[mgr] <<Инвалиды не верят, что интересуют кого-то>>
<<Инвалиды не верят, что интересуют кого-то>>
С какими проблемами городской среды в Омске борется Борис Мельников --
ученый-историк и защитник прав людей с ограниченными возможностями
здоровья. Ученый
Борис Мельников из Омска известен во всем мире. Он эколог, этнограф,
археолог, кандидат исторических наук. Курирует международный проект
<<Первопредок>>
-- исследование жизни Усть-Ишимского кроманьонца -- древнейшего человека,
останки которого были обнаружены на территории Омской области. Уже
сейчас в нем
приняли участие ученые из 19 государств.
Более 10 лет назад Борис Мельников на 90% утратил зрение, но это не
помешало ему продолжить научные исследования. И бороться за права
российских инвалидов
-- историк создал информационный сайт <<Доступная и недоступная среда>>,
помогает людям в судах, следит за состоянием пандусов и городских улиц и
готовиться
снять фильм о том, какие трудности в России переживают жители Омска с
инвалидностью.
<<Перед операцией пытался запомнить сына>>
Инвалидом Борис Мельников называет себя легко, уточняя группу -- первая,
пожизненная. В 2004 году перестал видеть правый глаз Бориса, произошло
отслоение
сетчатки. Через пять лет то же случилось с левым:
- Остаточное зрение после двух операций все же было, -- рассказывает он.
-- Мог разглядеть под определенным углом и при ярком солнечном свете
смутные очертания
фигур. Когда собрался на очередное лечение, попросил жену вынести
младшего сына, которому еще года не было, на балкон: хотелось запомнить
на всякий случай.
С тех пор он перенес уже 30 операций. Шутит, что стал почти
Терминатором: в <<рабочий>> глаз вставлены два хрусталика, силикон, клапан
для контроля давления.
Сейчас Борис Мельников видит те же очертания фигур, но и при обычном
дневном освещении. Может работать на компьютере, занимается
репетиторством, пишет научные
работы, читает книги. Рисует, вооружившись специальными лупами. В
прошлом году даже участвовал в экспедиции -- прошел 500 км вместе с
коллегами в поисках
следов Усть-Ишимского кроманьонца.
<<Зимой слепых нет на улицах>>
- Долгосрочная целевая программа <<Доступная среда>> на 2011-2015 годы, на
которую в Омской области потрачено около 2 млрд рублей, не сделала среду
доступнее.
Неочищенные тротуары, гололед -- беда для человека с белой тростью,
именно поэтому зимой слепых нет на улицах. Даже я иногда месяцами не
выхожу из дома.
Другая проблема -- автомобили на тротуарах. Как их обходить? Только по
проезжей части, а для этого, кроме прочего, надо преодолеть бордюр.
Бьюсь с ГИБДД
-- штраф за въезд на тротуар полагается в 3 тыс. рублей, но инспекторы не
наказывают нарушителей: не принято, не отработана система.
Светофоры расположены, как правило, на фоне рекламы: у слабовидящих
людей все сливается в глазах.
Сам тротуар, выложенный плиткой, становится убийственным -- в выбоины
попадает трость, легко зацепиться и упасть, я уже не говорю о том, что у
достаточно
активного человека вроде меня, даже если он передвигается по городу не
каждый день, она стирается за три месяца. Получить новую та еще задачка:
справки,
анализы...
8eb0932019c8ea5a7280e7dd8f357e9e.jpg
Борис Мельников с дочерью
В миллионном Омске 20 подземных пешеходных переходов, во всех
установлены пандусы, но не один не отвечает санитарным нормам и
правилам. Бросили сверху на
ступеньки швеллеры -- рельсы, которые нормами вообще не предусмотрены,
попасть в них колесами почти нереально. Если перевести правила на
доступный язык,
то продольный уклон путей движения, по которому возможен проезд
инвалидов на креслах-колясках, не должен превышать 5%. У нас этот уклон
-- не меньше 20-30%,
пандусы разве что не отвесные. Причем, не только в переходах, но и у
зданий, включая Министерство социального развития.
Гладкие скользкие перила мало помогают удержаться. Кнопки вызова охраны
для помощи в переходах существуют, но не работают.
