Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Iron Felix

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 274 RSS
←   Апрель 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.of13.narod.ru/
Открыта: 16-07-2005

Автор
Voller

Статистика

274 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Iron Felix


The Elder Scrolls IV: Oblivion
Если вы подумали о русском сталкере, то вы ошиблись, а если при виде этого названия вы вдруг с радостным возгласом закричали: МОРОВИНД 4, то вы попали в десятку!

Iron Felix #02

http://linesoft.org/download/b/IronFelix02.chm 

(762 Kb)

=========================================

Елочка

 Епископ Никифор Могила проснулся в своей холодной пещере.
  Первое, что он сделал - провел рукой по безволосой груди с вживленным в кожу полированным палладиевым крестом. Поправив имплантант сетчатки, Никифор Могила в зыбком инфракрасном свете внимательно оглядел обвалившиеся стены и безэмоционально улыбнулся.
  Все как прежде.
  Тихо взвыл сервомотор: епископ тяжело поднялся из кресла. Зачмокали и защелкали, отходя, шланги и приводы, где-то зашипел кислородный баллон. Зябко передернув голыми плечами, Никифор влез в поржавевшую металлизированную рясу, перекрестился и протянул руку к оружейной полке. Огнемет "Милость Господня" перекочевал в его цепкие пальцы, и Могила невольно вздрогнул, когда тяжесть топливного ранца навалилась на плечи.
  Нахлобучив на голову черный куколь с белым крестом и изображением Адамовой главы, он прицепил к поясу чехол с Библией в железном переплете, сухо пощелкал пальцами и набрал код на двери. В нос епископу шибанул тяжелый дух старого кладбища. Никифор Могила невольно поморщился, накинул респиратор и проверил обойму в "Упокоителе", повертел его перед глазами, поднеся добела вытертый пистолет близко к лицу.
  
  Труп Санта-Клауса висел там же, где Могила оставил его в прошлый раз - совсем уже иссохшая мумия, костями пальцев ног, изгрызенных крысами и булльфрогами, почти касавшаяся скелетов оленей, на которых тут и там еще оставались клочки белой шерсти.
  - Еретик и сектант, - шевельнул бледными губами Никифор Могила, поглаживая ладонью холодный никель переплета Библии, - висишь? Висишь...
  Удовлетворенно кивнув, он отвернулся, и тут же снова быстро покосился на мумию - показалось, что Санта-Клаус шевельнул головой. Но нет, все оставалось в мертвом покое. Хрустя черепами, рассыпавшимися в пыль под тяжелыми подошвами кованых сапог, епископ зашагал к выходу.
  Новый Год.
  Мороз обжег ледяным дыханием глазные яблоки, но Могила только оскалился, поправил на плечах ранец и, не мигая, поглядел на бледный шар солнца. Потом мерзлый пепел мерно заскрипел под его шагами.
  До деревни было недалеко. Но уже у самой околицы, пробираясь между проволочными заграждениями и скрюченными трупами мутопсов, Никифор понял, что худшее случилось. До его слуха, многократно усиленного фильтрами и отсекателями частот, донеслось нестройное радостное пение. Он остановился. Потом, постояв неподвижно с минуту, взобрался на остов старой караульной вышки.
  Крестьяне праздновали. Горбатые, приземистые фигуры, радостно крича, танцевали в хороводе вокруг нелепого растения, топорщившего красно-зеленые иглы в разные стороны. На каждую иглу была насажена голова крысюка, картофелина или еще что-нибудь. все растение было перевито никелированной проволокой и при свете костра, трещавшего поодаль, вспыхивало сине-белыми огнями.
  - В лесу! Родилась! Елочка! - хрипло выкрикивали крестьяне, хлопая в унисон себя руками по бедрам. Женщины визжали, так же ритмично, дети прыгали вокруг, отнимая друг у друга красные, скользким блестевшие колпаки.
  Никифор Могила почувствовал, как в душе поднимается холодная ярость.
  - Язычники, - отчеканил он, поднимая глаза к низко ползущим тучам, - проклятые души. Песнопения бесовские оглушили их! Вразуми меня, Господь мой и Пастырь мой - как еще вернуть мне на путь праведный окаянных?
  Мертвая тишина разлилась вокруг - но епископ глядел в мутные небеса, и широкая улыбка расползалась по его лицу. Потом он склонил голову, тяжело спрыгнул с лестницы и большим пальцем снял "Милость Господню" с предохранителя. Синяя игла пламени вспыхнула на конце оплавившегося дула.
  - Спасибо, Господи. Я все понял.
  
