Андрею Никитину-Перенскому!

по поводу «Антологии самиздата»
2022-02-17 21:52 ayktm
Антология самиздата. Неподцензурная литература в СССР. 1950-е – 1980-е. / Под общей редакцией В.В. Игрунова. Составитель: М.Ш. Барбакадзе. – М.: Международный институт гуманитарно-политических исследований, 2005. – В 3-х томах, 4 книгах.

(замеченные недостатки при довольно беглом просмотре преимущественно поэтических разделов)


Том 1 книга 1

6
В предисловии составителя М. Барбакадзе содержится следующий выпад:
«С сожалением приходится констатировать, что обобщающий и сколько-нибудь исчерпывающий труд, который с достаточной полнотой характеризовал бы корпус текстов, входивших в Самиздат, на сегодняшний день отсутствует...
Казалось, таким изданием должен был бы стать том под названием «Самиздат века», вышедший в 1997 г. в издательстве «Терра» [это ошибка, издательство «Терра» не имеет отношения к изданию], входящий в состав многотомной подписной серии «Итоги века. Взгляд из России», основанной в 1994 г. издательством «Полифакт» под редакцией А. Стреляного.
Книга в полиграфическом смысле действительно является прекрасным памятником «одному из чудес ХХ века», как назвал Самиздат составитель сборника А. Стреляный в предуведомлении, напечатанном на суперобложке: в коробке, в прекрасном переплете, на мелованной бумаге, с дивными иллюстрациями. Словом — полиграфический шедевр.
Однако, на мой взгляд, своей задачи это издание не выполнило: даже беглое знакомство с оглавлением приводит в недоумение — что же понимают составители под Самиздатом и чем руководствовались они при отборе авторов и произведений.
Заявка составителей сборника: «В томе «Самиздат века» собраны самые значительные и яркие неподцензурные произведения, созданные в России в ХХ веке», очевидно не реализована».

94
Даниил Андреев
Отдельные отрывки (особенно «Ленинградский апокалипсис») ходили в Самиздате — нет, вся «Роза мира».

102
Глазков
«На стадионе» не из РВБ. Отметим, что нет знаменитого «Я на мир взираю из-под столика...»

111
Алешковский
Четверостишие «На просторах родины чудесной...» д.б. сдвинуто вправо, как эпиграф.

156-160
Е.Л. Кропивницкий
Ст-я «За стеной кого-то били...» (156) и «Светлей луны у нас фонарь...» (157) оба д. б. в одну строфу (триолеты).

А вот АРЕСТАНТЫ (159) наоборот, у автора 5 катренов.

СТРОИТЕЛЬСТВО (159) «Как много в земь всего вколочено» — одна строчка.
«И оковал ее, свободную,» — надо перенести на сл. страницу, это начало катрена.

«Надоело просыпаться...» (160) — отсутствует дата 1944, хотя места много.

Подборка не из РВБ, а из НЛО № 5.

170
Сатуновский
Две строчки «в белокаменной Москве краснопролетарской» и «А на тридцать четвертый год случилось чудо:» — удваивать было не нужно, места там вполне хватает.

246
Хемингуэй
В фрагменте из «По ком звонит колокол» несколько раз стоит фамилия Карпов (и в списке поправок Каркова предлагается заменить на Карпова) – но это ошибка, правильно именно Карков (Karkov в оригинале).

450
Рид Грачев
В 1994 г. в Москве вышел сборник стихотворений и эссе «Ничей брат» — правильно рассказов и эссе, стихотворений там нет.
ПОЧЕМУ ИСКУССТВО НЕ СПАСАЕТ МИР – правильно так.


Том 1 книга 2

91
Галич
Я ВЫБИРАЮ СВОБОДУ / (СТАРАТЕЛЬСКИЙ ВАЛЬСОК) выглядит как заголовок и подзаголовок, но там д. б. только заголовок СТАРАТЕЛЬСКИЙ ВАЛЬСОК, а Я ВЫБИРАЮ СВОБОДУ — название раздела в книге «Поколение обреченных» (Посев, 1972).

325
Джилас
«...идеология была призвана служить государству и партбюрократии, а не эти последние — ему, Сталину» – «не» тут лишнее, воспроизведена ошибка источника: Милован Джилас. Лицо тоталитаризма. М.: Новости, 1992.
(Вообще, очерк «Личность Сталина» (с.324-326) — довольно апологетический, надо ли было его включать? В Самиздате ходил другой текст «Разговоров со Сталиным», по изданию Посева, 1970.)

327
Борев
«Многие отрывки из этих книг ходили в Самиздате в 1960-80-х годах» — этих книг тогда не было, анекдоты были, конечно, но вполне независимо от Борева.

349
Синтаксис
«Иллюстрировал выпуски альманаха московский художник и поэт, неформальный лидер «Лианозовской группы» Евгений Кропивницкий» – нет, его сын Лев.


