Задержанные и подозреваемые должны иметь право на телефонный звонок в течение часа — с такой инициативой выступили депутаты Госдумы. О проблеме напомнила история с задержанными по делу Немцова, которые с первых дней после задержания оказались без адвокатов и связи с родней.

С инициативой выступили депутаты комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Госдумы РФ Рафаэль Мардашин (ЕР) и Иван Сухарев (ЛДПР) и Антон Ищенко (ЛДПР) из бюджетного комитета. Как рассказал «Газете.Ru» депутат Мардашин, это нововведение позволит сократить количество самооговоров и чистосердечных признаний, которые появляются, как правило, в первые сутки после задержания и даются без адвокатов, но зачастую принимаются судьями. Правозащитники считают, что

существующий сейчас пробел в законодательстве позволяет сотрудникам правоохранительных органов имитировать борьбу с преступностью и повышать раскрываемость, отправляя за решетку невиновных.

УПК содержит норму об уведомлении родственников дознавателем или следователем не позднее 12 часов с момента задержания, но само понятие «уведомление» нигде не раскрывается, так же как и понятие «с момента задержания», нет обязанности и регистрировать время фактического извещения родных в протоколе сведений.

«Право на звонок закреплено лишь в законе о полиции, но задержания проводят и сотрудники СКР, и наркополицейские, и другие спецслужбы, — объясняет Рафаэль Мардашин. — Эта норма должна быть общей для всех правоохранителей и прописана в УПК, что мы и предлагаем сделать. Думаю, эту инициативу поддержат коллеги по Госдуме, потому что она правильная и назрела».

Депутат Антон Ищенко из ЛДПР говорит, что дешевле заложить в бюджет оплату обязательных телефонных звонков, чем потом выплачивать компенсации, которые присуждает ЕСПЧ.

«Компенсации за пытки и незаконное уголовное преследование исчисляются десятками тысяч евро, и их регулярно платят из казны, — говорит Ищенко «Газете.Ru». — Введя в законодательство обязательное право на звонок в течение часа, сотрудники спецслужб будут действовать куда аккуратнее, и поводов для обращения в ЕСПЧ у задержанных станет меньше. Да и сами подозреваемые целее будут, поскольку после общения им не придется восстанавливать здоровье».

Депутаты предлагают закрепить в УПК право на звонок в течение часа после задержания продолжительностью не меньше 15 минут.

Игорь Голендухин, руководитель портала для общественных наблюдательных комиссий ОНК.РФ и один из соавторов законопроекта, утверждает, что в региональные ОНК от родственников и защитников осужденных часто поступают сообщения о том, что

человека осудили на основании показаний, данных в первые сутки задержания, либо «явки с повинной», когда применялись пытки, избиения и издевательства.

«Сегодняшние нормы УПК дают возможность недобросовестным сотрудникам правоохранительных органов по двое-трое суток скрывать задержанных, пока они под пытками не напишут «явки с повинной». А далее самооговор, как царица доказательств, ложится в основу обвинительного приговора, — рассказывает Голендухин. — Показательно дело Александра Виноградова, осужденного в Санкт-Петербурге к 20 годам колонии строгого режима на основе явки с повинной. Только в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) Виноградов добился решения о признании примененных к нему пыток, но до сих пор продолжает отбывать наказание, и таких случаев масса».

Другой громкий скандал случился буквально на днях с обвиняемыми по делу об убийстве политика Бориса Немцова. Правозащитники из ОНК Москвы Андрей Бабушкин и Ева Меркачева посетили задержанных Шагиба Губашева, Заура Дадаева и Анзора Губашева в СИЗО «Лефортово», и те пожаловались им на избиения.

Шагиб Губашев сообщил, что своего адвоката увидел лишь на суде, а Анзор Губашев только от правозащитников узнал, что родственники наняли ему адвоката, от которого он, оказывается, уже даже отказался.

Бабушкина и Меркачеву после этого допросили в СКР и сделали свидетелями по уголовному делу. Всей этой ситуации могло бы не быть вообще, если бы у задержанных уже сейчас было право на обязательный телефонный звонок и сразу после задержания с ними были адвокаты, которым они доверяют, убежден Владимир Осечкин, основатель социальной сети Gulagu.net.

«Уголовно-процессуальный кодекс не защищает задержанного и не обеспечивает ему право и возможность телефонного звонка семье и адвокату, и этим активно пользуются недобросовестные сыщики и следователи, выбивая сфальсифицированные явки с повинной и оговоры в отношении третьих лиц. Именно это вкупе с псевдоадвокатами (адвокатами по назначению. — «Газета.Ru»), предоставляемыми следователями задержанному, позволяет правоохранителям имитировать высокую раскрываемость и создавать видимость борьбы с преступностью, — поясняет Осечкин. —

Более чем в 80% случаев настоящий адвокат, независимый от следствия и нанятый родственниками, вступает в дело слишком поздно, когда в нем уже появились якобы признательные показания, и именно им суды доверяют больше, чем рассказу в суде о пытках и недозволенных методах дознания».

Адвокат Аркадий Завалько считает, что сейчас при задержании лиц, лишь подозреваемых в совершении преступлений, усматривается ряд нарушений их конституционных прав, и ситуация требует скорейшего законодательного реформирования. «Возможность при даче первоначальных показаний пользоваться четко выверенной линией защиты с помощью личного адвоката имеет огромное значение для дальнейшего доказывания невиновности клиента, — замечает Завалько. — Но при сложившейся практике она полностью исключается».

Аналогичная норма — право на звонок — существует в США с 1966 года и называется «правило Миранды». Юридическая норма названа так по фамилии преступника-рецидивиста Эрнесто Артуро Миранды. В решении по его делу было указано, что перед допросом обвиняемый должен быть предупрежден о том, что имеет право молчать, а также право давать показания только в присутствии адвоката.