  Крестьяне все так же кружились в бешеном хороводе, когда строй их вдруг распался под струей огня. Среди визжащих и катающихся по коросте мерзлой грязи горящих клубков встал епископ Никифор Могила. Он провел огнеметом длинную черту и повернул белое лицо к Новогоднему дереву.
  - Елочка, зажгись! - его бешеный хохот вознесся среди людского воя.

Шарапов Вадим Викторович

=====================================

Напряжённость жизни
 
   Чугунное эхо шагов отбивалось от промёрзших стен. Он неуверенно спускался по отбитым ступенькам, казалось, уже целую вечность. Сухой голод червем путешествовал по всем уголкам его слабого тела. Горло раздирала боль от немого крика, просьбы о помощи. Но в ответ слышались тихие мольбы подобного содержания ещё живших надеждой людей.
   Выживать им помогали лишь животные инстинкты.
   Нога человека, спускавшегося вниз по лестнице, наткнулась на нечто скользкое. Всё перевернулось в глазах, смешалось, слилось в единое туманное пятно. Неизвестно как долго длился этот танец серых красок с неясными очертаниями окружающего его пространства и зловонного запаха влажных комнат. В то время как острые ступени нежно сбегали по его телу, а он падал в бездну очередного пролёта.
   Сознание вернулось к нему вместе с резкой болью, она исходила от маленьких цепких зубов, впившихся в запястье полуживого человека. С трудом открыв глаза, он заметил как огромных размеров крыса поедала его плоть. Схватив с пола осколок выбитого окна, он полоснул им серое создание. Он резал и резал, пока крыса не испустила пронзительный хрип. Жадными руками он подтянул к себе неподвижный комок и впустил в него оставшиеся во рту зубы.
   Постепенно, наполняя желудок кусками сырого мяса, его сознание наполнялось обрывками воспоминаний о прошлой жизни: Ещё совсем недавно, будучи успешным юристом, он ездил по воскресеньям со своей семьёй в ресторан. Посещал театры и оперетты с женой, водил в цирк детей. Прекрасная карьера, статное положение в обществе, любящая семья и... всё это было разрушено в один миг. После истощения всех природных ресурсов был нарушен привычный устой жизни, всё пошло не так. Началась чума, забиравшая жизни без разбора, не смотря на деньги и социальный статус. Она забрала и его семью. Всё утратило своё значение. Он оказался на улице среди подобных себе жертв несправедливости.
   Покончив с крысой, он почувствовал приток сил, которых ему хватило, чтобы встать и оглядеться вокруг себя. Его окружал беспорядок вещей и мусора, жёлтые стены со следами копоти и пессимистическими надписями, потолок со свисавшими ошмётками штукатурки, запутавшихся в паутине. Сразу напротив чернел дверной проём. Не понимая зачем, он прошёл в него. Взгляду его предстала убогая комната. В ней не было мебели. Только посреди комнаты изгоем была перевёрнутая табуретка. Ужас сковал его и не дал поднять глаза выше неё, потому что он уже знал, что увидит там.
   Висельник с синим лицом и глазами на выкате смотрел на него с загадочным выражением умиротворения.
   Человек, недолго думая, сделал шаг навстречу парящему между потолком и полом. И сменил его...
 
Напряжённость жизни
В ожидании будущего разлагались мечты.
Кто в этом виноват? ...
Т.Г.Мотфв
В избранное