Том 2

38-39
текст ПРЕЗИДИУМУ КОНСУЛЬТАТИВНОГО СОВЕЩАНИЯ КОММУНИСТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В БУДАПЕШТЕ повторяется (без адресов) на с.317.
39 4
Рязанский проспект 73

87 5
сначала тюремным заключением, а затем лагерем

218
Озеров Г.А. Туполевская шарага. Франкфурт-на-Майне: «Посев», 1971,
но на с.220: «Источник: самиздатская рукопись».

239
Фишер Луис
Вверху страницы дыра, не нашли фотку? Не знаю, как тогда, сейчас находится легко. Нет также ни био-, ни библиографических сведений.

333
Источник статьи Сахарова, Турчина и Медведев указан так:
«...По вопросу, имеющему большому значение». Torino.
– и всё. Что это за публикация, найти не удается.

Перед этим: [1] К письму дается следующее примечание... – где, в этом непонятном источнике?

439
О. Алтаев ДВОЙНОЕ СОЗНАНИЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ И ПСЕВДОКУЛЬТУРА
Не раскрыт псевдоним, автор – В.Ф. Кормер; перепечатка с купюрами, но с настоящей фамилией была еще в журнале «Вопросы философии», 1989, № 9.

489
Юлий Маркович Даниэль не только «Писатель, переводчик», но и поэт.

576
Искандер
Но настоящую известность принесла ему опубликованная в «Новом мире» повесть «Созвездие козлотура»* и роман «Сандро из Чегема»... Однако долгое время роман не печатался и был опубликован с большими купюрами**.
Глава «Пиры Валтасара» из романа «Сандро из Чегема» ходила в Самиздате*** в 70-х годах.
* 1966, № 8.
** печатался в «Новом мире» 1973, №№ 8—11: фрагментарно, ок. 240 журнальных страниц; затем Тамиздат: «Сандро из Чегема» (Ардис, 1979) и «Новые главы: Сандро из Чегема» (Ардис, 1981), 604 + 235 с.
*** «Поиски» № 1-2 (1978).

626
Тарсис
В феврале 1960 года получил разрешение на выезд из СССР – правильно 1966.

706
Бобышев
Подборка не из РВБ.

744
Сатуновский
...важно поддала. // Вот и дед закашлялся с добрым утром... – тут две строфы.

753
Хвостенко
Номер 31 д. б. сдвинут, как и другие номера.

757-759
Пригов
Подборка стихов 1960-х совершенно неуместна, т. к. эти стихи написаны до формирования того стиля, который и принес ему известность; настоящий Пригов начинается в 1970-х.

766 2
Семь дней творения


Том 3

410-411
в подборке Ю. Айхенвальда помещено стихотворение Вадима Делоне «Мне мнилось — будет все не так...» с подписью «Париж, 1982». (Айхенвальд был в это время в Москве.)

435, 436, 438 (поправки в Алфавитном указателе авторов):
Алешковский Юз т. 1, кн. 1, стр. 111
Бродский И. А. т. 1, кн. 2, стр. 47; т. 2, стр. 707, т. 3, стр. 405
Окуджава Б. Ш. т. 1, кн. 2, стр. 81


Возвращаемся к нападкам Барбакадзе.
Не нравится ему наш раздел поэзии в «Самиздате века», так что даже вдвое увеличил его размер: «начиная с 365 стр. идут 600 (шестьсот!!!) страниц стихов». На самом деле раздел «Непохожие стихи» заканчивается на с.750, и если вычесть иллюстрации будет как раз 300 страниц.
Но в 4 книгах «Антологии самиздата» существенная часть стихов взята, однако, у нас. При этом указан как источник сайт Русская виртуальная библиотека (http://www.rvb.ru), где находится как раз расширенная версия раздела поэзии в «Самиздате века». Ниже список авторов этих подборок с указанием начальных страниц.

Том 1 книга 1:
102 Глазков
106 Есенин-Вольпин
113 Алешковский
148 Горбовский
152 Красильников
155 Красовицкий
160 Кропивницкий (ошибка)
176 Слуцкий
178 Холин

Том 1 книга 2:
22 Айхенвальд
26 Чертков
46 Бобышев
53 Бродский
63 Горбаневская
65 Айги

Том 2
706 Бобышев (ошибка)
744 Сатуновский

Том 3
411 Айхенвальд
417 Гандлевский
420 Кублановский
422 Найман


А вот какие поэты, как говорится, блистательно отсутствуют в «Антологии самиздата»:
Аронзон Л.
Бокштейн И.
Величанский А.
Гаврильчик
Гершуни В.
Григорьев О.
Губанов Л.
Губерман И.
Домбровский Ю.
Казаков В.
Лимонов Э.
Мамлеев Ю.
Мандельштам Р.
Морев А.
Некрасов Вс.
Оболдуев Г.
Рейн Е.
Седакова О.
Харитонов Е.
Чудаков С.
Шварц Е.А.

