"Я ПРОДАЛАСЬ ЗА $20".

КАК ЖИЛИ ЖЕНЩИНЫ АФГАНИСТАНА ПОСЛЕ УХОДА АРМИИ СССР     

...60-летняя Зубайда очень хорошо помнит «время шурави».

В 1986-м, когда ей было всего 22 года, она пришла работать редактором на телевидение Кабула — RTA.

«Сейчас кажется, что у нас был европейский офис, — говорит она.

— Ни одна женщина не ходила в хиджабе — все с распущенными волосами.

Разрешено было курить в кабинетах, и девушки делали это совершенно открыто.

Помню, как моя подруга отмечала день рождения, и мы пили «Советское шампанское».

Женщины! Алкоголь! Сегодня такое покажется неслыханным преступлением.

Летом я носила в Кабуле лёгкое платье до колена, кто из нынешнего поколения это себе представит?

Мы обожали советские мультфильмы, особенно «Ну, погоди!».

С 1996 по 2001 год телевидение в Афганистане не работало — «Талибан»*, захвативший власть, закрыл все каналы.

Зубайда и её муж, профессиональные журналисты, уехали в кишлак, и жили там тем, что выращивали сами на огороде.

«Лучшее время для жизни женщин в Афганистане было конкретно во время присутствия „шурави“, — считает Зубайда.

— Я говорю вам совершенно точно».

«Паранджа — это чудовищно»

...Её подруга, Наджия, родилась в семье лавочника, но была идейной — являлась активисткой правящей Народно-демократической партии Афганистана, работала учительницей.

В 1992 году, после падения власти просоветского президента Наджибуллы, её семья переехала из Кабула в Кундуз.

«Говорят, это была победа над тиранией, коммунизмом, — рассказывает она.

— Но на деле, всё проще — цивилизованную жизнь уничтожило средневековье.

Унижение женщин в Афганистане началось до „Талибана“, сразу после захвата Кабула силами религиозных фанатиков, которых 14 лет поддерживали, финансировали и кормили США.

Боевики отрядов полевого командира Гульбеддина Хекматияра расстреливали женщин прямо на улице — за отсутствие паранджи, за распущенные волосы.

Мою знакомую, владелицу книжного магазина, убили на рабочем месте, сказав — „Баба не должна продавать Коран“.

Многие женщины лишились работы — и учителя, и врачи, даже уборщицы в парламенте.

Все сидели по домам, и тряслись.

Вскоре моджахеды поняли — им нужны грамотные чиновники, и вернули на место сотрудников аппарата прежнего режима.

Но женщин это не касалось. Я впервые в своей жизни надела паранджу.

Знаете, попросту чудовищное ощущение».

«При шурави был рай»

...Жительнице Герата Гульназ в год вывода из Афганистана «ограниченного контингента» СССР было 14 лет.

Она со смехом рассказывает, как дарила цветы уходящим советским солдатам.

«Мне почему-то казалось, что это несерьёзно. Шурави уйдут, но недалеко, и всегда будут с нами, Советский Союз же рядом.

Зато мои родители были настроены сурово и мрачно.

Отец начал копить доллары, чтобы мы смогли уехать. Но едва моджахеды Исмаил-хана захватили Герат, наш дом ограбили, забрав все накопления.

Тогда был полнейший беспредел, каждый полевой командир был королём на своей улице, никаких законов не существовало.

Отец от горя слёг и умер, и мы быстро осознали, что такое новая власть.

Женщинам стало почти невозможно найти работу, а у меня было четыре сестры, ни единого мальчика в семье!

Сёстры и мать пошли просить милостыню на улице, мне же повезло — я нанялась за $20 в месяц в услужение к богатой вдове, и полностью продалась ей за эти деньги.

Я убирала весь дом, готовила еду, и спала на полу.

Стыдно это произносить, но если бы потребовалось продать моё тело, я бы сделала это без всяких сомнений.

Я помню те годы в одном ключе: что мне всегда постоянно ужасно хотелось есть.

При „Талибане“ в конце девяностых стало ещё хуже.

Мою сестру избили палками за то, что у неё из-под хиджаба свесилась прядь волос.

Страшно было выйти из дома наружу, ты обязательно попадёшь на какое-то нарушение, и подвергнешься наказанию.

Все, кто ругал русских, уяснили — при власти шурави тут рай был вообще».

«У нас отняли счастье»

...Наджия отмечает: в 2001 году Кабул захватили американцы, и ситуация для женщин немного улучшилась: но далеко не для всех.

«Я вернулась к преподаванию в школе.

Однако, нам установили цензуру — нельзя ни слова говорить ученицам, что при шурави женщинам жилось отлично, и в принципе что-то хорошее о русских: иначе я могла потерять работу.

Меня спрашивали, я отмалчивалась.

Стало ли свободнее?

Да, девушки снова смогли учиться, работать на разных должностях — включая полицию и министерства.

Так и что?

Американцы лишь частично вернули нам то, что полностью отняли их приспешники.

Да и в полиции и администрации служили родственницы политиков, и их выставляли как „успешное доказательство“ якобы имеющих место „демократических реформ“ в Афганистане.

Отъехать на десять километров от Кабула — и всё оставалось по-прежнему.

Уже нигде женщина не могла выйти на улицу без хиджаба, и нигде ей нельзя было носить европейское платье.

Иногда вечерами я смотрю на чёрно-белые фото того времени, и плачу. Какие счастливые лица у афганок, сколько там веселья и счастья.

Шурави покинули Афганистан, и у нас это отняли — похоже, что навсегда».   

«Уже не будет по-другому»

...Большинство семей афганской интеллигенции, бизнесменов и работников аппарата Наджибуллы покинули республику в 1992 году, логично опасаясь расправ, и начавшихся кровавых междоусобиц между моджахедами.

Те, кто не смог выбраться — уже не жили, а выживали в хижинах, впроголодь и в нищете.

«Никакой надежды на улучшение положения женщин в Афганистане у меня нет, — объясняет Зубайда.

— Талибы запретили девушкам учиться в институтах, идти на должности врачей и инженеров, салоны красоты — и те позакрывали, и парикмахершами работать нельзя, и маникюр делать.

Я уже пожилой человек, но я хочу, чтобы и мои дочери, и внучки уехали из Афганистана.

Средневековье тут продолжается уже больше тридцати лет, и многие молодые афганки больше не верят, что было по-другому.

Все эти годы после 15 февраля 1989 года, когда последний русский солдат ушёл за реку, нам внушали — вот, шурави были завоевателями, врагами, оккупантами.

Но смешно, что сами воевавшие против вас моджахеды не отрицают: да, при Кармале и Наджибулле у афганской женщины были все права, это самый лучший период нашего существования.

И мне больно ощущать, что такое, похоже, больше не повторится.

Моджахеды, совершавшие „джихад“ против русских, на деле воевали, чтобы их дочери сидели в подвалах, не знали грамоту, носили мешки и служили машинами для рождения детей.

Я знаю, это резкое мнение — но именно так я и думаю».

Источник