Школа риелтора. Курьезы профессии Подвиг Мамуки. Серия «Риелтер - курьезы профессии». Выпуск
Жил-был однажды, собственно, относительно не так и давно,
в начале 20го века владелец обувной фабрики. Был он человек не бедный,
образованный и совсем не лишенный чувства прекрасного. А поскольку в тот,
«довоенный» период – до превой мировой войны, люди как-то больше тяготели к
прекрасному в архитектуре, чем к тому, что в советсткое время гордо именовалось
«серийным жильем», то решил тот господин построить себерядышком со своей фабрикой виллу, дом жилой,
откуда и руководить фабрикой можно, и жить – с комфортом.
Вилла была построена! Прекрасное трехэтажное здание в
стиле Югенд, с башенками, с лепным фасадом, со всевозможными украшениями, в
соответствии со стилем и с кошельком заказчика. Красивое и добротное.
Уж не знаю, как дальше обернулось с владельцем фабрики,
ибо речь, собственно говоря, не о нем, а о созданном им семейном гнезде – вилле
в стиле Югенд.
Обратился ко мне в конце 90х другой, не менее, видимо,
зажиточный, господин, владелец не
маленького бизнеса с просьбой – помочь ему приобрести эту красоту. Уж больно
вилла хороша, хотя и обветшала несколько.
Да... Что такое «несколько», это, конечно, понятие
относительное... А вот во что может превратиться трехэтажная вилла, если
сделать из нее заводскую общагу, невозможно описать! Бывший владелец, небось, в
гробу переворачивался.
Ну, раз заказчик не
только хочет, но и готов платить за удовольствие, беремся за работу. Для начала
необходимо выяснить, сколько именно народу населяет эти стены. Потом – на каком
основании, есть ли у них прописка, или они сами себе это место «домом»
назначили. Потому что, судя по количеству народа, лезущего из каждой щели,
понимаем, что никак невозможно, чтобы у всех тут прописка была. Хотя выяснить
это – практически невозможно. Общага-то была заводская, при заводе. А в
процессе обретения Латвией независимости и «прихватизации», завод просто
благополучно скончался. Ну и документы все – тоже практически испарились.
Остались какие-то жалкие именно, что «останки» бумаг. Кто-то в них и значится,
а кто-то – совсем нет.
Ладно, идем на перепись
населения в одной, отдельно взятой вилле. Явных бомжей сразу двигаем, чтобы
заранее себе другой ночлег искали. Двух абсолютно престарелых бабушек везем на
экскурсию в дом престарелых (дома престарелых у нас – на хорошей дотации).
После чего обе бабули со слезами просятся, чтобы их поскорее туда оформили.
Для остальных – строгий
контроль, фамилии, явки, документы, чтобы окончательно определить смету и
расселить бывших заводчан из этого «прекрасного гадюшника» в человеческие
условия. Ибо, застройщик никак не предполагал, что населять его виллу будет
человек сорок, и удобства запланировал только и единственно на втором этаже,
где собственно, и было «место встречи» ветеранов завода.
Благо, в старых
паспортах, прописку ставили! Мы быстренько и отделили «агнцев» от «козлищ». Как
говорится, по паспорту. «Козлищ», естественно, предупредили, что они должны за
месяц подыскать себе другое жилье, а «агнцам» предложили по квартире в спальном
районе. И как-то быстренько все начало улаживаться. «Агнцы» радовались и
паковали вещи, «козлищи» понимая, что здесь они жили на птичьих правах,
быстренько стали искать себе другие пристанища. Все. Кроме одного.
Небольшого роста мужчина
категорически не согласился с ситуацией. Мамука, как он мне представился, не
имел прописки, поскольку в новых паспортах она уже не ставилась, а паспорт у
него новый был. И других документов, по которым он мог бы тут проживать, тоже –
не имел. А имел он огромную внутреннюю убежденность в своей правоте, в том, что
не может такого случиться, чтобы его и его семью выселили только потому, что по
чьей-то халатности и разгильдяйству пропали документы.
И он пошел отстаивать
свои права. А поскольку я была именно тем человеком, который мог либо
«казнить», либо «помиловать», то и защищать себя явился он ко мне. Имея в
качестве оружия только и единственно, внутреннюю убежденность. Как он защищал
свою семью! Такойнастойчивости можно
позавидовать! Ежедневно, в течение двух или трех недель я, приезжая в офис,
видела Мамуку. Он приносил письменные свидетельства соседей, почетные грамоты
от завода (которого больше не было), он убеждал меня.
Самое замечательное в
этой истории то, что он-таки – убедил! Я действительно поняла, что он просто по
несчастливой случайности так невовремя сменил паспорт и имел-таки прописку в
этой общаге. И еще более замечательно, что мой заказчик согласился и оплатил
Мамуке покупку однокомнатной отдельной квартиры в спальном районе.
Мамуку я больше не
видела. Да и никого из тех, кто получил возможность выбраться из этого
«гадюшника» и начать наконец-то жизнь в отдельной квартире.
Владелец отреставрировал
здание, теперь оно стоит, невозможно красивое, и украшает собой всю улицу.
И каждый раз, проезжая
мимо, я вспоминаю Мамуку – маленького мужчину с большим сердцем и огромной
верой в справедливость.