еще несколько публикаций с участием В.И. Орлова
2022-01-24 23:57 ayktm
Георгий Оболдуев
Стихотворения. Поэма / Сост. А.Д. Благинина. Подгот. текста И.А. Ахметьева. Вступ. ст. В. Глоцера; — М.: Виртуальная галерея, 2005. — 608 с.: ил.
ISBN 5-98181-022-Х
[В. И. Орлов участвовал в подготовке текста]

Георгий Оболдуев
Стихотворения 20-х годов / Сост. А.Д. Благинина. Подгот. текста и комментарии И А. Ахметьева. — М.: Виртуальная галерея, 2009. — 304 с.: ил.
ISBN 978-5-98-181-052-7
[В. И. Орлов участвовал в подготовке текста]
(про книги Оболдуева см. https://ayktm.livejournal.com/190799.html)

Ян Сатуновский
Стихи и проза к стихам / Сост., подг. текста и комментарии И.А. Ахметьева. - М.: Виртуальная галерея, 2012. – 816 с.: ил.
ISBN 978-5-98181-079-4
В. И. Орлов участвовал в подготовке текста

Павел Улитин
Тарантас (1981)
https://rvb.ru/ulitin/tarantas/
[В. И. Орлов сделал первичный набор рукописного текста]

Сергей Кулле
«Так и все относительно в мире»: основной корпус стихотворений и приложения / Сост. и комм. И. Ахметьева. – М.: Виртуальная галерея, 2021. – 536 с.
ISBN 978-5-98181-141-8
В. И. Орлов участвовал в подготовке текста

Надежда Кожушаная о Соковнине
2022-01-20 17:03 ayktm
(сообщил в свое время Володя Орлов)

ОТСТУПЛЕНИЕ

Немного о мертвых.
Когда-то в Москве у меня был всего один знакомый человек: Миша Соковнин. Мы познакомились в Мураново, где и Миша, и я работали экскурсоводами. У Миши Соковнина были длинные синие ногти. Зимой его возили на санках, потому что Миша никогда не смог бы дойти от электрички до Мураново пешком.
Миша один раз даже придумал новое кино. Новое кино должно быть таким: никаких изображений. В кино надо показывать буквы и слова. Кроме слов, он не умел ничего.
Миша был настоящим филологом. Он знал очень много о словах и поэтах.
Я ехала через Москву проездом, и мне было негде ночевать. Я позвонила Мише, и мне сказали:
– Его нет.
– Как – нет?
– Он сегодня умер.
Для меня это была первая смерть.

Из книги Надежды Кожушаной "Кино – работа ручная" (изд-во "Сова", 2006).
Опубликовано также в журнале "Киносценарии", 1996, № 1 и книге "Александр Кайдановский" (М., 2002).
Надежда Кожушаная – сценарист фильмов "Нога", "Прорва", "Зеркало для героя" и др.

(кажется, такое кино теперь уже есть)

издания Владимира Орлова (1964–2021)
2022-01-14 14:27 ayktm
Юрий Смирнов. Слова на бумаге (стихотворения, записи, наброски).
М., 2004. — 480 с., ил.

Евгений Кропивницкий. Избранное: 736 стихотворений + другие материалы.
М., 2004. — 672 с., ил. «Культурный слой».
Сост. и комм. И.А. Ахметьева. Подг. текста: И.А. Ахметьев и В.И. Орлов. Корректор Г.Г. Лукомников.

Леонид Виноградов. Жалостные стихи.
М.: Культурный слой, 2004. — 48 с.

Евгений Хорват. Раскатанный слепок лица (стихи, проза, письма).
М., 2005. — 496 с., ил. Культурный слой [Издатель В.И.Орлов]
Сост. и комм.: И.Ахметъев, В.Орлов. Оформление: Е.Пряхина, В.Орлов, при участии изд-ва «Виртуальная галерея».

Антология новейшей русской поэзии у Голубой Лагуны, Том 1. Сост. К.Кузьминский, Г.Ковалев. Изд. 2, стереотипное, испр.
М.: В. Орлов, 2006. — 540 стр., ил.

Анатолий Маковский. Чемодан (Стихи из утраченного чемодана).
М., 2006. — 60 с. Культурный слой [Издатель В.И.Орлов]

Владимир Ковенацкий. Альбом стихов, рисунков и гравюр.
М., 2007. — 288 с., ил. (Культурный слой).
Редактор-составитель В. Орлов при участии И. Ахметьева.

Сергей Чудаков. Колёр локаль (стихотворения).
М., 2007. — 160 с.
Изд. 2-е, испр. и доп.
М.: Культурная революция, 2008. — 176 с.

Лев Прыгунов. Стихотворения.
М., 2009. — 112 с. Культурный слой.
Ред. В.И. Орлов.

Русские стихи 1950-2000 годов. Антология (первое приближение). В 2-х тт.
М.: Летний сад, 2010. — Т. 1: 920 с.; Т.2: 896 с. — (Культурный слой; Волшебный хор).
Сост. И. Ахметьев, Г. Лукомников, В. Орлов, А. Урицкий.