За каждым углом перехода -- каменные антивандальные урны прямо у стены, к
которой стараешься идти поближе, чтобы уцепиться хоть за что-то. В
результате --
разбитые и сломанные ноги.
Добравшись до больницы, человек в нее не въедет -- как правило, пандус
упирается в дверь, которая открывается наружу, на себя. Театры, музеи,
расположенные
в старых зданиях, оборудованы такими же пандусами, но даже если человек
попадает внутрь, дальше первого этажа хода нет!
Лифты-подъемники есть только на железнодорожном вокзале. Больничные
гардеробы, как правило, находятся в подвале. Туалеты для маломобильных
групп населения
-- невероятная роскошь, существующая только в крупных магазинах.
Все это -- от некомпетентности чиновников, от нежелания ставить себя на
место людей, для которых вроде бы это делается. Мелочи, но доступная
среда именно
из-за них и не складывается.
<<Чтобы творить -- урезают себя в питании>>
- Я организую рейды с общественниками, просветительские семинары, бьюсь
в судах. Многие люди с инвалидностью не знают своих прав, и даже не
стремятся их
защитить. Я несколько лет потратил на то, чтобы получить пенсию по
инвалидности.
Отношение к инвалидам в России имеет две крайности -- либо жалость к
убогому: <<помогите, чем можете>>, либо убогое восхищение: <<может,
несмотря на...>>. А все,
что нужно инвалидам -- самореализация. Но и в этом их сдерживают.
В домах инвалидов Омской области установили, например, размер оплаты за
обслуживание, который высчитывается из пенсии инвалида первой группы --
447 рублей
в сутки. Закон позволяет, но это максимум, им предусмотренный. В Москве
с обитателей домов инвалидов берут по 50 рублей, в Якутии -- по 60.
Учитывая, что
средняя пенсия -- 14-15 тысяч, понятно, что на удовлетворение других
потребностей, кроме, как поесть и попить, человек рассчитывать не
должен. А люди-то
изобретают, творят.
К Международному дню инвалида мы с товарищами организовали выставку.
Тотально слепые мать с дочерью передали картины, вышитые бисером. Парень
с ДЦП, у которого,
строго говоря, работает один палец -- компьютерную графику, семья
колясочников -- интерьерных кукол. Каждому из них, чтобы приобрести
расходные материалы,
приходится серьезно урезать себя в питании.
Хуже всего то, что выставка была им не нужна -- не верят, что всерьез
интересуют кого-то. А я хотел помочь им продать работы. Мне важно, чтобы
инвалиды почувствовали
себя не столько нужными обществу -- это слишком сложная задача, сколько
независимыми хотя бы финансово.
<<И не нужны поводыри, чтобы пройти по лугу>>
Социальную турбазу для инвалидов я создал в 300 км от города -- на даче,
которую делю с товарищем Валерием Артемьевым. Уже три лета 15-20 гостей
заселяются
в два домика в заброшенной деревне на берегу озера. Сутки проживания
стоят для инвалидов 50-100 рублей. Или ничего -- в зависимости от ситуации.
В прошлом году провели туристический фестиваль -- сумели разместить на
неделю 40 слепых и слабовидящих. Бесплатно, конечно -- они же гости.
Многие мои ровесники
впервые <<увидели>> тайгу -- я вожу инвалидов по зрению на экскурсию на 5
км вглубь. Потрогать дерево, сунуть руку в муравейник, собрать ягоду,
понюхать воду
-- совершенно новые чувства для них. Постоянные обитатели базы -- собака и
лошадь -- пользуются огромным успехом: <<обследуются>> от носа до кончика
хвоста.
База -- место, где мы живем, как хотим. Люди раскрепощаются, открывают в
себе новые способности -- через некоторое время им уже не требуются
поводыри, чтобы
пройти по лугу. Конечно, условия у нас совсем не европейские: от
райцентра -- 10 км по проселку, вместо туалета -- деревянные
<<скворечники>>. Но надеемся
постепенно изменить ситуацию. Уже смогли пробурить скважину для воды,
закупить газовые плиты, сделать настил из досок в качестве пандуса.
Поставим туалет
для колясочников -- они тоже рвутся к нам, хотя я и предупреждаю о
неудобствах.
Наталья Яковлева
Источник:
Русская Планета
http://dislife.ru/articles/view/43337#cut