Анна Горенко. Сочинения.
М.: Летний сад, 2010. — 224 с.

Леонид Лавров. Лето. (Из архива В.В. Португалова).
М.: Летний сад, 2011. — 112 с.
Книга издана на средства Т.И. Исаевой и В.И. Орлова.

Варвара Монина. Лирокрушенья дрожь. (Из архива В.В. Португалова).
М.: Летний сад, 2011. — 142 с.
Книга издана на средства Т.И. Исаевой и В.И. Орлова.

Даниил Соложев. Стихотворения.
М.: Летний сад, 2011. — 320 с., ил., портр. (Культурный слой).
Составители Г.Г. Лукомников, В.И. Орлов.

Николай Стефанович. Стихотворения и поэмы.
М.: Летний сад, 2012. — 456 с.
Сост. и комм. Н.С. Лосев и В.И. Орлов.

Павел Громов. Прекрасное трагическое небо.
М.: Летний сад, 2013. — 132 с.
Составители Н.А. Таршис и В.И. Орлов.

Сергей Чудаков. Справка по личному делу: стихотворения, статьи, биография, комментарии.
М.: Культурная революция, 2014. — 512 с. [в т.ч. 8 л. ил.] (Культурный слой).
"допечатка":
Сергей Чудаков. Справка по личному делу: стихотворения, статьи, биография, комментарии. — М.: Культурная революция, 2014 [на самом деле испр. и доп. 2018]. — 532 с.
Сост. и комм. И. Ахметьев, В. Орлов [в т.ч. биографич. текст: "Чудаков: Анатомия. Физиология. Гигиена" на с.243—464].

Александр Гинзбург: русский роман / Автор-составитель В. Орлов.
М.: Русский Путь, 2017. – 792 с., 16 л. илл.

Николай Пророков. Стихи разве дом: Полное собрание стихотворений 1962—1972.
М.: ИП Бернштейн И.Е., 2017. — 160 с. Культурный слой.

Сергей Морозов. Устная речь.
М.: Виртуальная галерея, 2018. – 232 с. Культурный слой.

Евгений Герф. РЕКА БЫТЬ.
М.: Виртуальная галерея, 2019. – 556 с., ил. – (Культурный слой).
Подг. текста и сост. Владимира Орлова.

Юрий Одарченко. Стихотворения.
М.: Виртуальная галерея, 2020. — 288 с. Культурный слой.
Сост., биогр. очерк и комм. Владимира Орлова.

Книга памяти. М., 2006. 192 с., в т.ч. 8 л. ил. О наших родителях Орлове Петре Игнатьевиче и Орловой Ирине Яковлевне.
Составитель И.П. Орлов.

(более детально здесь расписаны те, которые он готовил и как автор/составитель/редактор, а он еще участвовал в некоторых дружественных изданиях* и делал публикации в журналах и сборниках**:
*https://ayktm.livejournal.com/209836.html,
**https://ayktm.livejournal.com/208964.html;
сначала было тут: https://www.facebook.com/ivan.ahm.5/posts/10158770490020678)

публикации В.И. Орлова в журналах, сборниках и в сети
2022-01-13 00:57 ayktm
Евгений Хорват
«Воздух», № 4, 2006, с.55-56. 2 стихотворения, не вошедшие в книгу Раскатанный слепок лица. [Публикация В. Орлова.]
http://www.litkarta.ru/projects/vozdukh/issues/2006-4/khorvat/

Вера Френкель
Стихотворения из сборника «Дожди. Книга городских пейзажей (1958 – 1961)» / Подготовка текста и публикация Владимира Орлова // Волга, № 11-12, 2012.
https://magazines.gorky.media/volga/2012/11/stihotvoreniya-iz-sbornika-dozhdi-kniga-gorodskih-pejzazhej-1958-8211-1961.html

Алексей Ильичёв
«Неправда, на свете не больно совсем…» и др. стихи / Подготовка текста и публикация Владимира Орлова // Волга, № 1-2, 2013.
https://magazines.gorky.media/volga/2013/1/nepravda-na-svete-ne-bolno-sovsem-8230-i-dr-stihi.html

Владимир Орлов
Чудаков: Анатомия Физиология. Гигиена // Знамя, № 10, 2014.
https://magazines.gorky.media/znamia/2014/10/chudakov.html

Владимир Орлов
Чудаков. Анатомия. Физиология. Гигиена (Окончание) // Знамя, № 11, 2014.
https://magazines.gorky.media/znamia/2014/11/chudakov-anatomiya-fiziologiya-gigiena.html

Константин Левин
«Я был не лучше, не храбрее…» / Подготовка текста и вступительная заметка Владимира Орлова // Знамя, № 5, 2015.
https://magazines.gorky.media/znamia/2015/5/ya-byl-ne-luchshe-ne-hrabree.html

Сергей Морозов
«Я был и буду…» / Публикация подготовлена Владимиром Орловым по материалам архива Бориса Дубина // Волга, № 5-6, 2015.
https://magazines.gorky.media/volga/2015/5/ya-byl-i-budu.html

Георгий Недгар
Смерть в кошельке (рассказы очевидцев) / Публикация Владимира Орлова // Волга, № 5-6, 2015.
https://magazines.gorky.media/volga/2015/5/smert-v-koshelke-rasskazy-ochevidczev.html

Сергей Чудаков
Оставшись летом в Москве, подражаю китайским авторам: Поэма в 30 четверостишиях / Публикация и комментарии Владимира Орлова // Знамя, № 10, 2015.
https://magazines.gorky.media/znamia/2015/10/ostavshis-letom-v-moskve-podrazhayu-kitajskim-avtoram.html

Владимир Орлов
ФСБ, АСП и ККК (из архива Алика Гинзбурга) // Acta Samizdatica / Записки о самиздате: альманах: вып. 3 / ГПИБ, «Мемориал». – М., 2016.

Владимир Голованов
«Русский романс» и др. стихи // Волга, № 5-6, 2017. [В.О. "сосватал" эту публикацию]
https://magazines.gorky.media/volga/2017/5/russkij-romans.html

Владимир Орлов
Александр Гинзбург: русский роман: Три главы из книги // Волга, № 7-8, 2017.
https://magazines.gorky.media/volga/2017/7/aleksandr-ginzburg-russkij-roman.html

Николай Шатров
Стихи 1957–1958 годов / Публикация и комментарии Владимира Орлова // Знамя, № 8, 2018.
https://magazines.gorky.media/znamia/2018/8/stihi-1957-1958-godov.html

Нина Бялосинская
«Эй, товарищ! Хочешь быть счастливым ?»… Из дневников / Публикация, вступление и комментарии Владимира Орлова // Знамя, № 8, 2018.
https://magazines.gorky.media/znamia/2018/8/ej-tovarishh-hochesh-byt-schastlivym.html

Джакобо Мантэки
Кантата Радуге Судьбе и е@нутому себе / Публикация Павла Петрова (Пол). Подготовка текста и композиционное решение второй части Владимира Орлова // Волга, № 7-8, 2019.
https://magazines.gorky.media/volga/2019/7/kantata-raduge-sudbe-i-enutomu-sebe.html

Владимир Орлов
Два пишем, семь на ум пошло (А. Комароми, Г. Кузовкин. Каталог периодики Самиздата. 1956–1986) // Волга, № 7-8, 2019. [довольно резкий отзыв]
https://magazines.gorky.media/volga/2019/7/dva-pishem-sem-na-um-poshlo.html

Николай Шатров
Стихи из собрания Алексея Кириллова / Публикация, подготовка текста, предисловие Владимира Орлова // Волга, № 1-2, 2020.
https://magazines.gorky.media/volga/2020/1/stihi-iz-sobraniya-alekseya-kirillova.html

Владимир Орлов
Я не стану просить заседательской жалости...: К истории ареста Леонида Черткова // Рема. Rhema. 2020. № 4. С. 214–258. В Приложении – "Пронский (незавершенные сцены 60-х годов)" и два стихотворения.
https://rhema-journal.com/archive.html – https://rhema-journal.com/Rema-4-2020.pdf

Владимир Орлов
«Я прежде всего член партии русской литературы»: Об одном эпизоде из биографии Эдуарда Лимонова // Colta.ru, 30 марта 2020.
https://www.colta.ru/articles/literature/23943-eduard-limonov-odin-epizod-iz-biografii

Евгений Хорват
Из неопубликованного / Публикация, вступление Владимира Орлова // Волга, № 5-6, 2020.
https://magazines.gorky.media/volga/2020/5/iz-neopublikovannogo-16.html

Владимир Орлов, Андрей Устинов
Неуслышанные голоса. Материалы к «делу Бродского» // Звезда, № 5, 2020.
https://magazines.gorky.media/zvezda/2020/5/neuslyshannye-golosa-materialy-k-delu-brodskogo.html

Александр Шарыпов
Охломоны и анахореты: Меланхолическая парафрения в двух частях с прологом, эпилогом и интермедией / Публикация, вступление Владимира Орлова // Волга, № 7-8, 2020.
https://magazines.gorky.media/volga/2020/7/ohlomony-i-anahorety.html

Владимир Орлов
Орган девяносто пятой республики // Acta Samizdatica / Записки о самиздате: альманах: вып. 5 / ГПИБ, «Мемориал». – М., 2020.

Геннадий Шпаликов
На бланках телеграмм / Публикация Владимира Орлова // Знамя, № 5, 2021.
https://znamlit.ru/publication.php?id=7952 или:
https://magazines.gorky.media/znamia/2021/5/na-blankah-telegramm.html

Георгий Иванов
Стихотворения. – М.; СПб.: Нестор-История, 2021. – 784 с.: ил. (Новая библиотека поэта).
ISBN 978-5-4469-1783-9
Собрание стихотворений Георгия Иванова (1894–1958) включает 707 произведений. По сравнению с предыдущим изданием 2009 года оно дополнено 10 новыми архивными находками... (среди них три ст-я, найденных В.О.)

Владимир Орлов
К истории взаимоотношений Георгия Иванова и Юрия Одарченко // Георгий Владимирович Иванов, 1894-1958. Новые исследования и материалы: по итогам II Международных научно-литературных чтений "Художественный мир Георгия Иванова", посвящённых 125-летию со дня рождения Г.В. Иванова: коллективная монография. - М.: Литературный институт, 2021.

Андрей Филимонов
Три смерти Сергея Чудакова, самого загадочного поэта СССР // Сибирь.Реалии. 8 июня 2021. [беседа с В.О. с фото и видео С.Ч.]
https://www.sibreal.org/a/tri-smerti-sergeya-chudakova-samogo-zagadochnogo-poeta-sssr/31291796.html

Вениамин Блаженный
Стихи и проза разных лет / Публикация, подготовка текста Владимира Орлова // Волга, № 7-8, 2021.
https://magazines.gorky.media/volga/2021/7/stihi-i-proza-raznyh-let.html

Владимир Орлов
Вячеслав Лебедев: концерты без публики // Волга, № 9-10, 2021. [предисловие к публикации]
https://magazines.gorky.media/volga/2021/9/vyacheslav-lebedev-konczerty-bez-publiki.html

Вячеслав Лебедев (1896–1969)
Стихи из неизданных книг / Публикация, подготовка текста Владимира Орлова // Волга, № 9-10, 2021.
https://magazines.gorky.media/volga/2021/9/stihi-iz-neizdannyh-knig.html

Владимир Орлов, Андрей Устинов
Неудавшиеся "Опыты": Юрий Одарченко в переписке с редакцией // Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова. М.: НЛО, 2021.

Нина Бялосинская
Булат Окуджава в дневниках, письмах и рабочих записях... Публикация, предисловие и комментарии Вл. Орлова // Окуджава. Высоцкий. Галич…: Науч. альм. В 2 кн. / Сост.: А.Е. Крылов, С.В. Свиридов. – М.: Либрика, 2021. – Кн. 2. С.474-516.
https://imwerden.de/publ-11591.html

Владимир Орлов
Литературный альманах «Майя»: азиатская ветвь. — Приложение: Стихотворения В. Бетехтина и Ю. Богомольца // На берегах Голубой Лагуны: Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов / составитель И. Кукуй. — М. / Бостон / СПб.: Academic Studies Press / Библиороссика, 2022. С.504-535.

Евгений Хорват
Из машинописных сборников 1980 года / Публикация и вступление Владимира Орлова // Знамя, № 2, 2022.
https://magazines.gorky.media/znamia/2022/2/iz-mashinopisnyh-sbornikov-1980-goda.html

Владимир Орлов
Сергей Чудаков и Иосиф Бродский: перекрестные рифмы судеб // «Звезда» № 1, 2023. [Врезка и нек. комм.: И. Ахметьев].
https://zvezdaspb.ru/index.php?page=8&nput=4451

Владимир Орлов
Разбросанное и собранное / Публикация Ивана Ахметьева // Знамя, № 6, 2023. Стихотворения В.О.
https://znamlit.ru/publication.php?id=8690


https://magazines.gorky.media/authors/o/vladimir-orlov

переводы на словацкий Валерия Купки
2021-11-22 23:39 ayktm
Romboid 6/2000 Bratislava с.58:

приятно / руку...
за окном моим черно...
во всех твоих бедах...
проснулись те...
окна окна...
кто долго ждал...
(не мог сначала понять:

sinko

cez
skličko

– это:

солнышко

через
стеклышко)

а где же лето
(ошибочно не отделено от предыдущего)

стихи и переводы на lyrikline
2021-11-22 23:15 ayktm
https://www.lyrikline.org/ru/poety/ivan-akhmetiev

16 ст-й в переводах на 15 языков

теперь про статью Игоря Гулина
2021-10-28 17:50 ayktm
https://www.kommersant.ru/doc/5020183


"Он оказался немного в тени своих друзей по так называемой филологической школе. Термин этот — не самый удачный, но закрепившийся в истории литературы — придумали впоследствии собиратели неофициальной поэзии. Никакой школы, общей системы поисков и стратегий, не было".

– в тени своих друзей?
"В 1960-х и 1970-х ... Михаил Еремин, Леонид Виноградов, Владимир Уфлянд и другие — стали заметными фигурами подпольной литературы".
– но заметными в разной степени, и не настолько, чтобы затенять Кулле.
и диахронически по-разному: неизменное вот уже седьмое десятилетие положение Еремина, вспышка гениальности раннего Уфлянда, пожалуй, не менее теневой статус Виноградова, неожиданное появление Лосева в сер. 70-х (уже без всякой выраженной связи с друзьями-филологами)...

– почему не самый удачный термин?
а м. б. он как раз соответствует? (иначе бы и не приклеился так)
м. б. в каком-то смысле была школа?
не будь этого, разве стали бы они через 20 лет делать коллективный сборник "40"?

"они были вписаны и в официальную советскую культуру через вторые профессии — переводчиков, редакторов, детских писателей".
– добавим и драматургов.
"С Кулле получилось по-другому".
– да нет, работал типа по специальности, редактором в малотиражной газете. (почему «Кадры приборостроению» смешное название?)

"В первой половине 1960-х у него выходит четыре стихотворения* в официальной печати и одна публикация в самиздате** — в знаменитом «Синтаксисе»..."

* на самом деле 2 стихотворения в 1962 и 2 стихотворения в 1966.
** публикация в "Синтаксисе" (1960) была дважды републикована в тамиздате: "Грани" (1965) и Антология Голубой Лагуны (1980), с добавлениями.

"С конца 1980-х в журналах и антологиях постепенно напечатали все его главные вещи".
– немного слишком сильно сказано, что все...
все главные вещи напечатаны только теперь, в нашей книге.

"огромный архив" тоже слишком сильно сказано.

"черновики, прозаические наброски и фрагменты из записных книжек"
– черновики да; прозаические наброски нет, это вполне законченные тексты; фрагментов из записных книжек в книге нет.

"Тексты Кулле не похожи на перевод ни в малейшей степени. Зато он отчетливо наследовал прерванной традиции Серебряного века — Блока, Кузмина, Хлебникова..."
– это всё хорошо, но и чтение западной поэзии имело место и повлияло; упоминаются Брехт, Валери, Лорка, Лафорг, Элюар...

"Все лучшие стихи Кулле написаны молодым человеком..."
– да, рецензент прекрасно описал особенности поэтики раннего Кулле, но упомянув "сложную поэтическую биографию", не раскрыл ее, эту сложность.
по нашему мнению, поздний Кулле не менее значим и замечателен, чем ранний.

"В 1970-х и 1980-х воздушный мир Кулле постепенно сжимается".
– следовало бы сказать "воздушный мир раннего Кулле".
да, он исчез вместе с оттепельными надеждами и дружеским кругом.

"Сами стихи становятся будто бы делом привычки. В них нет изящества и легкости, а есть явная разочарованность и чувство утраты".
– не согласен насчет привычки, это опровергается заметной эволюцией формы.
а вот изящество и легкость, я бы сказал, всегда при нем, а разочарованность и утраты выражены исключительно сильно.

"Вторая половина книги читается как хроника писательской драмы — драмы умного и тонкого автора, талант которого требовал недоступного ему простора и, удивительно быстро раскрывшись в юности, оказался неприспособленным к жизни в условиях спертого воздуха".

вместо "вторая половина книги" надо было сказать "вторая половина первого раздела, представляющего авторский корпус".
тут еще можно бы поспорить насчет дуальности; эволюцию Кулле можно было бы описать в трех частях:
ранний, средний (переходный, примерно 70-е) и мощный выход нового автора в 1981–83 годах.

в общем, вся схема, изложенная в последней фразе, на наш взгляд, неверна.


см. также https://www.facebook.com/igor.gulin.9/posts/10217486908918529

Антон Метельков в фб о Кулле (фактически, это была первая рецензия)
2021-10-22 22:37 ayktm
23 июня ·
https://www.facebook.com/anton.metelkov/posts/1193854424369373

Несколько лет назад (кажется, еще до выхода книги Пулькина) я спросил Ивана Алексеевича Ахметьева, не приходило ли ему в голову собрать книжку Сергея Кулле. Вот те раз, отвечает Иван Алексеевич, буквально на днях Михаил Федорович Еремин передал мне архив Кулле, и я собираюсь за такую книжку взяться. С тех пор прошло несколько лет, книга постепенно вызревала-вызревала, и вот она вышла. Я никогда не сомневался в том, что Кулле - очень большой поэт, это было вполне понятно по немногим доступным публикациям. А теперь, когда издан основной корпус стихов, это и вовсе совершенно очевидно. Корпус начинается с текстов, написанных автором в 19-20 лет, - и в них уже есть все особенности уникальной авторской поэтики (впрочем, то же самое можно наверно сказать и про Уфлянда, и про Еремина, и про Виноградова). Когда я думаю о стихах Кулле, они, мягкие и пластичные, представляются мне необыкновенными и незаменимыми культурами: бонсаи, поддерживающие небесный свод; елки, укрывающие тенью в пустыне; тотемные кактусы Сибири; пальмы, дарующие молоко и хлеб. Можно понавыдумывать много подобных метафор, но в этом нет никакой необходимости. Это очень конкретные стихи - и в то же время очень поэтичные. Если бы это был концептуализм, то можно было бы предположить, что Кулле говорит от лица некоего идеализированного жителя своего времени. Или наоборот - от лица пришельца, который прилетел сюда и всему удивляется, и все называет. А Кулле говорит от своего собственного лица - подобно Аронзону, он описывает окружающий его райский мир, но не как восхищенный созерцатель, а скорее как хроникер - и делает это с абсолютным фонетическим чутьем. Он заполняет слепые пятна нашего восприятия (или нашего знания?) - ненарочито, изящно и как-то, что ли, по-доброму. Может быть, даже немного снисходительно - бережно. Конечно, в этом мире есть свои коллизии, свой сквозной сюжет - его потряхивает и продувает - и как раз голос-то и остается в нем самой надежной опорой - необходимым и достаточным доказательством существования этого удивительного мира.


30 июня ·
https://www.facebook.com/anton.metelkov/posts/1198021957285953

Еще немного слов о книге Сергея Кулле
1. Мне кажется, в русской поэзии середины XX в. верлибры Сергея Кулле (может быть - литературоведы поправят - это и не в чистом виде верлибры) ближе всего к верлибрам Ксении Некрасовой - по ненарочитости, естественности речи. Только механизмы при этом у них разные: Некрасова движется со стороны наивной поэзии, и ей требуется, видимо, некая особая концентрация, а Кулле - наоборот - прибегает к определенной расфокусировке.
2. В то же время по интонации - по ее мягкости и какой-то даже что ли вкрадчивости - это близко к тому, что делает Иван Ахметьев - но только на "долгом дыхании".
3. Естественный ход событий, жизненный уклад и подгоняющие вращение календаря незамысловатые авантюры, участниками которых становятся самые разные персонажи (особенно горазд на это оказывается дедушка), вызывают у меня в памяти две достаточно, наверное, очевидные вещи - полифоничный роман Александра Чудакова и фильм Ким Ки Дука о круговороте времен в природе.
4. Ну и самое главное. Это стихи счастливого человека. Я не знаю подробностей биографии Сергея Кулле - уж наверняка там не все было гладко - да и в существование счастливых людей с каждым прожитым годом верится все меньше - но в поэзии ему удается воплотить потрясающе важный опыт счастья. Тут я даже не могу сразу назвать аналогов - у Шпаликова, например, и в самых светлых стихах присутствует какой-то холодок, а у Аронзона - болезненность, лихорадочность (про Блаженного и говорить нечего). Если пользоваться современными категориями, то можно сказать, что это разговор сквозь травму счастья. Травма счастья привела к тому, что один из персонажей Сэлинджера застрелился (не знаю, насколько к ситуации Симора Гласса на самом деле близок случай Аронзона, но мне всегда виделась в этом какая-то параллель). И совсем не так у Кулле.
Он играет - прошу прощения за убогость лексики - роль амортизатора (поэт ведь - это всегда некая перепонка между тем и этим), и все беды и радости, озорство и скука, глупости и умности - все это на языке Кулле оказывается единственно уместными, неповторимыми красками Божьего мира. Как, например, вот в этом стихотворении, входящем в замечательный цикл о путешествии во Псков (хотя на самом деле для иллюстрации можно брать любой текст Кулле):

5.

До Пскова сорок километров.
Автобус дальше не пошел.
Дорогу перегородили.
Мост рухнул.
Шофер Андрей
на полпути
уволился.
У его помощника
на стоянке
хулиганы отобрали права.
Мой отпуск кончился.
И деньги вышли.
И Маргарита простудилась.
Мы повернулись,
мы пошли домой.
А остальные пассажиры
долго спорили с помощником шофера
и плакали,
и горячились,
и торговались,
и ударяли себя шапкой
по ногам.

5 декабря 1961

Комментарии: 24

Антон Азаренков
С травмой не согласен, но пост отличный!

Антон Метельков
про травму - это я пошутил

Владимир Орлов
Про счастье - очень верно, хотя что мы можем знать об этом... (поэтому - не очень верно). Стихи последних лет, когда он уже знал о болезни - вряд ли могут играть роль амортизатора, он сам в них разговаривает без амортизатора:

К Ангелам

Или,
если можно,
помогите.
Или,
если можно,
рассудите.
Или,
если можно,
посмотрите!

1982

... (А Блаженного, конечно, лучше не поминать в связи с Кулле – совсем другой случай по всем параметрам.)

Антон Метельков
да, про ангелов - одно из моих любимых стихотворений. Но мне кажется, и в поздних стихах продолжает работать эта схема, просто там как-то все - даже не то, чтобы жёстче, а как-то отрывистей что ли

Антон Метельков
Блаженного я потому и упомянул, что там совершенно другая история

Владимир Орлов
Может быть. Я не верю, что можно транслировать счастье, зная, что умираешь. Поэтому максимум, что вижу в поздних стихах - стоицизм.

Антон Метельков
это конечно - но там интересно как ранние стихи к поздним эволюционировали естественно (в сопоставлении с биографией)

Ivan Ahm
не то что счастливого, но ощущающего что счастье где-то близко, почти готового поверить в советскую утопию

Антон Метельков
да, я несколько схематично написал - конечно, это утопия